Hurts — Affair
Прикусив кулак, Луи продолжает следить за падающим снегом. Найл покинул комнату несколько минут назад, оставляя в ней напряжённого Луи, который всё ещё не может адекватно мыслить, после того что ему рассказал дворецкий. Тело Томмо пробивает дрожь при одной лишь мысли, что это всё происходит с ним в реальности. Парень закрывает глаза, надеясь ослабить давление, оказываемое на его разум потоком беспорядочных мыслей, что роятся в его голове. Тяжело выдохнув, он поднимает голову и смотрит на заснеженный лес. Воспоминания возвращают его в тот день, когда он сорвался в ущелье, и парень слабо улыбается. Он думает о том, что бы он сделал, если бы тогда знал, что потеряется в лесу и найдёт поместье? И, конечно, это не стоит долгих размышлений. Он уже знает ответ. Он бы ничего не изменил. Дверь закрывается за его спиной, а ноги твёрдо ступают по старинным коридорам. Гордо подняв голову, Луи шагает мимо картин, с которых на него смотрят лица давно умерших людей. Он сжимает руки в кулаки, направляясь к лестнице, на ходу расстёгивая и стягивая куртку с плеч. Лиам появляется из-за поворота неожиданно, как раз собираясь забрать парня с собой вниз, но Луи лишь бросает ему куртку, даже не останавливаясь. Он шлёт ему быстрый взгляд, и лесничий понимает его без слов. Пейн сжимает в руках куртку, одобрительной улыбкой провожая стремительно удаляющегося Луи. Вот Томмо уже ступает на красное ковровое покрытие и в несколько широких шагов пересекает расстояние от Восточного крыла к Западному, уверенно минуя лестницу. Луи знает, что делает. Паркетные доски чуть скрипят, когда парень проходит мимо библиотеки, поправляя свой свитер. Его колени не дрожат, но в животе неприятное чувство, заставляющее задыхаться. Выдохнув, он останавливается у высоких дверей, таких знакомых и пугающих. Луи закрывает глаза всего на мгновение, а затем решительно заносит руку. Три громких удара разносятся эхом по всему крылу, и Луи замирает, ожидая ответа. Секунда, вторая, третья… Ответа нет, и Луи стучит ещё дважды, игнорируя нарастающее сердцебиение. В голове стремительно возникают неприятные варианты дальнейшего развития событий, но Томлинсон упрямо поднимает руку, собираясь ударить вновь. Однако дверь отворяется со скрипом петель, и являет перед Луи сонного хозяина комнаты. В его лице отражается неподдельное удивление, когда он видит испуганные голубые глаза и растрёпанную челку перед собой. — Луи? — сорванным голосом произносит Гарри, смаргивая. Луи отвечает, до того как тот успеет задать вопрос. — Может, тебе это не интересно, но я не поеду с Лиамом, — Томмо уверенно выпрямляется, соединяя руки за спиной и смотря Гарри прямо в глаза. — Я нарушил, вероятно, с десяток твоих правил, местами был груб и бестактен, о чём очень сожалею. Также я заходил в комнаты, в которые не должен был заходить, и, возможно, знаю больше, чем должен знать. Уверен, что ты, скорее всего, злишься, потому что не можешь ничего с этим сделать, но я могу поспорить, что за своей маской ярости ты скрываешь лишь сожаление и заботу. И ещё я знаю, что ты велел мне уходить, но ты не хочешь этого. Можешь исправить меня, если я не прав, но ты не сделаешь этого. И да, чтобы ты знал — я никогда не подчиняюсь правилам, поэтому я не буду тебя слушать. И я останусь, хочешь ты этого или нет, — на одном дыхании выпаливает Луи, и глаза Гарри округляются. — Так что да, я не поеду с Лиамом. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё, пока ты не улыбнёшься. Луи выдыхает и замирает, боясь пошевелиться. Он понимает, что произнесённая им речь слишком бредовая, но надеется, что это даст ему шанс на прощение. Он ожидает чего угодно: что Гарри накричит на него, прогонит, скажет, что Луи не прав. Но того, что происходит, Луи никак не ожидает. Лорд скрещивает руки на груди, опираясь о косяк, и закусывает губу. Он смотрит на Луи всего несколько секунд, а затем вдруг уголки его губ ползут вверх, и он, чёрт возьми, улыбается. Томмо теряет землю под ногами, готовый просто рухнуть и исчезнуть. — Дерьмо, — всё, что он может сказать, тяжело выдыхая, и брови Гарри поднимаются. — Прости? — Ты… — Луи машет рукой, не в состоянии даже нормально связать слова. — Ты улыбнулся! Да как ты мог?! Это не… Я забираю свои слова! — он не может придумать ничего другого, совершенно растерянный. Но Гарри не даёт ему закончить. Улыбаясь ещё шире, лорд делает шаг вперёд, обхватывает обеспокоенное лицо Луи ладонями и притягивает его к себе. Томмо не успевает ничего сообразить, когда чувствует горячее дыхание Гарри на своих губах, и выдыхает ему в рот, чувствуя, как ноги предательски подкашиваются. Гарри неистово целует его, и Луи может чувствовать его улыбку. Глаза закрываются сами, и он просто улыбается тоже, заключая лорда в крепкие объятия. — Так, эм, — шепчет Гарри, отстранившись, но не выпуская Луи. — Я улыбнулся. — Это было нечестно, — бормочет Луи, не открывая глаз и нежно водя носом по щеке Гарри, и тот тихо смеётся. — Не волнуйся, — он целует его в висок, опуская руки на талию парня и крепко прижимая его к себе. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. Луи расслабляется, обхватывая Гарри за шею и пряча холодный нос в волосах парня. Он вдыхает его сладкий запах и ощущает тепло тела. И Луи впервые за всё время, пока он в поместье, чувствует, что ему тепло.***
Они читают все сказки, что есть в библиотеке Стайлса, одну за другой. Луи медленно перебирает пальцами каштановые кудри, пока голова Гарри покоится на его коленях. Нежноcть переполняет его, и Луи вздрагивает каждый раз, когда соприкасается с лордом и чувствует его тепло. Томмо не знает, почему его тело так реагирует на Гарри, но ему это нравится. Нравится и тихий, спокойный голос, читающий ему про Золушку и своеобразно растягивающий слова; нравится и стук его сердца, когда Луи осторожно кладёт ладонь ему на грудь и как бы невзначай играет с пуговицей на рубашке; нравится и то, как Гарри смотрит на него, пока Луи читает, и думает, что тот не видит. Луи никак не комментирует это, но сдержать широкую улыбку тяжело, как и необычайное тепло, разливающееся внутри. Они проводят так весь день, пока солнце не опускается за горизонт, отдавая небо во власть Луне. Томлинсон смотрит на звёзды за окном, которые видно впервые за долгое время, потому что непогода наконец успокоилась. Найл даже не делает вид, что он удивлён, когда гость и хозяин дома спускаются к ужину вместе, и Луи стеснительно краснеет, когда мадам Поттс, сияя улыбкой, одаривает его странными комплиментами. Женщина смущает и Гарри, когда замечает его постоянные взгляды, так что лорд отмахивается и отводит глаза. Чип заставляет их снова играть с ним, а после Лиам приносит гитару, и они с Найлом устраивают небольшой концерт. Никто не удивляется, когда Луи просит Гарри сыграть на рояле, и вся их компания перемещается наверх. Спустя некоторое время Найл сменяет Гарри за инструментом и играет красивый вальс, улыбаясь хозяину, когда тот смотрит на смеющегося Луи, закусив губу. В конце концов, он решается, и у Луи останавливается сердце, когда лорд оказывается напротив него и вежливо протягивает ему ладонь, убрав вторую руку за спину. — Позволите ли Вы пригласить Вас на танец, мистер Томлинсон? Луи замирает на время, ища подвох, но понимает, что пауза слишком затянулась, когда Лиам вопросительно выгибает брови. — Ох, эм, — Луи прочищает горло, выпрямляясь. Он широко улыбается прямо в ярко-зелёные глаза лорда и не колеблясь вкладывает свою ладонь в его. — Сочту за честь. Улыбка Гарри становится ещё ярче, и Луи доволен собой как никогда раньше — он уже считает своим долгом заставлять Гарри улыбаться. — Rough fleet on the river, (Все мои тревоги), — тихо запевает Найл, прикрыв глаза, и Луи прижимается к груди лорда, выходя с ним в центр комнаты. Он опускает руку на плечо Гарри, когда ладонь того касается его поясницы. — Where my troubles belong. (Это волны бушующей реки). Снег за окном припорашивает землю, опускаясь с неба крупными хлопьями. Небо усыпано яркими звёздами, и Луи чувствует себя невероятно странно, сминая в руке дорогую ткань рубашки лорда, как последнюю надежду на спасение. Чувство счастья смешано с горьким привкусом боли: его сердце такое большое от тёплого чувства, но исколото иглами печали. Луи чувствует нечто удивительное, вдруг поймав на себе нежный взгляд. — 'Cause you know I love you, (Ты знаешь, я люблю тебя,) But I know it's wrong. (А я понимаю, что так не должно быть.) Ладонь Гарри прожигает его кожу сквозь ткань свитера, и Луи кажется, что он начинает гореть изнутри. Он прижимается всем телом к лорду, медленно кружась по комнате в незамысловатом танце. — And we danced all night in the shadows, (В полумраке ночи мы танцевали, прижавшись друг к другу,) Alone we stood in the crowd. (Не замечая никого вокруг.) — Найл поёт чуть громче, пока клавиши под его пальцами сменяются одна другой. — But I'm going crazy, now you're not around (И я схожу с ума, осознавая, что тебя нет рядом,) You should find another lover, baby (Но тебе лучше найти другого возлюбленного, малыш) Won't let you down. (Ведь я не хочу разочаровывать тебя.) Луи отпускает ладонь Гарри и обнимает его обеими руками, укладывая голову на его плечо. Он прячет нос в разгорячённой коже чужой шеи и глубоко вздыхает. Луи закрывает глаза, чувствуя вихрь странных эмоций. Он хотел бы солгать себе, но когда Гарри обнимает его в ответ, он знает, что влюблён…Rosy Affair... Цветущая любовная история... I gave you my heart for a little while Я отдал тебе ненадолго своё сердце I wish I could stay with you tonight. Я хотел бы остаться с тобой этой ночью. I'm going home... Я отправляюсь домой... ***
— Я не хочу уходить, — шепчет Луи, выводя пальцем узоры на груди лорда, и тот касается губами его затылка, обдавая волосы горячим дыханием. Они лежат в спальне Стайлса уже долгое время. Прочитав Чипу сказку на ночь, Гарри просто взял Луи за руку и повёл к себе. Теперь Луи не был здесь незваным гостем, но тем не менее боялся дышать, пока лорд показывал ему комнату теперь уже сам. Он рассказал о некоторых портретах, совсем немного о своей семье и почти ничего — о себе. Но Луи и не нуждался в большем. Выслушав хозяина комнаты, он просто прыгнул в огромную кровать с разбегу. Удивлённо, но легко улыбнувшись на это, Гарри аккуратно улёгся рядом. Настал черёд Луи рассказывать. И он говорит: о своей семье, о доме в Лондоне, о своих любимых местах, о музыке и, конечно же, о книгах. Он признаётся Гарри, что всю жизнь мечтал иметь небольшой уютный книжный магазинчик, где продавал бы книги Зейна. Гарри же лишь улыбается, позволяя историям Луи беспрестанно перетекать одна в другую, пока ночь окончательно не входит в свои права. Бег времени неумолим, и Луи ненавидит его. Он слишком хорошо знает, что это значит. Время медленно, но верно забирает у него Гарри. — Я тоже не хочу этого, — шепчет в ответ лорд и поворачивается набок, оборачивая руку вокруг талии парня. — Я бы хотел просто остаться так на всю ночь. Хотел бы заснуть, увидеть сны, — его голос звучит устало и разочарованно, и у Луи болит душа от осознания собственного бессилия. Он поворачивается лицом к парню и убирает локоны с его лица, с грустью заглядывая в глаза. Уже совершенно по-хозяйски кладёт ладонь на шею лорда и притягивает его чуть ближе, чтобы коснуться сухих губ своими, потрескавшимися от недавней беготни по морозу, губами. Закрыв глаза, он целует Гарри, медленно и нежно, вкладывая в этот поцелуй всю надежду, что у него осталась, чтобы передать её ему. Он выдыхает, чувствуя, как — от недостатка ли кислорода в его лёгких или от бабочек в животе — сердце начинает биться чаще. Он дарит Гарри пару эскимосских поцелуйчиков носом, и тот хихикает. Луи же кажется, будто он неотвратимо проваливается в бездну. Луи обхватывает себя руками, печально глядя на Гарри. С балкона дует ледяной ветер, заставляя Луи ёжиться от холода, но он упрямо отказывается уходить. Стрелка на часах за спиной Гарри двигается в последний раз в этот день, и Луи шмыгает носом, когда обе стрелки встречаются на цифре двенадцать. — Я буду здесь, — тихо говорит Луи, стоя на дрожащих ногах, и это точно не от холода. Гарри дарит ему последний осознанный взгляд, а затем зажмуривается и падает на колени, из его горла вырывается задушенный хрип. Лицо Луи искажается болью, но он знает: лорду в тысячу раз хуже. Он делает шаг назад, когда Гарри скрючивается на полу и его позвонки меняют размеры под бледной кожей. Луи закрывает рот ладонями, боясь, что из его рта вырвется всхлип. Он игнорирует громкий бой часов, заворожённо наблюдая за тем, как Гарри теряет свой человеческий облик. Луи дрожит, но ему уже не страшно. Зажмурившись, он стоит на месте до последнего удара часов, а когда открывает глаза, то видит перед собой морду, напоминающую волчью, и чёрные, как ночь, глаза. Томмо громко выдыхает, но не делает ни малейшего движения. Гарри больше не рычит, но Луи ещё помнит, как в прошлый раз страх сковал его при виде острых клыков. Всего мгновение длится их зрительный контакт, затем монстр разворачивается и, свирепо рыча, выпрыгивает с балкона. Луи наконец отмирает, срывается с места и бежит к перилам, чтобы увидеть мрачно чернеющий в ночи зимний лес и заснеженную дорожку, по которой стремительно несётся в самую чащу Гарри в своём ужасающем обличье монстра. Ветер сердито треплет волосы и мороз забирается под свитер, вынуждая Луи уйти обратно в комнату. Парень забирается на кровать и прячется под одеяло, обхватывая колени руками. Его глаза плотно закрыты, а душа полна разбитых мечтаний. В полночь Вселенная пахнет звёздами, и Луи знает, каково это — быть влюблённым в чудовище.***
Сна нет ни в одном глазу, но Луи терпеливо лежит с закрытыми глазами, надеясь, что так время пролетит быстрее. Томмо не имеет никакого представления о том, который сейчас час, но когда знакомый уже жуткий рёв раздаётся со стороны балкона, парень подрывается с места и бежит на звук. Он натыкается на Гарри как раз в тот момент, когда тот переваливается через перила, хрипя и постанывая от боли, и принимает образ человека. Луи падает на колени рядом, накидывает на него тёплое одеяло, заботливо приготовленное заранее, и притягивает лорда ближе к себе. Гарри пахнет зимой, стужей и снегом. — Всё хорошо, тшш, — Луи обнимает его крепче и целует в лоб, чувствуя, что тело парня постепенно отогревается. Подхватив ослабленного лорда под руки, Луи волочит его к кровати, бережно опускает на постель, подкладывает подушки и укрывает. — Луи, — горло Гарри дерёт от боли, и он заходится в отрывистом кашле. — Я тут, — Томмо хватает его ладонь и подносит ко рту, пытаясь согреть её дыханием. Открыв глаза, Гарри слабо улыбается в ответ, и Луи думает, что никто и никогда в жизни не смотрел на него так. Сердцебиение лорда успокаивается, и Луи ложится рядом, поглаживая одной рукой волосы Гарри, а второй сжимая его ладонь. — Всё хорошо, милый, — слова вырываются сами собой, и Луи сконфуженно кашляет, но Гарри со счастливой улыбкой поворачивается к нему. Луи смущённо качает головой, а затем наклоняется, берёт его лицо в ладони и осторожно прикусывает губу лорда. Гарри горячо выдыхает ему в рот, проводя языком по губе Луи, и тот задыхается, закружившись в калейдоскопе ощущений, беспорядочных мыслей и чувств. Он неосознанно впутывает пальцы в волосы лорда, чуть оттягивая их назад, и Гарри хрипит в поцелуй. Луи наваливается на него всё сильнее, даже не осознавая этого, пока Гарри не начинает сдавленно постанывать. Луи тут же отстраняется, понимая, что причиняет ему боль, и осторожно задирает его рубашку. — Чёрт, — ахает Луи, видя рану, тянущуюся поперёк груди лорда. Но Гарри спешит успокоить его, опуская рубашку и касаясь пальцем губы Луи. — Всё в порядке. — Нужно наложить повязку или... — Луи, — Гарри обнимает его и укладывает рядом. — Она заживёт сама, не беспокойся. Луи с улыбкой кусает губу в том месте, где секунду назад был палец, будто пытаясь поймать ускользающее воспоминание о прикосновении, и залезает под одеяло к Гарри, осторожно прижимаясь к нему. Всё хорошо, и Луи просто мечтает поспать.***
Следующее утро начинается с мягких объятий и ленивых поцелуев. Луи чувствует себя по-настоящему счастливым. Он уходит к себе чуть позже, чтобы переодеться, а затем случается самый лучший завтрак в мире. Мадам Поттс вновь подаёт торт, и спустя час Луи измазывает им всё лицо Гарри. Тот готов обидеться, потому что кусочки попали ему в волосы, но тут Луи наклоняется и облизывает его нос. Гарри заливается краской, бросая испуганные взгляды на Найла, а затем кашляет. Луи чувствует, как искрится его кожа каждый раз, когда Гарри касается его. Они перечитывают «Белоснежку и семь гномов», когда Луи впервые осознанно признаёт, насколько Гарри красив. Он думает о каждой мелочи в нём и о том, что душа Гарри так же красива, как и его внешность. Луи задумчиво смотрит в окно, пока Гарри читает о знакомстве Белоснежки с гномами. Погода окончательно улучшилась, и у Луи щемит сердце при мыслях о Зейне. Луи не хочет покидать это место. А потом вдруг на его сознание обрушивается мысль о словах Найла. На календаре тридцать первое, и Луи чувствует ком в горле от мысли, что Гарри даже не знает, что лепесток на розе всего один. Найл взял с него слово: что бы ни случилось, Луи никогда не скажет Гарри правду. Но прямо сейчас Томмо не уверен, что сможет сдержать данное обещание. Что если он сможет изменить это? Луи поворачивается к Гарри, и тот замечает, что Луи совсем не слушает его. — О чём ты думаешь? — спрашивает лорд, закрывая книгу. — У тебя шикарный голос, — выдыхает Луи, заворожённый взглядом Гарри. Тот улыбается, качая головой. — Я серьёзно, — Луи ползёт к нему по подушкам, разложенным у камина. — Самый, — он ползёт выше и осторожно касается носом шеи Гарри, отчего тот инстинктивно откидывает голову назад. — Красивый, — Луи целует его скулу и кладёт ладони на грудь, ощущая, как учащается биение сердца лорда. — Из тех, что я слышал. Он поднимает голову и, встречаясь с Гарри глазами, замечает нечто странное в них. Пульс Гарри стал быстрее, дыхание сбивается, и он рвано выдыхает, наклоняясь, чтобы поцеловать парня. Он чувствует себя загнанным в угол и не знает, что делать — это чувство уже стало привычным, когда он рядом с Гарри. Луи прерывисто дышит, когда рука лорда медленно ложится на его спину. — Что если, — голос Гарри срывается, когда он отпускает губы Луи, — это последний день, когда мы вместе? — шепчет он, и Луи поднимает стекленеющие глаза. Его сердце гулко стучит — а что если Га… — Я буду здесь столько, сколько ты захочешь, — говорит Луи, прежде чем какие-либо мысли собьют его с толку. — Ты же знаешь, — он поднимает ладонь и убирает волосы Стайлса набок, пока тот продолжает ласково смотреть на него. Луи улыбается, кусая и без того покрасневшие губы, и наклоняется, не в силах отказаться от ещё одного поцелуя. Гарри тянет его ближе, дыхание сбивается от порывистого и настойчивого поцелуя. Лорд на мгновение теряется от напора Луи, но затем чуть расслабляется, позволяя Луи забраться на него. Томмо садится на его бёдра, отчего все мышцы внизу живота стягиваются в узел. Кровь пульсирует в голове, кожа воспламеняется, и Луи чувствует, как Гарри нуждающе цепляется за него. Луи выдыхает ему в рот и сжимает в кулаке кудрявые волосы, оттягивая чуть назад. — Луи, я, — вдруг Гарри отворачивается, закрывая глаза, и Томмо отодвигается, ослабляя хватку. Он вопросительно хмурит брови, ощущая беспокойно стучащее сердце прямо под своей ладонью, и внезапно замечает отблеск грусти в зелёных глазах. Он осторожно касается пальцами лица, и лорд поворачивается к нему, явно собираясь что-то сказать, но лишь тяжело вздыхает. — Я сделал что-то не то? — тихо спрашивает Луи с толикой страха в голосе, и Гарри тут же отрицательно мотает головой. — Тогда…? Гарри закрывает глаза и откидывает голову на подушки. За окном вновь слышны завывания ветра, снег усиливается, и Луи будто ощущает этот яростный порыв ветра в своей душе. Он чувствует, что Гарри хочет что-то сказать, но, судя по всему, не решается, поэтому Луи наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй, вселяя в того уверенность. Гарри смаргивает, нервно проводя дрожащими пальцами по пояснице парня, по-прежнему сидящего у него коленях, а затем выдыхает. — Он ведь рассказал тебе, да? — Гарри поднимает на него взгляд, и Луи замирает, не зная, что сказать. — Найл. Он сказал тебе, да? Луи сидит, не смея шевельнуться. Смысла врать нет, поэтому он просто кивает. Гарри облизывает пересохшие губы, и Луи, будто под гипнозом, следит за этим движением. — Прости, — шепчет лорд, отводя глаза, но Луи берёт его лицо в ладони, не позволяя отвернуться. — Прости, что напугал тебя тогда. И мне безумно жаль, что я кричал, я просто… — он делает паузу, набирая больше воздуха в грудь, и смело вглядывается в тревожные глаза Луи. — Я так боялся, что ты убежишь. Что возненавидишь меня. Он качает головой, и Луи наклоняется, пряча лицо в изгибе его шеи и крепко сжимая в объятиях. Он покрывает поцелуями его шею, переходя на скулу и кусая мочку, отчего Гарри ёрзает под ним. Томмо чувствует, что всё это действует на него слишком сильно. Один только запах лорда — уже как личный сорт наркотика. Луи целует его снова, глубоко и жадно, крепко сжимая плечи, боясь, что тот растает, как снежинка в ладони. Он уже собирается извиниться, когда отстраняется, как вдруг Гарри выпаливает охрипшим и таким нуждающимся голосом: — Займись со мной любовью? У Луи звенит в ушах, когда Гарри поднимает на него вопросительный потемневший взгляд, и вместо ответа он начинает осторожно расстёгивать рубашку лорда. Тот тянется к краям его свитера, не сводя глаз с Луи, будто ожидая, что тот остановит его. Но вместо этого Луи поднимает руки, позволяя снять с себя вещь, а затем сам стягивает с себя футболку. Гарри почти задыхается при виде его обнажённого торса, неумело пытаясь скрыть это. Но Луи замечает, ухмыляется и наклоняется за ещё одним поцелуем, позволяя рукам лорда соскользнуть с поясницы и опуститься ниже. Луи тихо стонет ему в губы, стискивая волосы, когда Гарри сжимает его ягодицы. Последняя пуговица покидает свою петлю, и Луи откидывает полочки рубашки. Он проводит рукой по груди и напряжённому прессу, и Гарри тихо выдыхает. Луи улыбается, уткнувшись в шею лорда, и тянется одной рукой, чтобы стянуть с себя носки. Гарри гладит его спину и шею, снова притягивая обратно к себе, и Луи поднимает жадный взгляд. Нервно сглотнув, Луи прижимается губами к растрепавшимся волосам Гарри и шепчет: — Да, я хочу этого. Всё тело пронизывает сладостное предвкушение, когда пальцы Гарри поддевают резинку его домашних штанов и проскальзывают внутрь, чтобы стянуть их вниз. Луи приходится оторваться от сладкой кожи шеи и привстать, чтобы сбросить с себя и с Гарри остатки одежды. Избавившись от всех мешающих предметов и прильнув к нему, Луи тихо всхлипывает, когда Гарри крепко хватает его за волосы и жадно целует, заставляя быть максимально близко, ощущать друг друга кожа к коже. Его тело откликается на любое касание; каждое прикосновение обжигает и заставляет дрожать. Руки Гарри блуждают по его разгорячённой коже, скользят по обнажённой спине ниже. Гарри сплетает их языки, мягко поглаживая Луи прохладными пальцами и, наконец, проникает в него. Уже не сдерживаясь, Томмо стонет ему в рот и закидывает голову назад, поддаваясь ласкам. Но это, кажется, смущает Гарри. Его рука исчезает, а брови сдвигаются, и Луи смотрит на него размытым взглядом, безмолвно прося продолжать. Вместо этого Гарри берёт одну из рук Луи и медленно подносит к своему лицу, не позволяя себе отвести глаз. Он обхватывает два пальца Луи губами и начинает медленно ласкать их языком. По телу Луи проходит взрывная дрожь, и Луи не сводит с него жаркого взгляда, жадно наблюдая, как его пальцы становятся влажными во рту лорда. — Я не могу, — тихо шепчет ему Гарри, смущаясь, и Луи хочется выть, потому что это возбуждает его ещё больше. — Не могу сделать тебе больно. Луи наклоняется и зацеловывает всё его лицо, заводя руку назад и послушно касаясь себя влажными пальцами. Лёгкая боль проходит по телу, когда парень медленно вводит в себя палец, приглушая стон губами Гарри. Но постепенно боль уходит под плавными, но настойчивыми движениями, от которых внутри всё дрожит и сжимается. — Господи, — Гарри задыхается от одного только вида, остервенело и беспорядочно целуя лицо, шею, плечи Луи. Тот тихо стонет, проталкивая в себя ещё один палец и ощущая, что принимать их становится всё проще. Отвечая на жаркие поцелуи, Луи думает о том, что готов провести вечность в объятиях завываний метели за окном, треска дров в камине и собственных хриплых вздохов. Он чувствует, как Гарри оборачивает ладонь вокруг его члена, и холод драгоценных камней в перстнях лорда вызывает электрические разряды по всему телу. Гарри медленно двигает рукой, не прекращая целовать его, и Луи едва успевает дышать в перерывах между влажными поцелуями и жаркими движениями ладони. Глубоко вдохнув, Луи осторожно добавляет ещё один палец. Он громко стонет в объятиях Гарри, прогибаясь в спине и запрокидывая голову, тем самым открывая лорду доступ к своей шее. Тот тут же впивается в неё губами, прикусывает и посасывает нежную кожу, не прекращая ласкать горячее и влажное от пота тело. Гарри уверенно обхватывает парня сильными руками, держа его практически на весу. Недолго думая, Томмо также оборачивает свою ладонь вокруг твёрдого члена лорда и начинает быстрые движения, вырывая из горла того хрипы. Ждать больше невозможно, и Луи со стоном вынимает мокрые пальцы, опуская руку на плечо Гарри. Тот поднимает на него мутные понимающие глаза и, хрипло выдохнув, откидывается на подушки. Его волосы разметались вокруг, обрамляя лицо шоколадными кудрями, и Луи думает, что не видел ничего прекраснее. — Только не спеши, — хрипло шепчет Стайлс и обхватывает одной рукой лицо Луи, когда тот нависает над ним, заставляя его смотреть только на себя. Это дурманит голову, и парень думает, что сходит с ума от этой близости. Ещё никогда в жизни он не чувствовал себя так близко к кому-то духовно, и он готов поклясться, что в этот раз он действительно занимается любовью. Гарри чувствует всю дрожь и боль, когда Луи медленно опускается на его член, и хочет забрать её всю до капли. Луи громко стонет, до синяков впиваясь пальцами в плечи лорда, и Гарри готов замереть так навеки, лишь бы не причинять боли. Томмо жарко выдыхает ему в лицо и, тихо простонав, опускается до конца. Впившись изящными пальцами в его бёдра, лорд удерживает его в таком положении некоторое время, и лишь когда он целует его висок, Луи немного двигается. Его взмокшая чёлка щекочет Гарри лицо, и тот хватает ртом воздух, контролируя движения парня своими руками. — Чёрт, — выдыхает Луи, и Гарри видит оттенок боли в его глазах. Подхватив его, Стайлс приподнимает парня и осторожно переворачивается, меняясь с ним местами. Луи стискивает зубы, когда лорд укладывает его на подушки, и стонет от смены угла проникновения. Гарри двигается медленно и осторожно, покрывая ключицы парня нежными быстрыми поцелуями. Луи царапает его плечи, когда Гарри попадает по заветному местечку внутри, зная, что от царапин не останется и следа, когда тело лорда самоисцелится. Движения Гарри причиняют боль и наслаждение одновременно, и Луи умирает внутри, потому что каждое движение рождает фейерверки под его зажмуренными веками. Он трётся о его щёку своей и прижимает его к себе как можно ближе, мечтая растянуть это чувство на века. Гарри стонет прямо над его ухом, и Луи обхватывает его ногами. Колени лорда сбиваются о голый пол, но это не имеет никакого значения сейчас, когда каждое движение внутри жаркого тела уносит его на пик наслаждения. Его движения ускоряются, а поцелуи становятся всё более отрывистыми. Луи хватает воздух ртом, пытаясь дышать между громкими стонами, и касается своего члена, зажатого меж их разгорячёнными телами, неизбежно приближая себя к разрядке. Он закидывает голову и кусает мочку уха Гарри, заглушая стон оргазма. Разум разрушается от жара чужого тела в опасной близости, и Гарри кончает, когда Луи бессвязно выстанывает его имя в экстазе. Он обрушивается на него сверху, и Томмо с упоением чувствует приятную тяжесть его тела. Ещё какое-то время они совершенно не двигаются, потом Гарри помогает Луи встать и быстро перетаскивает подстилки из шкуры убитого медведя ближе к камину. Луи вздыхает, лёжа на груди лорда, и сонно смотрит на весело скачущие языки пламени в камине. За окном по-прежнему бушует снегопад, но тело Гарри греет лучше любого камина. Пальцы лорда играют с его волосами, и когда Луи чувствует, что вот-вот провалится в сон, он поднимает голову и встречает ласковый взгляд Гарри, заставляющий сердце сжаться в груди. — Так хорошо, — Гарри поправляет его волосы и тепло улыбается. — Поспим немного? Томмо кивает, ложится обратно и прижимается ухом прямо к тому месту, где вот уже сто двадцать лет бьётся сердце лорда. Луи тихо выдыхает и решает, что немного поспать — это отличная идея. А когда они проснутся, он скажет Гарри правду. Луи не сможет посмотреть ему в глаза ещё хоть раз, не испытав боли, оттого что Гарри думает, будто у них ещё есть время. Луи зажмуривает глаза и пытается продолжать дышать, игнорируя тупую ноющую боль в груди и точно зная, что грядущая ночь будет последней, когда Гарри превратится в зверя.