(Мама)

С Фрэнком творилось что-то странное. Донна пока не могла понять, что именно, но... Когда он поднялся наверх, чтобы попрощаться с гостями, то выглядел как-то отсутствующе. Периодически он вздрагивал от неожиданности и никому не смотрел в глаза. Он не казался ни напуганным, ни грустным... Он был никаким. Когда все ушли, Фрэнк пошёл на второй этаж в ванную, а Донна воспользовалась этим и проскользнула в их с Джерардом комнату, намереваясь обстоятельно допросить своего старшего сына. Если Джерард вдруг по пьяни ляпнул что-то не то и обидел Фрэнка, то она вышибет из него мозги к чёртовой матери. Но, спустившись в подвал, она увидела, что Джерард лежит чуть ли не без сознания, завёрнутый в одеяло. Донна пыталась потрясти его, но он не издал ни звука; тогда она оглядела комнату, как будто собираясь найти письмо или рисунок — хоть что-то, что могло бы пролить свет на происходящее, — но ничего там не было. Тут в комнату зашёл Фрэнк вместе с Зои, и она поинтересовалась, что случилось. — Всё нормально? — спросила Донна, надеясь, что он не отмахнётся и не скажет, что всё в порядке, потому что это неправда. Если что-то всё же произошло и расстроило его, то она хочет это исправить. — Я... да, — ответил Фрэнк, почёсывая руку и нервно ёрзая. — Уверен? Потому что мне так не кажется, — женщина подошла к нему и дотронулась до его лба на случай, если Фрэнк просто заболел. На улице уже холодало, да и во время ужина ничего особенного не случилось, поэтому, возможно, Фрэнк всего лишь простудился. На ощупь он действительно был немного разгорячённым, но, кажется, ничего особо страшного. А вот что обеспокоило Донну, так это тот факт, что Фрэнк отшатнулся, когда она до него дотронулась, хотя обычно он отчаянно стремился оказаться к ней поближе, завоевать больше внимания. — Что такое? — Ничего, — произнёс Фрэнк, отошёл к своей кровати и похлопал по ней, подзывая Зои; потом он погладил собаку по голове и поцеловал в нос, но даже не улыбнулся, когда она облизала его. — Фрэнк... — Мам, мне нехорошо, — перебил он странным тоном, одновременно и не приглашающим к обсуждению, но и не обрубающим его. Всё, от чего Донна могла отталкиваться: он назвал её «мамой», а это он делал, только когда нервничал или был в восторге. Фрэнк сел на кровать и обнял Зои, которая тыкалась носом ему в нос и ухо. — Почему тебе нехорошо? Джерард притащил сюда ещё пива? — спросила женщина раздражённо. Как обычно, ничего удивительного: Джерард впал в уныние и утянул за собой Фрэнка, вливая в него алкоголь, пока тот не стал таким же печальным, как и он сам. — Сколько ты выпил? — продолжила она. — Нисколько, — ответил Фрэнк, уязвлённо посмотрел на неё, а потом закрыл глаза и крепче прижал к себе Зои. — Тогда что не так? — Ничего... Донна тяжело вздохнула и окинула взглядом комнату, не будучи уверенной, стоит ли ей сесть рядом и заставить рассказать всё или оставить его в покое. — Фрэнк... Родственники чем-то тебя расстроили? — поинтересовалась она, не желая оставлять его в таком состоянии. Если у него одна из «плохих ночей», то Джерард уже не сможет за ним присмотреть и уберечь от самого себя, ведь он крепко спит. — Нет, — он покачал головой. — Нет, ничего не случилось, они очень хорошие. — Ты уверен, что всё нормально? — Да... — он продолжал обнимать Зои, то ли будучи не в силах, то ли просто не желая говорить о том, что его беспокоило. — Ты ничего с собой не сделаешь, если я тебя оставлю и пойду спать? — Нет, мам, — ответил Фрэнк. — Точно? Звучит не очень убедительно. — Точно. Я не... Мне не грустно. — Правда? — Правда. Я не хочу загружать тебя... — Фрэнк, ты не загружаешь меня, когда рассказываешь, что с тобой происходит. Я о тебе забочусь, я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. Фрэнк выглядел... разбитым и подавленным. Донна вновь и вновь пыталась добраться до сути, но Фрэнк отказывался сказать, что не так. Он улёгся на кровать, даже не переодевшись в пижаму, и, с Зои в изножье, собрался отойти ко сну. В итоге Донна сдалась, выключила свет и ушла, чтобы он мог поспать; зная, что самой ей заснуть вряд ли удастся. Она молилась Богу о том, чтобы утром Фрэнк ещё дышал. *~*~*~*~* Джерарду приснился чудесный сон, просто идеальный во всех отношениях. Он получил Фрэнки ровно так, как и хотел: он стонал и ёрзал на его коленях, ни разу не произнёс слово «грех», лишь вскрикивал, вздыхал и выгибал спину. Он пытался даже ответить, вернуть приятные прикосновения, но так был охвачен ощущением эйфории, что просто не мог. Фрэнк был идеальным, прямо как другие сны и фантазии Джерарда. Такой зажатый и неопытный, скромный и мягкий... Совершенство. Джерард так любил его... Ему было больно открывать глаза и понимать, что всё, пора целовать свой прекрасный сон и желать спокойной ночи ему — а потом целовать своё похмелье, желавшее хорошего утра. Джерард застонал и перекатился на спину, прикрывая глаза, хотя в комнату просачивался лишь крошечный лучик света. Джерард долго пытался открыть глаза, и, когда в итоге он сделал это, на него обрушилась тошнота. Какого чёрта он вообще так напился? Две бутылки вина? Шесть банок пива? Он что, совсем идиот? А ещё, напиваясь, он совсем себя не контролировал. Хотя в этот раз он вроде бы не сотворил ничего ужасного — насколько ему казалось. Хорошо, что Фрэнки только приснился ему, и он не стал на самом деле лезть к мальчику. Тошнота усиливалась, так что у Джерарда не было выбора: он скинул одеяло и кое-как встал на ноги. Его точно вырвет. Он еле прошёл половину лестницы наверх, как вдруг понял, что его джинсы болтаются где-то на бёдрах, а его член высовывается наружу. — Что за хрень? — он было попытался поправить одежду, но начал давиться комом тошноты в горле. Он надеялся, что ещё рано и никто не увидит, как он со спущенными штанами блюёт в мусорку. Он едва успел к мусорному ведру вовремя, но, добравшись до него, умудрился перевернуть. Его рвало туда, пока он полулежал на полу, не в силах поставить ведро на место. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем желудок перестал выталкивать своё содержимое, и Джерард смог подняться на ноги. Он отодвинул мусорное ведро, подошёл к раковине, открыл кран и стал полоскать рот, чуть обалдев от вкуса чистой воды. Только после этих процедур он вспомнил про джинсы и бельё, которые всё ещё висели где-то чуть ли не у колен, и подтянул их. Видимо, та чудесная фантазия оказалась мокрым сном... И, видимо, он кончил, пока спал, потому что его руки были испачканы уже высохшей спермой. Этого было достаточно, чтобы Джерарда снова потянуло к ведру, но в его желудке больше ничего не осталось. Он заставил себя проигнорировать отвращение и вымыл руки, а потом продолжил промывать рот. В ужасающе ярком освещении кухни Джерард осмотрел свою помятую одежду и, опустив голову, обнаружил, что сперма не только была у него на руках, но и на всей футболке спереди. — Вот блять, — он вытаращил глаза от шока. Во сне Фрэнк сидел у него на коленях и кончил ему на грудь, то есть как раз на футболку. Если он спал и как-то во время этого ухитрился снять с себя штаны и подрочить, то последствия этого явно не могли оказаться так высоко. — Пиздец. Пиздец! — его охватила паника, ноги затряслись и подкосились, и он безвольно осел на пол. Он закусил губу, но даже боль была не в силах отвлечь его от ощущения ужаса. Это не был сон. Нет, это не было ни фантазией, ни наваждением. Он приставал к Фрэнки. Он залез в штаны к своему приёмному младшему брату — ещё и на День благодарения! А наверху была целая куча родственников! Джерард просто не мог в это поверить. Каким, блять, образом он так напился? Как мог вообще поступить так с Фрэнком? Он ведь хотел с собой покончить! А теперь его изнасиловал парень, которому он, по идее, должен был доверять! Даже если Фрэнк и был полностью согласен, он всё ещё являлся несовершеннолетним. Он не мог дать своё согласие. То есть Джерард оказался педофилом! — Блять, вот говно. Жесть. Пиздец! — закричал он, моментально об этом пожалев: боль резко пронзила его мозг. — О Боже. Господи. — Джерард? Парень замер в ужасе, узнав голос Фрэнка, стоявшего на лестнице позади него. — Ты как? — Фрэнк приближался. Джерарда как будто парализовало. И как ему сейчас вести себя? Он не может игнорировать Фрэнка, не может послать его. Он даже не может сказать ему, что всё произошедшее — ошибка, и что это никогда не должно было случиться. Фрэнк же хотел себя убить. Если он уже успел вообразить себе, что они с Джерардом будут парой — скорее всего, так и было, потому что иначе накануне он не подпустил бы парня к себе так близко, — то, если эту надежду отобрать, это его разрушит. Теперь Фрэнк сидел напротив на полу. Джерард должен был что-то сказать и быстро. — Джерард? — Эй... Я просто... похмелье. А ты как, нормально? — парень развернулся, чтобы хоть взглянуть на него, не в силах даже улыбнуться. — Ага, — конечно, Фрэнк не выглядел нормально. Джерард ощутил укол совести. — Эм... Так... Вчера ночью было... — было что? Весело? Интересно? Было всё очень, сука, зря? — Д-Джерард, эм... — Фрэнк уже начал плакать, и парень просто ненавидел себя за это. — Если... если я тебе не нравлюсь, то... то всё нормально. Я... уже привык, знаешь? И он попытался улыбнуться. Он плакал и пытался выдавить из себя улыбку. Джерард не мог больше на это смотреть. — С чего ты взял, что не нравишься мне? — спросил он, дико желая избавиться от похмелья. Может, без него он бы придумал, что сказать. Может, он бы понял, что правильно говорить в таких ситуациях. Фрэнк дёрнул плечом. — Фрэнк. Ты мне нравишься. — Нравлюсь, — эхом отозвался он, опуская глаза. Блять. Видимо, он сказал «люблю» вчера ночью, так? — Фрэнк... — Всё нормально, — перебил он, натягивая улыбку и еле сдерживая слёзы. — Я п-пойду в душ, пока Донна не проснулась, — он быстро встал, уворачиваясь от руки Джерарда, который попытался его задержать. — Подожди! Фрэнк, подожди! Я не могу за тобой бегать! Мне плохо, иди сюда. Он сильно удивился, когда Фрэнк послушался его и обернулся. Хотя ближе он не подошёл, а так и стоял посередине гостиной, всматриваясь в Джерарда. — Детка... иди ко мне, — осторожно позвал Джерард. Фрэнк медленно подошёл к нему и сел на пол рядом. — Ну с чего ты взял, что не нравишься мне? — Потому что я всех раздражаю? Не знаю... — он опустил голову, смотря вниз, и пожал плечами. — Ты никого не раздражаешь, — ответил ему парень. Фрэнк молчал, не поднимая глаз и обводя пальцем контуры плитки на полу. — Я люблю тебя, — продолжил парень, понимая, что им надо поговорить, надо обсудить и прояснить тот момент, что случившееся не должно было иметь места вообще, неважно, как они оба к этому относились... Но не мог видеть Фрэнка таким расстроенным. Он ведь был ещё ребёнком и не понимал, почему их чувства друг к другу ничего не значили. Их отношения незаконны. Они неравны. Они неправильны. Джерард вообще был очень удивлён, что Фрэнк относительно спокойно отнёсся к произошедшему, учитывая его одержимость стремлением к идеалу и безгрешной чистоте. — Ты не обязан, — произнёс Фрэнк всё с той же фальшивой улыбкой. — Малыш, тебе явно не помешает немного уверенности в себе, — сказал Джерард, почти доведённый до ручки головной болью и упрямством Фрэнка. — Я не собираюсь врать тебе о том, нравишься ты мне или нет. Был ли ты мне симпатичен, когда мы встретились впервые? Нет. Нравишься ли ты мне сейчас? Да, и очень. Так что хватит себя накручивать. Ты мне нравишься... Я люблю тебя. Конец истории. — Уверен? — уточнил Фрэнк, подползая к нему поближе. — Да, — Джерард одарил его мимолётной улыбкой, но Фрэнк всё не сводил с него глаз. — Я бы тебя поцеловал, но я блевал сколько... час, поэтому... — Ладно, — сказал Фрэнк, бросил взгляд на мусорное ведро, так и лежащее на боку. Джерард был откровенно удивлён, что ничего оттуда не вылилось — видимо, такой уж он везунчик. Спустя пару секунд Фрэнк встал и вернул ведро в вертикальное положение, а потом открыл шкаф, взял стакан и налил в него воды. — Держи, — Фрэнк протянул ему стакан, и Джерард без комментариев его принял, осушил за пару-тройку глотков и отдал обратно. Фрэнк снова налил ему воды, и этот стакан Джерард выпил медленнее, без такой спешки; он всё ещё сидел на полу, а Фрэнк стоял рядом. — Фу, почему ты мне позволил столько выпить? — спросил он, картинно надувшись. — Я не могу говорить тебе, что делать, — заметил Фрэнк. — А стоит. Теперь ты будешь меня останавливать, — Джерард надеялся, что от поддразниваний Фрэнк хотя бы чуть-чуть расслабится. Кажется, это сработало — по крайней мере, хоть немного. Во всяком случае Фрэнк не воспринял его жалобы всерьёз. — Я тебе не мама и не могу говорить, что делать, а что — нет. — Ну, со вчерашней ночи у тебя есть разрешение говорить всё что угодно, чтобы я это сделал, — сказал Джерард, измученно застонал и с трудом поднялся на ноги. — Типа шантаж? — пробурчал Фрэнк. — Да, но нет. Потому что хотя я не очень хочу, чтобы ты рассказывал всем, что случилось, я не могу тебя остановить. Я не буду тебе угрожать. — Почему ты не хочешь, чтобы кто-то знал? — Потому что это незаконно, Фрэнк. Ты несовершеннолетний, и ты мой приёмный брат. — Это не инцест. — По закону это всё ещё изнасилование. — Но мы не... — Это всё равно было близко к сексу, неважно, дошли мы до конца или нет. — Это значит, что мы... мы не будем... больше? — Я не знаю... Нет? — для обсуждения этого у Джерарда сейчас слишком болела голова. — Нам надо позже поговорить об... этом. — Это необязательно, — ответил Фрэнк, вперившись взглядом в пол. Для него «поговорить об этом» было синонимом к «покончить с этим». — Я пойду в душ. И Фрэнк быстро направился наверх, даже не вернувшись в подвал за пижамой. Джерард тяжело вздохнул и свободной рукой, той, которой не держал стакан, устало потёр лицо. День обещал быть невозможно долгим. *~*~*~*~* «Я бухой мудак», — такое сообщение Джерард отправил Эллен. Её номер был забит в контакты исключительно для связи по работе, но у Джерарда не было друзей, помимо Майки и Фрэнка, к которым он не мог пойти и поговорить о том, как странно Фрэнк ведёт себя. На самом деле он ни с кем не мог это обсудить, но сидеть за столом и ждать, пока Фрэнк перестанет прятаться в комнате у Майки, было убийственным. Приняв душ, Фрэнк быстро оделся, потом проснулась Донна и как раз начала готовить еду, так что Фрэнк провёл рядом с ней всё это время, после чего ушёл с Майки наверх и до сих пор не возвращался. «Лол и тебе утречка»*, — ответила Эллен. Пару секунд спустя она прислала второе сообщение: «Что ты сделал?». «Секрет», — Джерард сомневался, что она пойдёт в полицию, но было уж очень сложно объяснить это. Как рассказать кому-то, что ты напился и переспал со своим несовершеннолетним приёмным братом, и не показаться извращенцем? «Тогда молчи. Лол у меня вообще-то выходной». «Я сделал кое-что». «Так ну ты точно напился». «Ага». «Ты разбил машину? Я НЕ повезу тебя на работу». «Нет, я не разбил машину», — ответил Джерард, добавив в конце сообщения грустный смайлик. «Тогда чего ты хочешь от меня?» «Ты общаешься с Фрэнком». «ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОИМ ФРЭНКИ?» «Мы немного пообжимались...» «Что?!» «Ну да...» «Как будто у него и так мало проблем! Гондон!» «Знаю...» «Он уже сказал твоей маме что ты педофил?» «Нет... Но он со мной не разговаривает». «Наверное его от тебя тошнит. Маньяк». «Ему всё понравилось! Я ведь не заставлял его», — Джерард застонал и откинулся на стуле назад. С каждой секундой он всё больше жалел о том, что начал этот разговор. Чем он думал? Эллен — его коллега, его подчинённая. Не подруга. «Ты такой тупой... Бедный Фрэнки». — Уж спасибо, — Джерард ответил на сообщение тем, что выключил телефон вообще и бросил его на кровать. Да, бедный Фрэнки: всего лишь по глупости влюбился, и в итоге к нему начал приставать парень старше его, да ещё и с не очень-то невинными намерениями... Он был не кем иным, как растлителем детей, а Фрэнк, которому и так пришлось несладко, теперь вообще на всю жизнь будет травмирован — и мужчинами, и женщинами. Джерард подумал, что настало время ему искать съёмное жильё и переезжать, дать, наконец, Фрэнку свободное пространство, чтобы он не кидался на того, кто находится рядом, а смог найти кого-то, кто хорошо бы к нему относился. Парень тяжело вздохнул, встал из-за стола, взял чистую одежду и пошёл наверх, чтобы принять душ. Возле спальни Майки он остановился, заглянул внутрь и посмотрел на Фрэнка, который лежал на полу с его «Gameboy»* и даже не оторвался от экрана, хотя должен был услышать шаги на лестнице, даже несмотря на музыку в игре. Мысленно Джерард уже просчитал множество вариантов того, как могли бы развиться их отношения, если бы он дал себе приблизиться к Фрэнку, но никогда бы не подумал, что именно Фрэнк будет тем, кто поставит между ними глухую стену. *~*~*~*~* Когда Джерард вышел из ванной, Фрэнк выключил игру и поднялся с пола. — Пойду попью, — уведомил он Майки, который, правда, сидел за ноутбуком и слушал его вполуха. Он последовал за Джерардом вниз, держась на безопасном расстоянии и пытаясь вести себя как обычно, проходя мимо Дона с Донной, находившихся в гостиной. Он дождался, пока Джерард не начнёт спускаться в подвал, прежде чем сам направился туда же, зная, что парень его услышит, но чувствуя себя как-то спокойнее от расстояния между ними. Когда Фрэнк добрался до последней ступеньки, Джерард уже стоял около своей кровати, держа в руках телефон. Фрэнк секунду помедлил, а затем быстро подошёл к Джерарду и обнял его сзади за талию. — Привет, — прошептал он, понадеявшись, что Джерарду уже лучше и что он не злится. Фрэнк хотел дать ему побольше свободы, пока он оправлялся от своего похмелья, побоявшись, что вымотает его и выбесит. — О, привет, — отреагировал парень, поворачиваясь к Фрэнку и обнимая в ответ. — Больше не прячешься от меня, а? — Я не прятался... Я дал тебе отдохнуть, — произнёс Фрэнк, после чего на лице Джерарда появилось какое-то болезненное выражение. Это напугало Фрэнка. Он не хотел ранить его. — Дал отдохнуть... — парень мягко погладил Фрэнка по спине и разорвал их объятия. — Ты злишься? — Нет... Нет, я не злюсь, — он неискренне улыбнулся. Фрэнк медленно сел на кровать, надеясь, что Джерард присоединится. Так и произошло, после чего Фрэнк тут же склонил голову ему на плечо. — Мне... Прости меня за прошлую ночь, — произнёс он спустя мгновение. Ему не хотелось вспоминать, как он вёл себя тогда — бесстыдно и развязно, — и он прекрасно понимал, что, как самый трезвый из них двоих, был больше виноват в случившемся, чем Джерард, хотя тот всё-таки был старше. — Ради всего мира, почему ты извиняешься? — спросил парень так, что показалось бы, будто он злится, если бы он не закинул после этих слов руку на плечи Фрэнка и не сжал их слегка. — Потому что я заставил тебя... делать это. — Фрэнк, тебе надо перестать думать, что ты виноват во всём, что случается. Я несу ту же ответственность, что и ты. — Да, но ты напился... — И? То, что я напился — это как повод, чтобы... всё это сделать, — Джерард чуть покраснел, из-за чего румянцем запылали уже щёки Фрэнка. — Но это не значит, что я не... планировал это заранее. — Ты... Ты что... — Фрэнк не мог озвучить мысль. Джерард это спланировал? Это не было минутным желанием? Он что, говорит, что напился только для храбрости? — Слушай, Фрэнк... Ты мне нравишься. Правда. Я люблю тебя... — он всегда ставил «люблю» на второе место, из-за чего Фрэнку казалось, будто он не имел этого на самом деле, как будто это была какая-то побочная нить размышлений. Он был уверен, что Джерард любит его как брата, но точно не как равного себе. Не как своего парня. — Но ты понимаешь, что это незаконно, да? Мне нельзя делать с тобой такое. — Я никому не скажу. Я даже не рассказал Джамии, когда она мне написала, — Фрэнк надеялся, что, если он сможет убедить Джерарда в том, что их секрет будет в безопасности, то Джерард не закончит свою речь чем-то вроде: «Я люблю тебя, но давай ты будешь спать в другом месте?». — Я знаю. Я не боюсь, что ты расскажешь, я боюсь, что кто-то узнает. — Мы не нарушаем закон, если... если просто целуемся и всё такое, — заметил Фрэнк. Он боялся надавить слишком явно, но хотел, чтобы Джерард остался с ним. Может, они и не были на самом деле вместе, может, у них нет серьёзных намерений и никогда не будет, но он любил Джерарда. Действительно любил. И не хотел дать ему ускользнуть без боя. — Это... так, — согласился Джерард. — Мне не нужно... что-то ещё, другое, — продолжил Фрэнк, сначала желая сказать «грешное» вместо «другое», но побоялся, что Джерард начнёт убеждать его в безгрешности секса. Фрэнк не мог представить что-то более греховное, чем удовольствие, особенно такого рода. Уже неважно, согласился бы с ним Джерард или нет. — Да, я знаю, что не нужно, — это прозвучало почти как оскорбление и действительно обидело бы, если бы в тот самый момент Джерард не наклонился и не поцеловал Фрэнка сначала в щёку, а потом в уголок губ, после чего Фрэнк повернул голову. Он почувствовал, как его щёки горят, когда Джерард впервые коснулся его губ своими, будучи трезвым. Это был мягкий и невинный поцелуй. Джерард не приоткрыл рот, и Фрэнк сделал так же, предпочитая держать язык при себе, чтобы Джерард не посчитал его развязным. Джерард поднял руку и коснулся щеки Фрэнка, аккуратно её поглаживая. Фрэнк придвинулся ближе и осторожно положил ладонь ему на колено, только чтобы коснуться, только чтобы чувствовать связь. Джерард на секунду оторвался, чтобы вдохнуть, и продолжил целовать губы Фрэнка. — Я люблю тебя, — прошептал Фрэнк, когда Джерард переместился и начал оставлять поцелуи на его подбородке и шее. — И я тебя люблю, детка, — ответил Джерард, зацеловывая его шею и заставляя всё тело Фрэнка тут же замереть от наслаждения. Ужасно, как такое невинное касание приводило его в состояние полной беспомощности. — Джерард? — высоким голосом позвал Фрэнк, потихоньку двигаясь ближе к парню, который спускался поцелуями по его шее всё ниже. — М-м? — Ты... Ты сказал, что мы не можем, — умудрился озвучить мысль Фрэнк; его рот говорил одно, пока тело просило другого, всё ближе и ближе прижимаясь к Джерарду. — Знаю, — ответил парень, прекращая свои действия вообще. Фрэнк жалобно застонал, медленно протягивая руки вниз и прижимая их к паху, пытаясь скрыть свой грех в надежде, что Джерард не заметит. — Прости. Ты просто... — Фрэнк развернулся и взглянул на него: лицо Джерарда зарделось, а на губах играла лукавая улыбка, — ты милый, Фрэнки. — Я в курсе... Ты вчера сказал мне это раз двадцать, — сообщил Фрэнк, ёрзая и пытаясь избавиться от своей проблемы. — Потому что я реально так думаю, — сказал Джерард, улыбнувшись и снова наклоняясь за поцелуем. На этот раз он разомкнул губы, и Фрэнк почувствовал, как его нижней губы касается язык. Он едва успел подумать, как послушно приоткрыл рот и впустил язык Джерарда. Он не хотел грешить, правда, не хотел — он хотел быть хорошим и послушным своей вере, но ему было так хорошо. Фрэнк провёл своим языком по языку Джерарда и тихо застонал. Вот за что он продал послушание, вот на что променял самоконтроль. Если бы его мать всё это увидела, как бы она избила его... Стали всплывать воспоминания обо всех побоях и порках, и Фрэнк стал целовать глубже, позволяя приятным чувствам смешаться с болезненными. Джерард держал ладонь у него на боку, под футболкой. Фрэнк надеялся, что он приподнимет её выше и приласкает его так, как прошлой ночью. Фрэнк ещё ничего не успел понять, как оказался на кровати, лежащим на спине. — Джерард? — позвал он, надеясь выдернуть его из слишком сосредоточенного состояния. Он боялся, что Джерард зайдёт слишком далеко; даже если ему будет хорошо, Донна всё ещё наверху, причём она не спит. Если она спустится вниз и увидит их вот так, не поздоровится всем, и Фрэнк был в ужасе. — М-м? — Джерард, стоя на четвереньках и нависнув над его телом, наконец-то отвлёкся, хотя был готов тут же вернуться к выцеловыванию шеи Фрэнка. Как бы великолепно это ни звучало, Фрэнк не мог дать этому продолжиться. — Что ты делаешь? — Целую тебя, — ответил он, наклонился и снова поцеловал Фрэнка в губы, кратко и нежно, а потом чмокнул в кончик носа. — Тебе неудобно? Фрэнк просто смотрел на него, не желая говорить правду. — Ты же можешь мне сказать, — произнёс парень, снова касаясь губами его носа. — Немного, — шёпотом ответил Фрэнк. — Я просто... не хочу грешить. — Хорошо, — согласился Джерард, оставил последний поцелуй на его губах и лёг рядом. Фрэнк перевернулся и прижался к нему. Он хотел спросить, встречаются ли они теперь, но боялся ответа. Потому что им будет «нет». Он знал. Джерард скажет, что он пока ещё слишком маленький для настоящих отношений, но они смогут грешить всегда, когда Фрэнк захочет... — Я люблю тебя, — вдруг произнёс парень. — Почему? — спросил Фрэнк, заглядывая ему в глаза. — Потому что ты... невинный. Ты милый, и ты всех любишь. — Я не всех люблю, — пробубнил Фрэнк. — Большую часть времени ты тихо себя ведёшь, это неплохо... Дай подумать... Ты... Ты много работаешь, да. В магазине... ты не жалуешься. Не знаю. Ты просто очень мне нравишься. И нравился какое-то время. — Правда? — поинтересовался Фрэнк. — Ага. А зачем мне ещё покупать тебе кучу всего? Потому что я такой хороший? — Может быть, — ответил он, тихо улыбаясь и опуская голову, чтобы лицом уткнуться Джерарду в грудь. Тот прижал его ближе и поцеловал в макушку. Грех был хорош на вкус, но, как подумал Фрэнк, нет ничего лучше этого.