***
Путь до казарм Первого Отряда обещал растянуться до бесконечности. Мало того, что идти надо было едва ли не через весь город, так еще и капитан Хирако шел настолько медленно, насколько вообще возможно. С лицом человека, которого все достало, он, ссутулившись и убрав руки в карманы хаори, казалось, еле-еле переставлял ноги. Следующие за ним офицеры иногда обменивались выразительными взглядами и усмехались, но мысль, пришедшая в голову обоим и заключавшаяся в том, что неплохо было бы придать капитану дополнительное ускорение, так и осталась невысказанной. Говорить особо было не о чем – Шинджи никогда не был любителем вести задушевные беседы с ними обоими, и офицеры отвечали ему в этом полной взаимностью. Когда промелькнула уже мысль о том, что такими темпами их поход растянется, как минимум, на пару лет, глаз Кёко внезапно зацепился за две женские фигуры, которые также не спеша двигались в том же направлении, но по параллельной улице. Упускать возможность хоть как-то скрасить унылость она не собиралась, поэтому, недолго думая, ушла в сюмпо и без малейшего труда настигла идущих чуть впереди дам. – Доброе утро, капитан Шихоин, – приветствовала она смуглую женщину с короткими фиолетовыми волосами, облаченную в белый капитанский хаори. – Кёко-чан, я ведь говорила, что не нужно этих дурацких церемоний вроде «капитана Шихоин», – с улыбкой проворчала она. – Зови просто по имени. – Боюсь, Шаолинь не одобрит подобной фамильярности с моей стороны, верно, Шаолинь? – повернулась она к невысокой темноволосой девушке, одетой в стандартную форму Второго Отряда. – Сколько раз говорить, что меня зовут Сой Фонг? – недовольно вскинулась та. – Я отреклась от имени Шаолинь, когда поступила на службу. – А мне нравится твое настоящее имя, – ничуть не смутившись, ответила Кёко. – И, поскольку я не привыкла отказываться от того, что мне нравится, тебе стоит смириться, Шаолинь. – Я же сказала!.. – снова начала, было, девушка, но потом передумала и лишь махнула рукой. – Ладно, черт с тобой. Идущая чуть впереди Йоруичи Шихоин бросала на Кёко и Сой короткие взгляды и усмехалась. Кажется, она даже была рада, что ее нелюдимая и резковатая в манерах подчиненная и, по совместительству, воспитанница общалась хоть с кем-нибудь за пределами Отряда. Как выяснилось чуть позже, капитан и лейтенант Второго Отряда держали путь не в Первый Отряд, а намеревались сначала заглянуть в свои казармы. Идти туда Кёко никак не собиралась, поэтому, распрощавшись с обеими, вернулась к Соскэ и капитану Хирако, которые все еще совершали свой неспешный променад по улицам. Впрочем, идти оставалось недолго, и уже через пять минут на горизонте замаячили главные ворота Первого Отряда.***
– Ээээй! Пятый Отряяяд явииилсяяя! – откровенно гундосил капитан Хирако, когда его стук в дверь был проигнорирован. Стоя позади, Кёко не видела его лица, но была на сто процентов уверена, что оно приобрело максимально недовольное выражение, какое только могли выдать его лицевые мускулы. – Все эти церемонии в Первом Отряде так напрягают… Обменявшись новой порцией выразительных взглядов, Соскэ и Кёко поняли, что их мысли опять совпали. Вместо того, чтобы терпеливо подождать, пока откроются ворота, капитан снова разыгрывает спектакль. Хотя, если вспомнить, какой цирк она сама устроила утром в кабинете, еще вопрос, кто из них больший клоун. – Должен заметить, вы не очень-то похожи на напряженного человека, капитан, – как бы между прочим произнес Айзен. – Церемония назначения нового капитана не представляет собой ничего особенного, не стоит делать из нее трагедию. – Умолкни, – отмахнулся тот. – Советы от кого-то вроде тебя мне точно не нужны. Вот если бы что-то посоветовала Кёко-чан… В этот момент скрипнула дверь, и ворота начали медленно открываться. Однако не заметивший этого Шинджи продолжил развивать свою мысль, за что и поплатился, потому что из ворот неожиданно вылетел какой-то снаряд и со всей дури впечатался в лицо капитана Пятого Отряда. Соскэ и Кёко только отклонились в разные стороны, и капитан Хирако со свистом пролетел между ними, пропахал многострадальным лицом несколько метров по дороге, перекувыркнулся пару раз через голову, завершив свой феерический полет у ближайшей стены. А снаряд, тем временем превратился в бойкую низкую девчонку. Ее лицо украшала россыпь веснушек, а волосы были убраны в два хвостика по бокам. Саругаки Хиори, лейтенант Двенадцатого Отряда. – Эй, Шинджи, – усмехнулась она, – что у тебя за мечтательная рожа с утра пораньше? На такую нельзя не наступить! И не думай даже, что я буду извиняться! – предупредительно ткнула она в него пальцем. – Я вообще еще ничего не сказал! – возмутился тот, придав ладонь к разбитому носу. – Какого дьявола?! Конфликт раздавил в зародыше появившийся из сюмпо капитан Седьмого Отряда, Айкава Лав, высокий смуглый мужчина с круглой афро-прической и в неизменных темных очках. Не тратя время на разговоры, он тут же отвесил Саругаки подзатыльник. – А ну-ка извинись, мелкая! Нет, честное слово, тебя вообще нельзя оставлять без присмотра. – Ты что творишь, Лав?! – рявкнула Хиори. – Думаешь, можно вот так просто поколачивать чужого лейтенанта?! Не собираюсь я перед ним извиняться! Ты только глянь на его лицо! – она вновь указала на Хирако, который, словно впав в детство, корчил ей жуткие рожи, оттянув веки и показав язык. – Как же бесит! – Пока твоего капитана нет, должен же кто-то за тобой присматривать, – невозмутимо заметил Лав, проигнорировав ее возмущения в адрес Шинджи. – Капитан, вам тоже следует прекратить кривляться… – как-то обреченно произнесла Кёко, следуя примеру Соскэ и тоже массируя двумя пальцами переносицу. Нет, честное слово, переживать этот цирк уже второй раз – немного слишком, тут она была с ним полностью согласна.***
Главный зал собрания. Святая святых Первого Отряда. Обычно сюда не допускается никто, кроме капитанов и иногда лейтенантов, поэтому поначалу Кёко здесь благополучно указывали на дверь. Но, как выяснилось очень быстро, особого толка в этом не было – когда собрание заканчивалось, она каким-то невероятным образом все равно оказывалась за спиной капитана Пятого Отряда, стоя рядом с лейтенантом Айзеном. Как и в какой момент она проскальзывала в зал, никто сказать не мог, а сама она лишь загадочно улыбалась и комментариев не давала. Хаякава Кёко и Айзен Соскэ пришли в Готэй 13 вместе и с самого начала были чем-то вроде единой команды. Вместе пришли из Руконгая, одна группа в Академии шинигами, одна комната в общежитии, один и тот же Отряд. Безграничное доверие друг другу. И ни слова никому об их прошлом. Девушка была словно тень, всегда находящаяся рядом с лейтенантом Пятого Отряда. Именно поэтому со временем даже главнокомандующий Ямамото плюнул на борьбу с ней и на ее присутствие в зале собраний смотрел сквозь пальцы. И сегодняшний случай не был исключением. А случаи, подобные сегодняшнему, случались, мягко говоря, не каждый день. По пути в зал они услышали разговор капитанов Кьораку и Хирако о том, что капитан Двенадцатого Отряда Кирио Хикифунэ получила неожиданное повышение и была переведена в Нулевой Отряд, занимающийся непосредственной охраной Короля Душ. В связи с этим место капитана оставалось вакантным до этого дня. И сейчас все капитаны и лейтенанты собрались здесь, дабы поприветствовать свеженазначенного капитана Двенадцатого Отряда, который до сих пор не явился. Наконец пришел и он. Малость придурковатого вида молодой мужчина со светлыми волосами, не доходящими до плеч, растерянно замер в дверном проеме, явно чувствуя себя не в своей тарелке. И, наверное, не знай Соскэ и Кёко его достаточно хорошо, то тоже не приняли бы недавно утвержденного капитана всерьез. – Ух, я самый последний, да? – почесав затылок, поинтересовался он, переводя взгляд с одного капитана на другого. Нервно посмеиваясь, он продолжил: – Прошу прощения за опоздание. И да, мне приятно со всеми познакомиться. Я… я могу войти, да? – Прекрати вести себя как болван! – прикрикнула на него капитан Шихоин. – Ты теперь капитан, вот и веди себя соответствующе. Максимум, что ты мог себе позволить, это легкую неуверенность. – Х-хорошо, – с запинкой ответил он. – Так заходи, наконец, – раздался голос за его спиной, и, тростью отодвинув в сторону замешкавшегося мужчину, в зал вошел главнокомандующий. Окинув взглядом зал и стоящих двумя шеренгами друг напротив друга капитанов, он не спеша прошел на свое место. – И начнем же церемонию обращения. Я уверен, уже все в курсе, что на прошлой неделе капитан Двенадцатого Отряда согласилась на повышение. Как только она объявила о своем решении, все капитаны были тотчас же оповещены, и был начат поиск кандидатов на замену. День спустя я получил рекомендацию от капитана Второго Отряда Шихоин Йоруичи, опираясь на которую я лично переговорил с третьим офицером ее Отряда. Затем кандидат прошел соответствующее испытание под моим личным надзором и в присутствии трех других капитанов. После анализа полученных результатов нами был сделан вывод, что его физическая и духовная сила достойны звания капитанов. Поэтому мы назначаем третьего офицера Второго Отряда Урахару Киске капитаном Двенадцатого Отряда. После этого Урахара занял свое место в шеренге, а капитан Ямамото завел разговор о текущей ситуации в Сейрейтее и Обществе душ в целом. Соскэ и Кёко слушали его в пол-уха. Их ненавязчивые взгляды скользили по лицам собравшихся здесь людей. От Урахары Киске скользнули к Хиори; прошлись по затылку Мугурумы Кенсея и профилю Куны Маширо, капитана и лейтенанта Девятого Отряда; по сосредоточенному лицу Ядомару Лизы, что стояла за спиной капитана Кьораку; по Айкаве Лаву, что слушал командира, чуть склонив голову; Хирако Шинджи, лениво перекатывающийся с пятки на носок, убрав руки в карманы; скучающее лицо Оторибаши Родзюро, капитана Третьего Отряда; серьезная Шихоин Йоруичи. А еще Цукабиши Тессай и Ушода Хачиген, капитан и лейтенант Кидо отряда, которых сейчас здесь нет. Все эти люди, что сейчас живут и беззаботно наслаждаются жизнью, будущие изгнанники и потенциальные вайзарды, через девять лет попавшие бы в опалу Общества душ, могут ныне спать спокойно. В экспериментах с Хоугиоку уже нет нужды. Поймав взгляд друг друга, Соскэ и Кёко улыбаются. Жить, зная будущее наперед, невероятно скучно. Но если тебе нет никакого дела до скуки, в этом знании будут одни лишь сплошные плюсы.***
– Я покажу тебе Финальную Гетсугу Теншо. Голос Куросаки Ичиго звучал как никогда уверенно, да и сам он здорово изменился с того момента, как они покинули мир живых, оставив за своей спиной этого полностью утратившего веру в победу и свои силы парня. И сейчас Айзен Соскэ отказывался верить собственным ощущениям. И, смотря, как еще недавно не способного ни на что мальчишку охватывали волны плотной черной энергии, он по-прежнему не чувствовал ни капли реацу. И это невозможно! Просто невероятно! Благодаря эволюции, вызванной Хоугиоку, он стал превосходящим существом, почувствовать духовную энергию которого не могли ни люди, ни шинигами, ни арранкары. Так какого черта?! Почему даже сейчас, находясь в таком состоянии, он не чувствует ничего от этого парня?! – Финальная Гетсуга Теншо – это форма, при которой я сам становлюсь Гетсугой, – говорил тем временем изменившийся до неузнаваемости Куросаки. «Быть не может! Хотите сказать, что он на ступень выше меня?!» Неверие и отказ принимать действительность захлестнули с головой. Где же он допустил просчет, когда позволил Куросаки заполучить такую силу? Недооценил его волю к победе? Или переоценил возможности Хоугиоку? Однако же сам по себе факт, что этот мальчишка всего за час смог достичь такого уровня, беспощадно рвал все шаблоны. Кьока Суйгетсу решила напомнить о себе как нельзя более кстати, и ее негромкий вкрадчивый голос привел в относительный порядок сбившиеся в сплошной поток вопросительных и восклицательных знаков мысли. «Как ни крути, а тут он нас обыграл, Соскэ». «Тем хуже для него», – невозмутимо отозвался Айзен, а потом пустил в дело последний козырь, который никогда не подводил и который невозможно было побить. – Банкай. Генджитсу но Генсо*. Иллюзия, способная на невозможное. Способная обратить в ничто любые события, произошедшие с кем-то или с чем-то. Всего пара мгновений, и обретший невероятную силу Куросаки Ичиго вновь окажется тем самым мальчишкой, которым был совсем недавно. Не зная истинной природы этой способности, ее можно было бы ошибочно принять за отрицание реальности, которым обладала Иноуэ Орихиме. Но на самом деле эта способность была и оставалась иллюзией, но иллюзией куда более совершенной, чем абсолютный гипноз. Генджитсу но Генсо накладывалась на реальность, на сам окружающий мир. И была при этом настолько убедительна, что мир начинал принимать ее как данность, и иллюзия становилась реальностью. Но, похоже, задуманным планам, которые и так начали рушиться один за другим с появлением изменившегося Куросаки, не было суждено сбыться ни в одном пункте, потому что уже в следующую секунду все опять пошло наперекосяк. Не только Куросаки, но и весь окружающий мир словно бы встал на паузу. А потом началось. Будто бы какая-то неведомая сила взяла в руки пульт дистанционного управления и решительно врубила обратную перемотку. Одно за другим обращались в иллюзию и теряли всякое значение все произошедшие события. Явление Куросаки Ичиго, предательство Гина, затяжной бой в небе над фальшивой Каракурой, вторжение в Лас Ночес… «Как ты это делаешь?» – судя по голосу, Кьока Суйгетсу пребывала в замешательстве. Неудивительно. Соскэ и сам окончательно перестал что-либо понимать – его банкай всегда мог воздействовать только на конкретный объект, а никак не на целый мир. И, что было хуже всего, он не мог остановить процесс! Мир в обратной перемотке на огромной скорости проносился вокруг него. Вышедшая из-под контроля сила, которая тоже вполне себе тянула на то, чтобы бросить вызов божественной воле, безостановочно вытаскивала на поверхность и развеивала, подобно пеплу на ветру, события дней минувших. Собрания Эспады, эксперименты с Хоугиоку, создание арранкаров, уход из Общества душ с холма Сокёку, имитация собственной смерти, убийство Совета сорока шести – этому не было конца… Соскэ и его занпакто давно потеряли счет времени, не имея ни малейшего понятия сколько прошло с того момента, как банкай вышел из-под контроля. Казалось, в этом странном пространстве отсутствовало само понятие времени. Годы жизни в Сейрейтее под личиной капитана Пятого Отряда сменились годами жизни лейтенантом все того же Отряда. Процесс по-прежнему не поддавался контролю, несмотря на все приложенные усилия. Эта свистопляска закончилась сама по себе как раз тогда, когда Кьока Суйгетсу невозмутимо констатировала, что такими темпами эта сила обратит в ничто и сам факт его рождения, чего бы, конечно, не хотелось. В лицо Айзену внезапно ударил резкий порыв ветра, а сам он обнаружил себя сидящим на толстой ветке высокого дерева. Судя по частичной желтизне листвы, было начало осени, да и прохладный ветер говорил в пользу этой теории. – И какого черта произошло?! Обернувшись на знакомый голос, Соскэ увидел Кьока Суйгетсу. Дух его занпакто невозмутимо сидела на соседней ветке, прислонившись спиной к стволу и свесив одну ногу вниз. Она здорово изменилась с того момента, как он видел ее воочию в последний раз. Красивая статная женщина уступила место хрупкой девушке лет восемнадцати, если руководствоваться возрастными мерками мира живых. Длинные волосы странного сиреневого цвета стали короче. И только глаза по-прежнему смотрели пристально и цепко. – Что ты сотворил с Хоугиоку, что все в результате обернулось так? – впрочем, несмотря на взгляд, в голосе занпакто не было ни тени недовольства. – Полагаю, что в результате быстрой эволюции моя духовная энергия стала несколько нестабильной, и мое желание исправить ситуацию было возведено Хоугиоку в абсолют и исполнилось самым кардинальным образом, – пожал плечами Соскэ, беглым взглядом окидывая себя, дабы хотя бы примерно прикинуть, в каком моменте времени он оказался. – И, поскольку ты сейчас даже еще не шинигами, а твой банкай действовал до этого периода, меня просто выдернуло из твоего тела, – закончила его мысль Кьока Суйгетсу. – Ну, прекрасно, что я могу сказать, – усмехнулась она. – Судя по всему, нас отбросило лет на сто пятьдесят, а то и на все двести назад. И теперь столько же времени мы не сможем использовать банкай. – Как раз это не проблема, – улыбнулся Айзен. – Вряд ли за этот период найдется хоть кто-нибудь, против кого придется прибегать к столь радикальным мерам. Зато теперь у нас есть время, чтобы проанализировать свои ошибки и подкорректировать планы. – Даже слишком много времени, – проворчала занпакто.