Нюансы интеррасовой коммуникации

Мерзкий писк будильника и чьё-то мохнатое тело с обилием конечностей рядом — чудеснейшее, блять, утро. И даже на пьяную голову не спишешь — был трезвее хронического язвенника, и сам впустил паука в свою постель. Просто блеск. Как там деда говорил? Идти в свои страхи? — Иди нахер, деда! — проворчал Гектор, затыкая будильник. — Хуф! Хуф, просыпайся! Хуф даже не шевельнулся — только плотней прижался к боку Гектора. — Хуф! Просыпайся давай, паучья жопа! — чуть громче позвал Гектор, тыкая д’арахара под бок. Ноль на четыреста четыре. — Хуфхарараки Якхар Эхрэ! — уже повысил голос Гектор. — Подъём! Добившись своего и растолкав Хуфа, Гектор выбрался из его объятий и выскользнул из ниши. Подхватил полотенце, обернул вокруг бёдер. Встретился взглядами с Ранмийтти. — Не надо меня осуждать! — отрезал Гектор на упреждение, догадываясь, что скажет кёдиец. — Я и не осуждаю, — пробубнил Ранмийтти. — Мне просто не до конца понятна логика твоих действий. Ты обиделся на нас, едва я заговорил об особенностях размножения кёд, а сам... — Мийтти, — Хуф вылез из ниши Гектора. — Пожалуйста. — Я в душ, — проворчал Гектор. — Хуф, ты идёшь? — Я с вами, — Ранмийтти спрыгнул со своей ниши. Гектор неловко отвёл взгляд, развернулся и пошёл к душевым. Заняв три душа в дальнем конце, пилотский штат снова разговорился на отвлечённые темы. — Нашёл в Галаксинет-сети изображения Аурелиона Сола, которого ты упоминал, и информацию о нём. Выглядит нелепо. — Кому как, — пожал плечами Гектор. Обсуждать игры было забавно. Но Ранмийтти и тут нашёл повод для осуждения. — То есть, у вас есть целая индустрия, завязанная на образах негуманоидных существ. Ты проводишь свободное время, играя в Сети под их образами, а в реальном мире испытываешь иррациональный страх? Говорил Ранмийтти тихо, но красноречиво. В его голосе сквозило и удивление, и недоумение, и то самое осуждение, от которого Гектор просил воздержаться. — Одно дело — видеть их на экране в виде пикселей, совсем другое — сталкиваться с ними в живую. Это как порно с тентаклями — все дрочат на него, но оказаться один на один с щупальцемонстром-насильником никто не захочет. — Странные доводы, но я сочту их убедительными, — проворчал кёдиец и отвернулся, подставляя морду под струи воды. Гектор закатил глаза. — Знаешь, ты чем-то схож с Аурелионом Солом: такая же высокомерная задница, уверенная в собственном превосходстве. И голоса у вас один в один. Уверен, «Райот Гейм Корп» обязательно переозвучат Сола голосом кёдийца. Хуфхарараки тихонько захихикал. — Так и буду называть тебя, Сол, — съехидничал Гектор. — Как хочешь, — флегматично пожал плечами Ранмийтти. — А ещё я нашёл твой профиль в вашей, кхем, социальной сети под названием «Твиттер». Цитирую одно из твоих публичных сообщений: «Сол — папочка всея Лиги, перед которым только импотент не раздвинет ноги». — Хватит! — уже вспылил Гектор. — Мне было пятнадцать, о’кей? Выключив воду и наскоро вытершись, Гектор обернул полотенце вокруг бёдер и поспешил вернуться в кубрик. — Гектор! — Ранмийтти догнал его у дверей кубрика. — Чего тебе? — огрызнулся Гектор. — Нарыл что-нибудь ещё? Понравилось? — Ты снова обиделся, — констатировал Ранмийтти. — Что на этот раз я сделал не так? — Тот профиль был анонимным. Я вёл его без имени и личных фотографий, чтобы писать там всё что вздумается, без оглядки на такие пустяки как «репутация» и «социальный имидж». Как ты его нашёл? Взломал мой омникомпакт? Влез мне в голову? Плевать. Я не позволю тебе копаться в моём грязном белье, будь ты хоть трижды Аурелион Сол, — Гектор толкнул кёдийца в живот, даже не задумываясь о том, что будет, если тот разолится. — Дослужу неделю и спишусь. Будет у тебя под боком на одну ущербность меньше. Влетев в кубрик, Гектор достал из шкафчика чистое бельё и стал одеваться. Вошедший следом Ранмийтти уселся на кресло-мешок, наблюдая за человеком, и даже не сказал ни слова. Одевшись, Гектор лишь подхватил китель и удалился из кубрика, минуя пищеблок — сразу в кабину пилотов. ... — Чего такой злой, вице-мудак? — усмехнулся Раффин, едва Гектор влетел в кабину пилотов. — Отвали, рептилия. И без тебя тошно. — Кто-то обидел малыша Дженкинса? — Раффин! Иди нахуй! — уже взъелся Гектор. — Просто, блять, иди нахуй и отъебись от моей скромной персоны! Прошипев что-то на своём гин-янском, Раффин махнул рукой и удалился. — Что случилось! — Санья подошёл к Гектору и положил руку ему на плечо. — Ничего. Всё нормально. — Ладно... Принести тебе кофе? — Принеси. Пожалуйста, — Гектор понизил голос, благодарно похлопав шанийца по ладони. — Извини, я просто... не в духе. — Я не сержусь, — пожал плечами Санья и ушёл, а через полторы минуты вернулся с двумя чашками кофе и поставил одну в подстаканник гекторова кресла. — Поправок в бортжурнале почти нет, корректировки по курсу минимальные, внесены в реестр. Осторожно, кофе горячий. — Спасибо. Понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Общество Аттари’Саньи, почти ненапряжное, к слову, тому способствовало: мартыхан и кофе принёс, и разговорами не стал надоедать, да и распускать ручонки тоже. А когда его сменил Хуф, Гектор уже допил кофе и пришёл в какое-никакое равновесие. — Что случилось между вами двумя? — задал вопрос д’арахар. — Ты о чём? — О тебе и Мийтти. Вы поссорились? — Не твоё дело. — Гектор! — Слушай, Хуфхарараки! То, что мы с тобой вчера ручками баловались и уснули в обнимку, ещё не делает тебя ни моим другом, ни уж тем более бойфрендом. И откровенничать перед тобой я вовсе не обязан. — «Ручками баловались»? «Уснули в обнимку»? Гектор обернулся и обнаружил зловредную гин-янскую морду прямо у своего подголовника. — То есть, меня ты дважды отшил, якобы потому что я «ксенос», а с д’арахаром уже и «ручками балуешься»? — Раф, что ты здесь забыл? — Китель, — пожал плечами гин-янец. — Вот забирай и пиздуй баиньки. Ты устал, — процедил Гектор и обернулся к своему терминалу. Забрав свой злосчастный китель, Раффин снова удалился, а Хуф, расстегнув свой, уселся за терминал. — У Мийтти очень виноватый вид. — Мне плевать. Он не имел права лезть в моё личное пространство без разрешения. — Не имел. Но у кёд ведь свои понятия «личного пространства». И вряд ли он целенаправленно пытался тебя задеть. — И тем не менее, задел. — Я понимаю, ты злишься. Но разве... — Ты хоть раз замечал, чтобы я лез в чью-либо жизнь? Осуждал за поступки, которые меня не касаются? Рылся в Сети в поисках грязных подробностей жизни? Ну? Есть за мной такие грехи? Так какого хера я должен позволять другим рыться у меня в башке? Неужели у меня нет права на личное, мать его, комфортное пространство? — Пятиминутная готовность к прыжку. Курс — система Дамикх, орбита Рахара, — объявил капитан МакКлауд по общему вещанию. — На мою родину летим, — хмыкнул Хуф. — Гектор, ты уж прости его. Пусть он и сверхразвитое существо, с человеческой психологией ему... сложно совладать. Хотя бы поговори с ним. — Не обещаю. Ранмийтти вошёл в кабину пилотов и уселся в своё кресло. Даже словом ни с кем не обмолвившись, он подключился к системе, и главный экран выдал обратный отсчёт. Когда «Синистрея» вышла из ССТ-подпространства, он лишь шепнул: — Я хочу с тобой поговорить. По окончанию твоей смены, после ужина, хорошо? Гектор проигнорировал. А кёдиец, не получив ответа, развернулся и ушёл. Остаток смены Гектор и Хуф провели в молчании, изредка переговариваясь по пилотскому протоколу. В пищеблок по окончанию служебных часов тоже спустились молча, и только сев за стол, Гектор решил отпустить ситуацию. — Я собираюсь списаться сразу же, как «Синистрея» прибудет к «Архангелу Гавриилу». — Ты... несерьёзно ведь? — д’арахар округлил все свои глаза. — Я не в состоянии работать в таком... — он хотел сказать «дурдоме», но вовремя прикусил язык. — В таких условиях у меня рано или поздно упадёт планка. — Подожди! — Хуф положил свою ладонь на плечо Гектора. — Ты же не собираешься уйти со службы только из-за того, что поссорился с Мийтти? Или... — Хрен знает. — Опять со своим паучком сидишь? — раздался ехидный голос Вдовича прямо над ухом Гектора. Уж лучше это был Раффин. Поймав себя на этой мысли, Гектор запнулся. Но перед этим новорсским засранцем следовало держать морду кирпичом, и Гектор, обернувшись, состроил елейно-милую физиономию. — Командир Вдович! — сладко, но ядовито улыбнулся он. — Не составите нам с Хуфхарараки компанию? Хуф нервно дёрнул мандибулой, в его взгляде читался немой вопрос: «Ты совсем сдурел?». — А нахуй сходить не хочешь? — столь же ядовито-мило ответил Вдович. — Я ещё с ксеноёбами за одним столом не ел. — Тогда какого хуя припёрся? — С китайским предупреждением, — шепнул Вдович. — В следующий раз замечу тебя под ручку с ксеносом — «опущу». — А у тебя смелости хватит? — Хуф поднялся со стула и приблизился к Вдовичу на опасное расстояние, заставляя отступить на шаг. — Тронешь его — и я нашпигую тебя ядом, от которого твои внутренности превратятся в желе. Если, конечно, меня не опередит флайт-лейтенант Найр — уж кёдийца злить ты точно не захочешь. — Он не захочет, — раздался гулкий голос Ранмийтти, буквально выросшего из-под земли прямо за спиной Вдовича. А положив руку новорссцу на плечо, добавил: — Не захочешь ведь? Лицо Вдовича стало бледнее поганки. Посмотрев верх, он тут же шарахнулся в сторону, занимая более выгодную для побега позицию. — Я тебя предупредил, — пытаясь выглядеть как можно более грозным, он ткнул в Гектора пальцем и поспешил отступить. Вернее сказать — сбежать, поджав хвост. — Ублюдок, — поморщился Гектор, доедая салат. — Спасибо, что вступились, ребята, но я бы с ним справился. — Справился бы, ага... — иронично фыркнул Хуф. — Он бы тебя в кокон свернул даже без шёлковой нити, — он сложил все свои руки на груди. — Что здесь происходит? — рыкнул Ролайн, возникший словно ниоткуда. — Сэр, — шепнул ему Хуф. — Командир космопехоты Захар Вдович угрожал лейтенанту Дженкинсу. — И чем же угрожал? — Сексуальным насилием, — проворчал Ранмийтти. — По крайней мере, такое намерение я уловил в его инфополе. — Тебе следовало бы доложить об этом мне или старпому, — процедил Ролайн. — И тогда его подхалимы точно устроят мне «dolce vita», — пожал плечами Гектор. — Тебе нечего бояться. Пока его просто возьмут под наблюдение, и командующие офицеры сами решат, стоит ли ему продолжать службу на «Синистрее». А лейтенанты Ранмийтти и Хуфхарараки позаботятся о твоей безопасности. — А всё-таки хороший че... ящер этот Ролайн, — улыбнулся Гектор, стоило штурману Ийну покинуть поле его зрения и скрыться в толпе у камбузной стойки. — Гектор, — перебил его Ранмийтти. — Можно переговорить с тобой... с глазу на глаз? — Чёрт... — процедил Гектор. — Не отцепишься ведь, да? — Не отцеплюсь. Пойдём в кубрик, — кёдиец кивнул в сторону выхода из пищеблока. Гектор закатил глаза, но всё же встал из-за стола и поплёлся за ним следом, а Хуфхарараки пошёл сдавать пищевые контейнеры. — Я хотел бы попросить прощения, — без обиняков заговорил Ранмийтти, стоило им с Гектором остаться наедине. — Мне не стоило анализировать тебя без твоего ведома. — Вот как оно называется? Я тебе что, подопытная крыса? — Гектор отвернулся к своему шкафчику и открыл его в поисках... да чего угодно, лишь бы глаза его не смотрели на кёдийскую рожу. — Мне очень сложно общаться с людьми, не считывая их. И с тобой в том числе. Столько условностей, ограничений, установок... Я просто-напросто теряюсь. — Так не общайся со мной, делов-то... — Не могу. Во-первых, ты всё ещё мой сослуживец. Во-вторых... Гектор обернулся, смерив кёдийца удивлённым взглядом. Ранмийтти сидел на полу по-турецки, свернув хвосты вокруг ног и наклонив голову вправо, и легонько покачивался из стороны в сторону. — На самом деле я не считаю ущербным ни тебя, ни твою расу. Наоборот, вы очень многогранны. Меня это несколько пугает, но в то же время... — он запнулся, подбирая слова, — ...приводит в восторг. А твой запрет считывать тебя и «лезть в твою личную жизнь»... — Это моё личное право. — Я понимаю. Просто у кёд понятие «личного» несколько... размыто. Мы не привыкли прятать свой разум от других. — И? Предлагаешь мне вывернуться перед тобой наизнанку? — Гектор сложил руки на груди. — Нет. Я предлагаю узнать друг друга получше. Начать общаться более... тесно. Гектор скептически фыркнул. — Я понимаю, тебе такое претит. Что ж... — Ранмийтти ссутулился и скукожился, полностью заворачиваясь в кокон из своих хвостов и оставляя на виду только морду. — Я расскажу кое-что о себе. Я потерял ребёнка.