Утрата всего человеческого

      Глава 2       Утро выдалось адским. Джон понятия не имел, что делать, и у него до сих пор не было ботинок. Рукой он пригладил всклокоченные волосы, приведя их в некое подобие порядка перед утренней проверкой, а потом за рядами заключенных блока B потянулся в столовую, изо всех сил стараясь держаться непринужденно, спокойно и уверенно. Обычно когда он нацеплял такую личину, никто не осмеливался его задевать и даже заговаривать с ним. Хотя, конечно, внимание он привлекал.       Он чувствовал себя шпионом на вражеской территории, далеко-далеко от дома, когда со всех сторон грозит опасность, один на один с толпой людей, которые захотят ― причинят ему зло, захотят ― нет. Он сидел за почти пустым столом, ковырял отвратительную пищу и старался не обращать внимания на шепотки и взгляды в свою сторону. Похоже, зэки чего-то ждали, хотя Джон не имел ни малейшего представления, чего.       Волнение пробежало по столовой и, будто по негласному уговору, все разговоры стихли.       ― Это он! ― прошипел кто-то.       Джон поднял глаза и увидел, что в столовую вошел бледный мужчина с копной темных волос. Роба сидела на нем, будто выходной костюм. Держался он властно, был высокого роста, с жестким пристальным взглядом, которым уже выискивал еще ничего не подозревающего Джона.       Останавливаться перед раздачей и брать завтрак незнакомец не стал. С хищной грацией он подошел и тяжело плюхнулся на стул напротив Джона, сложив в молитвенном жесте под подбородком длинные, жилистые пальцы. Взгляд его скользил по Джону, задерживаясь на осанке, чертах лица, том, как тот держал в руке приборы, и был настолько изучающим, что напомнил Джону его обыск с раздеванием.       ― Здравствуйте, ― слегка робея, нерешительно сказал Джон. У него едва получалось не обращать внимания на то, что все в этой комнате пялились на него. Царила мертвая тишина. Даже рабочие с кухни краем глаза наблюдали за всей сценой.       ― Хмм, ― низким рокочущим голосом пробормотал мужчина, прищурив ледяные глаза. ― Убийство, хотя непреднамеренное. Ты был на взводе из-за своего посттравматического расстройства и действовал, не думая.       Джон уставился на него, как дурак.       ― Откуда…?       Он вздрогнул, когда рядом стали усаживаться другие заключенные, стуча подносами по столу.       ― Он угадал? ― спросил один зэк, и Джон рассеянно кивнул, не в силах отвести взгляд от сидевшего перед ним, судя по всему, экстрасенса.       ― Как тебе это удалось? ― спросил Джон. Человек усмехнулся.       ― Он проделывает это с каждым, ― сказал мускулистый зэк постарше, вонзая ложку в свою кашу. ― Помню тот денек, когда его только перевели сюда. Расколол того педофила, помнишь?       ― Спасибо, Анджело, ― пробормотал высокий, и все вокруг согласно кивнули.       Джон покачал головой.       ― Я не понимаю.       ― Заметно, ― сказал высокий. ― Отвечаю на твой вопрос: я все вижу. И из того, что вижу, делаю дедуктивные выводы. Если хочешь, я могу рассказать о тебе больше.       Джон отодвинул поднос с едой и выпрямился, положив ладони на стол.       ― Попробуй.       И вот опять ― напряжение среди зрителей было почти осязаемо, от этого у Джона по коже побежали мурашки.       Высокий наклонил сложенные вместе ладони, кончиками пальцев указывая на Джона.       ― Ты служил в армии.       ― Как и большинство здесь, полагаю, ― ответил Джон, хотя был слегка впечатлен.       Высокий коротко усмехнулся. Он протянул ладонь, делая жест пальцами.       ― Руку.       ― Что?       ― Дай мне свою руку, ― сказал высокий, не произнося вслух явно подразумеваемое «идиот».       Джон протянул руку, и незнакомец схватил ее. Он был почти нечеловечески силен, его длинные грубые костлявые пальцы все были в пятнах от химикатов. Джон узнал эти отметины.       ― Загар на запястьях сходит. Совсем недавно ты был в Афганистане или Ираке, ― сказал высокий, трогая пальцами Джонову ладонь. ― Где же?       Джону едва удержался от того, чтобы не разинуть рот.       ― В Афганистане. Откуда ты…?       ― Был на передовой, судя по плечевому ранению, из-за него же комиссован и отправлен домой, отчего чувствовал себя бесполезным.       Джон отдернул руку, чувствуя, как глубоко внутри растет смущение от того, что вся его подноготная так легко читается. Остальные заключенные просто сидели и ухмылялись, наблюдая за его реакцией, будто смотрели ужасно интересное шоу по телеку. Джон съежился и зло посмотрел на высокого.       Тот усмехнулся:       ― Это еще не всё.       ― В самом деле? ― рявкнул Джон.       ― Ты плохо спишь. Это началось не прошлой ночью, не во время суда, а с тех пор, как ты вернулся домой с войны. Возможно, у тебя кошмары. Ты нервный и подозрительный, на тебя действуют громкие звуки, хотя ты знаешь, как это скрыть. ― Ухмылка стала шире. ― Только, боюсь, не до конца. Так что, я предполагаю посттравматическое расстройство. Тебе выносили официальный диагноз?       ― Ты читал мое личное дело, ― в отчаянии сказал Джон.       Все вокруг покачали головами.       ― Неа, ― заверил его зэк по имени Анджело. ― Он в натуре знает.       Джон невольно слабо улыбнулся, удивленный.       ― Ты наговорил про меня столько всего, а я даже имени твоего не знаю.       ― Шерлок Холмс, ― ответил высокий, странное имя легко скатилось у него с языка.       ― Это было потрясающе, Шерлок, ― честно признался Джон. ― Я такого раньше не видел.       ― Конечно, не видел, ― насмешливо отозвался Шерлок. ― Я единственный и неповторимый. Хотя, к несчастью, уровень моих способностей еще не так высок, чтобы я мог по лицу угадывать имя человека.       ― Джон, Джон Уотсон.       Шерлок на секунду задумался и ушел в себя. Потом повернулся к своим товарищам, нахмурившись.       ― Чем у нас сегодня заняты на У?       Подал голос тощий бритоголовый зэк:       ― В утреннюю смену на кухне.       Шерлок покачал головой.       ― Так не пойдет. Хочу, чтобы он был со мной в прачечной в вечернюю. Он может поменяться с Фалдером. Этот идиот все равно ни на что не годен.       Джон крайне смутился.       ― Слушай, мне никто ничего не объяснял, когда меня привезли сюда. Я вообще не в курсе, что тут и как.       ― Наверное, ты нарвался на Морана, ― угрюмо пробормотал бритоголовый.       ― Тюремная жизнь вращается вокруг жратвы, ― сказал Анджело. ― Завтрак в восемь, обед в час, ужин в шесть. Перед каждым приемом пищи — проверка, ты становишься у дверей своей камеры, чтобы надзиратель видел, что никто не дал дёру. Пропустишь проверку ― жди больших неприятностей, когда до тебя доберутся. Все обязаны каждый день выходить на работу. Вечерняя смена после ужина. Работаем по четыре часа.       Джон быстро моргнул.       ― А в остальное время: когда я не ем, не работаю, и нет проверки?       Анджело пожал плечами.       ― Есть двор для прогулок, спортзал, библиотека. Или сидишь в камере. Без особой разницы, вообще-то. Здесь тебе не пионерлагерь.       ― Библиотека ужасная, ― сказал Шерлок, снова разглядывая Джона, прожигая глазами, словно рентгеновскими лучами.       Резкий звонок пронесся по комнате, и Джон подавил желание нырнуть под стол. Когда же он перестанет так дергаться?       Все начали вставать, и Шерлок казался уже не таким скучающим.       ― Здорово. Свободное время. Пойдем, Джон. Покажу тебе двор.       Джон пошел за ним раньше, чем успел осознать, что делает. Идти за Шерлоком было безумно легко, люди буквально расступались перед ним. Они первыми вышли во двор и, моргая, посмотрели в серое небо. Ногам Джона было холодно на бетоне. Шерлок сел на скамейку и закурил, с наслаждением затягиваясь. Он предложил сигарету Джону, который не смог скрыть своего отвращения. Шерлок усмехнулся.       ― Ты ведь врач.       Джон ухмыльнулся.       ― Прекрати это делать.       ― Кажется, ты сказал, что это потрясающе?       ― Потрясающе, ― согласился Джон, ― и не менее пугающе.       Пара зэков направлялась к их скамейке с намерением сесть, но Шерлок махнул им уходить. С каждой секундой замешательство Джона все росло.       ― Кто ты такой? ― спросил он.       Шерлок выдохнул ему в лицо полный рот дыма.       ― Ты заметил.       ― Тут все тебе подчиняются.       Шерлок пожал плечами.       ― Меня уважают. Я самый умный человек, которого они все когда-либо встречали. И потенциально я могу отлупить любого ― это чуть помогает с теми, кто как должно не восхищается моими умственными способностями.       Джон сел на скамью рядом с Шерлоком, поднял ноги и подогнул их крест-накрест. Он дрожал от холода. Шерлок посмотрел на его ноги и положил свою теплую руку в перчатке на его лодыжку. Кожа перчатки мягко соприкасалась с голой кожей.       Где Шерлок раздобыл перчатки?       ― Ты без ботинок?       ― Надзиратель не разрешил их оставить, ― пожал Джон плечами.       Шерлок нахмурился и убрал руку.       ― Должно быть, ты нарвался на Морана.       ― Кто он такой? Что из себя представляет?       Казалось, на мгновение Шерлок вышел из равновесия, он нездешним взглядом смотрел куда-то мимо Джона. Затянулся сигаретой.       ― Моран садист. Он главный надзиратель, подчиняется непосредственно начальнику тюрьмы. Тебе лучше ему не попадаться.       Какое-то время они молчали. Слабое солнце медленно проглядывало сквозь облака, но слишком рассеянный свет не отбрасывал теней. Заключенные бродили по двору, как зомби, шаркая ногами и склонив головы. Шерлок выбросил окурок и закурил еще одну сигарету.       ― Я думал, сигареты в тюрьме идут вместо валюты, ― полушутя сказал Джон.       Шерлок нахмурился.       ― Я имел в виду, ― пояснил Джон, ― ты как будто сжигаешь деньги.       ― У меня всегда всего в избытке, ― сказал Шерлок. ― Я без труда получаю то, что хочу. Могу и для тебя достать, если хочешь. Кроссовки. Постельное белье. Нормальную еду вместо этой столовской тошниловки.       ― Зачем тебе утруждаться? ― слегка улыбаясь, сказал Джон.       Шерлок со странным выражением на лице улыбнулся ему в ответ.       ― Ты мне нравишься, Джон. Образованный человек здесь ― большая редкость. Я добр к тем, кто мне нравится. Их никто никогда не тронет и пальцем, так что ты будешь в безопасности, насколько можно быть в безопасности в тюрьме.       ― А взамен?       Шерлок наклонил голову.       ― Общение.       Джон нахмурился, поерзал на холодной скамье.       ― Ты же не дружеские беседы имеешь в виду.       ― Нет, ― тихо ответил Шерлок, будто в глубокой задумчивости скользнув взглядом по лицу Джона. ― Не дружеские беседы.       Джон покачал головой.       ― Я гетеро.       Шерлок усмехнулся.       ― Во-первых, это не остановит других натуралов. Если ты думаешь, что я единственный, кто попросит тебя об этом, ты глупее, чем я думал. Во-вторых, ты не гетеро, а подавленный бисексуал. Жизнь в армии обычно подминает под себя людей. Вдобавок я даже скажу, что в юности ты стал свидетелем чьего-то каминг-аута, и его результат оказался не очень.       ― Да пошел ты, ― огрызнулся разозлившийся Джон. Такая дедукция граничила с бестактностью. Он вскочил, не говоря ни слова сунул руки в карманы и зашагал в другой конец двора.       Когда он оглянулся, Шерлок уже сидел в компании своих приспешников, хотя и явно их всех игнорировал. Джон видел, как он вытащил третью сигарету. Анджело дал ему прикурить.       Ублюдок, подумал Джон. Сто лет он мне не нужен.       В конце концов, холод его добил.       Он нырнул внутрь тюремного здания, заглянул в битком набитый спортзал, почти пустую плохенькую библиотеку. Но здесь хотя бы было теплее, чем на улице. Джон просмотрел полки, нашел учебник тюремного устава, и, усевшись на пластиковый стул, оставшееся свободное время провел за чтением, пока колокол не пробил вторую половину дня.       *       Казалось, в тюрьме время остановилось. Рутина размывала все воспоминания в бесформенный туман.       Джон держался особняком, все время вне камеры коротал в библиотеке. После ланча он приводил себя в порядок, быстро принимал душ и каждый вечер работал в прачечной, разбирая ворохи выстиранного белья. К счастью, Шерлок ни разу не пришел на смену, так что Джон жил в относительном спокойствии.       В один прекрасный день, когда Джон в пустой библиотеке расширял свои познания в геологии, на него напали.       Надзиратели следили за тюремным двором, а камера в углу была направлена в другую сторону. Нападавших было двое. Один стащил Джона со стула, затолкал за стеллажи и швырнул на пол. Джон закричал, попытался встать, сопротивляясь, но они опять прижали его к полу.       От удара в живот, а потом в грудь Джон задохнулся. С одной стороны были стеллажи ― не сбежать, и потому Джон съежился у стены, вжав голову в плечи в попытке защититься, а удары становились все яростнее. Его схватили за воротник, подняли, швырнули к стене. Нападавшие ухмылялись. Джон не знал этих сосунков со звероподобными рожами. Наверное, они из другого блока.       ― Бедный малыш, ― пробормотал тот, который удушающей хваткой держал его за горло. ― Такой одинокий, некому тебя повеселить.       ― Отвали от меня! ― просипел Джон, выворачиваясь, но хватка на его воротнике только крепчала. Стало трудно дышать. Джон отчаянно царапал безжалостные руки, но перед глазами уже все расплывалось.       Они его убьют?       Раздался крик, и хватка ослабела. Джон практически рухнул на пол, по пути ударившись головой о полку, с мягким шлепком тяжело приложившись об плиты спиной. Мутным взглядом он уставился в потолок и, вцепившись руками в горло и задыхаясь, глотал кислород.       Один из нападавших сбежал, второго держал своей крепкой хваткой Шерлок Холмс. Он отпихнул бессознательное тело в сторону и присел рядом с Джоном, осторожно помогая ему сесть.       ― Идиот, ― сказал он с оттенком ласки, разглаживая воротник Джона.       Джон ухватился за полку, рывком выпрямился, слегка пошатываясь, но сумел удержать равновесие. Шерлок легким, изящным движением тоже поднялся. У Джона слегка закружилась голова, когда он посмотрел на Шерлока снизу вверх.       ― А ты высокий, ― пробормотал он.       ― А у тебя сотрясение мозга, ― ответил Шерлок, сдвинув брови и запуская пальцы в волосы Джона.       Джон отшатнулся.       ― Нет у меня никакого сотрясения.       ― Это ты так думаешь, ― отрезал Шерлок. ― Тогда, значит, ты сейчас как раз в том состоянии, чтобы прийти к соглашению. Ты не пересмотрел свои взгляды на мое предложение о покровительстве?       Джон моргнул.       ― Э-э-э…       Шерлок быстро стал раздражаться.       ― Ты всегда такой тугодум?       ― Не нарывайся, Шерлок, ― зарычал Джон.       ― А то что, ― насмешливо спросил Шерлок, ― пустишь мне кровь?       Высокомерный ублюдок, подумал Джон и ударил Шерлока по самодовольному лицу.       Вернее, ударил бы, если бы Шерлок не пригнулся, будто этого и ждал, и двинул Джону кулаком под дых. Джон задохнулся и согнулся пополам от боли, но Шерлок насильно выпрямил его и прижал к стеллажам.       ― Послушай, Джон, ― прорычал он, ― можешь быть независимым и как только останешься один, получать по полной от таких головорезов, как эти, а можешь поручить это мне и жить относительно беззаботно. Я тебя не обижу.       ― За исключением того, когда ты сам меня поколотишь, ― прохрипел Джон, стараясь стряхнуть руки Шерлока.       Но Шерлок не пошевелился.       ― Не бей меня, и я не буду бить тебя.       Джон покачал головой.       ― Я никак не могу собраться с мыслями, Шерлок. Дай мне время.       ― Я был более чем щедр, я дал тебе почти месяц.       Джон смотрел на него, в мозгу бешено крутились шестеренки.       ― Сегодня вечером, ― пообещал он. ― Ты… приходи на вечернюю смену, и я скажу тебе свое решение.       Взгляд Шерлока скользнул по его лицу, и Джон не шелохнулся, он знал, что по нему снова читают. Наверное, Шерлок пришел к какому-то выводу, отпустил Джона и отступил на шаг.       ― Ладно, ― сухо бросил он. ― Тогда увидимся.       Он ушел, оставив прилепившегося к стеллажам Джона потрясенно смотреть ему в след. Джон провел дрожащей рукой по лицу и спросил себя, что ему, черт возьми, делать дальше.       *       Работа в прачечной была тупой и монотонной, и Джон все делал на автопилоте. Напарниками по утомительному занятию были три других зэка, но заглушающий всё шум стиральных машин и сушилок мешал разговаривать. Но и ничего особенно неприятного в прачечной не было ― всегда тепло, даже неплохо пахло, хотя иногда у Джона начинала болеть голова.       Он складывал простыни, когда в прачечную вальяжно вошел опоздавший на два часа Шерлок Холмс. Он кивнул молодому надзирателю, и тот поплелся к двери. Диммок, припомнил Джон, надежно сидит под каблуком у Шерлока. И не то что бы Джон никогда не пытался выяснить, почему. Он просто намеренно держался подальше от тюремной политики.       Шерлок направился прямиком к Джону и потащил его за ряды полок, пока они не оказались прямо за сушилками, вдали от посторонних глаз. Джон вырвался из хватки, демонстративно дерзко глядя на Шерлока. Сочетание громкого дребезжания и ощущения Шерлока так близко заставляло его действовать. Не думая, он замахнулся, но Шерлок почти ленивым движением поймал его кулак. Он притянул Джона ближе и прошептал ему в самое ухо:       ― Ты что-то решил?       Джон замер. Он отстранился, чтобы посмотреть Шерлоку в глаза, и увидел в его жестком лице отчетливое желание и жадность. Но он сдерживался, выжидая разрешения, больно вцепившись в руку Джона.       Джон позволил себе расслабиться. Коротко кивнул.       Как будто щелкнул переключатель.       Шерлок за секунду перешел от неподвижности к действию, уложил Джона на пол и навис над ним. Джон инстинктивно стал сопротивляться, на секунду ему показалось, что на него напали, но Шерлок зажимал его до тех пор, пока он не опомнился и не перестал вырываться.       ― Не здесь же! ― воскликнул Джон, напрягаясь в хватке Шерлока. ― Что, если кто-нибудь увидит?       ― Ты постирал последние простыни, ― не унимался Шерлок, его низкий голос был едва слышен за грохотом сушилок. ― Нет никаких причин заглядывать сюда.       ― Шерлок, здесь же люди! Ты не можешь просто...       Шерлок наклонил голову и прикусил ухо Джона, обжигая его дыханием.       ― Ты дашь мне то, что я захочу, когда я захочу и где захочу, ― пробормотал он, проворными пальцами расстегивая униформу Джона. ― Уяснил?       Джон вывернулся из-под жадных рук Шерлока, по-новому ощущая собственную обнаженность, когда его груди и живота коснулся теплый сухой воздух. Шерлок был восхищен и, прижав запястья Джона к полу, склонился, чтобы попробовать его. Он фыркнул от смешка, почти неразличимого в грохоте, но Джон ощутил на коже его чувственный жар.       ― Я тебе не игрушка, ― прошипел он.       Шерлок усмехнулся, лицо у него было пугающее.       ― Игрушка, ― сказал он. ― Я тебя выбрал и купил.       Первый раз с мужчиной закончился для Джона в пыльном углу прачечной, на спине, а рот ему, чтобы не стонал, зажимала костлявая рука. Шерлок, как и обещал, не был груб, хотя Джону все равно было больно, жжение и чувство неприятного растяжения не проходили. Он крепился изо всех сил ― толчки становились все интенсивнее ― и посмотрел на Шерлока, который постепенно начал терять контроль.       Это было странно красивое зрелище. Шерлок кончил с тихим стоном, содрогаясь внутри Джона, сделав бедрами несколько отчаянных отрывистых толчков. С почти уязвимым выражением лица он вцепился в Джона с такой силой, что тот едва мог дышать. Джон задохнулся от ощущения, когда Шерлок вонзился в него как можно глубже, и почувствовал, как внутри выплеснулась теплая влага.       Врач в нем завопил о болезнях и инфекциях, но Джон был слишком измучен, чтобы говорить, будто участвовал в какой-то невероятно интимной борьбе.       Шерлок вытащил член и минуту лежал сверху, переводя дыхание. Джон смотрел на него. В ушах звенело. Он смотрел, как Шерлок быстро оделся, поймал униформу, которую тот ему бросил. Шерлок ушел, даже не обернувшись.       Джон спросил себя, всегда ли будет так.       Он с трудом сел, натянул униформу, потом осторожно встал, цепляясь для поддержки за полки. Больно было не так сильно, как он ожидал. Просто тупая, монотонная боль, к которой вряд ли когда-нибудь можно привыкнуть.       От потной ладони Шерлока на губах остался привкус соли.       Придя в себя, Джон отважился выбраться из-за полок, чтобы продолжить разбирать выстиранное белье. До конца смены оставался где-то час.       *       Если его напарники по смене что-то и заподозрили, то не подали виду. Джон спокойно отработал смену, и в десять вечера, за час до поверки и отбоя, его отконвоировали обратно в блок В. Джон зашел в камеру, застыл, потом повернул обратно, думая, что ошибся. Но нет, это был определенно его номер камеры.       Шерлок появился словно из ниоткуда.       ― Тебе нравится?       ― Господи! ― просипел Джон и бросился обратно в камеру.       Шерлок вошел следом за ним, плюхнулся на кровать, на которой теперь была постелена простыня, лежали два мягких одеяла и подушка. Джон огляделся по сторонам. Рядом со столом стоял стул. Еда ― можно перекусить. На полках ― книги. На столе стояли кроссовки ― белые «Рибок» с синей полосой. Джон взял их в руки и внимательно рассмотрел. Совсем новые.       ― Я видел, ты нашел какие-то ботинки, ― сказал Шерлок, презрительно поглядывая на потрепанную пару ботинок, которые кто-то выбросил, а Джон подобрал в прачечной. ― Но эти намного лучше, тебе не кажется?       ― Откуда ты все это раздобыл? ― изумленно спросил Джон.       ― Должок стряс, ― ответил Шерлок, беззаботно растянувшись на кровати и не сводя глаз с Джона. ― По крайней мере, здесь хотя бы жить стало можно. Не знаю, как ты собирался продержаться на одном голом матрасе.       Джон подошел к книжной полке, скользнул взглядом по книгам. Беллетристика, медицинские журналы, книга по посттравматическому синдрому, написанная бывшим армейским медиком. Джон махнул Шерлоку на эту своеобразную книжку.       ― Что это такое?       ― Мне не нравится, когда ты нервничаешь, ― просто сказал Шерлок. ― А теперь иди сюда, у нас есть полчаса до поверки.       Глаза Джона расширились, когда Шерлок резко сел и перебросил ноги через край кровати. Он указал на пол между своих ног, но Джон покачал головой.       ― Нет, ни за что, ― тревожно сказал он.       Вся расслабленность Шерлока мигом испарилась.       ― На колени, ― твердо приказал он.       Его тон напомнил Джону давнишний тон его командиров-офицеров. Он покорился, опасаясь побоев, и побрел к Шерлоку. Он в самом деле больше не сознавал, что делает.       Шерлок запустил руку в его волосы, пальцами поглаживая синяк, который Джон набил, стукнувшись головой об полку. Джон даже не дернулся, он просто смотрел на Шерлока. Шерлок коротко улыбнулся, с рассеянной нежностью провел пальцами по щеке Джона.       ― Все-таки упрямый, даже на коленях, ― пробормотал он.       ― Я не твоя вещь, ― упорно повторил Джон.       ― Я избавлюсь от этого твоего упрямого стержня. Он нам ни к чему.       Джон ничего не ответил. Он просто с вызовом вскинул брови. Насмешливая снисходительность Шерлока растаяла.       ― Расстегни комбинезон. Стяни его до талии.       Не отрывая взгляда от Шерлока, Джон постепенно обнажил грудь, нарочито медленно расстегивая пуговицу за пуговицей. Он стягивал материю вниз до тех пор, пока не остался фактически с голым торсом. Холодный воздух коснулся кожи, но Джон не задрожал.       Шерлок просто сидел и долго-долго его разглядывал, скользя взглядом по обнаженному торсу.       Но когда Джону начало становиться не по себе, Шерлок ожил, проведя ладонью вниз по его шее. Потом он наклонился, чтобы лучше рассмотреть шрам Джона, благоговейно обводя пальцами рубчатую, красноватую плоть.       ― Рана была намного больше, чем я думал, ― пробормотал он, поглощенный своим занятием.       Джон кивнул.       ― Пуля разорвалась во мне. Кровотечение не останавливалось. Пришлось вытаскивать кусочки шрапнели, чтобы все как следует зажило.       ― Очень маленьким острым скальпелем, ― сказал Шерлок, обводя пальцем паутинообразные надрезы.       ― Ага, ― ответил Джон. ― Часть железа еще во мне, но я никогда не видел особого смысла в том, чтобы все его вытащить. ― Он пожал плечами. ― Знаю, выглядит уродливо, но…       ― Не уродливо, ― оборвал его Шерлок. ― Это завораживающе.       Джон моргнул. Шерлок был поглощен, даже взволнован возможностью изучить его. Джон знал, что спрашивать о таком глупо, но его захватило внезапное любопытство.       ― Шерлок, что ты натворил?       Шерлок снова посмотрел ему в лицо.       ― Что, прости?       ― Что ты натворил, из-за чего попал в тюрьму?       Мгновение они молчали.       ― Джон, ― наконец, сказал Шерлок. ― Есть такие вопросы, на которые ты на самом деле не хочешь знать ответ.       Он встал, не говоря больше ни слова, и ушел, оставив Джона на коленях на полу.