Long Ago and Far Away

Октябрь 1940 года В метро было многолюдно, жарко и шумно. Люди занимали каждый квадратный дюйм станции: дети лежали на расстеленных пальто, женщины сидели у стен, старики стояли у подножия лестницы и разговаривали. Над толщей земли над их головами слышался глухой рёв. Плакал ребёнок. ― Как это отвратительно, ― пробурчал Шерлок себе под нос, глядя поверх головы Джона в темноту туннеля. Он нахмурился и дрожащими руками вытащил сигарету из своего серебряного портсигара. Джон чиркнул спичкой, прикрыл её ладонью, чтобы сквозняк из туннеля не потушил пламя, и прикурил для Шерлока сигарету. ― Я знаю, ― прошептал Джон, тряся спичкой до тех пор, пока тонкая линия дыма не заклубилась к потолку. Ребёнок продолжал плакать. Шерлок быстрым, глубоким вдохом втянул дым в лёгкие. ― Последний раз, когда мы можем быть вместе, и только бог знает, сколько у нас времени. ― Он сплюнул, прижал кончики пальцев ко лбу, а локти поставил на согнутые колени. Когда он говорил, изо рта вырывался дым. ― Последний раз, прежде чем меня посадят под замок в чёртовом Блетчли-парке, а ты получишь направление на грёбаный континент и… ― Шерлок. ― Тон был как никогда спокоен и твёрд. ― Это несправедливо, Джон, ― зашипел Шерлок и снова глубоко затянулся, остановив безумный взгляд широко раскрытых глаз на Джоне. ― Это нечестно, это ужасно, отвратительно и гадко, это наша последняя ночь вместе, а мы в этом богом забытом месте, и я… ― Шерлок, ― прошептал Джон и легко сжал его лодыжку. ― Успокойся. ― Ребёнок издал громкий вопль. Его мать отчаянно укачивала его, воркуя себе под нос. Шерлок выпрямился, ощетинившись, и повернулся, глядя на него. ― Не обращайся со мной, как с ребёнком, Джон. Я не хочу, чтобы ты уходил, и быть здесь я тоже не хочу. ― Он понизил голос. ― Я хочу тебя в нашей кровати, подо мной. Я хочу, чтобы мои руки были на твоей коже, мои губы напротив твоих, я… ― Он замолчал, бросил в рот сигарету, всасывая дым и прерывисто дыша. Кулаком другой руки он сжал материю своего тёмно-серого костюма в том месте, где ткань облегала сильные бёдра. Близкий жар тела Джона рядом с ним ощущался даже через слои одежды. ― Это несправедливо, ― шептал он. ― Несправедливо. ― Я знаю, что это несправедливо, но это то, что есть, и мы ничего… Плач ребёнка перешёл в пронзительный вопль. Шерлок взвился. ― Вы можете прекратить этот чёртов шум? ― заорал он на женщину. Находящиеся поблизости люди разом умолкли и повернули головы в их сторону. Он поднял дрожащую руку, чтобы вновь затянуться сигаретой. Молодая мать подняла испуганные, измученные глаза сначала на Шерлока, а потом на Джона. ― Простите, сэр, ― сказала она, в голосе её звучали слёзы. ― Простите, я просто никак не могу успокоить его и… ― Всё в полном порядке, ― тепло заверил её Джон. ― Мой друг не имел ввиду ничего такого, это просто вспышка… ― Шерлок хмыкнул, и Джон посмотрел на него. ― Пожалуйста, извините его, его завтра назначают на должность, уверен, вы понимаете. ― Конечно, понимаю, сэр, ― сказала мать, кивая, и большинство глазевших на них людей вернулись к своим делам. ― Простите, ― повторил он, и женщина ещё раз кивнула и вернулась к попыткам успокоить ребёнка. Ни Шерлок, ни Джон с минуту ничего не говорили. ― Всегда, чёрт возьми, нужно устраивать сцену, да? ― О, опять мы за старое, ― мрачно пробормотал Шерлок. ― Всегда нужно устраивать сцену, потому что ты великий Шерлок Холмс, мир должен преклоняться перед твоими желаниями… ― Заткнись, Джон. ― Не затыкай мне рот, ― огрызнулся Джон, отворачиваясь. Наверху послышался грохот и треск. Вздрогнули стены, с потолка полетела кирпичная пыль, засыпав шляпу и шарф Шерлока, лежащие у Джона на коленях. По толпе пронёсся общий вздох. ― Порой ты мне очень сильно не нравишься, ― пробормотал Джон, хмуро глядя на шляпу и шарф. ― Ты единственный человек, которого я могу выносить, ― прошептал Шерлок после вечности молчания между ними. ― Я люблю тебя, ― выдохнул Джон, повернув голову так, чтобы казалось, что он смотрит в потолок, когда говорит, его рот был в шести дюймах от уха Шерлока. Тот сглотнул и медленно кивнул. Он вытащил из-под себя своё огромное синее пальто и набросил им обоим на колени, использовав этот манёвр, чтобы переместиться поближе к Джону. Шерлок двигал рукой по грязному полу, пока не нашёл руку Джона и не сплёл его пальцы в сильном, отчаянном пожатии. Джон сжал руку в ответ. ― Возвращайся, ― прошептал Шерлок. ― Возвращайся домой невредимым. ― Обещаю, ― сказал Джон, закрыв глаза и поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону запястья Шерлока. ― Ты нужен мне, ― сказал Шерлок. Он казался маленьким, потерянным и испуганным. ― Я знаю, ― ответил Джон. ― Я знаю. Небеса дрожали. Стены сотрясались. Ребёнок плакал.