Сбросив маски

Кэйя: Сжимая рукой волосы и целуя твои руки, Альберих ощущал как его сердце сжимается, а тело наполняется лишь пустотой и болью. Потерю приёмного отца до сих пор Кэйя перенести не мог, но сейчас ничего не имело смысла. Единственная любовь, которая подарила ему ощущение комфорта, тепла. Но сейчас полное опустошение и лишь тихая боль. Как принять это? Как отпустить? Как жить дальше? Дождь который он всегда ненавидел, дождь который унёс у него слишком многое. Тихое: -Кэйя, я люблю тебя... И молчание, толкающее его в бездну бессилия и жгучей боли. Дилюк: Крик, затем лишь тихое дыхание, ноги и руки дрожат от понимания. Он всё потерял. Дилюк станет больше защищать Мондштат, потому что в винокурю идти очень тяжело. Там, твоя постель, твоя одежда и ещё ощутимый запах винограда, который любил Дилюк. Сжимая холодный камень ладонью, мужчина ощущает как почва уходит из-под ног. И даже тихий звон колокола не успокаивает, а лишь больше напоминает потерю. Твои еле тёплые ладони держали в руках лицо Дилюка. Он поднял голову к небесам и тень Селестии легла над Собором, нависая как буря. -Я люблю тебя... Медленно произносит Дилюк, ласково опуская цветы на мокрую землю. Кадзуха Каэдэхара: Ветер трепал и хлопал одеяния, Кадзуха не мог ничего сделать. Ему нужно время принять мысль, что он снова теряет кого-то очень близкого. Пусть когда дорогой друг говорил быть смелым, сейчас Кадзуха совсем поник. Аромат твоих волос, розового масла и болезненная улыбка, не думал Кадзуха что жизнь так быстро может уходить. "Пусть ветра направят твою душу в место, где ты будешь счастлива". Всхлип, тихий и хриплый выкрик: "Для чего?" Кадзуха направил свой взор на Селестию, слезы скатывались на твои ладони, а ты сжала ладонью руку Кадзухи. Ему стало ещё больнее, он шептал: -Пожалуйста, не уходи... любовь моя. Но слух уловил последний удар, тихое: -Кадзуха... И больше юный самурай не сдерживал крика, грозные скалы и вспышки молний будто гневались за то, что Каэдэхара нарушил их покой. Привычное место с мечом в земле, а рядом лежал твой браслет, сделанный Кадзухой. Ты берегла подарок и каждый морской камень осторожно гладила, Кадзуха жмурился от слёз. Скарамучча: Он тряс тебя за плечи, цеплялся руками за одежду, а эмоции менялись почти каждую минуту. От гневного: " Это нечестно. Вы смертные такие слабые! Но я видел как ты сражалась, ты просто не можешь бросить меня!" До болезненного, понимающего: "Жизнь так жестока со мной. Я только отпустил прошлое, только начал с чистого листа. Т/и, пожалуйста не покидай меня" -Любимый... Кашель, кровь и молчание. -Нет! Нет! Нет! Будь проклята Селестия, будь проклят этот мир! Странник сыпал проклятьями всё и вся, его боль отразилась трещиной в полу. Отразилась в едва надломленной шляпе, отразилась в сердце, которое снова забилось. Сэм сгрёб тебя в объятьях и целовал лицо, любовался изящными чертами носика, губ и век. Он надеялся, что ты снова откроешь глаза, Странник обнимал тебя крепче и тихо умолял. Вновь в его душе зародилась ненависть к Архонтам и лишь твоя последняя просьба: " Ты замечательный. Я люблю тебя" хоть как-то подарило ему надежду. Юноша не понял когда перестал чувствовать вес тела, когда пришёл Итэр, когда солнце погасло ? Лини: Выступления перенеслись, источник дохода на плаву держала Линетт. Лини сидел на коленях около холодного камня с родным именем. Он всегда снимал шляпу прежде чем переступить через калитку. Ступить в место где царит скорбь, тишина и боль. Лини загонял себя мыслями: " Ведь ты мог спасти её. " А все случилось тогда, когда нужно было удивить трюком зал. Лини не переставал улыбаться, вы становились ближе, когда получали овации от зрителей. Особенно юноша любил моменты после выступлений, он заводил тебя в комнату и одаривал поцелуями, обнимал и игриво смотрел в глаза, наслаждаясь румянцем. И вот, когда механизм заработал и крепление тихо скрипело, Лини сказал: -Тадаам! Но вместо восторга, услышал лишь удивление и ужас в голосах зрителей. Юноша обернулся и осел на пол, медленно подполз к тебе и укрыл руками: -Т/и... Дрожащими руками ты гладила лицо фокусника и болезненно улыбалась. -Это моя вина, Лини. Не вини себя... Слезы градом впитались в твою одежду, свет гас и лишь объятья сестры смогли ненадолго разделить его потерю. Музыкой для юношей стало тиканье часов , Лини поглаживал пальцем холодное золото обручального кольца. Нёвеллет: Дождь стал сильнее, казалось вода переполнит Фонтейн и проклятье вот-вот свершиться. Судья держал в руках твои ладони, тихие слезы стекали по щекам, Нёвеллет злобно смотрел на тело того, кто отомстил за твой счёт судье из-за приговора. -Я вылечу тебя, дорогая. Только потерпи, ради меня. Однако слабость накрывала тебя, силы покидали твоё тело и лишь горячие ладони возвращали тебя в реальность. -Нёвеллет, пожалуйста не плачь. Я люблю...тебя. Вздох и тишина. Звеняшая тишина. Нёвеллет всхлипнул и прижал тебя к себе, он звал тебя, поднимал голову, спрашивая небеса. Сверкнула молния, отразилась тень дракона, теперь дождь заслонил пеленой Фонтейн.