Hurts — Perfect Timing
Перед сном Луи снова находит отвар на своей тумбе и на этот раз удивляется. Это кажется действительно странным, потому что если дворецкий оставляет напиток, то ночью Луи спит крепко. Парень выпивает всё залпом, а затем залезает под одеяло. Мысли и сомнения долго мучают его, и после непродолжительной борьбы с самим собой, он всё же просовывает руку под подушку и вынимает рамку с чёрно-белой фотографией лорда, которую он стащил из тайной комнаты Найла. Разглядывая черты лица Гарри, парень и не замечает, как веки тяжелеют. Отвар погружает его в сон. Где-то внизу часы громко отбивают полночь, и рамка выпадает из ослабшей руки Луи.***
— Чёрт, — Томмо едва не падает, пытаясь натянуть носок, прыгая на одной ноге. В конце концов, он сдаётся и садится на кровать, недовольно фыркая. Наконец совладав с одеждой, полный энтузиазма Луи выходит из комнаты, уже твёрдо ступая на обе ноги. Пересекая коридор, у главной лестницы он сталкивается с Найлом. — Привет! — улыбается Луи (и если странное чувство подсказывает ему, что утро будет добрым, то это не значит, что он верит в это). Дворецкий чуть удивлённо кивает ему, и Луи замечает смятение в его глазах. Прежде чем Томмо успевает открыть рот, он видит поднос уставленный выпечкой и чашками с чаем. — Это... — начинает парень, хмуро указывая на поднос. — Не спрашивай, — Найл качает головой, и Луи смотрит на часы: сейчас всего без пяти одиннадцать. — Пойдём, — Хоран кивает в сторону раскрытых дверей, ведущих в зал, где Луи раньше не был. Томмо следует за блондином, но замедляет шаг, когда вдруг улавливает тихую музыку. По мере приближения звуки становятся всё громче, и он готов поспорить, что слышит рояль. Найл семенит вперёд, высоко держа поднос, и вскоре скрывается за следующими дверями, Луи же останавливается, не уверенный, что хочет войти. Музыка, медленная и такая прекрасная, доносится из комнаты. Томлинсон осторожно заглядывает за двери, бесшумно дыша. То, что он видит, заставляет удивлённый вздох сорваться с его губ и отправить вниз по спине сотню мурашек. — Спасибо, Найл, — благодарит Гарри, не поднимая глаз, когда дворецкий расставляет тарелки на небольшом столике возле рояля, за которым сидит хозяин дома. Его изящные пальцы непрерывно скользят по клавишам, заставляя музыку струиться по комнате. Луи сглатывает ком в горле: вероятно, его зрение и слух обманывают его! — Я принёс зелёный, — взволнованно говорит Найл, заваривая чай. — Да, отличный выбор, — на лице Стайлса мелькает тень улыбки, и лорд закрывает глаза, чуть покачиваясь в такт своей игре. Луи не шевелится. Он ловит себя на мысли, что никогда не знает, что ему делать, стоит только Гарри появиться в ближайших десяти шагах от него. Найл откашливается, заставляя Луи вздрогнуть, и тихий голос Гарри наполняет комнату. — Ты можешь войти, Луи, — на удивление спокойно говорит хозяин, и Томмо окончательно теряется, повинуясь приглашению. Глаза Стайлса по-прежнему закрыты, он перебирает пальцами клавиши, играя без всяких нот, и Луи думает, сколько всего ещё он скрывает. — Что ж, кхм, если на этом всё, то я собирался помочь мистеру Пейну, — оповещает Найл, и Гарри просто кивает ему, давая молчаливое разрешение уйти. Дворецкий покидает комнату, не бросив Луи ни единого взгляда. Поэтому когда дверь тихо закрывается с другой стороны, Томмо аккуратно обходит столик и облокачивается на рояль, трепетно задерживая дыхание. Он позволяет себе перевести взгляд с пальцев, всё так же украшенных драгоценными перстнями, на лицо молодого лорда. Луи откровенно разглядывает его, пока игра внезапно не прекращается. Томмо тут же отводит взгляд, но хозяин поместья, игнорируя замешательство гостя, тянется за чашкой горячего чая. — Ты, вероятно, ещё не завтракал, — Гарри отпивает и ставит чашку обратно на столик, слегка поправляя воротник своей рубашки. Только сейчас Луи понимает, что Гарри наконец избавился от своего шёлкового халата. Ему на смену пришли чёрные брюки и белоснежная рубашка, идеально сидящая по фигуре лорда. — Угощайся, — он кивает на невероятно аппетитные (от одного только их вида у Томмо урчит в животе!), свежеиспечённые заботливой мадам Поттс, булочки. Луи зажмуривается и, проклиная себя за невезение и пробурчав тихое «спасибо», берёт одну из золотистых булочек. Он опирается на крышку рояля локтями и откусывает сразу большой кусок. Нежный вкус клубничного повидла на языке заставляет его зажмуриться от удовольствия, а когда он вновь открывает глаза, то в ужасе обнаруживает крошки на идеально отполированной крышке рояля. Спешно дожёвывая угощение, он пытается как можно незаметнее стряхнуть улики с поверхности роскошного места преступления. — Ты, эм, прекрасно играешь, — мямлит он, наблюдая, как под изящными пальцами чёрные клавиши сменяются белыми и снова чёрными. Гарри поднимает голову со сдержанной улыбкой. — Спасибо, я давно не делал этого. Луи не задаёт вопрос «почему?», ведь ответ слишком очевиден. И пока он доедает последний кусочек, быстро слизывая повидло с пальцев и ища взглядом салфетку, его вдруг будто пронзает током: новая мелодия, совершенно не похожая на предыдущую, наполняет комнату. Позабыв обо всём, парень медленно поднимает взгляд на лорда, который начинает тихо петь: — Caught in the middle but you came my way (Я оказался меж двух огней, но на моём пути появился ты). Locked in a prison of my own mistakes (Томился в тюрьме собственных ошибок), — голос Гарри чуть сломленный, негромкий, проникает в самую душу, и Луи кажется, что он перестаёт дышать, вслушиваясь в слова песни. — Dumbstruck by a riddle but you came to solve it (Ошарашенный загадкой, но ты пришёл, чтобы разрешить её) with your style and grace (с твоим стилем и грацией). Луи закусывает губу, не в силах сдержать непроизвольную улыбку. Он складывает руки на крышке рояля, не сводя глаз с Гарри, и укладывает на них подбородок. Тепло разливается где-то в животе, согревая душу изнутри. (И не то чтобы Луи думает, что песня Гарри — это что-то вроде извинения, но ему хочется, чтобы это было так). — And I saw your face through the night (И я увидел твоё лицо в ночи), we were in the wrong place (мы были в неподходящем месте), but it was perfect timing (но это было подходящее время), — он вытягивает ноты более высоким голосом, и музыка звучит чуть быстрее. Пальцы летают над клавишами, а Луи неотрывно следит за гипнотическими движениями губ лорда, тихо напевающего незнакомую песню. — In this dark room, you led me to the light (В этой тёмной комнате ты вывел меня к свету). We were in the wrong place (Мы были в неподходящем месте), but it was perfect timing (но это было подходящее время)… Музыка становится тише и вскоре вовсе умолкает. Когда Гарри открывает глаза и последний палец соскальзывает с клавиши, Луи прячет улыбку в рукаве свитера. Гарри внимательно смотрит на него несколько долгих мгновений, и Томмо не уверен, должен ли он отвести взгляд. Луи выдыхает, когда лорд закусывает губу, а затем тот поднимается и говорит, мягко улыбаясь: — Хочу кое-что показать тебе.***
Ed Sheeran — Castle on the Hill
Сердце Луи пойманной птицей бьётся в груди, когда он спешит за уверенно шагающим по лабиринту коридоров Гарри. В голове Томмо рой мыслей, но ни одного предположения, куда Стайлс может его вести. Гарри перепрыгивает через несколько ступеней, кажется, переполненный неведомым чувством, зовущим его вперёд. Он останавливается на развилке большой лестницы и поворачивается, ожидая спутника. Тот спускается аккуратно, чтобы не потревожить выздоравливающую ногу. Хватаясь за перила, как за спасательный круг, Томмо лихорадочно соображает: стоит ли ему поспешить или наоборот идти медленнее? Он теряется в ощущениях, всё происходящее слишком странно. Гарри обезумел? Что с ним, почему он ведёт себя так? — О, мистер Стайлс, я как раз хотел спро… — голос Найла обрывается на полуслове, когда, помимо хозяина, он замечает на лестнице Луи. Глаза дворецкого округляются, а рот так и остаётся открытым, пока его недоумевающий взгляд мечется от лорда к гостю и обратно. — Что ты хотел спросить, Найл? — Гарри выгибает бровь, напоминая о своём присутствии. Хоран ошарашенно смотрит на него, не моргая, несколько секунд, пока Луи так и стоит, застыв на ступенях. — Я, эм, да, в смысле, — дворецкий начинает нервно жестикулировать, явно теряя нить разговора. — Мадам Поттс велела узнать, что подать к обеду? — он делает небольшую паузу и откашливается, прежде чем добавить: — Если Вы спуститесь. Гарри молчит какое-то мгновение, а затем переводит взгляд на Луи, вновь сбивая только пришедшее в норму дыхание того. Стайлс отворачивается, разрывая зрительный контакт с онемевшим гостем, и кивает Найлу. — Пусть сделает, что пожелает. Ты же знаешь, я люблю всё, что она готовит. Найл хочет улыбнуться, но от изумления улыбка выходит кривой и неубедительной, так что он быстро склоняет голову и, развернувшись, уходит. — Ты идёшь? Ошарашенный Луи приходит в себя и, мотнув головой, догоняет хозяина дома. Он уже собирается развернуться, чтобы спуститься в холл, внезапно понимая, что Гарри ведёт его вовсе не туда. Лорд, без сомнений, поднимается по лестнице в Западное крыло поместья, и Луи вновь обескуражен. Однако, не задавая лишних вопросов, послушно следует за ним, стараясь дышать тише. Стайлс ведёт его мрачными коридорами доселе запретного для Луи крыла, лишь изредка оборачиваясь, чтобы проверить, идёт ли гость за ним. В конце концов, после недолгих блужданий через проходы, которые Луи даже не успел запомнить, Гарри останавливается возле одной из дверей, и Томмо хмурится. Она кажется ему смутно знакомой, и когда Стайлс толкает створки, в глаза бьёт яркий свет, заливающий теплом библиотеку. — Кажется, — тихо начинает Луи, позволяя слабой ухмылке коснуться его губ, — один лорд однажды запретил мне появляться здесь. Гарри не оборачивается, но Томмо слышит смешок и улыбается, следуя за Стайлсом меж стеллажей. Они выходят к тому самому окну, возле которого Луи читал сказки Чипу. Гарри указывает на подушки, предлагая собеседнику присесть. Он откашливается и соединяет руки за спиной, выпрямляя спину. — Я подумал, что это было немного грубо с моей стороны, так что… — Немного? — Луи обиженно скрещивает руки на груди, прерывая речь Стайлса, и лорд закатывает глаза. — Хорошо, это было грубо с моей стороны — выгонять тебя в тот раз. Я хотел сказать, что ты можешь выбрать что-то для себя. Томлинсон не сводит с него изучающего взгляда довольно долго, не меняя позы и разглядывая лицо лорда. В итоге Томмо просто поворачивается и оглядывает стеллажи. — У тебя есть сказки? Гарри, явно удивлённый таким выбором, лишь пожимает плечами и, обойдя гостя, ведёт его к нужным полкам. — Вау, — Томмо замирает возле одного шкафа, за стеклом которого лежит раскрытая книга небольшого размера. Она выглядит потрёпанной, с пожелтевшими страницами и чёрно-белой картинкой на одной из раскрытых страниц. Гарри заинтересованно останавливается рядом, с любопытством наблюдая за парнем. — Судя по её виду, это где-то 1800-й год. Германия, раз написано по-немецки. — Луи щурится, приглядываясь к буквам на страницах. — А если говорить о картинке, это сказки братьев Гримм, потому что это иллюстрация к одной из них, — он чуть наклоняет голову и хитро улыбается. — Готов поспорить, что это чёртово первое издание, выпущенное в 1812-ом. А это значит, — Луи поднимает глаза к потолку, быстро считая, — одной из книг в твоей библиотеке больше двухсот лет. Поверить не могу! Парень выдыхает, будто видит перед собой самое большое сокровище. Он поворачивается, чтобы поймать взгляд Гарри, и замирает, заметив в его глазах неприкрытое восхищение. Они молчат, и Луи кажется, что Стайлс может услышать, как стучит его сердце. — Да ты просто маленький всезнайка, — цокает Гарри и отворачивается. Луи уже собирается раскрыть рот, чтобы сказать что-то вроде «это пустяк», как до него доходит другой смысл фразы. Парень мгновенно меняется в лице. — Что, прости?! Стайлс разворачивается с хитрым прищуром. — Я сказал, что ты много знаешь. — Ты, чёрт возьми, назвал меня маленьким! — цедит Луи сквозь зубы, мгновенно надуваясь. — Не ругайся в моем доме, Луи, — спокойно отвечает парень и лишь пожимает плечами, снова поворачиваясь к нему спиной. — И я имел в виду лишь твой возраст. Томмо чувствует, что ещё слово — и он взбесится и выдаст Гарри пару «ласковых». — Эй! — он догоняет его. — Я уверен, что старше тебя, каким бы лордом ты там ни был. Однако в ответ на это, Гарри смеётся, продолжая идти. Он. Смеётся. Луи забывает, о чём они говорили. Он впервые слышит, как Гарри смеётся, и это звучит так искренне, что Луи не хочет продолжать спор. Томмо не спрашивает, почему Гарри так насмешили его слова, он лишь опускает взгляд в пол и идёт за сказками.***
— Постой! — Луи ловит руку лорда, когда тот тянется к полке, чтобы поставить очередную книгу, и Гарри замирает, чувствуя чужое прикосновение. Луи ловит его взгляд, немного удивлённый, а затем откашливается и медленно убирает свою ладонь с запястья Стайлса. — Покажи вон ту, — он указывает пальцем на верхнюю полку, где стоит книга, корешок которой кажется ему знакомым. Гарри переводит взгляд, и уже через секунду протягивает Луи требуемое. — Я уже видел её, — парень улыбается, бережно оглаживая обложку. В голове мелькают воспоминания, и он качает головой, мысленно улыбаясь. Кто бы мог подумать? — Хороший выбор! — Томмо кивает на сказку «Король Дроздобород», которую Лиам собирается упаковать в пакет, и тот бросает на него удивлённый взгляд. Мужчина благодарит владельца магазина кивком и выходит под звон колокольчика над дверью. — Открою тебе секрет, таких книжек много, — шепчет Гарри, и Луи цокает, толкая его плечом. — Я знаю, мистер Умник, но я видел именно её, — он видит, как Гарри хмурится, и поясняет: — В книжном магазинчике в Мерибель. Я был там, когда Лиам делал покупки. А потом я встретил его здесь, и мы узнали друг друга. И эта книга, — он машет ею перед лицом лорда, — была в числе тех, что он купил. Что-то неуловимое проскальзывает в лице Гарри, и на секунду Луи кажется, что это страх, смешанный с надеждой, но Стайлс тут же отворачивается и спускается со стремянки. — Ну, — он снова складывает руки сзади, будто не знает, куда их деть, — тогда бери её. Томмо поднимает голову, недоверчиво глядя из-под ресниц, а затем медленно кивает. — Спасибо, — он поворачивается и возвращается к окну. Парень печально смотрит на качающиеся от сильного ветра верхушки деревьев, а затем отводит взгляд и усаживается на ковёр, собирая как можно больше подушек вокруг себя. — Что ж, — Гарри прочищает горло, бегая глазами по комнате. — Ты можешь почитать. Если захочешь, возьми что-то ещё. Луи кивает, немного сбитый с толку, а Гарри разворачивается. Он медленно удаляется от окна, и сердце гостя почему-то начинает новый ритм. Волнение переполняет душу, и Томмо вздыхает, прежде чем окликнуть. — Гарри? — лорд немного испуганно поворачивается, и Луи пытается улыбнуться. — Не хочешь почитать со мной?***
Hurts — S.O.S.
— Они сели отдохнуть под старым дубом, и королевна спросила, невольно залюбовавшись тенистыми деревьями: «Чей это замок закрыл небесный свод?» — Луи делает паузу, бросая быстрый взгляд на Гарри, который лежит рядом, перебирая ниточки на одной из подушек. Веки парня опущены, и Луи наблюдает, как двигаются его ресницы, когда лорд моргает. — «Владеет им король Дроздобород. А если б ты была его женой, то был бы твой». Королевна задумалась, а потом вздохнула и прошептала: «Ах, кабы мне дана была свобода, я стала бы женой Дроздоборода!». Музыкант искоса поглядел на неё, но ничего не сказал, — Луи закатывает глаза. — Серьёзно, Гарри, ты уверен, что мы должны читать это? — Просто дочитай, мы уже почти на середине, — Стайлс поднимает на него глаза, строя милую рожицу, и Луи вздыхает, просто потому что… ладно. Он просто дочитает эту сказку для него. — …И тут завязка её фартука лопнула. Горшочки вывалились из карманов, ударились об пол и разлетелись на мелкие черепки. Брызнули во все стороны и первое, и второе, и суп, и жаркое, и косточки, и корочки. Казалось, стены королевского замка рухнут от смеха! — Луи зевает, исподтишка поглядывая в окно. Небо снаружи затянуло тучами, ветер чуть стих, в отличие от снегопада. Томмо перелистывает страницу, но прежде чем продолжить, не удержавшись, опускает взгляд на Гарри, голова которого съехала с подушки на локоть. Сам лорд теперь лежит на животе, вытянув руку. Его пальцы играют с бахромой на наволочке бархатной подушки, и Луи чувствует, как в горле пересыхает, потому что пальцы Гарри так близко к его ноге. Луи откашливается и ищет глазами нужную строчку. Он читает дальше, нервно ёрзая на месте. Его спина немного затекла, и Луи постоянно разминает шею. Он то и дело посматривает на Гарри: его лицо полно умиротворения прямо сейчас. Время от времени лорд прикрывает глаза, позволяя голосу Луи свободно разноситься по библиотеке. Томлинсон не уверен в своей затее, но что-то в его душе кричит о том, чтобы он непременно сделал это. И ладно, может Луи просто не тот парень, который будет спорить с шестым чувством. Продолжая читать сказку про избалованную принцессу, парень как бы невзначай двигает ногой. Он разминает пальцы, делая вид, что его конечности затекли. Он двигает ею, до тех пор пока его бедро не замирает в миллиметре от запястья Гарри. Луи продолжает читать как ни в чём не бывало, и его сердце стучит слишком быстро, когда даже сквозь ткань своих штанов, он чувствует тепло руки лорда, неподвижно лежащего рядом. — И я тот самый гусар, который растоптал твои горшки на базаре. И тот осмеянный жених, которого ты обидела ни за что ни про что. Из любви к тебе я сменил мантию на нищенские лохмотья и провёл тебя дорогой унижений, чтобы ты поняла, как горько человеку быть обиженным и осмеянным, чтобы сердце твоё смягчилось и стало так же прекрасно, как и лицо. Голос Луи становится чуть тише, пока он читает эти строки. И не только потому, что слова действительно задевают его, а потому что рука лорда снова начала двигаться, и теперь, каждый раз, когда Гарри прокручивает ниточку через палец, костяшки его пальцев касаются ноги Луи. Прикусив губу, тот скрывает довольную улыбку, дочитывая до конца. — Все поздравляли молодых и без конца желали им счастья и согласия. Тут-то и началось настоящее веселье. Жаль только, что нас с тобой там не было... — Луи огорчённо вздыхает, чувствуя, что прикосновения исчезли. Он тут же опускает глаза на Гарри, который удивлённо смотрит на него, приоткрыв рот. Луи не сразу понимает, в чём дело. — Ох, эм, нет, — он нервно смеётся, закрывая книгу. — Не нас, в смысле нас, но тут так написано. Там предложение такое, — нервно взмахивает рукой Луи, и уголки губ лорда чуть приподнимаются. — Я понял, Луи, — он мягко улыбается и встаёт. Луи испускает тяжёлый вздох, то ли оттого, что занервничал, то ли оттого, как прекрасно и с долей французского акцента звучит его имя из уст Гарри. — Итак, — Гарри взъерошивает волосы и тянет руку, чтобы забрать у Луи книгу. — Ты любишь творчество братьев Гримм? — Ага, — кивает парень и протягивает книгу. Его пальцы едва ощутимо касаются ладони лорда, и Луи чувствует, как тепло поднимается откуда-то из глубин позвоночника, и это слишком странно и совершенно неописуемо. Он встаёт вслед за Стайлсом, когда тот скрывается за полками, чтобы вернуть книгу на место. — Почему ты выбрал эту сказку? — Прости? — Гарри продолжает идти, точно зная, где нужный стеллаж. — Ну, Лиам купил её, — Луи натягивает рукава на кисти и прячет в сложенных ладонях нос. — Ты собирался прочесть её? Лорд останавливается у нужной полки и бросает взгляд на Луи, пожимая плечами. — Нет. Он сам выбирает то, что я не читал раньше, вот и всё, — он ставит книгу и сдвигает брови, удивлённо смотря на Луи. Парень наклоняет голову и спрашивает, указывая на сложенные у лица ладони Томмо. — Почему ты делаешь так? — А? Оу, — Луи убирает ладони и трёт красный нос. — Мой нос слишком чувствителен к холоду, — он отмахивается, и Гарри усмехается. — Нет, серьёзно, — Томмо наиграно дуется. — Что же тогда Вы забыли в заснеженной долине Франции, мистер Томлинсон? Луи улыбается, принимая его игру, и артистично вздыхает. — Мой друг притащил меня, чтобы написать свою новую книгу, — глаза Гарри загораются, и Луи фыркает. — Он писатель. Не очень известный, но его книги есть на полках Лондона, однозначно. — Это прекрасно! — Гарри широко улыбается и, убрав руки за спину, он обходит Луи и поворачивается к другому стеллажу. — Что насчёт ещё одной книги? Томлинсону хватает всего секунды, и слова вырываются раньше, чем он может подумать. — Только если на этот раз ты почитаешь мне. Рука Гарри замирает на полке, и лорд оборачивается. Он вздыхает и складывает руки на груди. — Я постоянно читаю для Чипа, но никто не делает этого для меня, так что, — он опускает руки и соединяет пальцы в замок. — Я подумал, что ты был бы не против? Почитать мне. На лице Луи расплывается улыбка, и его просто распирает от желания закатить глаза, потому что Гарри так похож на ребёнка прямо сейчас, но он только лишь пожимает плечами. — Как скажете, милорд, — парень делает шаг назад и игриво кланяется ему, почтительно опуская голову и разводя руками, что вызывает тихий смех Гарри. — Что будем читать? — Мм, дай подумать, — взгляд лорда блуждает по полкам, выбирая книгу, и Луи любуется им, прямо в этот момент осознавая, что не встречал человека прекрасней. — Как насчёт «Горбун из Нотр-Дама»? Луи будто приходит в себя и понимает, что Гарри обращается к нему, когда тот смотрит на него. Парень откашливается и, замявшись, кивает. — Да-да, отлично. Они возвращаются обратно на подушки, и Гарри разводит огонь в камине, которым определённо давно не пользовались. Луи безумно благодарен ему, потому что его нос, вероятно, готов посинеть. Будь проклята эта бесконечная метель! Гарри усаживается рядом и несколько секунд разглядывает обложку книги, прежде чем открыть её и передать Луи. На этот раз их руки не соприкасаются, и не то чтобы Луи жалеет, но… — Почему мы читаем либо про глупых принцесс и превращённых принцев, либо про чудовищ, запертых в странных местах? — Горбун не был заперт, — что-то меняется в голосе Гарри, и весь азарт Луи куда-то испаряется, когда он видит, что лицо лорда тронула тень грусти. — Он слишком ненавидел себя за то, каким был. Вот и прятался, — лорд пожимает плечами и, откинув голову, поворачивается к Луи. — Он всегда хотел научиться любить. Он был уродлив снаружи, но его душа не была такой. Ведь истинная красота скрыта в глубине сердца и невидима. Луи заворожённо смотрит в зелёные глаза, и ему кажется, что он видит в них боль. Гарри не произносит больше ни слова, но не отводит взгляда, и Луи думает, что вот-вот задохнётся. Внезапно ослабевшие руки опускают книгу на колени, и Луи снова и снова прокручивает в голове слова Гарри, не сводя с него глаз, прежде чем шёпотом спросить: — Почему ты здесь? — слова сами срываются с языка, но Луи просто должен узнать. — Я знаю о твоей трагедии, и мне невероятно жаль, что судьба поступила с тобой так, но ты не можешь прятаться тут вечно. Ты не можешь скрываться в этой глуши, ненавидя всех вокруг. Ты должен перестать быть… таким. Выпалив всё на одном дыхании, Луи спохватывается, но уже поздно: расслабленное тело Гарри тут же напрягается. Лорд горько усмехается и мгновенно поднимается с пола. — Не смей жалеть меня и указывать, что делать, — цедит он сквозь зубы, качая головой, и Луи пугается, видя, как руки рассерженного собеседника сжимаются в кулаки. Вместе с испугом приходит осознание: нет, ему не стоило говорить об этом. Парень тут же вскакивает, отбрасывая книгу на ковёр. — Что ты знаешь о судьбе? — Гарри, я… — Луи пытается хоть как-то исправить последствия неосторожно сказанных слов, но его тихий голос тонет в сломленном хрипе Гарри, задетого за живое. — Не надо, — лорд отмахивается и разворачивается, стремительно направляясь к дверям. Глаза Луи округляются и, напрочь забыв о ещё больной ноге, он спешит за ним, пытаясь остановить. — Нет, прости, я не должен был спрашивать, — он почти касается плеча, но тот уже исчезает за поворотом в коридоре. — Гарри! — Оставь меня, — надломлено выдыхает тот, и Луи с горечью замирает, когда силуэт лорда скрывается за огромной дверью, и та захлопывается прямо перед его носом. Томмо громко выдыхает в пустоту, поднимая взгляд к старинным дверям, как и в бальном зале, возвышающимся на два этажа. Ему нужно всего несколько секунд, чтобы понять, что они ведут в хозяйскую спальню. Луи нерешительно поднимает руку и уже касается ручки, но сумасшедше бьющееся сердце останавливает его. С тяжким вздохом Луи делает шаг назад. Слишком рано. Он слишком поспешил. Парень блуждает по коридорам Западного крыла довольно долго, прежде чем выходит к лестнице. В конце концов, он отправляется на кухню, чтобы найти Найла. Гарри не спускается к обеду, и Луи ненавидит себя весь остаток дня.хХх
Тем вечером Луи проводит время с мадам Поттс, выбирая приправу для завтрашнего супа и рассказывая о фирменных блюдах мамы Зейна. Найл, появившийся ближе к одиннадцати, с искренним интересом расспрашивает Луи о друге, и, в конце концов, это наводит на Луи грусть. Он долгое время с неизбывной тоской смотрит в окно, где не видно ничего, кроме тьмы, прежде чем сказать, что он отправляется спать. На тумбе возле кровати, как повелось, его уже ждёт спасительный «чай». Парень выходит из ванной минутами позже, укутанный в тёплый халат. Сидя на краю кровати, он с наморщенным носом разглядывает рану на ноге, принявшую уже гораздо более здоровый вид, а затем одевается ко сну. Облачившись в выстиранную футболку, Луи с блаженством растягивается на кровати и вздыхает, пялясь в потолок. Часы показывают лишь несколько минут двенадцатого, Томмо вновь вынимает из-под подушки рамку с фотографией лорда. Сотни странных мыслей в отношении Гарри посещают его голову, пока он, уже в который раз, разглядывает портрет. В итоге он решает поставить рамку на тумбу и... — Дерьмо, — шипит Луи, неловко опрокидывая стакан с отваром, и вся жидкость проливается на пол. Томлинсон досадно стонет и направляется в ванную в поисках тряпки. Со вздохом отмечая, что стакан абсолютно пуст, он оценивающе скашивает глаза на часы: почти половина двенадцатого. Все обитатели дома наверняка уже легли, а будить Найла только ради того, чтобы тот дал ему «снотворное» — не лучшая идея. В конце концов, неуклюжему гостю ничего не остаётся, и он ложится в кровать совершенно опустошённый. Сон забирает его ещё до того, как стрелка часов достигает цифры двенадцать.***
Troye Sivan — Bite
Зверский рёв разносится по всему дому, и Луи в ужасе распахивает глаза, мгновенно просыпаясь. Он понятия не имеет, который час, но сейчас явно глубокая ночь. Растеряв весь сон, Луи откидывает одеяло, слыша странный шум — внизу определённо что-то происходит. Стрелка часов едва дошла до двадцати минут четвёртого. «Уже почти утро», — проносится в его голове, но ещё слишком рано, чтобы кто-то встал. А затем это происходит снова. Леденящий душу вой повторяется, заставляя сердце Луи уйти в пятки. Парень забывает, как дышать, не двигаясь с места. Ещё один душераздирающий вопль разносится по дому. Чувство дежавю охватывает парня, он определённо уже переживал этот момент. Предупреждение Найла о том, чтобы Луи ни при каких обстоятельствах не покидал комнату, всплывает в голове, однако на этот раз любопытство берёт верх. Быстро натянув носки и свитер, с бешено колотящимся сердцем Томмо спешит покинуть комнату. Он хватает ближайший канделябр со стены и несётся к лестнице. Парень застывает посреди коридора, когда рёв вновь раздаётся, но что-то не так. Характер звука меняется, и рёв постепенно переходит в скулёж. Луи чувствует холод по всему телу, и нет, это не страх — в особняке действительно стало холоднее. Он двигается так быстро и так тихо, как может, приближаясь к источнику странных звуков. Вот нога парня уже ступает на первую ступень слабо освещённой лестницы, но сердце, кажется, перестаёт биться, когда скулёж перерастает в человеческий крик. И лёд сковывает всё тело Луи. Он бросается вниз, в холл, а глаза расширяются до неимоверных размеров от увиденного. Канделябр выпадает из рук, и свечи тухнут от ветра ещё до того, как упасть на пол. Раздаётся глухой стук и воск растекается по плитке. Луи не дышит. Входные двери широко распахнуты, впуская беснующуюся метель внутрь. Луи обнимает себя, дрожа от холода, и видит чернеющие вдали ворота, в которые он на последнем издыхании вполз несколько таких долгих дней назад, но затем оглушительный, полный страдания крик вновь разносится по дому, и Луи вздрагивает, потому что… он прямо здесь. Томмо опускает взгляд к дверям и непроизвольно дёргается. В глазах темнеет, но лишь на мгновение. — О господи, — рвано выдыхает он, видя тело, завёрнутое в багровую ткань. — Гарри? Луи бросается к лежащему на полу лорду, с губ которого всё ещё срываются хрипы. Томмо падает на холодный кафель и оборачивает руки вокруг обнажённой спины Стайлса, чтобы развернуть того к себе. — Гарри? Гарри! Какого чёрта, — Луи чувствует слёзы в уголках глаз, скопившиеся от неимоверного ужаса, и он трясёт лорда за плечи. — Гарри! Глаза того распахнуты, но устремлены в пустоту, а с уголка губ стекает капля крови. Луи окидывает взглядом его голый торс, покрытый небольшими ссадинами и мелкими, но глубокими царапинами в некоторых местах. Дыхание застревает в горле, руки мелко дрожат. Ткань, обёрнутая ниже пояса лорда, скомкана в ногах, и Луи замечает израненные ступни. — Нет-нет-нет, — как сумасшедший, шепчет Луи, понятия не имея, что происходит. Он держит голову Гарри приподнятой и стирает кровь со рта рукавом своего некогда кремового свитера, что сразу окрашивается в алый. — Найл! — вопит он изо всех сил, неистово дрожа. Он выкрикивает имя дворецкого, молясь, чтобы хоть кто-то пришёл ему на помощь. Что ещё он может сделать?! Метель взъерошивает его волосы, поднимая их вверх, и Луи разворачивается, чтобы прикрыть Гарри от ворвавшегося ветра. — Эй? — он проводит дрожащей ладонью по щеке Стайлса, не получая в ответ никакой реакции. С очередным хрипом из его рта вновь вытекает струйка крови, и Луи ударяется в панику. — Гарри! Он дрожит всем телом, крепко сжимая плечи лорда. Судорожно осматривает разорванную ткань на предмет возможности укутать всего Гарри целиком и прикидывает варианты, как отнести его наверх, но вдруг тяжёлая рука ложится на его плечо, и Луи вздрагивает, приходя в себя. Томлинсон поднимает опухшие глаза и с облегчением выдыхает, видя Найла. Дальше всё происходит как в тумане: Луи слышит, как Найл что-то говорит Гарри, накрывая его невесть откуда взявшимся одеялом; мадам Поттс, взъерошенная ото сна, утягивает Луи куда-то в сторону; Лиам закрывает тяжёлые двери, борясь с порывами ветра. В глазах Луи темнеет, он стремительно падает куда-то вниз и оказывается в кресле. Расфокусированное зрение ловит ласковые глаза мадам Поттс, которая пытается улыбаться ему. Её рука слегка дрожит, пока она прикладывает влажную ткань ко лбу Томмо, и последнее, что он слышит перед тем, как потерять сознание: — Просто дыши, дорогой.