Чернеет парус одинокий/Schwarz Segel

      Рихтер       — Итак, что сподвигло столь незаметных и индифферентных одиночек на выбор стороны и фракции? — в голосе Малены Джонс было трудно уловить эмоции. Но Клауд явно услышал сарказм и настороженность. Так и есть — как опытный игрок Кукла пыталась просчитать их дальнейшие ходы. Однако нехватка информации не играла ей на руку совершенно. Тремер чуть улыбнулся.       — Я ожидал услышать… — только начал говорить Рихтер, как получил сильный тычок под рёбра. Повернувшись к Теннету, он попытался было возмутиться, но Клауд сосредоточился на Джонс, стоявшей к ним спиной и у камина. Она не боялась, она знала, что парочка одиночек, как бы странно все это ни звучало, не ударит в спину.       — Мы не ожидали столь тёплого приёма, — перефразировал Теннет своего товарища с усмешкой. Малена повернулась к гостям. Её лицо не выражало никаких эмоций, но Клауд чувствовал, что она лишь заняла выжидательную позицию, что было наиболее верным решением в этой ситуации.       — Не вижу смысла наставлять на вас нож и устраивать допрос по всем правилам. Вы не угрожаете нам, пришли с миром и переговорами, причём, явно не от Камарильи, о чем я бы точно знала. Итак, у нас переговоры в стиле светской беседы (Клауд снова чётко уловил сарказм), поэтому — что же привело вас к Анархам?       Рихтер снова хотел вмешаться и напомнить, что первоначальный вопрос был в более грубой форме, но очередной тычок заставил его согнуться, схватившись за саднящее ребро. Кажется, одно из них Клауд ему все же сломал; и откуда такая сила у Колдуна! Матерясь про себя, Шварц, продолжая держаться за рёбра, выпрямился и с натянутой улыбкой посмотрел на Тореадора перед ними. Джонс продолжала стоять рядом с камином, но уже с заметным интересом наблюдала за ними. Особенно, за ним.       — Нас привело исключительно желание помочь Анархам в их борьбе. Есть обоснованные подозрения, что Вилья готовит кампанию против вас.       — О, вот как. Почему же это известно вам, а не мне? Не припомню, чтобы у Тремера или Бруха внезапно развился дар предвидения. А Малка в вашей компании я не заметила.       Рихтер услышал это. Истеричные нотки уязвленной гордости, почти такие же, какие он слышал раньше. Тоже о скрытности, тоже о незнании. Словно его резко окунуло в прошлое, давшее о себе знать неожиданной болью в мёртвом сердце. Она говорила так же, почти кричала, а он пошутил «ПМС…». В реальность его вернул ещё один тычок, Теннет почти до хруста сжал его плечо, заставив откинуться на спинку кресла. Да, верно, нужно успокоиться.       — Возможно, эти факты утаили от Вас, — как можно мягче произнёс Клауд. — Возможно, Вас подозревают в чем-то. На нас было совершено нападение Каитиффами, многие из которых находятся, как все знают, под крылом Анархов. Вас начнут подозревать в организации диверсий против Камарильи, что приведёт к полномасштабным столкновениям. Это нарушит ваш мир и покой.       — Что ж, это логично, — Малена прошла к креслу и присела, сложив руки на коленях. В ее движениях и жестах было столько изящества, что оно могло бы очаровать, а Тореадор вполне могла бы манипулировать собеседниками. Но ее чары на присутствующих мужчин почему-то не действовали. Видимо, из-за того, что один из них Тремер, а другой… А что не так с другим? Малена чуть прищурилась, глядя на представителя клана бунтарей. Кажется, он был влюблен при жизни и был влюблен в смерти. Как интересно получается. А если сложить эти воспоминания, как два и два? Но кажется, его психика в порядке благодаря тому, что он ничего не помнит… А это еще интереснее.       — Пока сложно судить о вашей пользе для фракции, — с сомнением протянула Джонс, едва улыбаясь уголками губ. — Но ваши стремления, безусловно, похвальны. Нам необходимо время, чтобы решить, продумать стратегию дальнейших действий.       Малена оглянулась на небольшой журнальный столик, где лежал распечатанный конверт с остатками сургучной печати. И Клауд практически слово в слово угадал следующую фразу, произнесенную ею:       — Мне пора идти. Сегодня Князь желает провести переговоры с представителями фракций и течений, собравшихся в Огасте. Думаю, вы не будете на нем присутствовать, хотя Князь приветствует всех независимых. И уважает любое их решение, конечно же. И соберите больше доказательств, дабы ваши утверждения не были беспочвенными.       — А вы лояльны к Князю, — таки выпалил Рихтер, и Клауд в этот раз не успел его остановить. — На моей памяти вы первая, кто обращается к нему более-менее уважительно.       Малена смеется, прикрыв рот рукой.       — Это залог успешных доброжелательных отношений. Нахождение Анархов и Камарильи в мире и относительном согласии — вот что важно для нас.       Клауд хмыкнул. Кажется, напористый и беспардонный Рихтер нравился Кукле, судя по тому, насколько она наклонилась в его сторону при разговоре. Что ж, плюс в копилку молодого Бруха. Джонс улыбается чуть шире, кажется, тянет юнцу руку, а он… Он смотрит с любопытством, но без интереса к ее персоне. Что-то спрятано, что-то из его прошлого, что держит его на плаву. Старые связи? Нужно непременно узнать об этом.       — Все же это странно. Вас скорее можно назвать Хамелеоном Камарильи, нежели Эмиссаром Анархов.       Рихтер хмыкает при этом, а в голове набатом стучит: «Эмиссар Анархов». Это уже было, уже произносилось, не им, но в его присутствии. И Эмиссаром была…молодая женщина. Да, верно, ситуация почти повторяет ту, из прошлого. Ох, эти загадки скоро сведут его с ума. Как же…раздражает! Шварц сжимает руку в кулак, подавляя ярость, и это не укрывается от Малены и Клауда. Теннет хмурится.       — Не слушайте его. Рихтер долго был отшельником, порой снесет чушь — хоть стой, хоть падай.       Тремер касается плеча товарища, незаметно применяя одну из Дисциплин. Рискованно делать это в жилище Эмиссара, но у него нет выхода. Со Шварцем что-то происходит, и если это процесс «разблокирования» памяти, то он чертовски не вовремя.       — Все хорошо? — Малена касается руки Рихтера и заглядывает ему в глаза. Но, судя по ее выражению, прочитать парня ей не удается. Хоть какая-то польза от блока на его памяти.       — Да, отлично, — Рихтер улыбается неожиданно искренне, и Джонс замирает на секунду с протянутой рукой. Клауд сдерживает смех — вот так и происходит в жизни и сериалах: ничего не подозревающие красавчики вершат планы хитрых стерв. Или его заносит уже на старости лет?       — Нам действительно пора. Рихтер, поднимай свою ленивую тушку.       — Я вас провожу, — Малена поднимается с кресла, мимолетным движением расправляя платье. Они в молчании проходят по коридору, Тореадор открывает перед гостями дверь и замирает на пороге, наблюдая, как они спускаются по ступенькам.       — Вы можете рассчитывать на мое содействие, — вместо прощания говорит Тореадор. — В рамках разумного… Но я помогу.       — Искренне благодарим Вас, — кивает в ответ Тремер, обернувшись, а Бруха лишь улыбается и машет рукой. Они идут по улице, не оборачиваясь, но знают, что Малена смотрит им вслед, словно забыв о приглашении Князя.       — Ты ей понравился, — ухмыляется Тремер, едва они сворачивают на соседнюю улицу. — Кажется, Джонс обожает невинных и беззащитных.       Рихтер шутливо бьет товарища в плечо.       — Скорее, она пыталась по мне понять наши планы.       — Не исключено. Однако же, казалось бы, недостатки только играют нам на руку. И ты что-то вспомнил в разговоре с Джонс, я прав?       — Да, что-то мелькнуло, а потом меня охватила такая злость, что… Мне захотелось разрушить весь дом, взорвать, уничтожить, испепелить. И я не знаю почему.       — Сколько синонимов для красочного описания. Но я понимаю. И чем скорее мы найдем причину и избавимся от блока, тем будет лучше. Я надеюсь. А пока нам придется лавировать в этом скользком обществе с риском для жизни.       Рихтер аж зааплодировал.       — Какой хрен меня потащил в политику?       — Это ты сейчас на меня намекаешь?       — Вообще-то я прямо говорю!       Клауд театрально закатил глаза и отвесил Рихтеру подзатыльник. В профилактических целях и для стимулирования памяти. Конечно, Доминирование он так не пробьет… Но не исключено.       — Кстати, — Рихтер потер ушибленный затылок. — А почему мы не возвращаемся тем же путем и способом?       — Я решил пройтись. Вряд ли Малена Джонс полезет проверять автомобиль. Она о многом легко догадывается.       Шварц согласно кивает. Продолжая диалог о местных фракциях, вампиры выходят на плохо освещенную Арсенал-стрит, совсем рядом с парковкой. Прервав разговор, Тремер хватает товарища за плечо и словно отскакивает. Мгновение спустя один из автомобилей рядом с ними взрывается. Вампиров подбрасывает на метр и швыряет в стену. Рычащий нецензурщину на немецком Рихтер, подхватывает под руки трясущего головой Клауда, и они, сопровождаемые воем напавших, скрываются за одним из опрокинутых на бок автомобилей. Ночную тишину теперь разрывают визги сигнализаций. И если здесь появятся люди…       По их укрытию дают очередь, и вампиры инстинктивно пригибаются сильнее. Тремер фыркает и в адреналиновом порыве вскидывает голову.       — Примем бой?       Рихтеру кажется, что они поменялись местами.       — Знаешь, я тебя, конечно, уважаю, но это худшая из всех идей!       В подтверждение этих слов раздается очередной вой и по корпусу авто звенит еще одна очередь из автомата. Слышны одобрительные крики, подтверждающие, что атаковавших несколько, и точно — больше двух-трех.       — Почему худшая? Это же только Шабаш…       — Вот именно!       Причем самая бешеная часть Шабаша, что не могло не «радовать». Рихтер чертыхнулся и выглянул из укрытия. Оценить масштаб трагедии не успел — на Стремительности пришлось уклоняться от пуль.       Обстрел сопровождался дикими криками и завываниями. Рихтер и Клауд, уже с пистолетами наперевес, сидели за опрокинутым автомобилем и ждали, пока хоть у кого-то из напавших кончатся патроны.       — И что ты предлагаешь? — одна из пуль вдребезги разнесла зеркало заднего вида. Рихтер сильнее пригнул голову, закрываясь от осколков. — Ждать до победного конца?       Клауд хитро ухмыльнулся.       — А на что тебе Стремительность?       — От всех пуль я не увернусь!       — Я и не прошу из себя Нео строить. Сначала иррегулярными зигзагами к стене слева, а потом на крышу, откуда на их головы спрыгнешь.       Рихтер с саркастичной ухмылкой замотал головой.       — Судя по меткости, они активно используют Прорицание!       — Рихтер, я и не думал, что ты такой маленький, нежный ребеночек.       — Miststueck…       Осторожно выглянув, Шварц с низкого старта бросился к следующему укрытию. Судя по его движениям, ударная волна нанесла пока неопределенный урон его ногам.       — Беги, Шварц, беги, — высунулся следом Теннет, двумя выстрелами снимая доморощенного снайпера, забравшегося на столб, как распрекрасный Такседо Маск из комиксов про воинов в матросках. Конечно, никто об этом не знает, но в моменты сильного напряжения мозгов, Клауд предпочитал отвлекаться именно на подобного рода чтиво. Это хорошо разгружало, перезапускало мыслительные процессы и давало время на отдых. И никто об этом не знал.       Прорицание «подсказало» Клауду, что есть еще семь противников, методично обстреливающих автомобиль. Тихо ругаясь, Теннет в миг передышки выглянул из-за автомобиля и обнаружил лужи воды под ногами у шабашевцев. Очевидно, это из фургона грузоперевозочной компании, что лежал развороченный неподалеку.       — Прекрасно.       Резкий взмах руки снизу вверх, и вода взлетает, в воздухе формируясь в плеть. Жест, как при ударе ладонью наотмашь — у троих из рук плеть выбивает автоматы. Водный хлыст разделяется на три части, обвивает шеи шабашевцев и, подняв над землей, ломает шеи. Еще трое влетают в стену — мимо них молнией проносится Рихтер, нанося мощные удары в незащищенные части тела.       — А раньше ты не мог так сделать? Без меня в роли приманки?!       В ответ на это Клауд невозмутимо пожимает плечами. И тут же ныряет обратно за автомобиль. Оставшийся шабашевец, Отступник Бруха, с сальными лохматыми патлами, обстреливает автомобиль. Затем отшвыривает автоматический пистолет и на Стремительности бросается на Рихтера. Шварц видит несколько смазанных движений, а рукав куртки уже пропорот, по нему струится кровь из глубокой резанной раны.       — Твою мать!       Удар в шею он успевает перехватить. Скорости для достойного ответа не хватает. Рихтер отскакивает, попутно жалея, что не взял с собой нож. Лезвие сверкает в сантиметре от носа. А следующая атака противника — пяткой в тот же многострадальный нос. Шварц перехватывает ногу, отшвыривая шабашевца. И тут же бросается на него, пытаясь прижать к земле. Снова не успевает… Нож вспарывает ключицу, и Бруха падает на землю, получая нож еще и в шею.       Они замедляются, когда Рихтер падает на землю, и Клауд успевает спасти его от Окончательной смерти. Водные плети ударяют противнику под колено, тот почти падает. Но мгновенно переключается на нового противника. Клауд не успеет преобразовать воду в необходимую форму и атаковать. Отступник Бруха возникает рядом, ногтями расцарапывая выпростанную руку Тремера, вгоняя кинжал совсем рядом с сердцем. В ответ Тремер с безумной усмешкой хватает противника за шею. Его глаза вспыхивают красным, в теле лохматого вампира закипает кровь. Жилы раскаляются, и он взрывается. Клауд морщится. Теперь он весь в…ошметках плоти и крови.       — Никогда не любил эту способность, — почему-то попавшие на него «части» не обращаются пеплом, а остаются на одежде и лице кровавым напоминанием.       С хрипом и хлюпаньем он вытаскивает из груди нож и, прихрамывая, идет к распластавшемуся на земле ничком Рихтеру. Под его головой расплывается огромное кровавое пятно, а сам Бруха, похоже, в коллапсе. Чертыхаясь, Тремер достает из кармана чудом пережившую все события «Nokia».       — Арсенал-стрит, заберите нас.       В ожидании автомобиля он опускается на колени рядом с Рихтером и аккуратно переворачивает его на спину. Придерживая голову и шею одной рукой, другой он проводит над кровавой лужей, заставляя часть вернуться обратно в жилы. Рана постепенно регенерирует, и возможно, он удержит кровь в сосудах товарища до прибытия помощи.       «Ford Edge» подъезжает спустя десять минут, и двое встревоженных гулей вылетают из него, едва не споткнувшись. Один тут же вытаскивает пакеты с кровью и отдает их Клауду. Другой косится на бессознательных шабашевцев.       — Сжечь их, — прокаркал приказ Клауд, зубами разрывая пакет и поднося ко рту Рихтера. Раны на теле Бруха начинают затягиваться быстрее, и тот приходит в себя, оглядываясь вокруг со слегка осоловелым видом.       — Этого страдальца в машину, — кивает Тремер, выпивая свой пакет. К Форду он идет уже на своих двоих, хоть и прихрамывает. В багажнике, откуда второй гуль недавно вытащил огнемет, он находит пакет со сменной одеждой и быстро меняет брюки и куртку, окровавленную сжигая вместе с телами шабашевцев. Опираясь на кузов, он оглядывает недавнее поле боя. Камер нет, большинство окон выбито, следы сажи на стенах, раскуроченные автомобили… Огасту с утра будет штормить от страшных новостей. А собрание Князя заштормит уже сейчас. Качая головой в унисон безрадостным мыслям, Теннет забирается в автомобиль, пока гули убирают огнемет и прочие улики и занимают передние сидения. Форд быстро покидает место событий.              Рихтер приходит в себя, заслышав гитарные аккорды и хриплый, незнакомый голос. Открыв глаза, он обнаружил себя на заднем сидении Форда, рядом с Клаудом. Раны затянулись, но неприятный привкус поражения в бою оставался. Очень неприятный.       — "Парус! Порррвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь", — звучало из динамиков. Клауд откинулся на спинку, прикрыв глаза. Рихтер хмурился, стараясь разобрать слова и определить язык исполнения.       — Это Высоцкий. Песня "Порвали парус".       — Как-то… неожиданно…       Клауд усмехнулся.       — Люблю его творчество, — Теннет вытащил из внутреннего кармана куртки сигариллу и, аккуратно подпалив ее зажигалкой, затянулся. — Хриплый, низкий голос, собственные стихи, дрожащие струны.       — Да ты почти в эйфории.       — Можно и так сказать. Однажды я попал на его выступление в Торонто.       — А ты, однако, староват.       — Потом прокомментируешь. Семьдесят девятый год, помещение — баня. Немыслимо, наверное. Этот концерт записан, копии разошлись огромным тиражом. 12 апреля, знаковая дата для советских людей. И он пел, вживую. Знаешь, наверное, я такого не испытывал даже под Доминированием или Присутствием. Я не мог отвести взгляда, не мог оторваться. Он сидел перед нами, совсем рядом. Рассказывал истории из жизни, шутил, курил…       Клауд прервался, делая глубокую затяжку и выдыхая тяжелый сладкий дым, пахнущий горьким шоколадом.        — Эти песни. "Братские могилы", "Красное, зеленое". На тот момент я почти не знал русского языка, но мне казалось, что я прочувствовал нутром каждую песню. Забавно, но этот концерт — рубеж моей жизни. Спустя два дня… Я был Обращен. И эти песни, они всегда были со мной, держали меня. Долгое время я не мог вспомнить имени исполнителя. Но потом мне в руки случайно попала запись с того концерта.       — И ты скупил все возможные записи этого артиста… А… Высоцкого.       — Именно.       Рихтер усмехнулся. А спустя пару минут не заметил, как с жутким акцентом, превращая слова в кашу, пытался подпевать. Становилось легче. Нападение Шабаша они обсудят позже.              — Базильюччо, здравствуй, дорогой.       Вилья кривовато улыбнулся, глядя на вошедшего в его кабинет. Высокий платиновый блондин в костюме от Гуччи с иголочки. Темно-синий двубортный пиджак, угадывающиеся черты жилета под ним, темный галстук с виндзорским узлом, брюки с идеальными стрелками, начищенные до блеска туфли. Запонки и часы поблескивают в свете настенных ламп кабинета. Пиджак идеально подчеркивает широкие плечи, слегка скрывая отлично натренированное тело. Алая роза украшает нагрудный карман, а в руках — изящная трость из резного дуба. И кто бы знал, насколько опасна эта трость.       Вошедший приветственно кивнул, и Базилио поднялся с кресла, вышел из-за стола и протянул руку для приветствия. А затем и обнял гостя, но аккуратно, не повредив ни единого элемента его гардероба.       — Видаль, я рад тебя видеть, — казалось, Вилья даже выдохнул облегченно. Вампиры на секунду словно застыли посреди комнаты, держа друг друга за предплечья.       — Ладно, давай уже нормально, — расслаблено фыркнул Вилья, отпуская Сира и занимая свое место за столом. Жарбо с удобством расположился в высоком мягком кресле, обитом красным бархатом и предназначенном для высоких гостей.       — Нормально? — мягко уточнил Видаль, перебрасывая в руках трость. Он легко улыбнулся, а Базилио уже вытащил из-под стола ведро со льдом и шампанским, а следом — еще два бокала.       — Тебе нет нужды в моем присутствии носить маску дружелюбия, — в таком тоне Вилья никогда ни с кем не говорил: мягко, просительно. — Я всегда на твоей стороне, все пойму.       Жарбо усмехнулся и отставил трость. Он откинулся на спинку кресла и словно выдохнул.       — Как они все меня достали… — прорычал он, принимая из рук своего Дитя бокал шампанского. Сделав большой глоток, он со стуком поставил бокал на стол. — Ничего не смыслящие идиоты, безмозглые, бесящие одной своей сутью.       — У меня целый штат таких, — понимающе хмыкнул Вилья, закидывая ноги на стол. Но тут же их убрал под неодобрительным взглядом Сира. Правила этикета, казалось, въелись ему в мозг, а в свою очередь Жарбо старался внушить их соблюдение другим.       — А еще у меня Анархи под боком.       — И что же с этим сбродом? — почти заинтересованно спросил Видаль, разглядывая картины на темных, покрашенных бордовым стенах. Помещение освещали две хрустальные люстры, единственные светлые пятна в этом мрачном царстве.       — Пока ведут себя тише воды и ниже травы или как там правильно, — Вилья чуть пригубил напиток. — Но с приездом Рихтера Шварца — одиночки с Юга — они словно ожили. А этот Теннет…       — О, моя любимая заноза в заднице, — фыркнул Видаль, стукнув каблуком туфли по паркету из темного дерева. — Прекрасно помню его. В свое первое появление в твоем кабинете он вел себя чересчур вызывающе.       Базилио засмеялся.       — О да, а тебе посоветовал снять маску. Однако веселье весельем, а именно он может представлять реальную угрозу. Теннет старше многих вампиров здесь, у него больше опыта и сил, несмотря на отлученность от капеллы. А его бой против епископа Адриана? Черт побери, всполохи воды и крови, взорвавшаяся рука этого Цимисхи…       — Знатный бой, не спорю, — Видаль величественно кивает головой. — Но не восхищайся им слишком сильно. Наши северные рубежи должны быть под надежной защитой от всех напастей, в том числе таких и кажущихся незначительными. Они в любой момент могут стать самой сильной головной болью.       Вилья отставил бокал и поднялся на ноги. Он прошел к высокому шкафу со стеклянными дверцами и из выдвижного шкафчика под ними достал небольшую папку. Вернувшись за стол, он продемонстрировал ее Сиру.       — Что это?       — Эмиссар Анархов. Малена Джонс. Смышленая девочка, даже не знаю, что она нашла привлекательного в этом сброде. Кажется, мне удастся переманить ее на нашу сторону. Каждый раз она учтива, вежлива и дружелюбна в нашем разговоре, старается уладить любые разногласия. К тому же такая прекрасная внешность…       — Подумываешь об Узах? — в глазах Жарбо зажглись недобрые огоньки. — Не советую. Даже хочу, чтобы ты отказался от этой идеи. Безрассудно и глупо привязывать девчонку таким образом, подставляясь под удар. Ты должен найти безболезненный способ.       — Хорошо, я подумаю, — Вилья поджал губы, походя на обиженного ребенка. Видаль неожиданно по-доброму усмехнулся и похлопал Дитя по руке.       — Помнишь, чему я тебя учил? Есть множество способов разрешить ситуацию, ты должен просчитать их все и найти самый выгодный.       Базилио кивнул и отложил папку на край стола. И снова поднялся на ноги, проходя вглубь кабинета к кожаному дивану и кофейному столику перед ним. На нем располагалась большая шахматная доска с незаконченной партией. Тореадор задумчиво постучал ногтем по фигурке слона. Видаль, всем своим видом выражая вежливое любопытство, ждал, пока его Дитя снова заговорит.       — Мы начали игру. Первыми выставили своих белых пешек. Но стоит признать, эти одиночки достойно ответили на выпад.       — Будь острожен, — Видаль раздраженно цокает языком. — Теннет никогда не был рядовым противником; ни он, ни его дружки — Эрик и Джастин.       Базилио поменял положение черного слона на доске.       — Насколько я помню, Брукс был казнен несколько лет назад в Лос-Анджелесе. Все же попался, а ЛаКруа добавил маленький плюсик в свою копилку. Движущая сила их компании исчезла, Мартинес и Теннет разбежались.       — Что не отменило того, что небывалым образом возросла активность Анархов в тех городах, где побывали эти двое, пусть и порознь. Учти, ошибка непростительна. Скорее всего, именно эта троица убила Петродона*. Если нам удастся манипулировать ими, то мы решим проблему с нашим Юстициарием.       Вилья кивнул, гипнотизируя фигуры взглядом. Он знал причину беспокойства своего Сира. Близилась дата очередной встречи Внутреннего Круга в Венеции. Им нужно одновременно поспешить и излишне не торопиться. Мадам Гил чует предателей за версту. Для ее смещения и уничтожения им потребуется столько сил и ресурсов…       — Странно, что убийца Петродона так легко попался князьку, чьи действия не были столь изощренными, а к тому же ужасно грязными — это я про сделку с квей-джин.       — Базильюччо, помни, убийц до сих пор не нашли, а по тем крупицам информации нам удалось установить лишь примерное время нападения и то, что Джастин Брукс, Эрик Мартинес и Клауд Теннет находились поблизости, благодаря чему всколыхнулось движение Анархов. Они вполне были способны уничтожить всех тех архонтов в пентхаусе в Сиэтле. Двое обладающих Стойкостью, плюс Тремер, способный "утопить" вампира. Следы когтей на стенах говорят о том, что в числе напавших был Гангрел, способный использовать мощную боевую форму при Превращении. Брукс был очень силен в Доминировании, не исключено, что кого-то из архонтов он смог натравить друг на друга.       Слушая своего Сира, Вилья продолжал размышлять. Стоило только вспомнить о плане Видаля, как его мысли начинало штормить. С одной стороны Базилио до жути боялся провала, что означало бы Окончательную смерть для них с Сиром. И для многих их подчиненных. С другой стороны они могут добиться небывалого успеха.       — К тому же, мой дорогой Базильюччо, ты забываешь об одном древнем, как сами мамонты, мотиве. Cherchez la femme.       — Что? Но причем…       — Я говорю о Дитя Джастина Брукса. Насколько мне удалось узнать, ее зовут Ита Хансен, она не так давно стала Эмиссаром Анархов. Именно из-за ее Обращения Джастин Брукс был казнен Князем.       Вилья приблизился к Сиру и, усмехнувшись, сложил руки на груди.       — И ты, Видаль, думаешь, что она продолжит дело Сира и заменит его на позиции "душа компании" в этой троице?       — Не исключено. Поэтому мои агенты на юге сейчас пытаются собрать против нее хоть что-то.       -И в чем же проблема?       — В закрытости Штрауса. У него неплохие отношения с архонтами Анастаса**, он и его тайны защищены. Нам потребуется время, чтобы проникнуть в их общество.       Вилья налил себе еще один бокал шампанского и залпом выпил. Он начинал нервничать слишком сильно, скоро психологического действия алкоголя будет недостаточно и придется искать кровь.       — А если еще одна твоя гипотеза по поводу Брукса верна?..       Видаль усмехнулся.       — Думаешь, Люсинда была его Сиром? Сомневаюсь, что Юстициарий Вентру и аластор спустил бы с рук подобное разгильдяйство своему Дитя. Но не спорю, возможности Джастина Брукса неплохо объясняются подобной гипотезой.       — Она могла быть его Гранд-Сиром.       Видаль Жарбо покачал головой.       — Нам нужны доказательства. А сейчас тебе нужно приготовиться к собранию. И будь осторожен. Если Клауд Теннет — действительно один из убийц… Я не хочу потерять тебя.       — Как и я тебя Видаль. Как и я.              Малена Джонс медленно и уверенно вошла в конферец-зал Вива-холла. Это было пятиэтажное широкое здание, фасад которого был полностью сделан из стекла. Концертный зал, на вход которого и были направлены эти огромные окна, часто использовался смертными для проведения различных мероприятий. Последние этажи занимал «корпус Вилья», помимо его кабинета и комнат там находились помещения охраны, покои Шерифа и прочие сопутствующие помещения. Немногочисленные окна здесь всегда были закрыты, дабы не беспокоить попусту хозяев. А вот название вызывало саркастичную усмешку. Расположение у резиденции Князя было наиболее выгодным – в центре культурной жизни города.       Отвлекшись от мыслей о резиденции, Джонс прошла к огромному круглому столу из дуба и заняла место практически напротив Князя, рядом с новым Бароном Халлоуэла, Ричардом Блэком. Это был старый вампир Вентру, отличавшийся умом, сообразительностью и хитростью. В темно-зеленых глазах его порой отражалась насмешка над окружающими, а черные волосы с проседью у висков всегда аккуратно зализаны назад. Синяя рубашка с короткими рукавами, педантично застегнутая на все пуговицы и отглаженные черные брюки.       — Доброй ночи, Малена, — приветственно улыбнулся Вентру.       — Здравствуйте, Ричард.       Джонс оглядела присутствующих. Первыми, несомненно, прибыли Первородные, сидевшие неподалеку от Князя, по правую и левую руку. Они тихо переговаривались между собой, неодобрительно косясь в сторону Анархов.       — Я надеюсь, с нашими братьями в Огасте все в порядке, — отвлек ее от созерцания Блэк.       — Да, все прекрасно. Таких спокойных ночей не было давно, нужно приложить максимум усилий, чтобы их сохранить.       — Абсолютно с Вами согласен.       Следующими сидели несколько независимых, чьи убежища находились в пределах Огасты. Двое представителей Равнос в цветастых рубашках, один Ассамит и двое Самеди, на кресла которых были надеты специальные полиэтиленовые накидки. Покойники с сарказмом относились к данным мерам со стороны Князя.       Размышления прервала открывающаяся дверь, и в помещение вошел Базилио Вилья, которого приветствовали кивками. Князь был, как и всегда, одет в новый брючный костюм с иголочки, и выглядел настолько привлекательно, что девушки-смертные точно не отрывали бы от него взгляда. Однако Малена заметила высокую тень за спиной Князя, которая не вошла в зал, но оглядела его таким цепким взглядом, что стало не по себе.       —«Неужели, кто-то из верхов Камарильи?..»       Малена чуть нахмурилась, и едва не пропустила обращение Вилья к ней. Он дружелюбно улыбался, глядя в ее глаза, и Джонс едва не замерла, как кролик перед удавом. Но быстро взяла себя в руки.       — Все спокойно, а Анархи, как и всегда, готовы к сотрудничеству в сложных вопросах. Безопасность и спокойствие нашего города…       Блэк саркастично хмыкнул, но тут со стуком распахнулись внешние двери, и в зал, запыхаясь, влетел один из гулей.       — Шабаш!.. Арсенал-стрит!.. Взрыв!.. — выпалил он, тяжело дыша.       — Пострадавшие? — громыхнул голос Базилио поверх гомона Первородных.       — Напали на двоих одиночек-вампиров. Они, судя по всему, отбились, но улица раскурочена. Гули-полицейские не подпускают смертных близко, но…       В этот момент в зал ворвался второй гуль.       — Шабаш напал на Хикс-роуд!..       Малена, не удержавшись, вскочила с места. Нет! Только не их территория. Следом за ней поднялся Ричард Блэк со словами о том, что он должен отбыть в свои владения для организации защиты. Независимые уже покинули зал, а следом за ними устремились и взбудораженные Первородные. Джонс ненадолго застыла, вцепившись руками в стол.       —«Барон не должен пострадать!..» — застучало в ее голове, и женщина уверенно двинулась к выходу. Но ее мягко схватил за руку Базилио.       — Мисс Джонс, взрыв произошел неподалеку от Вашего дома…       Неподалеку от дома… Значит, теми одиночками были Рихтер и Клауд. Кажется, они выбрались. Нужно будет узнать об их состоянии. Если эти двое пережили нападение Шабаша… То они определенно окажутся полезными для Анархов.       — Не стоит беспокойства, Князь. Я отправлюсь на Хикс-роуд, там от меня толку…       — Я, конечно, не настаиваю, но Вам стоит остаться здесь, в моей резиденции и под охраной. Как я могу отпустить Вас одну в такое неспокойное время.       Малена чуть улыбается.       — Не волнуйтесь, я в состоянии постоять за себя. И на Хикс-роуд я буду нужнее.              Люсиль       Небольшой самолет приземлился в аэропорту Бетела «Bethel Regional Airport». Люсиль аккуратно спустилась по трапу и на уставших, затекших ногах поковыляла в задание аэропорта, неся с собой рюкзак. Заняв место в зале ожидания как можно дальше от камер, она вытащила из рюкзака КПК и активировала его. Экран мигнул, открывая Рабочий стол с несколькими вкладками.       — Открыть карту, — забубнила себе под нос Крамер, щелкая по соответствующей иконке. — Так, от центра я достаточно далеко. А где же тогда мне можно остановиться?       В строке поиска девушка набрала «Гостиницы» и отсортировала их по цене. Самым выгодным вариантом для ее бюджета была «The Chapman Inn» в двух милях южнее от аэропорта, неподалеку от пожарной части. Кивнув самой себе, она убрала КПК в рюкзак, который закинула на спину и двинулась к выходу. Сейчас Люсиль выглядела как студентка, которая приехала к родным на каникулы. Темно-синие джинсы, рубашка в черно-серую клетку и коричневая кожаная куртка. На ногах удобные ботинки на шнуровке. Кудрявые волосы были собраны в высокий хвост, а на лице все еще сохранились следы практически хронической усталости: сказался перелет с пересадками.       У входа в здание аэропорта Крамер увидела небольшую группу людей, в которой она узнала пассажиров со своего рейса.       — Мисс! Мисс! — ее звала пухленькая старушка с заячьим лицом. Она приехала к своей сестре, как узнала Люсиль во время полета. — Мисс! Мы вызываем трансфер до города, не хотите ли присоединиться? Вам далеко?       — О, вы очень любезны, — мило улыбнулась Крамер, подходя ближе. — Мне нужно на Брод-стрит.       — Прекрасно! Нам всем по пути!       Трансфером был микро-автобус, водителем которого оказался черноволосый мужчина с черными глазами, в уголках которых словно прятались смешинки. Всю дорогу он рассказывал истории о городе, но Люсиль не вслушивалась. Единственное, о чем она могла думать в десять часов вечера — это легкий ужин и мягкая кровать.       До Брод-стрит добрались чуть менее, чем за десять минут. Люсиль оставила оговоренную часть суммы, поблагодарила попутчиков и водителя и, попрощавшись, вышла. «The Chapman Inn»‚ оказалась небольшой гостиницей — двухэтажный белый дом в виде буквы «П», окна с синими ставнями.       Внутри все было оформлено практически под старину, особенно общая гостиная. Однако охотницу мало интересовало убранство отеля. На небольшой стойке регистрации Крамер взяла себе комнату с двуспальной кроватью и отдельной ванной.       Комната оказалась уютной: на стенах кремовые обои, окна закрыты шторами, освещается комната люстрой и двумя настольными лампами. Кровать с кованой спинкой укрыта темно-розовым покрывалом.       — Цивилизация, — протяжно выдохнула Люсиль, ставя рюкзак на пол. Наметив план действий: душ, связь с охотниками, перекус, сон — девушка сняла куртку и достала из рюкзака сменную одежду.       После горячей воды в душе тело расслабилось, и Крамер тут же упала на кровать, рискуя мгновенно уснуть. Ноги, ранее наливавшиеся свинцом, словно размягчились, а едва они коснулись матраса, девушка с трудом сдержала стон. Волна облегчения накрыла все ее тело, выдержавшее испытание самолетом и жестким креслом зала ожидания. Когда в клубок сворачиваешься, чтобы с относительным удобством расположиться в самолете в жестком кресле, которое из пассажира, сидящего сзади, нормально не откинешь. Маленький филиал ада в воздухе.       Подобравшись, Люсиль подползла к краю кровати и подтащила сумку, из которой вытащила ноутбук. Пару лет назад охотники организовали собственную сеть, которую смогли защитить от постоянных атак Носферату и использовать с максимальной полезностью. Правда, это многого им стоило… Начиная с пленного Носферату, заканчивая вербовкой хакеров со стороны, они проделали колоссальную работу и были по достоинству вознаграждены за свои старания. И даже вселенский скепсис Ингрид Бауэр не стал огромным препятствием. Сейчас Люсиль оставила в локальной сети штата Мэн метку: новоприбывший охотник информировал действующий на данной территории Ценнакулум, а затем на встрече решалось, что с ним делать. Впрочем, судя по энтузиазму вампиров, отправивших ее, здешние охотники от помощи не откажутся. Какой бы она не была.       Сообщив о присутствии охотникам, она закончила редактировать очередной текст и скинула его заказчику. Отключив ноутбук, Крамер собиралась завалиться спать, но сначала, пиликнув, проснулся КПК, а затем и телефон зазвонил.       — В ночное время люди спят, — немного сварливо ответила Люсиль, прекрасно зная, что парочка проверяет ее состояние.       — У нас нестандартная ситуация, — фыркнула Ита на том конце провода. — Пока есть время хотела узнать, как ты добралась.       — О, великолепно!       — Миленько. Я ожидала жалоб на затекшую задницу и ноющий копчик. Я так понимаю, ты уже в гостинице. Связалась с охотниками?       Люсиль кивнула и откинулась на подушку, накручивая на палец прядку волос.       — Да, я дала о себе знать. Завтра должны встретиться. Еще указания?       Ита засмеялась, а по фоновому шуму Крамер поняла, что вампирша с улицы зашла в шумное помещение — несколько голосов её шумно приветствовали.       — Я больше не могу говорить открыто. Указания о мече ты должна найти в вотчине охотников. Если они еще не собираются штурмовать Огасту, то постарайся склонить их к этому. В этом городе нарастает беспокойство, даже Штраус начинает обращать внимание на Север. Если возникнут сложности — дай нам знать.       — Что, прилетите на выручку? Хорошо, справлюсь.       — Удачи тебе завтра, Люсиль. И доброй ночи.       Едва охотница отложила телефон, едва закрыла глаза, как ее тут же утянуло в пучину сна.              Следующее утро началось с пения птиц, которое доносилось даже сквозь закрытое окно. Крамер с трудом оторвала заспанное лицо от подушки и осоловелым взглядом осмотрелась вокруг.       — А, точно. Штат Мэн, — сонно прохрипела она, сползая с кровати и направляясь в ванную. Холодная вода заставила ее взбодриться.       — Какой кошмар…       Люсиль печально смотрела на взлохмаченную голову, темные круги под глазами и общую бледность лица. Сколько раз она зарекалась не засыпать с мокрой головой. Точно зная, что расческа эти патлы теперь не возьмет, Крамер заново намочила их, расчесала и высушила феном, который находился на подставке перед зеркалом. Затем занялась лицом, легкими массажными движениями и питательным кремом возвращая более-менее здоровый цвет.       — Теперь хоть на жертву не похожа…       Возвращение в комнату сопровождалось треньканьем телефона. Охотники откликнулись: ее ждали на Вернон-стрит, рядом с пекарней «Dicocoa’s Market Bakery» в 11 часов. У Люсиль был еще час, чтобы подготовиться и собраться.       — Вот черт. Надо бы стрясти с вампиров компенсацию.       Вещи были сложены обратно в рюкзак вместе с ноутбуком, КПК — спрятан в секретное отделение. Телефон благополучно перекочевал в карман куртки. Отставив вещи к двери, Люсиль постаралась максимально аккуратно заправить кровать и прибраться в ванной.       На стойке регистрации она вернула ключи, поблагодарила за гостеприимство и, отказавшись от завтрака, поспешила на встречу. По пути она забежала в продовольственный магазин, где купила несколько батончиков для перекуса, яблоки, мандарины и воду. Если с охотниками все сложится не… Хотя нет, из-за надзора в виде двух хитромордых вампиров из Города Ангелов ей придется приложить все усилия и убедить здешних охотников сотрудничать. Следующей ее остановкой стал «Northeast Bank», где девушка проверила состояние счета и сняла с него немного наличных. В итоге к месту встречи Крамер прибыла на десять минут раньше, но уже застала двоих мужчин, стоящих на перекрестке Вернон-стрит и Мейн-стрит, рядом с пекарней и знаком «Стоп».       — Люсиль Крамер? — хрипло поинтересовался высокий мужчина. Он черноволосым, с виднеющимися седыми волосами, практически седой бородой и темно-карими глазами. Крепкое телосложение подчеркивалось черной футболкой, курткой и штанами цвета хаки и тяжелыми берцами. Рядом с ним стоял парень среднего роста с маленьким лицом и мелкими его чертами, глубоко посаженными глазами серого цвета. Волосы соломенно-желтого цвета были сильно растрепаны, словно их обладатель сам недавно проснулся. Он был одет в обычные джинсы и зеленую футболку с накинутой поверх темно-синей ветровкой, во внутреннем кармане которой Люсиль заметила складной нож.       — Это я, — кивнула девушка и протянула руку для рукопожатия. Молодой на этот жест только фыркнул, а вот старший, приподняв брови, пожал тонкие пальцы охотницы.       — Меня зовут Майкл Стивенсон, а это Аллен Сильверс.       Названный блондин высокомерно кивнул, и Люсиль даже захотелось отвесить ему подзатыльник. Сколько гонора, и из чего! Стивенсон выжидающе на нее смотрел, и Люсиль кивнула на пекарню.       — Может, нам стоит зайти и обсудить дела в более спокойной обстановке?       — Нас там легко подслушать, — фыркнул Аллен, словно выражал свое недовольство несообразительностью девушки. Хотя, почему словно.       — Да, на улице это сделать в разы сложнее, — не удержалась от саркастичного ответа Люсиль, прищурившись.       Майкл закатил глаза, практически пародируя Роберта Дауни младшего.       — Прекратите собачиться, мелкие, — практически прорычал старший охотник, вставая между спорщиками. — Вы сюда явились только ради этого?       Вопрос был адресован Люсиль, и та в ответ покачала головой. Она вытащила ксерокопию письма профессора Абеля, продемонстрировав ту его часть, где говорилось о Сабле, охотникам. На Аллена это не произвело должного впечатления, а вот Майкл задумчиво нахмурился и потер бороду. Он же прервал взмахом руки новый поток ехидных комментариев Сильверса.       — Я понял. Это касается Бремени… — кивнул Стивенсон, возвращая ксерокопию Люсиль. Аллен попытался было снова вклиниться в разговор, но ему не дали этого сделать. — Думаю, стоит обсудить это со всеми в нашем доме. Вы не против покинуть Бетел?       Про себя Люсиль облегченно выдохнула. Ход с информацией о Сабле оказался самым удачным. Да и видимо сами охотники что-то начали подозревать…       — Да, поехали. Этот вопрос требует немедленного решения.       Майкл кивнул и указал на черный четырех-дверный автомобиль «Toyota Tundra», припаркованный на Мейн-стрит рядом с пекарней. Недовольно сопящий Аллен первым двинулся к нему и, едва замки были разблокированы, занял переднее сидение, громко хлопнув дверью.       — Гормоны играют… — вздохнул Майкл под тихий смешок Люсиль. Старший охотник с улыбкой распахнул перед девушкой заднюю дверцу и в шутку помог ей забраться на сидение. Сам Стивенсон сел за руль и, развернувшись, выехал на Вернон-стрит, направляясь к выезду из Бетела.       Крамер следила за проплывающими мимо пейзажами, думая о том, в какую авантюру ввязалась. Если бы не Бремя… Вздохнув, девушка откинулась на спинку сидения, прижав рюкзак к себе. Будет трудно. Но она должна все преодолеть. Со всем справиться. Кто, если не она?