Это как под кайфом

Я просто пулей вылетел из гаража и побежал с всех ног. Будь я послабее (хотя куда уж дальше), я бы, наверное, разрыдался, как девчонка. Правда далеко убежать мне не удалось: я запнулся о какой-то камень и полетел на землю. - Тино! – услышал я возглас за своей спиной. Черт, нет. Не хочу с ней говорить сейчас. Я попытался встать и продолжить свой путь, только вот она приблизилась ко мне раньше. - В чем дело? – она пыталась заглянуть мне в лицо, а я старательно отводил взгляд. – Тино, твою мать, можешь объяснить, что случилось?! - Ничего. – буркнул я, осознавая весь идиотизм своего положения. – Вспомнил про одно чрезвычайно важное дело. - Тино. – не поверила. - Да что?! – меня тоже стала порядком бесить эта ситуация. - Какого черта сейчас произошло? Ты умчался, будто мы тебе сказали, что заразные, а не что встречаемся. Эти слова снова больно резанули по сердцу. - Потому что… - я запнулся. – Просто… Я люблю тебя. – лучше поздно, чем никогда. Впрочем, нет. Здесь и это правило не подействует. Ее лицо ничего не выражало, она лишь молчала, печально глядя на меня. - Тино, ты мой друг… - наконец, начала она, но я перебил. - Знаю. Ты меня ценишь и уважаешь, очень-очень любишь, но лишь, как друга. Не хочешь портить эту дружбу, поэтому предлагаешь оставить все как есть и представить, что этого разговора не было. - Не совсем так, но смысл примерно в этом. – она кивнула. Тут у меня в башке что-то щелкнуло, и я полностью взбесился: - Значит, погналась за деньгами? Конечно, богатый и знаменитый трахарь – гораздо лучше какого-то полуразложившегося курильщика, с которым только по больницам мотаться. Получить мировую известность, как гитаристке не удалось, решила прославиться, как очередная подстилка знаменитости? Джесс опешила поначалу, но потом пришла в себя: - Знаешь, Тино, по-моему, я не давала тебе ни малейшего повода говорить со мной в подобном тоне, ровно так же, как не давала повода считать меня шлюхой. – в ее голосе слышалась сталь и холодное разочарование. Черт, лучше бы она ударила меня. - Джесс… - я опомнился. – Прости… Я… Она покачала головой и медленно попятилась в сторону гаража. Кинула на меня последний взгляд, полный сожаления, развернулась и вошла. Дверь за ней захлопнулась. На меня снова накатила волна апатии, и я, понурившись, побрел домой. Лучше бы я сегодня никуда не выходил. Следующие пару дней я закидывался обезболивающими, запивая их алкоголем, и абсолютно плевал на свое здоровье. Первые несколько часов, после того, как узнал про Джесс и старшего Лето, я ощущал себя преданным. Будто мне в душу плюнули. Ведь это я тогда уступил ей на концерте. Позволил выступить. А мог бы сам, на правах лидера. Но нет, я дал этот шанс ей. А она вон как отплатила. Но к концу дня осознал, что сам облажался. И никто другой. И стоит мне уже перестать искать виноватых и обратить внимание на самого себя. Мне необходимо было встрепенуться, взбодриться. Не знаю как. Зато кто-то там наверху (не сказать, что я был религиозным, но когда тебе на хвост садится сама смерть, то ты готов поверить хоть в черта лысого) знал. И видимо очень хорошо. Я как раз валялся на диване, жалея себя и сокрушаясь насчет собственной медлительности, как явился Мэтт. Нежданно-негаданно. После столь продолжительного отсутствия, он просто взял и завалился ко мне в дом с криком: «Здорово, братуха! Пожрать чего не найдется?» Я даже и не знал, как реагировать. То ли кидаться с объятиями, то ли посылать к черту. В результате я выбрал первое. Не так уж у меня и много друзей осталось, чтобы ими разбрасываться. Как оказалось, Мэтт не поладил с новой группой. Он был новеньким, и в коллектив ему влиться не удалось. «Старики» вечно указывали, как и что делать, как правильно играть. Для самолюбивого Мэтта это было невыносимо. Вернулся он в надежде, что его примут обратно в старую группу. Я, отчасти не без злобного удовольствия, поспешил его огорчить, что T-M-JAD больше нет. - Как? – он захлопал ресницами. - Вот так. – пожал я плечами и, поняв, что этого объяснения ему недостаточно, с неохотой начал повествование. - То есть ты хочешь сказать, что развалил команду? – грозно спросил Мэттью, когда я закончил. - Ну уж извини, мне было слегка не до того. - Это сначала. Но потом тебя же вылечили. Неужели ты не мог проявить свои лидерские качества, как в старые добрые времена, и собрать всех вместе? Я вышел из себя: - Всех?!! Всех?! Кого – всех?! Джесс, которая была в туре с совершенно другой группой? Тебя, выступавшего где-то в Канаде на тот момент? Эндрю, который остался один с младенцем на руках? Кого было собирать? Мэтт потупил взгляд. - Но, ведь сейчас все, считай, в сборе. – все же он неисправим. - Мы могли бы реабилитировать T-M-JAD. – хотя в его словах есть крупица истины. Можно и попробовать. - Только не жди, что мы соберемся в полном составе. Джесс не вернется. И Эндрю вряд ли. - Почему это? – нагло усмехнулся Мэтт. – Затащим. - Не думаю, что Эндрю обречет своего сына на голодную смерть ради группы. – одернул я его. – А Джессика… Она встречается с Шенноном, так что… Не уйдет она от них. - С Шенноном Лето? – раскрыл рот друг. – С барабанщиком? - Угу. А ты думал, что она с ними в туре чаек попивала? – в моем голосе снова проскользнула горечь. - Но он же ей в отцы годится! - Ты мне это говоришь? – я скептически поднял бровь. - Не ожидал я такого от Джессики… Мне всегда казалось, что ей мужики фиолетовы, лишь бы гитара под рукой была. - Фу, извращенец! – заржал я. Мэтт завис на секунду, а потом тоже залился смехом. - Да, я не это имел в виду придурок! – он отвесил мне подзатыльник. - За придурка ответишь. – я шутливо бросился на него. Наша потасовка продолжалась от силы минут десять, но настроение мне это подняло, как если бы я заглотил горсть экстази. До чего же мне не хватало этого дурачества со старыми друзьями… После заварушки, мы заказали пиццу и уселись перед телевизором. - Ну, что T-M-JAD возвращается? – Мэтт улыбался во все тридцать два. - Да. – невнятно произнес я, жуя пиццу. – Только название мы, все же поменяем.