План Дазая на его последующую жизнь был на удивление прост и состоял из двух шагов:
1. Вступить в Детективное Агентство
2. Конец
Чуя не совсем понимал, как может человек с таким гениальным складом ума так просто надеяться на то, что лишь смена рабочего места изменит всю его жизнь, да и сущность заодно. Он лично знал множество хороших ребят, работавших в мафии, и несмотря на это они все равно переводили старушек через дорогу, подкармливали голубей в парках и помогали омегам и бетам донести тяжелые покупки до машины. Черт, да даже он сам таким же был! И Осаму тоже мог, и необязательно было ему сбегать из мафии, поджав хвост! Да, конечно, Мори бы напрягся, когда осознал, что наследник внезапно растерял свою кровожадность и начал размышлять о том, как обойтись меньшим количеством крови, но когда вообще Дазая беспокоило мнение их босса? Если он что-то хотел, он это получал, и все тут.
Накахара не раз высказывал это омеге, когда они лежали на диване и пилили взглядом здоровенную плазму, которую прикупил альфа. Да, теперь он привычно несколько раз в неделю катался на край города, чтобы поругаться с бывшим напарником и нынешним партнером, а еще чтобы позалипать на программы о диких животных и порезаться в старенький Нинтендо, порой завершая игры лишь под утро и в ничью. Конечно, подобный образ жизни ощутимо сказывался на Чуе: он не досыпал, порой был то слишком раздражителен, то (если кое-кто был в настроении) слишком расслаблен и доволен, и подчиненные тихо шептались по углам, строя догадки о том, что же происходит с их начальником. Больше всех беспокоилась Кое, а как позже оказалось — и Огай вместе с ней.
— Чуя-кун, — бета сидела на диване в его кабинете, попивая цветочный чай, привезенный Накахарой из Китая, в то время как ее бывший ученик устало строчил на компьютере очередной отчет по торговле драгоценностями: в этот раз крупная партия изумрудов отправилась в Норвегию, так что история о пересылке груза была длинной и нудной. — Чуя-кун, — Кое своим тоном отдернула его от экрана, и Чуя устало вздохнул, высовывая макушку из-за него. — Ты последнее время какой-то странный. Я спрошу открыто, ведь ты знаешь, что я легко пойму твою ложь: ты что-то употребляешь?
— Ане-сан! — парень чуть с кресла не свалился от возмущения. Обвинить кого-то в мафии в том, что он сидел на наркотиках, считалось почти что плевком в лицо — впрочем, беспокойство Озаки было ему вполне понятно и очевидно, ведь порой альфа действительно был сам не свой. Исполнитель с очередным вымученным вздохом провел ладонью по лицу, потирая виски, после чего пожал плечами. — Я не торчок, можете расслабиться. Просто… пью, но только периодически. А в остальном, не знаю, что такого странного вы во мне усмотрели.
— Ты слишком счастливый.
— Ане-сан, — в этот раз Накахара уже засмеялся. — Мне что, запрещено быть счастливым? Скумбрия наконец-то гниет где-то в канаве, я занял пост руководителя, босс все чаще заговаривает со мной о том, что я приму от него место дона мафии — почему бы мне не радоваться?
— Считай это женской интуицией, — Кое явно не хотела сдаваться, и если она и выйдет из этого спора, то только победительницей — или по крайней мере оставит за собой последнее слово. — Мой дорогой Чуя-кун, я знаю тебя с пятнадцати лет, и, не побоюсь так сказать, лучше меня тебя знает лишь Дазай-кун — или знал. Быть таким счастливым совсем тебе не к лицу. Словно… ты нашел кого-то?
— А я говорил, — шумный и неприкрытый зевок Осаму, работавшего в данный момент подушкой для головы Чуи из-за своего роста, прервал чужой рассказ. — Что она первая все поймет, да и ты слишком палишься. Наверное, нам стоит поменьше заниматься сексом, чтобы ты выглядел чуть более злым и недотраханным. Ай-й! Коротышка! — омега недовольно взвизгнул, стоило чужим пальцам болезненно обхватить его сосок и повернуть в сторону. — У меня нет выключателя!
— А мне бы очень хотелось, чтобы был, — фыркнул Накахара, разжимая пальцы и грубо шлепаясь головой обратно на грудь Дазая. — Первый же начнешь верещать и истерить, что мы не спим, так что нет, предложение отметается. И ты будешь меня слушать или так и продолжишь прерывать рассказ каждые пять минут? — раскрытый рот был ему ответом. — Пасть на замок и слушай!
— Ладно, ладно. Какой ты злобный, боже.
Чуя сидел за креслом так, словно в его голову был встроен громоотвод, который прямо сейчас поразила молния, а заземлением послужили его ноги. Конечно, Озаки руководила Домом, организацией, которая строилась на сексуальных и — изредка — романтических отношения между альфами и омегами, поэтому от нее больше чем от кого-либо требовалось знать то, как выглядит человек, павший перед чьими-то чарами — возможно, чтобы задрать цену, а возможно, чтобы наоборот, перестать назначать встречи между ее мальчиком и клиентом, чтобы избежать незапланированного декрета. Но Накахара никогда не думал, что его настолько просто прочитать! Оставалось лишь пытаться лгать, судорожно надеясь, что умению врать он научился у Осаму.
— Глупости, — с напускным спокойствием парень прикрыл глаза, качая головой и попутно сохраняя документ, чтобы в случае чего не потерять несколько часов работы. — Мори-сан топит меня в отчетах, я даже в ваш Дом выбраться не могу — времени не хватает. О каких отношениях может идти речь?
— О, не знаю. Например, о таких, с какими есть нужда периодически ездить в пригород? С кем ты там встречаешься? Там нет кладбища, нет детских домов или пансионатов — только дома с очень низкими ценниками и не очень хорошие клубы. Чуя-кун, — в голосе Кое промелькнуло подобие разочарования. — Только не говори мне, что вместо нормальной выпивки и чистых омег ты предпочитаешь стрип-клубы с паленым алкоголем и танцорами, которые последний раз проверялись еще в детском саду? Я думала, что вырастила тебя лучше.
Если инфаркт мог наступить и сразу же кончиться, Чуя только что его испытал. Во-первых, как, черт возьми, Озаки об этом узнала? Он соблюдал все меры предосторожности, которые сообщил ему Дазай: личная незаметная тачка, гараж вдалеке от зданий мафии, до которого ему приходилось ездить на автобусе, новая одежда, духи, блокирующие запах омег (как и собственный) — все это больше походило на арсенал мужчины, изменявшего своему супругу, но Осаму заверил его, что план безупречен. Где он прокололся? Что… Что ему теперь говорить?
— Чуя-кун, не молчи, — девушка встала с дивана и подошла к столу. — Мне нужен от тебя вменяемый ответ, и я бы очень хотела, чтобы он был чем-то вроде «Я кормлю бродячих собак».
— Я думаю, — выпаливал Накахара, не успев даже обдумать свои слова. — Думаю, что Дазай жив. Я пытаюсь его найти.
— Ты сказал ей
что?! — Дазай взбрыкнулся под партнером словно молодой бычок на родео, но Чуя не позволил себя сбросить, навалившись на омегу всем своим весом. — Чуя, у тебя крыша поехала?! Я тут так стараюсь сфабриковать собственную смерть, прячусь от всех, хожу в магазин только по ночам, а ты так просто начинаешь погружать Исполнительницу в свои теории?! Ты совсем рехнулся, мать твою?! М-м--м--фм! — Осаму яростно замычал, когда Накахара накрыл ладонью его рот, но вскоре сдался.
— Ты можешь просто, блять, дослушать?! — Дазай выразительно закатил глаза, поколебался, но все же фыркнул, мол, продолжай. —
Спасибо.
Кое сразу же переменилась во взгляде. Чуя боялся, что она начнет раздумывать над его словами, усядется на диван, вытащит бумагу и скажет: «Тогда давай составим теоретический план, где он может находиться и как его найти», но вместо какой-то уверенности или удивления, которые он ожидал увидеть, в ало-розовых глазах Озаки появились
печаль и
сочувствие. Ей было его жаль. Бета посчитала, что Накахара совсем поехал крышей без партнера и теперь гнался за призраком — и пускай сама мысль об этом больно колола самооценку альфы, она все еще была лучшим исходом.
— Ох, мой мальчик, — Исполнительница почти что подплыла к нему и, не позволив даже встать, обняла, прижимая к своей груди. Ее нежная рука мягко прошлась по кудрям Чуи, гладя их и распутывая небольшие узелки, пока Накахара слушал сердцебиение наставницы. Оно было быстрым, гулким, трепетало так, словно внутри ее реберной клетки сидела небольшая яркая птица, все пытавшаяся вырваться наружу. — Это нужно пережить. Он сбежал и с большой вероятностью погиб — а если не погиб, то убил сам себя, и от этого никуда не деться. Я тоже… Я тоже надеялась: а вдруг это на самом деле лишь большой фарс? Вдруг именно так он и сбежал и сейчас ждет меня где-то там, снаружи, а я просто не могу понять его план? Тебе просто нужно увидеть его труп, — голос Кое убаюкивал, но вместе с этим пугал до глубины души. — Мы найдем его, обещаю. Я не позволю тебе терзаться теми же пустыми надеждами, какими терзалась я.
Чуе было неприятно лгать собственной наставнице. Озаки взяла его, грязного и грубого утенка, под свое крыло и вырастила прекрасного лебедя, а сейчас открывала перед ним душу — а Накахара знал, что каждое его слово было ложью. Если бы он мог, он бы подошел к мусорному ведру и засунул себя туда. Но парень лишь выдохнул, обнимая девушку в ответ не столько в качестве демонстрации своего успокоения, сколько чтобы подарить ей что-то вроде… комфорта?
— Спасибо, — альфа пожевал щеку. — Но все же я не могу пока что поверить в его смерть. В плане, это ведь Скумбрия, понимаете? Если он умер где-то от того, что пьяным утонул в луже, это будет слишком тупая смерть для такого гения.
— Я понимаю, — Кое наконец улыбнулась, выпуская парня из объятий. — Надежда умирает последней — если хотя бы с ней ты будешь чувствовать себя лучше, я не стану ее топтать. Просто, Чуя-кун… Постарайся не слишком ею увлекаться.
— …Я впечатлен, — пораженно прошептал Дазай почти что ему на ухо, уже более спокойно елозя под чужим туловищем. — Ты стал так хорошо врать, коротышка, я даже на секунду действительно подумал, что погиб! Черт, Мори-сан зря меня ругал: все же, я отличный учитель!
— Да, да, радуйся, сколько влезет, — фыркнул Чуя, выпуская Осаму из-под себя и отсаживаясь на другой край дивана. — Но ты суть-то уловил? Ане-сан знает, что я езжу сюда, и у меня есть подозрения, что если я продолжу играть роль грустной брошенки, однажды она напросится вместе со мной искать тебя по канализациям. А куда мне ее везти-то тогда, на свалку?
— Расслабься, расслабься. Мне нужно немного времени, чтобы придумать решение. В любом случае, уже скоро тебе не придется сюда ездить, — Накахара вопросительно изогнул бровь, наблюдая за вставшим Дазаем и за тем, как тот медленно побрел в сторону кухни, соединенной с залом, где они и находились. — Агентство согласилось рассмотреть мое заявление о принятии на работу — и, как выяснилось, они такие щедрые ребята, что выделяют общежитие рядом с их зданием. Наверное, чтобы не опаздывали.
Нельзя точно сказать, переживал Чуя относительно этого или нет. С одной стороны, Осаму вновь объявится на радарах мафии, и тогда ему придется отыгрывать роль «Этот пидор переметнулся к врагам, ух, как же я его, блять, ненавижу» — да и к тому же, мелькающий у общежития Агентства Исполнитель выглядит куда подозрительнее, чем тот же Исполнитель, но в криминальном районе. С другой же, у Дазая уже постепенно начинала ехать крыша в одиночестве: он то жаловался, что набрал вес, хотя все еще был скелетом в кожаном одеянии, то по утрам громко общался с кухонной утварью, чем нехило пугал Накахару и селил в его голове мысли о том, что, возможно, поездка к психиатру будет не такой уж и плохой идеей, так что возвращение в социум позволит ему не только отвлечься от недавней смерти друга, но и даст его мозгам пищу. К слову о смерти этого Оды… Если бы Чуя мог вернуться назад в прошлое на несколько лет назад и не позволить этим двоим познакомиться, он бы так и поступил, потому что вскакивать по ночам из-за чужих криков становилось невыносимо. Итак… Счет сравнялся.
— Чуя, ты ответишь что-нибудь или как? Знаешь, когда тебе сообщают о том, что кого-то приглашают на собеседование в компанию, куда он очень хотел попасть, обычно говорят: «Вау, поздравляю, я так за тебя рад, они обязаны тебя взять», — зашумела вода, и щелкнул чайник — кое-кто решил вновь отужинать раменом быстрого приготовления. — Или что, язык отсох?
— Отвали, — грубо фыркнул Накахара, полностью занимая собой диван и переключая канал на телевизоре на что-то более интересное, чем очередной детектив. — Я просто думаю, что мне говорить Ане-сан, когда вскроется, что все это время ты был очень даже живым и даже откормленным. И ты не переживаешь, что Агентство, не знаю, попадет под удар мафии?
— Их директор раньше работал с Мори-саном. Поверь мне, если кто-то смог надрать твоему боссу зад и выжить, значит, мафия ему не так уж и страшна. Но ты беспокоишься не из-за этого, да? Думаешь, как же тебе ко мне залезать?
— Да, уже фантазирую себя ползущим по стене на без понятия какой этаж, а утром пиар-компания займется подчисткой моих фотографий со всех возможных платформ. Очевидно, что я пытаюсь решить, как нам дальше разбираться со всем… вот этим.
— Я ведь не безногий, — судя по звуку, Осаму спокойненько пожал плечами. — Если захочу, то сам до тебя дойду, а пробраться к тебе в квартиру через мафиозное общежитие будет не так уж и сложно. Ох… Коротышка, — голос Дазая моментально надломился — Чуя приподнял голову и увидел, как тот очень стремительно направляется в сторону туалета. — Меня опять тошнит, иди, встань за плиту.
Ах да, еще важный момент: последние несколько недель омега обнимался с унитазом почти что ежедневно. Накахара стал завсегдатаем местной аптеки, раз за разом покупая все новые и новые лекарства, которые были призваны решить эту проблему или хотя бы уменьшить тошноту, но что бы Осаму ни пил, сколько бы противных сиропов он ни проглотил, неприятная самоочистка желудка сохранялась со странной частотой. В один из последних разов фармацевт, явно подзаебавшийся от извечных визитов одного и того же лица, наклонился к нему через кассу и, понизив голос, сказал, что он «без понятия, кого там у вас так рвет, но если это омега, то токсикоз тоже штука неприятная», после чего протянул тест на беременность. Чуя, естественно, впал в отрицание, мол, да не может такого быть, да он на таблетках, да то… Но тест взял. Вместе с пакетом новых лекарств, конечно же.
— Ты жив? — ответом послужил характерный звук, так что Накахара пожал плечами, решив хотя бы зелень добавить в магазинную лапшу для вкуса. Теоретически он мог бы приготовить Дазаю хороший обед, но ему было немного лень. Пока Осаму ебал ему мозги и звал его коротышкой, паст с морепродуктами ему не видать. — Исчерпывающий ответ.
— Не доебывайся, — омега появился из-за его спины, словно призрак в ужастиках, вытирая рот влажной салфеткой. — У-у, Чиби решил наконец-то стать хозяюшкой? Как я рад.
— В моем рюкзаке лежит кое-что, — Чуя решил проигнорировать его слова, продолжив нарезать петрушку. — Возьми и сделай, что следует.
— Весьма мутные объяснения, — парень засмеялся, шагая к рюкзаку, валявшемуся недалеко от дивана; Накахара не видел, что он там делал, но прекрасно слышал, как разошлась молния, как пара вещей оказались вывалены на пол, и как хрустнула в чужих руках коробочка с тестом. Дазай замолчал на пару секунд, и эту тишину прерывали лишь методичные удары ножа о доску. — Поразительная шутка, но первое апреля было давным-давно. Мог бы и получше постарат-
— Аптекарь сказал, что если тебя так часто тошнит, это может быть признаком токсикоза, — выслушивать чужие возмущения альфа был немного не в настроении — тем более, чайник уже вскипел. — Просто сделай тест, ты не особо что потеряешь. По крайней мере, если ты не залетел, значит, ты действительно жирный.
Чуя тихо засмеялся, заглушив смехом ворчание партнера, но тот, похоже, и сам подозревал беременность — иначе бы Осаму не встал так спокойно с пола, шагая в сторону ванной, и это было хуже всего. Накахара привык либо подкреплять свои подозрения, либо развеивать их, опираясь на мнение напарника, потому что Дазай пошел-он-нахуй Осаму ошибался лишь один раз на тысячу, и парню было проще быстро поменять свое мнение на правильное, пускай даже и скрипя зубами, чем после выслушивать множество глупых стишков про то, какой омега молодец, а альфа сосет конец. И если Осаму действительно допускал мысль о залете… Следует ли ему начинать беспокоиться?
Зелень упала в кипяток, Чуя аккуратно сдвинул ее лезвием ножа в серединку, формируя красивый круг, после чего добавил одну чайную ложку соевого соуса для вкуса: они оба подсели на соль и не могли питаться блюдами, где ее не хватало, так что Накахара предпочел заранее кинуть все нужные приправы, чтобы Дазай не начал еще одну песню о невкусном рамене. Остатком кипятка из чайника он залил небольшую тарелку и вылил туда яйцо, после чего быстро начал вращать палочками воду, формируя из него невесть что. Пара минут, пока в ванной шумела вода, и вот, рамен был готов. Оставался только Осаму, который как-то довольно тихо сидел там и не высовывался.
— Скумбрия, — на стук в дверь омега не ответил, и уже это не могло не вызвать у Чуи легкой паники. — Скумбрия, ты там что, утонул? Я могу выбить тебе дверь, ты это знаешь, так что лучше открой, пока я не-!
— Чуя, — Накахара удивленно подался назад, уже занесший ногу для удара. Дазай приоткрыл дверь и высунулся оттуда — выглядел он хуже, чем самый белый лист бумаги. Лицо настолько побледнело и осунулось, что на щеках и под глазами проступили капилляры, зрачки расширились, как у наркомана, губы были приоткрыты. Омега дышал тяжело, напуганно, при этом походя на оленя, которого гнали по лесу охотники. В пальцах он сжимал тест. Чуя напряженно сглотнул, осторожно вытягивая палочку из бледно-желтых рук. — Купи еще десять штук. Этот наверняка был бракованным.
Две полоски.
Сука.
***
Одиннадцать разложенных тестов, каждый из которых был отличным от других и тем не менее положительным, наверняка будут в ближайшее время сниться и Осаму, и Накахаре в кошмарах. Белые, синие, розовые тонкие палочки, лежавшие в два ровных ряда и с одной посередине, больше походили на множество ножей, лезвиями направленные прямо на их глотку — в особенности на глотку Дазая.
Чуя опустил ладонь на чужое плечо, молча радуясь, что омега ее не сдернул, даже не шевельнувшись:
— Все не так плохо, — он врал самому себе, заодно пытаясь успокоить партнера. — Я слышал, что положительный тест может означать какой-то там рак, — Осаму наверняка будет больше рад онкологии, чем предстоящим скольки-то там месяцам вынашивания ребенка. В конце концов, от рака он может счастливо отдать концы, а пацана еще придется взращивать, менять ему подгузники и учить как ходить на горшок.
— Действительно, ты меня прям обнадежил, — Дазай тихо фыркнул, после чего со вздохом потер переносицу, сильно зажмуриваясь. Он словно пытался проснуться, наивно надеясь, что на самом деле уснул за просмотром сериала и совсем скоро проснется, после чего с неприкрытым облегчением расскажет альфе о своем кошмаре; но увы, сном тут и не пахло, так что все происходящее сейчас было неприятной реальностью. — Как так вообще могло выйти? Я пил таблетки, ты пил таблетки, тест был отрицательным… — омега поднялся с пола, быстро прошел к кухне, вытащил из ящика коробку с различными лекарствами, после чего шлепнулся обратно, начиная рыться между ними. — Где же, где же… Коротышка, какая дата изготовления? — судя по дрожащим рукам, Осаму был не в состоянии четко смотреть на мир вокруг. — У них срок годности где-то год, но они должны быть свежие.
Дата четко сообщала о том, что сделаны таблетки были два года назад, о чем Накахаре, сглотнув, пришлось сказать партнеру. Дазай, кажется, начал плавно обмякать.
— Я поражен, как ни у одного из нас не хватило мозгов ее проверить, — голос парня звучал надломленно и слегка визгливо: Чуя первый раз слышал его таким, но банальное знание человеческих тел подсказывало, что Осаму качался на грани истерики. — Достань из шкафа коньяк, а потом ищи в ноутбуке больницу в дальней префектуре. Черта с два я буду ходить беременным…
— Может, не стоит? — Накахара даже не успел закончить свою мысль, состоявшую из примерно четырех предложений, как омега взорвался.
— Что, блять, не стоит?! Не стоило вгонять в меня узел за узлом, вот, что не стоило! Ох, но ты же пришел, весь такой из себя альфа-самец, вы поглядите на него! «Я тебя привяжу к себе», блять! Мозгов столько же, сколько сантиметров в теле! Ты-
— Я про коньяк, — Чуя медленно вздохнул, силой пытаясь себя урезонить: Дазая и его стресс можно было понять, как и эти не очень приятные слова, которые он так активно из себя выплюнул, так что… Увы, вступать в перепалку с ним сейчас не стоило. — Ты от алкоголя становишься еще более нервным, чем обычно.
Осаму промолчал. Неизвестно, сожалел он о своих словах или пытался придумать хорошую причину о том, почему он должен получить этот несчастный коньяк прямо здесь и сейчас, но, похоже, уставший и напуганный будущим мозг не смог выдать ничего достаточно логичного, и Дазай со вздохом забрался обратно на диван, ногой отшвыривая тесты как можно дальше. Накахара очень редко видел партнера… таким. Каким? Пожалуй, его можно было назвать уязвимым. Испуганным. Вызывающим жалость. Чуя осознавал, что в этой ситуации он и вправду был виноват, но какова гарантия, что Осаму забеременел с их первого раза? В конце концов, омега не возражал насчет последовавшего за первым узлом секса, следовательно, ответственность лежала на них равным грузом. …Наверное. Либо Накахара просто пытался придумать оправдание самому себе.
— Я сделаю тебе чай, — это была попытка немного искупить свою вину. — Какой хочешь?
— С беленой, — пробурчал в подушку Дазай, отворачиваясь лицом к спинке дивана и старательно накрывая себя свалявшимся посередине пледом. Что ж, он хотя бы отвечал, пускай и грубо.
Ночь была неприятной. Чуя потратил несколько часов на поиск клиник, которые могут сделать аборт без кучи анализов и «семи дней тишины». За это время, которое Осаму будет вынужден провести дома, раз за разом ударяясь головой об стенку, он просто свихнется, да еще и с небольшим шансом проделает дыру в квартиру к соседям! Благо, врачи были весьма подкупной профессией, и Накахаре не составило особого труда договориться с одним из гинекологов на прерывание после УЗИ. Естественно, мужчина сразу уточнил, что если его омега истечет кровью из-за того, что не сдал определенные анализы, виноват будет Чуя, и парню пришлось собрать весь свой самоконтроль в кулак, чтобы не настрочить: «Слушай сюда, белохалатник ты помойный, я работаю на мафию, если из-за твоего косяка он откинется, ты последуешь за ним, чтобы принести извинения» — но увы, больница находилась в соседней префектуре, у которой были собственные якудза, и лезть на чужую территорию, да еще и угрожать гражданским было бы верхом неуважения. К тому же, могло вызвать вопросы.
После того, как Накахара договорился на срочное прерывание после обеда, он взглянул на часы — те сообщали о том, что рассвет будет через полчаса — и устало поплелся в кровать. Стоило ему, даже закрыв глаза на чистку зубов, нырнуть под одеяло, как Дазай, до этого казавшийся спящим, тут же распахнул веки, выжидающе смотря на альфу:
— Ну что?
— Ты вообще спал? — Чуя проигнорировал его вопрос, опускаясь головой на подушку и заворачиваясь в ткань, но все же тихо пробурчал. — После обеда. Сказали, чтобы ты плотно не завтракал и приехал полуголодным. Будет это ваше УЗИ и… — Накахара зевнул, явно начиная засыпать. — И… все…
— Они вспорят мне живот, — от подобных слов, сказанных тихим шепотом, Чуя моментально проснулся, растерянно поворачиваясь лицом к омеге. Осаму выглядел весьма спокойно, но вот фразы, сходившие с его губ… — Врач делает надрез в этом районе, — Накахара ощутил, как на его оголенный живот легли чужие мягкие пальцы, проводя линию чуть ниже и правее пупка. — Разрезает все мягкие ткани, после чего вскрывает матку. Потом вакуумом собирает плодное яйцо и выскабливает все, что там осталось. Когда закончил, он прижигает рану на матке, а остальные слои зашивает. Многие омеги тратят кучу бабок на то, чтобы перекрыть оставшиеся шрамы, ведь знаешь, что? — парень подался немного назад, чувствуя, как Дазай пододвинулся к нему, прижимаясь губами к уху. — После аборта многие остаются бесплодными, а вам, уебанам с узлами, не нужен омега, не способный выносить щенков.
— …Эта операция звучит не так уж и страшно, — Осаму недовольно вскинул бровь, так что Чуя поспешил продолжить. — Рандо-сан разрезал тебе грудь поперек, но ты выжил и даже не хотел идти на осмотр к Мори-сану, уверяя всех, что ты в полном порядке. Разве маленькая дырка в животе тебя убьет?
Дазай не мог отрицать, что в чужих словах был смысл, и Накахара прекрасно это осознавал, произнося каждый звук с невероятной уверенностью, вложенной в него. Операция не так страшна, как омеге хочется ее показать, чтобы надавить на чужое чувство вины: Осаму злился, он имел на это право, так что альфе оставалось лишь вяло отбиваться от его атак, пытаясь защищаться здравым смыслом. Причина «я останусь бесплодным» тоже не подходила — Дазай не раз упоминал, что если он все же залетит, Чуе придется оплатить аборт, потому что «еще я деньги на твою ожившую сперму не тратил», следовательно, он давным-давно рассматривал такой исход и был к нему готов. Сейчас в нем говорили эмоции. Поразительно… Еще полгода назад Осаму наверняка промолчал бы о том, что произошло, после чего тихо снял со счета напарника некую сумму и сделал все без лишнего фарса. Но, похоже, если ты хотел быть хорошим человеком, тебе нужно было еще и открыто демонстрировать свои эмоции. Честно говоря, Накахаре от такого становилось не по себе.
— Ненавижу тебя, — профырчал омега, отворачиваясь от партнера и накрываясь одеялом с головой — это означало, что спор завершился в пользу Чуи, но Дазай не хотел это признавать. — Не буди меня, хочу проснуться уже перед поездкой.
Накахара сделал ровно так, как он и просил — оставил парня отсыпаться до времени выезда, и лишь когда машина уже фырчала во дворе (ее приходилось заводить чуть раньше нужного времени, ибо это могло затянуться), он подскочил, поругался с Чуей, что тот позволил ему проспать так долго, хаотично привел себя в порядок и улегся на задние сиденья автомобиля. Зачем? Досыпать.
Было немного непривычно вести машину без своих мафиозных привилегий: каждый автомобиль мафии имел заметную красную наклейку, которая моментально вытаскивала их из любых проблем с полицией, позволяла бесплатно проезжать по платным дорогам и магическим образом удаляла все записи нарушений дорожного движения с городских камер. На этой же машине, которая еле дышала, наклейки не было, и Накахара к середине маршрута явно ощущал, как у него дергается глаз. Да, периодически он соблюдал правила, но… Не сейчас же! Благо, на пропускных пунктах на платные магистрали его давно знали в лицо, и пускай на лобовом стекле и на номере не было заветной наклейки, деньги все равно не спрашивали. Хах. Все же, приятно иметь запоминающуюся внешность…
— Коротышка, если это будет рак, — объявил Осаму, пока они протирали зад в коридоре в ожидании своей очереди и старательно вертели головой, чтобы детские крики из соседних кабинетов были как можно тише. — Клянусь, я тебя убью.
— Очень странная цепочка размышлений, — Чуя был не в настроении пререкаться, он больше хотел вытащить сигарету и затянуться, но их могли в любой момент позвать, так что приходилось сидеть, плотно прижав ступни к плитке и постукивая пальцами по коленкам. — В твоем раке точно виноват не кто иной, как ты сам.
— О, нет, я не виню тебя в онкологии. Я просто прибью тебя, чтобы почувствовать себя хоть немножко лучше, — Дазай спокойно пожал плечами, и в этот момент дверь приоткрылась. Из кабинета высунулось бородатое и седое лицо, точь в точь как то, которое Накахара видел на картинке в клинике.
— Это вы ночные невротики? Заходите, — мужчина только кивнул, как Осаму подорвался со скамейки раньше партнера, ухватив того за плечо и волоча за собой. — На кушетку, футболку вверх, штаны приспускаем.
Никогда еще Чуя так сильно не молился, чтобы это оказалась просто киста. Этот самый врач ночью, спросонья, объяснил ему, что если его омега находится на оральных контрацептивах, тесты могут показать ложно-положительный результат, но после слов об одиннадцати положительных немного замялся и выдал: «Ну, всякое бывает…». И пока Дазаю мазали живот гелем — Накахара спиной ощутил неприятную вязкость и холод — парень молча молился всем известным ему богам, чтобы бета сейчас рассмеялся и сообщил, что они — два идиота, и это вообще закостенелый брат-близнец Осаму, застрявший в его тазу.
— Когда последняя течка была? Предположительная дата зачатия?
— Девять недель назад.
Это была очевидная ложь, которой Чуя немного не ожидал, но причины были ему ясны: омеги имели более сложное строение, чем девушки, поэтому аборт им провести было труднее. Правительство Японии, почесав свои залысины, выдвинуло единый документ о том, что прерывание для бет доступно до двенадцати недель, а для омег — лишь до десяти. Вот только течка была в апреле, в то время как на дворе цвел и пах август, запуская в окна мошкару. Доктор недовольно хмыкнул и потянулся к своей бороде, оглаживая ее пальцами.
— Я работаю больше двадцати лет и никогда еще не видел, чтобы зародыш на девятой неделе выглядел как на пятнадцатой, хотя размер маловат, соглашусь, — Накахара навсегда запомнит этот отрезок длиной в секунд семь, когда включился экран на стене, и они с Дазаем, переглянувшись, посмотрели на черно-белое изображение, на котором отчетливо угадывался силуэт эмбриона. — Простите, но на таком сроке аборт невозможен.
На долю секунд, на крошечную ее долю Чуе показалось, что Осаму сейчас подскочит с кушетки, схватит стул и забьет доктора им насмерть, после чего перейдет и на него. Дазай, бледный как простыня в госпиталях, кивнул, садясь и вытирая гель с живота. Он смотрел перед собой, не слыша и не видя ничего вокруг — по крайней мере, так думал Накахара. Альфа подал руку, пытаясь поймать партнера, чтобы тот случайно не улетел носом в пол, но тот лишь грубо отпихнул его, поправляя одежду и самостоятельно выходя из кабинета. Твою же мать.
— Осаму, — Чуя просто пихнул какой-то медсестре несколько тысяч и сказал, что они дальше сами, но даже так нагнал Дазая уже на парковке. Омега шагал достаточно быстро в сторону машины, особенно для того, кому только что сообщили новость, меняющую всю жизнь. — Осаму, да подожди! Успокойся и давай поговорим!
— Ты все еще думаешь, что здесь есть о чем разговаривать?! О, возможно, о цвете колыбельной, да? Или о размере детской? Или о будущем имени? Спасибо, Накахара Чуя, ближайшие пять месяцев это и будет моим ежедневным размышлением!
— Ты думаешь, что один бедный и несчастный?! — Накахара достаточно терпел, но сейчас он тихо зарычал, хватая Осаму за запястье и не позволяя сдвинуться. — Прекращай строить из себя единственного, кого это коснулось, это и мой ребенок тоже!
— Вот только ты можешь свалить и жить дальше, а я к нему
буквально привязан! — рявкнул ему в лицо Дазай. — Интересно, как бы тебе понравилось, если бы тебе пришлось вынашивать живое существо почти полгода?! Ты свободен, словно, не знаю, птица в небесах или рыба в реке — ты, черт возьми, ты, пес мафии, сейчас свободнее меня! Ты, который всегда был на привязи, даже у меня, даже… А-ха-ха-ха… О, Ками-сама… Ох… — омега тихо сел в уже открытую заднюю дверь автомобиля и повалился на спину, медленно закрывая глаза. — Почему все это происходит? — было произнесено одними лишь губами; тем не менее, Чуя все равно услышал. — Поехали домой, — уже более спокойно сказал он. — Включи радио и просто… Просто молчи. Пожалуйста.
***
— У тебя голосовая почта от твоего Агентства, — Накахара тихо опустился на кровать вместе с коробкой печенья, которое Осаму так любил жевать на работе, оставляя крошки на столе, полу и на всех окружающих. Дазай, скрывшийся под одеялом с подушкой, бесшумно высунул руку, нащупал одну штучку и утащил вниз, медленно разжевывая.
— Включи. Вряд ли там что-то важное.
«Дазай-сан, — вещал голос какого-то молодого парня, вряд ли сильно старше их самих. По тону и манере речи он походил на бухгалтера. — С сожалением сообщаем вам, что вынуждены отклонить ваше резюме. Надеемся на ваше понимание. Доброго вечера». И писк телефона, означающий окончание сообщения. Чуя ощутил нервный комок в самом основании челюсти, в той точке, где она пересекалась с гортанью и переходила в шею, и он сразу же упал в желудок, стоило Накахаре почувствовать ритмичную дрожь рядом.
Первый раз в его жизни он видел, как Осаму Дазай, Демонический Гений Портовой мафии, наследник нынешнего босса,
плакал.
