(Мама)

Фрэнк не знал, что и думать по поводу того, что Джерард вечно носится с ним на работе: волноваться или, наоборот, радоваться. Он снова разгружал товар вместе с Рэем, справляясь уже намного лучше, чем несколько недель назад; и Джерард каждые десять-пятнадцать минут заглядывал на склад, чтобы убедиться в том, что всё хорошо. И неважно, сколько именно раз Фрэнк со смехом заверял его в том, что дела отлично, он продолжал приходить. — Что с ним такое? — недоумевал Рэй. — Без понятия, — врал Фрэнк. Теперь Джерард защищал его, и Фрэнк пребывал в трепетном восторге. Иногда он мечтал о том, как он снова дома с Мамочкой, она на него из-за чего-то злится, готова уже избить, — и тут приходит Джерард, спасает его и забирает к себе. Они идут домой к Донне, но там никого нет, Джерард целует его, как делал каждую ночь перед отходом ко сну, целует его в шею… Они обнимаются и вместе прячутся под одеялами… Иногда его фантазии заходили немного дальше, но под конец его внутренности всегда тревожно сжимались, и его наполнял стыд. К тому же так фантазировал он частенько при других людях, особенно в школе, и поэтому начинал жутко краснеть. — Он дома такой же? — поинтересовался Рэй и передал Фрэнку тяжёлую коробку с продуктами, которую тот поставил на самый верх тележки. Пусть деревянные полки и прогибались под весом товаров, они не могли выдержать коробки поменьше. Большой вес удерживал полки на месте, к тому же, если ставить большие коробки наверх, то освобождалось место внизу для множества маленьких. — Вроде нет. То есть… Может быть. Мы живём в одной комнате, поэтому… Я не знаю. Я никогда особо не замечал. Вообще-то их было практически невозможно разделить. Даже Донна заметила это и стала заставлять Фрэнка оставаться с ней, когда она готовила ужин и дома был Джерард. А Майки вечером в пятницу спросил у него, не обиделся ли он на что-то — так много он проводил времени с Джерардом и избегал лучшего друга. Фрэнк ответил, что не обиделся, и густо покраснел, на что Майки сказал ему, что он какой-то странный. — Он меня достал, — ответил Рэй, кинув коробку с туалетной бумагой в одну из тележек. — Не то что бы я могу ему что-то предъявить… «Мистер Должностное Лицо». Фрэнк хихикнул. Может, на работе Джерард и был кем-то «важным», но дома он был лишь задротом-художником, влюблённым в комиксы и плохое кино. Фрэнк чувствовал себя особенным, оттого что был так близок с человеком, которого другие обязаны были бояться и уважать. Он поставил одну из самых тяжёлых коробок на тележку и взял несколько маленьких упаковок для отдела «Здоровье и красота». — Здесь всё нормально? — поинтересовался Джерард, снова высунувшись из коридора и заглядывая на склад. — Да! Твою мать, в последний раз — да! Всё отлично! — крикнул Рэй. Фрэнк захихикал и одарил Джерарда взглядом, который должен был означать «Уходи!», но на деле лишь показал, как он был рад видеть его. Ему не надоедал Джерард. Они целовались и спали вместе почти две недели, но Фрэнк всё ещё хотел быть с ним всё время. — Следи за языком, когда со мной разговариваешь, — беззлобно парировал Джерард, не суясь за словом в карман. Фрэнк, всё ещё посмеиваясь, вернулся к ленте конвейера, взял очередную тяжёлую коробку с газировкой, подняв её при этом над головой, и поставил на одну из верхних полок. — Стой, стой, зачем ты ставишь их наверх? — Потому что доски неровные, и маленькие коробки падают, — ответил Фрэнк, оглядываясь на Рэя за поддержкой. Он не хотел, чтобы Джерард подумал, что он не разбирается в работе или просто косячит. — Эти полки скоро сломаются. Не ставь туда больше ничего. — Мы их чинили, — встрял Рэй, качая головой. — Они не сломаются. — Мне без разницы, просто не ставь, — повторил Джерард, глядя на Фрэнка. — Ладно, — сдался Фрэнк. Наверху было достаточно тяжёлых коробок, чтобы удерживать полки на месте, а если вдруг внизу не хватит места, то маленькие коробки можно будет сгрузить на большие. Джерард ушёл, и Рэй вздохнул, отбросив волосы с лица. — Он меня с ума сведёт. Я не знаю, как ты с ним живёшь. — Дома он милый, — возразил Фрэнк. — Не верю, — начал было спорить с ним Рэй. — Он гондон. — Нет, — ответил ему Фрэнк, пытаясь ничем не показать, что его задели. Они ещё немного поработали молча, пока Джерард не заявился снова, желая убедиться, что Фрэнк всё-таки не поставил больше ничего на ту полку. — Хватит волноваться, — бросил ему Фрэнк, убирая кукурузу в банках в самый низ тележки с едой. — А ты перестанешь?! — прикрикнул на него парень. — Что? — воскликнул Фрэнк, чуть дёрнувшись. — Я не ставил ничего наверх, в чём твоя проблема? — Да, в чём, блин, твоя проблема? Ты задалбываешь нас всю ночь. У тебя нет дел поважнее? — тоже начал возмущаться Рэй. — Не суй голову вон под ту полку! Она сломается. — Джерард, я уже сказал тебе. Её чинили. Мы пользуемся этими полками несколько лет. — Ага, именно! Несколько лет. Они старые, они скоро сломаются, и всё, блин, упадёт ему на голову. Уберите эти огромные коробки с верха, а ты перестань совать голову под полки! — Джерард снова ушёл, пыхтя, как мультяшный герой или переигрывающий актёр в каком-нибудь ситкоме. Пусть тон сказанного казался агрессивным, но Фрэнк знал, что Джерард никогда на самом деле не сможет на него разозлиться, и поэтому лишь снова рассмеялся, когда парень исчез. — Не трать время на перекладывание вещей из той тележки, — посоветовал ему Рэй. — Просто складывай всё туда дальше и не суй голову под полку, как он сказал. Фрэнк кивнул и вернулся к работе. Снова по конвейеру последовал товар в отдел «Здоровье и красота», за которым шла разная бытовая химия, и прошло пятнадцать минут, пока на складе не оказались коробки с едой. Разумеется, одновременно с ними появился Джерард. — Не суй… — Я помню, — перебил его Фрэнк, аккуратно ставя коробку, полную жестяных банок, на тележку, при этом проследив, чтобы его голова вообще не оказывалась под деревянными полками, а руки не задерживались там дольше, чем на пару секунд. — Тебе совсем больше нечем заняться? — раздражённо спросил Рэй. — Нет. Сейчас никого нет. Если б мне было чем заняться, я бы занялся, — отрезал Джерард, закатив глаза. — Ты просто соскучился по мне, — подколол его Фрэнк, показал язык и захихикал. Джерард зарделся и покинул склад, пыхтя и бурча себе под нос что-то о том, как Фрэнк его не послушал и не убрал тяжёлые коробки с верхних полок. — Не понимаю, как ты его выносишь, — повторил Рэй. — Он очень хороший. — Ни на минуту в это не поверю. — Правда, — заверил его Фрэнк, загружая всё больше и больше еды в тележку, а потом принялся помогать Рэю с собачьим кормом. — Он меня с ума сведёт. — Ну, это в каком-то смысле его работа, нет? — Быть гондоном? Не думаю. Слушай, я понимаю: он твой брат и всё такое, но я считаю, что он псих. — Не согласен, — ответил Фрэнк, улыбаясь. Он отказывался злиться. Он не мог злиться и ссориться со своим начальником. Ему нужна была эта работа. Чем больше он работал, тем чаще Джерард хвалил его и говорил, что он повзрослел. И кстати, уже за эти несколько недель работы Фрэнк похудел, и его мышцы подкачались; пусть Джерард и уверял, что ему нравится жирок Фрэнка, тот всё равно ненавидел его и был рад сброшенному весу. *~*~*~*~* — Нет! Оставь их в покое, пока Рэй тебе не врезал уже! — прикрикнула Эллен на Джерарда, схватив его за руку, когда он снова собрался на склад. — Но мне нечего делать, мне скучно, — пожаловался парень. — А тебе какая разница? — Такая разница, что Рэй — хороший администратор. Я не хочу работать с Ханной или Джейсоном, если из-за тебя Рэя уволят за покушение, — девушка потянула Джерарда к кассе у выхода. — Пошли, расскажешь мне, как обжимался с моим маленьким Фрэнки. — Боже, я ведь сказал: это было один раз, я был пьяный, — соврал парень, надеясь, что звучит убедительно. — Бред. Я вижу, как он на тебя смотрит, я не дура. — Говорю тебе, один раз такое было. Успокойся. — Да ну тебя. Ты же не дуешься до сих пор, что я назвала тебя педофилом, а? Джерард промолчал. — Я тебя умоляю! Я сказала так только потому, что ты назвал меня педофилкой за то, что я считаю Фрэнки милым. Я же не думаю, что ты страшный и ненормальный. — Без разницы. — Хватит дуться. Я не собираюсь писать на тебя заявление, просто расскажи, что у вас творится. — Ничего не творится. Я напился, сделал глупость, и всё на этом. — Правильно. А теперь Фрэнки хихикает при виде тебя, потому что вспоминает, как ты плохо целуешься по пьяни. — Может быть. С какого хера мне знать, почему он там смеётся? — Не огрызайся, мистер. Ты сам мне всё первый рассказал, а я просто интересуюсь. — Ну так не интересуйся, — Джерард не собирался ей ничего рассказывать, не после того, как из-за неё он себя отвратительно почувствовал. Ему нужна была поддержка, кто-то, кто помог бы определиться с тем, как себя вести. А вместо этого ему сказали то, что он уже знал: он педофил, он больной, он манипулирует бедным мальчиком, который не имеет понятия о том, что такое любовь. — Ой, ну не обижайся. Я не обвиняю тебя. Фрэнки милый, и ты ему явно нравишься. Да и ему ведь уже не двенадцать. Мне всё равно, обжимаешься ты с ним по пьяни или каждый вечер перед сном, — она закатила глаза так, будто ей было абсолютно плевать, но Джерард не купился на это. Ей лишь нужны были сведения, которые потом можно было бы использовать против него. — Джерард, ты можешь всё мне рассказать. — Да нечего рассказывать. За ужином я напился, немного запутался, начал его целовать — на этом всё. — И что ты сделал утром? Так ему и сказал? — Да. — И ты хочешь сказать, что после этого он сидел и мило хихикал? — Нет, но он типа... Успокоился и забыл. — Бред. Он тебя явно хочет. Если бы ты его отшил, он бы не улыбался всё время и не краснел так. Он хуже школьниц. — Да завались ты! — Что? Это правда! — хихикая, возразила ему Эллен. — У него постоянно красное лицо. Он весь светится, когда видит тебя, даже если твоя физиономия мелькала перед ним четыре секунды назад. — Ему просто нравится внимание, — сказал Джерард. — Ему просто нравишься ты. — Завали. Не нравлюсь я ему. — Нравишься, — Эллен рассмеялась так, будто ей рассказали ну очень смешную шутку. — Нет. Не нравлюсь. — М-м, точно нравишься. — Нет, не... — Джерарда прервал ужасный грохот со стороны склада и громкий крик, начавшийся как визг и перешедший в хриплый вой. Парень тут же сообразил, что это голос Фрэнка, и понял, что случилось. Они с Эллен вместе ринулись к чёрному входу и, распахнув двери, увидели, что произошло. Деревянные балки, поддерживающие одну из полок тележки, не выдержали, — как Джерард и думал, — и среди кучи коробок, распластавшись на одной из самых больших, вопил трясущийся от боли Фрэнк. Рэй пытался распинать и оттолкнуть коробки, чтобы к нему пробраться, но Джерард не стал заморачиваться и пошёл прямо по ним, что-то давя и ломая при этом, но ему было плевать. Он хотел добраться до Фрэнка и точно убедиться, что ему не пробило голову. — Фрэнк? — Джерард наконец достиг цели и заметил, что коробка, на которую опирался Фрэнк, придавила ему руку. — Всё хорошо. Я уберу её, ладно? — он погладил парня по спине, но тот продолжал дрожать и скулить от боли. Глубоко вдохнув, Джерард поднял коробку с шестью бутылками колы — каждая по два литра, — и отпихнул в сторону. Фрэнк начал подвывать ещё громче и повалился вперёд, закрыв повреждённую руку всем телом. Он дышал всё чаще, и Джерард не мог поднять его и поставить на ноги, как ни пытался. — Что такое? — почти взвизгнула Эллен, тоже запаниковав. — П-полка... она просто... просто, блять, упала, — запинаясь, протараторил Рэй, сжав свои курчавые волосы в кулаках. — Блять. Я... я не думал, что она может реально сломаться. — Ну вот сломалась! — злобно бросил ему Джерард, отвернувшись от Фрэнка и позволяя ярости поглотить себя, принимая её с большим удовольствием, чем то чувство беспомощности, которое охватывало его при виде такого маленького худенького Фрэнка, трясущегося от боли. — Сука, я же говорил тебе снять те коробки с верха! А ты этого не сделал! Теперь посмотри, что случилось! Посмотри на него! Надеюсь, ты счастлив! Правда, когда на лице Рэя появилось отчаяние, Джерард даже удовлетворения не почувствовал. — Д-джерард, — вдруг позвал его Фрэнк, раскачиваясь взад-вперёд и пытаясь нормально дышать. — Всё хорошо, — успокоил его парень, разворачиваясь обратно и снова гладя его по спине. — Дай взглянуть на руку. Садись, дай посмотрю. — Нет, — сквозь слёзы ответил Фрэнк, сорвавшись на визгливый скулёж, и затряс головой. — Фрэнк, дай мне посмотреть. — Вызывать скорую? — спросила Эллен. — Нет. Я отвезу его, — прошипел Джерард. Даже водитель грузовика вышел, чтобы поглазеть на случившееся, и именно он указал на кровь возле той коробки, которую убрал Джерард. — Фрэнк, пожалуйста. Сядь и дай мне посмотреть. — Нет, пожалуйста, не трогай. Нет! Нет! — он продолжал кричать, но Джерард всё равно потянул его за плечи назад. Его голос уже стал хриплым от рыданий, и Джерард тут же увидел, почему: рука, которую Фрэнк прижимал к груди, была вывернута под странным углом и вся залита кровью. — Жесть... Фрэнки, нам надо отвезти тебя в больницу, хорошо? — Нет, — возразил он, крепко зажмурившись. Он явно пытался притвориться, что ничего не случилось, будто если игнорировать рану на руке, то она исчезнет. — Я могу работать. — Нет, нет, не можешь. Пошли, — Джерард попытался поднять его, но Фрэнк не поддавался. Рэю пришлось помочь, и, как бы Джерард не ненавидел его, он знал, что не может отказаться от лишних рук. Крики перешли в хриплый болезненный вой, но Джерард с Рэем всё-таки вывели Фрэнка со склада. Джерард обнимал его за плечи одной рукой, помогая идти и оказывая моральную поддержку. Он был в ужасе, не зная, что именно прячет Фрэнк под ладонью, которой обхватывал раненное предплечье: торчат ли оттуда кости и не повреждено ли что-то ещё? — Всё будет хорошо, — заверил его Джерард и поцеловал в макушку, когда они вышли на парковку. Фрэнк всё продолжал всхлипывать и в итоге уткнулся лицом ему в плечо, чтобы приглушить звук. Усадив Фрэнка на пассажирское сидение и пристегнув, Джерард в последний раз злобно зыркнул на Рэя и сел за руль. — Детка, всё будет хорошо, я отвезу тебя в больницу, всё с тобой будет нормально. — Не хочу туда, — сдавленно возразил Фрэнк. — Фрэнк, тебе придётся. Они выехали с парковки на дорогу. — Я... я могу всё исправить, — жалобно проскулил Фрэнк и на этих словах свернулся беспомощным дрожащим клубком, практически улёгшись боком на дверь машины. — Нет, ты же не врач. Спокойно, всё будет хорошо, — Джерард протянул руку и погладил его по спине, но это не помогло. — М-мама будет... злиться на меня. — Никто не будет злиться, Фрэнк, это же было случайно. — Ты сказал мне убрать те коробки, а я не убрал, это я виноват, — вдруг Фрэнк начал биться головой об окно, пытаясь как угодно отвлечься от боли в руке. — Хватит! Фрэнк, перестань! Я знаю, что тебе больно, но я не хочу, чтобы у тебя нашли ещё и сотрясение! Всё, хватит, успокойся. — Я х-хочу домой. — Но ты едешь в больницу. У тебя сломана рука, Фрэнк. Я не могу так просто отвезти тебя домой, — Фрэнк больше ничего не сказал и продолжил всхлипывать, хватать ртом воздух и баюкать свою несчастную руку. Помимо страха и ярости, у Джерарда в голове крутилась ещё кое-какая мысль. Мать Фрэнка. Она избивала его каждый день. Она постоянно подвергала его этим мучениям и наслаждалась ими — наслаждалась тем, на что Джерарду было больно даже просто смотреть. Он видел, что она делала с ним раньше, и до сих пор по ночам ему снились кошмары, в которых Фрэнк плакал, забившись под тот стол на складе. Но когда он наяву видел Фрэнка в слезах, то не мог понять, как такое можно спровоцировать специально. Фрэнк был слишком хорош для неё. Слишком мил для неё. Слишком мягкий, слишком добрый. *~*~*~*~* Фрэнк лежал на больничной койке, пытаясь не выглядеть слишком уж жалко, но пронизывающая боль его совсем подкосила. Он хотел, чтобы Джерард обнимал его и целовал, но здесь это было невозможно, только не при всех этих докторах и медсёстрах, которые сновали туда-сюда. Он до сих пор слышал фантомный треск своих костей в момент, когда они ломались под тяжестью упавшего ящика и деревянной полки. С каждым новым приступом боли звук повторялся вновь. Он знал, что должен был послушаться Джерарда и снять коробки, но они были слишком тяжёлыми, и он побоялся, что уронит что-то. Лучше бы так и случилось: сломанный палец на ноге не доставил бы столько мучений, как эта невыносимая пытка. Она была на одном уровне с тем, что сделала с ним Мамочка. Как Фрэнк ни старался, он не мог перестать плакать. — Всё хорошо. Таблетки скоро подействуют, тебе будет лучше, обещаю, — успокаивал его Джерард, гладя по спине, пока он раскачивался на койке вперёд-назад. Фрэнк хотел ему ответить, попросить не убирать руку, — потому что даже когда боль невозможно было вынести, от прикосновений становилось немного, но лучше, — однако каждый раз, когда Фрэнк открывал рот, оттуда доносились лишь всхлипы. — Тише, детка, всё будет хорошо. Обещаю, — но Джерард перестал гладить его по спине, и Фрэнк разрыдался отчаяннее от страха, что останется один. Внезапно Джерард встал перед ним на колени и взял его за руку, на что Фрэнк отпустил окровавленное предплечье и схватился за парня, скуля от боли. — Честно, скоро станет получше. Они тебя подлечат, и всё. — Я не смогу работать, — слабо возразил Фрэнк, боясь, что разочарует Джерарда. — Ну и ладно. Мы найдём тебе другую работу, где ты не будешь постоянно весь в синяках. — Но я хочу работать с тобой, — слёзно пожаловался Фрэнк. — Мне так нравится. — Я знаю, детка, не волнуйся, я же буду с тобой дома. — Но я хочу работать. Я больше нравлюсь тебе, когда работаю. — Мои чувства к тебе не меняются в зависимости от того, работаешь ты или нет. Фрэнк, тебе больно, и всё, чего я хочу, — чтобы ты поправился… — Джерард замолчал и поднял голову. Фрэнк хотел обернуться и посмотреть, что тот увидел, но не смог сдвинуться с места. — Доктор пришёл. Видишь? Я же говорил, скоро тебе станет лучше. Фрэнк тихо всхлипнул и морально приготовился к предстоящим процедурам.