Мы те, кто мы есть

— Вы только посмотрите, кто вернулся. Приветствие Дрифта было настолько искренним, что Салли не сдержала улыбки. — Каким ветром сюда опять надуло эту носопырку? — проворчал Кроссхейрз, до блеска начищая свои крупнокалиберные стволы, едва девушка показалась в подземном хранилище базы. Из-за глубины, на которую приходилось спускаться, у нее неизменно закладывало уши и тяжелели веки. — Попутным, — тут же отозвался Дрифт, благосклонно улыбаясь своей сегодняшней напарнице. Автобот-самурай перекатывал в ладонях шар-ответов-восьмерку с ключей ее джипа. Бирюзовый шарф Салли был перевязан вокруг рукояти одного из двух спинных клинков. Верно — сегодня им предстояло работать в паре. Она попросила об этом сама. Салли была сбита с толку, когда, покинув пристанище миротворцев, обнаружила в салоне своего джипа миникона Вили. Невысказанный вопрос: «Успел ли он заметить что-то необычное?» сменился озвученным серьезным выговором за неосторожность, которая могла привести к плачевным последствиям для них обоих. Однако делать большой круг с заездом во Флориду Салли уже не стала, ограничившись сообщением по рации. Ей пришлось взять Вили с собой. За две с половиной недели их совместной поездки девушка услышала парочку занятных историй, которые произошли с Вили, пока он находился в стане десептиконов. Миникон также упомянул и другое важное имя. Дрифт. Поэтому Салли подумала, что именно синий автобот был способен открыть людям глаза на истинные помыслы и сущность десептиконов, которым человечество в последнее время доверяло все больше. Не успела Салли проделать и полпути до вертолетной площадки, как Дрифт сам возник рядом с ней и потащил девушку в нужном направлении. Автобот-самурай подал знак Вили и Брэйнсу, чтобы они присоединились к ним. Бамблби и Хаунд расступились, освобождая им дорогу. Желтый разведчик ободряюще поднял руку с оттопыренным большим пальцем вверх. Видимо, развлечение под названием «Сумасшедшие гонки» сделало людей более интересными существами в системах восприятия автоботов. Салли остановилась у платформы, посмотрела в фоторецепторы Дрифта и увидела в них отражение собственной усталости. На мгновение ей даже показалось, что она смотрелась в зеркало. Их руки нашли друга друга, и Дрифт поднял Салли вверх. «Еще засвисти на радостях», —читалось во взгляде Кроссхейрза, когда он состроил им вслед красноречивую гримасу. Автобот-самурай надел на голову Салли защитный шлем с рожками-антеннами. Кейд сам их смастерил. По его мнению, ходить со сковородками, связкой фонариков и прочим самоделом и дальше было попросту нелепо. Поэтому он взял обычные защитные шлемы и приварил к ним несколько антенн, похожих на аудиосенсоры автоботов. Эти рожки, конечно, не улучшали человеческий слух до уровня суперпродвинутых роботов, зато улавливали звуки на довольно больших расстояниях. Принцип их работы походил на акустические приборы спасателей, которые предназначались для поиска людей, застрявших в одном из многочисленных пещерных гротов или в завалах. Они подавали звуковые сигналы, а приборы выделяли из общего шумового спектра характерные акустические признаки. Кейд также приделал к шлемам специальные очки, которые позволяли видеть сразу в четырех режимах: инфракрасном, тепловом, электромагнитном (он подсвечивал протечки энергона) и специальном. Последний режим позволял видеть в полной темноте даже четче, чем при дневном свете. При этом днем их было невозможно носить — то и дело обзор перекрывали замысловатые блики. С помощью аэрографа Кейд раскрасил каждый шлем в соответствии с расцветкой конкретного автобота. И раздобыл им повязки на руки — теперь у каждого человеческого союзника на плече висел шеврон фракции автоботов. — Не можешь расслабиться без живой игрушки? — Кроссхейрз подставил отполированную до блеска пушку под осветительные приборы, чтобы проверить, достаточно ли хорошо он ее обработал. Ворчун — так Салли стала про себя называть зеленого автобота, — если не был занят в нарядах разведки или охраны, обретался в подземном хранилище. Вседневная чистка и полировка средств массового поражения его успокаивала и, очевидно, снимала хандру. — Пока окончательно не слетел кукухой, скажи этой заморышной шмакодявке, чтобы чесала отсюда на всех парах. Живее будет. Салли часто наблюдала за автоботом-Ворчуном со стороны. Все его проявления условно делились на две большие группы: «Я-злобное» и «Я-доброе». Злой Кроссхейрз ненавидел людей, которые живьем плавили автоботов, так или иначе пытались командовать им или лезли в его жизнь. Вот забираться к себе в душу он не позволял никому. Даже крошечный намек на то, что его каким-либо образом загоняют в рамки человеческих правил существования, выводил Кроссхейрза из себя до ослепительных точек всепоглощающей ярости в сегментах фоторецепторов. Эту его сторону автоботы дружным хором голосовых резонаторов обозначили «Токсичным удушьем». Еще больше Кроссхейрза выводило только обращение: «Прием, Земля, ответьте!» Зато в своем добром проявлении он… ограничивался колкими шутками на тему природной человеческой слабости и клял собственных соратников за их решение помогать землянам. «Что, током с линии электропередачи неудачно перешибло, пока ширялись? Или весь кислород из баллонов сдышали?» Несмотря на то, что добрый Кроссхейрз часто помогал Кейду в различных делах и вопросах, он продолжал считать, что такое союзничество могло обернуться только ножом в спинных сегментах. Так почему бы не пристрелить всех людей прямо сейчас? И раз уж они никак не унимались в вопросе истребления автоботов, лучшего момента и ждать было нечего. — Насилие — это лезвие, заостренное с двух концов: пытаясь пронзить противника, ты наносишь смертельную рану и себе. Живые существа используют его как способ общения, когда испытывают страх, а другие средства давно исчерпаны. — Дрифт восседал на корточках на мечах, периодически то прыгая на них, то ходя как на ходулях. В своих многослойных доспехах и устрашающей защитной маске демона с жуткими глазами и торчащими зубами (данные элементы предназначались для внушения противнику ужаса или других эмоций) автобот еще больше напоминал ветряного духа из страшных легенд страны восходящего солнца. — Откажись от вреда. Откажись от насилия. — Может, мне от тебя отказаться? — вызверился Кроссхейрз. — Ты применяешь силу против силы, — пророкотал Дрифт и, попросив Салли молча наблюдать, едва слышно соскочил со своей платформы. — Но победить врага проще, если отобрать у него надежду. Так говорили великие воины. У людей тоже есть такое утверждение. Я спрашивал. Дрифт опустился рядом с тремя отполированными пушками у зеленой спины своего ворчливого соратника и незаметно опустошил обоймы одну за другой. Убедившись, что дело сделано, автобот-самурай вернулся на место. — Прежде чем на Земле воцарится мир, мы все должны научиться доверять друг другу. Не поддавайся искушению навредить слабому противнику, — под мрачным взглядом фоторецепторов Кроссхейрза, который явно был против демонстрации абсолютно бесстыдной техники щипача, Дрифт одну за другой сбросил с вертолетной площадки изъятые из обойм пули. Они задребезжали, ударившись о каменный пол, и покатились обратно к своему хозяину. — Видишь? Я пощадил тебя, несмотря на то, что ты был уязвим и лишился надежды на победу. — Все, морда наемничья, не беси. — Тобой управляет гнев, — Дрифт вывел мечами восьмерки, подбросил вверх так, что клинки поменялись местами в воздухе, и поймал оба. — Я люблю гнев, — потирая шею, заметил зеленый автобот. В некоторых местах на его корпусе виднелись наклейки «Не прислоняться». — Мне его будет не хватать, если поведусь на твою головомойку. — Совести тебе будет не хватать, Кроссхейрз. — Ты меня еще поучи! — Автоматический прицел его пушки произвел точечный захват синей движущейся цели. — Если не прекратишь мотылять передо мной и дальше, я всажу в твою голову столько патронов, что даже босс не узнает. — Соблюдай акт воздержания от ненависти, — угрожающе медленным движением Дрифт провел лезвием меча себе по горлу. — Особенно в мою сторону. Это широко распространенный жест нравственного самоконтроля, если тебе интересно. Кроссхейрз, хоть и сохранил непоколебимый вид, кажется, все же слегка занервничал. — Когда это мы стали такими злыми? — он усмехнулся и злобно сверкнул фоторецепторами. — Лучше отнеси свою человеческую куклу куда собирался, пока не раздавили... пускать ветер по турбинам, нюхать выхлопы или чем вы там еще хотели заниматься. И убери железку, — Кроссхейрз кивнул на мелкий клинок в руках Дрифта. — Все равно ей никого не прикончишь. — Может быть. Но «никого» убегают медленнее, когда у них отсутствуют конечности, — парировал автобот-самурай. — Слушай, гладень равновесный... — продолжил заводиться Кроссхейрз. — Значит, наш маленький союзник сегодня будет летать со мной? — запустив в зеленого Ворчуна несколько метательных ножей и ловко увернувшись от заброшенных в ответ дымовых шашек (стрелять под землей из огнестрела все-таки было небезопасно), добродушно поинтересовался Дрифт и опустился на одно колено. Он все еще был слишком высоким, чтобы его фоторецепторы были на одном уровне с глазами Салли. Испещренной символикой рукой он поднял ее себе за пазуху. Какая-то электрическая энергия вновь примагнитила девушку к синему корпусу трансформера, не позволяя ни шевельнуться, ни упасть. — Заглохнуть бы тебе в небе, ветрилка скрюченная! — бросил напоследок Кроссхейрз и окончательно погрузился в процесс очистки и полировки. Кажется, он решил сохранить постоянство в собственном мнении о всех людях, как о гадких, суетных, примитивных и слабых существах. По корпусу Дрифта прошла рябь, превращая некоторые участки брони в неоднородную поверхность с эффектом мелкого волнения на поверхности воды. Через несколько секунд он трансформировался в штурмовик, удивительным образом не поранив Салли ни одной лопастью несущих и рулевого винтов. Два пристяжных ремня плотно зафиксировали ее тело в кресле второго пилота. — Альтернативное аудиоустройство, —озвучил Дрифт, когда Салли сменила защитный шлем на наушники с микрофоном и встроенной функцией шумоподавления. Вили и Брэйнс, протиснувшиеся в кабину по приказу синего автобота, подсоединили штекер к гарнитуре и приборной панели. — Попробуй сегодня, когда полетим разминать крылья. — Высоко? — уточнила Салли, пристегивая к поясу рацию с каналом связи с автоботами. Наверху толку от нее было мало, и девушка не разобрала бы ни звука. Тем не менее, она всегда держала ее при себе. Кейд сказал, что активация запускалась приветствием: «Здравствуй, Искра!» Для выключения же требовалась схожая голосовая команда о прощании. Чтобы произвести срочную ликвидацию устройства, было достаточно произнести трижды слово «искра». — Выше облаков, маленький союзник, — ласково заверил ее Дрифт и, бросив Вили и Брэйнсу суровое «Кыш!», показал ей кнопки для запуска какого-то воздушного оружия. — Запомни: в центре — ракеты, справа — циркулярные пилы. Оружие — защита. Вряд ли тебе придется стрелять. Но это на всякий случай. Интересно, какую максимальную высоту мог взять трансформер в виде штурмовика? Человеческим вертолетам требовалось определенное количество воздуха для подъема. Лопасти должны были иметь воздушную опору. Разреженный воздух на слишком большой высоте не позволял летательным винтокрылым машинам отталкиваться и продолжать полет. Поэтому Салли спросила, уместна ли была подобная сравнимость. На это Дрифт уклончиво ответил вопросом: «Могут ли люди стоять без опоры?», и Салли поняла, что даже у него имелись пределы. Зато Дрифт мог использовать собственные вентиляционные системы, чтобы подавать определенное количество воздуха в лопасти и не падать в условиях низкой плотности воздушной среды до момента возвращения в подходящую полетную область. Миниконы по очереди спрыгнули на вертолетную площадку, с хлопком задвинув за собой дверцу. Салли предупредили о готовящемся взлете; она удобнее разместилась в кресле второго пилота, напротив приборной панели и рычага управления, проверила качество связи и с подсказками Дрифта включила несколько тумблеров, отвечающих за взлетно-посадочные устройства. Платформа медленно подняла винтокрылый штурмовик вверх через уровни. Подземный туннель с хранилищем. Места, где хранили еду для людей и питательные элементы для автоботов. Отсек выработки альтернативной энергии для поддержания жизнедеятельности роботизированных организмов. Даже уровень, где стояла установка, очищающая пресную воду. Внезапно они оказались на улице, окруженной ангарами и старой военной техникой, поднялись с платформы, и их тут же окутали облака. Сегодня последний на текущей неделе день персональных тренировок. По правилам продолжающегося эксперимента по обмену ролями, Салли должна была везти Дрифта сама. Но взглянуть на мир его глазами нужно было во всех вариациях, а ее машина летать не умела. Пришлось искать подходящую альтернативу. Салли должна была управлять штурмовиком в небе, взяв на себя полный контроль над воздушным судном. К тому же все звездные пчелы согласились с тем, что катать автоботов на буксире они будут только в более-менее разгруженные дни. В остальное время, если персональные тренировки совпадали с выполнением каких-то важных задач, например, как сейчас, они корректировали список взаимозаменяемых аспектов в соответствии со своими силами и возможностями. В лицо девушки ударил поток свежего воздуха, и она чуть не задохнулась. — Удачи, Салли, — послышался голос Прайма в гарнитуре, когда Дрифт опустился к дороге, по которой тягач возвращался на базу. Лидер автоботов послал обоим мощный заряд бодрости, громко просигналив, когда штурмовик с наглым «Это не я, Сенсей. Виноват второй пилот» пронесся слишком близко от его кабины. — Тебе тоже, — пожелала Салли, и Дрифт вновь вспорхнул высоко в небо. Настало время задаться вопросом, насколько сильно управление штурмовиком отличалось от пилотирования миротворца. Салли просто надеялась, что не угробит за сегодня две формы жизни. С другой стороны, Шейн ведь смог это сделать, значит, сумеет и она. Да и Дрифт наверняка не позволит ей экстренно посадить себя на брюхо в какой-нибудь пустыне или выполнить вертикальную посадку на авторотации, если откажет силовая установка. — Смотри, — подал голос Дрифт, и Салли завертела головой, выискивая место, куда нужно было смотреть. Картина просто захватывала дух. Отсюда, с такой высоты мир был совершенно другим. Невероятным. Сверкающие на солнце машины вдалеке спешили по своим делам. Где-то под ними был клочок зеленого луга. С правой стороны шел небольшой грозовой фронт. Темные облака пронизывали тонкие искрящиеся нити молний. Полосовой дождь издалека напоминал дымку. Вихри сильного ветра переплетались с потоками и направляли их наискось. Хорошо. Вода — это безопасность и источник жизни. И она могла потушить лесные пожары, об увеличении числа которых так часто стали говорить в новостях. Пламя. Огонь. Пожар... Перед глазами Салли встал живописный уголок Земли, который уже через мгновение охватило огнем. Стараясь игнорировать жуткие картинки и упорно продолжая следовать выбранному направлению, девушка сжала в защитном жесте пристяжные ремни. — Дрифт. Салли не видела его лица, но почувствовала, что автобот улыбнулся. — Снова со мной, огонек? — Все еще здесь, — ровно заверила она, вытирая лицо салфеткой. — Салли! — от неожиданного вторжения изобретателя в гарнитуру, девушка подпрыгнула в кресле. — Как слышно, прием? — Небо на связи, Кейд, — подтвердила она и поправила микрофон. — Салли, не задерживайтесь там надолго. Сегодня у нас запланировано кое-что интересное. Тебе понравится, — сказал Кейд и быстро отключился. Интересное не всегда означало хорошее. Однако на самом деле у нее не было другого выбора, кроме как узнать, о чем шла речь. Полет до точки назначения продолжился. Сегодняшние съемки должны были пройти недалеко от военного городка. Салли решила снять Дрифта возле места, где раньше собирали лазутчиков — взрывающихся роботов размером с половину человеческой ноги. Их конструировали под руководством десептиконов, так что девушка сочла это место достаточно интересным для фоновой декорации. Салли сделала вдох, опустив диафрагму. Отражение солнечных лучей, искрящихся на гладкой поверхности синего фюзеляжа, никогда не казалось таким мрачным. Временами мир выжимал из человека слишком много сил, и, пожалуй, это был один из таких дней. В какой-то момент Салли начало казаться, что зонд, который заставлял ее организм работать как отлаженный механизм, начал давать сбои. Отсутствие нормальной еды, непоправимые физические и психические увечья, ужасы творящихся событий, смерти людей и автоботов, — вот что принесла с собой война. Это выводило из равновесия. Смотря на себя в зеркало, Салли больше не видела блеска и прежней притягательной хитрости в своих глазах. Больше никакой загадки. Только усталость. Как будто она перегорела... Салли не знала, по какой причине практика обмена ролями вызывала у нее кошмары все то время, что она отсутствовала. Или, может быть, причина была в несчастном операторе «Bee-Watch», которого убили охотники северо-восточного сектора? Салли навестила его семью: мать, отца, жену и трех маленьких детей. Им всем пришлось переехать на другой континент. Охотники не стали трогать их. Однако никто не мог дать никаких гарантий. Мастерсон предложил не рисковать. В числе тех, кого Салли консультировала на прошлой неделе, была и молоденькая девушка, которая подверглась изнасилованию группой северо-восточного сектора. Из-за того, что ей довелось пережить, она больше не могла разговаривать, поэтому Салли пришлось обратиться к невербальной коммуникации. За последнее время она очень мало спала. — Возьмешь управление? — спросил Дрифт. — Я твой второй пилот, командир, — Салли отдала ему честь, заверив таким образом, что все ее обязанности в любом случае дублировали задачи первого пилота. — Так тому и быть. Девушка перебралась на соседнее кресло и взглянула в блокнот Шейна со схемами и подсказками, которые он оставил перед отъездом. Для разгрузки несущего винта на большой скорости штурмовик был оснащен дополнительными небольшими крыльями. В хвостовой части располагалось оперение, которое улучшало путевую устойчивость. Один из рычагов управления отвечал за набор или снижение высоты. Второй, который находился там же, где у самолета был штурвал, перемещал штурмовик вперед-назад, а также влево и вправо. Чтобы начать двигаться прямо, было достаточно отодвинуть его от себя. Салли перевернула страницу. На следующей схеме изображались две педали, которые управляли скоростью винта в хвосте. С их помощью штурмовик поворачивался. Отложив блокнот, девушка взялась за ручку управления и махнула Дрифту, сообщив таким образом, что он мог передать управление ей. — Готовность следовать курсу подтверждаю. — Значит, летим. Несмотря на то, что автобот позволил ей осуществлять самостоятельное пилотирование, он продолжил наблюдать за ней. Они обговорили это заранее. В случае чего Дрифт должен был мигом спуститься вниз. Салли выпрямилась. Вибрации и снижение подъемной силы обозначили волновой кризис из-за предельной скорости. К счастью, тренировки на симуляторах и полеты на Спартанце вскоре дали о себе знать. Все-таки Салли действительно имела дело с похожими системами управления. Рычаги и поворотные педали были в оснащении миротворца, так что она довольно быстро разобралась. И даже без подсказок. Произведенное девушкой отклонение по крену снизило обороты и замедлило штурмовик. — Знаешь, Дрифт, кажется, я подаю большие надежды, — весело проговорила она. — Лети давай, бестолковое ты существо, — возвестил он и выключил автопилот, который отвечал за стабилизацию движений штурмовика и корректировку направления по заданной траектории. Увы, установленные в вертолетах автопилоты не работали по принципу «включил и забыл». Тем не менее, они поддерживали режим полета и положение машин по сигналам авиагоризонта. Лишившись этой поддержки, Салли пришлось увеличить количество собственных телодвижений в отношении рычагов управления. Без автопилота поворачивать стало значительно труднее — их периодически заносило, даже если девушка останавливала все движения ручки управления. — Слышал, ты помогаешь людям, — непоколебимо наблюдая за тем, как Салли попадала в неконтролируемые кружения без автопилота и приспосабливалась к ножным педалям, спросил Дрифт. — Уже не только людям, — ответила девушка, принюхиваясь к запахам металла и жасмина внутри кабины штурмовика. — Ты вызвалась добровольно, — в его голосе присутствовало только одобрение. — Это признак верного союзника, Салли... Подтверди снижение по усмотрению пилота. Или я начну сам. — Подтверждаю, — девушка сверилась с показателями авиагоризонта. Приборы не фиксировали экстремальных отклонений. — Ты тоже верный союзник. Ты присоединился к Опитимусу Прайму, хотя раньше поддерживал интересы фракции десептиконов. — Верно, — согласился Дрифт. — Твое оружие — образы? — Извини? В следующий миг прозвучала серия странных акустических сигналов — искусственно созданных электронных звуков с акцентом на механические ритмы. Как будто кто-то вырезал некоторые элементы из музыкальной подборки в стиле техно. — Это структурная единица, принятая в вашей системе языка на Кибертроне? — догадалась Салли. — Во многих мирах, — поправил Дрифт. — Люди общаются при помощи слов. Мы для передачи информации посылаем коды и сигналы, в которых содержится определенный объем данных. Из пояснений Дрифта Салли поняла, что если трансформеры хотели пожелать друг другу доброго утра, они использовали некий звуковой образ, обозначающий «утреннее солнце» с дополнительными информационными ключами: «сегодня», «солнце» и «день». Эту ключевую систему нельзя было услышать, зато представлялось возможным увидеть в кибертронской письменности. К примеру, на броне автоботов. Несмотря на то, что для человека эти иероглифы походили на замысловатые непонятные точки и черточки, расставленные в хаотичном порядке, их было довольно просто запомнить. Во многом благодаря возможности разложить каждый на несколько символов-ключей. Эти символы еще называли радикалами. И у каждого из них могло быть свое значение. Таким образом, они употреблялись как в составе одного конкретного образа, так и по-отдельности, как самостоятельные элементы речи. — Это очень интересно, Дрифт. — Как и твоя сила, маленький союзник. Своими образами ты передаешь энергию, которая производит эффект в мире. Эта мощь безгранична. Она может исцелить. А может и убить. Раздалась повторная серия коротких щелчков и новых кибертронских сигналов, а потом Дрифт неожиданно спросил: — Ты бы смогла помочь Прайму? — Почему ты просишь за него? — спокойно поинтересовалась Салли. — У босса своя боль. Он не покажет ее никому из нас. Но это остается навсегда. — Я уже говорила, что сделаю все возможное. — Я тоже. — Поделимся? Я буду помогать, как умею я, а ты — защищать, как можешь ты. — Принято. Это звучит убедительно, — усмехнулся Дрифт. — Надень свой шлем, Салли. Мы подлетаем. Больше они ничего не говорили. Летели молча и готовились снижаться. До цели оставалось каких-то несколько миль, когда состояние Салли вдруг начало стремительно ухудшаться. Шлема с очками на ней пока не было, однако приборы в кабине все равно время от времени странно раздваивались. Вскоре у девушки и вовсе перехватило дыхание, как будто при сильнейшей аллергии. Она отпустила ручку управления. Дрифт замер в воздухе, позволяя своему второму пилоту передохнуть. — Мне следует спуститься сейчас? — встревоженно уточнил он. Салли выпрямилась, не обратив внимания на странную тень снаружи и громкий свист, который был отчетливо слышен даже при движении лопастей. — Нет. Продолжаем движение к месту назначения. — Подтверждаю. Четыре минуты спустя Салли так и не полегчало. Она смотрела вперед на живописные леса, но видела только полыхающие в огне города и почерневшее от дыма и пепла небо. Жидкий огонь струился по камням. Такое ощущение, что неподалеку произошло извержение вулкана, и все пространство поглотила удушающая ядовитая вулканическая пыль. По спине Салли скатилась капелька пота. Она словно наяву ощутила жар. Броня и защитное оснащение Спартанца от него совершенно не спасали. В последний раз Салли вспрела в его кабине так сильно, что у нее возникло стойкое чувство, будто ее долго варили на огне в закрытой железной банке с маленьким отверстием для выхода горячего воздуха. Спартанец был виноват в огне, который пожрал целый мир. Но только ли он один? Ведь без оператора робот-миротворец был всего лишь бездушной машиной... Салли вздрогнула. В попытке избавиться от навязчивых воспоминаний, девушка начала неистово тереть глаза. Это не помогло. Возможно, она просто мучалась галлюцинациями из-за переутомления? Разозлившись, Салли резко дернула ручку управления в сторону. Дрифта незамедлительно закружило в воздухе. Возник опасный крен в девяносто градусов. Лопасти крутились и крутились, пытаясь избежать окончательного срыва воздушного потока. В конце концов, ему удалось вернуться на избранную траекторию. Салли даже удалось извиниться, как вдруг мимо них пролетело уже две тени. Они начали оттеснять штурмовик ниже к земле. Встретив противника, гораздо проворнее себя, Дрифт развернулся и успел выстрелить в него до того, как тот прицепился ему на хвост. Он прицелился во вторую цель, но та уже куда-то исчезла. В следующую секунду их сильно тряхнуло. Послышался страшный хлопок, затем второй. Лопасти замедлились. Штурмовик угрожающе завертело по спирали вниз. — Включи автопилот, маленький союзник. Мы спускаемся. Салли выполнила приказ, чтобы облегчить автоботу выполнение маневров и избежать лишних поворотов. — Нужно будет стрелять? — В другой раз. — Что это было? — спросила девушка, задыхаясь от просачивающихся внутрь кабины порывов ветра. — Птицы? — Лазутчики. Произвольная активация, — кратко пояснили ей. — Приготовься, Салли. На подходе к земле Дрифт трансформировался. Примагнитив девушку к себе, он вытащил мечи и многократно повернул их на триста шестьдесят градусов. Поразительно, но автобот мог летать на клинках, как на вертолете, раскручивая лезвия подобно несущему винту штурмовика. Дрифт успел надеть на Салли шлем и отшвырнуть ее в сторону до того, как скатился в ущелье на холме, где почва разошлась сразу в нескольких местах. Она с такой силой ударилась об утрамбованную землю коленями, локтями и ребрами, что ей показалось, будто на косточках появилось множество мелких трещин. Девушка перекатилась на четвереньки. Ее долго рвало в сухой кустарник. — Салли? — Справа раздался голос, вырываясь из гула в ее ушах, звука крошащихся булыжников и окликов «Какого хрена у вас там творится?!» из рации с общим каналом связи для людей и автоботов. Девушка подтянула устройство к себе. — Салли? — Из ниоткуда ее схватила чья-то рука. Она зацепилась за конечность для поддержки. Оказалось, рука принадлежала Дрифту. Значит, он уже выбрался. Потоки воздуха сочились сквозь массивные пластины брони, танцуя по корпусу автобота крошечными смерчами. Салли попыталась ответить, но осознала, что обе ее ладони были крепко прижаты ко рту. Дрифт осторожно погладил Салли по спине. Увы, силу он не рассчитал, поэтому поглаживание превратилось в ощутимый толчок, от которого девушка чуть не вспахала носом камешки под ногами. Ей повезло — Дрифт подхватил ее другой рукой и поднял с земли за секунду до столкновения. — Укачало при посадке, — отшутилась Салли. — Но сейчас мне лучше. В фоторецепторах Дрифта заискрилась радость. — Я не предполагала, что лазутчики могут быть активны. Ты хорошо себя чувствуешь? — Прихвостни просыпаются, когда рядом есть хозяева. — Перескакивая с места на место, Дрифт сканировал местность. Ничего подозрительного он не обнаружил. Наверное, в лазутчиках просто имелся остаточный заряд, вот они и включились. Тем более, что Дрифт пролетал как раз над их территорией. — Все чисто. Можешь дышать спокойно, маленький союзник. Под холмом, на который они рухнули, находилась заброшенная каменоломня — их конечная точка прибытия. Чуть дальше протекала широкая река. Камень из старого известнякового карьера использовали для строительства дорог. Скорее всего, когда-то река сильно выходила из берегов, поскольку комплекс заброшенных подземных выработок был полностью затоплен водой. Через ущелье Дрифт направил вглубь штольни прожектор. Салли смогла разглядеть внизу ярко-красную воду. Несколько луж просочились на поверхность через заваленный вход. Видимо, цвет изменился из-за примесей металлов. Останки лазутчика, который сдетонировал на хвосте штурмовика, они вместе, не сговариваясь, сбросили вниз в ядовитую воду. — Забирайся повыше и следи, чтобы все было спокойно, пока я проверю обстановку еще раз, — проговорил Дрифт. Неподалеку от входа в каменоломню автобот-самурай обнаружил большую ярко-оранжевую табличку с надписью «СТОЙ! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!» и графическим элементом биологической опасности. Скоро он продвинулся дальше и на какое-то время скрылся из виду. Салли же осматривала другую часть их «съемочной площадки». В одной из красных луж с желтыми краями она нашла аллигатора, высушенного на солнце. Салли потыкала в него палкой. Возвратившийся Дрифт к ней присоединился, правда, вместо сухой ветки использовал свои механические пальцы. Какое-то время тыкали и изучали вместе. Девушка предположила, что аллигатор перебрался в ядовитую лужу из чистой реки и погиб от токсичных веществ. Раньше здесь наверняка были очень живописные заросли. Об этом свидетельствовали редкие пальмы и стволы мертвых мангровых деревьев, опутанных сухим висячим мхом. Теперь большая часть южноатлантического штата стала походить на пустыню. Война спровоцировала природные катаклизмы: засухи, ураганы, пожары, аномально низкие температуры и моря, вышедшие из берегов и поглотившие обширные гектары земли. — Сюда, малютка союзник, — зашвырнув аллигатора в кусты, Дрифт указал на большой валун. Салли вскарабкалась на него по ржавому знаку биологической опасности, который автобот-самурай положил для нее в качестве лестницы. От куска раскаленного металла исходил жар. По ее телу струился пот. Салли собиралась спросить Дрифта, хотел ли он начать съемку отсюда, но, взобравшись на камень, поняла, что автобот таким образом предлагал ей самой осмотреть местность. Отсюда действительно открывался прекрасный обзор. Каменоломня находилась позади. От нее до реки около двадцати-тридцати ярдов. Посередине — заброшенный пустырь с развалившимся забором. За рекой — снова пустошь и сухой лес. Он заканчивался вдалеке ярко-зеленой полоской. Видно, дальше деревья были живыми. — Внимание! Снимаем первые кадры у реки с каменоломней на заднем плане. Лазутчиков изготавливали здесь под указкой десептиконов ради их целей. Поможем людям кое-что прояснить. Дрифт, склонив голову вбок, направил на Салли несколько потоков холодного воздуха, чтобы остудить от удушающей жары. Девушка благодарно кивнула и включила камеру. — Готов, Дрифт? Воспользуемся простой и ясной формой: я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Скажи мне, если захочешь остановиться, и мы что-нибудь придумаем. Загорелся красный огонек, обозначивший начало записи. Как и в разговоре с Оптимусом, Салли зашла издалека и попросила Дрифта рассказать о его доспехах. Google подсказал ей, что броня для самураев обладала особой ценностью и историей. Да и, говоря откровенно, в экипировке Дрифта было на что посмотреть... В качестве имитации шнуровки использовались большие и маленькие металлические кабели. Их переплетения создавали что-то наподобие тесемок, которые соединяли некоторые участки доспехов с корпусом. Они же помогали щиткам и элементам брони сдвигаться в нужную сторону для удобства движений и защиты конкретных участков или же убирали доспехи вовсе. На шлеме Дрифта располагались стилизованные рога — фигурные пластины, изогнутые назад-вбок. С большой нагрудной кирасы вниз опускались дополнительные полосы обмундирования — набедренники, секции которых обхватывали и защищали верхнюю часть ног. Дрифт поведал несколько историй про бойни, в которых ему довелось участвовать. Хотел он или нет, но убивать приходилось часто и много. Это позволило ему понять, что убийство ни в чем не повинных созданий, было слишком высокой ценой для достижения целей. — Отлично, Дрифт, идем дальше. Вили упоминал, что раньше ты входил в состав воздушных сил фракции десептиконов. Расскажи мне, что ты при этом испытывал? Пока Дрифт вспоминал те моменты своего существования, когда он был наемником и безжалостно вырывал из спин своих собратьев искры, отбирая жизни ради выгоды, Салли пыталась различными способами избавиться от собственного чувства вины. Но все ее старания оказались абсолютно бесполезными. К тому времени, как Дрифт продолжил отвечать уже на два следующих вопроса: «Как автоботы восприняли твой переход к ним?» и «Сравнимо ли присутствие в их рядах с союзничеством с десептиконами?», Салли захотелось оказаться среди тех, у кого он выдернул позвоночники вместе с головой. Все, что угодно, лишь бы не видеть глаз, фоторецепторов или других органов зрения тех, кто мог из-за нее погибнуть. Девушке пришлось вновь поднять ментальные щиты, вспомнить сознательные установки и с натянутой на лицо улыбкой вернуться к съемке. — Попробуй еще раз с того момента, когда вы пытались мирно переубедить десептиконов перейти на вашу сторону здесь, на Земле. Устроившись в тени сухих веток мангрового дерева, Салли осторожно поправила камеру. Режиссер «Bee-Watch» дал ей несколько полезных советов для съемок. В прошлый раз результат вышел неплохим. Но по голосу режиссера стало понятно, что могло быть и лучше. Он попросил поработать над плавностью походки, которая была важна при съемке в движении. Однако Салли слишком устала для этого сейчас. От нее несло металлом, потом и отголосками жасминового ароматизатора. Ремень автомата, перекинутого поперек груди, неприятно врезался Салли в шею, поэтому ей приходилось иногда двигать плечом, чтобы сместить его положение. — Вы ведь не сразу их атаковали, — продолжила девушка. — Мы не могли, — ответил Дрифт. — Когда нам удалось казнить некоторых приспешников Мегатрона на нашей планете, всего горстка автоботов могла оказать настоящее сопротивление. У нас была возможность ударить по ним здесь. Но какой ценой? Если мы повторим войну с ними в том же масштабе, что и на Кибертроне, останется ли на этой планете хоть что-нибудь живое? — Снято! — объявила Салли и выключила камеру. — Отличная работа, Дрифт. Девушка зачерпнула руками воду из реки и умыла лицо. Опустошив бутылку с водой, Салли подняла голову и обнаружила Дрифта прямо у себя за спиной. Порой ее удивляло то, как бесшумно он передвигался. Автобот облокотился спиной о камень, кладя широко расставленные ладони на песчаную поверхность. Кажется, лазутчики все-таки что-то повредили, потому как из него то и дело вылетали маленькие искры. — Закрой глаза, человек, — строго прогудел Дрифт, раскрывая отсек с источником питания. — Иначе ослепнешь. — Скажи, когда можно будет смотреть, — отозвалась Салли и отвернулась. Искры автоботов при непосредственном контакте были страшнее оголенной проводки. Они могли ослепить человека и оставить на коже страшные ожоги. Кейд упоминал, что прикасаться к ним можно было только через специальные изоляционные камеры, иначе кожа начинала вздуваться пузырями или плавиться как воск на свечи. Изобретатель знал, о чем говорил. Не так давно Салли обнаружила на его лопатке жуткий тошнотворный след от ожога. Кейд по неосторожности свалился с лесов прямо на раскрытую Искру Прайма, когда латал его закоротившую проводку. Изобретатель прошел длительный период реабилитации — носил повязки, втирал противоожоговые мази и закидывал в себя болеутоляющие вперемешку с антибиотиками, чтобы избежать развития инфекции. Теперь на месте ожога остался уродливый рыхлый след. Пожалуй, если бы Кейд жил в то время, когда родилась Салли, ему бы помогли избавиться от шрама насовсем. Особый прозрачный гель являлся очень дорогостоящим лекарством, зато осуществлял полную регенерацию кожи, независимо от степени и характера повреждений. Закончив восстановительные манипуляции, Дрифт сел по-турецки. Салли, сняв обувь, устроилась точно также в его ногах. Автобот пробовал научить девушку понимать языковую систему трансформеров. Он издавал звуковые волны, содержащие в себе образы, а Салли, за неимением физиологической возможности воспроизводить подобную акустику, пыталась изобразить их с помощью жестов или рисунков на песке. Затем девушка спросила Дрифта, чем он занимался до того, как стал наемником. — Учил. — Чему? — Летать. Дрифт вывел в пространстве объемную проекцию. Оказалось, что он обучал маленьких аэроботов чувствовать ветер секциями своих реактивных крыльев. — Я научу этому и тебя, маленький союзник. Забудь все. Слушай ветер. Салли кивнула. Однако попросила Дрифта не сбрасывать ее с какой-нибудь скалы или остова здания, как он делал с теми аэроботами. Поэтому они просто сидели в одной позе и долго слушали ветер. Дрифт назвал свое медитативное состояние «Спящим режимом» и дополнил, что если бы он использовал только свое вооружение, то был бы не лучше, чем безмозглая железка или мертвый гвоздь в деревяшке. Этому его научил Кошмар. Десептикон, с которым Дрифт когда-то работал в паре, в редких случаях применял стрелковое или режущее оружие. Вместо него он использовал против своих врагов их собственные страхи, посылая в противников негативные волны, влияющие на сознание. Они корчились в муках, видя перед глазами страшные вещи, а потом, если не умирали, то неизменно сходили с ума. По причине чрезмерно деструктивного воздействия после перехода на сторону автоботов Дрифт отказался от части своего вооружения — устройств воздушного подрыва. А еще техники, которая снижала жизненные параметры противников. Дрифт считал ее нецелесообразной, поскольку для подобного воздействия ему приходилось наносить увечья и себе, чтобы затем раны каким-то образом отражались на противнике. А у Салли появились обоснования для сегодняшней встревоженности Кроссхейрза. Уступка дальнего боя ближнему позволила автоботу в совершенстве овладеть мечом — автобот-самурай освоил множество вращающихся атак и даже осуществлял псевдо-полет. Хотя из-за этого у него могла кружиться голова, а настройки датчиков определения положения в пространстве полностью сбивались. Но главной тактикой, конечно, оставалось так называемое парирование. Боевой стиль Дрифта изобиловал совокупностью техник, направленных на успешное отражение вражеских атак. Вот почему на базе Салли показалось, что она смотрела в зеркало. Девушка поделилась с автоботом этой догадкой. Фоторецепторы Дрифта мгновенно засветились восторгом, а его системы провентилировали мелодичным пересвистом. Хотя назвать подобный звук мелодичным можно было с большой натяжкой. Дрифт скорее походил на надрывающийся свистом кипящий чайник. Он ткнул Салли механическим пальцем под ребро и молча вывел на земле слова: «Теперь ты. Поговори с ветром». Это было неплохим предложением. Поделиться со стихией своими сокровенными переживаниями и позволить ей унести тревоги как можно дальше. Тем не менее, Салли предпочла ветру Дрифта. Возможно, подобные мысли и не являлись достойными образцово-порядочного человека, однако девушка в глубине души чувствовала облегчение из-за понимания, что не у нее одной в их отряде имелось неприглядное прошлое. — Скажи, Дрифт, ты бы смог совершить что-то плохое, если бы это помогло предотвратить нечто более ужасное в будущем? — повторяя за автоботом разные боевые позиции с одним из его метальных ножей в руке, спросила Салли. Его размер был сопоставим с не очень большим человеческим мечом. — Возможность определяется ситуативно, — ответил Дрифт, остановившись, чтобы подождать, пока девушка справится с одной из наиболее простых. — В зависимости от того, чем является первое и чем второе. — Оба варианта чудовищны. Салли, конечно, имела в виду рейд миротворцев и последствия войны, которую они должны были предотвратить, проведя чистку планеты. — Когда тебе кажется, что ты не можешь выбрать одно из двух — это заблуждение. И страх последствий. На самом деле Искра внутри тебя уже приняла решение. — Дрифт толкнул ее пальцем в грудь, сумев избежать повреждений ребер девушки. — Доверься ей. — Тогда я спрошу по-другому, — Салли увернулась от пятен света, которые отражали рога на шлеме автобота, на что тот, усмехнувшись, с помощью мечей направил на девушку другие. — Что, если Оптимус попросит вас всех сделать что-то, чего вы не хотите делать? — Испытания не приходят к нам в том виде, который мы желаем. — И ты сделаешь все, что он прикажет? — Я принес клятву. Для меня это вопрос чести. Дрифт игриво толкнул Салли в бок и прошагал мимо, чтобы встать с другой стороны. — Даже в том случае, если приказ будет противоречить ее аспектам — мудрости, справедливости и благородству? Улыбка сменилась серьезным изучающим выражением. Голосовые резонаторы произвели грохочущий вывод: — Ты говоришь не о Прайме. — Как ты справлялся, когда был наемником? — Салли вернула автоботу метательные ножи и принялась собирать вещи, которые оставила среди сухих веток кустарника. — Ты ведь сожалел о том, что совершал... ошибки. — Босс считает, что свобода не может быть полной, если никто из нас не сможет ошибаться. Прайм тоже допускал ошибки. Скольких друзей он потерял, сражаясь за наши миры? — Но то, что кажется тяжелым испытанием, на самом деле может обернуться благом? — закончила за автобота девушка. — Что подсказывает тебе Искра? Недолгий полет обратно в военный городок Салли провела, съежившись в кресле второго пилота и стараясь игнорировать вновь накатившую тошноту и последние новостные сводки — возникновение новых очагов лесных пожаров. Перед глазами то и дело мелькала кровь, словно капли дождя на белоснежном корпусе Спартанца. Чтобы хоть как-то отвлечься, Салли резюмировала в планшете основные боевые характеристики Дрифта: ловкость, манипуляции энергией, воздействие на жизненные параметры (отказ), рукопашный бой, псевдо-полет и мгновенное перемещение на короткие расстояния. Последняя техника использовалась в основном для внезапной атаки из-за спины. Неплохой командир и тактик, в бою Дрифт мог становиться истинной силой природы. Штурмовик высадил Салли у ангара, в котором она впервые встретила Кейда и Шейна. Девушка отодвинула брезентовую штору и пленку, чтобы войти внутрь. Как раз когда изобретатель говорил с кем-то по специальной связи. Салли услышала только конец их беседы. — ...потому что, мистер Йегер, это совершенно бессмысленно, — громко настаивал кто-то на другом конце линии. — Я говорил изначально, что эти модифицированные устройства защиты более стабильны, чем основная разрабатываемая модель. Они вполне аналогичны земным образцам, и результаты моих исследований подтверждают это. Существует некоторая доля вероятности возникновения неполадки, но она слишком незначительна. Стабильность мозговых центров уменьшится в пределах безопасности. И я не вижу никаких поводов для вашего неразумного стремления утилизировать партию прекрасно работающих устройств только потому, что вы не можете обнаружить в них потенциал. Кейд завершил звонок. — Слышали от вас много криков, — проронил он Салли и похлопал себя по щекам, чтобы взбодриться. — Разве я что-нибудь... — начала девушка, но осеклась, когда Кейд молча повертел в руках рацию с общим каналом связи. — На нас напали лазутчики, — отозвался Дрифт снаружи. Видно, докладывался Прайму о прошедшем полете. — Мы потерпели крушение. Наш союзник все еще жив. — Ничто так не бодрит, как незамеченный дверной косяк, — ответствовал, видимо, уже Бамблби. — Разбуди пчелу, и она набросится на тебя с яростью дракона. Вошедший в ангар Шейн бросил Салли незатейливое «Привет» и широко зевнул. — Би, как и всегда, рвется на передовую, — это было второе, что она услышала от молодого гонщика после приветствия. — У Бамблби есть командир — Оптимус, и решать только ему, — спокойно ответил Кейд. — Ты сделал, что я просил? — И даже не с пустыми руками приехал, — Шейн передал изобретателю белый гладкий пластиковый кейс с плавными закругленными краями. Кое-где виднелись небольшие царапины. В центре мягкий голубой свет образовал гравировку «KSI». — Джошуа сказал передать лично вам. — Так и сказал? — Дословно это звучало так: «Ты, конечно, захочешь узнать, за что отвечают вот эти разноцветные кнопки на футляре. Советую нажать на все, если желаешь приключений на задницу». Возле выемки для держания на упомянутом кейсе разными цветами действительно подсвечивались сенсорные кнопки. Две их комбинации предназначались для открытия и ликвидации. Внутри в специальных выемках лежали пять одноразовых инъекторов. Это были транквилизаторы для автоботов, о которых из этических соображений никто трансформерам, конечно, решил не рассказывать. Кейд выдал каждому союзнику по одному инъектору на руки, а оставшиеся спрятал у себя в кармане. Данная экспериментальная разработка под кодовым названием «Щит» должна была скрывать автоботов от охотников. По крайней мере, пока союзники не получат в доступный арсенал экраны — более усовершенствованные модели защищающих устройств, которые создавали помехи для систем наведения и распознавания северо-восточного сектора. Охотники считывали информацию по испускаемым трансформерами волнам, а экраны делали так, что любые биоритмы в приборах врага попросту не отражались. Принцип действия щитов от экранов отличался только тем, что эффект неотображения достигался путем реального снижения биоактивности. Было достаточно просто содрать защитный колпачок и вставить инъектор в USB-разъем автобота, пока тот находился в форме транспортного средства. Механические создания временно лишались сознательного управления своими процессорами, благодаря обратимому угнетению нейронных цепей, и переставали испускать особые волновые сигналы. Действие длилось приблизительно чуть больше часа. За это время люди должны были взять управление над альт-формой на себя и увезти автоботов подальше от охотников и их устройств обнаружения. — Ну стрЕльнуть-то оно стрЕльнет, — после некоторых раздумий озвучил Кейд их общую мысль. — А что дальше? Это точно сработает как надо? Ангар заполнила тишина, и Салли с Шейном переглянулись. На практике действительно могло произойти что угодно: от оглушительного успеха до полного провала и сбоев в системах автоботов. — Вот заодно и выясним, — нарушил затянувшееся молчание Шейн, дурашливо подбросив вверх инъектор.— Только не говорите, что нам придется вставлять это в их зад... ние бамперы. Салли уже собиралась напомнить молодому гонщику про разъем, о котором говорилось в инструкции, но Кейд жестом руки призвал ее к молчанию. — Вот заодно и выяснишь, — парировал изобретатель, намеренно умолчав про невнимательность Шейна. — Если останешься в живых, расскажешь, как это ты исхитрился им что-то туда вставить. — Почему «если»? — Потому что Дрифт отрежет тебе руки по запястья, — со вздохом ответил Кейд. — А потом искромсает на тонкие ленточки. Хочешь стать счастливой тонкой макарониной, а, лепрекон? В Ирландии любят спагетти? — В Италии любят спагетти, — поправил Шейн. — Дома мы едим только шоколадное печенье и запиваем его виски. — Я вижу, ты знаток, да, лепрекон ушастый? Проигнорировав очередную колкость в свой адрес, Шейн проговорил: — Вряд ли автоботы будут благодарить нас, когда оклемаются. Что мы им скажем? — А вот это хороший вопрос, — произнес Кейд. — Сделаем наплыв на какой-нибудь новый психологический эксперимент или безопасность. Салли бы посмеялась шутке насчет отрыва конечностей, если бы не досадное но... — Кейд, нужно кое-что прояснить. — Насчет красно-синего апокалипсиса? — уточнил Шейн, и Салли кивнула. — Не думаю, что нам стоит меняться напарниками. Пусть все остается как есть. Кейд обернулся к девушке и, дурашливо разведя руками, произнес: — Извини, дорогая, ничего не поделаешь. — Он принялся наворачивать круги вокруг дивана, чтобы Салли не смогла догнать его и «кое-что прояснить». — Иногда нужно расслабиться и свалить на кого-нибудь всю ответственность. — Кейд Йегер... — Салли, Салли, Салли, — перебил изобретатель, не дав ей договорить. — Ну что же ты? Это ведь наш Оптимус. А у нашего Оптимуса проявление любви к человечкам вроде нас — слабая сторона. Он наша фея крестная. Как максимум, Оптимус просто озвучит тебе свои, вероятно, страшные пессимистические выводы насчет будущего человеческой расы. — Союзник автоботов Кейд Йегер, я не буду этого делать! — Союзник автоботов Салли Джеймс, я тебя не спрашивал, — Кейд спрятался за брезентовой шторой, а затем высунул оттуда голову и подмигнул ей. — Удачно тебе объездить Оптимуса, Джесси! — Джеймс, — привычно поправила девушка. Изобретатель частенько коверкал ее фамилию. — Как скажешь, Джонси! И скрылся за шторой окончательно. Салли молча спрятала транквилизатор в сумку, надеясь, что ей никогда не придется его использовать. Всю дорогу до гостиницы она не переставала об этом думать. Насколько сильно управление тягачом отличалось от вождения обычной машины?

***

Салли проснулась с его именем на губах. Оптимус. Еще до того, как открыть глаза, она увидела, как лидер автоботов упал на один из пролетов длинного моста. Мертвый. Как и все остальные. Из-за Спартанца. Из-за нее... — Спокойно, Салли, — проговорил Прайм глубоким голосом, и ремень безопасности сжался поперек ее груди и ребер, не столько фиксируя, сколько оказывая поддержку. Содрогаясь от кошмара, Салли вперилась глазами в интерком. Когда легкая рябь прошла по внешней части корпуса грузовика, перебралась на приборную панель и затронула кресла, щекоча ее кожу мелкими иголочками, девушка ощутила прилив спокойствия. Она не была одна. Оптимус рядом. Салли обратила внимание на промелькнувший дорожный знак. Они вдвоем только что миновали окраины Майами и пересекли городскую черту. Все районы в этом секторе опустели. Прежде неестественно яркие огни рекламных баннеров, сверкающих всеми цветами радуги, давно потухли. Все потому, что людей эвакуировали поближе к центру. Кого-то размещали в торговых комплексах, кого-то в пунктах временного размещения в виде палаточных лагерей, кого-то в высоких многоквартирных домах по соседству с другими жителями. Там их могли защитить системы противовоздушной обороны. К тому же часть города была серьезно подтоплена водой. В предрассветной тишине на крыши зданий, уходящих высоко в небо, опустился туман. Под его завесой город выглядел устрашающе. Видимость на дороге ухудшилась. Прайм включил дополнительную подсветку. Команда «Звездных пчел» проводила учебную эвакуацию из военного городка, когда Салли связалась с автоботами по рации. Это было в промежутке между тремя часами ночи и четырьмя утра. Девушка получила сообщение от агента Мастерсона. Ей и Прайму следовало немедленно собраться и выехать в Денвер округа Колорадо. Эта область славилась высокогорными районами со сложными рельефами, которые ограничивали маневры войск. Охотники тоже несли своеобразные потери — было слишком много опасных и непросматриваемых зон. Невозможно подобраться, трудно расстрелять. Поэтому сейчас Денвер представлял собой автономную сторону с внушительным вооружением, которой предстояло к кому-то присоединиться. Мастерсон сказал, что будет ждать Салли там, но не объяснил, для чего именно. И он потребовал, чтобы она привезла с собой Прайма. Оптимус заехал за ней в гостиницу ровно в четыре утра. — Салли. — Тягач распахнул перед девушкой дверцу. — Быстро. Залезай. Девушка не заметила, как задремала прямо на водительском сиденье. Позади нее на месте для сна лежал автомат вместе с черным комбинезоном, защитной пластиной, закрывающей грудь и живот, и тем специальным шлемом с антеннами и очками. В военном городке на складах имелись запасные комплекты униформы. Чего нельзя было сказать о дефицитных бронежилетах. Поэтому Кейд, как и собирался, совершил променад за «барахлом, которое мы оставили нагреваться под тем прикольным камешком». Теперь же Салли проснулась и так резко подалась вперед, что чуть не врезалась лбом в рулевое колесо. Реакция Прайма оказалась молниеносной — ремень безопасности захватил ее надежнее, чем любое устройство фиксации. Салли глубоко вздохнула, надеясь, что почувствует себя хоть немного лучше. — Кошмар? — спросил Оптимус. Она кивнула. — Ты тоже их видишь? — Только отпечатки, сохранившиеся в запоминающем устройстве. Мы называем их Вспышками. Самые блестящие картинки всегда провоцируют множественные ошибки. — Это больше похоже на спам-рассылку, — возразила Салли. — Возможно. Но сейчас она тревожит не меня. — Как ты с этим справляешься? — Активация протоколов защиты и перезагрузка, — проронил Оптимус, аккуратно съезжая с путей железной дороги. — Так что случилось, Салли? Твой страх заставляет тебя чувствовать тревогу? Видимо, обмен ролями действительно помог автоботам и людям начать лучше понимать друг друга. И все же Салли не могла сказать, что ее мучали кошмары о нем, о Кейде, о Бамблби, даже о Кроссхейрзе, поскольку пришлось бы объяснять, откуда они взялись. Что Оптимус подумает о ней, если узнает, что девушка когда-то сделала с Землей? Как посмотрит на нее? — Следуй по стрелке навигатора, пожалуйста. Это наиболее безопасный маршрут, — Салли пожала плечами и, стараясь выглядеть беззаботной, ответила: — Ни для кого из нас в нынешнем положении нет ничего простого, Оптимус. Но это не означает, что мы сдадимся. — Если ты намерена продолжать, я препятствовать не стану. Возможно, наступит день, когда я буду вынужден просить тебя сопровождать нас и в дальнейшем. Временами мне начинает казаться, что вам троим под силу справиться с чем угодно, — заметил Прайм, и в его голосе отчетливо слышалось уважение. — Мужество и сила, Салли, — те добродетели, которые помогают нам двигаться вперед, не взирая на трудности. Не исключено, что у вас троих их больше, чем у многих солдат человеческой расы. Вы навсегда останетесь друзьями автоботов. И моими друзьями. — И ты не упрекнешь меня за то, что я не могу рассказать тебе всего? — Недомолвки — не та вещь, которой следует хвалиться, — ответил он. — Я понимаю, почему от союзников требуют секретности. Это справедливое условие. Оптимус был так добр к ней. Он молчал по дороге из Техаса во Флориду, не пытаясь обвинить ее в обмане. Вместо этого лидер автоботов спокойно воспринял ее отказ отвечать. А потом держал в своей большой и теплой ладони, прячась среди ветряков и как бы напоминая, что она была не одна. — К сожалению, оно имеет и обратную сторону, — продолжил Оптимус. — Это означает, что с некоторыми ситуациями тебе придется справляться в одиночку. — Дрифт сказал, что у меня есть оружие. — Он ошибся? — Что об этом думаешь ты? — Что ты, маленькая союзница, способна на понимание и проявление великого сострадания. Ты можешь победить в битве, когда любое другое оружие окажется бесполезным. Используй свою силу во благо. — Как скажете, Сэр. Так точно, Сэр. Я вас не подведу, командующий автоботами Прайм! Он заботился. О ней. Салли ощутила странный прилив тепла. В такой непростой ситуации, когда мир погружался в пучину войны, все так или иначе чувствовали близость друг друга, верно? Или же Прайм просто включил систему обогрева. Почему-то все, что Салли захотела сказать дальше, потерялось у нее в голове. Подняв ноги, девушка прижалась лбом к кожаному сиденью. Новая волна ряби пощекотала ее ладонь. — В таком случае, Салли, твой одиночный бой окончен, — ровно произнес Оптимус, выворачивая руль по указке навигатора на магистраль, и приглушил синие лампочки в салоне. — Вспышка не повторится. Не здесь. Спи. Под мерные покачивания тягача Салли забылась.