***
Во второй раз пробуждение оказалось не таким тяжелым. Стайлз уже дышал без хрипов, мог двигать конечностями и фокусировать зрение на том, что нужно, а именно на лице склонившегося над ним Питера. — Если ты собрался меня будить поцелуем любви, то спешу тебя огорчить — мое сердце принадлежит другому мужчине, — Стайлз усмехнулся и заметил, как лицо Питера приняло менее напряженное выражение. — Я собирался задушить тебя подушкой, пока ты спишь, и избавить всех нас от мучений, — Хейл ухмыльнулся в ответ и присел на край дивана. Туда, где сидел Скотт в первое пробуждение Стайлза. — Но, кроме шуток, как ты себя чувствуешь? — Мне уже не кажется, что я проглотил катушку наждачной бумаги. — Стайлз коротко откашлялся и попытался сесть, но рука Питера уверенно легла ему на плечо, удерживая на месте. — Тебе нужно отдыхать, так что не двигайся. Нам пришлось латать тебя, созвонившись по скайпу с Мелиссой, потому что мы не могли доставить тебя в больницу со следами от когтей. Не думаю, что наши швы достаточно крепки, чтобы выдержать твой характер. — Питер забрался руками под свободную кофту Стайлза и задрал ее — грудь была перебинтована. Стилински опустил голову и увидел, что его ребра вновь начали выпирать, будто он стал пятнадцатилетним мальчишкой с заебавшим всех синдромом гиперактивности. Тело украшало множество синяков, некоторые из которых уже немного пожелтели. Стайлз мог отчетливо видеть, как сильно побледнела его кожа, приобретя жуткий землянистый оттенок. Ему даже не хотелось представлять, насколько отвратительно он выглядел все это время. — Тебе нужно сделать перевязки. Питер помог ему приподняться, избавил от провонявшей потом кофты и принялся за бинты, которые осторожно разрезал когтем на указательном пальце, пытаясь не поранить тонкую кожу. Все это время Стайлз внимательно наблюдал за его сосредоточенным выражением лица. И он слишком хорошо знал Питера, чтобы сообразить, что его незапланированный больничный не единственная причина сдержанного поведения альфы. — Так что еще произошло, кроме того, что я как девица бахнулся в обморок от потери крови? — Стайлз изо всех сил старался не шипеть от боли, охватившей его бок и спину, когда Питер окончательно избавился от бинтов, испачканных в каких-то странных выделениях и мазях. — Скотт тебе уже рассказал, что произошло с оборотнем, который тебя ранил? — Питер взял со столика баночку с подозрительно пахнущей зеленой мазью, которую осторожно начал наносить на кошмарного вида швы. — Его убил один из близнецов, — на всякий случай уточнил альфа, не поднимая головы, и Стайлз почувствовал что-то неладное. — Где Кора? — он задал главный вопрос, который вертелся у него на языке последнюю минуту. Питер выглядел измученным и почти обессилевшим. — Они забрали ее. — Голос Питера звучал ровно и безразлично, но Стайлз знал оборотня достаточно давно, чтобы заметить опасный проблеск красного в чужих глазах при одном упоминании о похищенной племяннице. — Но есть еще одна новость, — Питер занялся другими, менее страшными ранами, и Стайлз видел, как альфа желает избежать этого разговора. — Блять, чувак, ты меня нервируешь. А я больной человек, мне нельзя волноваться, — он чертыхнулся и дернулся, когда пальцы Питера слишком сильно надавили на большую гематому на животе. — Тебя обнаружили по запаху. — Это не внесло совершенно никакой ясности в ситуацию, и Стайлз уже действительно начинал волноваться. Питер никогда не уходил от разговора, и все его намеки были предельно прозрачными. Он был любителем подразнить, но не сводить с ума непонятными пространными фразами. — Меня не могли обнаружить по запаху, я ведь его постоянно отбиваю. — Стайлз попытался самостоятельно приподняться, когда Питер взялся за чистые бинты, но оборотень недовольно взглянул на него и, придерживая под спину, крепко перевязал торс и грудь. Альфа далеко не в первый раз обрабатывал боевые раны Стилински, но сейчас человек чувствовал себя неуютно от странной атмосферы, витающей вокруг Хейла. — Ты отбиваешь свой запах сильным ароматом трав. — Питер помог Стайлзу надеть чистую кофту и уложил обратно на подушку. Стилински краем глаза заметил бегущие по рукам оборотня черные линии. — Но мы можем найти тебя, так как привыкли к этим запахам. Некоторые травы уже прочно ассоциируются с тобой, поэтому стая всегда знает о твоем местоположении. Стайлз вновь уставился в потолок и громко вздохнул, хрипло усмехнувшись. Все в одно мгновение встало на свои места. — Эрика. — Ему не нужно было смотреть на Питера, чтобы знать: предположение верное. Эрика вспылила после его сообщения, не пришла на собрание, и они со Скоттом не могли найти ее всю ночь. Все прекрасно знали, что эта волчица не отличалась верностью (а сам Стайлз наглядно убедился в этом не так давно), поэтому ее поведение не было таким уж неожиданным для них. Но это не значило, что ситуация становилась проще. Предательство никогда не сходит с рук в мире оборотней, а Стайлз прекрасно знал темперамент Питера, чтобы его тут же одолели очередные мрачные мысли. — Что с ней? На этот раз Питер юлить не собирался. Он посмотрел в глаза Стайлза уверенным прямым взглядом вожака, который был красноречивее любых слов. Но Хейл чувствовал необходимость объясниться с человеком, который пострадал по вине одной из его бет. — Она мертва. Я не мог позволить ей избежать наказания. — Питер сложил лекарства на край столика и подвинул стакан с водой ближе к дивану, чтобы Стайлз сам смог дотянуться. — К тому же она переметнулась к нашим врагам. Помогла напасть на одного из нас. И приняла участие в похищении Коры. Неизвестно, что она успела им рассказать, но мы находимся в большой опасности. Питер был похож на настоящего альфу. От него веяло силой и уверенностью, и именно из-за умения брать себя в руки в критических ситуациях Стайлз был готов следовать за вожаком их стаи. — Ты знаешь, я не люблю этого говорить, но ты нам нужен, Стайлз. — Хейл поднялся, когда в коридоре послышались чьи-то тяжелые шаги. — Поэтому лежи и выздоравливай. Ребята присмотрят за тобой. Когда Питер закончил говорить, они уже не были одни в комнате. В дверном проеме показался незнакомый мужчина с развитой мускулатурой, широкими нахмуренными бровями и крайне мрачным взглядом светло-зеленых глаз. Надо признать, Стайлз был впечатлен привлекательностью странного гостя, который носил кожаную куртку в жару. Стилински без особого труда распознал в незнакомце урожденного оборотня. Весь вид мужчины кричал о том, что он невероятно силен и самоуверен. Но вдобавок ко всему Стайлз чувствовал странное зарождающееся внутри беспокойство. Этот незнакомец кого-то сильно ему напоминал. — Это мой племянник — Дерек Хейл. Дерек, со Стайлзом ты заочно знаком, но теперь он хотя бы в сознании, — Питер усмехнулся, а названный Дереком оборотень продолжал неподвижно стоять на месте, не удостоив Стайлза даже мимолетным взглядом. — Что ж, думаю, ты хочешь поговорить, судя по твоему виду. Стайлз, не вставай с дивана и отдыхай. Лидия позже принесет тебе обед. С этими словами Питер скрылся за поворотом, и Дерек наконец обратил свое внимание на бледное изможденное человеческое тело. Впрочем, его интерес угас сразу же, поэтому он отправился следом за Питером, оставляя Стайлза наедине с его странными путанными мыслями. Оборотни тем временем разместились на кухне, где Питер избавился от грязных бинтов и тщательно промыл руки от липкой травяной мази, которую им вручил знакомый друид, живущий поблизости. Для них запах оказался слишком резким, но здоровье человека значило гораздо больше удобства всех их вместе взятых. — Почему ты этим занимаешься? — Дерек сидел за столом на высоком стуле, сверля взглядом затылок своего кровного родственника. — Пусть этого мальчишку латает его дружок. У тебя разве нет занятий поважнее? Поиски моей сестры, например? — Голос младшего Хейла был переполнен недовольством. — Потому что он в моей стае. Я виновен в его ранах. И я сам должен позаботиться об этом. — Питер наскоро вытер руки одним из цветастых полотенец Лидии и повернулся к Дереку. — Никогда не понимал тебя, Питер. — Вот поэтому ты до сих пор остаешься бетой, Дерек. — Альфа сел напротив племянника, сложив руки перед собой. — Каждый член стаи важен. И вожак обязан думать обо всех, кто находится под его защитой. — Это человек, — Дерек кивнул в сторону комнаты, где лежал Стайлз, будто Питер мог не понять, о ком он говорит. — В конечном итоге он все равно сдохнет. Почему ты не укусил его, когда он умирал? — Дерек, — Питер неожиданно рассмеялся, так как знал, что их новый гость не был достаточно знаком со Стайлзом, чтобы понимать всю бессмысленность таких утверждений. — Он бы перегрыз мне глотку, как только проснулся бы. Я предлагал ему укус в самом начале, но он отказался. И я уважаю его выбор. — Бред, — Дерек поморщился, откинувшись на спинку стула. — Если ты хочешь держать его рядом с собой из-за мозгов, тебе стоило его укусить. У людей нет понятия стаи. Он уйдет, как только представится такая возможность. — Он выглядел слегка самоуверенно для того, кто говорил такие глупости. Питер помнил, что его племянник всегда был слишком слеп к чужим чувствам. — Он не уйдет, потому что мы не стая, мы — семья. И Стайлз прекрасно это понимает. — Питер поднялся из-за стола, чувствуя необходимость поторопить Лидию. Раненому требовался обед, если они не хотят, чтобы он все-таки умер, но на этот раз от голода. — Когда этой стае потребуется новый альфа, возможно, я его укушу. Если он сам захочет. Питер не стал дожидаться ответа Дерека и отправился на поиски своей пары.***
Возможно, Стайлз прислушался бы к своим странным ощущениям, если бы у него были на то силы. Большую часть времени он мучился от болей во всем теле и невыносимой жажды, но Питер уверил, что на данном этапе выздоровления ему нельзя пить много жидкости, даже если это грозило ему легким обезвоживанием после недельной отключки. Стайлз хорошенько приложился головой о корень дерева, когда грохнулся в лесу после нападения, и Мелисса беспокоилась, как бы у него не образовалось никаких гематом. Безусловно, все это время она настаивала на нормальном обследовании в больнице (у Стайлза и без того было слишком много проблем с головой ранее), но Питер, вопреки своей чрезмерной заботе, которой одаривал Стилински последние две недели, категорически отказывался обращаться к незнакомым людям. В один момент Мелисса почти собрала вещи, чтобы навестить сына и его упрямых друзей, но Скотт проговорил с ней около получаса по телефону и все же убедил немного сбавить обороты. И Стайлз отказывался думать, как много людей он заставляет беспокоиться, просто месяц лежа на диване в гостиной Питера и Лидии. Несколько раз Джексон упоминал Мэтта и то, что тот тоже переживает за одного из своих соседей, но Уиттмору удалось успокоить парня и отговорить его от посещения больницы, в которой якобы отлеживался Стайлз. Стилински едва не поблагодарил школьного врага, но вовремя себя остановил. Возможно, он действительно слишком сильно ударился, если подобные мысли вообще пришли в его голову. В целом все было не так плохо. За Стайлзом ежедневно ухаживал кто-то из стаи. В большинстве случаев это был Питер или Скотт. Лидия первое время помогала ему с приемом пищи, и Стайлз мысленно смеялся над тем, что еще в школе он бы падал в обморок от картины, где Мартин кормит его с ложечки. Как ни странно, Стайлз не считал это слабостью. Нет времени думать о том, как ты выглядишь, когда твой бок периодически охватывает такой болью, что слезятся глаза, а голова невыносимо пульсирует каждый вечер от переутомления. Для ослабшего организма было сложно находиться на ногах больше пары часов, и даже спустя две недели Стайлз все еще проводил большую часть времени лежа на диване. Они обсуждали произошедшее не так часто, как следовало бы. Местонахождение Коры оставалось загадкой, так как после первой же разведки выяснилось, что враждебно настроенная стая покинула прежнее укрытие в лесу. Скотт и Бойд пытались узнать, в какую сторону они направились, но спустя три дня вернулись ни с чем. Стая осознала, что банально попала в ловушку. Те ребята прекрасно знали, как замести следы, и делали это едва ли не профессионально. То, что они дали на себя напасть в тот вечер, было лишь уловкой, чтобы заполучить Кору. Питер все еще был спокоен и собран. Стайлз всегда уважал его за умение держать себя в руках в критических ситуациях. Несмотря на то, что Питер никогда не показывал своих привязанностей даже к собственной семье, Стайлз знал, как много значила для него Кора. Вся стая была в курсе ужасных событий, произошедших с семьей Хейлов много лет назад. Жуткий пожар по вине одной из охотниц, которой удалось добиться доверия юного влюбленного оборотня. Только недавно Стайлз узнал от Питера, что тем оборотнем был Дерек, который приехал из Нью-Йорка. Он сбежал из Бейкон Хиллс, как только ему исполнилось восемнадцать, чувствуя вину за смерть стольких членов семьи. Ни Питер, ни Кора, ни Лора не стали его отговаривать от принятия такого решения, хоть никто и не считал его виновным в случившемся. Спустя несколько лет на территорию их заповедника забрела чужая стая. Тогда их альфа напал на Лору в попытке убить и стать сильнее за счет силы урожденной, которой главенство перешло по воле бывшей альфы (как Стайлз потом узнал, такая передача власти чтилась куда сильнее убийства и награждала большей силой). По странному стечению обстоятельств Питер тоже получил силу альфы — по велению одной из своих племянниц. Лора выжила в схватке, но регенерация уже не помогала. Дитон делал все, что мог, но решил предупредить, что, когда Лора умрет, альфа другой стаи все же получит ее силу. И тогда она без лишних сомнений передала главенство Питеру. Без силы вожака стаи Лора умерла на следующий вечер. В то же время Стайлз уже штудировал стопку книг из библиотеки, набрав все, что хоть отдаленно могло рассказать ему о ликантропии. На боку Скотта красовался огромный волчий укус, который пропал на следующий день, будто его и не было всего сутки назад. С ними тогда происходило много сверхъестественной чепухи. Питер, к сожалению, не смог совладать с силой такого уровня (после пожара он слишком долго восстанавливался, и его волк оказался слегка невменяемым). Количество жертв от «горных львов» в тот год превысило все показатели. В итоге их компания обзавелась оборотнем, банши и канимой. Стайлз первым догадался, кто виновен в происходящем. И, возможно, было не лучшей идеей отправляться одному в лес к сгоревшему дому Хейлов посреди ночи, но навстречу ему вышла Кора. Уставшая, немного бледная и с медленно затягивающейся раной от когтей на шее. Она посадила Питера на цепь в подвале, довольно сильно пострадав в процессе. И они вдвоем провели почти двое суток в личной библиотеке Дитона, разыскивая что-то, что могло помочь им уменьшить силу Питера или лишить его поста альфы. Несмотря на то, что тот сделал с Лидией, Стайлз не мечтал становиться убийцей диких собак. Все же ритуал был найден, проведен с помощью Дитона и Лидии, и Питер проснулся утром в своем уме и добром здравии. Но он вновь стал бетой. Это были не лучшие времена для них и Бейкон Хиллс. Новообращенные и урожденные оказались в стае без вожака, что подвергало всех огромной опасности. Они были слабы. И именно в этот момент начинающий друид решил позабавиться с Неметоном, чтобы добыть себе больше силы неестественным (даже для них) путем. В итоге они имели ослабшую стаю без альфы и вырвавшегося на свободу древнего духа, который убивал всех направо и налево, пользуясь телом Стилински. Тогда на зов древней силы в их городок явилась семья Юкимура, помогшая им справиться с тем, кого убить невозможно. Это действительно казалось концом, пока Питер не вернулся после трехдневного отсутствия, вновь сверкая красными радужками глаз. Как оказалось потом, он специально отправился на поиски чужой стаи, чтобы забрать силу альфы, убив его. Никто не стал его поздравлять или хвалить, равно как и обвинять. Им нужен был альфа для Ногицунэ и вожак для стаи. И Питер доказал, что сделает для своих все. Когда все закончилось, им пришлось разбираться со Скоттом, который внезапно открыл в себе силу истинного альфы. Конечно, он сделал это еще тогда, когда Ногицунэ разгуливал по городу, но МакКолл совершенно не подошел на роль альфы, который мог бы укусить дух темной лисы. Мало сверкать красными глазами, нужно уметь управлять своей силой. Таким образом их стая превратилась в сборище сверхъестественных существ, где затерялся слабый, но умный человек. Несмотря на то, что Стайлз часто знал, как выпутаться из ситуации, он совершенно не представлял, что говорить людям, которым нужна поддержка. Поэтому в гостиной уже около часа стояла гробовая тишина. Скотт сидел на полу, оперевшись спиной о диван, на котором продолжал отлеживаться его лучший друг, а сам Стайлз рассматривал потолок и небольшие полочки над телевизором, где стояли амулеты, сделанные Лидией. Но всякому терпению приходит конец, и Стилински заговорил первым после продолжительного молчания: — Так… Это было решением Криса, да? — осторожно переспросил он. — То есть… Ну… Ты ведь не винишь в произошедшем Эллисон, так? Это было бы неправильно. Стайлз не умел говорить в подобных ситуациях. Обычно он болтал без умолку, легко мог заговорить любого даже в смертельной опасности, но когда его лучший друг горевал… Нет, к такому Стайлз по-прежнему был неприспособлен. — Стайлз, я даже не думал винить ее, просто… — Скотт взмахнул рукой, на секунду показавшись тем самым подростком, которым был до укуса. — Просто раньше она не слушала его в подобных вопросах. А тут… Стоило ему сказать— и она приняла его сторону. Когда у нас такое происходит! Стайлз глубоко вздохнул и откинулся на мягкую подушку. Пару дней назад Эллисон заявилась на одно из частых собраний и сообщила о своем уходе. Она не уточнила — навсегда или на время, пока не устаканится ситуация с враждебной стаей, но это заявление сильно ударило по Скотту. — Слушай, ты не знаешь, о чем именно они говорили. Никто из нас не в курсе, что произошло между ними, но Криса можно понять. — Стайлз с небольшим трудом уселся на диван, оперевшись на спинку. Бок все еще болел, но в целом его состояние явно улучшилось. — Эллисон — единственная из его семьи, кто выжила. Да и то едва не погибла после истории с Ногицунэ. Может, когда все успокоится и мы решим проблему с этой стаей, она вернется, и вы вновь станете тошнотворно милой парочкой, — он показательно скривил губы и хлопнул друга по плечу. — Не знаю, брат. — Скотт запрокинул голову, посмотрев на Стилински вверх ногами. — Она нужна нам сейчас. Не только мне, но и всей стае. — Да, Скотти. Она нужна нам, но разве ты сам не хочешь, чтобы она была в безопасности? Посмотри, что стало со мной. — Стайлз развел руки в стороны и усмехнулся, пихнув оборотня коленом в плечо. — Мы люди. Может, хорошо, что сейчас она в безопасности, а мы… Ну, мы всегда выбирались из любой задницы, верно? Между ними вновь повисло молчание, но теперь оно не было уже таким гнетущим. Скотту, может, и не стало лучше, но он хотя бы прекратил себя накручивать и теперь расслабленно сидел на полу. И Стайлз с удовольствием насладился бы всем этим, не будь у него несколько вопросов, которые он не мог задать раньше. — Слушай, Скотт, а ты общался с этим племянником Питера — Дереком? — Он не смог скрыть любопытство, сквозившее в его голосе, да и не сильно-то старался. Было непросто смириться с мыслью, что некий неизвестно откуда взявшийся оборотень носит имя удивительно реального сновидения Стайлза. — Он не слишком общительный. Ходит и угрюмо смотрит на всех. Может, он просто сильно переживает за Кору, она ведь его младшая сестра, — пожал плечами Скотт. Впрочем, Стайлз многого и не ожидал от своего лучшего друга. Тот никогда не отличался наблюдательностью. Стайлз собирался задать еще пару вопросов, если бы не пронзительный звонок в дверь. Скотт тут же вскочил и как-то виновато нахмурился. — Прости, у меня через час экзамен, и ребята сейчас заняты, так что с тобой побудет Дерек и его… ну, его пара. Она приготовит тебе обед. Я бы это сделал, но у нее явно получится лучше. Увидимся вечером, друг. — Скотт слегка похлопал его по плечу и поспешно покинул комнату, видимо, действительно очень торопясь на учебу. У Стайлза не было желания провести весь день в компании странного незнакомого мужика и его пары. Как-то в школе Стилински читал об оборотнях все, до чего только могли дойти его руки. И тогда он узнал об истинных парах. Они были только у урожденных оборотней, так как их волки не являлись приобретенными. Они имели крепкую связь с человеческой частью оборотня и нуждались в паре, способной стать крепким якорем силы — гораздо большей, чем у любого обращенного. Стайлз даже провел собственное расследование и расспросил Скотта и Питера, убедившись, что оба абсолютно по-разному чувствуют свою животную сторону. Если Скотт говорил, что просто стал сильнее и приобрел некоторые проблемы с контролем, то Питер четко разделял свою человеческую и волчью стороны. Можно сказать, что у урожденных было некоторое раздвоение личности, как это принято называть в человеческом мире. Волк внутри них был самостоятельной живой единицей. Порой даже их желания могли различаться, и Стайлз находил это невероятно занимательным. Но в связи с этим были и некоторые трудности. Сила урожденных в несколько раз превышала нормы даже того, кого называли истинным. И им нужен был якорь крепче мантры или обычной концентрации. Их волкам нужна была истинная пара. Стайлз до сих пор не знал, как все это проявляется на самом деле, как оборотни отличают симпатию к обыкновенному человеку и к паре, но он видел, как сильно Лидия повлияла на Питера. Они никогда не говорили на эту тему, но, когда эти двое появились вместе, хватило одного взгляда в сторону альфы и едва заметного кивка Питера, чтобы все встало на свои места. Стилински прилег на диван, собираясь достать этого Дерека вопросами и вытянуть хоть одно связанное предложение, но сам и не заметил, как впервые за две недели уснул без обезболивающего.***
Далекий шум дождя успокаивал. Стайлз, лежащий на мягком кожаном диване, был завернут в теплый плед. Перед ним стоял небольшой пластиковый столик, и Стайлзу захотелось рассмеяться при виде двух чашек с засохшим кофе. — Тебя давно здесь не было. — Дерек — его Дерек — присел рядом, улыбаясь и выглядя так, словно вот-вот готов накинуться на Стайлза. — Да, я вроде как был под таблетками, так что сны мне были недоступны. — Он сам придвинулся к Дереку, чувствуя безопасность и уют в его руках. — Я бы сказал, что соскучился, но на самом деле мне жутко не хватало секса. Дерек рассмеялся в ответ, плотнее укутывая его в плед и прижимая к своему боку. Стайлзу действительно не хватало этого. Ощущения защиты, которое никто из стаи не мог ему подарить. Стайлз никогда и ни за что не признался бы, что иногда чувствовал себя слишком слабым. Не в его положении жаловаться, чего он и не хотел совершенно, но здесь, практически в собственной голове, он мог позволить себе расслабиться. Отпустить эмоции, которые старательно держал в себе, потому что стае и без того хватало проблем. — Я знаю, что ты привык к нашим препирательствам, которые по большей части являются заигрываниями, но также хочу напомнить, что я — часть твоего сознания. — Дерек наклонился немного ближе и зарылся носом во взъерошенные волосы. — Отпусти себя. Позволь хотя бы здесь всему вылиться наружу. И слова Дерека подействовали на него как триггер. Стайлз практически мгновенно ощутил, как в горле образовался неприятный ком, словно все тщательно сдерживаемые эмоции решили разом вырваться наружу. Стайлз рвано вздохнул, а глаза стали влажными. В носу неприятно защекотало, в ушах слегка зашумело, а из горла вырвался звук, подозрительно напоминающий скулеж. Стайлз на секунду испугался такой резкой перемены настроения, но Дерек лишь сильнее прижал его к своей груди и уткнулся носом в вихрастую макушку. — Не надо. — Голос Дерека вдруг стал на несколько тонов ниже. Стайлз неожиданно ощутил, что дышать стало легче. — Я ведь часть твоего воображения, так? Не стесняйся того, что происходит в твоей голове. И Стилински послушался. Он уткнулся лицом в шею Дерека, громко всхлипывая и хватаясь пальцами за чужую одежду так, словно их свело сильной судорогой. Стайлз в последний раз так рыдал, наверное, на похоронах отца, когда был еще мальчишкой. Захлебываясь воздухом, до икоты, зажмуриваясь так, что появлялись пятна перед глазами. Стайлза по-настоящему трясло, и Дерек еще сильнее обнял его. Он не говорил ни слова, что казалось, прошла целая вечность. Стайлз чувствовал, что у него уже начали опухать глаза, если во сне это, конечно, вообще было возможно. Хотя, судя по его снам, возможно все. Но не то чтобы ему вообще сейчас до этого было дело. За все две недели с момента пробуждения Стайлз вел себя подозрительно спокойно. Если верить словам Скотта. И действительно — он не впадал в истерику и не выл от тоски. Стайлз, как обычно, фонтанировал сарказмом, подшучивал над Питером (который от него первую неделю буквально не отходил) и бесконечно ныл о том, что ему жизненно необходимо подышать свежим воздухом. Не было в его настроении ничего, что оборотни сочли бы за грусть. И это вовсе не оттого, что ему было все равно. Да, погибла его девушка, которая, ко всему прочему, ему изменила (и не один раз). Но у него никогда не было особенной привязанности к Эрике. Они оказались отличной парой, у них случался невероятно горячий секс, и Стайлз раньше вообще мечтать не мог о такой девушке, как Рейес. Но все дело было в том, что они никогда даже не выглядели как обычная пара. Стайлз не собирался провести с ней остаток своей жизни — он сказал об этом сразу же. Однако, несмотря на все его вполне логичные доводы, Скотт лишь нахмурил брови и покачал головой, всем своим видом показывая, насколько сильно не согласен с лучшим другом. Задачу упрощало то, что Стайлз действительно не желал убиваться горем сутки напролет. Он отлично себя чувствовал, искренне улыбался, и дышать с каждым днем становилось все легче (но это всего лишь из-за заживающих ушибов). Самое время было задуматься, что с ним не так. Возможно, удар головой оказался сильнее, чем они предполагали, но у Стайлза под конец дня не хватало сил для глубоких и серьезных размышлений. И он рад, что все сложилось именно так. Только здесь, в своих невероятных снах, Стайлз выпустил все, что скрывал даже от самого себя. Он и правда даже не думал, что смерть Эрики его на самом деле так задела. Все было тихо. Никакой пустоты в груди, никакого ощущения, будто вся жизнь стала бессмысленной. Ничего, что было бы похоже на тоску по близкому человеку, а не какому-то незнакомцу. Ребята списывали все на шок и болезненное состояние друга, но все оказалось гораздо проще. Стайлз словно заблокировал в себе все, что так или иначе было связано с его — теперь уже бывшей — девушкой. И Дерек оказался единственным, кому он позволил увидеть себя в подобном состоянии. Прошло не меньше получаса, прежде чем Стайлз успокоился. Слезы на его щеках окончательно высохли, нос все еще был красным, а глаза неприятно резало, но Стилински уже ровно дышал и мог связно думать. — Боже, я чувствую себя таким уставшим. — Стайлз уложил голову на широкое плечо Дерека, поднял глаза и тут же удивленно распахнул их. Стайлз подскочил на месте, отлипнув от теплого бока парня, к которому тесно прижимался все это время. Теперь они сидели уже не на тесном кожаном диванчике в знакомом тускло освещенном кафетерии. Перед ними было панорамное окно, выходящее на берег беспокойного моря. Крупные капли дождя били по двойному стеклу, быстро сбегая вниз и оставляя за собой прозрачные дорожки. Стайлз мог видеть лишь очертания больших темных волн, окаймленных белой пеной. Они высоко поднимались, стремительно скользили к берегу и разбивались о плоские камни, из которых состоял весь длинный пляж, простирающийся перед маленьким, но крепким домиком. — Почему мы здесь? — Голос Стайлза звучал хрипло после десятка минут рыданий на чужой груди. Несмотря на то, что Стилински не особенно любил признавать собственные слабости, он не чувствовал никаких отрицательных эмоций из-за своего поведения несколько минут назад. — Тебе нужно место, которое не нагоняло бы тоску, а море в шторм — лучшее лекарство для такого настроения, — Дерек усмехнулся и обернул руки вокруг талии Стайлза. Он подхватил края пледа и завернул в него парня еще плотнее, словно пытался спрятать от всего сразу. — Ты представить себе не можешь, как сильно мне не хватает подобного в реальной жизни. — Стайлз устроился удобнее в теплых надежных объятиях и прижался к крепкой груди Дерека. — И я начинаю терять все это даже здесь. — Он немного повернул голову, чтобы мельком увидеть лицо Дерека. — Сны кажутся короче с каждым разом. Стайлз не мог справиться со своим голосом, который, черт возьми, дрогнул. Он действительно начал замечать, что времени у них оставалось все меньше, хотя спал он как обычно — по несколько часов. Словно минуты между ними превращались в секунды и постоянно ускоряли свой ход. Стайлз не знал, кто включил эту гребаную перемотку, но готов был свернуть этому умнику шею. — Ты знаешь, что я здесь, чтобы тебе было легче, — Дерек говорил негромко, опаляя теплым дыханием чужое ухо и согревая продрогшее тело собой. — Чтобы ты смог разобраться в себе. Чтобы продолжал быть таким же сильным в реальности. Чтобы ты мог на кого-то опереться, даже если твои друзья готовы пойти ради тебя на многое. Стайлз буквально впитывал в себя каждое слово, каждый звук, исходящий от Дерека. Успокаивало даже ровное тихое дыхание парня. Стайлз понимал, о чем ему говорят. Он не мог разрыдаться при друзьях, потому что сейчас они считали его сильным, способным бороться вместе с ними. Иногда ребята даже забывали о том, что он человек, и это, впрочем, полностью устраивало Стайлза. Но стоило им только напомнить, сломаться и позволить увидеть слабость, как стая осознала бы окончательно: Стилински не может оставаться с ними вечно. Да, они зашивали его ужасные раны от когтей, связавшись по скайпу с Мелиссой. Он умирал на руках лучшего друга. Но они все еще считали его сильным. Стайлз не умер, не разбился. Он по-прежнему готов ринуться в бой, как только боль перестанет пульсировать в каждой клетке тела. Разница была в том, что, увидь они его слезы, то оставили бы позади. Даже Эллисон вышла из игры. И если у нее был отец, который делал с ней в подвале стрелы, то у Стайлза была лишь мать, пекущая на кухне пироги. И он лучше сдохнет сам, чем втянет ее в это нескончаемое дерьмо, в котором увяз сам. Стайлз прекрасно осознавал, что уже не сможет жить по-другому. И кто бы что ни говорил там, стая давно стала его семьей. Он не мог все потерять. Так что Стилински прекрасно понимал, о чем говорил Дерек. В реальности у него не было выбора, кроме как продолжать оставаться сильным. Но здесь, в потрясающих снах, Стайлз беспрепятственно выпускал накопившееся наружу. — А секс тоже входит в список того, чего мне недостает в реальном мире? — Стайлз усмехнулся и заворочался, успокоившись только тогда, когда уселся боком, совершенно не желая покидать объятий Дерека. — Это приятный бонус, — он улыбнулся и прижался губами к виску Стайлза, и тот готов был поклясться, что растаял как влюбленная пятиклассница. — Хорошо, но если ты здесь для того, чтобы у меня была какая-то опора, то почему сейчас ты постепенно исчезаешь? У меня в данный момент там не курорт. Стайлз не хотел заводить этот разговор. Он не собирался думать об этом, пока все не стало хуже, но, судя по всему, у них оставалось не так много времени. Дерек не просто так поднял щекотливую тему. Это могло означать только одно: вскоре сны станут слишком короткими или прекратятся вовсе. И Стайлза пробирала дрожь от одной мысли о том, что он потеряет все это. — Я отступаю, потому что теперь тебя есть кому защищать. — Дерек как-то странно улыбнулся, но Стайлз не хотел в тот момент думать об этом. — Питер печется обо мне только потому, что ему Лидия капает на мозги. — Стайлз понимал, что звучит как капризный ребенок, но тем не менее он действительно так думал. — Ты будешь в безопасности. И поймешь со временем, о чем я говорю. — Дерек ткнулся носом в щеку Стайлза, поворачивая того обратно к окну, и он почувствовал, как сон становится менее реальным. Ощущения притуплялись, шум дождя звучал все отдаленнее, перед глазами немного плыло. Так происходило каждый раз, когда Стайлз просыпался. — Здесь всегда идет дождь, — невнятно пробормотал он, укладывая голову на плечо Дерека, и тот слегка улыбнулся в ответ, крепче прижимая к себе. — Всегда.***
Стайлз не мог точно сказать, сколько прошло времени, прежде чем стая решила избавить его от гиперопеки. Стилински уже начинал выть от скуки и невозможности нормально пройтись по улице (кто бы, блять, знал, что он станет фанатом прогулок), когда к нему заявилась Лидия и почти вытолкала за дверь их дома. Не то чтобы он так уж сильно их заебал, хотя его нытье в последние два дня заставило многих пересмотреть отношение к фразе «лежачего не бьют». Но в основном она сделала это с определенной целью — Стайлз должен был добраться до университета и подписать новый договор, иначе не будет никакого перевода на другой факультет. Отчисляться он пока не собирался, поэтому принял эту ситуацию как дар свыше. В конце концов, он мог наконец идти и не бояться, что кто-то из стаи следит за каждым его вдохом — а вдруг подавится. Нет, безусловно, Стайлз ценил такую заботу. Но в последнее время в нем укоренилось чувство, будто он становится не нужен стае. Все чаще оборотни предпочитали справляться самостоятельно, без хрупкого человека, и, если честно, это вызывало страх. Стайлз постоянно боялся, что его оставят позади, забудут и в итоге он останется один и ни с чем. Да, не самые радужные мысли для теплого солнечного утра, но Стайлза можно было понять. Единственный, с кем он мог поделиться своими переживаниями, быстро исчезал. Время снов сокращалось слишком явно и почти физически ощутимо. Вскоре Стайлзу начало казаться, что он засыпает лишь на пять минут. Сон больше не приносил отдыха, под глазами вновь появились темные круги, он снова стал раздражительным. Скотт тоже перестал улыбаться. Стайлз невольно вспоминал школьные времена, когда они с Эллисон расставались раза по три за семестр, но тогда все не казалось таким серьезным. Младшая Арджент не отвечала на звонки и сообщения и не разговаривала ни с кем, кого случайно встречала на улице (ладно, Бойд не был таким уж случайным в том магазине нижнего белья). Но сложившаяся ситуация сильно давила на настроение внутри стаи. Стайлз, впрочем, мог понять Эллисон. У нее из-под носа украли подругу, с которой она сильно сблизилась за последнее время. С Эрикой они только-только начали налаживать отношения, и Питер (наверняка безжалостно) ее убил. Скотт то и дело получал травмы или настойчиво пытался героически погибнуть. Удивительно, как Эллисон не кинула их раньше. Возможно, она отрежет ему язык, если решит вернуться после окончания этой заварушки. С такими мыслями Стайлз добрался до учебного корпуса университета. По дороге какая-то милая женщина предложила его подвести, и Стилински чуть не продал ей душу, потому что он явно переоценил возможности еще не восстановившегося организма. Оказавшись во дворе охраняемой территории, Стайлз остановился и глубоко вздохнул. Вокруг сновали уставшие студенты, не отрывающие взгляды от страниц книг или переписывающие чужие конспекты, согнувшись в невероятные позы на неудобных лавочках. Еще недавно Стайлз и сам был одним из них, сумев найти идеальный баланс между учебой и жизнью бок о бок со сверхъестественным миром. Но стоило лишь немного оступиться, как все его старания пошли коту под хвост. Мотнув головой, будто пытаясь выбросить из нее все лишние мысли, Стайлз уверенным (насколько позволял все еще пульсирующий болью бок) шагом направился внутрь здания, безошибочно отыскав кабинет учебного отдела, хотя он предпочел бы не знать, где тот находится. Ожидая увидеть сварливую женщину в возрасте, Стайлз почти разочаровался, когда его поприветствовала миниатюрная девушка с каскадом блестящих русых волос и большими карими глазами. Она выглядела словно диснеевская принцесса, которая явно ошиблась с выбором профессии. Стайлз был уверен, что в таких отделах должны сидеть прожорливые, несчастные в браке женщины, которых не трахали целую вечность. Но никак не феи, на которых даже дышать страшно. — Добрый день. — Ее звонкий голос с быстротой крыльев колибри пронесся по небольшому кабинету, и Стайлз оказался совершенно очарован простотой этой девушки. — Я Веро́ника. Могу вам чем-то помочь? — Да, эм-м. — Он на мгновение растерялся, пытаясь собраться с мыслями. — Мне нужно подписать договор. Я… Я перевелся на другой факультет и… Ну, мне сказали, что договор составлен… Вернее, сказали не мне, но мне передали и… Вот. Стайлз громко выдохнул, и в кабинете на несколько секунд повисла неловкая тишина. Ему хотелось удариться головой об стену, мысленно коря себя за столь глупое поведение. Просто Стайлз так давно не встречал обычных людей, которые словно светились добротой. Он уже привык жить во мраке постоянных проблем и страха. — Мистер Стилински, — Вероника мягко улыбнулась и выложила на стол тонкую папку, достав ее из верхнего ящика своего (охренеть какого чистого) стола. — Профессор МакМиллан дал вам прекрасную рекомендацию, поэтому проблем возникнуть не должно. Она подвинула несколько листов к краю стола и легким жестом руки указала на стул напротив себя, предлагая посетителю расположиться и ознакомиться с документами. — А я думал, он напишет что-то вроде «уберите этого олуха подальше от меня», — усмехнулся Стайлз, мысленно выдавая себе подзатыльник за каждое сказанное слово. Но Вероника неожиданно засмеялась над его нелепым бормотанием. В её голосе прозвучали звонкие нотки, и Стайлз почти увидел, как этот звук переливается в воздухе, словно мыльный пузырь на солнце. — Уверена, все не так плохо, как вам кажется, — она улыбнулась и вновь указала на документы. — Подпишите там, где стоят галочки. Стайлз взял предложенную ручку, обратив внимание на длинные изящные пальцы, и поставил свою корявую подпись там, где было указано. — Ну вот и все. — Вероника забрала один экземпляр, спрятав его обратно в папку. — Копия остается у вас. Поздравляю с переводом на филологический факультет. — Она неожиданно протянула руку через стол, и смущенный Стайлз неловко ее пожал. Он торопливо поднялся, разрываясь между желанием остаться тут подольше и свалить быстрее к чертовой матери. — Спасибо большое, — в итоге пробормотал он, пытаясь выдавить из себя самую очаровательную из всех улыбок. — Удачного рабочего дня, — он едва успел договорить, сам захлопнув дверь кабинета перед своим носом. Стайлз глубоко вздохнул и покачал головой. И какого черта он вел себя там как последний идиот, который никогда в глаза девушку не видел? Глубоко вздохнув, Стайлз замер посреди коридора. Ехать обратно в дом Питера и Лидии не хотелось. У него складывалось ощущение, что он находится под домашним арестом. Справедливо решив, что не случится ничего страшного, Стайлз вышел из корпуса и направился в сторону парка, собираясь весь день просто дышать свежим воздухом и не думать о всяких волчьих проблемах.***
До самого вечера Стайлз бродил по аллеям парка, то и дело присаживаясь на лавочки под деревьями, чтобы дать своему организму немного отдохнуть. Погода была теплой, но легкий ветерок позволял дышать полной грудью и остужал нагретую солнцем кожу. Стайлз наслаждался каждой минутой своей прогулки, которую мог посвятить лишь себе одному. Его не одолевали тяжелые мысли, и он уже чувствовал себя гораздо более отдохнувшим, чем после нескольких часов бесцельного лежания на диване. Когда стемнело и в парке загорелись фонари, Стайлз свернул в небольшое кафе на территории университета и побаловал себя чашкой горячего черного чая и вишневым чизкейком. И когда Стайлз решил, что пора возвращаться, чтобы не наводить панику, если Скотт решит, что с ним что-то случилось, он заметил у входа в учебный корпус невысокую женскую фигуру. — Вероника? — осторожно обратил он к девушке, которая растерянно осматривалась по сторонам и зябко ежилась. — Мистер Стилински, — Вероника приветливо улыбнулась и тихо шмыгнула носом. Очевидно, она стояла тут уже довольно давно. — Просто Стайлз, мы же примерно одного возраста, наверное, — отмахнулся он, осторожно осматриваясь по сторонам. — Ты кого-то ждешь здесь? — Да, мой брат должен был забрать меня после работы, но… — она смущенно развела руками и тихо вздохнула. — Мне немного страшно идти одной через парк. Я, наверное, подожду еще немного и вызову такси. Стайлз обернулся и покосился в сторону парка. Он был освещенным, но это не спасло бы, решись кто выпрыгнуть из кустов. А Стайлз по своему жизненному опыту знал — ночные прогулки по парку в восьмидесяти процентах случаев заканчиваются смертью. И в пятидесяти из них — от сверхъестественной херни. — Я могу проводить тебя, если ты не боишься, что я маньяк-насильник, — Стайлз криво усмехнулся. Явно не то предложение, которое могло бы выглядеть безобидно поздно вечером от незнакомого парня. Но Вероника лишь улыбнулась и скромно пожала острыми плечами. — Если тебе не трудно. И не страшно самому, — она задорно улыбнулась и легкой походкой направилась к пешеходному переходу. — А вдруг я маньяк-насильник? — донесся до Стайлза ее мелодичный голос, и он рассмеялся в ответ, догоняя новую знакомую у первого фонаря. Вероника оказалась не только очаровательной, но и остроумной и абсолютно необидчивой. Она лишь тихо смеялась на все замечания Стайлза и отвечала ему подколками, беззаботно улыбаясь. — Так ты мечтал стать адвокатом? Как так получилось, что ты запустил учебу? — Вероника стояла, облокотившись о перила моста, где они решили немного передохнуть и продолжить совместную прогулку. Стайлз расположился рядом, прислонившись бедрами к железной решетке и спрятав руки в карманы джинсов. Он давно ни с кем так легко не разговаривал и сейчас чувствовал себя невероятно счастливым, словно весь груз мрачных мыслей рухнул с его плеч. — Моим друзьям постоянно требуется моя помощь. Так что я выбирал более важное для меня в тот момент и сам не заметил, как запустил учебу. — Стайлз громко вздохнул и тут же почувствовал легкое прикосновение к плечу. Вероника ободряюще улыбнулась, сжав пальцами его толстовку, одним своим видом говоря: «Все будет хорошо». Стайлз улыбнулся в ответ и почувствовал, как его ноги оторвало от земли. Мир перед глазами резко перевернулся, и в следующую секунду Стайлз ударился спиной о решетку перил, повиснув вниз головой. Бок тут же прострелило такой болью, что парню не удалось сдержать громкого вскрика. Ногу неприятно потянуло, и Стайлз, взглянув наверх, обнаружил, что его крепко держит незнакомый оборотень, глаза которого мягко светились желтым. Он напрягся, упираясь в перила, и потянул Стайлза вверх, почти перекидывая через себя на асфальт. Стилински никак не мог собрать разрозненные фрагменты в цельную картинку. Мир кружился перед глазами еще несколько секунд, и он просто лежал на земле, тяжело дыша и ожидая, когда боль хоть немного отступит. — Эй, парень, ты как? — Незнакомый мужской голос проник в сознание, и Стайлз глубоко вздохнул, медленно приходя в себя. — Какого черта только что произошло? — Его голос был хриплым от боли. — Судя по всему, ты решил побрататься с сиреной, но она этого не оценила, — парень усмехнулся, уже не сверкая радужками глаз. — Не за что, кстати. — Сирена? О господи. — Стайлз со стоном сел на асфальт и приложил руку к боку, опасаясь, что его вновь ранили. К счастью, нет. Что ж, у него хотя бы не разошлись швы. — Эти сучки существуют? Пиздец. Надо будет внести в бестиарий. Он продолжал бормотать себе под нос, словно позабыв, что не один. Незнакомец с интересом осматривал неудавшуюся жертву сирены и заметно принюхивался к воздуху, довольно хмыкая. — От тебя оборотнями за километр пасет. — Он встал, помогая Стайлзу подняться, но не отпустил чужой руки, держа ее теперь в приветственном жесте. — Я Айзек. — Стайлз, — прокашлявшись, ответил он. — Мы не встречались раньше? — Оу, — Айзек усмехнулся и пожал плечами, спрятав руки в карманах кофты. — Я был рядом, когда ты обжимался с каким-то симпатичным парнем прямо у входа в учебный корпус. Стайлз недоуменно нахмурился, пытаясь вспомнить, когда и с кем он мог обжиматься. Лишь затем перед глазами встала картина, как он прижимает к стене Тео, а потом Тео его. — Этот мудак спал с моей девушкой… бывшей девушкой, — с заминкой закончил Стайлз, чувствуя себя неуютно и неправильно оттого, что рассказывает об этом едва знакомому парню. — Так ты здесь один или со своей стаей? Айзек сделал приглашающий жест рукой, предлагая прогуляться, и Стайлз с опаской кивнул. Лишь бы уйти подальше от неосвещенных участков и парка в целом. — Нет, я омега. — Айзек заметил, как Стайлз поморщился, и покачал головой. — Мою стаю перебили. Я узнал об этом позже всех. Я чувствовал, что что-то не так, я стал слабее и не слышал альфу, но опасения лишь подтвердились, когда я приехал в свой родной город и нашел там только одного из нас, — он громко вздохнул. Стайлз не чувствовал в нем опасности. Даже в Лиаме ее было больше, чем в этом парне. — И давно это было? Как ты вообще справляешься без стаи? — Любопытство вновь взяло верх, но Стайлз теперь был предусмотрительнее. Он следил за дорогой и шел на расстоянии вытянутой руки от Айзека. — Я всегда был одиночкой. У меня никогда не было друзей, а альфа обратил меня по ошибке. Он плохо контролировал себя в полнолуние и позволил волку слишком многое. Мне не оставалось ничего, кроме как присоединиться к ним, — Айзек говорил ровно и неторопливо. Он явно заметил, что Стайлз держится на расстоянии, но никак не прокомментировал этого. — Когда нашу стаю перебили, я почувствовал тоску, но это были отголоски чувств волка. Но он тоже одиночка, так что нам даже проще без вожака. Я вроде как спокойно себя контролирую и пока не собираюсь сходить с ума. — Айзек свернул на широкую освещенную дорогу, хотя через двор было бы гораздо быстрее. Стайлз мысленно оценил этот выбор. — Так скажи, как ты сирену отыскал? Они очень редко встречаются в больших городах. Обычно обосновываются в провинциях. — Вообще-то, она работает в университете. Ты на учебу ходишь? В учебный отдел не заглядываешь? — Стайлз окинул Айзека подозрительным взглядом, но тот лишь невозмутимо улыбнулся. — Я был там один раз при поступлении. И не заметил ничего, что могло бы напоминать запах сирены, — он заинтересованно вскинул бровь. — А ты что там забыл? — Подписывал новый договор. Меня перевели на филологический. Из-за оборотнических замашек моих друзей у меня не было достаточно времени на учебу, — несколько раздраженно ответил Стайлз. Да, он не против помогать ребятам, потому что все это недетские игры. Каждая проблема была связана со смертью, да и сам Стилински едва не умер месяц назад. И несмотря на всю заботу, которой его окружил Питер, парень все чаще ловил себя на мысли, что хочет передохнуть от всего этого сверхъестественного дерьма. — А вот это уже странно. — Айзек тихо рассмеялся, но, заметив удивленный взгляд Стайлза, поспешил пояснить: — Я учусь на филологическом. — Да уж, настораживает, — Стайлз усмехнулся, все еще бросая на собеседника подозрительные взгляды. — Как ты узнал, что это сирена? И куда она делась? Айзек запрокинул голову и глубоко втянул носом воздух, словно пытаясь уловить какой-то определенный запах. Стайлз был уже давно знаком с оборотнями и привык к их животным странностям. — Сирены пахнут тиной. От этого и сравнения с русалками, хотя у них нет ничего общего. У сирен никогда не было хвостов, но они часто оказывались на кораблях. — Айзек прищурился, видимо, припоминая детали. — Очаровывали моряков и вели их на скалы. Дело в том, что главное в их жизни — убийства. Они сами погибали с остальными на кораблях и делали это намеренно. — Бред какой. — Стайлз поморщился и передернул плечами. — Но ты не ответил на мой вопрос: куда она делась? Айзек сверкнул в темноте желтыми глазами и едва заметно усмехнулся. — Я скинул ее с моста. — Стайлз остановился посреди дороги, и, заметив его удивление, Айзек фыркнул и развел руками. — А что ты хотел? Чтобы я ей когтями горло вырвал? Подозрений было бы куда больше. — Да, прости, просто, — Стайлз усмехнулся и рассеянно почесал затылок, — я привык, что мои друзья сперва делают, а потом думают над последствиями. Я и сам раньше так поступал. Между ними на несколько секунд повисло молчание, а после Стайлз тихо рассмеялся, заражая смехом и Айзека, который кивнул в сторону небольшого двухэтажного дома. — Я так понимаю, мы пришли? Там концентрация оборотней больше, чем в «Дневниках вампира», — он усмехнулся и выудил из кармана покоцанный смартфон. — Забьешь свой номер? На одном факультете теперь учимся, как-никак. — Да, именно этим ты и руководствуешься, — поддразнил его Стайлз, усмехнувшись, но взял чужой телефон и быстро вбил свой номер. Нажал на кнопку вызова и сбросил, как только в его кармане заиграла песня. — Лана Дель Рей? Серьезно? — смеясь, покачал головой Айзек. — Думаю, тебе пора, пока они не выскочили сюда с криками. — Да, они не очень любят чужаков. Попрощавшись с новым знакомым, Стайлз тяжело вздохнул и отправился на растерзание стаи. Судя по количеству сообщений, его уже потеряли и начали волноваться. Но Стайлз был слишком увлечен обольщением Вероники, чтобы обращать на это внимание. Как только входная дверь захлопнулась, на него уставилось множество злых взглядов, сверкающих в полутьме подобно гирлянде на рождественской елке. — Вау. Я тоже рад всех вас видеть. — Стайлз поставил потрепанные кроссовки у входа и прошел в гостиную, где расположилась почти вся стая. Даже Дерек со своей подружкой (Джеммой, Жаной?). — Где. Ты. Был, — рыча, поинтересовался Питер, руку которого крепко сжимала не менее раздраженная Лидия. — Решил немного прогуляться после университета. А в чем, собственно, дело? — он нахмурился и перевел взгляд на Лиама, который сидел ближе всех к нему — прямо на полу возле тумбочки. Было видно, что стая не приняла его окончательно, а после случившегося относилась с еще большим подозрением. — Что у вас тут вообще происходит? — Происходит то, что один даун ушел хуй знает куда и никого не предупредил. — Джексон поднялся с дивана и сделал шаг вперед. — Меня вытащили из общежития из-за того, что ты съебал в закат. — Не из общежития, а из кровати твоего соседа, — уточнила Лидия, которая, судя по всему, держала себя в руках лучше всех собравшихся. — Ух ты, Джекси, поздравляю, ты дал Мэтту тебе вставить. — Стайлз громко захлопал в ладоши, и Джексон тут же бросился вперед с яростным шипением. Каниму перехватил Дерек, дернув назад и опрокинув на кофейный столик. — Успокоился, — рявкнул на Джексона младший Хейл, после чего повернулся к Стайлзу, сверкая голубыми радужками глаз. — А ты, маленький пиздюк… — Блять, я тебе сейчас твою задницу на любимую биту насажу, — не унимался Джексон, снова поднявшись на ноги. — Притормози, пидриптиноид, — кинул в его сторону Стайлз, абсолютно незаинтересованный в спорах со старым школьным врагом. — Я все еще не понимаю сути проблемы. — Я тебе сейчас объясню, — прорычал Дерек, у которого из-под верхней губы уже выступили волчьи клыки. Не успел Стайлз ответить, как перед ним встал Лиам, закрывая собой и оглушительно рыча на заведенных Дерека и Джексона. — О мой бог, серьезно? — Стайлз закрыл глаза ладонью, не в силах поверить, что за него заступается младший оборотень. — Может, пора прекратить этот балаган? Но человека уже никто не слушал. Питер пытался успокоить всех, едва сдерживая трансформацию, Лидия пыталась проконтролировать, чтобы ее парень никого не убил, Скотт расстроенным взглядом окидывал представшую перед ним картину, Бойд не собирался участвовать во всем этом, а пара Дерека флегматично рассматривала свои ногти. Гул прекратился лишь с громким хлопком входной двери. Повернувшись, стая заметила, что кроссовки Стайлза исчезли, как и он сам. Только после этого в доме наконец воцарилась тишина. — Заебись. Молодцы. — Лидия, прежде не любившая сквернословить, стянула с крючка куртку и вышла следом за другом, не желая оставлять его одного в таком состоянии. Питер, полностью поддерживающий свою пару, окинул всех уставшим взглядом и ушел на кухню. Только после этого остальные осознали, что произошло. Разлад в стае был неминуем, когда главное звено с каждым днем отдалялось все больше. Никто из них уже не представлял их компанию без Стайлза, и все надеялись лишь на то, что Лидия вернет его обратно.