Посмертные проклятия - вред и польза

Тем временем в баре на Косой аллее. - Рон? Что ты здесь делаешь? – Гарри с удивлением отметил, что его друг уже более чем пьян. - Я отмечччаю… Я бросил… её – Широкие махания в воздухе призваны обозначить загадочную её, но не особенно выходит. Хотя Гарри конечно догадался, но отнюдь не благодаря движениям Рона. - Гермиону, что ли? - Даа-а, – от количества выпитого рыжий волшебник то растягивал слова, то не выговаривал их вовсе, заменяя рваными телодвижениями. – Она скзала, чтоо… опять, прдставляешь? Что именно сделала его подруга – он не знал, но мог догадаться, что друзья поссорились из-за работы Гермионы. Похлопав Рона по плечу, Поттер отошёл к бармену. - Давно он здесь? Бармен – невысокий толстячок с обширной залысиной и пышными усами – протирал пивные кружки. Заметив, на кого показывает посетитель, со вздохом махнул рукой. - Он? Да уж вторые сутки. Снял комнату наверху, – бармен с глухим стуком поставил кружку и взял следующую, – поспал там с одной из этих, с блондиночкой, – быстрый кивок в сторону четырёх девиц лёгкого поведения. Одна из них, как раз та самая блондинка, заметила интерес Гарри и, тряхнув внушительным бюстом, зазывно улыбнулась и помахала рукой. Поблагодарив бармена, а заодно купив к третьей годовщине свадьбы бутылку глинтвейна, за которой он сюда зашёл, Гарри вернулся к Рону. - Он-нна скзла - ты… пр прпротивффный и, мол с девушками не не… ну не этого. А я ей – самм-ааа фр…фри… гадина, кроче. А е-щё этот мал..ой, ну белень-кхий таакой. С ним знчт цело..целовться можна, да! Только завидев рядом с собой человека, Рон решил поведать всё, как было. Вот только у Гарри его рассказ не вызвал сочувствия. - Немедленно приди в себя! Ты – авроровец! Ты уже столько прошёл! Ты можешь жить с любимой девушкой долго и счастливо! Ты заслужил! – Видя немного прояснившийся взгляд, Поттер немного сбавил напор. – Ты сейчас иди проспись, а потом найди Гермиону и помирись с ней. Цветы ей, что ли, подари или книгу, которую она давно хочет. Ты же хотел сделать ей предложение, так сделай! Я верю в тебя! Глядя на пьяного друга, Гарри не так уж и был уверен, что они с Гермионой отличная пара, но он знал, что они любят друг друга, а это стоит многого, верно?

***

- Готова повторить? Сон ещё не отступил до конца, потревоженный вопросом, когда знакомые уже руки расстегнули замки на ногах – так и не снятые кандалы оставались на Грейнджер всю ночь… или день? - Как ты мило краснеешь… А давай смутим тебя ещё сильнее? От интонаций голоса Малфоя по коже пробежала дрожь и накатили воспоминания. Неужели это было? В полном шоке девушка не сразу сориентировалась. Похититель, казалось, никуда не спешил. Ни повторять вопрос, ни делать что-либо. Мужчина встал и куда-то пошёл – Гермиона ощутила, как выпрямился матрас, а затем прошуршали шаги по ковру. Отворилась дверь, но не с той стороны, где раньше, и с совершенно другим звуком –как будто отъехала, а не распахнулась. - Вставай! – в этот раз голос звучал жёстко и… слишком знакомые были интонации. Грейнджер постаралась как можно быстрее встать, но, как только одна нога оказалась на полу, сразу дико заболел низ живота. И, по ощущениям, полилась кровь. С недовольным выдохом мужчина подошёл обратно. Быстро подхватил на руки, и буквально через пару секунд Гермиона ощутила запах… как можно описать ванную? Лёгкая влажность в воздухе, мыльный аромат с нотками вишни. На мгновение пахнуло какими-то пряностями. Ваниль? Может, немного корицы? И чуть-чуть запаха пекарни. - Не води носом по сторонам. Раздражает, – голос мужчины почти скрежетал. На широкий бортик ванны девушку кинули. Резкой болью отозвались бёдра – их бесцеремонно раздвинули в разные стороны. Затем лоно обожгло. Резко и совершенно не заботясь об ощущениях, внутри у Грейнджер скользили три пальца, проворачиваемые в разные стороны. Запахло лавандой. На секунду мучение прекратилось, чтобы опять начаться. Внутри у девушки становилось всё холоднее, все мышцы, которых касался Малфой, невыносимо жгло. Запрокинув голову и закусив губу от боли, Гермиона лишь понадеялась, что сквозь повязку не просочатся слёзы. - Мы в ванной, а у двери стоял завтрак. Там булочки пахнут, – голос слегка смягчился, и девушке показалось, что сейчас с ней разговаривает другой мужчина. Зажурчала вода и раздались характерные звуки, как будто моют руки. До того как лишиться возможности видеть, Грейнджер и не подозревала, что вокруг так много звуков и запахов, что можно определить настроение человека не глядя на его мимику – просто ощущать. - Сейчас, пока впитается мазь, мы покушаем, а затем ванна. Тебя оставить одну? – едва предложение было озвучено, как Гермиона поняла, что уже давно хочет. И побыть наедине с собой и… в общем, побыть в одиночестве в ванной. Грейнджер активно закивала. За руку потянули, и пришлось вставать. Девушка ожидала новой вспышки боли, но, к её радостному удивлению, низ живота не болел совершенно, как будто был под местной анестезией – онемел и не реагировал на прикосновения. Затем похититель положил руку Гермионы на какой-то предмет и вышел. С тем же скользящим звуком дверь встала на место. После непродолжительных ощупываний выяснила, что под рукой как раз нужный объект, и аккуратно присела. Жизнь на мгновение показалась не совсем уж отвратительной. Проснуться после таких приятных нагрузок было вполне приятно. Под боком нежится девушка, на работу в Министерство не надо – хорошее начало дня. - Готова повторить? Разбудить её показалось хорошей идеей. И смотреть на небольшую грудь, которая прекрасно реагирует на всё, что с ней делаешь… даже лучше, чем её хозяйка. И полюбоваться на плоский животик, переходящий в длинные ножки. Хорошо. И краснеет она тоже замечательно. - Как ты мило краснеешь… А давай смутим тебя ещё сильнее? И только от слов она заливается краской. От ощущения довольства власть проклятия слабнет, выпуская наружу настоящего Люциуса Малфоя – с сильным характером и ненавистью к грязной крови. Как удержаться на грани, быть мягким, если от осознания того, кто она воротит, а от ненависти к этой конкретной девушке можно пойти и на особо изощрённое убийство? Безусловно, тяжело, но не когда ты – очень успешный политик. Договора, интриги, любое притворство не кажется трудным после той школы, которую прошёл Люциус Малфой. Немного подводит манера речи, но, в конце концов, псих он или нет? Пару черт в копилку личности, которую после освобождения сможет описать Грейнджер, и которой не существует. Давай, грязнокровка, ты меня боишься и будешь подчиняться. Короткий приказ слетает с губ с неожиданным удовольствием. Но вид потекшей крови вкупе с болезненной гримасой на лице девушки снова заставляет раздражённо поджать губы. Воспоминания о соблазнении Грейнджер ударяют по самолюбию хуже кнута. Он. Соблазнил. Грязнокровку. Лишь бы быстрее закончилось это недоразумение. И можно будет забыть всё это как страшный сон. Можно будет даже потихоньку передавать Мэнор во владение Драко, а самому уехать во Францию. В странных мечтах мелькнули каштановые волосы маленькой дочки, но мужчина лишь отмахнулся от навеянных проклятием видений. Нести на руках грязнокровку было противно, но не сказать, что бы трудно. Вообще её вес намекал на то, что пленницу надо иногда кормить. Пришлось лечить девушку, на ней не должно остаться шрамов. Ни единой претензии к похитителю – мало ли как утешалась Гермиона Грейнджер после разрыва с парнем, верно? Но следов насилия быть не должно, ведь это повод, чтобы начать расследование. Во время нанесения мази власть проклятия вернулась. Но победа над ним близилась. Скоро.