Нюансы интеррасовой коммуникации

...На выходе из кубрика им встретился ещё один кёдиец, ещё более рослый и крупный. И тоже голый. Но внимание Гектора привлекли «губы» его генитального кармана, почему-то красные, и сеть из крупных, таких же красных вен, проступавших по всему низу живота и немного на бёдрах. — Эвриш Айю, — поздоровался с ним Ранмийтти, зачем-то приложив два пальца к переносице. — Руэвиш Найр, — тот повторил жест, вежливо кивнул и пошёл дальше в сторону кубриков. — Что это с ним? — пробормотал Гектор. — Ты о чём? — спросил Ранмийтти. — Ну... то, чо у него на животе и... — Гектор не стал заикаться о странном цвете «губ». — Это не болезнь, — уверил его кёдиец. — Это демонстрация готовности к зачатию потомства. Чем ярче выражен узор из сосудов, и чем ярче их цвет, тем привлекательней его обладатель в глазах других кёд. — Ого... — присвистнул Хуф. — Вот как... должно быть, ты считаешь этого... Айю дико сексуальным, — невпопад ляпнул Гектор и сам же от этого покраснел. — Верно. Мы уже с ним спаривались, и он счёл мой геном весьма полезным, несмотря на малое количество хвостов. Казалось, Гектор уже устал удивляться. Кёдиец, который так легко делился с ним знаниями о своей расе, всё ещё казался для него непостижимым существом сродни ветхозаветному ангелу. И тем не менее, его сакральное «не бойся» всё-таки подействовало. Гектор теперь мог рассуждать о кёд куда более... приземлённо. — Вот как... — поджал губы Гектор и неловко отвёл взгляд. — Да. У меня, как он выразился, очень пластичный разум. Даже несмотря на мою низкую пропускную способность — это он компенсирует за счёт других партнёров. — То есть... — Хуфхарараки прищурил левые глаза. — Вы... у вас типа может быть несколько отцов? — Мы умеем манипулировать генами при зачатии. Изначально яйцеклетки кёд не несут в себе генетической нагрузки, свои гены мы вкладываем из собственного семени. Иногда мы не прибегаем к спариванию с другими кёд и просто клонируем себя, иногда — спариваемся с другими ради их генов. На стадии зачатия мы моделируем изначальную генетическую цепь на молекулярном уровне, составляем комбинацию из семидесяти восьми хромосом. После — запускаем процесс, который вы называете «мейоз», с которого начинается непосредственно внутриутробное развитие. А Гектор уже было подумал, что он устал удивляться. — К тому же, мы можем получать генный материал и из семени других разумных видов. Вот ты, Хуфхарарки, у тебя весьма занимательная последовательность несущей генной цепи. — Это... Спасибо? — Хуф прикрыл лицо рукой, выдавая смущение. — Вы ещё прямо здесь потрахайтесь, — раздражённо проворчал Гектор и потопал в направлении душевых. — Гектор! — д’арахар засеменил следом. — Что случилось? Тебе неприятно такое обсуждать? — Ничего такого. Просто мне всё больше и больше становится неловко от таких разговоров. — Прости. Я не имел в виду ничего такого, да и Ранмийтти тоже, я думаю. — Постараемся впредь не поднимать подобных тем, — согласился кёдиец. Гектор лишь покачал головой. В душевых было довольно много народу, и все без одежды. Как и на других кораблях Флота, отдельных закрытых душевых здесь не было. Но в отличие, больше пространства и выше потолок. Гектор встал у одной из душевых, провёл пальцем по голопанели, регулируя температуру и напор под себя, и включил воду. Набрал мыло из дозатора. — Гектор, с тобой всё в порядке? Хуфхарараки легонько тронул Гектора за предплечье, пытливо заглядывая в глаза. — Всё нормально, Хуф. Мне просто не по себе. Такое ощущение, что я на фоне вас всех какой-то ущербный, — Гектор стал остервенело размазывать мыло по груди и плечам. — Особенно на фоне кёдийцев. — Прости. Голос Ранмийтти прозвучал даже как-то слишком... проникновенно. Гектор не ответил. ...Нацепив бельё и завалившись в свою спальную нишу, Гектор задёрнул штору и отвернулся к стене. Хотелось поскорее закончить этот день, полный неловкости. Чёрт, а когда это Ранмийтти успел потрахаться с этим Айю? А как кёдийцы вообще трахаются? Эта мысль зашевелилась в мозгах Гектора, поднимая ещё большую волну смущения. От попыток вообразить, как происходит секс между этими великанами его удерживало не столько отвращение к этой мысли, сколько страх того, что у него на это встанет. Стать ещё более ущербным в собственных глазах не хотелось от слова совсем. Однако... Воображение Гектора сыграло с ним злую шутку. Он всё же поддался фантазии. В ней Ранмийтти прижимается к Айю пахом к паху, держа за бёдра и прижимая к стене прямо в людном коридоре. Как один облизывает другому шею, прикусывает кожу, толкается бёдрами а другой царапает ему спину когтями, вспарывая кожу... а какого цвета у них кровь? А умеют ли они целоваться? Практикуют ли оральный секс? А анальный? А у них есть свой аналог Камасутры? Вопросы мелькали в его голове подобно вспышкам перегорающих никелевых нитей. Двое кёдийцев в его воображении трахались у всех на глазах и в самых разных позах этой самой Камасутры. Гектор густо покраснел и потёр переносицу, ругая себя и свою не в меру буйную фантазию. А поворочавшись, с ужасом обнаружил, что у него стояк. Была идея наплевать на эрекцию и лечь спать, но кёдийское порно в его голове не позволяло расслабиться. Сексуальное возбуждение — худший враг здорового сна, и всё же придётся прибегнуть к мастурбации. А вдруг Ранмийтти не спит? Вдруг он видит — слышит? чувствует? — его возбуждение? Если он не преминул заглянуть в голову Гектора, в его фантазии? Что он скажет? Засмеётся? Посмотрит, как на умалишённого? Как на... ущербного? Предложит посмотреть на их с Айю соитие? Или даже присоединиться? От этой мысли Гектор покраснел ещё гуще и закрыл лицо руками. — Это недотрах берёт своё, — проворчал он. — Нужно просто перепихнуться по-человечески... с человеком... мужчиной или женщиной... — Эй! — заговорщически шепнул Хуф, свешиваясь со своей спальной ниши вниз головой. — У тебя всё в порядке? — А? — Я уснуть не могу. А ты шумно дышишь. Ты... Можно? Рука д’арахара дёрнула за краешек шторки, отодвигая её. — А ну отвали! — шикнул на него Гектор. — Не дадут даже подрочить нормально... — «Подрочить»? А что это такое? — Вы что, не занимаетесь мастурбацией? — Мастур... бацией? Гектор хлопнул себя по лбу. Чёрт, он даже представить не мог, что инопланетянин будет спрашивать его про дрочку. — Ты никогда не стимулировал гениталии руками? — Ну... — Хуф замялся. — Я читал об этом на интернациональных галаксинет-ресурсах. Но попробовать как-то не решался. — Вот ползи в свою каморку и решайся там. — Может попробуем вместе? Гектор захлебнулся от подобной наглости. — Ты что, бурды своей переел? Какой «вместе»? Ты ещё предложи прямо в коридоре, на глазах у всех! — Гектор отодвинулся к стенке, прикрывая свой налитый кровью член, придавленный к телу трусами. — Ну, это уж совсем дикость, — фыркнул Хуфхарараки. — Но... Просто я возбудился, и... Гектор был в замешательстве. С одной стороны — паукообразное нечто лезет к нему в постель. С другой стороны — чтобы подрочить с ним на пару, а у Гектора как раз стои́т. А сто́ит ли? Но ведь он уже имел наглость фантазировать на тему сношения кёдийцев, да и секса пиздец как хочется. — Залезай и зашторь нишу. Ранмийтти спит? — Надел свою маску для депривации. — «Депривации»? — Ну, она вроде как блокирует его псионические способности, чтобы он мог поспать. — Вот как... Хуф залез в нишу и улёгся на краю койки, справа от Гектора. — Ну? Как будем действовать? — А хер его знает, — Гектор провёл пальцем по голопанели, настраивая свет в нише. Светильник в его изголовье засиял приглушённым тёплым светом, давая полный обзор ситуации и создавая иллюзию романтики. — Предлагаю начать с малого, — д’арахар положил свою верхнюю правую руку ему на грудь. — Мне нравится трогать твою кожу. Можно? — Можно. Хуф положил вторую — срединную — правую руку на его живот, а верхнюю левую засунул ему под голову как подушку. Гектор, собравшись с мыслями, проявил ответную инициативу и положил руку ему на промежность. — У тебя гениталии тоже спрятаны внутри? — Хочешь потрогать? — Пока нет, — решил Гектор. — Нужно как следует разогреться. — В смысле — возбудиться? — Ага... Рука Хуфа, лежавшая на груди Гектора, прошлась вверх до самой шеи, огладила линию челюсти и опустилась ниже, а та, что лежала на животе — прошлась вдоль линии пресса и легла ему на левый бок. Потом Гектор почувствовал третью руку Хуфа — нижнюю правую — прямо на своём члене. — У вас, человеческих мужчин, гениталии снаружи? — Считаешь это глупым? — Вовсе нет. Просто... любопытно. Гектор отвернул лицо к стене. Ситуация была... мягко говоря, щепетильная. Его лапает паук — такое ему могло присниться только в самых абсурдных ужастиках. И тем не менее... — Яичкам нужна прохлада, — проворчал он как-то смущённо. — Температура тела им не подходит. Хуф не ответил. Лишь повторил движение руки на животе Гектора и чуть сжал его член сквозь ткань трусов. В это же время Гектор почувствовал, как что-то бархатистое тычется в его руку прямо из щели в паху д’арахара. Убрал ладонь и почувствовал нечто продолговатое и рельефное, проскользнувшее между его большим и указательным пальцами, мягко обхватил это и сделал пробное движение, чем вызвал у Хуфа протяжный, дрожащий вздох через рот и дыхальца одновременно. — Пески Рахара... — горячо прошептал Хуф. — Ты как? — спросил Гектор, повторив движение. — Просто... не знаю, что чувствовать... — Больно? — Непривычно. — Погоди, я достану смазку, — левой рукой Гектор потянулся к аптечке, стоявшей на полке над изголовьем, достал саше геля-заживителя и вскрыл его зубами. После — убрал правую с члена Хуфа, налил на неё немного геля и, размазав хорошенько, вернул её на место. — Прохладно, — возмутился Хуф. — Нагреется, — возразил Гектор и снова провёл рукой по члену д’арахара, вызывая ещё более бурную реакцию. Рвано выдохнув сквозь дыхальца, Хуф сам толкнулся в кулак. — Ох, клянусь Оазисом Предков, это просто... — Улёт, ага? — Это просто... — Хуф ещё крепче сжал член Гектора. — Тише! Больно ведь! — Прости, — д’арахар отпустил член и сунул руку Гектору под трусы. — Помоги их снять, — Гектор приподнял бёдра и стянул бельё вниз. Взявшись за резинку с другой стороны, Хуф стащил их до колен, и Гектору осталось лишь стряхнуть их на щиколотки и отшвырнуть прочь. — Вот так. Поаккуратней с моим пенисом, пожалуйста. И используй смазку. — Хорошо, — д’арахар взял из его рук саше, выдавил остатки геля на нижнюю правую руку и размазал по его члену. Верхней рукой он всё так же гладил грудь Гектора. — А зачем вам эти пупырышки на коже? — спросил Хуф, поглаживая пальцами его сосок. — Это какие-то железы? — Ага... Молочные. Наши женщины вскармливают ими детей несколько месяцев после рождения. А нам они ни к чему... в принципе, но они очень... ох... чувствительные. — И вы играетесь с ними во время секса? — Ага! — Гектор толкнулся в ладонь д’арахара и провёл пальцами по его члену. — И во время дрочки тоже... время от времени. — Должно быть, это — Хуф выдохнул через дыхальца, — точки эротической стимуляции? Как вы говорите — эрогенные зоны? — Да, — простонал Гектор. — И не только они. — Расскажешь? — У всех они свои. Я люблю игры с сосками. А ещё когда гладят шею и за ухом. — Вот так? — Хуф положил верхнюю руку на шею Гектора, прошёлся вверх от ключицы к уху, зарываясь пальцами в короткие волосы. — Да... Становилось всё горячее и горячее. Вскоре у Гектора мелькнула новая, ещё более абсурдная идея: поднявшись, он устроился между ног д’арахара и навис над ним, взяв оба их члена в одну руку, а другой упёрся в его грудь. Хуф принял эту инициативу с энтузиазмом — его нижние руки тут же легли на лопатки Гектора, а мохнатые ноги — на его бёдра, смыкаясь за спиной как при миссионерской позе. — Не будь у тебя таких страшнючих мандибул, я бы тебя даже поцеловал, — Гектор увеличил амплитуду движений. — Тебе нравится? — Да! — прохрипел Хуф, быстро и рвано дыша через дыхальца. Гектор чуть ускорился, и спустя несколько быстрых движений Хуф зашипел, как демон, выгнулся и стрельнул в потолок ниши залпом яркой жёлто-зелёной флуоресцентной жижи. Гектор же, перед тем как догнаться, достал из пачки салфеток, предусмотрительно оставленных на полке, сразу две и кончил в них — отмывать сперму от шерсти будет очень проблематично. — Ну блеск! — пробубнил он, наваливаясь на д’арахара всем телом. — Был арахнофобом, стал арахноёбом. — Разве это столь проблематично? — Хуф обнял его всеми руками. — Вдович пронюхает — сожрёт меня с костями. — Тогда я съем его, — нелепо пошутил Хуф. После столь противоречивого, но достаточно яркого сексуального опыта шутка д’арахара показалась ему вдвойне нелепой.