Научи меня летать

      — Нам налево.       Серебристая машина вильнула в сторону и вновь понеслась по нью-йоркскому хайвэю. Джил, сидящий справа от Эбигейл, рассеянно поглядывал в окно, откинувшись на удобное светло-бежевое кресло. Вентру охотно вызвалась подвезти своего неожиданного напарника и теперь петляла по улицам, стараясь не угодить в очередную пробку.       — Ты обещал рассказать мне о них, пока мы едем, чтобы не терять время. Эбигейл выразительно посмотрела на выданную ей Сиром папку, которая сейчас покоилась на коленях Тореадора.       — Об Анархах? Да-да, конечно.       Джил тут же сбросил с себя задумчивость и, усевшись поровнее, аккуратно открыл папку. Ему на колени упало несколько распечатанных листов с фотографиями каждого в верхнем левом углу. Тореадор немного поперебирал листки, а потом, сложив их в каком-то нужном лично ему порядке, принялся рассказывать:       — Вот первая, о ком ты должна узнать. Харриет Хорн. Прозвище — Кухарка Хэтти. Барон наших с тобой Анархов. Бруджа. Родилась рабыней, потом была освобождена из рабства. Долгое время работала кухаркой, за что и получила свое прозвище. Между прочим, увлекается кулинарией до сих пор. Особенно любит шинковать.       Джил негромко хмыкнул, развернув досье к своей спутнице. С фотографии на Эбигейл смотрела полная чернокожая женщина шестидесяти лет, одетая в клетчатую рубашку и длинную серую юбку, скрывающую обувь. Черные, обильно тронутые сединой кудрявые волосы были туго стянуты на затылке. В одной руке Хэтти непринужденно держала толстую сигару, а в другой, также непринужденно, дробовик.       — Еще при жизни могла уложить на обе лопатки зарвавшегося ковбоя, перепить любого мужчину и отлично стреляла. После смерти приумножила навыки и теперь прекрасно владеет как холодным, так и огнестрельным оружием. И, разумеется, тем, чем ее наградила мать-природа.       Тореадор весьма выразительно сжал руку в кулак и снова хмыкнул.        — Добрейшей души женщина, правда, весьма вспыльчива, скора на расправу и порой может поколотить куда сильнее, чем планировала. Очень любит заливать свои мертвые вены кровью под градусом. Предпочитает виски.       — Зачем ты рассказываешь мне такие мелочи? Разве это имеет отношение к делу?       Эбигейл резко крутанула руль, обгоняя черную легковушку. Джил вжал себя в кресло, надежно прижимая к коленям немногочисленные досье.        — Знаешь, Эбби, когда речь идет о внедрении, тут не бывает ненужных мелочей. Нужным может стать что угодно: любимый цвет, вредная привычка, боязнь пауков. Чем больше таких мелочей ты знаешь о субъекте, тем проще втереться к нему в доверие и произвести хорошее впечатление. А это в нашем с тобой деле крайне важно. Согласна со мной?       Вентру негромко выдохнула и медленно кивнула, признавая свою неправоту. Не то чтобы Эбигейл не приходилось общаться с людьми и Сородичами, вовсе нет. Она общалась с ними часто и много, но по большей части как с работниками, исполнителями определенных функций или носителями нужной информации.       До недавнего времени у Вентру даже было несколько близких подруг. Тесс перестала общаться с ней около года назад, выскочив замуж за своего давнего приятеля-юриста. Подруга бросила работу, с головой погрузившись в семейную жизнь, и теперь, кажется, ждала двойню. Вторая, Элис, известная тусовщица, отчаявшись затащить Эбигейл хотя бы на одну вечеринку, заклеймила приятельницу трудоголиком и перестала звонить. Пожалуй, осталась только Оливия, с которой они периодически переписывались в Skype.       — Кстати, ты хорошо помнишь свою легенду? Позавчера твой Сир поделился ей со мной, и я признал ее вполне жизнеспособной.       Эбигейл резко затормозила, каким-то совершенно магическим образом остановив машину в дюйме от пешеходного перехода. Замерший прямо перед ней пешеход коротко ругнулся и отправился дальше.       — Что? Ты обсуждал это с моим Сиром?       — Да, а почему нет?       Джил приветливо улыбнулся стайке симпатичных студенток и снова обернулся к собеседнице.       — Насколько мне известно, мистер Уокман крайне негативно относится к представителям вашего клана. Эта неприязнь настолько иррациональна, что порою он действует даже откровенно себе во вред. Чего стоит только тот случай с картиной.       — Картиной? Ладно. Потом расскажешь. Хмм… Да, я слышал, что у нашего примогена какие-то разногласия с вашим. Братские споры — это так по-семейному. Вентру мягко нажала на газ, и Toyota Camry вновь рванула вперед, набирая скорость.       — Между прочим, Сир ни словом мне не обмолвился ни о какой легенде. Но с тобой поделился. Почему?       Джил пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, кривя левый уголок рта. На его бледном лице не было ни намека на веснушки, однако рыжие брови и золотисто-коричневые ресницы явно указывали на то, что огненный цвет волос — натуральный.       — Не знаю. Может, все дело в харизме?       Эбигейл коротко встряхнула головой, отгоняя непрошенные обиды. Сир настолько не уверен в ней, что даже не соизволил ничего объяснить, вместо этого перепоручив ее заботам какого-то совершенно левого Тореадора.       — А у тебя красивые глаза, Эбби. Они темнеют, когда ты злишься. Так мы говорили о твоей легенде. Если вкратце, ты — Вентру, которой надоело быть на побегушках у своего Сира. Неуверенная в себе неонатка, уставшая от давления собственного клана и не желающая стремиться к его эфемерным идеалам. Поэтому ты, надеясь сбросить поводок, решила переметнуться к Анархам и обрести, наконец, желанную свободу. Вопросы?       — Только один. Почему я до сих пор не в Анархах?       Толстый страж порядка козырнул Эбигейл и развернулся к ругающимся хозяевам двух помятых машин. Вентру ответила ему тем же, на улиточной скорости огибая место происшествия.       — Твоя мечта почти сбылась, грех жаловаться, — хмыкнул Тореадор, внимательно вглядываясь в петляющие между домами повороты, — Мы приехали.       Серебристая машина остановилась возле неприметного многоэтажного дома одного из спальных районов Бронкса. Джил бросил быстрый взгляд на панель с меняющимися на ней синими цифрами.       — Время еще есть, так что давай вкратце повторим все то, что уже обсуждали.       Забрав у Тореадора досье, Эбигейл аккуратно убрала их обратно в папку. У Вентру оставалось около двух часов до похода на территорию Анархов. За это время нужно было успеть переодеться и перестать, наконец, так нервничать.       — Я еду в байкерский клуб «Сrazy grizzly», тот, что в Статен-Айленде, недалеко от свалки, захожу внутрь…       — И сразу направляешься в глубь помещения. В самом конце, слева, ты увидишь длинный стол с лавками по обеим сторонам. Часть мест будет уже занята. Ты садишься на лавку, если понадобится, подвинув кого-нибудь, и ждешь, пока появится Хэтти. И ни в коем случае…       —…Не ухожу, чтобы мне ни говорили. Да-да, проверка на прочность, я помню. Когда барон займет свое место за столом, она сама ко мне обратится.       — Именно. Ты все верно запомнила. Постарайся говорить уверенно. Харриет довольно дружелюбна, в отличие от своего Дитя. Главное, не морщи нос, если старушка Хэтти разобьет стул о чью-нибудь спину, скажи, что регулярно читаешь феминистический форум, терпеть не можешь расистов, и вы с ней поладите.       Джил внимательно посмотрел на дом, у подъезда которого они стояли. Один из темных квадратов нужной ему квартиры на пятом этаже вдруг вспыхнул желтым.       — А кто из них ее Дитя?       — Соланж. Соланж Бессет. Самоуверенная. Резкая. Прямолинейная, как доска. Упрямая и совершенно неуживчивая. С ней невероятно сложно сойтись.       Тореадор еще раз посмотрел на желтый прямоугольник окна, в котором мелькнул темный силуэт, и уверенно потянулся к ручке.       — Но ты сошелся?       Эбигейл вопросительно приподняла полукруглые брови, внимательно вглядываясь в красивый профиль собеседника.       — Да. Сошелся, — Джил на секунду замешкался, но потом продолжил, — Ближе, чем хотелось бы. Но мне пора. Удачи. И еще, если Красавчик Даррен будет к тебе клеиться — не ведись. Он Носферату.       

***

      У входа в бар стояла пестрая шумная толпа, состоящая в основном из неформального вида подростков. Они дымили сигаретами, о чем-то переговаривались и крайне неприязненно косились на стоявшего возле входа вышибалу — мощного затянутого в проклепанную кожу бородатого мужика, крайне похожего на эмблему заведения — здоровенного оскалившегося гризли.       Эбигейл одернула серую мешковатую юбку, спускающуюся ниже колен, и уверенно направилась сквозь толпу. Подростки провожали Вентру непонимающими взглядами, хихикали, переговаривались и спорили друг с другом, насколько далеко ее пошлет медведь-вышибала.       — Куда прем, мисс? — весьма дружелюбно поинтересовался бородач, оглядывая ее хрупкую фигуру. Нарисованные на черной футболке лица какой-то металл-группы превратились в уродливые продолговатые пятна, растянувшись на внушительном пузе вышибалы.       — Несу рецепт для Кухарки Хэтти.       Бородач присвистнул, потом еще раз с сомнением посмотрел на Эбигейл, но, тем не менее, подвинулся, пропуская ее внутрь.       То, что в помещении было дымно — это ничего не сказать. Здесь курили, кажется, все, от затянутых в кожу посетителей до бармена, официанток и уборщицы. Вполне возможно, что и оленьи головы, развешанные по стенам вперемежку с плакатами рок-групп и мотоциклетных колес, тоже курили, пока никто не видел.       — Ой, а это что у нас за кукла? — донеслось откуда-то сверху. Сильно поддатый парень, тощий и длинный, как столб, весьма заинтересованно разглядывал Вентру с высоты своего немалого роста. Выцветшая бандана сползла на его потный лоб, из-под цветастой ткани выбивались светлые вихры.       — Вот ты где, Джонни! Пойдем с нами пить! — вылетевшая откуда-то сбоку крашенная в черный девица в короткой кожаной юбке вцепилась в локоть задумавшегося парня и поволокла его к столику возле барной стойки.       Эбигейл чудом увернулась от пива, выплеснувшегося из огромной глиняной кружки, которую, как последнюю надежду, сжимал долговязый Джонни, и продолжила свой путь к цели.       Вентру пришлось изрядно поработать локтями, прежде чем она добралась до нужного закутка. Колыхался дым, гремела музыка, тут и там раздавались разговоры и смех. Бар жил своей обычной ночной жизнью, едва ли не лопаясь от количества людей.       Однако нужный ей стол был почти пуст, и никто из посетителей даже не пытался усесться на длинную скамью. Здесь уютно расположились трое: высокий кудрявый блондин в кожаной жилетке, накинутой на голый торс, неприметный мужчина средних лет в помятом сером костюме и толстый бородатый байкер, крайне похожий на вышибалу.       Стоило Эбигейл опуститься на краешек широкой скамьи, как все трое моментально повернулись к девушке. Мужчина в сером поморщился и принялся копаться в своем потрепанном портфеле, байкер, с которым она оказалась на одном сидении, придвинулся ближе, а блондин разулыбался и выразительно подмигнул Вентру.       — Привет, крошка! Познакомимся?       Эбигейл аккуратно поправила очки, вежливо приподняв уголки губ. Зрение у нее было хорошим, но для образа офисной «серой мышки» крупные стекла в темной оправе подходили как нельзя кстати.       «Ты не можешь пойти туда в своем обычном виде, — говорил ей Джил с явным сожалением в голосе, — Уверенная в себе карьеристка вызовет массу вопросов. Я бы предложил образ неприметной скромницы, желающей изменить свою не-жизнь.       — Честно говоря, я думала, что ты предложишь мне преобразиться в разбитную неформалку, и даже почти подготовилась к такой перемене.       — Нет, неформал настоящий, не показушный, это не так уж просто. А образ неуравновешенного подростка ты уже переросла».       — А если я откажусь?       Блондин хохотнул и перегнулся через стол, упираясь локтями в дерево. Вентру рефлекторно отклонилась назад.       — Значит, мне придется звать тебя крошкой. Будем знакомы, крошка. Я — Даррен.       — Даррен? Неужели сам Красавчик Даррен? Или я ошибаюсь?       Эбигейл попробовала отодвинуться от улыбающегося Красавчика, но почти сразу уперлась боком в байкера. От него терпко пахло кожей и бензином.       — О! Ты слышала обо мне, крошка! Популярность — это так приятно. Может, прогуляемся как-нибудь, мм? Поверь мне… — Даррен понизил голос до громкого шепота, — Все мои любовницы были крайне довольны.       — Охотно верю, Даррен, весьма охотно. Но, видишь ли…       Вентру едва держалась, изогнувшись в какой-то немыслимой позе, пытаясь увернуться от чуть ли не перелезшего через стол Красавчика. От очередного акробатического трюка ее спасло то, что байкер вдруг внезапно подскочил со своего места и пулей вылетел в основной зал. Через минуту он вернулся, таща стул. Вслед бородачу неслись проклятия и мат прежнего хозяина стула, под глазом которого теперь красовался огромный синяк.       Красавчик мигом вернулся на свое место, внимательно вглядываясь в толпу. Его густые брови, слишком темные для шевелюры, сошлись на переносице. Даже неприметный тип как-то оживился и перестал, наконец, рыться в своем портфеле. Бородач поставил стул во главе стола и плюхнулся обратно на скамью. Почти в то же время чья-то сильная рука отбросила в сторону шторку, состоящую из бамбуковых ниток-палочек.       — Славный вечерок!       Харриет оказалась, как ни странно, не слишком высокой — ростом около пяти с половиной футов. На ней была длинная юбка цвета хаки и короткая безрукавка, демонстрирующая ее отнюдь не атлетическое телосложение. Подойдя к единственному стулу, Хэтти уселась на него, широко, по-мужски, расставив ноги. Цепкий взгляд ее карих глаз коротко скользнул по присутствующим, задержавшись на Эбигейл.       — Новенькая. Ну, что скажете, ребята? Как она вам?       Красавчик снова разулыбался, выразительно похлопав себя по голой груди.       — Мне нравится. Симпатичная крошка, хуже не будет.       Харриет отвесила Даррену дружеский подзатыльник, от которого тот заметно покачнулся.       — Да тебе только покажи симпотную бабу, ты ее сразу к нам потащишь.       — Ну почему же сразу? — притворно возмутился Красавчик, — Сначала могу проверить на профпригодность.       — Че, и эту уже проверил? По роже твоей вижу, что ни черта еще. Выделываешься только перед девкой. Эй, Макс, а ты что скажешь?       Неприметный неопределенно пожал плечами. Хэтти задумчиво поскребла макушку, растрепав тугой пучок тронутых сединой волос.       — Так, ясно. А ты, Фрэнк?       Байкер подергал себя за длинную густую бороду и, подумав, утвердительно кивнул. Харриет снова посмотрела на Вентру, растянув толстые губы в широченной улыбке, которой явно не доставало нескольких зубов.       — Окей, никто не против. А теперь, парни, скажите мне, кто из вас готов за нее поручиться?       — Я, — раздалось со стороны бамбуковой шторки.       Все резко обернулись на звук. В дверном проеме, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, стоял улыбающийся Джил, совершенно не изменившийся за те несколько часов, что Эбигейл его не видела. Разве что правый рукав куртки оказался порван и чем-то выпачкан.