Паразиты

      Томас сам попросил Калиада помочь заказать одежду и обувь. Макарт не сомневался, что и сам бы справился: дома он не раз заказывал всё, что только можно и нельзя, по интернету. Но ему хотелось продолжить расспрашивать нива.       Пусть паразиты были явно более развиты технологически, но Томасу казалось, что люди, сапиенсы, гораздо лучше развиты в этическом плане. На лекциях этику нивов им не преподавали в полной мере. Если и затрагивались этические вопросы, то только в разрезе взаимоотношения нивов и носителей.       — А почему вы отмечаете свои лица, почему именно тату, а не документы? — спросил Томас, лениво рассматривая бесконечные штаны.       — Так повелось издревле, — пожал плечами Калиад. — Как-то так было удобно первым поколениям нивов после разделения разумов. Сразу знаешь, кто перед тобой. А потом… смысла переделывать не было. Металл можно и вытащить, можно закрасить.       — Вы носителей воспринимаете как женщин? — продолжил расспрашивать Макарт.       — У нас нет женщин, и поэтому мне очень сложно ответить на этот вопрос, — честно сказал нив. — Это если вот я тебя спрошу, воспринимаешь ли ты женщин как амистов, сможешь ли ты мне ответить?       — А кто такие амисты? — уточнил Томас. — Это слово на языке нивов?       — Да. Ты — амист, для удобства перевели как «носитель», — пояснил Калиад.       — То есть ты мне мой же вопрос задал, — хохотнул Макарт. — Нет, я не воспринимаю себя как женщину. Всё же я — мужчина.       — А я — нив, при этом я не путешественник. Я не бывал на других планетах, видел лишь другие расы как носителей. А они все более-менее мужского пола. Просто у тех же арихотов полов четыре, и называть тех, кого мы забираем, мужчинами — не совсем верно, — вздохнул нив. — А у нас и вовсе один пол, он не мужской и не женский. Так что мне сложно всё эти межполовые заморочки понять. Я жил в мире, где все равны, где любой может полюбить любого.       — А «алмист» переводится как «носитель?» — кивнул, размышляя, Томас. — Если дословно?       — Нет, переводится как «оберегающий жизнь», — покачал головой Калиад.       — И почему вы нас не называете «оберегающими жизнь», но по-английски? — удивился Макарт.       — Я знаю только одно объяснение: «носитель» — более прозаично, но более метко, — задумался нив. — Всё же сейчас, когда сапиенсы уже изучили биологию достаточно, проще рассказать, кто мы на самом деле, чем убедить, что от нас беременеют мужчины. Хотя лично я предпочитаю считать твоё состояние беременностью от нас, а не заражением. Хотя, по сути, это всё же заражение.       — А мне, наоборот, проще думать о том, что я заражён, — вздохнул Томас. — Слушай, если я попрошу тебя налить мне, ты нальёшь?       — Налью, — кивнул Калиад. — Коньяк пойдёт? Или виски?       — Лучше коньяк, — подумав, решил Макарт. — Впервые вижу…       Томас задумался, а затем решил не уточнять и начал заново:       — Тебе с декретным отпуском повезло: нужно быть хорошим собутыльником, а не памперсы менять.       — А тут и не поспоришь, — кивнул нив, поднимаясь. — Сейчас принесу коньяк и что-то закусить.       Макарт проводил Калиада взглядом и потёр задумчиво лоб: нив был откровенен, но в меру. Он не хотел говорить настоящую причину такой торопливости. Томас не стал строить предположения: слишком далека была раса нивов от людей, и слишком уж по-разному они смотрели на мир.       Калиад вернулся с бутылкой тёмной жидкости и двумя бокалами. Макарт плеснул им обоим коньяка, пока нив ходил за закуской, и, выпив первую рюмку, спросил:       — Как вы развлекаетесь? Или вы из тех парочек, что сидят дома и смотрят по вечерам сериалы, не в силах оторваться друг от друга?       — Да по-разному развлекаемся, — подумав, ответил нив. — Просто мы не знаем, что может понравиться тебе, поэтому решили пока вести себя тихо и незаметно. Чтобы ты привык к нам, чтобы узнать твои вкусы, а уж потом лезть с предложениями.       Томас задумчиво повертел в руках бокал и поинтересовался:       — А у кого-то из ваших друзей уже есть носители?       — Да, — кивнул Калиад. — Познакомить тебя с кем-то из носителей?       — Хотелось бы, бояться легче вместе, — прямо сообщил Макарт. — Но лучше с кем-то, кто уже выносил нива и остался жив.       — Только не подумай, что есть те, кто не остался, — попросил нив. — Но среди нашего круга общения только у одной семьи уже есть ребёнок. Но там носитель — не сапиенс. Это ничего?       — Ничего, — кивнул Томас: признаваться, что он так и не смог или не захотел пообщаться с теми же куджу или аркотами в школе, ему не хотелось, но, похоже, они это и так знали. Наверняка даже такая незначительная информация была в личном деле.       — Это хорошо, что тебя не смущает то, что тут живут многие расы, а не только нивы и сапиенсы, — улыбнулся Калиад, морщась от вкуса коньяка. — Мы бы хотели тебя познакомить и с нашими родителями. С отцами и алмистами, что нас выносили.       — А они ещё живы? Нивы же живут гораздо дольше людей… А твой алмист, тот, что тебя выносил, — не сапиенс? Он тоже с рогами? — уточнил Макарт.       — Да, я старший сын и очень похож на него, — кивнул нив. — Он нервничал, вынашивая меня. Но я рад, что у меня есть рога — весьма эффектное украшение. Правда, я волновался, что мой внешний вид тебя смутит. Так в вашей мифологии описывают чертей.       — Синие чёртики — признак алкоголизма, а для этого заболевания я слишком редко пью, — хохотнул Томас. — Но что-то общее в описании есть. Просто я никогда не был верующим.       Калиад отметил, что это хорошо, и разговор как-то сам собой стих. Наступившая тишина не была гнетущей или пугающей, скорее, задумчивой. Макарт не лез с расспросами, да и нив не пытался ненужной болтовнёй заполнить паузу.       Лишь выпив два бокала и набрав полную виртуальную корзину смешных носков, Томас нарушил молчание, задав вопрос, который его волновал:       — Можно мне связаться с моими друзьями?       — Я оставлю в базе данные, что тебе можно общаться с любыми разумными, как только пары Патрика и Роберта дадут свои разрешения. Тебе на планшет придут их координаты. Ну а Билли сначала нужно окончить школу, — предупредил нив, вытаскивая свой планшет.       — Я могу гулять где захочу? — продолжил расспрашивать Макарт.       — Почти. Есть режимные объекты, есть производства. Туда тебя просто не пустят, но и меня тоже. Но мы не собирались тебя запирать в доме, — заверил Калиад.       — А деньги? Без них ведь никак, — напомнил Томас.       — Мы тебе уже открыли счёт, ты можешь расплачиваться в магазинах своими отпечатками ладони, — кивнул нив. — У нас все так платят. Но мы не супер богатые, так что у тебя есть лимит.       — Дневной? — деловито уточнил Макарт. — За одежду будут списываться мои или ваши деньги? Чёрт… Я не получал карманных денег с детства.       — За одежду платим мы, — ответил Калиад. — Прости, но пока в тебе наш ребёнок, работать ты не сможешь, так что придётся пользоваться нашими деньгами. Да и вообще — в полиции тут тебе работы не найти. Нужно тебе искать другую профессию, если ты захочешь работать. Разрешение на работу мы дадим, но уже после появления сына.       Томас кивнул: пока он не собирался бежать и искать работу. Макарт прекрасно понимал, что даже имея личные деньги, он не сможет получить больше свободы, чем захотят дать нивы. Носитель не может уехать из семьи и жить отдельно, так, как ему захочется.       — Если тебя ещё что-то интересует — спрашивай, — попросил Калиад. — Не стоит придумывать себе ужасов, которых нет.       — Интересует, но ты не скажешь правду, — мотнул головой Томас.       — М? — протянул нив. — А ты попробуй спроси, вдруг отвечу?       — Почему вы так поторопились засунуть в меня паразитов? Только честно, — упрямо повторил Макарт.       Калиад покачал головой и чуть натянуто улыбнулся.       — Мой тот ответ был честным, хотя ты и прав — это не основная причина. Мы с Ником решили не говорить тебе правду, чтобы не пугать. Но, как я вижу, тебя наши объяснения не впечатлили. Давай так… Мой муж вернётся домой, и тогда мы поговорим с ним, а затем уже вдвоём попытаемся…       — Придумать более правдоподобную ложь? — перебил его лениво Томас, залпом допил коньяк и встал с уютного кресла.       Нив ничего не ответил, лишь как-то виновато отвёл взгляд.       — Сложно доверять тем, кто врёт, — попытался надавить на него Макарт, не спеша выходить из гостиной.       — Я это понимаю, но без Нита не могу тебе и правду рассказать, — вздохнул тяжело Калиад. — Сядь. Я наберу мужа и вернусь. Если мне удастся убедить его — расскажу правду, если нет, то ничего не отвечу. Но врать не буду.       Томас кивнул. Нив вышел, оставляя его в одиночестве. Макарт поёрзал в кресле, глянул на полупустую бутылку и, тяжело вздохнув, принялся ждать. Вернулся Калиад достаточно быстро, хотя Томас и не понял, зачем он выходил: разговаривай нив тут на своем родном языке, Макарт всё равно бы не понял почти ничего.       — Мне придётся начать немного издалека, — предупредил Калиад. — Мы — существа весьма живучие и обладаем отличной регенерацией. Медики у нас почти никогда не лечат нивов — нет особой надобности. Конечно, бывают несчастные случаи, но обычно, если пострадавший дожил до приезда бота, то и сам в состоянии регенерировать все повреждения. Вы же, носители, совсем другие. Наши медики в основном специализируются на вас, но не на всех расах скопом. Всё же слишком вы разные. Но и тут есть нюансы. Наша медицина сильно отличается от вашей. У нас сильная диагностика, но не самые хорошие лечебные приёмы. Конечно, мы держим запас лекарств, даже сейчас у нас есть земные лекарства, на всякий случай. Нит у меня паникёр, и почти в каждой комнате теперь есть аптечка первой помощи для тебя.       Макарт покачал головой.       — Можно ближе к моему вопросу?       — У тебя в последнее время часто болела голова? — в лоб спросил нив. — А ещё и таблетки помогали, и при этом тебе плохо?       — Да. Но я не высыпаюсь… — начал было Томас и осёкся. — У меня новообразование, и вы боитесь, что если будете тянуть, то я умру и вы долго ещё вновь будете искать подходящего носителя?       — Аневризма головного мозга, но ты не волнуйся, — Калиад поднялся и подошёл ближе. — Но мы не боялись остаться без детей, мы решили, что разумнее подстраховаться. При всём том сумбуре, что вносят наши эмбрионы в твой организм, они уже очень хотят выжить и имеют одно удивительное свойство — они обращают процессы старения вспять. Молодой носитель лучше для развития самих эмбрионов. В случае, если обратить процессы вспять, то и аневризма сама собой исчезнет. Можно было бы сделать операцию, но операция на мозге — это всегда риск.       — То есть вы так решили спасти мне жизнь? — уточнил Макарт, понимая, что теперь их торопливость стала логичной,       — Да, — кивнул нив.       — Но зная о моей аневризме, мне разрешали бегать и тренироваться в школе? — уточнил Томас. — Разве это не опасно? Она же может в любой момент меня убить.       — Были опасения, но за тобой, за вами всеми всегда присматривали. Тебе бы не дали умереть. Максимум — сразу бы увезли оперировать. А когда ты бегал тут, я следил за тобой, — признался Калиад. — К тому же аневризма у тебя пока неопасна, стенки сосудов толстые. Она пока только формируется в угрожающую, но сейчас, на данный момент, врачи все в один голос уверяли нас, что она не угрожает твоей жизни.       Макарт кивнул и предупредил:       — Если ты мне соврал, то я, если узнаю, никогда тебя не прощу.       — В этот раз это правда, — заверил нив. — Мы просто не хотели тебя волновать лишний раз. К тому же ты явно не знал, сколько раз и как часто мы обследуем носителя. Мы планировали следить за твоим здоровьем, прикрываясь заботой о детях, водить тебя каждую неделю к врачу, пока она не рассосётся.       — Могли и сказать…       — И ты выбрал бы беременность? — уточнил Калиад.       — Нет, операцию, — мотнул Томас упрямо головой.       — Вот поэтому и не сказали, — рассмеялся нив. — Мы бы всё равно поступили так, как поступили. Поверь, мы сделали как лучше для тебя.