one-eyed death of a strong boy

      Подготовившись ко сну, Люцерис устраивается на своей кровати поудобнее, накрывшись тёплым одеялом, ведь ночи в столице достаточно холодные, несмотря на стабильно высокую температуру днём.       Рейнира решает задержаться в Красном Замке ещё на один день, ведь у неё остались незавершенные дела в столице, а также ей хотелось подольше побыть с отцом и поухаживать за ним, учитывая его состояние.       Веларион знает, что чем дольше они тут, тем сильнее сгущается туча, что нависает над ним в облике Эймонда. Он поёживается от одного воспоминания о сегодняшнем дне. Странно, что никто не искал его, пока он был в покоях одноглазого принца. Его спасением стала Хелейна, что решила навестить брата с утра пораньше.

🗡️

      Луна, что возвышается в небе, уже заполнила всю комнату своим светом, который позволяет разглядеть почти все предметы в комнате. А также медленно ползущую тень вдоль каменной стены, что напротив Велариона. Люк замирает, задерживая дыхание. Черт возьми, он знает, кому принадлежит этот силуэт и оттого он ещё сильнее сжимает руку под подушкой, где он сегодня спрятал маленький нож. В целях самообороны от всяких одноглазых принцев.       Он чувствует, как Таргариен нависает над ним, как проминается кровать под его телом, как затрудняется дыхание. Люк чувствует свое сердце, что готово выпрыгнуть из грудной клетки. Он сжимает рукоять ножа и в следующий момент уже скидывает с себя полностью одеяло и направляет острие на Эймонда.       Злорадная ухмылка — первое, что видит Веларион, как только оборачивается. Он ощущает также и холод стали, что находится в миллиметре от его кожи, и оттого он сглатывает, потому что его окутывает уже знакомое чувство.       — Думал так просто отделаться, малыш Люцерис? — Эймонд возбужден от ощущения всевластия. Уголки его губ приподнимаются выше, когда он видит глаза Велариона, которые всё больше наполняются страхом.       Что же делать?       Люк облизывает обветренные губы, а после расслабляет хватку. Нож падает вниз, а Эймонд с той же хитрой улыбкой следит за этим действом. Они оба знают, что Люку не победить, ведь Эймонд владеет оружием куда лучше Велариона, от того юноша и решает, что лучшим решением для него будет сдаться.       Но он не может так легко отступить.       Веларион поджимает свои губы, поджидая момент, чтобы застать принца врасплох. Люцерис пытается придумать выход из опасной ситуации, пока холодящая нервы сталь плотно прижимается к его шее.       Он откидывает руку Эймонда, после чего чувствует неприятное жжение на своей коже. Сталь чуть задела его шею, образуя красную линию, из которой вытекает одиночная капля его бастардовской крови.       Люцерис кривит лицо, но воспользовавшись секундным замешательством, он обхватывает обеими руками лицо своего дяди и припадает к его губам. Пытаясь сбить с толку и так растерянного Таргариена.       Эймонд сам не замечает, как отвечает на поцелуй Велариона, он ещё раз прикасается к его губам, а затем смотрит на него. Пламя дракона вспыхнуло в нём с новой силой, приобретая оттенки жгучего желания, но неприязнь к бастарду была сильнее.       Наступает мертвая тишина, во время которой Таргариен с сомнением смотрит на смятение Люцериса, которое написано у него на лице самыми яркими красками. Кажется, этот мальчишка Стронг тоже не ожидал такого исхода событий.       — Умереть захотел? — негромкий шелестящий голос Эймонда как-то мерзко заползает в уши, раздражает и вызывает гадливость, точно шипение змеи.       — Уж лучше смерть, чем испытывать каждый раз это назойливое чувство. — Он прикасается коленом к его паху, отчего и так разгоряченный Эймонд после недавнего поцелуя ощущает напряжение. — Не находишь, дядя? — Люцерис издевательски ухмыляется, осознавая, что он не ошибся. Таргариен желал заполучить не только его глаз, но и самого Велариона.       Эймонд выбрасывает свой кинжал, что со звоном падает на пол. Затем рваным движением выставляет свою руку вперед, хватается за его шею и притягивает опасно близко к своему лицу.       — Вздумал играть со мной?! — шипит он сквозь сомкнутые зубы. Теперь Люк находится в ещё большей опасности, ведь он сумел разжечь его пламя до такой степени, что Эймонд готов низвергнуть свой огонь на него прямо сейчас.       Люк смотрит на него в ответ без капли страха или сомнений, он замечает смятение в глазах Таргариена, что так сильно сжимает его горло. Веларион насмешливо изогнув свою бровь, прищуривает свой надменный взгляд, прежде чем сказать:       — Я ошибаюсь? — он чувствует как кислорода становится все меньше в легких, оттого дыхание и затрудняется. Ему приходится открыть рот, чтобы глотнуть свежего воздуха побольше.       Эймонд раздумывает секунду, прежде чем самому впиться в его губы. Он углубляет поцелуй языком, а после Таргариен кусает его губы, ощущая привкус металла во рту от проступившей бастардовской крови. И это заводит его ещё сильнее. Он не может остановиться, ведь, ощутив насколько сильно его желание, он жаждет большего.       Люцерис был успешно повален на мягкую подушку вновь, как и до прихода Эймонда. Только теперь он нависает над ним, не давая ему ни шанса, чтобы скрыться от его грубой, но такой обжигающей хватки.       Становится невыносимо жарко. Горячие руки Эймонда, что изучали тело мальчишки Стронга, задрали его ночную рубашку, заставляя издать тихий возбужденный стон. Таргариен припадает губами к его шее, оставляя свои отметины на его гладкой коже. Тёмно-фиолетовые оттенки проступают на белоснежной плоти, а в затуманенном рассудке Эймонда проносится:       Похоже, что брюнетки и вправду в моем вкусе. И теперь ясно почему…       Ласки, к их счастью, продлились недолго, к тому моменту каждый из них испытывал тянущее желание внизу живота. Кровь стремительно бежит по венам, насыщая и возбуждая их все больше. Вены набухают от желания, крайняя плоть, сдвинувшись вниз, оголяет гладкую головку члена Эймонда. Теперь он жаждет испробовать Велариона и полностью подчинить его своей воле.       Приспустив свои брюки, Таргариен грубо поворачивает Люцериса к себе спиной, вжимая его голову в подушку, а другой рукой спускает штаны уже с него.       Эймонд входит в него резко, без подготовки, что заставляет Велариона вскрикнуть от пульсирующей боли. Но Эймонду плевать, он хочет удовлетворить лишь себя. И то, как Люцерис кричит под ним, извивается и краснеет, заставляет его лишь наращивать темп.       Одной рукой Эймонд тянет бастарда на себя, усаживаясь на кровать и спустив свои ноги к полу, для опоры. Веларион прижимается к груди Таргариена, сидя на его ляжках и сжимая его член ягодицами. Возбуждение бьёт по нервам, делая Люцериса более податливым и открытым для большего.       Эймонд сжимает темные кудри, задирая голову юноши, другой нащупывает его пульсирующий член. Он лишь касается его, но уже слышит, как с уст Велариона норовит сорваться очередной глухой стон. Который этот бастард пытается сдерживать из последних сил, боясь, что кто-то нагрянет в его покои. Пусть и в столь поздний час…       Были они готовы к такому исходу? Точно нет, никто из них до вчерашнего дня и не рассматривал друг друга в качестве объекта вожделения. Но судьба решила распорядиться иначе. Превращая испепеляющую ненависть в жгучее желание завладеть ненавистной плотью.