Hang the Fool

尻切れとんぼ shiri-kire tonbo — дословно: «стрекоза с отрубленным хвостом» Пословица о брошенной без окончания истории, или неоконченном деле.

      — Пропал?       Озадаченные, они предстали перед ним — поспешно созванные Ангела, Уинстон, Генджи, Трейсер и Торбьорн — за столом комнаты совещаний. Ханзо не сидел; он был слишком взволнован, чтобы сидеть или заниматься чем бы то ни было. Он опирался ладонями на край стола и изучал его поверхность, будто решение можно было найти на ней.       — МакКри уехал, — произнёс он. — Он исчез. Он забрал своё обмундирование и оружие, отключил коммуникатор. И связь, и детекторы. Афина вычислила, что он улизнул через выход тоннеля около пяти утра.       — Мы знаем, куда он направился?       — Нет, — ответил Ханзо, — он оставил личное сообщение с заверением, что охотно покидает нас.       — Что говорится в этом сообщении? — спросил Торбьорн.       Ханзо окинул его резким, холодным взглядом.       — Оно было личным.       — И? — хмыкнул Торбьорн. — Какое это отношение имеет к чему-либо? Это же дело безопасности...       — Он сказал, это личное, — прервала его Трейсер. — Ему не нужно читать это вслух и всё такое, — она посмотрела на Ханзо. — Это как-то связано с нападением «Когтя»?       — Да, — продолжил Ханзо, подавляя жилание вперить в Торбьорна негодующий взгляд. — Заключение сообщения подразумевает, что он покинул нас с намерением найти ответы, особенно о Рейесе и его связях с «Blackwatch» и «Когтем».       — Не могу понять, почему он решил, что ради этого ему придётся уйти, — проворчал Уинстон. — Мы собирали информацию о «Когте» и их передвижении с миссии в Кингс Роу. Афина также анализировала архивы «Blackwatch» с момента, как они были расшифрованы. С его опытом мы могли бы разобраться в этом и попытаться...       — Время, — снова перебил Ханзо. — В записке говорилось, что он не мог дольше сидеть и ждать, пока снова случится что-то плохое. Он решил взять дело в свои руки, чтобы уберечь остальных из нас от опасности.       Торбьорн осел в своём кресле со вздохом. Уинстон растерянно смотрел на свою клавиатуру. Генджи, который вовсе толком ничего не сказал, смерил брата взглядом, прежде чем повернуться обратно к столу.       — Это кажется немного знакомым, — нарушила тишину Ангела, откидывая прядь волос со лба. — Не настолько, чтобы назвать это дежа вю, но я уверена, что мне не нужно напоминать всем вам, когда это случилось в прошлый раз.       — Что ты имеешь в виду? — Ханзо прищурился.       — Прежде, — ответила она, избегая встречи с его взглядом, — Когда МакКри был частью «Blackwatch», он пропадал внезапно. Он исчезал накануне вечером и залегал на дно. Никто не мог отследить его.       — Повтор ситуации в точности, — пробормотал Ханзо, вспоминая о дуэли перед медпунктом. — Действия Рейеса принуждают его к этому. Вынуждают отдалиться.       — Э? — Торбьорн подскочил в кресле.       — Вынуждают отдалиться? — пискнула Лена.       Сгусток раздражения поднимался в горле Ханзо, пока он наблюдал их удивление.       — Вот почему он ушёл в первый раз. Из-за того, что происходило в «Blackwatch». Из-за потери Рейесом человечности, он вынужденно отдалился.       Агенты перекинулись взглядами.       — Если это то, что он сказал, думаю, — нерешительно прокомментировала Лена. Она рассматривала стол. — Имею в виду, Джек говорил, что уход МакКри всех шокировал. Гэбриэл расстроился из-за этого, принял, как личное.       — Ох, я подумал, что он ушёл, потому что хотел охотиться на плохих парней, — сказал Уинстон, неуклюже тарабаня пальцами по краю стола. — Все в моём подразделении говорили мне, что он метил в охотников за головами.       — Когда мы были в лицзянском отеле, он сказал нам, что у него остались незаконченные дела, — включился Генджи, обмениваясь кивком с Трейсер, — Я подумал, это как-то связано с бандой «Deadlock».       — Никто по существу не сказал ничего! — взорвался Торбьорн, — Ничего не услышишь от вас полезнее, чем пердёж по ветру!* Всё, что я узнал из разговора — один день он был тут, и на другой как сквозь землю провалился! — он ударил кулаками по столу. — Та же проблема, что и в прежние времена! Никогда не знаешь, что происходит! Происходит абсолютная дичь, но ни у кого нет о ней ни единого понимания!       — Bitte*, Торбьорн, — отрезала Ангела. — Сейчас не время.       — И никогда не будет, ведь! Ни один из вас не понимает, что за бардак на самом деле происходил в то время. Как же много в наших рядах неудачников и симулянтов, а вот в моё время...       — Торб! — воскликнула Трейсер, резче, чем Ангела, — Ради всего святого, избавь нас от этого!       — Избавь! — инженер снова ударил кулаком по столу. — Ведь именно это и произошло: от нас избавились! И сделают это снова, если всё так будет продолжаться! Уж с этим «ОН» ждать себя долго не заставит!       Тишина. Все переглянулись между собой. Раздражение переросло в ярость в груди Ханзо, как накатывающая волна.       — Нам нужен план действий, — наконец сказала Трейсер. — Только что мы приняли худшую атаку со времён Женевы. «Коготь» ещё никогда не был настолько дерзким. То, что он вот так сбежал, ставит его под удар. На верхушке всего этого, «ОН» явно захочет знать статус парня с ценой за голову настолько высокой, что на эти деньги можно приобрести участок на грёбаной луне, — она поймала себя на слове, сморщилась, извиняющеся посмотрела на Уинстона, — Эгх. Прости, большой парень.       — Не волнуйся, — горилла со вздохом поправил свои очки.       — Нам нужно оценить ценность попытки вернуть его назад, — твёрдо заявил Генджи. — С учётом, что «Коготь» выбрал столкнуться с «Overwatch» лоб в лоб, лучшая битва должна произойти здесь, где его опыт будет незаменимым.       — Проще сказать, чем сделать, — сетовала Ангела. — Для начала нам нужно его найти. Вы все знаете особенность Джесси оставаться в движении, — она указала на настенные часы. — Отдавая должное тому, сколько прошло с момента его ухода, теперь он может быть где угодно.       — Или кем угодно, раз уж на то пошло, — добавила Лена. — С псевдонимом или в маскировке.       — Даже если мы найдём его, — Уинстон почесал бровь. — Всё ещё остаётся проблема вернуть его обратно без лишних проблем. Вне «Overwatch». МакКри — человек в розыске. «ОН» согласились рассмотреть устранение его назначенной премии, но если они узнают, что он разгуливает сам по себе, они могут пересмотреть это и наоборот осудить его.       — Все, кто отправится за ним, могут столкнуться с тем же, — пробурчал Торбьорн, — И тогда поднимется больше, чем просто ругань. Кажется почти большим риском преследовать его, нежели для него самого добраться обратно.       — Так что же мы будем делать? — нахмурилась Лена. — Отсиживаться и ничего не делать тоже не кажется правильным.       Лучник почувствовал взгляд Ангелы прежде, чем она начала говорить.       — Ханзо, на данный момент, ты знаешь его лучше, чем кто либо ещё в этой комнате. Определённо у тебя есть лучшее понимание, как мы должны с этим управиться.       — Нет, — Ханзо не отрывал взгляда от поверхности стола.       — Нет? — она прозвучала озадаченно.       Ханзо позволил своему взгляду говорить за него. Сантимент, который он не мог заставить себя произнести вслух: я не знаю.       Голос Уинстона внёс вес в финальное решение.       — Что ж, это плохие новости, как вы все понимаете. Но у нас нет достаточной пропускной способности организовать поисковую группу, особенно за кем-то таким, как Джесси. Если «ОН» спросят о нём, мы найдём способ отвести взгляд от его отсутствия — но и на данный момент у нас нет возможности сидеть ровно и принимать его уход как потерю. Если мы найдём зацепку о его местонахождении, мы сможем переоценить дальнейшие действия.       — Потеря, — повторила Ангела, медленно мотая головой. — После всего, что произошло.       — Могу я попросить тебя отследить любые линии связи, по которым Джесси мог бы связаться с тобой? — Уинстон посмотрел на Ханзо. — Коммуникатор, телефон, что угодно?       Без единого слова Ханзо развернулся и покинул комнату. Игнорируя ропот голосов позади, взывающий к нему — сначала горилла, затем инженер, потом взволнованный стрёкот Трейсер. Он вышел из здания и спустился по треку для дронов с тревогой, гудящей внутри.       Генджи догнал его с тихим электронным гудением.       — Ханзо! Подожди! Постой секунду.       — Что, — он продолжал идти.       — Прежде чем ты уйдёшь, — киборг перешёл на шаг, — мы должны поговорить о Ханамуре. Я могу сам справиться. Я планирую выдвинуться, когда ты вернёшься с МакКри, чтобы кто-то мог быть на стороже здесь.       — Я не собираюсь никуда, — Ханзо переключился на японский.       — Что? — Генджи замер на месте.       Ханзо продолжал идти вперёд, пиная в сторону гильзы от пуль и пустые картриджи.       — Я не собираюсь за МакКри.       — Ты... Нет?       — Нет.       — Тогда почему ты только что ушёл?       — Потому что хотел пойти куда-то, где тихо, — грубо ответил он, — Посидеть и опустошить свою ёбаную голову.       — Уистон хочет, чтобы кто-то был начеку на случай, если он объявится на связи, — Генджи не унимался. — Он, кажется, думал, что ты будешь лучшим вариантом, кого можно попросить...       — Он не выйдет на связь.       — Ты так не думаешь?       — Нет.       — Даже с тобой?       — Нет, — вспылил Ханзо, наконец вскипев. — Не выйдет, неужели ты не понимаешь? От него не будет ни сообщений, ни звонков. Он не хочет, чтобы кто-то знал, куда он ушёл, потому что он не рассчитывает возвращаться.       — Э-э, Ханзо, — начал Генджи, его голос приобрёл оттенок сомнения.       — Он знает, что никто не может его найти. Ты слышал, что они сказали. Это его специальность. Я видел, как он это делает. Как койот, — он запнулся, подыскивая более подходящее слово на японском, — Как хитрая лиса.       — Брат. Да ладно тебе.       — И в такое время, тоже! — неутолимо проревел Ханзо, — Когда все в опасности! Тебя почти убили, Генджи, и Хану тоже... всех из «Overwatch». Вся чёртова база могла быть стёрта лишь одной этой командой «Когтя», и вот он, сбегает, чтобы стать ёбаным героем, — Ханзо осуждающе махнул рукой в воздухе. — Так и пусть идёт!       После этого Генджи собрался. Он посмотрел на брата, снова опустил взгляд, медленно помотав головой.       — Мне жаль, — сказал он тихо.       — Избавь меня, — ответил Ханзо, прежде чем отвернуться и снова набрать скорость.       Он быстро обогнул ангар. Генджи не последовал; Ханзо не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что встреча окончена.       Ушёл, его подошвы глухо стучали каждый шаг. Ритмичное стаккато в такт поднимающейся панике: он ушёл, он исчез, он бросил меня здесь. Ханзо подавлял желание сморщиться. Покопался в кармане своего obi, пока не почувствовал смятый уголок жёлтого стикера.       Его взгляд поймал движение. Наверху, вспышка красного; его сердце подпыгнуло в безотчётном отчаянии. Но затем взгляд сфокусировался. Он видел, как кто-то двигался по треку. Ярость угрожала поглотить его целиком.       Это всего лишь Зенъятта — облачённый в золото с красным поясом — помогавший Бригитте выносить мусор с места крушения. Он поднял большой валун и опустил его на груду других камней, подплывая обратно, чтобы собрать разбитые остатки лопасти вертолёта. И тогда омник остановился, заметив лучника, и помахал ему.       Этот жест моментально выпустил ярость из Ханзо подобно воздуху, выходящему из сдутого шара.       Ему потребовался момент, чтобы понять, что он неловко стоит на побитой мостовой. Прежде, чем Зенъятта мог приблизиться, Ханзо рванул мимо ангара и ускорился. Без направления и реальной цели — просто куда угодно, только подальше от этого трека, места крушения, дыры, проделанной в стене поста. Инстинкт привёл его к бетонной лестнице, которая вела вниз, к неосвещённому участку подземного коридора.       Второй полигон. Тренировочная комната. Ханзо огляделся вокруг, как если бы вошёл в место, которое потенциально небезопасно. Случайно.       Он повернулся к консоли. Эмблема Афины появилась на экране.       — Агент Ханзо. Спасибо, что зарегистрировались. Как вы себя чувствуете?       Вопрос заинтриговал его мысли; шторм волнения зародился в корне его сознания. Что он чувствовал? Зачем пришёл сюда? Он не хотел практиковаться; он не мог погрузиться в отключение сознания и заниматься стрельбой сейчас. Не должен ли он был вернуться к работе над тем, чтобы помогать другим на посте? Разгребать мусор, проверять зоны, повреждённые атакой? Работать? Делать себя полезным?       — Я в порядке, — произнёс он тоном того, кто был кем угодно, кроме как кем-то в порядке. — Благодарю.       Афина ответила понимающей вспышкой. Ханзо нажал на линию стрельбы, опустился на колени и уставился на полигон. Тренировочные цели уставились на него выключенными глазами.       Затем он положил записку перед собой. Солнечный квадрат бумаги, смятый и неровный, исписанный угловатым почерком Джесси. Мрачный финал четырёх слов, что Джесси оставил Ханзо ранее этим летом. Воспоминание, что заставило его внутренности напрячься с внезапной, опустошающей болью.       — Я лгал, — выпалил он громко. — Прежде, когда я впервые прибыл — когда я одолжил его код, чтобы приходить практиковаться сюда. Он оставлял сообщения с вопросами, нужны ли мне какие-то запасы. Поначалу я не отвечал ему, затем, когда я ответил, я солгал ему. Я сказал, что мне нужна была ручка, — его брови нахмурились. — У меня была ручка. Я мог ответить ему в любое время.       Афина не прокомментировала.       — Правда в том, — продолжал он, — Я не знал, что сказать. Это было то, чего я не ожидал. Как и я не знал, как мне вернуть её.       — Я предположила бы ответный жест, — нежно ответила Афина. — Возможно, стоило предложить обоюдное снабжение припасами в будущем, когда ему понадобится ваше содействие.       Ханзо почти рассмеялся над абсурдностью сквозь неожиданное признание её практического ответа.       — Это не то, что я имел в виду, — и затем, подавляя хриплый кашель: — Я не доверял ему. Я не знал его. Я не хотел быть обязанным человеку, о котором я ничего не знал.       Афина задумчиво хмыкнула, прежде чем ответить:       — Я понимаю.       — Я бы хотел остаться здесь ещё немного и очистить голову, — произнёс Ханзо; записке, компьютеру — никому определённому и всем сразу одновременно. — Возможно, вам нужно будет оповестить всех, кому потребуется знать, что я в порядке. Если это не будет проблемой.       — Конечно, агент Ханзо.       — Спасибо.       Он просидел час в тишине и невозможности медитировать чтобы очистить разум. Никто не звонил и не приходил. Эмблема в форме «А» симметрично светилась на экране.       Праздничная пышность пропала. Вечером агенты собрались в столовой для проверки безопасности и малодушного ужина. Мэй Лин готовила украшения из снежинок, которые были разрушены нападением, а чёрные отпечатки обуви до сих пор загрязняли полы коридоров. Весёлая музыка из радио была выключена ради тихого ужина. Лусио не пел, пока расставлял тарелки с говядиной с чесноком и нарезанные фрукты. Ни у кого не было достаточно места в желудке для поглощения имбирных пряников и глинтвейна. Хана пришла в рождественской шапке Санта-Клауса; она безрадостно заняла место МакКри между Ханзо и Генджи за столом.       Никто не упоминал отсутствие стрелка. Ханзо заметил несколько подозрительных взглядов, брошенных в его сторону. Должно быть, все знали сейчас — исключая, возможно, Сатью, которая, согласно указаниям Лусио, отсыпалась в медпукте после операции.       — Хана сказала мне об Иствуде, — сказал аудио-медик, подловив его снаружи столовой. — Как ты держишься?       — Вполне хорошо, спасибо, — ответил Ханзо, пытаясь не казаться настолько измученным, насколько себя чувствовал.       — Да? Ты уверен? — он раскачивался на носках; Ханзо думал, что он выглядел слишком энергичным для того, кто не спал сорок восемь часов. — Эгх — эй, я могу звать тебя Ханзо? Я всегда думал, не знаю, потому что Иствуд называл тебя «Шимада-сан», может, ты предпочитаешь...       — Ханзо нормально, — вставил он.       — Клёво. В любом случае, я тебя прикрою. Я знаю, это, должно быть, тяжело для тебя, плюсом сверху того, что произошло. Тебе нужно проветриться? Выпустить пар?       — Нет, — сказал он, сдерживая укол раздражения. — Спасибо, но я справлюсь.       — Океюшки. Просто убеждаюсь, — он настойчиво покивал. — Послушай, хотел тебе сказать — я не знаю, кому конкретно у тебя на уме помочь, но, кто бы то ни был, я в деле. Я хочу помочь Сатье вылечиться и покинуть медпункт, но если ты дашь мне подсказок, я сделаю всё, на что только готов.       Ханзо прищурился в сомнении.       — Готов сделать ради чего?       — Иствуд. МакКри. Пойти за ним, — Лусио моргнул. Почесал шею сзади. — Вообще не вариант, что мы просто будем сидеть тут пока он там «Коготь» выслеживает, верно?       У Ханзо не было ответа. Он наблюдал, как выражение лица Лусио расслабилось, опало, и приобрело мрачность.       — Дай мне разъяснить, — сказал он. И затем, более заявляюще, нежели вопросительно: — Ты не пойдёшь за ним.       — Уинстон дал указание оставаться вместе в виду атаки, — объяснял Ханзо.       — Ха? — Лусио прищурился, придвинулся ближе, сложив руку возле уха. — Можешь сказать ещё разок? Немного погромче?       — Я сказал, Уинстон дал указание оставаться вместе в виду...       — Извини, всё ещё в ушах звенит, показалось, я плохо расслышал, — язвительно рассмеялся Лусио, махая рукой. — Я уж подумал, у тебя есть оправдание тому, почему ты не собираешься вернуть его назад.       — Это не оправдание, — вежливо отмахнулся Ханзо. — Ситуация с «Когтем» в состоянии критической тревоги. Нам нужны все свободные люди здесь.       — Что значит, нам нужен МакКри, — повторился Лусио, складывая руки на груди. — Сейчас более, чем когда бы то ни было. Он знает, с какими парнями мы столкнулись, он своего рода наш эксперт в такого рода деле, — с возобновлённой настойчивостью продолжал он. — И ему нужны мы! Ты знаешь, что нужны, Ханзо, ты знаешь больше, чем кто бы то ни был, как тяжела ему вся эта ситуация.       Лучник подавил вспышку раздражения.       — Не настолько, раз он не решил остаться.       Лусио хотел было парировать, когда его коммуникатор раздал музыкальный бип. Он нажал на кнопку передачи, прослушал, ответил принял.       — Эй, мне нужно обратно в медпункт. Сатья только что пришла в себя, — он опустил руки в карманы. — Извини, что пришёл к тебе с этим прямо в лоб, но... — он потряс головой. — Ты должен знать, что это мне от этого не по себе.       — Мы делаем, что должны, — ответил Ханзо, развернулся, оповещая о своём уходе, жаждущий убраться поскорей.       — Я просто в самом деле думаю, ты должен передумать, — вздохнул Лусио. — Иствуд приглядывал за большинством из нас. Мы тоже должны за ним присмотреть.       Берегись, угрюмо подумал Ханзо, вспоминая жуткого хакера в музее.       — Спокойной ночи, Лусио.       — Увидимся позже, Ханзо, — аудио-медик незатейливо помахал, прежде чем отбыть. Feliz Natal*.       Он проворачивал разговор в голове пока не добрался обратно до общежитий. Его взгляд поймали лепестки омелы над входом в здание. Штат «Overwatch» баловал себя духом зимних праздников — даже МакКри, презирающий религиозные замашки в пользу обыкновенного комфорта.       Воспоминание вернулось: Джесси, пыхтящий над кроссвордом, размышляющий над прохладной погодой, мечтающий о традиционной зимней еде. Как он любил хапнуть тама́ле* с горячим кофе, или тыквенную выпечку с испанским названием, которого он не мог вспомнить. Хорошая еда и хорошие люди были лучшим моментом во всём этом чёртовом сезоне, вздыхал он, пожёвывая незажжённую сигариллу. Штаб-квартира никуда не денется весь год. Всё, что тебе нужно делать, это бросить дарт в календарь и посмотреть, какой из праздников намечается, чтобы мы закатили небольшую вечеринку. Ханзо обучал его японской традиции белого бисквитного пирога и жареной курицы на рождественский сочельник, которые стрелок признал, что нашёл восхитительными. Звучит как прям мой тип еды, довольно вздыхал он. Думаю, я бы хотел попробовать в этом году, если ты захочешь.       Ханзо помотал головой. Ноющая боль вернулась и грозилась поглотить его целиком. Он пренебрёг сказать Джесси что этот день — особенное время для пар.       Он скользнул в свою старую комнату и занялся постельными принадлежностями, стряхивая пыль и расправляя простыни, оглядываясь вокруг в поисках ткани, чтобы протереть подушку. Механические знакомые движения, которые, он надеялся, ослабят дискомфорт возвращения к среде обитания, которая стала для него чужой. Легче будет поспать здесь сегодня, где не было ничего, что могло бы напоминать о присутствии стрелка.       Исключая оранжевый ящик, в котором лежали его четыре практически целиком заполненных дневника. Ханзо сделал ошибку, посмотрев на них больше раз, чем стоило бы. Истязая себя за осознание того, что они стали летописью о человеке, которого он может никогда больше не увидеть.       К тому времени, когда он был уже готов раздеться и забраться в постель, это стало невыносимым. Ханзо схватил Штормовой лук, вернулся обратно к комнате МакКри и нажал кнопку входа. Он вошёл, закрыл дверь за собой, встретившись с пустой спальней.       Чья комната это теперь? Всё ещё их? Или только Джесси? И, если теперь его нет: собственность «Overwatch»?       Он упал на футон и зарылся лицом в подушку. Стоит немного подвинуться, оно здесь: терпкая сладость дыма сигарилл, сосна, закалённая сельской, едва уловимой ноткой мяты. Запах волос и кожи Джесси, пронизывающая наволочку, теплом веял от всех постельных принадлежностей, благоухая в темноте. Ароматные, широкие объятья, в которых он мог утонуть.       — Спокойной ночи, — прошептал он, сворачиваясь клубком и отворачиваясь от половины футона, принадлежавшей Джесси. — Счастливого Рождества.       Тишина. Холодная серая стена не спешила с ответом. Ханзо сжал простынь и закрыл глаза. Поддаваясь усталости, забрасывая сдержанность, сдаваясь.       Плохой сон. Без глициний и говорящих птиц. Он дважды просыпался с ноющей челюстью, трясусщийся от холода, ищущий в темноте, находящий ничего. Одержимый безликим сном о женщине с взволнованным голосом: Шимада-сама, можете проверить сообщения? Там, кажется, срочный звонок для вас на другой линии.       Капитан Зарянова прибыла на пост наблюдения ранним рождественским утром. Мэй Лин встретила её на посадочной площадке в прыжке с разбега. Заря поймала её; они кружились, обнявшись, рядом с вертолётом, завершая встречу поцелуем и взрывом смеха. Ханзо поторопился покинуть столовую, избегая чрезмерного зрелища столь радостного объединения.       Генджи встретил его на выступе коммуникационной башни с чаем и натто на тосте. Без упоминаний о МакКри; вместо этого воробей принёс новости о вражеских собратьях.       — Уинстон и я осмотрели тела напавших, что призывали дракона, — сказал он. — Его татуировка была завершённой. Вероятно он прошёл через все испытания клана. Но, ты помнишь: было что-то плохое в драконе, которого он призвал. Он был искажён, будто змей с огромными глазами.       — Нечистый, — согласился Ханзо, откусывая еду. — Как и сообщение, которое ты получил. Должно быть, семья ввязалсь во что-то, что оскверняет их.       — Это должно быть «Коготь», — ответил Генджи, откидывая ленту с плеча. — Просто не могу увериться в этом сейчас.       Ханзо хмыкнул. Он не хотел думать о стрелке после потери такого количества сна, но тема стремилась к этому.       — Я хочу сказать тебе кое-что, но это должно остаться между нами.       — Валяй.       — МакКри говорил мне, что «Коготь» может быть ответственнен больше, чем за террористические угрозы. Они могут быть замешаны во влиянии на разум или модификации тел. Как человеческая мастерская или что-то такое. Я думал об изменённом драконе и размышлял, послужит ли это дополнением к доказательствам.       — Какие доказательства у тебя уже есть? — Генджи поднял голову.       — Снайпер под именем Роковая Вдова, — ответил Ханзо. — МакКри сказал, Трейсер раскрыла, что она когда-то была гражданской, связанной с «Overwatch». Это было французское имя, женское. Ам-что-то. Ама-ни, Аме...       — Амели? — уточнил Генджи, — Серьёзно?       — Да. Ты знал её?       — Я помню её, — Генджи посмотрел в сторону пролива. — Она была замужем за парнем по имени Жерар. Ангела знала её — они были друзьями, если точнее. Они обе говорили на французском. Я могу спросить её...       — Нет, — Ханзо сжал челюсть. Конечно, швейцарский доктор была более осведомлена в этом бардаке. — Не говори ей ничего об этом. Это должно остаться между тобой и мной.       — Хорошо, хорошо. Продолжай.       — МакКри сказал, что Трейсер заметила, что эта женщина была похищена и физически модифицирована «Когтем», — он опустил чашку с чаем. — Ей промыли мозг. Превратили во что-то, похожее на оружие или спящего агента. Если они способны такое делать с гражданскими, просто представь, на что они способны с Шимада.       — Такое себе, — пробормотал Генджи, помотав головой. — Полагаю, это значит, что нам нужно быть готовыми к самому гадкому, — он повернулся к Ханзо. — МакКри говорил что-то ещё? Какую-то ещё информацию, что мы могли бы использовать?       — Он упоминал что-то о песне, — Ханзо нахмурился. — В театре во время атаки, когда мы загнали в угол оперативника Шимада-гуми, он сказал Джесси, что его друзья передают ему привет. И затем он начал петь песню. Джесси сорвался.       — Как начиналась песня?       — Я не знаю, — ответил Ханзо с лёгким возмущением. — Она была на английском. Никогда не слышал её прежде. Что-то о спокойной ночи, целую тебя, обнимаю крепко и скучаю.       — Так, как песня о любви? — Генджи приподнял подбородок.       — Я не знаю! — Ханзо раздражённо поднял руку к подбородку. — Он заставил её звучать как какую-то старую шифровку «Blackwatch». С момента ограбления поезда, Джесси верил, что «Коготь» рассосался вокруг и вобрал в себя остатки его старой команды. Это могло быть причиной, почему они нацелились на Шимада-гуми, понимаешь?       — Чтобы научить их песням о любви, — хмыкнул Генджи. Затем воспрянул. — Эй! А что насчёт сообщения хакера, которое вы получили в музее, где девушка пела эту жуткую поэму о драконах?       Ханзо сузил глаза, вспоминая.       — Дракон для меня, дракон для тебя...       — Берегись, они идут сюда, — декламировал Генджи. — Помнишь, мы подумали, что это всего лишь угроза? Может, это тоже была шифровка. Даже для Лусио это было достаточно сложно вычислить.       — Может быть. Может, и нет, — выдохнул Ханзо, осев и сжав переносицу пальцами. — Если и да, я не знаю, как это расколоть. Но этого достаточно, чтобы обеспечить меня ёбаной головной болью.       — Это вероятно и есть цель «Когтя», — протянул Генджи. — Жуткая хрень. Психологические штуки, запугивание, угрозы, влияющие на подсознание перед прямым нападением. Терроризм, — он отдал дань угрюмому молчанию брата вздохом. — Ханзо, я знаю, ты расстроен, но я могу предположить, почему МакКри выбрал уйти.       — Можешь? — сухо сказал Ханзо.       — Подобного рода вещи страшны, — ответил он. — Оно забирается тебе под кожу. И МакКри вероятно пытался мириться с этим годами больше, нежели остальные из нас. С момента призыва он говорил всем, что вернулся в поисках ответов.       — И теперь он ушёл, чтобы отправиться найти их, — язвительно ответил Ханзо. — Покинул остальных из нас, чтобы разобраться с реальностью ситуации.       — Которая? — выдохнул Генджи.       — Это всё полнейший бардак, — Ханзо поморщился. — Созыв, миссии, атаки, всё. Иногда складывается чувство, будто «Overwatch» обсирается прямо в постели, не успевая даже подняться на ноги.       — Эх, я не думаю, что это причина, — Генджи пожал плечами. — Это не так, как это было прежде. У «Когтя» никогда не было стали в яйцах, чтобы атаковать «Overwatch» лоб в лоб, как в этот раз, они никогда не были настолько оборзевшими.       — И почему же ты думаешь так? Оглянись вокруг, — он дёрнул подбородком в сторону коммуникационной башни, — и спроси себя, сколько из всего этого можно было бы избежать. В чём была такая необходимость присутствия на этом праздничном вечере? В скрытых манёврах вокруг «ОН» в попытках помочь русским? — его тон значительно помрачнел. — Корпорации «Vishkar»! Шантажах! Я говорил им, что это было ошибкой с самого начала!       — Придержи-ка язык, Ханзо, — предупредил Генджи. — Благодаря Сатье, я сижу здесь и говорю с тобой сегодня.       — Да, но это не прощает бардака, что привёл её сюда, — Ханзо прикусил кончик языка и щёлкнул суставами на пальцах. — Жалкое планирование, жалкое исполнение. Нулевая коммуникация. Скачок с одной катастрофы на следующую без единого проблеска предусмотрительности.       — Это просто отличается от того, что ты знаешь, — настаивал Генджи. Мы говорили это миллион раз: это не семья.       — Да! Это хуже! Все здесь боятся своей ёбаной тени! Они даже крысу вычислить не смогли бы, проберись та в их постель и укуси их.       — Ханзо...       — Я устал ото всех этих тайн, — перебил он. — Ты хоть раз задумывался, что случилось? Не тошно ли тебе от всего этого? Ты хоть раз останавливался и задумывался, как ты можешь доверять кому-либо здесь?       — Я сражался рядом с ними, — теперь голос его брата становился твёрже стали. — Как и ты, Ханзо. Мой меч защищал их столько раз, сколько они закрывали меня щитом.       — Это чушь, Генджи, это не очередная сказочка Отца. Это реальный мир! Реальные враги, окружающие нас! «Коготь», Шимада, «Vishkar», и кто знает, кто ещё!       Генджи ничего не сказал. Затем он поднял руки, чтобы раскрыть нижнюю часть своего щитка на лице. Клочки чёрных волос торчали вокруг покрытых щитками висков. Коричневые шрамы испещряли полосами его щёки вплоть до металлического брекета на его подбородке. Он опустил серый визор на выступы между ним, внутренняя его часть гладко сияла, как чаша.       — Ты беспокоен сейчас, — отметил воробей. — Параноидальный, как тогда, когда мы были молодыми.       — Я не беспокоен, — нахмурился Ханзо. И затем, с горечью: — Даже если бы был, можешь ли ты винить меня?       — Ты видел, за что стоит «Overwatch», — продолжал Генджи. — Старые участники и новички. И даже если ты не можешь доверять тому, что показывают тебе собственные глаза, ты доверяешь мне. Мои инстинкты вели меня среди них на протяжении долгого времени.       — Среди отыгрывающих героев, — брезгливо шикнул Ханзо, сжимая колени. — Я не герой. Я не хочу им быть.       — Подумай о том, что ты здесь делаешь, Ханзо, — Генджи повернулся к нему. — Подумай о том, почему ты остался. Действительно ли ты выбрал бы эту сторону, если ты думаешь о ней так плохо? Не... — он поднял руку, когда Ханзо попытался заговорить, — говори, что это из-за долга МакКри. Я этому больше не верю.       — В чём тут место сомнениям? — пробурчал Ханзо.       — Он спас и мою жизнь, как и твою, — отвечал Генджи. — Но ты взял это за честь. Ты никогда не заставлял меня отплатить ему.       — С какого момента я вообще заставлял тебя перед кем-то расплачиваться? — агрессивно выпалил Ханзо. — Никогда, за всю нашу жизнь.       — Ты спас его жизнь в России, — неутолимо продолжал Генджи. — Долг был выплачен тогда. Но ты остался. Ты спасал жизни других, снова и снова. Один круг стал циклом. Цикл превратился в часть твоей жизни.       — Сейчас это не имеет значения, — прорычал Ханзо. — Он ушёл. Это всё неустойки.       — Но ты всё ещё здесь.       Ханзо закрыл глаза и глубоко вдохнул, прежде чем сказать:       — Я не хочу здесь быть.       — Нет?       — Нет, Генджи, не хочу. Я хочу убраться отсюда. Я хочу уйти.       — Уйти, — повторил Генджи. — И куда ты отправишься?       — Разве это важно? — напрягся Ханзо. — Куда угодно, лишь бы подальше от этой скалы.       — Ты бы лучше отказался от этой затеи, — Генджи тяжело посмотрел на брата. — Ты подведёшь всех тех людей, что положились на тебя. Кто думает о тебе.       — Они не, — парировал Ханзо.       — Райнхардт, Лусио и Уинстон. Лена и Мэй Лин, — Генджи бросал каждое слово, как удар ножом. — Хана, МакКри. И ты желаешь просто уйти от всех них?       — Ты ещё мог бы остаться со мной, — пробивался Ханзо через прилив вины. — Остальное бы не имело значения.       Генджи повернулся обратно к пасмурному горизонту. Его грудь поднялась и опустилась с механическим вздохом.       — Ты мой брат, — произнёс он мягко. — И с момента, когда я мог впервые сказать твоё имя, и до самого конца, когда ты сокрушил меня, я любил тебя. Иногда я был для тебя дураком, когда я не сдерживал своего слова или подводил тебя. Но я всё ещё любил тебя, Ханзо. Это было как паутина. Я привык думать, что жизнь никогда не сможет быть настолько плохой, пока мой брат был на моей стороне. И тогда это случилось. Самой болезненной вещью, после того, как ты убил меня, было осознание того, что ты прочертил границу, которую я не смог пересечь. Операции были плохими, моё тело было плохим. Но иногда я мог слышать слухи, что семья избавилась от тебя, или что ты исчез и тебя невозможно найти. Тогда это было действительно плохо. Я мог бы разозлиться. Я мог бы желать, чтобы не выжить, потому что заслужил ли ты мир, после того, что сделал со мной? Но это изменилось после Непала. Я начал думать о жизни по-другому. Лёгкая смерть могла бы дать нам обоим шанс быть снова вместе. В раю или в аду, куда бы нам не пророчило. Мы другие люди сейчас, но мы оба всё ещё живы. И это благодаря «Overwatch», где мы сейчас. Если ты покинешь это место, кто знает, что может произойти? На какой стороне ты будешь, когда я увижу тебя снова?       — Этому необязательно быть так, — выпалил Ханзо. — Мы можем отправиться домой вместе. Мы можем вернуть то, что принадлежит нам.       — Это не принадлежит нам.       — Принадлежит! Подумай об этом.       Генджи одарил его взглядом усталых карих глаз. Сердце Ханзо сжалось, когда он осознал, что тонкие возрастные линии шли параллельно шрамам на прекрасном лице его брата.       Долгая холодная пауза. Внезапно Генджи поднял свою лицевую пластину и защёлкнул обратно визор.       — Я думал об этом прежде, — мягко сказал он, поднимаясь на ноги. — Но сейчас неподходящее время, в самом эпицентре этих страданий.       — Куда ты направляешься?       — Помедитировать в размышлениях над этим, — ответил Генджи. — Тебе бы стоило тоже. Это поможет тебе прояснить разум.       — Я не хочу прояснять разум, — защищался Ханзо. — Я хочу ответов. Может, подумаешь над этим?       — Я подумаю, — он ступил на лестницу. — И когда я решу, я дам тебе знать.       Ханзо спустился по стене коммуникационной башни, очернённый недовольством. Он разломал последний кусок тоста и бросил голубям, наблюдая два белых танкера, крадущихся по корабельному каналу. Внизу, в садке, курочки си́лки кудахтали о своём курятнике. Он посмотрел в сторону и его взгляд поймал проблеск Ханы, открывающей ворота и переходящей на бег. Она тащила пластиковую корзинку кухонных отходов; пара пушистых куриц напала на её ботинки и начала клевать. Он слышал, как она бранила их по-корейски: ну погодите вы, говнюки, вас всех слопают.       Он вернулся обратно в общежития, присел к косоду, дёрнул один из шкафчиков. Показался яркий клочок ткани; Ханзо сгрёб груду рубашек Джесси и прижал к груди. Запах заполнил его нос, тёплый и всеобъемлющий, как поцелуй стрелка.       Этого было достаточно, чтобы он упал на колени, уступая душевной боли, которая захватывала его с головой. Покалывая уголки глаз, как солёная вода.       Посещение им Вашвани в медпункте заняло три дня. Не из колебания; Ханзо мысленно прописывал диалог в своём сознании тысячу раз, чтобы прийти к тому, что он действительно желал сказать. Длительная пауза сопроводилась второй операцией — на этот раз успешной — нацеленной на восстановление основных моторных функций сломанной руки архитектора.       К моменту, когда он пришёл, она изучала голографические карты с планшета, лёжа в постели. Её чёрные волосы были собраны жгутом вокруг головы, словно корона. Ханзо поприветствовал её у перегородки, неся поднос с hōjicha. Сатья приняла кружку, сделала глоток, отметила вкус интригующим. Не в своём репертуаре эстрадности, но в жесте, которым она тем не менее была благодарна.       Они поверхностно говорили: безмятежный обмен между двумя людьми, преуспевающими в притворной вежливости. Прогнозы починки руки Сатьи были угрюмыми. Доктор Циглер восстановила соединение с мышцами и сенсоры, но световой акселератор вне восстановления. Он мог бы быть восстановлен лицензированным архитектором «Vishkar», эта задача требовала её возвращения обратно в Утопию в Индии. Она не могла так поступить; директор подозревал её позицию и сомневался в полномочиях.       — Это было вызвано неподобающим поведением и неподчинением, — мягко объясняла она. — Перегрузка телепорта и повреждение моего протеза нарушает два важных пункта протокола компании. Директор Коппорал сказал, что это было неавторизованное использование технологий корпорации, — Сатья тяжело уставилась на кружку. — Моё дело сейчас передано на рассмотрение в отдел кадров.       — Они предупреждены об обстоятельствах? — спросил он, шокированный новостями и прилагающий все усилия, чтобы придерживаться своего мысленного сценария разговора. — Мы были под нападением. Я уверен, они осознают ситуацию, в которой вы оказались.       — Они — да, но нарушения всё ещё остаются, — Сатья отпила чай. Мгновенно собралась. — Я уверена, подозрения временны. Мой курс обучения и поведения безупречны. Я никогда не подвергалась чему-то большему, чем предупреждение, за время своего пребывания в «Vishkar». Это должно быть в пользу моей защиты.       Ханзо постучал пальцами по кружке.       — Мисс Вашвани, что говорит в пользу вашей защиты, так это ваши действия. То, что вы сделали, было самоотверженно.       — Я защитила пятерых людей, кто мог бы в противоположном случае погибнуть во время взрыва автоматической единицы несущего угрозу вертолётного дрона, — ответила она. — Два человека, одну гориллу, киборга и омника.       — Ваше решение спасло их в момент великой опасности.       — Я знаю, что я сделала, агент Ханзо. Это было пересмотрено мной множество раз, — она с опасением посмотрела на него. — То, что я бы хотела узнать, это ради чего вы здесь. Вы пришли спросить, почему я сделала это?       Он встретил её золотой взгляд с уколом вины. Сатья нервничала; возможно, этот разговор был более личным, чем она предпочитала разделить с ним. Неохотно уступив: я не дал ей ни единой причины доверять мне.       — Если я слишком надавил на вас, я прошу меня простить, — уверил Ханзо, наклоняя голову. — Я лишь хотел выразить вам свою благодарность.       — За?       — За спасение жизни моего брата.       — Понимаю, — Сатья посмотрела в сторону.       — И жизни Ханы, — продолжал он, согласно практике. — И моей собственной. Вы совершили благородный поступок великой жертвы. Люди, которых вы спасли, никогда не забудут, что вы сделали, как не забуду и я.       Но Сатья вздохнула.       — Я не настолько слепа, чтобы не увидеть вашего презрения ко мне, — пробормотала она. — И к корпорации «Vishkar». Если вы пришли благодарить меня из-за личного успокоения, не утруждайте себя. Я не способствовала спасением их жизней изменению ваших взглядов — я сделала это, потому что это было то, что было бы правильным сделать. Единственно верным, — её царское лицо смягчилось. — Любая жизнь драгоценна, агент Ханзо. И я не занимаюсь собирательством этих ценностей.       Это не тот ответ, который он ожидал от неё услышать. Он был подготовлен к погрешностям. Ханзо выбрал отметить проявление нежности.       Наконец он спросил, отклоняясь от своего сценария:       — Есть ли что-то, о чём бы вы попросили меня?       — Нет, — ответила Сатья, опуская кружку с чаем.       Он медленно поднялся со стула возле её кровати.       — Тогда я сочту этот вопрос между нами разрешённым.       Она выждала небольшую паузу, прежде чем окликнуть его:       — Подождите.       Ханзо посмотрел через плечо. Сатья приподнялась, села, распрямив спину. В мгновение величественная, как королева.       — Когда вы оказались в затруднительном положении в Сибири, — сказала она. — Вы обвинили меня в поддержке неэтичных действий, совершённых внутри корпорации. Вы упоминали владение объектом, как я и говорила, рептильного образца. Объектом 1193.       — Да, — он нахмурился.       — Я собираю информацию об этом, — заявила Сатья. — После вашего возвращения из России, я заметила расхождения в файле протокола. Я верю, что часть этих изменений была фальсифицирована прежде, чем была загружена в моё устройство. Мой директор не смог подтвердить мою находку, поэтому я решила далее искать самостоятельно, — она приподняла подбородок. — Когда я смогу получить прямой файл на Объект 1193, я предоставлю его вам. Тогда вы и ваш брат сможете сделать выводы о практиках «Vishkar» должным образом.       — Благодарю вас, мисс Вашвани, — ответил Ханзо. Его мысли переключились на Генджи; будет ли он ещё здесь, на посту, когда она закончит работу?       Движение зацепило его взгляд, когда он покидал медпункт. Кот Лусио, Чучу топал вниз по коридору; он наградил Ханзо нежным, пронзительным мяу.       — Как ты пробрался внутрь? — отметил лучник, остановившись почесать его за ушами.       Но Чучу ухватился за возможность. Он метнулся в двери медпункта прежде, чем они закрылись. Ханзо увидел как кот стрелой вбежал в перегородку Сатьи, бело-оранжевая вспышка. Звук её голоса, низкого и довольного, посетителю, которого она более рада была видеть.       Пока Райнхардт восстанавливался, Бригитте перепала львиная доля починки стены поста наблюдения. Торбьорн контролировал каждый её шаг в работе, пока она залатывала скалу растворами и мощной арматурой. Ханзо подслушал их перепалку одним утром, пока постригал лозу в саду; в какой-то момент Бригитта сбросила свой сварочный шлем и громко заявила, куда конкретно Торбьорн может засунуть свои указания.       Публичный ответ на атаку «Когтя» достиг своего максимального пика прямо перед новым годом. Лусио и Трейсер занимались постоянным потоком запросов интервью от новостных компаний по всему земному шару. Сообщения и проявления солидароности поступали каждый час, какие-то от правительства, какие-то от интернациональных корпораций. Большинство приходило от гражданских и их семей со всего мира, обещающие поддержку, молящие о стойкости и твёрдом противостоянии перед лицом террора. Подталкивающие героев «Overwatch» оставаться сильными.       — Приятно знать, что мы оценены, — рассказывала Хана ему однажды вечером за игрой в шахматы в комнате отдыха. — В подобные времена, когда весь мир ждёт от тебя чего-то, чувствуешь себя действительно одиноко.       — Мне казалось, у тебя был с этим опыт, — Ханзо сделал ход своей чёрной ладьёй.       Она постучала розовым ногтем по поверхности стола, пока обдумывала ход.       — Да, немного. У Лу, должно быть, был больше. Иногда я думаю, что он лучше во всех этих геройских штуках, чем я, — она подвинула белого слона по диагонали доски, — Но это иногда его раздражает.       — Он был достаточно занят в последнее время.       — Он всё ещё думает что мы должны отправиться за МакКри, — сказала Хана, убирая одну из пешек Ханзо. — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Я не меняла своего мнения.       Он откинулся в кресле. Как и Лусио, Хана была несогласна с решением не преследовать стрелка; она слегка спорила об этом с ним. То, что он сделал, было опасно, и из ряда вон выходяще в рамках моего старого отряда, говорила она. Но это не Корея и он определённо не солдат.       — Давай поговорим о чём-то ещё, — вздохнул Ханзо. — Ты всё ещё предпринимаешь планы вернуться и посетить свою семью на Seollal?       — Не делай этого, — Хана оторвала взгляд от шахматной доски.       — Делать чего?       — Не меняй темы, — сказала она. — Я хочу поговорить об этом. Это беспокоит тебя.       — Если это так, — задетый, Ханзо сузил глаза.       — Ты сам не в себе с момента, когда он пропал, — заявила она. — Это буквально всё на тебе. Я могу сказать.       — Можешь?       — Ты продолжаешь зависать со мной и Генджи, но ты отдалён. Как если бы ты не знал, хочешь ли ты быть в компании или в одиночестве. Ты хочешь говорить об отвлекающих вещах, пока это не отстранит твои мысли слишком далеко. Ты устал от факта, что он заполоняет твой разум, но ты не готов отбросить его прочь, — Хана сжала губы. — Ты меньше ешь ужина, нежели саке, которое пьёшь после, гораздо быстрее напиваясь. Ко всему этому, если уж я предполагаю — твои мешки под глазами, ты толком глаз не смыкаешь.       Умница, подумал он измученно. Она подхватила гораздо больше в уроках, чем просто стрельба.       — Тебе не стоит шпынять меня за это, — продолжала она. — Я строила из себя крутую девчонку с тобой всё это время. Ты не доверяешь мне?       Ханзо осмотрел её: чёлка набекрень, волосы в пучке, тяжёлые серьги поблёскивали рядом с её щеками. Джинсы с дырками натянуты на её коленях, розовые пушистые ботинки, растянутый зелёный свитер на несколько размеров больше нужного. Её макияж затенён до совешенства, лестно отзываясь на её округлых чертах. Стильная, но комфортная. Совершенно непринуждённая по отношению к себе и внешнему миру.       Мимолётная грусть: он будет сильно скучать по ней, когда он и Генджи уедут.       — Я доверяю тебе, — многозначительно ответил он. — Просто не знаю, что сказать.       — Начни с начала, — подсказала Хана. Теплее, чем раньше. — Ты скучаешь по нему?       Ханзо посмотрел на свои шахматные фигуры:       — Да.       — Ты хочешь вернуть его назад.       — Да, — с неожиданным толчком нежности, — Скучаю.       — Так иди к нему, — давила она в замешательстве. — Ты Шимада. Ты можешь буквально муху отследить в урагане. Насколько сложно найти ковбоя с девяносто-миллионной ценой за голову?       — Сложнее, чем ты думаешь, — он вспомнил Дорадо и улыбающегося мистера Барсело, машущего в толпе в сопровождении радостного испанского и раскатистого смеха. Без особых проблем умеющего смешаться с окружением, как животное, прирождённое к камуфляжу. — МакКри однажды был специальным агентом в «Overwatch». Он проходил специальную тренировку в такого рода вещах, уходить в подполье и пребывать вне зрения.       — Так расскажи мне об этом, — она подвинула королеву на две клетки вперёд. — Поговори об этом, Ханзо. Таким образом, может быть, я смогу тебе помочь в чём-то большем, кроме как брать его работу на себя и кормить его курочек.       Несмотря на боль, он говорил ей. Он рассказывал ей о том, что знает, пока они играли, часть за частью. Три раза Хана выигрывала его, но прибегала к менее агрессивной стратегии, так что игра затягивалась.       В конце, он забрал её короля. Хана пожала плечами, улыбнулась и уступила. Хорошая игра. Прекрасно зная, что Ханзо сделал это нарочно, чтобы она дала ему выиграть.       Как только дыра в стене поста была закрыта, так и пропало чувство скуки. Одобрение «ОН» позволило команде начать оценивать подготовку новых боевых стратегий с «Когтем». Уинстон заполнил почту лучника сообщениями запросов о защитных манёврах и снайперских протоколах. Он оставил их все непрочитанными и избегал личной встречи с гориллой всеми возможными способами.       Одна неделя без Джесси. Ни звонка, ни новостей. Представитель «ОН» не задавал никаких вопросов о их статусе, факте, в котором команда была одновременно рада и встревожена. Его отсутствие нависало над базой как тяжёлое облако.       К кануну Рождества, Ханзо должен был отбыть в Ханамуру со своим братом. Он проснулся рано после короткого сна и длительного запоя. После душа он собрал вещи, подготовил колчан, достал кусок ткани, чтобы протереть протезы. Он сидел в кресле возле консоли МакКри, демонтировав щитки с колен. Футон лежал перед ним, тёплый, унылый и приглашающий.       Ханзо поборол преждевременное давление в груди. Утро наступит и это будет последний раз, когда он проснётся в этой комнате. Скоро он оставит её насовсем — ни тесной койки, ни дешёвой обстановки, ни крошечной уборной. Он вспоминал последний момент, когда видел это после атаки Вишкар, раскрывая стрелка, валяющегося в вялом недомогании. Как он прибирал её, приводил в порядок, освобождал от смятения. Ханзо закрыл глаза и подумал о часе, который они провели под одиноким деревом в саду: история Джесси о «Blackwatch», Амари; мрачное воспоминание о дне детей Ханзо и кой, которые превращались в драконов. Долг, просьба, обещание присоединиться ради него. Спание вместе после, когда их спины едва касались, тела бездвижны в тусклой послеобеденной жаре.       И ночь перед Сибирью, как Джесси заманил его в другом смысле комфорта. Эти большие, мозолистые руки, обрамляющие его с обеих сторон, поглаживающие через одежду, молящие о любовном прикосновении. Как быстро он кончил, сокращаясь в его объятиях, вздыхая и стоная в опаляющем поцелуе.       В этом кресле, жалко подумал он. Это ощущалось почти сакральным. Первая близость, что была у него за годы, с единственным человеком, которого он желал с...       Бип. Сигнал из коммуникатора вернул Ханзо назад. Приветственный кайфолом: это Генджи.       — Я буду на связи очень скоро, — ответил Ханзо. — Ты готов выдвигаться завтра, может быть? Чем быстрее, тем лучше.       — Э... Ханзо, — ответил Генджи. — Я звоню сказать тебе: я уже уехал.       — Что? — напрягся Ханзо.       — Я уехал этой ночью, — говорил Генджи. — Я не отправляюсь в Ханамуру.       Он подскочил с пульсом, отдающим в уши:       — Это дерьмовый момент для шуток.       — Это не шутка, Ханзо. Я не на посте. Я возвращаюсь к другой нити связи Шимада-гуми и «Когтя». Я уехал, пока ты спал.       — Ты блядь издеваешься, — сказал Ханзо. Его голова закружилась. — Ты стебёшься надо мной сейчас? Где ты?       — Я достаточно долго думал об этом, — прозвенел его голос в коммуникаторе. — И я решил: это за мной. Как я и говорил тебе прежде, я задолжал тебе в этом. После всего, что клан сделал для нас — для меня, для тебя, для всех...       — Где блядь ты сейчас? — возбранился Ханзо, тряся тряпкой в кулаке. — Я клянусь, Генджи, если я найду какой-то мотив заговора, или подставы, или плана...       — Послушай меня! — перекрикнул его Генджи. — Ты злишься, я знаю — и ты будешь злиться на меня ещё долго. Я это принял. Но я не могу позволить тебе сделать это, Ханзо. Я не могу отпустить тебя прочь из «Overwatch», не после того, что ты делал.       В бешенстве Ханзо рванул дверь на себя.       — О чём ты говоришь? Это наша ноша! Наша! Семья это наша ответственность, не твоя, чтобы ты шёл в одиночку!       — Ты сам это сказал, — настаивал киборг. — Ты никогда не заставлял меня расплачиваться. Что ж, я изменю это. Я держу себя в руках. И держу тебя, что важно.       Он вывалился в холл, выискивая что-то мечущимся взглядом. Выискивая признаки подвоха или ловушки.       — Генджи, когда я найду тебя, когда я доберусь тебя, я клянусь...       — Теперь там твоё место, — заявил воробей. — Твоё место в «Overwatch». Если я позволю тебе уйти, это положит конец всему, что восстановилось между нами, как между братьями. Я повёл себя эгоистично, Ханзо, потому что люблю тебя. Тебе нужно увидеть, насколько далеко ты зашёл.       — Да что ты вообще имеешь в виду? — Ханзо кипел, будто шторм.       — Честь! Искупление! Прощение себя, Ханзо — ты не видишь? Мы делаем это. Осознаёшь ты, или нет, это финальные шаги. Всё это время, я хотел, чтобы ты нашёл примирение в своём сердце. Ты нашёл намного больше, чем это. В почтении наших товарищей, ты чтишь меня. Не помнишь ли ты истории о драконе, ставшим человеком? Это произошло! Оглянись вокруг. Ты видишь мир ясно впервые.       Ханзо думал, что речь брата могла бы быть куда более вдохновляющей, если бы перед его взглядом не стояла стена серого гибралтарского тумана.       — Ты не представляешь, о чём говоришь, Генджи. Я не знаю, о чём ты думал, планируя это, но я хочу, чтобы ты знал, — его руки сжались в кулаки. — Я отправляюсь за тобой, я отслежу и найду тебя.       — Нет. Ты знаешь, кого отслеживать вместо этого.       — Ты не можешь просто оставить меня здесь, Генджи, ты не можешь просто сбежать!       — Я вернусь, — прервал его киборг. — И ты, после того, как ты сделаешь то, что ты знаешь, что должен был сделать ещё неделю назад. Если попытаешься найти меня, потерпишь неудачу. У нас у обоих есть работа.       — Генджи, пожалуйста...       — Я горжусь тобой Ханзо. Постарайся как сможешь.       Линия отключилась.       — Генджи! — Ханзо выдохнул в коммуникатор.       Ответа не было. Над головой стрекотала пролетающая стайка птиц. Ханзо сжал лацкан своего kyudo-gi и безучастно смотрел на дорогу. Затем с размаху опустил кулак между бровей с рычанием.       Бег к 18-му ангару занял у него меньше минуты. Он рванул вниз по подземным коридорам, пока они не перешли в гладкие чёрные стены лабораторий. В офисе Мэй Лин был включён свет; она пила кофе из голубой кружки, пока сидела в интернете за своим столом.       — Ты видела Генджи? — выдохнул Ханзо с дрожью.       — Нет, — ответила Мэй Лин, нахмурив брови. — По крайней мере, со вчера.       — А Зенъятту?       — Э, да, он говорил с Уинстоном у выхода из столовой, когда я уходила оттуда около часа назад, — она повернулась на стуле, обеспокоенная. — Ты в порядке? Ты будто призрака увидел.       — Приношу извинения за вторжение, — выдохнул он, прежде чем метнуться дальше по холлу.       Он нашёл монаха, листающего каталог у караоке в комнате отдыха. Ханзо ворвался в дверь. Зенъятта поднял взгляд. Если сравнить их стоящими, оба были одного роста.       — Где Генджи? — прорычал лучник. — Куда он отправился?       — Я не знаю, — ответил Зенъятта. — Но раз вы спрашиваете меня об этом, я предположу, что верным ответом станет «не здесь» и «не в Ханамуре».       — Вы ответственны за это, — напирал Ханзо. — Вы убедили его уехать без меня.       — Предположение, допущенное в ярости, — спокойно продолжал Зенъятта. — Цветы недоверия, что распустились из корней страха.       — Не испытывайте меня. Не смейте, — Ханзо оскалил зубы. — Я не замешкаюсь...       — Он просил меня дать вам кое-что, — перебил его Зенъятта. — Он знал, что это огорчит вас после отбытия вашего любимого. Я пообещал, что буду помогать вам всем, что в пределах моих возможностей.       Прежде чем Ханзо мог запротестовать, механический стрёкот раздался в комнате. Из кольца светящихся орбов Зенъятта выделил одну сферу. Он протянул её Ханзо тонкими длинными металлическими пальцами.       — Гармония, — сказал он. — Благословение на баланс, воцаривший между двумя братьями. Что-то, что озарит путь во время его отсутствия, — он поклонился. — Мои друзья и ученики говорили мне множество историй на протяжении долгих лет, Шимада Ханзо. Сказание Генджи — грустнейшее из них, но и претендует на самое любимое.       Ханзо беспомощно обмяк. Холодный пот покрыл его кожу, как его ярость улетучивалась прочь. Он развернулся, не в состоянии ответить, и направился к выходу. Орб плыл рядом с ним с приглушённым тонким звоном.       Он следовал за ним, пока он угрюмо брёл по коридорам. Он отмахнулся от него раз, второй — сдавшись на третий раз, когда он выплыл обратно на орбиту возле его головы. Ханзо проскользнул в столовую, начав копаться в шкафу за коробками с чаем и снеками. Вот они: две бутылки shōchū*, что он сохранил на празднование окончания года. Генджи воодушевил его подготовиться и презентовать её команде и поспособствовать изобилию празднования торжеств. Bōnenkai предназначается разделить всей командой, объяснял он. Все пьют, пока не утопят прошлогодние проблемы. Джесси оскалился в улыбке позади своей сигариллы, подвигав бровями и придвинувшись ближе. Именно то, чем бы я хотел заняться с тобой, дорогуш. Запишите меня.       — Только наоборот, — простонал Ханзо после трёх глубоких глотков. — Ты записал меня.       Он не знал, что хуже: насколько дешёвым был вкус shōchū, или как быстро он опьянял его. Ханзо не мог переварить идеи пить в комнате Джесси или на тренировочном корте, поэтому он забрался в первый тёмный угол, что мог найти. Какой-то шкаф или кладовую, альков для техобслуживания или склад. Место, где он мог захлопнуть дверь, свалиться вниз и утопиться в бутылке.       Я сделал это, думал он, ментальный всхлип сквозь пьяные слёзы. Я сделал это. Я заслуживаю этого. Безо всяких вопросов: это моя вина. За все разы, когда я был жесток с ним или отдалён. Каждый раз, когда я был неблагодарен к его доброте. За ложь, за откладывание, за нежелание быть ближе с ним раньше. Ханзо пил, пока алкоголь не начал обжигать, пока не обжигал до боли, боль уходила, когда он пил снова. Убывающая спираль дракона, поглощающего собственный хвост.       Подходящая расплата, жалко подумал он. Для пьяного и никчёмного дурака.       — Эй, мистер Шимада.       Ханзо с трудом разлепил глаза. Закашлялся.       — Ты в порядке?       Два юных лица глазели на него сверху, затемнённые светом ламп с потолка. Он откинул ленты с глаз для лучшего обзора. Это Хана и Лусио.       — Сколько времени? — прохрипел Ханзо. Сонно: где я?       — Немного после восьми, — ответил Лусио, протягивая руку. — Ты не пришёл на ужин, и мы отправились на поиски. Афина сказала, твой коммуникатор был замечен в этом районе.       Ханзо поднялся. Орб Зенъятты витал вокруг него.       — Спасибо, что проверили меня.       — Пока не за что нас благодарить, — Хана держала пустые бутылки в обеих руках. — Ты выглядишь ужасно. Лучше бы у тебя было объяснение этому.       Его зрение фокусировалось. Каким-то образом он оказался в углу лаборатории исследования оружия. Ханзо переводил взгляд с одного на другую. Лусио хмурился в заботливом замешательстве; Хана, тем временем, выглядела прямо противоположно глубокому сочувствию.       Ханзо бессловесно поднёс липкую руку к лицу. С чего ему, чёрт подери, нужно было бы начать?       — Мы знаем о Генджи, — ответила она. — Мы хотели поговорить с тобой обо всём, что произошло, — она покачала бутылками. — Надо было поговорить с тобой раньше.       — Мы хотим помочь, — добавил Лусио. — Мы собирались подготовиться и пойти с тобой за МакКри, если ты пожелаешь взять на себя инициативу, но теперь нам стоит остаться здесь. «Vishkar» доставил нам немало проблем из-за отстранения Сатьи и теперь она очень парится на эту тему, — он с энтузиазмом покивал. — Но у нас есть и несколько других вариантов, если ты хочешь их выслушать.       — МакКри был из «Blackwatch», — продолжила Хана. — У нас есть архивы «Blackwatch». Лу пытался их индексировать, чтобы ты мог найти всё, что хотел бы. Ты знаешь МакКри лучше, чем кто-либо — если ты посмотришь, можешь найти что-то, что даст тебе наводку, куда он мог направиться.       — Эти архивы старые, — пробормотал Ханзо, сморщившись. Пытаясь собрать в кучу всё, что они сказали. — Данные оттуда могут быть устаревшими. Кроме того, я даже не знаю, с чего начать.       — Начни с начала, — возразила Хана. — Мы поможем тебе. Давай, Ханзо, давай вернём его.       Тоска закралась в грудь Ханзо с большим рвением, худшим, чем его похмелье. Он помотал головой.       — Мы ничего не найдём.       — Ханзо, — настаивал Лусио. — Тебе нужно вложить немного веры в это. Это лучшее, что у нас осталось.       — Это трата вашего времени.       — Ханзо, — нотка предупреждения пробилась через голос Ханы. — Серьёзно.       — Это трата времени кого угодно, — прорычал Ханзо, отмахиваясь рукой. — Нет. Я ценю ваше сострадание, но я закончил утруждать себя загадками...       Но Хане хватило. Она поставила бутылки в сторону с дзынь, прошагала к стойке с оборудованием на стене, и сняла один из усилителей Лусио.       — Ох, — ошеломлённо возмутился он. — Извини-ка, это прототип.       С выражением лица «давай без чепухи», Хана подняла усилитель, прицелилась в потолок и нажала на курок. Колонка бухнула три резонирующих басовых импульса, которые сотрясли стены. Ханзо упал назад со сдавленным криком.       — Хэй, хэй, хэй! — голова Лусио выскочила из-за двух столов. — Выключи его! Агх, что за... — он захлопнул ухо ладонью. — Ауу. Ау-ау, тиннитус, Хана, следи за тиннитусом!       Блэп-блэп-блэп! Ещё три удара. Свет замигал. Орб Гармонии Зенъятты скакал между полом и потолком. Ханзо покатился по полу в агонии, пока не наткнулся на стену.       — Остановись, — простонал он, сжимая череп.       — Пока я не увижу какой-нибудь намёк на сотрудничество здесь, — заявила Хана, — Дискомфорт гарантирован.       — Ты совсем из ума выжила?       — Это тебе нужно вернуться в свой! — она опустила усилитель на уровень головы Ханзо.       — Хана, не вздумай! — гаркнул Лусио, выпрыгивая из-за стола. — Это прототип, не нацеливай его ни в кого! Хорош, Уинстон меня грохнет...       — Поднимайся, — сказала Хана. — Я не собираюсь стоять рядом и позволять тебе устраивать бухие вечеринки жалости.       — Следи, что говоришь, Хана, — Ханзо медленно поднялся, пошатываясь от головокружения. — У меня был очень кошмарный день.       — Никаких оправданий, — она шагала вперёд с усилителем, готовым к атаке. — Послушай. Ты Шимада. Ассассин мирового класса. Ты не тот человек, которого остановит кошмарный день. И, если ты думаешь, сегодня был плохой, — она осмотрела Ханзо, — Я гарантирую, я смогу сделать их ещё хуже. Так что поднимайся, дай нам помочь тебе найти МакКри, или я лично прослежу за тем, что ты проведёшь свою первую неделю 2077 в медпункте.       Оба мужчины уставились на неё в миксе шока и ужаса. Лусио бросил на Ханзо взгляд, который это подтверждал: это не пустая угроза.       В конце концов он согласился, так как его слишком тошнило, чтобы у него были силы уличить её в блефе. Они проверили коридоры, заперли двери и установили прожектор напротив широкой стены лаборатории. Лусио достал свою клавиатуру и три экрана для дополнительного рабочего места. Хана принесла бутылку воды и чайничек сладко пахнущего yujacha* для борьбы с похмельем Ханзо; она придвинула чашку к нему с настойчивым выпей это.       Архивы «Blackwatch» содержали более пяти тысяч личных файлов и записей. Лусио оценил, что как минимум четыре из всех шести секторов повреждены из-за ошибок в изначальном шифровании. Он не мог раскрыть некоторые уровни оставшихся двух секторов из-за защиты паролями.       — Кто-то пытался вычистить это, — объявил он. — Прежде чем этот архив был зашифрован, кто-то ворвался и удалил тонну файлов. Вот тому пример, — он открыл картинку древовидной диаграммы. — Организационная структура. Все статьи и ранги были стёрты, за исключением того, кто у руля, — он потыкал пальцем в верх структуры. — Гэбриэля Рейеса.       — Говорит ли это тебе о том, кто что стёр? — спросила Хана.       — Неа. Изменения сделаны пользователем с деактивированным аккаунтом. Кем-то внутриорганизационным.       — Ни один из подчинённых Рейеса не в списке? — Ханзо прищурился.       — Теперь нет. По всей видимости, у него было несколько парней, рангом ниже сразу после него, если смекаешь.       — «Blackwatch» не был настолько большим, насколько я думала, — Хана указала на диаграмму. — Здесь секции отрядов и капитанов отрядов, но они тоже пропали. МакКри должен был быть где-то здесь, верно?       — Ага, — подтвердил Лусио. — Видишь, вот почему он нужен нам. Он знал, у кого какой ранг был.       Они начали с сектора, предназначенного для внутриогранизационной документации: специфика и стандарты оперативных процедур — или, как Хана называла их, СОПы.       — Костяк большинства крупных организаций, — поясняла она, пока Лусио проматывал документы. — МЕКА, «Overwatch», у всех они есть. Присмотрись, сможешь ли ты найти что-то, что относится непосредственно к миссиям.       — Хорошо, давай глянем вот эту, — Лусио прищурился и громко начал читать заголовок: — «Б-О-С-Д-О-К», «Blackwatch» Операционная Стандартная Документация, миссия по логистике. Блин, тут дохрена аббревиатур. Ээээ... — он бормотал, пока изучал страницу — Это относится к операции, которая проходила в мае 2068. Прага, Чешская Республика. Командующий офицер, Рейес Г.       — Это оно, — быстро сказал Ханзо, — МакКри упоминал операцию в Праге. Рейес защищал город от атаки химическим оружием.       — Цели намечены как-то расплывчато, — отметила Хана, когда они листали страницу ниже. — Сложно сказать, были ли они там ради защиты гражданских, или ради самого оружия непосредственно.       — Многое было подредактированно, — предположил Ханзо. Он указал на параграф с несколькими закрытыми чёрным строчками. — Имена, локации, даты. Кто-то убрал релевантную информацию отсюда.       — Погоди-ка, — Лусио нажал на клавиши. Страница стала жёлтой; маленькие красные заметки заполнили пустые поля. — Ха! Глянь на это. Этот СОП редактировался так много раз, что в нём не осталось практически ничего реального. И кто бы это ни делал, делал он это не очень хорошо, потому что забыл стереть метаданные в итоговой версии, когда закончил.       Ханзо вытащил блик воспоминания: обещание Вашвани насчёт эксперимента «Вишкар».       — Ты можешь восстановить нередактированные версии? — спросил он.       — Я могу попробовать, — Лусио открыл окно терминала. — Дай-ка попробую этот скрипт. Вы ребята идите в ту папку и гляньте, сможете ли найти что-то об Иствуде.       Документацию украшало фото операций «Blackwatch». МакКри был в приоритете в списках людей на миссии, сосредоточенные в США; также они нашли случайные упоминания Моррисона, Амари, и Ангелы. Хана идентифицировала кодовые слова для локаций или целей — невинные, безвредные термины, как яблоко, герань и розовый горошек. Множество дополнений описывали списки ресурсов команды, схем оружия и тактических манёвров. Некоторые фразы заставили Ханзо почувствовать напряжение: извлечение, потеря персонала, безоговорочная капитуляция.       Согласно проверкам Лусио, практически каждый СОП, включая файл о Праге, из-за редакций кардинально отличался от оригинального состояния.       — Сложно представить Рейеса, спасающего целый город, — протянула Хана. — Но, что уж есть. Доказательство прямо здесь.       Поиски приносили плоды каждые добрые полчаса, когда Лусио нашёл кластер с головидео, классифицированными как «Операция Солнечный Луч». На записях была выборка пресс-конференции в величественной ротонде. Форма коричневой шляпы приобрела фокус; молодой МакКри появился в камере с ухмылкой. Ханзо поддался вкрадывающейся нежности при виде его тёплого бородатого лица.       — Ну вот и он, — воскликнула Хана. — Прям как его фото!       Поворот камеры оставил МакКри вне кадра. Камера приблизилась к подиуму, где мужчина, облачённый в синее, произносил речь восторженной аудитории.       — Рейес, — подытожил Ханзо.       — Это он? — глаза Ханы увеличились.       — Да. Должен быть он, — Лусио проверил информацию в файле. — Сказано, что это записано в Маниле девятого октября 2063. Тринадцать лет назад.       — На каком языке он говорит? — спросила Хана. — Тагальский?       — Скорее всего, ага, — Лусио наклонился к экрану, вслушиваясь. — Нет перевода.       Они перемотали клип к моменту, где Рейес пожимает руки и фотографируется со светловолосым дипломатом. С тонкой, холодной улыбкой. МакКри нигде не было видно или слышно.       — Гляньте на его шрамы, — пробормотала она. — Напоминает мне одного из моих старых сослуживцев.       Они заметили стрелка ещё раз во время другого клипа в кучном собрании, где Рейес обращался к аудитории на английском по поводу скрытой угрозы транспортировки наркотиков. МакКри сидел в ряду агентов в похожей военной форме. Ханзо не мог сопротивляться мысли о том, как хорошо сидела на нём униформа.       Другие головидео показывали отрывки каждодневной рутины. Некоторые сцены напоминали о видео дня рождения, которое Лусио раздобыл — с кадрами швейцарской штаб-квартиры и повседневных дел. Монтаж, озаглавленный как «С-отряд», открылся с кадром Альпов Швейцарии над учебным курсом под открытым небом. Камера показывала панораму с Рейесом на переднем плане, одетым в худи и чёрные спортивные штаны, наблюдающим за тремя подопечными, нарезающими круги по грязной дороге. Он что-то кричал в их направлении и получал в ответ хор измученных выкриков в ответ. Затем он повернулся к камере и сказал что-то успокаивающее низким голосом на французском.       — На скольких языках болтает этот парень? — Хана почесала подбородок.       Оператор отвечал глубоким голосом. Что бы он ни говорил, заставляло Рейеса смеяться, с раскрытым ртом и откинув плечи назад. Ответ был заразительным; оператор незамедлительно присоединился к нему. Он оговаривался на английском с ощутимым французским акцентом. Она только что закончила с Лебединым Озером, ага, у неё появилось немного времени преподать тебе пару уроков. Рейес хлопнул себя по бедру. Вот почему мы держим тебя поблизости, Жерар. Эй, балет требует высокой выносливости! Скажи ей, что я сказал «конечно». Ха-ха. Погоди. Ты записываешь? Не записывай пока. Махая рукой в ухмылке. Подожди пока С-отряд приземлится. Хочу поймать кадр, как они выходят из транспорта. Камера приблизилась к рекрутам на дороге. Рейес с рёвом развернулся прямо перед тем, как клип оборвался. Уи, Льюис! Я вижу тебя! Давай, сынок! В том же духе! Давай, давай, давай!       Один клип заставил их подпрыгнуть. Пленка началась с шаткой прогулки по чистому белому коридору. Когда оператор завернул за угол, агент в серой форме «Blackwatch» выскочил из-за угла с БУУ! Камера упала, записывая крики и отдалённый смех. Грёбаное говно! Вот это она тебя проучила, Оганьян! Угрожающий силуэт чёрного тактического шлема с маской на лице появился в камере. Не-а, ответил оператор приколистам. Я знал, что вы ребята там были, я видел вас на кассете — кучка неизвестных фигур притормозила в коридоре, похихикивая и махая руками — собирался подъебать вас. Ещё больше смеха. Один-на-один со мной, Париза. Я перехвачу тебя на ринге.       — Окей, — выдохнул Лусио, сжимая грудь. — Я бы и с меньшим справился.       — Ни на одном из них нет МакКри, к тому же, — раздражённо сказала Хана. — Продолжаем искать.       Они нашли свою добычу в секторе, закрытом на пароль. Лусио запустил один из своих скриптов, чтобы сгенерировать ключ; он был удивлён, что это заняло всего несколько минут для взлома.       — Несколько файлов в этом секторе содержат слово «МакКри», — объяснил он. — Но некоторые были удалены.       — Ты можешь восстановить их? — спросил Ханзо.       — Давай глянем, — он вытащил папку с названием «Доклад нового рекрута». — Ещё больше видео. Думаю, это хорошее место, чтобы попробовать восстановление.       — Здесь, — резко перебила Хана, указывая на список файлов. — Это имена и фамилии. И даты. Это персонал. Это хорошо, посмотри здесь.       — Что ж, посмотрим, что у нас тут, — Лусио кликнул на самый последний по дате файл: Эллиот_Брок_N-12-03-2069. Видео загрузило обзор тёмной комнаты совещаний. Рейес, сидевший за чёрным столом, занимал центр кадра.       — Ого, вау. Смотрите, — выдохнула Хана.       Ханзо прищурился, пока вглядывался. Горделивое, красивое лицо Рейеса было сильно исцарапано и избито. Белый марлевый патч покрывал его правую щёку. Один глаз распух, склера была коричневато-красной. Под его чёрной кепкой виднелся ярко-жёлтый краешек бандажа, обмотанного вокруг его головы. Более тревожным было его выражение: пустой взгляд, нахмуренные брови, адски хмурый взгляд.       Мрачный сукин сын, подумал Ханзо, вспоминая слова Джесси.       — Вау, — уставилась на него Хана. — Что случилось с ним?       — Он выглядит побито, — пробормотал Лусио. — Зацени ушибы на его лбу и челюсти. Этот сломанный нос и разбитую губу, — он поморщился. — Я бы не хотел видеть, что случилось с другим парнем.       Рейес смотрел на камеру, не моргая. Курсор метался по строке поиска; единственным звуком было тихое электрическое гудение общем фоне аудио.       Он смотрел на камеру минуту и тридцать восемь секунд, оставаясь абсолютно бессловесным.       — Что это такое? — прошептала Хана. — Это не доклад, — она откинулась назад. — Он собирается что-нибудь делать?       — Перемотай вперёд, — попросил Ханзо. Снова посмотрев на побитое неподвижное лицо, пытаясь игнорировать, как волосы встали дыбом на его шее. — Мотай до конца, посмотрим, произойдёт ли что-то.       Нервно они проматывали курсор по тридцать секунд. Никаких действий. Рейес сохранял свой зловещий взгляд.       — Окей, я думаю, я с этим закончил, не знаю, что происходит... — сморщился Лусио.       Когда Рейес заговорил, все трое подпрыгнули.       — Я знаю, что вы смотрите это, — прорычал он. Наклоняясь вперёд, медленно и угрожающе. — Я знаю, что вы делаете. Вы думали, тени будут на вашей стороне, но я был там всё это время. Правда в том, что я пришёл сюда первым. Вы в моём доме. Я вас не звал.       Внутренности Ханзо пробрало ужасом. Двое остальных бездыханно прижимались к нему.       — Номер один, — продолжал Рейес. — Смотрит на вас. Не Джек, я. Вы думали, вы нас имеете, не так ли? Вы думали, эти глупые трюки на мне сработают? Теперь вы знаете. Если вы думаете, что вы сможете нас одолеть, вам придётся столкнуться не с ним, вам придётся столкнуться со мной. Вам придётся столкнуться с королём. А я всегда заканчиваю работу.       Рейес поднял руку в перчатке и указал двумя пальцами в камеру. Видео оборвалось на помехи. Все трое откинулись назад в тревоге.       — Это был не доклад, — произнёс Лусио. — Я даже не знаю, что это было.       — Думаю, мы никогда не должны были этого видеть, — добавила Хана.       — Может, есть что-то ещё, — насторожился Ханзо; он не знал, что думать. — Проверь следующее.       Но следующий файл (Каврацли_Милена_С_11-22-2069) сразу дал представление о формате личного видео: Рейес рецензировал каждого нового агента за тем же чёрным столом. Он читал с табло, полного имён, стран рождения, навыков, талантов, качеств. Ни синяков, ни повязок, только рутинное ощущение обычного бизнеса. Повествующие данные обычным равнодушным тоном.       — Посмотри, как много их в 2069, — прокомментировал Лусио поверх бормотания Рейеса. — Как будто у них оживлённый приток новых рекрутов.       — В сравнении с прошлыми годами, — Хана указала на список файлов. — Они поднялись с найма одного каждые десять месяцев или около того к пятнадцати или двадцати за то же время. Интересно, почему.       Они проигрывали последнее видео перед годом очередной партии новобранцев: Хьюн_Гарри_12-23-2067. Отклонение от нормы: Рейес проводил рассмотрение, попивая содовую из серебристой банки. Вместо его обычной чёрной шапки: красный колпак Санты.       Рядом с ним, Хана выдохнула слабое хах.       — У меня есть восстановленный файл, — озвучил Лусио. — Вы готовы? Отчёт о найме Иствуда. Он один из самых старых здесь.       — Давай, — поторапливал Ханзо, сжимая спинку его кресла.       Началось видео. Другая обстановка: белые каменные стены, деревянный коричневый стол, жёлтая папка вместо планшета. Дым поднимался из сигареты, заложенной в выемку чистой пепельницы. Рейес был моложе; на нём была зелёная армейская рубашка, не было тактического обмундирования и его шапки. Он придвинулся к столу, облокачиваясь на него и потирая предплечья. Угрюмый.       — Хорошо, — начал он хрипловатым голосом. — Это капитан Гэбриэл Рейес, «Blackwatch», спецподразделение «Overwatch». Доклад о новом рекруте. Локация, Пост наблюдения Гранд Меза. Дата, двадцать пятое ноября. Агх... — он достал газеты из папки — включая членов группы, Н/Д. Сегодня здесь только я. Агенты Дартон, Холлоуэй и Капур до сих пор в медпункте. Тоооолько я.       Рейес затянулся сигаретой, стряхнул пепел, достал бумаги из папки. Ханзо казалось, что он выглядел изнемождённым.       — Физические данные нового агента, — читал он. — Фамилия МакКри, имя Джесси. Подозревается в связах с «Deadlock», агент отказывается давать нам своё настоящее имя. Он утверждает, что это на самом деле «Джесси МакКри», — Рейес остановился, помотав головой. — Чтоооо ж, эх, это то, что мы заведём в системе. В любом случае. — Он прокашлялся. — Рост агента сто восемьдесят два сантиметра. Вес восемьдесят один килограмм. Волосы коричневые. Глаза карие. Группа крови первая положительная. Номера социальной безопасности нет, нет штампа ИН, нет чипов на ушах, запястьях, нет отпечатка зубов с хоть каким-то совпадением в регистратуре Северной Америки. ДНК не отмечена ни в одной базе данных, — Рейес постучал по колену под столом. — Возраст агента подтверждён как семнадцать.       Ханзо чувствовал, как в горле пересохло, когда Рейес почесал бровь.       — Семнадцать, — повторил он беспомощно. — Агент не говорит нам, откуда он. Мы получили подсказку от других двух членов «Deadlock», которые были пойманы вместе с ним, Браво и Чарли, что он из Санта-Фе. Мы проверили все местные органы власти, но у них нет ни единой записи или файлов. Нет упоминаний ни о законных опекунах, ни о ближайших родственниках, ничего. Капур сделал пометку, что большинство ребят из того региона избежали переписи после Кризиса. Так что он определённо из тех, кто проскользнул мимо. Я не знаю, — ещё одна пауза. — Честно — и мне плевать, если это будет на записи, я реально не знаю, что сказать.       Стул скрипнул, когда Рейес поправил сиденье.       — Агент был получен во время операции Два-Шага. Набег банды «Deadlock», нелегальный груз оружия. Мы подхватили его в момент третьей фазы снаружи Ущелья на Трассе 66. Он был частью команды убийц из трёх человек с остальными «Deadlock» — Браво, Чарли — отбились от основной группы.       Окей. Что ж. Боевой профиль агента. Он стрелок. Два дробовика и револьвер Питон, 357 магнум. Оружие в плохом состоянии, очевидно, украденное, но он знает, как им пользоваться. Мы были на позиции третьей фазы и агент вторгся с пушками наперевес. Дартон и Холлоуэй выбыли первыми, менее чем в ближайшие тридцать секунд. Стрельба нарастала, наша команда затребовала подкрепление. Он обезвредил Капура выстрелом по коленям. Этот парень катался как валун.       Поддержка прибыла, мы обезвредили этих троих и приволокли их сюда. Допрос агента проходил уныло. Он не говорил, но много сквернословил. Дико вспыльчивый. Пытался вырваться из-под стражи во время смены. Он умудрился выпнуть из-под себя стул и запнуть его в двоих охранников у двери. Ауч. — простонал Рейес, увиливая от неприятных воспоминаний. — После этого, другие двое, Браво и Чарли, выкашляли детали идентификации агента, соответственно, его возраст и ранг в «Deadlock». Они пытались выдать это, будто заключали со мной сделку, чтобы избежать тюрьмы, из-за того, что они его сдадут.       Рейес остановился, чтобы достать сигарету из пепельницы. Он посмотрел на камеру, разорвал бумагу и откинулся назад. Расправив свои мощные плечи, поглощая пространство, практически теряя хладнокровие.       — Ну ладно, — сказал он. — Смотри. Мне плевать, если это будет на записи. Реально плевать. Мне нужно где-то это записать прежде чем мы вернёмся обратно в Женеву. Рейес снова почесал свою рассечённую шрамом бровь. — Я не спал тридцать шесть часов, вся моя команда в медпункте, каждый раз когда я сажусь... — он поёрзал на сиденье, прохрипев, — будто у меня дробь, и не одна, застряла в моей жопе из этих дробовиков. Джек, если ты видишь это прежде, чем я вернусь, смотри, — он поднял руки, mea culpa*. — Выслушай меня.       Затяжная тишина. На какой-то момент Ханзо подумал, что запись остановилась на паузе.       — Этот парень, — мягко начал Рейес. — Что ж, буду честным. Он хороший. Чертовски хороший. Этот парень убийца. Это видно по его глазам, — Рейес указал на его лицо. — Он прямо пронизан убийством. У нас на него дельце, но мы не ожидали, что он разгромит вечеринку. В семнадцать. Мы были вооружены до зубов и почти были перехитрены ребёнком.       Рейес суетливо поднял руки над пепельницей на столе.       Если верить Браво и Чарли, Ма и Па «Deadlock» подхватили его по пути из Санта-Фе после того, как он выкрал пару байков. Они приволокли его с собой, в надежде вырастить защитника для них. Но он был настолько хорош, что выбесил больших парней. Браво сказал, что он стал непопулярным очень быстро и продолжал в том же духе. Начал препираться с поставщиками, не уважал территорию, слишком отб...       Аудио оборвалось. Рейес продолжал говорить, но звука не было.       — Что случилось? — спросил Ханзо, теряя увлечённый взгляд. — Почему остановилось?       — Погоди-ка, — Лусио подвигал курсор видео. — Погоди-ка. Это резервная копия, файл, вероятно, был повреждён.       — Мы можем его починить? — сердцебиение Ханзо участилось. — Можем его восстановить?       — Я пытаюсь, пытаюсь.       Блип. Звук вернулся. Все трое прильнули к экрану. Хана покусывала кулак; Лусио сгорбился, облокотившись на колени. Абсолютно поглощённые.       — ... возвращайся туда и скажи ему, что «Deadlock» собирается его убить.       Ханзо задержал дыхание. На видео, Рейес наклонился к столу. Он слегка постучал кулаком по краю стола, бам, бам. Вне себя.       — Можешь в это поверить? — спросил он полотолок. — Браво сказал, они избавятся от них, как на диком западе. Чем более отвратительно, тем лучше. В 2056 году. После Кризиса. Это... — он помотал головой, — это не просто хрень банды отшибленных реднеков, это ёбаное варварство, Джек. Что они будут делать? Расстреляют? Закопают их по шею в пустыне? Или они, что — кинут их на лошади в реку полную змей, как в той части «Одинокого Голубя»*? — Рейес стукнул кулаком и продолжил, ещё более злой, чем прежде. — И этот пиздюк не представляет, что значит правосудие «Deadlock». Он действительно думает, это как в фильмах, где у них своего рода кодекс «чести среди воров». Как будто это «Дымок из ствола», или, этот, как его — «Ровно в полдень», — Рейес закатил глаза, щёлкнул пальцами в сторону неба, кто знает.       — Так вот почему эти двое скрысили его. Они сказали, «если он это переживёт, неважно, кому его передадут дальше. Он помечен». Они сказали, местная полиция кинула бы их обратно в «Deadlock». И затем, когда это случится, пиу, — он изобразил выстрел, — можешь назвать их кормёжкой для канюков*.       Рейес потёр подбородок. Он смотрел в камеру, но взгляд его был очень отдалённым.       — Они собираются угондошить ребёнка, Джек. Они собираются его убить. Они подхватили его, научили обращаться с пушками, превратили его в отчаянного лихача, и крррк, — жест, разрезающий глотку. — Нне. Не. Не-не-не, — он потёр ладонями глаза в раздражении. — Не в мою смену.       У Рейеса заняло пару моментов собрать себя. Хана напряглась; Ханзо почувствовал её плечо возле своей руки; она перераспределила вес.       — Что ж, после встряски Браво и Чарли, я вернусь сюда и мы заключим сделку. Я сказал ему: «“Overwatch” или тюрьма, сынок. Твой выбор». Это сработало. На тот момент он меня боялся. Мне нужно было, чтобы он немного боялся, это упростит его желание присоединиться. Он вёл себя так, будто никогда ничего не боялся в жизни, — он слабо рассмеялся, снова усаживаясь удобнее.       — И это хорошо, знаешь? Я решил, нам это нужно. Настоящий подарок. Смотри, мне реально плевать, откуда он или какое его настоящее имя на самом деле. В минуту, когда я вернулся туда, я хотел, чтобы он был на нашей стороне. Это было правильным поступком, потому что если бы я не... — он многозначительно взмахнул руками — ... проснуться этим утром, натянуть штаны, и выйти из двери, чтобы мою жопу напинал юный семнадцатилетний ковбой.       Теперь Рейес закинул ноги на стол. Он достал пачку сигарет, выудил одну, поджёг её и всунул в рот. Движение, которое сжало грудь Ханзо пронзительной болью.       Призрак обычной стойки Джесси: расслабленый, спокойный, пожёвывающий своё курево. Полегче.       — Но знаешь что? — Рейес откинулся на спинку стула. — Это случилось. — Он выдул серое облачко сигаретного дыма. — Вот как. Парень ворвался, прервал нашу миссию, нанёс удар, когда мы меньше всего его ожидали, поднял шум. Знаешь что? Он заслужил этот выстрел. Подходило как нельзя кстати, чтобы забрать его с собой, — он рассмеялся, стряхивая пепел с сигареты, отвернулся к стене с улыбкой. — Думаю, у нас займёт некоторое время выбить из него «Deadlock», прогнать его через круг огня, посмотреть, что за герой выйдет. И если он не привыкнет к этому, он может убраться обратно в Санта-Фе, — он пожал плечами, закрывая глаза. Самоуверенный король. — По крайней мере, его не вздёрнут.       Рейес убрал сигарету и закашлялся в кулак.       — В любом случае. Пора заканчивать. Эээ. Что там с остальными в этом списке, глянем...       Видео закончилось, оставив чёрный экран. Три пустых лица смотрели им в ответ в отражении монитора. Ханзо ничего не говорил. Он откинулся на стул с тупым осознанием, что чай остыл.       — Хотите поискать что-нибудь ещё? — пробормотал Лусио, нарушая тишину.       — Нет, — ответил Ханзо, слыша свои слова, будто их произносил кто-то другой в комнате. Отдалённый голос, будто из отдалённого источника, как приглушённая колонка. — Этого достаточно. Спасибо тебе.

***

      Путешествие из Гибралтара в Нью-Мехико заняло у него бо́льшую часть новогоднего дня. Ханзо путешествовал один, инкогнито, вооружённый Штормовым Луком, спрятанном в специальном чемодане Лусио. Его коммуникатор был выключен; телефон включён; Хана и аудио-медик единственные знали, что он уехал. Его записные книжки были уложены вместе с орбом гармонии Зенъятты в сумке; Ханзо поглядывал в одну из них на бегу в Миннеаполисе. Over yonder*, прочитал он на странице со стикерами, полной коллоквиализмов. Достаточно далеко от искателя, неопределённо и неизмеримо.       Он высадился из джета и остановился перед горизонтом: высокие коричневые скалы, облачное серое небо, бледное утреннее солнце. Зима в пустыне покалывала чем-то сухим и промозглым. Холодный ветер трепал рукава, пока он шёл до города. Покорёженная металлическая табличка приветствовала его жирным красным шрифтом: Санта-Фе — Приятного Времяпровождения. Тут же ниже висел второй знак, дополнение со времён перед Омническим Кризисом, теперь устаревшее. Укрытие Для Беженцев Закрыто.       Ханзо остановился перед Кафедральным собором Святого Франциска, самым сердцем города. Джесси рассказывал ему об этом месте. Как и Санта-Фе, он был меньше, чем он ожидал; даже и близко не было. Песчаные оттенки на древнем известняке придавали стенам церкви желтизну. Дневной свет блестел на центральных стеклянных окнах, как спицы в золотом колесе. Красиво, несмотря на небылицы стрелка.       Мелодичный перезвон: девять утра. Он закрыл глаза в благоговении, позволяя колоколам сравняться с ритмом его пульса, гулко отдающим в уши.       Ханзо думал: я собираюсь найти тебя. Мысленное послание его партнёру, человеку без имени. — Конец шестнадцатой главы —