Hurts — Help
Луи чувствует, как ветер колышет белые пижамные штаны, одолженные ему, видимо, Найлом, и вздрагивает. Хозяин стремительно покидает погрузившуюся в тишину гостиную, так и не притронувшись к чаю и оставляя дворецкого и гостя стоять в молчании. Когда двери наверху снова хлопают, разнося громоподобный звук по всему дому, Найл отмирает. — Прости за это, — он поворачивается с грустным вздохом и качает головой, но вдруг его плечи расправляются, и он подлетает к Луи, радостно хлопая его по спине. — Но это просто невероятно! Ты первый гость в этом доме за… — он осекается, — уже очень долгое время. — По-видимому, только ты этому рад, — горько усмехается парень, но Найл приобнимает его за плечо, кивнув на двери. — Не говори так. Мистер Стайлс просто не в духе и, честно скажу, хорошее настроение у него бывает крайне редко. Но если ты не будешь попадаться ему на глаза, то ничего не случится, — дворецкий уводит его сквозь двери той же дорогой, что Луи пришёл сюда. — А теперь идём, я взгляну на твою рану и после принесу тебе чай наверх. Ты ведь так и не поел. Томлинсон покорно следует за Хораном, который помогает ему подняться наверх. Они поднимаются на первый пролёт, где лестница разделяется и ведёт в разные части дома. Луи останавливается на мгновение и кивает в противоположную сторону. Всё напротив выглядит мрачным, совершенно лишённым света, и это пугает. — Западное крыло, — сухо отвечает парень, и Луи слышит в его голосе предостережение. — Именно туда тебе вход запрещён. Там хозяйские спальни и некоторые другие комнаты, большая часть которых давно закрыта. Пойдём. Дворецкий подталкивает гостя дальше, и Луи заставляет себя отвести взгляд и продолжить подниматься.***
— Уже намного лучше, — радостно восклицает парень, разглядывая раненную ногу, пока Луи шипит от боли, вцепившись в простыни. — Она больше не кровоточит, и ничего важного не было задето. Твоя нога в порядке, а ходить ты не можешь из-за боли. Я наложу припарку из трав, а затем забинтую снова, и рана быстро затянется. Парень встаёт и направляется к столику в другом конце комнаты, чтобы собрать нужные приборы. Томлинсон же привстаёт на локтях и заглядывает за окровавленные бинты, пытаясь увидеть рану. — И как скоро я смогу нормально ходить? — Думаю, дня через четыре, если повезёт, — Найл вновь садится на край кровати и начинает аккуратно протирать рану влажной тканью. — Если будешь меньше двигаться, то точно заживёт. В ответ Луи может только обречённо простонать и упасть обратно с тяжёлым вздохом. Дворецкий заканчивает процедуры, перевязывает рану и приносит долгожданный (уже) обед, который Луи уплетает за максимально короткое время. Хоран покидает его, объясняя свой уход тем, что ему нужно помочь мадам Поттс, и Луи засыпает спустя какое-то время.***
Он не помнит, что ему снилось, но в этот раз он просыпается от холода, что сковывает конечности. Луи ёжится в постели и дрожит, но заставляет себя открыть глаза. Комната погружена во мрак, метель за окном лишь усилилась, и Томмо встаёт, потирая виски. Боль в ноге почти не ощущается благодаря лечебным травам дворецкого, но Луи думает, что ему стоит попросить обезболивающее, как бы он ни доверял нетрадиционным методам. Парень вновь выходит в коридор, выглядящий теперь не менее мрачным, чем комната. Томлинсон осматривается в поисках включателя, но не находит ничего похожего. Коридор освещён лишь светом свечей в канделябрах вдоль стены. — Ну и местечко, — бурчит под нос парень, продвигаясь по коридору, на этот раз, проходя до самого конца, чтобы взглянуть на портреты на дальней стене. Первое, что бросается в глаза — пустое место прямо в центре. На выцветших обоях темнеет прямоугольник, оставшийся от когда-то висевшей там картины. Невольно Луи тянется вперёд и осторожно касается пустого места, хмурясь. Сбоку висят ещё несколько картин. С одной из них на Томмо серьёзно смотрят маленький мальчик в синем смокинге и девочка постарше, наряженная в карамельного цвета платье. На следующем портрете женщина с тёмными волнистыми волосами, красиво уложенными в высокую причёску. Талантливому художнику удалось передать не только её горделивую осанку и строгий взгляд, но и неуловимую мягкость, проскальзывающую в её лице. На последней картине изображены те же дети и женщина, но рядом с ними стоит высокий полный мужчина с добрыми глазами. Луи всматривается в лица детей, его внимание приковывают яркие, живые, зелёные глаза мальчика, но громкий голос раздавшийся прямо за его спиной, отвлекает и заставляет вздрогнуть. — О, вот ты где! Томмо резко оборачивается и находит за спиной Найла, почтенно убравшего руки за спину. Парень делает несколько шагов к гостю и мягко улыбается, кивая на портреты. — Это прежние хозяева поместья, — он указывает на женщину и мужчину, и Луи заинтересованно следит за его рукой. — Мистер и миссис Стайлс. — И где они сейчас? — Они умерли, — Найл отводит взгляд, и Луи одолевает смутное неприятное чувство. — Оу, я... Мне жаль, — он кусает губу, чувствуя себя неловко. — Ты знал их? — Да, — парень кивает и его добродушие вновь возвращается. — Это было много лет назад. Луи какое-то время молчит, разглядывая портреты. Затем он поворачивается и взглядом указывает на другой. — А это их дети? — Да, Джемма и Гарри Стайлс, — голос Найла становится тише, и Луи не отводит взгляд от изображения. — А где они сейчас? Ответа нет несколько долгих секунд, и Луи поворачивается, боясь, что снова ляпнул лишнее. Взгляд Найла полон печали, уголки губ опущены, и пульс Томмо учащается. — Ох, ты не обязан отвечать, если… — Мисс погибла несколько лет назад, — парень отводит взгляд от портрета, и Луи сочувственно вздыхает. — А мальчик? — Стал новым хозяином, — Найл тоже тяжело вздыхает и вновь поднимает голову. Он слабо улыбается и наклоняется чуть вперёд, хитро прищуриваясь. — Тебе посчастливилось встретить его за завтраком. Глаза Луи округляются, и Найл подмигивает ему, прежде чем развернуться. — Пойдём, покажу тебе кое-что. Дворецкий уходит обратно по коридору, а Луи ещё раз поворачивается, чтобы взглянуть на мальчика в синем костюмчике с яркими глазами, полными жизни. Томлинсон не может поверить, что этот мальчик на картине и тот хладнокровный суровый хозяин, с которым он виделся днём — один и тот же человек. «Что же с тобой стало, Гарри?» — думает Томмо, прежде чем Найл снова окликает его. Вздохнув, он отворачивается и бредёт вслед за дворецким. Место, куда приводит его Хоран, оказывается небольшой, освещённой множеством свечей комнатой, уютной и тёплой. Первое, что бросается Луи в глаза — большой камин в центре стены. Его лицо незамедлительно озаряется восторженной улыбкой. — Проходи, — Найл манит рукой и помогает сесть в кресло возле самого камина. Луи вытягивает больную ногу на тёплом, прогретом ковре и расслабленно откидывает голову, заворожённо наблюдая за пляшущими огненными языками. — Ты чувствуешь себя лучше, дорогой? — ласково спрашивает мадам Поттс, не отрываясь от вязания, и Луи улыбается, нежась в приятном тепле. — Да, большое спасибо. — Куда подевался этот несносный мальчишка? — Хоран ставит руки в боки и смешно выгибает брови. — Надеюсь, он не пропадает там, где я думаю? — Оставь его, Найл, — мадам Поттс закатывает глаза и поправляет очки. — Пусть хоть кто-то побудет с хозяином. Луи хмурится, переводя взгляд с женщины на парня и обратно. — Простите, но о ком вы говорите? Хоран перестаёт мерить шагами комнату и усаживается на противоположный диван. — Чип, этот вредный мальчуган! — фыркает дворецкий, качая головой. — Он постоянно пропадает, не приходит к обеду и появляется лишь с закатом солнца. — Ему всего девять, и он полон энергии, — защищает ребёнка кухарка, отрываясь от спиц. — Перестань так переживать, Найл. На самом деле, — женщина со смехом поворачивается к Луи. — Мистер Хоран просто завидует, что больше не он любимчик хозяина. — У него есть любимчики? Этот человек не похож на любителя детей, — усмехается Луи, но после брошенного в его сторону взгляда женщины жалеет, что сказал это. — Ну, в смысле, он кажется таким закрытым. — Так и есть, — опережает женщину Найл, всё ещё недовольно прожигая взглядом стену. Они молчат какое-то время, и в затянувшейся паузе Томмо позволяет себе полюбоваться искрами в камине. Тихий голос мадам Поттс нарушает тишину, и Луи сонно поворачивается. — Он не всегда был таким, — женщина ловко вывязывает петлю за петлёй, изредка поправляя очки. — После смерти своих родителей он огрубел, стал чёрствым и слишком серьёзным. Знаешь, они ведь не всегда жили здесь. Когда молодой лорд унаследовал состояние, он начал прожигать его, веселиться и искать утешение в развлечениях. Но затем Джемма пожелала переехать сюда, а вот хозяин не хотел этого. Луи устраивается в кресле удобнее, слушая женщину так, будто та рассказывает сказку. Томмо всегда любил слушать истории. Сейчас он думает, что Зейну тоже будет интересно послушать рассказ кухарки. — Однако, Гарри не стал даже слушать её, — подхватывает Найл, горько качая головой. — Мы переехали сюда. Наняли здесь мадам Поттс. «Так вот почему они все так хорошо говорят по-английски! Франция — родина лишь женщины, отчего Хоран и зовёт её мадам», — догадывается Томмо, а Найл продолжает. — Вот только потом кое-что произошло... — Всё изменилось, — кивает миссис Поттс, разжигая в Луи крайнюю заинтересованность. — Хозяин совершенно изменился. Он полностью закрылся ото всех. Месяцами не выходил из комнаты, перестал есть. Брови сами сдвигаются к переносице, и Луи уже не слышит треск дров в камине, полностью погрузившись в историю. — Мисс Джемма погибла через полгода после этого, — Найл поднимается и подходит к камину. — Это окончательно сломало мистера Стайлса. Он больше никогда не был прежним, перестал, как ты сказал, что-либо любить. Абсолютно всё потеряло для него ценность. Луи перестаёт дышать на мгновение, вслушиваясь в тишину в своей голове. Этот человек потерял всех, кого любил, но продолжает жить. Да, он больше не такой, каким был прежде, но он не сдаётся. Сердце непроизвольно сжимается, и неприятное чувство сдавливает грудь; Луи со вздохом отводит взгляд. — Это же его портрет висел в коридоре? — шёпотом спрашивает Томлинсон, не отрывая глаз от огня. — Да, я снял его после одного случая. Не задавая больше вопросов, Томмо подтягивает здоровую ногу к груди и обнимает колено, пряча нос в сгибе руки. Этот вечер больше не кажется уютным, а чувство сожаления заполняет душу. Найл возвращается на своё место и заводит неспешную беседу с мадам Поттс, пока Луи тихо дремлет в кресле. Тишину нарушает громкий детский крик, и Луи вздрагивает, удивлённо открывая глаза. — Мистер Найл, мадам Поттс! — белокурый мальчик вбегает в комнату, сверкая карими глазами, и прыгает прямо на колени мадам, которая едва успевает убрать спицы. — Ох, Чип, дорогой, осторожнее, — она обнимает ребёнка и убирает локон ему за ушко. — К тому же у нас гости, ты не хочешь поприветствовать мистера? Глаза мальчика округляются, и он спрыгивает с места, подбегая к Луи. Протянув маленькую ладошку, он радостно улыбается. — Добрый вечер, мистер! Вы можете звать меня Чип, а как Вас зовут? — Оу, ты безумно очаровательный, — улыбается Томмо, глядя на пару дырок меж зубов. — Рад встрече, Чип. Ты можешь звать меня Луи. — Гарри тоже говорит так, — улыбка мальчика становится ещё шире. — Что я очаровательный. — Чип, сколько раз повторять? Не Гарри, а мистер Стайлс, — делает замечание женщина, и мальчик опускает голову. — Мой папа ещё не приходил? — обращается он к Найлу, но дворецкий отрицательно качает головой. — Нет. Я думаю, он зайдёт к нам на днях. Желаешь съесть чего-нибудь? Чип многократно кивает, и женщина откладывает спицы. — Пойдём. Я покормлю тебя, а затем уложу спать. Они уходят, и Луи провожает их взглядом, ласково улыбаясь. — А где его родители? — Мистер Пейн, наш лесничий, живёт чуть дальше от поместья, но он должен прийти на днях. Видимо, задерживается из-за метели. — Почему же он не живёт здесь? — хмурится парень, смутно подозревая, что вопрос о матери задавать не стоит. — Распоряжение хозяина, — кивает Найл и поднимается. — Думаю, пора перекусить и ложиться. Время уже позднее. В доме ложатся до полуночи — это главное правило. — Ох, вот как, — Томмо подхватывает костыли и встаёт с помощью Хорана. — Строгое правило. — Это для всеобщего же блага, — что-то странное мелькает в улыбке дворецкого, но Луи не собирается задавать вопросов. Они расходятся по комнатам, предварительно поужинав и пожелав доброй ночи Чипу и мадам Поттс. Луи снова бросает тоскливый взгляд на лестницу, ведущую в Западное крыло, но молчит. Он задаёт вопрос, когда они оказываются в коридоре, освещённом свечами. — Я так понимаю, мистеру Стайлсу нравится стиль прошлых веков? Найл останавливается посреди коридора и непонимающе смотрит на парня. — Прости? — Ну, дом выглядит обветшалым, не сочти за грубость. Он был построен когда? Сто, двести лет назад? Тут определённо не помешал бы капитальный ремонт. И… У вас нет электричества? Повсюду свечи, — Томмо разводит руками и усмехается. — Это же нелепо, мы живём в двадцать первом веке. — Тебе покажется это странным, — дворецкий неспешно продолжает свой путь до комнаты Луи. — Но мистер Стайлс отказался ремонтировать дом. Мы живём по своим обычаям, в своём маленьком мире, без цивилизации. — Но нельзя прятаться вечно! Он продолжает избегать людей, но это неправильно. Может, общение — это то, что сможет излечить его? — Не нам диктовать ему условия, Луи, — вздыхает Хоран и открывает двери. Он зажигает свечи в канделябре на столике у кровати, и Томлинсон садится. — С появлением мистера Пейна всё немного изменилось. Он провёл в доме кое-какие изменения: канализация, отопление в некоторых комнатах и газ для кухни по просьбе мадам Поттс, но не более. — Он действительно странный, ваш хозяин, — Луи фыркает и залезает под одеяло, осторожно укладывая ногу. — Да, может быть, но это его воля. Он живёт, как пожелает. — Но он мог бы подумать и о других. О тебе и мадам, о мальчике, к которому привязан. Однако дворецкий лишь вздыхает и, качая головой, мягко улыбается. — Нас всё устраивает. Мы не можем уйти, заботиться о лорде — наша обязанность, мы нужны ему. Мы все, — Найл делает шаг назад и тушит одну из свечей. — Ты сказал, что Гарри прячется от людей. Но это вовсе не так, Луи, — его голос становится чуть тише, пока он тушит свечи одну за другой, пока не остаётся лишь одна. — Он прячется от самого себя. И лишь Её Величество Вечность ему подруга. Луи сглатывает; слова пробираются ему под кожу, и время будто замедляет ход. Уже уходя, Найл оборачивается в дверях. — И ещё, — его голос становится серьёзным. — Я хочу предупредить тебя: что бы ты ни услышал этой ночью, не выходи из комнаты. Понятно? — В каком смысле? — Томмо привстаёт, обеспокоенно хмурясь. — Что бы ты ни услышал, не вздумай открывать эту дверь, пока не взойдёт солнце. — Найл, что…?! — Доброй ночи. Двери закрываются, и фитиль последней свечи гаснет, погружая комнату во тьму.***
Комната почти не прогревается из-за жуткого холода снаружи, и Луи просыпается посреди ночи, не имея ни малейшего понятия, который сейчас час. Он стискивает зубы и обнимает себя руками, смотря в потолок. Глаза привыкли к темноте, и он может легко различить предметы в комнате. Слушая вой ветра за окном, Томлинсон вновь и вновь возвращается к мысли о Гарри, которому выпала столь нелёгкая судьба. Он думает о красивом юноше и его изуродованной душе, что, вероятно, уже никогда не станет такой, какой была у мальчика с искрящимися зелёными глазами на картине. Томлинсон подскакивает на кровати, когда ужасающий шум разносится откуда-то снизу. Пальцы парня впиваются в одеяло, и он не дышит, чувствуя, как бешено ускоряет ритм сердце. Мысли о странных предупреждениях дворецкого добавляют ярких картинок в разыгравшееся воображение, и Луи прерывисто дышит. Ему кажется, будто метель ворвалась в особняк, и это двери разлетелись в щепки. Но все его догадки превращаются в пыль, и сердце останавливается, когда душераздирающий звериный рёв раздаётся не только по всему дому, но и в голове Томлинсона. Парень прижимает ладони к голове, закрывая уши, пытаясь избавиться от жуткого воя. Кровь стынет в венах, и Луи часто дышит, тут же забираясь с головой под одеяло. Он затыкает уши, зажмуривая глаза изо всех сил, лишь бы избавиться от жуткого эха в голове. Неизвестно, сколько он лежит так, теряясь в ужасных мыслях, но когда Луи наконец набирается смелости и вылезает из-под одеяла, со страхом оглядывая комнату, то внизу уже тихо. Ни звуков, ни криков — лишь пустая тишина, как и раньше заполняющая поместье. Сердце постепенно возвращается в свой обычный ритм, но Томмо неподвижно лежит какое-то время, боясь пошевелиться и убеждая себя в том, что это всё могло лишь померещиться ему. Вскоре дрёма окутывает его, и парень окончательно проваливается в крепкий сон.***
Непередаваемое облегчение чувствует парень, когда видит, что ванна набирается из крана. Луи буквально счастлив, залезая в наполненную горячей водой ванну и осторожно вытягивая ногу в бинтах. Он нежится в тепле более сорока минут, хотя мыться оказывается сложнее, чем он думал. В конце концов, парень кое-как одевается и укутывается в тёплый пушистый халат, найденный на крючке недалеко от огромного зеркала. Он оглядывает отросшую щетину и вздыхает. Интересно, есть ли в этом доме станки или ему придётся бриться топором, как в той рекламе? В комнате Луи находит чистые бинты и самостоятельно перевязывает ногу, выбрасывая сырые травы. Он морщится от неприятного запаха, но терпит. Найл был прав, рана выглядит уже лучше, и, убрав остатки крови, Луи заматывает ногу и вяжет узелок. Свечи в коридоре затушены, лишь из окон проникает тусклый дневной свет. Луи вздыхает, видя, что картина за окном всё так же неизменна. Он думает о Зейне и о том, что сам бы, вероятно, свихнулся, если бы Малик без вести пропал где-то в лесах. Но ему ничего не остаётся. Найл предупредил, что даже поисковую команду никто не станет отправлять в такую погоду, и Луи качает головой, в очередной раз мысленно проклиная себя за то, что не остался с Зейном в тот день. Сегодня минула ровно неделя с его исчезновения, и Томмо боится, что вместо «без вести пропавший», его могут обозначить погибшим. Он содрогается от собственных мыслей, спеша спуститься вниз. Взгляд против воли устремляется на лестницу, ведущую в Западное крыло, и Луи невольно думает о том, чем занят Гарри сейчас. Томмо на самом деле хотелось бы это узнать, потому что он не представляет, что может делать человек столько лет в полном одиночестве. Когда он добирается до кухни, его встречает аромат пряностей и радостный голос мадам Поттс. Найл приходит чуть позже в компании сорванца Чипа, который завтракает вместе с гостем, рассказывая ему десятки историй, а Луи с удовольствием слушает. Гарри так и не спускается к завтраку, и Томлинсон не хочет думать, что это из-за него. Время стремительно бежит, и парень не замечает, как близится обед. Чип оставил его полчаса назад, убежав в запретную часть дома, Найл занят делами, так что компанию гостю составляет лишь мадам Поттс да метель за окном. Но когда женщина отказывается от предложенной помощи в приготовлении обеда, Луи решает отправиться на экскурсию по дому. Осмотрев несколько комнат и два больших зала, Томлинсон не замечает больше ни одного портрета. Парень переходит из комнаты в комнату, пока на его пути не возникают огромные двери, возвышающиеся на два этажа. Он замирает в нерешительности. Его рот невольно раскрывается от величия роскошных старинных дверей, и, полный уверенности в том, что за ними скрыто что-то столь же великолепное, парень отставляет один костыль и осторожно толкает дверь. В помещении холодно, но это становится совершенно неважным, когда Томмо понимает, что оказался в огромном бальном зале. Люстры под самым потолком достигают невероятных размеров и насчитывают не менее ста свечей каждая. Пол выложен из мраморных плит, которые в совокупности образуют узор, собирающийся в круг в самом центре зала. По бокам возвышаются колонны, а у боковой стены стоит невероятных размеров орган. Луи морщится, чувствуя запах застарелой пыли, и только потом понимает, что зал совершенно заброшен. Он замечает грязь на дорогом мраморе и паутину, окутавшую люстры. Но кое-что в зале привлекает к себе внимание больше всего. Широкие окна, уходящие под самый потолок, украшены невероятной красоты витражами, собирающимися в несколько картинок. В самом центре, на одной линии с центром мраморного круга, прямо напротив Луи, изображена рука, держащая на ладони увядающую розу. Лепестки сыплются вниз, а сама роза падает с ладони, будто умирая. — Красиво, да? Луи резко оборачивается, ругаясь себе под нос. Найл снова пугает его своим неожиданным появлением, и взгляд Луи невольно падает на шрам. Сердце в очередной раз неприятно переворачивается внутри, но Томлинсон быстро отводит глаза. — Да, но почему всё заброшено? — А кому он нужен? — дворецкий усмехается, скрещивая руки на груди. — Хозяин больше не устраивает приёмов, не приглашает гостей. Зачем заботиться о месте, которое больше никому не нужно? Не зная, что ответить, парень молчит, продолжая разглядывать витраж. — Почему роза? — он наклоняет голову набок, и Найл поворачивается к нему. — Я видел похожий витраж у главной лестницы, в холле. Там тоже роза. — Это, — он делает паузу, переводя взгляд на цветок, — кое-что важное для мистера Стайлса. Слишком личное, чтобы я говорил об этом. — Если он так любит розы, почему в доме нет ни одного цветка? — А ты внимательный, да? — посмеивается Найл, хлопая его по плечу. — Не задавай вопросов, на которые не желаешь знать ответы. Дворецкий разворачивается, направляясь к выходу. Луи следует за ним, и, когда Хоран с глухим скрипом закрывает большие двери, парень хмурится. — Есть вопрос, на который я хочу знать ответ, — серьёзно говорит Томмо, и Найл медленно поворачивается к нему. — Что было вчера ночью, чёрт возьми? Найл молчит довольно долгое время, сверля Луи взглядом, но затем как ни в чём не бывало обходит Томмо и следует обратно в комнаты. — Есть вопросы, на которые я не могу дать ответ. Идём, пора подавать обед.***
— Может, он вообще не придёт? Почему мы должны делать всё это? — Луи уже в который раз закатывает глаза, подавая Найлу очередное блюдо. — Обед всегда должен быть на столе, кто знает, что на уме у хозяина, — отвечает вместо парня мадам Поттс, передавая Луи ножи и вилки. Томмо лишь качает головой, но продолжает помогать. Естественно, Гарри так и не спускается к обеду, и по виду Найла становится понятно, что это беспокоит его. — Может, мне стоит подняться к нему? — хмурится дворецкий, смотря в свою тарелку, когда они обедают. Луи уплетает харчо с большим удовольствием, не забивая голову странностями молодого хозяина. А мадам Поттс лишь пытается успокоить взволнованного Хорана: — Перестань, дорогой. Если бы что-то случилось, Чип бы сообщил. Вероятно, мистер Стайлс просто не голоден. Найл как-то странно фыркает на это, но продолжает есть. Мадам Поттс накладывает им второе чуть позже, а Луи кажется, что его желудок забит до отвала, но он не возражает, с радостью глядя на большую порцию картофеля в своей тарелке. Они говорят обо всём подряд, и Луи действительно удивляется, когда Найл сообщает, что Гарри на самом деле имеет статус лорда, перешедший ему от родителей. Луи не особо углубляется в получение статусов в Англии, но считает, что Стайлсу повезло.***
— Да-да, это было действительно забавно. Но Зейн всё же взял тот леденец. И горячий шоколад в Мерибель поистине самый вкусный, что я когда-либо пил! — Знаешь, когда-то Мерибель находился прямо здесь, — задумчиво улыбается Найл, отпивая чай, и Луи раскрывает рот. — Да ладно? — Ага, город располагался вокруг поместья. Но потом некоторые люди решили, что из него можно сделать курорт, поэтому город был перенесён и перестроен. Так появились три долины, а Мерибель стал их сердцем. — Вау, — выдыхает Луи, откидываясь на кресле. Зейн будет в восторге, когда услышит эту историю! — А как насчёт… Но он замолкает, замечая раскрывшиеся двери. В гостиной воцаряется тишина и все взгляды обращаются на вошедшего хозяина. В этот раз его голова горделиво поднята, а сам он уверенно шагает к своему месту во главе стола. Он садится и устремляет взгляд на женщину. — Добрый день, мадам Поттс, — он кивает и расстилает на коленях салфетку. — Спасибо за обед. Найл, — он кивает дворецкому, и в этот момент женщина подскакивает. — Ох, мистер Стайлс, обед-то остыл! Хотите, я налью Вам горячего? — Всё в порядке. Я опоздал, так что это моя вина. Луи исподтишка косится на Найла, пребывающего в явном шоке, а затем на мадам Поттс, которая кивает и покидает гостиную. Хоран тоже аккуратно встаёт, и Томмо начинает нервничать. Что ему делать? Должен ли он уйти тоже? — Вы чувствуете себя хорошо, мистер Стайлс? — спрашивает Найл, подходя чуть ближе к Гарри, который поправляет волосы, убирая их назад, и кивает. — Нужен ли я Вам сегодня? — Нет. Дворецкий кажется опечаленным, но молча кивает и уходит, так и не взглянув на Луи. Томмо же не смеет пошевелиться и понятия не имеет, как поступить. Чёртов Найл даже не подал ему никакого знака, просто оставил его! В конце концов, бросив ещё один быстрый взгляд на молодого лорда, который, казалось, даже ест с особой грацией, Луи начинает осторожно вставать, беря в руку костыль. — Вы, кажется, не доели, мистер Томлинсон. Голос разрезает тишину, и Луи замирает, не смея ни дышать, ни моргать. Он резко выпрямляется в кресле, сверля взглядом кажущегося совершенно безразличным Гарри. И как тот вообще увидел, что Луи собрался уйти? — Я уже сыт, — Луи привносит в свой голос равнодушие. — Не хочу портить Вам аппетит своим присутствием. Ложка замирает в воздухе на полпути к приоткрытому рту, и Гарри поднимает свои глаза на исходящего сарказмом гостя. Брови хозяина изумлённо выгибаются, и он опускает ложку, откидываясь в кресле. Несколько мгновений он внимательно изучает Луи, который даже не думает перестать пялиться в ответ. Наконец уголки губ Стайлса чуть приподнимаются. — Любите язвить? — А Вы любите быть невероятно грубым со всеми гостями? — парирует Луи, что явно вызывает удивление на лице зеленоглазого лорда. Гарри молчит довольно долго, не прерывая зрительного контакта, пауза затягивается. Напряжение практически звенит в воздухе, когда улыбка бесследно исчезает с его лица, уступая место грубому выражению, и лорд наклоняется чуть вперёд, складывая руки на столе. — Я могу сказать, что я не люблю. А именно — когда в мой дом приходят незваные гости, которые считают, что могут вести себя, как хотят. И если Вы не желаете прямо сейчас оказаться далеко в лесу, то я предлагаю Вам извиниться. Однако это лишь злит Томлинсона, и он сжимает ладони в кулаки. Сколько он должен терпеть такое хамское отношение к себе? В конце концов, это не его вина, что он оказался здесь. Стиснув зубы, он повторяет позу хозяина, наклоняясь к столу. — С радостью, как только Вы извинитесь за то, что накричали на меня и своего дворецкого. — Да как ты смеешь?! — Гарри мгновенно вскакивает с места, угрожающе возвышаясь. Мышцы напрягаются под шёлковыми рукавами рубашки, вздувая вены. — Я не виноват, что оказался здесь, мистер Стайлс, — Луи фыркает, складывая руки на груди. — И я тоже хочу уйти отсюда как можно скорее, так что проявите немного терпения и перестаньте быть таким придурком! Луи невозмутимо поднимается с места, опираясь на костыль, и спешит скрыться на кухне вместе со своей тарелкой, игнорируя округлившиеся глаза хозяина поместья. «Это всё равно правда», — думает парень, не собираясь извиняться за это, даже если Гарри собственноручно выбросит его на улицу. Когда он выходит, чтобы принести мадам Поттс оставшуюся посуду, то место во главе стола уже пусто. Луи смотрит на давно остывший в тарелке суп и нетронутое второе и вздыхает. Это не его проблемы, что Гарри не ест. Он хмыкает, унося посуду, но не притрагивается к тарелкам лорда.