Нюансы интеррасовой коммуникации

— Начинаю плановую диагностику систем, — по протоколу пробубнил Гектор, запустив необходимые программы. — Санья, поправки в бортжурнале? Санья! — Прости, ты что-то говорил? Шаниец появился в дверях кабины с двумя чашками кофе в руках, одну из которых тут же поставил в подстаканник Гектора. — Во-первых, л-т Аттари’Санья, вы отлучились с поста до сдачи смены. Штурман Ийн расценит это как самоволку. Во-вторых, я спрашивал о поправках в бортжурнале. — Ролайн попросил меня оставить их с Раффином наедине, — Санья вернулся за свой терминал. — Поправки в бортжурнале внесены в реестр, курс вбит в навигационные протоколы. Л-т Дженкинс... Гектор, у меня к тебе вопрос, скажем так, личного характера. — Нет, Санья, я сейчас при исполнении. — Я как бы тоже. И заметь, у нас с тобой нет общих внеслужебных часов. — Ебучий случай... — выдохнул Гектор. — Ну ладно, валяй. — Что случилось между тобой и Раффином? Вы расстались на плохой ноте? Гектор поперхнулся кофе. — С чего ты взял, что мы вообще встречались? — Он говорит о тебе, говорит много и не по делу. И ещё он ревнует тебя к Хуфхарараки. — А схуя ли ему горело? — Гектор в один глоток прикончил кофе и выбросил чашку в урну под креслом. — Я вообще до «Синистреи» знать его не знал. — А ты спал с Хуфхарараки? Гектор не ответил — лишь одарил его всеиспепеляющим взглядом. — Раффин упоминал, что вы с Хуфхарараки «баловались ручками». — Санья, блять! — процедил Гектор, смахивая капли кофе с кителя, пока те не успели впитаться. — Тебе обязательно совать свой мартышачий нос куда не следует? — Мне просто любопытно. Проворчав что-то нечленораздельное и матерное, Гектор поспешил вернуться к терминалу. — Ты очень закрыт. Плохо идёшь на контакт. Но с Хуфом сблизился, даже как-то нашёл общий язык, хотя раньше боялся до усрачки. — И? Ты ревнуешь? — Я просто завидую. Гектор едва удержался, чтобы не засмеяться. — Ты не пойми неправильно, Хуф хороший. И это круто, что он тебе нравится. Просто ты же знаешь, нам, шанийцам, важно поддерживать контакт с товарищами, и телесный тоже. — Так бы и сказал, что облапать меня хочешь. Блять... — Что? — нахмурился Санья. — Я служу на корабле, полном сексуальных маньяков, — Гектор позволил себе рассмеяться. — И вовсе я не маньяк, — фыркнул Санья. — Так ты не против... ну... — Небольшого петтинга? Гектор закатил глаза. Стоило ему пустить Хуфа в свою койку — и весь штат пилотов уже мысленно пустил его по рукам. — А залезть на коленки можно? Значит, мартыхан хочет на ручки. Как мило — как и д’арахар, Санья не блещет ростом, и весом, как оказалось, тоже. Взобравшись Гектору, с его молчаливого позволения, на коленки, шаниец повернул консоль так, чтобы было удобно им обоим, и запорхал ловкими длинными пальцами по голо-клавиатуре. — Штурман Ийн выстроил маршрут патрулирования и график ССТ-прыжков. Я уже получил все необходимые коды идентикации «Синистреи» для систем «свой-чужой» д’арахарского флота и орбитальных станций планетарной защиты. Нужно лишь подключить их к системе и... как вы, люди, говорите — вуаля! — А для этого обязательно было мне на руки лезть? — Если честно, необязательно. Но если ты не против, почему нет? — Санья приобнял Гектора за шею одной рукой, а другой продолжил манипуляции в компьютере. — Следующий прыжок через четыре часа. Я сообщу Найру детали, как только вернусь в кубрик. — Необязательно. Голос Ранмийтти, непривычно бархатистый и грудной, играл непривычной субгармоникой. — Гляжу, ты почти адаптировался, — хохотнул Хуф, как раз занявший своё кресло. — Идите в задницу, л-т Хуфхарараки, — проворчал Гектор. — Ранмийтти, а что ты тут делаешь? — В кубрике скучно. К тому же, от Раффина фонит недовольством, злостью и нереализованным сексуальным напряжением. — И ты решил посидеть здесь, над душой? Кёдиец лишь повернул голову, глядя на Гектора левыми глазами. — Разве я не говорил ранее, что мне следует побольше общаться с сослуживцами? — Санья! — перебил его Хуф. — Это ты активировал д’арахарские коды «свой-чужой»? — Я, — ответил шаниец. — Пришли полчаса назад. Кёдиец уселся в своё кресло и вольготно откинулся на спинку, но подключаться к системам не стал — свои хвосты обернул вокруг стоп. — ...И чего это вы тут собрались? — в дверном проёме возник Раффин, всё такой же злой и недовольный. Нарочито медленно подошёл к своему терминалу, взял с кресла китель и застыл, заметив Санью на коленках у Гектора. — Что за гишшашп, Алуар побери, тут творится? — Я же говорил... — пожал плечами Санья. — Л-т Джушшн ревнует. Гектор обернулся и поймал на себе прожигающий взгляд гин-янца. Лицо гин-янца, казалось, не выражало ничего, но один прищуренный глаз, подведенный ярко-синей линией вдоль кромки нижнего века, выдавал всю соль ситуации: лейтенант Раффин Ама’ин Джушшн был в гневе. Понимая, что словесная перепалка может плавно перетечь в драку, Гектор поспешил отвернуться. Раффин же, по-кошачьи острекотав их обоих, развернулся и направился прочь. Но не дошёл даже до двери. — Внимание, аварийный сигнал! — зашипел Хуфхарараки. — Чей? — ответил Гектор. — Судя по шифрам, румувианский, — Хуф вызвал капитана по интеркому. — Закольцованный сигнал бедствия, сигнатура румувианского патрульного флота. Перенаправляю на терминал лингвиста. — Ну-ка, включи! — Раффин кинулся к терминалу Хуфа и навис над д’арахаром. — Язык руму схож с ларьянским наречиям гин-янского, я могу перевести. Динамики в кабине зашуршали тарабарщиной, стрёкотом и хрипами. Гин-янец прислушался, что-то изредка проговаривая одними губами, а потом выдал: — Ахитта напали на их пограничное поселение, система Дчаньрум. Огромная численность, флот румувиан терпит потери. Капитан, каков приказ? — Откликнуться. Л-т Ло, свяжитесь с д’арахарским аванпостом и доминионом Ларьян, запросите подкрепление. Пятиминутная готовность. Штурман Ийн, рассчитать курс. Ранмийтти тут же развернул свои хвосты и подключился к системам. Раффин и Санья поспешили занять свои места. — Предварительная диагностика вооружения запущена, — проворчал Гектор. — Все вспомогательные контура в режиме готовности. — Предварительный разгон кёд-ядра, — проворчал Ранмийтти и поднял руки в непонятном жесте. Оглянувшись, Гектор увидел перед кёдийцем голографический узор, сотканный из лилово-фиолетового света в причудливую мандалу. Эта голограмма, не требующая специального стекла и датчиков, реагировала на жесты Ранмийттй как живая, магическая, поражающая воображение. — Курс построен. Начать обратный отсчёт. — Есть, — Ранмийтти достал из кармашка в корсете ключ от ССТ-ядра и вставил в замок активатора, встроенный в правый подлокотник. — Прыжок через десять... девять... ...Выскочив из ССТ-подпространства, «Синистрея» открыла шквальный огонь по живым кораблям ахитта. Эзойские фотонные пушки прожигали толстые углерод-хитиновые бронепластины огромных, вооружённых кислотными пушками бумджа’а, словно папье-маше. Появление нового, неопознанного противника было не абы каким сюрпризом для Роя, но одной «Синистреи» будет маловато. — Капитан, разрешите использовать «Гимн»? — проворчал Ранмийтти. — Выдержишь? — зашуршал динамик участливым капитанским голосом. — Мощности в... хм... семь процентов будет достаточно. — Даю разрешение. Кёдиец достал ещё один ключ и вставил его в другой активатор — который в левом подлокотнике. Снова выстроил огромную, сложную схему из переливающихся сине-лиловых линий и символов, сосредоточенно чертя каждый иероглиф на ней. — Несколько судов ахитта меняют траекторию, — доложил Санья. — Они разворачиваются для контратаки. — Мета-волновые псионические усилители активны. «Гимн» в боевой готовности, — зашуршал динамик уже голосом Айю. — Будь осторожен, Мийтти, не перегружай мозг выше установленных лимитов. — Буду осторожен, Мершелине, — Ранмийтти схлопнул схему и закрыл канал. — Всем закрыть уши. Если почувствуете головную боль, тошноту или головокружение, немедленно покиньте рубку. Гектор послушно заткнул уши, даже не понимая, на кой чёрт. Хуф, не имея ушных раковин в принципе, поспешил прочь из рубки, а Раффин так и остался сидеть неподвижно. И когда Ранмийтти запел, до Гектора дошло: для управления «Гимном» кёдиец использовал собственный голос. Голос, что звучал хоралом ангелов, ввергая в священный трепет и подавляя величием неизвестного, но могущественного Бога. Голос, пробирающий насквозь, вибрирующий эхом, казалось, в каждой клетке тела, струящийся вместе с кровотоком. Голос, заставляющий душу благоговейно замирать, словно пред ликом неизвестного. Когда Ранмийтти замолчал, казалось, замолчала сама Вселенная. Было слышно лишь биение его, Гектора, собственного сердца. Кто-то затормошил его за плечо. Повернул голову, он увидел Санью, вцепившегося в его китель и что-то говорившего, но Гектор слышал его словно сквозь толщу воды. Шаниец схватил его за ворот кителя и стал вытаскивать из кресла, но тело Гектора буквально обмякло. В итоге Ранмийтти поднялся с кресла, взял его в руки, словно ребёнка, и потащил прочь из рубки. Последнее, что почувствовал Гектор перед отключкой, было тепло его чешуйчатой кожи и светящихся волосков с кёдийской гривы. ...Очнулся Гектор уже в лазарете. Д’арахар, одетый в белый халат и тюрбан, придирчиво изучал результаты сканов, а на табуретке в углу, скукожившись в три погибели, сидел Ранмийтти. — Всё нормально. Не вижу никаких повреждений или отклонений. — Юмек Юфджхакири, он попал под пси-волновой удар. Пусть его осмотрит юмек Еран. — Хорошо. Я доложу доктору, как только он освободится. — Уже. Гектор поморщился, пытаясь привыкнуть к освещению лазарета, попытался подняться. — Не вставайте, лейтенант, — доктор Юфджхакири положил руку ему на лоб. — Итак, вам довелось услышать кёдийское мета-псионическое пение, — вошедший кёдиец, на удивление низкорослый, одетый в белое и мерцающий ровным синим свечением, подошёл к сканеру и взял из рук д’арахарского врача датапад. — Итак, ваше впечатление? — Это было, блять, божественно, — проворчал Гектор. — Ещё жертвы были? — К счастью, вы единственный «пострадавший». И... — он обошёл кушетку скан-аппарата и коснулся висков Гектора кончиками хвостов. Светящиеся волоски облепили голову человека, их касание отозвалось лёгким покалыванием где-то в коре мозга. — Хм... Да вы крайне впечатлительны, л-т Дженкинс. Скажите, в момент воздействия «Гимна» у вас возникла эрекция? Может, тянуло внизу живота? — Что за вопросы? — фыркнул Гектор. — Эрекция была, — подтвердил Ранмийтти. — У лейтенантов Джушшна и Аттари’Саньи тоже. — Всё ясно, — пожал плечами доктор Еран. — Это просто перевозбуждение нервной системы. Ничего страшного, но лейтенанту нужно отлежаться день-другой. Я поговорю с офицером Ийном и выпишу вам больничный. Внезапно в лазарет ввалиось двое космопехов, один из них сжимал пальцами шнобель, из которого хлестала кровь. — Ещё одна жертва «Гимна»? — спросил Юфджхакири. — Возможно. Симптоматика несколько другая, — промурлыкал Еран. — Всплеск кортизола, вспышка гнева и перелом носовой перегородки. — Да ну, сука, нахуй! — окровавленный космопех развернулся и хотел дать чёсу, но другой, что в офицерской форме с майорским шевроном, схватил его за ворот куртки и усадил на одну из табуреток. А Гектору удалось рассмотреть знакомую татуировку на его затылке. — Почему я не удивлён? — Гектор прикрыл глаза. — Лейтенант Найр, покиньте лазарет, — Юфджхакири достал аптечку и извлёк пару медицинских тампонов. — Командир Вдович, да? Уберите руки от лица. Ранмийтти послушно встал и вышел, при этом недовольно ворча и мигая волосками на хвостах. Вдович воодушевлённо матерился на родном русском, а майор, закатив глаза, тоже поспешил удалиться, бросив напоследок: — Успокойся наконец, Захар, или я тебе накостыляю. — Иди в жопу, Харитон. — Попрошу тебе несколько суток «губы» у старпома. — Иди. Сука. В жопу. — Хватит вертеться, командир! — осадил Вдовича доктор. Едва дверь за майором закрылась, Вдович снова обругал его в спину и скривил рот. Доктор Юфджхакири засунул два тампона ему в ноздри и как раз ощупывал его переносицу. А тем временем доктор Еран медитировал над Гектором. — Можете идти, лейтенант. И чтоб две смены ноги вашей на командной палубе не было, — он, наконец, отлепил хвосты от гекторовой головы. — Советую воздерживаться от кофеина и побольше спать. А насчёт вас, командир... — он сделал некий сложный пас рукой, и Вдович отозвался сдавленным вскриком, снова хватаясь за нос, — юмек Юфджхакири, остановите кровотечение и дайте ему дозу седаксона и ингибитора кортикостероидов внутривенно. Гектор поднялся с кушетки, поймал многозначительный взгляд Вдовича, елейно улыбнулся в ответ. И, пошатываясь, направился к выходу. — Тоже припечатали? — плюнул Вдович вдогонку. Гектор благоразумно решил проигнроировать выпад и вышел прочь из лазарета. По ту сторону двери его ждал Ранмийтти. — Ты как? — спросил кёдиец, отлепившись от стены и подойдя вплотную. В ответ Гектор лишь показал два больших пальца. — У тебя нарушена координация. Давай я отведу тебя в кубрик, — Ранмийтти обвил хвостом локоть Гектора, давая опору. — Что сказал юмек? — «Юмек»? — Врач. Мы называем эту профессию «юмек». — А-а... Сказал, двое суток домашнего ареста. Ранмийтти отвёл Гектора в кубрик, помог раздеться и уложил на койку. — Я пойду. Нужно вернуть «Синистрею» на патрульный курс. — Что по боевой обстановке? — Хуф, Санья и Раффин справились без нас. Подкрепление пришло практически сразу же, ахитта отступили. А пока спи. Я возьму твоё дежурство на себя. — Ага... — Гектор устало зевнул. Голова ещё немного гудела, и он решил внемлить совету доктора Ерана — повернулся лицом к стене, приглушил свет в нише и попытался уснуть.