— О! Джил, вот уж от кого не ожидала такой самоотверженности, — Харриет громко хмыкнула и закинула ноги на край стола, демонстрируя всему собранию тяжелые армейские сапоги, обильно заляпанные грязью.
Сделав галантный жест рукой, Джил легко поклонился Брудже, не отходя, впрочем, от дверного косяка. Анархи, как заметила Эбигейл, относились к Тореадору по-дружески. Даррен махнул ему рукой, Фрэнк что-то приветливо проворчал, демонстрируя рокерскую «козу», даже на лице тихони-Макса появилась улыбка.
— «Я — рыцарь на черном байке, я — пламя ночных дорог…» — негромко пропел Джил, карикатурно изобразив одухотворенность на красивом лице, — Я отлично знаю правила, именно поэтому могу поручиться только за того, в ком уверен. Кстати, Хэтти, отлично выглядишь. Сбросила несколько фунтов?
Вентру вжала голову в плечи, ожидая, что вспыльчивая барон Анархов сейчас швырнет в наглого Тореадора стул, если не лавку с сидящими на ней Максом и Дарреном. Однако Хэтти только расхохоталась, запрокидывая назад голову.
— Джил, ну ты и льстец! Дегенератский, мать твою, льстец. И где тебя черти носили, когда мне было семнадцать, а?
— Прости, еще не родился, — развел руками Тореадор. — А теперь, раз уж все так удачно сложилось, может, стоит представить ее нашим?
— Да, ты прав. Эй, ты, карамелька очковая, может, представишься, а? — Харриет со стуком поставила локоть на деревянную столешницу и опустила голову на кулак, крупный с выпирающими буграми костяшек.
Все взоры присутствующих вновь обратились к Эбигейл, которая балансировала на самом краешке скамьи, стараясь быть к своему напарнику как можно ближе. Но Джил или не замечал ее телодвижений, или полагал, что и так проявил достаточно поддержки и участия в судьбе Вентру.
Пытаясь соответствовать роли запуганной «серой мышки», девушка, держась двумя пальцами за дужку очков, словно тонущий за спасательный круг, едва слышно проговорила:
— Э… д-да. Я — Эбигейл. Эбигейл Крайтон.
— Давайте похлопаем девочке, видите, как она смущается. Ну, эй, мужланы невоспитанные! Где ваши руки?
Командный голос Хэтти, казалось, перекрывал даже грохочущую в основном зале музыку. «Мужланы» переглянулись и громко захлопали. Больше всех активничал Даррен. Блондин, вновь заблистав белозубой улыбкой, даже поднялся со скамьи, старательно отбивая одну ладонь о другую. Теперь его голый живот — восемь кубиков пресса, обтянутых загорелой кожей — маячил прямо перед лицом Эбигейл. На широком ремне, вдернутом в темно-синие джинсы, красовалась большая металлическая пряжка с надписью
«I Am Sexy And I Know It».
— Так-то лучше. Я — Харриет, — Бруджа протянула девушке широкую мозолистую ладонь и, когда Вентру протянула свою в ответ, весьма ощутимо потрясла руку новенькой.
— Блондинчика звать Даррен, но я уверена, что он-то уже успел с тобой познакомиться. Здоровяк — Фрэнк, тихоня — Макс. А раз уж Джил за тебя поручился, значит, уже пересекались. Я права?
Вентру оставалось только согласно кивнуть, неуверенно помахав собравшимся. Собравшиеся почти слаженно помахали в ответ.
— Мы тут, правда, не все в сборе. Ну, ничего. Тебе пока и нас по горло хватит, — усмехаясь своей же шутке, Хэтти плюхнулась обратно на стул, толстые ножки которого жалобно скрипнули, но, тем не менее, выдержали немалый вес предводителя Анархов. — Эй, Джил, а ты че там как истукан встал? Иди сюда, посиди с народом, ну.
Рыжий Тореадор только покачал головой и извиняюще улыбнулся.
— Прости, Хэтти. Я на минутку. Мне еще уйму всего проверить надо, сама понимаешь.
Однако Харриет его ответ явно не устроил.
— Да че ты ломаешься, как девственница? Оставайся, говорю. Подождут твои дела. С подопечной, вон, пообщайся. Девчонка и так как куря трясется, того гляди в обморок хлопнется. И че мне с ней потом делать, а? Искусственное дыхание?
— А я бы не отказался сделать ей искусственное дыхание! — влез в разговор Красавчик, выразительно глядя на Эбигейл и поигрывая бровями. Вентру сделала вид, что крайне увлечена разглядыванием столешницы. Настольная живопись оказалась довольно разнообразной, но, увы, не уникальной.
— У нас новенький?
Нити бамбуковой шторки с глухим стуком ударились о дверной косяк и качнулись обратно, но были пойманы быстрым движением руки в черной мотоциклетной перчатке. Девушке, стоящей в дверном проеме было едва ли больше двадцати на вид. Выше среднего роста, стройная, одетая в мотоциклетную куртку, черную с желтыми вставками, того же цвета штаны и мотоботы. В левой руке она держала шлем. Пышные волосы мотогонщицы, темно-рыжие, с оттенком в красноту, разметались по затянутым в черную кожу плечам.
— Держи, Фрэнк, — девушка небрежно кинула шлем бородачу. — Мне нужно кое с кем поздороваться.
В полшага сократив расстояние между собой и меланхолично наблюдающим за происходящим Джилом, рыжая вжала его в стену, впиваясь в губы Тореадора поцелуем, страстным, резким и требовательным. Огненного цвета волосы разных оттенков золотистого и красного перемешались, рассыпаясь по черной коже косухи и мотокуртки.
Фрэнк с глухим стуком опустил пойманный шлем на столешницу, Хэтти демонстративно закатила глаза, а Даррен одобрительно присвистнул. Никакого внимания на происходящее не обратил, кажется, только Макс. Он снова зарылся в свои бумажки, перед этим небрежно вытряхнув их из портфеля прямо перед собой.
— Во, знакомься. Это еще одна из наших. Соланж, — повернувшаяся к Эбигейл Харриет, кивнула в сторону своего Дитя, — Эй, Анжи! Это новенькая. Эбигейл.
Оторвавшись, наконец, от Джила, Соланж повернулась в сторону основного собрания и, махнув присутствующим рукой, почти вцепилась взглядом в Вентру. Под пристальным взором темно-карих глаз Эбигейл стало откровенно не по себе. На симпатичном, несмотря на довольно резкие черты, лице рыжей Бруджи застыло странное выражение: нечто среднее между удивлением, недовольством и безразличием одновременно.
— Если что, я против.
— Ооо… — протянул довольно улыбающийся Даррен, лукаво поглядывая на мотогонщицу, — Прости, подруга. Ее уже приняли. Ты опоздала.
— Спасибо, просветил, — огрызнулась Соланж и плюхнулась на скамью со стороны Красавчика, упираясь спиной в столешницу. Как раз напротив Вентру, которая сделала все, чтобы стать еще незаметнее Макса.
— Между прочим, могли бы и позвонить, раз такое дело. Не каждую ночь у нас тут… новенькие.
Джил, посмотрев вслед рыжей Брудже, провел большим пальцем по губам, словно стирая следы поцелуя, и, поймав взгляд Эбигейл, неопределенно пожал плечами.
— Даже если б ты вовремя пришла — ниче б не изменилось. Так что не парься, — вмешалась в диалог Харриет, — Четыре против одного.
Недовольно скривившись, Соланж с силой ударила локтем по столу, отчего деревянный монолит слегка покачнулся. Мигом оценивший ситуацию Даррен предпочел отодвинуться подальше.
— Согласных было больше, чем несогласных, — невозмутимо продолжала лидер Анархов, — Так что — извини. Но ты в пролете.
— У нас ведь демократия, да? — фраза рыжей Бруджи прозвучала чем-то средним между вопросом и утверждением. Ее усыпанное веснушками лицо мрачнело на глазах. Эбигейл не видела лица Соланж, но, если судить по интонации ее голоса, та была весьма и весьма недовольна случившимся.
— Ага, — Харриет широко улыбнулась, для убедительности еще и кивнув несколько раз.
— Вот черт! Все равно могли бы звякнуть.
Рыжая Бруджа еще раз ударила локтем столешницу, но та снова устояла. Судя по всему этот героический стол привык выносить и не такое.
— И кто за нее поручился? Ты что ли? — Соланж ткнула пальцем в Красавчика, но тот только помотал головой.
— Неа, я хотел, но…
— За нее поручился Джил, Анжи, — перебила Даррена Хэтти. Последние несколько минут она рассеянно качалась на стуле, отбивая ногой такт грохочущей музыки.
— Что? Джил? — в голосе мотогонщицы явно слышалось возмущение и непонимание. Она неодобрительно посмотрела на Тореадора, который спокойно встретил ее взгляд, — Но ты же… никогда…
— Все когда-то случается впервые, разве нет? — отклеившись, наконец, от стены, Джил подошел к Соланж и, наклонившись, легко поцеловал ее в рыжую макушку. Затянутая в перчатку рука Бруджи тут же собственнически опустилась на его спину, — Если хочешь, мы поговорим об этом лично. Подбросишь до дома?
— До твоего или моего?
— До которого ближе.
***
Горячая струя с шумом ударила в белое дно ванны. Эбигейл открыла один из многочисленных флакончиков, стоящих на бортиках, и щедро плеснула в воду красновато-розового текучего геля, который тут же начал пениться, распространяя нежный аромат розы. Дождавшись, пока ванна достаточно наполнится, Вентру выскользнула из белого махрового халата и, установив ноутбук на специальную подставку, аккуратно опустилась в воду, безжалостно сминая объемные горы душистой пены.
Ноутбук привычно щелкнул, зажигая экран. Почта пестрела множеством непрочитанных писем, большинство из которых оказалось спамом. Пара писем от Оливии, несколько от коллег по работе. Одно от мистера Уокмана. Эбигейл торопливо щелкнула по нераспечатанному конверту.
«Я крайне разочарован в вас, мисс Крайтон. То, что вы общаетесь с Анархами, не является для меня тайной. Вы подвели меня больше, чем кто бы то ни было.
С уважением
Дж. Уокман
P.S. Вы уволены.»
Великолепно. Вентру шумно выдохнула, сдув с плеча большой комок пены. Хотя во всем есть свои плюсы. Завтра ей не надо идти на работу. Эбигейл еще раз пробежалась глазами по столбику писем. Так, а этого тут, кажется, не было. Адрес был незнаком, впрочем, как и имя адресанта.
«Привет, Эбби. Тебя уволил Сир? Не расстраивайся. Все в рамках плана, и он совершенно на тебя не злится. Заеду к тебе через пару часов — есть что обсудить.
До встречи.
Джил»
Эбигейл поставила ненавязчивую музыку, откинулась назад и закрыла глаза. Однозначно стоило спросить у Джила при встрече, как он вообще умудряется общаться с ее Сиром, будучи Тореадором.
Примогены кланов Вентру и Тореадор были родными братьями и люто ненавидели друг друга. Эбигейл понятия не имела, что именно не поделили господа Джервис и Райан Уокманы, но они никак не могли успокоиться по этому поводу до сих пор. Старший брат, Райан, был Становлен в возрасте тридцати пяти лет, будучи статным красавцем, известным литературным критиком. Джервиса же Сир встретил куда позднее, вонзив клыки в уже дряхлеющую шестидесятилетнюю плоть. Послужило ли причиной это, или что-то еще, было не так важно. Важнее было то, что Сир Эбигейл ненавидел Тореадоров и легко мог разорвать самый выгодный контракт, если узнавал, что заключает его с представителем клана Розы.
Райан был несколько благоразумнее, хотя тоже не гнушался устроить подлянку младшему братишке. Статус старейшин и высокое положение в обществе позволяли Уокманам от души разгуляться на почве взаимной антипатии.
Завернув кран ногой, Эбигейл опустилась под воду, каждой частичкой кожи чувствуя мягкое обволакивающее тепло. Теперь она могла лежать вот так сколь угодно долго, не боясь захлебнуться. Яркий свет лампочки бликовал, проходя сквозь пену, золотисто-русые волосы Вентру извивались морскими водорослями, легко трогая стенки и дно ванной. Музыка, приглушенно звучащая сквозь толщу воды, расслабляла и успокаивала.
Эбигейл не могла точно сказать, сколько времени она пролежала вот так до того момента, как резкая и настойчиво долгая трель звонка не выдернула ее из полусонного состояния, заставляя всплыть на поверхность и открыть глаза.
