(Мама)

Когда Джерард вернулся домой, Фрэнк спал на диване, а Майки сидел на полу и смотрел телевизор. Донна была на кухне — готовила ужин. Парень спустился в подвал, где была его комната, и переоделся из рабочей униформы в чёрные джинсы и толстовку со скелетом. Ему было неудобно осознавать, что в их доме находится Фрэнк. Но это было не только потому, что мальчик постоянно воровал из Spend ‘N’ Save. Майки сказал, что Фрэнк - его лучший друг, а Донна вела себя так, будто знает Фрэнка с самого его детства. Тогда почему Джерард никогда о нём не слышал? Он действительно так мало времени проводил со своей семьёй? Парень никогда не думал о себе как о плохом старшем брате, но какой же из него хороший брат, если он даже не знает, кто лучший друг Майки? Всё же парень пришёл к выводу, что в этом некого винить, кроме него самого. В конце концов, вместо того, чтобы перед ужином побыть с братом, он валялся на кровати и рисовал, пока его не звали есть. Когда Джерард поднялся наверх, он был удивлён увидеть всю семью за столом. Обычно они не ужинали вместе: отец с матерью садились на диван, Майки ел вместе с ними перед телевизором или поднимался к себе, а Джерард всегда уходил в спальню со своей тарелкой. Но в тот день они старались изображать счастливую семью, потому что с ними был Фрэнк. Джерарду пришлось сесть напротив Фрэнка. Он чуть поёрзал, чувствуя себя неудобно из-за присутствия мальчика, и вдруг заметил, что тот тоже не мог усидеть на месте. Ему стало интересно: Фрэнк нервничал, или ему было больно сидеть? Вдруг мать избила его снова перед тем, как выгнала из дома и велела не приходить? Наверное, он никогда не сможет понять, как эта женщина могла так относиться к своему ребёнку. Фрэнк даже не был плохим или непослушным. Он был тихим, вежливым и таким запуганным, что не мог даже протянуть руку и положить себе на тарелку то, что хочет — Майки пришлось самому сделать это. В тот момент Джерард понял ещё кое-что: в ужине, который приготовила его мама, не хватало одной очень важной вещи: мяса. — Это всё? — поинтересовался он, оглядывая стол в поисках чего-нибудь мясного. Но там не было ни курицы, ни говядины, ни даже бекона — ничего. — Да. А что? — спросила женщина, взяв в руку вилку. — Ничего, просто спросил, — пробормотал Джерард. — Если ты о мясе, то Фрэнк не ест его, — встрял Майки. «Грёбаный четырёхглазый телепат» — подумал парень. — Простите, — прошептал Фрэнк, не поднимая глаз от тарелки. Когда Донна сказала, что всё нормально и она не против для разнообразия один раз поужинать чем-то без мяса, мальчик только снова извинился. Он долго сидел, не решаясь начать есть. Он как будто стыдился своего голода. У Джерарда было чувство, что Фрэнк бы лучше отказался от еды и ушёл голодным, только чтобы никому не мешать. — Надеюсь, что вышло вкусно, — через пару минут молчания произнесла женщина. — Я нашла в интернете новый рецепт. — Очень вкусно, ма, — не выдержав, сказал парень после того, как она повторила это ещё три раза, лишь слегка меняя слова. Она ждала хоть какого-то ответа от Фрэнка, но тот не поднимал головы и ел. Джерард заметил, что ел он очень странно. Мальчик накалывал на вилку маленький кусочек — настолько маленький, насколько это было возможно — и клал в рот. Когда вилка оказывалась пустой, он брал ещё кусок и снова клал его в рот, даже если всё ещё не прожевал предыдущий. Фрэнк будто придерживался какого-то странного ритма, и Джерарду стало от этого не по себе. Нормальные люди не едят на автомате. Это не должно быть механическим, выверенным процессом. — Джерард, может, после ужина мальчики поиграют на приставке у тебя в комнате? — Ладно, — ответил тот, хотя ему совсем не нравилась мысль о том, что Фрэнк будет сидеть в его комнате. Он понимал, что мальчик крал из магазина, потому что хотел есть, но помимо еды он пытался стащить лак для ногтей и наушники... В комнате Джерарда не было камер, и он не мог поймать Фрэнка, если тот попытается взять деньги и один из его коллекционных комиксов. Впрочем, парень не собирался высказывать всё это своей матери. Он просто присмотрит за мальчиком сам, и всё. — Я... Я, наверное, пойду, — вдруг сказал Фрэнк. Но сказал он это так тихо, что его едва услышали. — Ты никуда не пойдёшь, — ответила Донна, стараясь, чтобы это прозвучало твёрдо. — Я не хочу мешать, — пробормотал мальчик себе под нос, откладывая вилку; его тарелка всё ещё была наполовину полна. Он скорее не хотел попасть в неприятности, чем помешать — так показалось Джерарду. Ещё он не мог не почувствовать, что мальчик хотел спать на улице, потому что думал, что именно этого хотела его мать, когда выгнала из дома. Она хотела наказать его. А если он ушёл к другу, где с ним впервые в жизни стали нормально обращаться, то какой же урок это может преподать ему? — Ты никому не мешаешь, Фрэнки. А теперь доедай, пока не остыло окончательно. Мальчик снова взял вилку, но выглядел так, будто сейчас заплачет. Майки положил ему слишком много, и Джерард сразу же заметил это. Фрэнк рассмотрел тарелки всех сидящих за столом, а потом перевёл взгляд обратно на свою и тяжело сглотнул, начав запихивать в себя больше, чем нужно. Дома он голодал, поэтому ему не нужно было много, чтобы наесться. Вдруг Фрэнк поднял голову и встретился со взглядом Джерарда, который в тот же миг понял, что пялится на бедного ребёнка уже минут десять. Когда мальчик понял, что он наблюдает за ним, то уронил вилку и отодвинул стул. Он выглядел так, будто хочет убежать, но продолжал нервно поглядывать на Донну, боясь, что, если он встанет, она накричит на него или ударит. — Мне не стоит оставаться, — прошептал мальчик. — Моя бабушка живёт... неподалёку. Я лучше переночую у неё. — Твоя бабушка живёт в Пенсильвании, успокойся, — сказал Майки, как будто считая, что Донна даст Фрэнку уйти, даже если бы женщина жила по соседству. — Я не понимаю, почему тебе так неудобно, Фрэнки. У нас более чем хватит места для тебя, к тому же, ты всего лишь переночуешь. Пожалуйста, ешь, а потом... Потом вы с Майки можете поиграть на приставке до того, как придёт время спать. — Время спать? — скривился Майки. С десяти лет он ложился, когда хотел. — Да. Одиннадцать часов, — ответила Донна. — Что за фигня?! Боже. — Не спорь с матерью, Майкл, — сказал вдруг их отец. Это была его первая фраза за ночь; по большей части он не обращал внимания на Фрэнка. Джерард часто думал, что его неспособность нормально общаться с людьми досталась ему каким-то образом от отца. У их матери были подруги и друзья, она постоянно с кем-то болтала, куда бы не пошла — у отца же не было даже приятелей, с кем бы он пил по вечерам пятницы в каком-нибудь баре. Парень не удивился, когда, казалось бы, безразличный тон его отца напугал Фрэнка. Он на мгновение закрыл лицо руками, а потом снова попытался впихнуть в себя остатки ужина. После пары кусочков он стал рвано и часто дышать, и Джерард посмотрел на Майки, который, в свою очередь, бросил взгляд на Фрэнка и пожал плечами. В конце концов, что он должен был сделать? Забрать его тарелку? Вылить туда содержимое стакана, чтобы мальчику нечего было есть? Он бы хотел рассказать какую-нибудь историю или поднять интересную тему, только чтобы Фрэнк успокоился. Он не должен быть таким напуганным и напряжённым. В их доме никогда не было строгих правил, и никто никогда не обидел бы его здесь. Даже Джерард не собирался ничего делать с мальчиком, пусть даже из-за него Spend ‘N’ Save терпел убытки. Чёрт, даже если бы он увидел, что Фрэнк крадёт деньги или что-то ещё, он бы вообще ничего никому не сказал об этом. Для него была большая разница между тем, что он не даёт воровать из магазина, и тем, что он не даёт воровать из собственного дома. Во-первых, в магазине ему за это и платили. Во-вторых, в магазине его всегда могли прикрыть. Там был другой персонал, он мог вызвать полицию, у них, в конце концов, были правила. Он не хотел, чтобы его уволили. Здесь же, у себя дома, у него ничего этого не было. Он бы не стал вызывать полицию. А в-третьих, он просто боялся, что, если он даже и поймает Фрэнка на краже, Донна устроит ему скандал. Она была очень привязана к этому ребёнку и никому бы не позволила его обидеть. *~*~*~*~* Комната Джерарда была потрясающей. Фрэнк не мог сдержать своих эмоций: она была просто огромной, просторной и заполненной всякими вещами. Это привело его в восторг. У него самого не было особенно много своих вещей дома, и, даже несмотря на то, что Джерард обжил лишь малую часть подвала, это всё равно было больше, чем крохотная комната Фрэнка. Везде лежали книги, комиксы, диски, всякие художественные штучки, скетчбуки и рисунки. Фрэнк хотел рассмотреть и потрогать абсолютно всё, но он боялся, что Джерард — менеджер по предотвращению потерь — подумает, что он собирается забрать что-то себе, и выгонит его. Фрэнк несколько раз за ужин хотел уйти, но на самом деле он совсем не хотел провести ночь на улице. Стояла осень, начинало холодать. У мальчика не было никакой верхней одежды, и единственным местом, где он мог лечь спать, был задний двор школы. Но по ночам там очень часто шатались наркоманы и дилеры, а Фрэнк не хотел быть убитым, если его найдут и сочтут опасным свидетелем. Ему нравилось дома у Майки. Донна была такой милой и... тёплой. Фрэнк видел её всего лишь пару раз, но даже тогда она всё время пыталась откормить его, совсем незнакомого подростка. В тот день она не переставала обнимать его и гладить по спине и плечам каждый раз, когда проходила мимо. Донна была так добра к нему. Фрэнк солгал бы, если бы сказал, что не специально находился всё время возле неё. Ему нравилось получать от женщины ту ласку и то внимание, которых ему так недоставало всю жизнь. Сначала Фрэнк не хотел идти к Джерарду в комнату. Особенно это нежелание усилилось после того, как за столом начали обсуждать рабочий день парня. Оказывается, его наняли для того, чтобы следить за магазинами, в которых были большие убытки от продаж. Джерард рассказывал, что поймал уже кучу людей, пытавшихся украсть самые разные вещи — от краски для волос до цветных карандашей — и признался, что подозревает в краже одного из кассиров. Фрэнк не мог поверить в своё ужасное невезение — старший брат его лучшего друга ловил его с карманами, полными краденых вещей. Но мало того: Джерард был там, когда Фрэнк разрыдался, как маленький ребёнок, и видел, как его била по лицу мать. Не самое хорошее начало знакомства... Но, как ни странно, вне работы Джерард мало чем отличался от Майки. Он был сдержанным — скорее даже стеснительным — и таким же творческим, как и младший брат. Правда, Джерард, как оказалось, был больше увлечён рисованием, чем музыкой — в отличие от Майки. — Тут много... рисунков, — чуть запнувшись, сказал Фрэнк, наблюдая, как братья подключают старую Нинтендо. — Да... Я хотел поступать на художника, но... — Но? — спросил подросток, нажимая на Джерарда чуть сильнее, чем он делал это обычно с людьми. Впрочем, обычно он вообще почти не разговаривал, но дома у Майки он чувствовал себя в безопасности. Даже если Джерард ловил его на краже в магазине, то здесь он совсем не казался Фрэнку страшным. — Мы не могли себе это позволить, — пробормотал парень. — Оу, понятно, — Фрэнк медленно подошёл к кровати Джерарда и сел на неё. Братья всё ещё возились с приставкой, матеря друг друга и весь мир в придачу. Потом Нинтендо наконец заработала. — Фрэнк, будешь первым игроком? — спросил Майки, протягивая другу джойстик. Тот покачал головой. Он никогда не был хорош в видеоиграх, к тому же, он знал, что Майки злится, когда его герой умирает. Даже если его злость и не была адресована Фрэнку, подросток всё равно хотел оставаться от неё подальше. Он был не против просто посмотреть, как играют братья. — Точно не будешь играть? — Джерард обернулся и приподнял бровь. — Да.. Да, точно, — ответил подросток, поёрзав на кровати парня. — Уверен? Ты можешь поиграть. — Уверен. Мне... Мне больше нравится смотреть. — Ладно. Устраивайся там поудобнее, — произнёс Джерард, поворачиваясь обратно к экрану. Они с Майки включили игру и тотчас же начали подкалывать и издеваться друг над другом. Фрэнку нравилось смотреть на них так же, как и на прохождение игры. Это было почти как короткометражное кино, вот только актёры больше комментировали действие, чем рассказывали о нём. Майки говорил больше, чем Джерард, и Фрэнк был удивлён этой новой его стороной. Майки всегда был закрытым и тихим. В школе его поддевали и подкалывали — конечно, не так сильно, как Фрэнка, но достаточно, чтобы у него не возникало особого желания общаться с другими. Когда Фрэнк был вместе с ним, он всегда говорил больше, но подросток думал, что это только потому, что он сам молчит практически всё время. Ему было не о чем говорить, кроме того, что у него болит и почему он не хочет, чтобы Майки сообщал о его матери в полицию. Видеть, как Майки над кем-то издевается, хоть и шутливо, было забавно — особенно учитывая то, что тот, над кем он издевался, имел власть. Хоть небольшую, но всё же власть. Кто мог бы догадаться, что у Джерарда, менеджера по предотвращению потерь, был младший брат, который мог называть его идиотом и которому это спускалось с рук. Фрэнк уже почти решился попросить у Майки джойстик только чтобы увидеть, может ли он так же издеваться над Джерардом. Было бы неплохо как-то отплатить тому парню, из-за которого Фрэнк столько раз попадал в неприятности. Но у подростка никогда бы не хватило храбрости сделать это. Даже если он бы сел играть, то наверняка специально бы проиграл парню, только чтобы тот на него не разозлился. Иногда всё же лучше оставить вещи так, как они есть. Джерард был старше. У Джерарда была власть. Фрэнк был меньше и не только по возрасту или по росту. У Фрэнка не было права даже думать о том, чтобы его оскорбить. По крайней мере, не здесь — не в доме Уэев, и не тогда, когда Джерард и его семья были так добры, что позволили Фрэнку переночевать у них.