Чернеет парус одинокий/Schwarz Segel

Люсиль       Люсиль с интересом смотрела на особняк, спрятавшийся в тени деревьев практически в чаще леса. Внешние стены были отделаны темно-коричневым камнем, каким именно — Крамер не поняла. Покатая крыша с черной черепицей, в окне мансарды в светлое время суток почему-то горел свет. Стеклопакеты на каждом из трех этажей были пластиковыми, а сами стекла, Люсиль могла поклясться, пуленепробиваемыми. Второе, в чем она была уверена — подвальные помещения были максимально расширены и превращены в бункеры, способный спасти даже от ядерного взрыва.       — Не думаю, что новичку стоит все демонстрировать, — недовольно протянул Аллен, спрыгивая на землю и направляясь ко входу. Он ни разу не обернулся ни на старшего товарища, ни на девушку, просто легко, перескакивая через ступеньки, взбежал по лестнице и скрылся в доме.       — Он предупредит остальных о твоем прибытии сюда, — усмехнулся Майкл, снова садясь за руль. Он переставил машину за дом, очевидно, в гараж. Люсиль не стала любопытствовать, куда именно. Не исключено, что ее в ближайший же час изгонят отсюда старой метлой со словами об излишнем авантюризме.       Холл дома встретил ее холодом, во всех отношениях. Это было просторное помещение с высоким потолком, идеально квадратное, из которого вели четыре двери. Почему-то Крамер вспомнился особняк Джованни, который они с учителем проверяли на заре ее ученичества. В нем были идеально белые стены из мрамора, словно его хозяева кричали о своей невинности. Забавно.       Стены здесь были темными, словно охотники в противовес вампирам знали о том, что, углубляясь в темный мир, они никогда не будут прежними, не такими светлыми. Ведь тьма отпечаталась в душе каждого, ожесточила, облачила сердца в каменную оболочку. Профессор Абель говорил, что в их мирах нет ничего, что могло быть только лишь белым или только лишь черным. Одни полумеры, смешанные оттенки, о непринятии чего все кричат, но внутри понимают и принимают суть.       — Сюда.       Двустворчатые двери напротив входа открылись, и невысокая женщина с лицом, испещренным шрамами, жестом предложила Люсиль войти. Короткий ежик черных волос и пристально рассматривающие новичка голубые глаза — отметила Крамер особенности внешности, проходя мимо женщины. А еще катана в ножнах на поясе. Ей не доверяли, это нормально.       Сначала в сопровождении невысокой охотницы Крамер прошла по небольшому, широкому коридору, отделанному панелями из темного дерева. Ее провожатая больше не произнесла ни слова, лишь находилась на пару шагов впереди.       Следующие двустворчатые двери вели в небольшую гостиную с камином, старой и потертой мебелью, разваливающимся столиком с разными бумагами. И все те же темные, угнетающие стены. На диване расположились двое мужчин: один был достаточного крупного телосложения, со светлыми волосами и маленькими, глубоко посаженными серыми глазами, другой — седовласый мужчина с зелеными глазами. Он сложил руки на коленях, так, чтобы было видно, что безымянный и мизинец левой руки наполовину отсутствуют. Оба мужчины, казалось, светятся от Веры изнутри, и Люсиль понимала — они с легкостью приговорят ее к анафеме, если узнают всю подноготную ее прибытия.       — Насколько нам известно, вы являетесь странницей, — первым заговорил седовласый мужчина, очевидно, Аббат данного Ценакулума. — И у вас некоторые важные новости для нас, не так ли?       — Да, — Люсиль внутренне вздрогнула. Почему-то вспомнились школьные годы, когда ее за провинность вызвали к директору в кабинет вместе с друзьями. Почти такой же мужчина в спокойной манере даже не ругал их, не отчитывал с пеной у рта, а просто говорил, не повышая голоса, но сохраняя некоторую величественность во всем.       — Меня зовут Люсиль Крамер, ранее я находилась в Лос-Анджелесе, где проходила послушничество у...       — Послушничество? — мягко уточнил Аббат, заставляя девушку вздрогнуть. Но Крамер не потупила глаза, чем вызвала одобрение вошедшего Майкла и провожавшей ее женщины и тихое фырканье Аллена.       — Меня обучал профессор Алан Абель, — чуть громче заявила Крамер, несильно сжимая кулаки. — Боевое крещение прошла при обследовании особняка Джованни, в подвале которого на меня напал один из этих вампиров вместе с созданными им зомби.       Аббат кивнул, еле заметно улыбаясь.       — Сюда я прибыла из-за информации о Знамении Бремени. О сабле…       Стоило только молодой охотнице заявить об этом, как светловолосый крупный мужчина резко подался вперед, а Аббат нахмурился. Упоминание об этом оружии прозвучало для них… Странно. Словно это запретная тема для охотников.       — На Вас сказался образ жизни странника, — в голосе Аббата звучало раздражение.       — История о Сабле считается еретической сказкой и признается таковой Генерал-Инквизитором. Из своего ученичества Вы должны знать, что нам дозволено использовать лишь Теургию, ибо она ниспослана свыше. Сказка о Сабле совершенно противоречит нашим догмам, эта форма магии, по своей сути такая же как та, которой пользуются сверхъестественные существа. А значит, неприемлема для нас. Охотник, обладающий подобными силами — его не может существовать в действительности. Это сущее наказание…       — Брат Россен… — попытался было возразить Майкл, но ему не дали этого сделать.       — Я прекрасно понимаю твои чувства, Майкл. Но это давно обсужденная и закрытая тема. Тебя в детстве из рук вампира, безусловно, спас охотник, сильный и опытный. Но все сверхъестественные способности, а также могущественный клинок из черного металла — это плоды воображения ребенка, его защитная реакция, адаптация психики.       Люсиль поджала губы и сжала кулаки, стараясь сдержать рвущийся наружу вихрь эмоций. Впрочем, другой реакции ей и не следовало ожидать. Она — белая ворона в обществе охотников, инквизитор на вольных хлебах практически без поддержки. И то, что они увидели и услышали сейчас — понимает прекрасно. Для них она — ученица спятившего одиночки, гоняющаяся за призраком старой еретической истории. Хоть приняли в резиденции, и на том спасибо.       — Мое имя — Стивен Россен, и я Аббат этого Ценакулума, — уже мягче произнес мужчина, с долей жалости наблюдая бурю эмоций на лице брюнетки. Видимо, решил проявить милосердие. — На пару дней Вы, мисс Крамер, можете остаться здесь, принять решение о том, что будете делать дальше.       «Пройти послушничество надлежащим образом». Люсиль слышала это. Это понятно, их желание понятно. Согласно кивнула, протягивая Аббату руку, как когда-то было заведено, в ученичестве у профессора Абеля. Россен в ответ на этот жест удивленно приподнял брови, а сидящий рядом с ним мужчина открыл было рот, чтобы возмутиться. Но не успел, потому что Аббат мягко пожал девичьи пальчики.       — Анна и Майкл проводят Вас в комнату.       Комната располагалась в самом конце длинного коридора на втором этаже. Так же, как и стены на первом этаже, они были покрашены бордовой краской с тонким, еле заметным серебристым узором в виде вертикальных полосок. И множество дверей. Кажется, этот Ценакулум отличался более современным взглядами, комнаты могли быть сравнительно небольшими, но обеспечивали хоть какое-то личное пространство. Анна, невысокая женщина со шрамами, молча открыла ключом дверь в ее комнату и протянула Люсиль ключи. С легким кивком она отправилась на третий этаж.       Комната оказалась небольшой, с укрепленным окном, отделанной в неожиданно светлых тонах. Односпальная кровать стоит вплотную к стене, ногами в сторону окна, накрытая скромным, шерстяным темно-серым покрывалом. В изголовье кровати стоял небольшой шкаф, у стены напротив — письменный стол с выдвижными ящичками и полками над ним. Мягкий стул на колесиках и небольшое кресло у окна. На стене справа висело распятие.        Осмотревшись, Люсиль неспешно прошла в комнату и положила рюкзак на кровать. В качестве основного освещения была небольшая белая круглая люстра, висевшая в середине, а на столе — зеленая настольная лампа с выгнутыми широким плафоном. Следом за Крамер в комнату вошел Майкл, разворачивая стул спинкой от себя, присел. Пару мгновений он молча наблюдал за тем, как осматривается девушка в комнате, как немного нервно потирает руки, потому что в комнате неожиданно прохладно.       — Сдается, вы единственный, кто мне верит, — сделала неутешительный вывод Люсиль, горько усмехнувшись. И Майкл понимал почему: девушка проделала долгий и трудный путь сюда, ведомая наставлениями учителя… Стивенсон невольно восхитился мужеством этой маленькой молодой женщины.       — У меня есть причины. Я видел эту Саблю своими глазами.       — В детстве? — улыбнулась Люсиль, снимая обувь и садясь в кресло. Опираясь на подлокотник, она согнула ноги в коленях и обняла левой рукой.       — Я понимаю, это звучит нелепо, особенно, после слов Аббата. Мне было семь, наша семья решила устроить пикник. Я, мама, папа и младшая сестра. Столько лет прошло, а я до сих пор так хорошо помню этот день. Мы устроили небольшой лагерь на берегу реки. Провели там целый день…       Майкл запнулся и поджал губы, словно сдерживая слезы. Люсиль чуть прищурилась, глядя на него. Все дело в том, что она бередит старые раны, тщательно зашитые и оберегаемые для этого момента. Не скажи она про Саблю — не было бы этого. Крамер тяжело вздыхает и хочет извиниться.       — Не надо, все хорошо, — Стивенсон поднял руку. — Все хорошо. Под вечер мы собрались ехать домой, но наш старый пикап заглох почти сразу, как только отец запустил двигатель. Папа буквально нырнул под капот, а мама с сестрой вышли из автомобиля, понаблюдать, как «зажигаются звезды на небосводе». Я остался сидеть на заднем сидении, думаю, это тогда и спасло мне жизнь. Тварь в первую очередь набросилась на сестру. Оно отшвырнуло маму к дереву и практически разорвало на части…       Майкл тяжело вздохнул, сцепляя руки. Ногти впились в кожу на тыльной стороне ладони так сильно, словно соскабливали ее. Крамер кивнула, тихо произнося слова сожаления.       — Потом на папу… Он пытался отбиться с помощью разводного ключа, убить эту тварь… Но этот человекоподобный монстр лишь издевательски смеялся, а затем вырвал из рук папы оружие и размозжил ему голову. Я признаюсь, я в ужасе описался тогда, выпал из машины и бросился бежать, не разбирая дороги. Но после того, как он досуха выпил кровь мамы… Он догнал меня.       Майкл снова проговаривал это, снова переживал, и Люсиль не вмешивалась. Понимала, что это нужно старшему охотнику. И молчала, стараясь хотя бы этим оказать поддержку.       — Я прижался к дереву, а он, сверкая красными глазами, медленно ко мне подходил. Издевался, отпускал мерзкие пошлые комментарии. Когда он был совсем близко, я в ужасе закрыл глаза и закричал. А потом услышал странное хлюпанье. Я весь сжался, боясь даже пошевелиться. Но услышал крик и приоткрыл глаза… И увидел своего спасителя. Высокий мужчина с вороненным клинком. Эта сабля… Она словно была наполнена светом, а вампир, при одном только слове этого удивительного человека, отшатнулся, спотыкаясь. И буквально влетел в дерево.       Майкл горько улыбнулся уголками губ.       — Он двигался удивительно быстро, почти как вампир. Один взмах саблей — и тело кровососа рассыпается прахом. Мужчина сказал, что его зовут Алан. Он присел передо мной и протянул руку, призывая довериться ему. Он вынес меня на руках из того леса и передал в больницу. Он рассказывал мне истории об охотниках, пока нес. Успокаивал. Я понял, что хочу быть таким же сильным как он. Именно благодаря Алану я стал охотником. Когда в больнице меня навестили представители Ценакулума, я согласился, не раздумывая.       Люсиль тоже улыбнулась.       — Он говорил об этой Сабле, говорил, что долг — главное в его жизни. Поверить не могу, что его тоже больше нет.       — Но я же не сказала, что он профессор Абель…       — Я догадался, что это он. Я вспомнил. И я помогу тебе, в любом случае.       Люсиль тут же напряглась, наклоняясь вперед.       — Вы не обязаны, брат Стивенсон…       — Просто Майкл.       — Вы не обязаны. Поиск носителя Бремени и Сабли — это только моя обязанность, ничья больше. Конечно, помощь Общества Леопольда не помешала, но насильно их к этому не склонишь, и я не хочу этого. Аббат сказал свое слово, оно окончательное.       Закончив говорить, Люсиль тяжело вздохнула. Она с трудом сдержала слезы обиды, но вместе с тем прекрасно понимала тот факт, что все ее слова о мифическом могущественном охотнике выглядели нелепо. А она сама — сумасшедшей сказочницей. Но Майкл улыбнулся ей совершенно неожиданно и совершенно ободряюще. И Крамер поняла: он не откажется от своих слов. И если она захочет, то охотник окажет ей любую посильную помощь.       — Спасибо, — шепчет девушка еле слышно, когда охотник поднимается со стула и направляется к двери.       — Располагайся, а потом спускайся в зал. Даже если ты не присоединишься к Ценакулуму я, как Советник, должен проверить боевые навыки.       Люсиль кивает, а когда за охотником захлопывается дверь, перебирается на кровать и растягивается на ней в полный рост. Несколько мгновений, чтобы расслабиться и привести мысли в порядок. У нее два дня, чтобы найти здесь возможные подсказки, которые и будут «подсказками Леопольда с Севера». Затем… Их пути разойдутся, после стольких лет отшельнической подготовки она не сможет жить наладить жизнь с ними. Снова тяжело вздохнув, Крамер дотягивается до рюкзака и достает КПК, собираясь связаться с хитрыми вампирами. И видит недавно присланное сообщение от Ивана.       — Уже ищут и ждут, — притворно устало выдыхает Крамер, щелкая по иконке. Прочитав текст, девушка резко подскакивает, мгновенно напрягаясь. Это невозможно!       Следующие пара часов проходят в попытках связаться c вампирами, но безуспешно. Крамер со вздохом откидывается на стену, надеясь, что ее звонки не пытались отследить. Отложив КПК, Люсиль снова ныряет в рюкзак, доставая паспорт. Плотная синяя книжка с золотым тиснением на обложке, страницы которой содержат изображения различных исторических событий и высказывания известных людей. А также много полезной информации, напечатанной мелким шрифтом. Раньше в контактах, с которыми требовалось связаться в случае непредвиденных обстоятельств, были указаны родители и профессор Абель. Но сейчас…       Крамер с тяжелым вздохом сдержала слезы. Родители сейчас далеко, воспитывают ее младшего брата и двух племянников, которые приехали на каникулы. И как же прекрасен тот факт, что они ничего не знают о том, кто она. Мама второй раз вышла замуж, теперь у них разные фамилии, что только на руку Люсиль. Ее семья в безопасности, она верит в это. Тем временем в Лос-Анджелесе. Нет, чуть раньше       Хелена смерила мрачным взглядом стоящую перед ней Иту. Вентру выглядела немного подавленной, смертельно уставшей и раздраженной.       — Кафлин, рожай быстрее, — недовольно попросила она, скрещивая руки на груди. Хамелеон Анархов вызвала ее на серьезный разговор, и если это очередные подозрения…       — Видаль Жарбо в Америке, — фыркнула Гангрел, недовольно морщась. Они стояли на задворках «Последнего патрона», но разрывающие помещение бара гитарные рифы и барабанные ритмы были хорошо слышны даже сквозь закрытые двери и окна. Услышав это, Вентру саркастично ухмыльнулась и прислонилась к стенке.       — Скажи мне то, чего я не знаю, Лена. Этот доморощенный археолог уже организовал «раскопки» в отношении нас. Эрику удалось скрыть информацию о тебе, а вот я…       — О тебе и Бруксе все собаки знают. Что будешь с этим делать?       Ита прислонила затылок к стене. Черт, лучше бы это были очередные подозрения. У Кафлин на ложь чуйка получше, чем у ее сверх активного Сира. С одной стороны, ей пригодился бы еще один посвященный в планы вампир, с другой — чем больше людей и вампиров в курсе происходящего…       — Ты помнишь ту ночь, когда Найнс впал в торпор?       — Так… — в глазах Кафлин зажглись недобрые огоньки. — Помню. И отлично помню виновника, засевшего в старом отеле. Хочешь сказать, что ты не убила его?       Гангрел повысила голос, благо в баре из-за музыки их бы не услышали. Великолепно, просто великолепно!       — Нет, не убила, — Родригез оставалась спокойной, как удав. Хотя было заметно, что эта тема ей практически ненавистна. — Я решила дать ему шанс провести спокойные ночи вдали от всего этого гадюшника. Отправила на север, в самые спокойные регионы, надеялась, что все сложится…       — Ну как, сложилось? — не преминула саркастично поинтересоваться Хелена, практически схватившись за голову. Какую цепочку событий запустила минута слабости и чертового милосердия!       — Не перебивай. Теперь этот умник под амнезией завалился в штат, где правит Дитя Жарбо и, возможно, прячется товарищ наших Сиров, Клауд Теннет. Как раз в тот момент, когда взаимоотношения всех сторон конфликта начали накаляться. И умудрился органично влиться в гущу событий.       Хелена простонала ругательства сквозь сжатые зубы. Они снова ввязываются в гребанную авантюру, а ведь несколько лет жили в мире и спокойствии. Ну, какого черта? Она даже спрашивать не хотела, что же будет дальше. Легко могла догадаться сама.       — Разборки рискуют добраться и сюда?       — Рискуют и могут. Пока нам удалось задержать их в Огасте. Иван согласен с тем, что с Рихтером нужно что-то сделать, но Окончательная Смерть — для нас не выход. Хотя Иван понимает, что сам окажется под ударом, в случае, если все события вскроются. Сначала положения и власти лишимся мы, следом за нами — Найнс. Этого нельзя допустить.       — Согласна, — кивнула Хелена. — С Найнсом считаются в Камарилье, это заметно. Не станет его — к нам снова станут относиться как к сброду и отшвырнут. Пока у нас нет такого же Лидера. Может, только Джек…       Ита усмехнулась.       — Джек действует в тени, а если ему это будет выгодно — будет упорствовать вдвойне. Ты ведь знаешь, почему рванула Башня Вентру и откуда он знает все на свете, в том числе приключенческие байки.       — Это логично, мы все поступим примерно также. Джек — серый кардинал… Это интересно.       Хелена нервно прошлась до стены и обратно, пощелкивая пальцами. Ита и Иван ввязались во все это, потому что не могли избежать этого. Но они стараются действовать так, чтобы более никто из Анархов не был втянут. Стоп…       — Ты сказала, что удалось удержать их в Огасте. Но что дальше?       — Вывести Рихтера и, если он там есть, Клауда из Огасты. Шварц действует, как чертов раздражитель. Его нужно привезти обратно и сфабриковать алиби или судебный процесс над ним. Нужно найти лазейку, которая спасет его от обезглавливания.       — Великолепно, — почти прорычала Кафлин, с трудом сдерживая ярость. — Ты так пытаешься спасти почти убийцу твоего мужа.       — Я… чувствую свою вину перед ним.       — Это чертов комплекс жертвы, ты ничем не обязана этому подонку и ни в чем не виновата. Только если в том, что ты должна была убить его раньше и не сделала этого.       — В том, что творил Рихтер, есть моя вина и немаленькая. Я должна помочь ему…       Хелена раздраженно фыркнула.       — В его взбесившемся гормональном фоне ты тоже не виновата. Но процесс уже запущен, вы в игре, а я знаю об этом. И прикрою перед остальным. Но Эрик со временем совершенно точно узнает об этом. Подумай, что ему скажешь.       — Что Видаль Жарбо откопал дело, пылившееся на полке нераскрытых аж с девяностых. Начну с этого. А если Жарбо попытается призвать меня к ответу за этого ублюдка Джастина — я лично выпущу кишки ему наружу.       — Справишься с архонтом? Не переоценивай себя, — насмешливо произносит Хелена, вставая рядом с Вентру. Родригез недобро усмехается.       — А кто сказал, что это будет только открытое столкновение? Я переиграю его на дипломатическом поле.       — Повторюсь, не переоценивай себя. По сравнению с Видалем Жарбо ты все еще птенец, как и я, как и…       — Наши Сиры справились бы с ним в два счета, — рассерженно прошипела Ита, ударяя кулаком по стене. Кафлин с трудом сдерживает саркастичный смешок.       — О, значит, Брукс больше не подлый ублюдок?       — Ха, его таланты не отменят того, что Джастин сделал. Но стоит признать, он был силен.       Хелена кивнула. И она, и Ита прекрасно понимали тот факт, что в случае выхода ситуации из-под контроля им придется все рассказать Эрику и остальным.       В этот момент из проулка появился усталый парень, явно студент на подработке. Он был одет в форму сотрудника независимой курьерской службы, а в ночь работал из-за двойной оплаты. В руках он держал планшет с бумагами заказа.       — Ага, кажется, прибыл месячный запас нашего специального пива, — преувеличенно радостно произнесла Хелена, забегая в клуб и вытаскивая оттуда Эша и кого-то из птенцов. Ита же забрала бумаги из рук апатичного и сонного студента-курьера, пока двое вампиров шли к машине и вытаскивали оттуда ящики.       — Позови Найнса, — попросила Вентру Хелену, и та с кивком снова скрылась в помещении бара. Спустя пару минут на улице появился Лидер Анархов, который и подписал накладную. Зевая, курьер откланялся и, шаркнув пару раз, направился к своему пикапу с логотипом фирмы. Вампиры вместе с ящиками вернулись в помещение клуба.       После относительной уличной тишины громкая музыка буквально била по ушам, заставляя девушек морщиться по старой человеческой привычке. В подсобке Скелтер вместе с управляющим-гулем проводили ревизию доставленного, отделяя специальное пиво для отдельных алкоголиков-вампиров от обычного пива для посетителей. Хелена мгновенно растворилась в толпе и появилась уже за столиком в углу у парадного входа, в компании Эша и своего Сира. Она весело смеялась над чем-то и ничем не выдавала своего раздражения, вызванного недавним разговором с Итой. Неподалеку от их столика расположился Джек, травящий очередную байку птенцам, но незаметно зорко следящий за происходящим. Ита усмехнулась: Джек мог сколько угодно представляться бунтарем, но в лисьей хитрости он не уступил бы ЛаКруа в его лучшие годы. И Ита знала, кто именно вскрыл то письмо из штата Мэриленд.       От легкого прикосновения к плечу Вентру вздрогнула, едва не сработал рефлекс «удара локтем в живот». Обернувшись, она увидела Найнса, с подозрением оглядывающего ее.       — Все в порядке? — с сомнением протянул он, приобнимая Иту за плечи. Вентру, чуть улыбнувшись, кивнула.       — Да, все нормально. Просто задумалась.       Найнс фыркнул.       — В последнее время ты часто становишься подозрительно задумчивой. Ты уверена, что все в порядке?       — Разумеется, в полном. Волноваться не о чем… Наверное, я пойду домой, что-то громко в баре сегодня.       Найнс удивленно приподнял брови. Другого, удивленно-раздраженного взгляда Хелены, он не увидел. Гангрел раздраженно стукнула пальцами по столу.       — Хорошо, я пока останусь здесь, но тоже скоро приду.       Кивнув в ответ, Родригез вышла из клуба.       Нынешние ночи были холодными, но Ите это нравилось. Еще когда она была человеком, любила гулять в такую погоду. Это помогало проветрить голову и освежить мозги, а если была проблема — то подобные прогулки помогали взглянуть на ее с другой стороны, найти решение.       Но в сложившейся путанице она не видела иного выхода. Только манипулирование Рихтером и Люсиль могло принести необходимый результат. Она изначально была против этого варианта. Потому что помнила время своей работы на ЛаКруа и знала, насколько это неприятно и унизительно. Но если они ничего не сделают…       Мысли прервались резко, с мощным ударом сзади по голове. Ита рвано дернулась вперед, с трудом сохранив равновесие в согнутом состоянии. Она успела развернуться, и следующий прямой удар ножом приняла на руки, зашипев от боли. Перехватив запястья обидчика, мужчины среднего роста в капюшоне и с медицинской маской на лице, она резким движением вверх вывернула их и отшвырнула противника в стену. Судя по «прочности», напавший - либо гуль, либо Сородич. Боковым зрением Родригез заметила метнувшуюся в сторону дороги к бару тень. Отлично.       Вторая атака пришлась на левую ключицу, когда Вентру, хромая, пыталась подойти к скулящему от боли мужчине. Широкое лезвие режущим движением сверху вниз пропороло плоть и оставило глубокую рану, как если бы кто-то пытался отрубить ее руку. Взвыв, Ита развернулась, пытаясь атаковать в ответ, но противник на Стремительности отскочил от нее.       — Урод, — прорычала Вентру, призывая Стойкость. Оставшиеся силы нужно вложить в атаку Дисциплинами. — Только подойди ближе…       Ита попятилась к стене, закрывая спину, внимательно оглядывая пространство перед собой. Ей нужна возможность для одной-единственной атаки. Левая рука повисла бесполезной плетью, из раны хлестала кровь, и перед глазами у вампирши мелькали красные круги. Она чувствовала, как по шее стекают несколько капель. Значит, затылок тоже пробили.       Шорох, легкий стук, тень слева от нее, со стороны, парализованной для атаки или защиты. Он думает, что победил…       — Замри!       Присутствие и Доминирование одновременно действуют опустошающе: ее желудок сворачивается как при сильном голоде, а в горле застывает рвотный позыв. Напавший на нее вампир замирает буквально в паре сантиметров с занесенным окровавленным ножом. Его руки безвольно опускаются, оружие выпадает из рук. В глазах — пустота, он тупо смотрит в стену перед собой, и Ита с трудом сдерживает вздох. В повисшей тишине улице щелчок затвора раздается слишком громко. Третий. Упущенный ею из виду. Затемнение.       — Мадам Родригез потеряла хватку? — издевка, дикий смех. Но он искусственен, неискренен в своей дикости, как плохой актер. Ита слизывает с губ кровь, не сдерживая усмешку.       — Тореадор, изучивший Затемнение? Неплохо.       — Можешь не хорохориться, ты не заметила вампира с самым слабым уровнем Затемнения. Эмиссар Анархов оказалась обычной слабой шлюшкой? И вот это — Дитя Джастина Брукса? Каин, я готов лопнуть от смеха!       — Не старайся, актеришка погорелого театра!       Мужчина средних лет со светлыми волосами, красотой не уступающий Эдварду Каллену из Сумерек, разве что на солнце и луне не переливающийся блестками, присел на корточки рядом с Вентру.       — Сейчас ты защищена Стойкостью, я в курсе. И на этот щит ушли все твои силы. Усмехнувшись, он ненадолго вышел из поля зрения поверженной вампирши, а затем вернулся с железной цепью и петлей на конце, которую накинул на шею Иты, затянул и резко дернул, заставляя Вентру упасть. Закашлявшись и выплюнув кровь, Ита попыталась ослабить узел, но пальцы лишь беспомощно скользили по звеньям.       — Не надейся, — ухмыльнулся Тореадор, пиная лежащую на земле Вентру. Перекинув другой конец цепи через плечо, он поволок по асфальту дергающуюся вампиру в сторону проулка с небольшим грузовичком. Действие Стойкости спало, и Ита еле слышно, сдавленно зарычала.       Дотащив пленницу до автомобиля, блондин улыбнулся и вогнал осиновый кол в сердце Родригез, обездвиживая ее.       — Мадам Хансен-Родригез… Прекрасный экземпляр.       Закинув обездвиженную вампиршу в кузов грузовика, Тореадор оглянулся на боевых товарищей. Гуль валялся у стены и рыдал над вывихнутыми руками, вампир сидел на коленях, продолжая смотреть прямо перед собой и не проявляя эмоций.       — Мусор, — презрительно фыркает Тореадор, заняв место водителя. Запустив двигатель, вампир выехал из переулка в сторону шоссе.       Когда один из гулей ворвался в бар, сверкая огромными от ужаса глазами, его поначалу никто не заметил. Скелтер и Найнс сидели у барной стойки, что-то обсуждая. Джек травил очередную байку. Хелена вытащила на танцпол упирающегося Эша и смеялась над его движениями. Эрик сидел за столом и вальяжно потягивал пиво. Напуганного до смерти гуля перехватила Дамзел. Дрожа и отчаянно жестикулируя, парень пытался перекричать громкую музыку, что ему удалось только с третьего раза. Дамзел показалось, что от услышанного волосы на голове зашевелились.       — На Иту напали! — проорала Дамзел, на мгновение заглушая музыку.       Музыка стихает окончательно. Секундная заминка — и первым из бара на Стремительности вылетает Найнс, за ним следуют Скелтер и Дамзел. Джек остается в баре, мгновенно осаживая птенцов с горячими головами. Вслед за быстроногими Сородичами спешат Хелена и Эрик. И Кафлин не может избавиться от неприятного чувства. От мыслей о том, что они опоздали.       На месте нападения оставались контуженный вампир и скулящий гуль. Последнего тут же схватила за грудки Дамзел, поднимая над землей.       — Где Ита, урод?! — прорычала красноволосая, встряхивая допрашиваемого. Тот не ответил ничего внятного, продолжая скулить о руках. Скелтер оглядел стоящего на коленях вампира.       — Доминирование. Она успела остановить одного напавшего, но что было потом? Найнс подошел к стене с кровавыми пятнами и присел на корточки, рассматривая их ближе и касаясь пальцами.       — Ита отошла к стене, ожидая нападения. Именно тогда появился этот контуженный, Ита обезвредила его, потратив все силы. Она тяжело ранена.       Найнс старался, чтобы его голос звучал отрешенно, но выходило плохо. Эмоции разрушали заслон, он в бессильной злобе сжимал кулаки и сдерживал рвущееся из горла рычание. Напали, когда она была одна, ударили со спины. Как же это похоже на то, что случилось с ним из-за Шварца несколько лет назад! Но кто посмел?       — Третий противник скрылся от нее, спокойно вышел лишь тогда, когда она сидела у стены, не в состоянии сопротивляться…       — Значит, он увез Иту, — заключил Скелтер, обездвиживая вампира при помощи кола и оглядываясь на подоспевших Эрика и Хелену. Кажется, рассуждения Найнса они слышали.       — Найнс, беру на себя поиски, — тут же вызвался Мартинес, проходя в проулок и садясь на корточки рядом с тротуаром. — Здесь стоял автомобиль с протекающей тормозной жидкостью, может быть, тот самый. Попробую отследить.       Хелена мрачно потерла подбородок. На Иту напали сразу же после их разговора о Видале Жарбо. Прекрасно. Чертов архонт как-то замешан в этом… Нужно выяснить и сообщить обо всем Ивану.       — Проверю Голливуд, — кивнула присутствующим Гангрел и направилась к машине, которую только подогнали гули. — Скелтер, отвезем пленника, и я сразу же отправлюсь туда.       Бруха кивнул, и вампиры вдвоем втащили тушу Сородича на заднее сиденье.       — Найнс?..       Пока Дамзел тащила гуля в тот же автомобиль, Эрик приблизился к Лидеру Анархов и положил руку на плечо, пытаясь приободрить.       — Нужно найти этих ублюдков. Я лично оторву башку каждому, кто встанет у меня на пути. А тот, кто напал…       Эрик с тихим вздохом кивнул. Он понимал, что их спокойной не-жизни пришел конец, а если в этом замешана Камарилья…       И снова в штате Мэн       Убрав документы в рюкзак, а сам рюкзак — в шкаф, Люсиль переоделась в спортивную одежду, предусмотрительно вытащенную заранее, в карман спортивной кофты положила эластичные бинты и направилась к выходу. У подножья лестницы ее уже ждала Анна, облаченная в свободные штаны цвета хаки и плотную черную борцовку, открывавшую обзор на шрамы на спине и шее.       — Оборотень, — внезапно ответила женщина на взгляд Крамер, вызвав еще большее удивление с ее стороны. — Я ослушалась приказа и пыталась заманить это чудище к обрыву. План вышел… — она болезненно скривилась. — Не совсем удачным.       — Это было храбро, — тихо проговорила Люсиль, пока они шли к банальному спуску в подвал, похожему как две капли воды на все те, которые демонстрируются в фильмах.       — Скорее глупо.       Обменявшись улыбками, они спустились в небольшой подвал, заставленный стеллажами. Среди них, в стене, находилась небольшая, неприметная серая дверь. Анна коснулась ладонью чуть выше неприметной замочной скважины, раздался тихий писк, и дверь отъехала в сторону.       — Так ли это безопасно? — задумалась над вопросом Люсиль, не заметив, что произнесла его вслух.       — Вполне, — усмехнулась Анна. — Даже если вампир отрежет у кого-то из нас руку и попытается воспользоваться этой дверью, у него ничего не выйдет. Помимо отпечатков система считывает температуру тела и, кажется, даже давление.       За дверью оказывается очередной спуск еще ниже с очень крутыми, высокими ступенями. Спускаться приходилось очень аккуратно, Люсиль и вовсе старалась вцепиться в стену. После лестницы-аттракциона «Сломай себе шею» их ждал низкий и небольшой коридорчик, освещенный одной слабой люминесцентной лампой. Коридор резко поворачивал вправо и вел к огромной, бронированной двери с замком в виде сканера и стального вентиля.       — Впервые вижу нечто подобное… — выдохнула Люсиль, прислоняясь к стене.       — Это все благодаря нынешнему Аббату, — улыбнулась Анна, открывая очередную дверь. — Он поднял авторитет нашего Ценакулума среди остальных, а это означало повышение финансирования, улучшение всех систем и покупку нового, более мощного автомобиля.       С тихим скрипом дверь открывается, представляя взгляду Люсиль огромное помещение, явно бывшую пещеру.       — Раньше это была небольшая пещера, — говорит Анна, идя позади молодой охотницы. — Динамит, обшивка, работы по осушению и многое другое… И теперь это прекрасный боевой полигон. Подземный. Есть еще один, наземный, но он расположен в лесу, замаскированный под тренировочный лагерь.       — Невероятно… — шепчет Люсиль и медленно шагает вперед, задрав голову к потолку и осматриваясь. Аббат в ее глазах совершил просто невозможное чудо и получил практически сотню очков одобрения. Невероятный человек.       Помещение можно было условно разделить на зоны: стрельбище, ринг, полоса препятствий, «опоясывающая» по периметру. На стрельбище как раз находилось двое послушников, пытающихся совладать с малокалиберным револьвером. На ринге уже стоял Майкл в своей привычной одежде, две девушки в спортивных костюмах, черного и синего цвета, Аллен — в майке и спортивных штанах, неподалеку — Аббат с еще одним Советником.       — Мисс Крамер, прошу сюда, — раскинул руки Майкл, улыбаясь ей. Люсиль аккуратно перешагнула через невысокое ограждение. Ринг на самом деле был мало похож на привычную спортивную площадку квадратной формы, обнесенную канатами. На нем находилось несколько бетонных блоков, играющих роль различных препятствий, возможных на пересеченной местности. Люсиль про себя отметила, что ей это пригодится. — Вне зависимости от Вашего дальнейшего решения мы должны проверить Ваши боевые способности, в частности рукопашного боя. Правила достаточно просты: Ваш поединок проходит в пределах данной площадки. Выход за ее пределы технически означает поражение. В бою не используется холодное и огнестрельное оружие, данные навыки мы, возможно, проверим отдельно.       На этих словах Советник оглянулся на стоявшего чуть поодаль Аббата, и тот согласно кивнул. Майкл встал практически вплотную к ограждению и жестом предложил Люсиль пройти в центр. Две охотницы в спортивной одежде заняли места напротив нее.       — Дополнительные условия также не должны вызвать сложностей. Данный поединок, в котором Ваши противники превосходят Вас числом, продлится десять минут. Вы должны удержаться в пределах данной площадки в течение десяти минут или же выбить своих противниц.       Девушки молча кивнули, выражая свое согласие и подтверждая, что правила понятны. Майкл вытащил из кармана секундомер, отмечая нужное время. Люсиль сняла кофту и, достав бинты и оставаясь в спортивной приталенной майке-безрукавке, откинула ее за пределы «ринга». Пока Майкл проверял секундомер и готовность ее противниц, Крамер обмотала запястья и ладони до костяшек на обеих руках. Конечно, специальные перчатки были бы удобнее, но свою последнюю пару она порвала, когда в Сиэтле обезглавила вампира, планировавшего разнести чуму по городу. А новые все забывала купить.       Звон, означающий начало поединка — и Люсиль резко бросается вперед. От ее первой атаки соперницы легко уклонились, да и джеб был самым очевидным началом схватки. Они были почти как близнецы, двигались почти идентично, зеркально — справа и слева от нее. Чертыхаясь, Люсиль отступила на несколько шагов, блокировала кросс левой рукой, чувствуя болезненную отдачу. Ей нужно быть осторожнее.       Они атакуют одновременно, с двух сторон, и Люсиль приседает, уходя от ударов вниз. Она перекатывается вперед, вскакивает и перепрыгивает через бетонный блок, который ей почти по пояс.       — Только бы без кастетов… — пронеслось в голове у Люсиль, едва она развернулась лицом к противницам, принимая боевую стойку. Правила об отсутствии любого вида оружия могло распространяться только на нее. Не совсем честно, но она странница, чужая здесь.       Противница в синем костюме перепрыгнула препятствие следом за ней и попыталась атаковать ударом сверху, но Крамер успела «поймать» ее на скрещенные руки, перехватить запястья и отшвырнуть в сторону. Абель на тренировках всегда говорил ей: «Никогда не отбрасывай противника себе за спину. Это только в кино смотрится эффектно, в жизни не имеет никакого практического смысла. Лишь опасность подставить спину под удар». Она уворачивается от смазанного удара «черного костюмчика» и точным пинком под дых отправляет противницу на землю.       Странно. Она следит за тем, чтобы эти охотницы не ударились о бетонные препятствия. Но стоит Крамер расслабиться и попасть в захват, ее с силой о них приложат.       Она слишком расслабилась. Вторая противница берет ее в захват, и от встречи виском куска бетона спасают лишь вовремя подставленные руки. Они жестоки, хотя она не вампир. Может, ей таким варварским способом ей хотят донести то, что она не права?       Ухватившись саднящими руками за бетонный куб, который едва не повстречала виском, Люсиль почти вслепую сделала подсечку противнице, сбивая ее с ног. Рывком поднявшись, Крамер дезориентировала ее ударом ноги в предплечье и буквально вышвырнула за ограждение площадки, рядом с которым они уже находились.       С усилием сглотнув кровь, Люсиль направляется к оставшейся противнице в черном костюме. Та с трудом, опираясь на блок, поднялась на ноги и с жутким криком бросилась на Крамер. Она беспорядочно и быстро наносила удары, пытаясь сбить Люсиль с толку и просто и банально вытолкнуть ее за пределы площадки. Крамер отбивала их, уклонялась с траектории. И тут же поменяла направление, едва они приблизились к ограждению. Блок слева, перехватить руку, но противница с нечеловеческой силой вырывается из захвата. Блок от удара в голову, отступить на шаг и задеть коленом бетон. Перед глазами все еще круги после падения, но Люсиль держится.       Во время очередного удара противница в черном костюме спотыкается и упирается в один из блоков. Люсиль выдыхает и резко бросается вперед, перехватывая руки девушки, заламывая их за спину и надавливая на шею, заставляя наклонить голову ниже. Удерживая противника в подобной позе, Крамер буквально вышвыривает ее за пределы ринга. Пока Люсиль занята поединком, Аббат подходит ближе. Он, молча, забирает из рук Майкла секундомер, а затем кивает на ринг. Кивает Стивенсону и Сильверсу. Подчиняясь приказу, Аллен тут же заскакивает на площадку и буквально несется на Крамер, только что избавившуюся от противниц. Майкл удивленно смотрит на Россена и даже качает головой.       — Вампиры никогда не играют честно, — мягко произносит Стивен. — Она должна это понимать, как и то, что мы должны проверить ее навыки в максимально приближенной к реальности ситуации.       Люсиль пропускает мощный удар в скулу и валится на землю. В ушах стоит звон, а перед глазами — часть бетонной прямоугольной плитки, через которую она перелетела в просто потрясающем кульбите. На эту плитку опирается Аллен, а на бинтах на его костяшках Крамер замечает кровь. Значит, на лице будет огромная, красно-фиолетовая ссадина. Отлично.       Сильверс ждет, пока она поднимется. Казалось бы, зачем, ведь вампир в нечестной схватке тут же добил бы противника. Но нет, он терпеливо ждет, пока девушка, шатаясь и ища опору, встает на ноги, трет висок и жмурится. Затем Сильверс перепрыгивает через препятствие, оказываясь к Крамер вплотную. Люсиль смотрит на него мутным взглядом и за плечом молодого человека замечает знакомую, крепкую старческую фигуру. Профессор!       — Борись, — требует наставник, и Люсиль чувствует тепло, словно он снова рядом и направляет ее руку. Или же он вселился в ее тело, чтобы спасти единственную ученицу? Удар ребром ладони в голову приходится на блок, а Сильверс получает мощную атаку кулаком в живот. Согнувшись пополам, он отступает, кашляя и упираясь копчиком в препятствие позади. Люсиль медленно качает головой из стороны в сторону, словно разминает мышцы шеи. Как только Аллен с трудом разгибается, принимая боевую стойку, Люсиль в прыжке с разворота пытается выбить ему челюсть. Атака приходится на скрещенные руки, что немного спасает охотника. Он рычит от боли и снова отшатывается. Люсиль снова идет вперед, надвигается на него с несколько отрешенным видом, когда сзади ее берет в захват Майкл.       — Достаточно, мисс Крамер, Вы были убедительны, — хрипит от напряжения Советник, пока оглушенный Терциарий пытается отползти. Люсиль дергается пару раз, а затем со всей силы наступает Майклу на пальцы правой ноги. От неожиданности тот кричит и разжимает руки, попутно получая затылком в нос. Развернувшись, Крамер перехватила его за руку, собираясь швырнуть на Терциария. Но застыла с выражением полнейшего ужаса на лице. В этот момент Стивенсон вырвался из ее хватки и мощным джебом отправил буквально в нокдаун.       Люсиль плашмя рухнула на пол, раскинув руки. На ее счастье никаких бетонных препятствий ее спина и голова не встретили. Перед глазами плыли красные круги, а лицо невероятно горело, что резко контрастировало с холодными каплями. Она видела склонившегося над ней профессора, и видела, как он исчез: его лицо сменилось странно перекошенной физиономией Сильверса. Аллен сидел перед ней на коленях и аккуратно прикоснулся ко лбу, а затем к шее. Над ним нависал обеспокоенный Майкл, чей удар был последним в этой схватке.       — Ты видел, как она дралась?       — Одержимая!       — Невероятно!       Люсиль слышала их, слышала эти голоса. На нее смотрели как на ненормальную, она знала это. Знала, что подобный приступ силы вряд ли сможет адекватно объяснить.       — Мисс Крамер провела много лет, в одиночку сражаясь с миром Тьмы, — прозвучал в отдалении голос Аббата. — Ее навыки безусловно, поражают своим, ммм, многообразием и даже жестокостью. Но это и доказывает то, что она готова в любой битве сражаться до победного конца. Это говорит о многом, о том, как показателен ее пример. Такую силу необходимо обуздать, контролировать. Но она великолепна в своем проявлении и применении против наших вечных врагов. Что ж, думаю, остальные навыки проверим позже. А пока отнесите мисс Крамер в комнату, ей нужен отдых.       Кивнув, Аллен осторожно поднял поверженную девушку на руки и поморщился, когда она внезапно со всей силы вцепилась в его футболку, царапнув ногтями по коже. За ним последовал сконфуженный Майкл, все еще потирающий руку, которой нанес последний удар. Одно дело сражаться против женщины-вампира, которая сильнее смертного по определению. И совсем другое — нокаутировать маленькую охотницу, пусть и способную постоять за себя.       Уже в комнате Люсиль морщится из-за прикосновения головы к подушке и тихо стонет сквозь сжатые зубы. Бывало и похуже после стычек с вампирами, но сейчас все тело словно прошивает болью от малейшего движения. Ей срочно нужно обезболивающее. Или снотворное. Или все вместе.       — Никогда не видел подобного, — в голосе Сильверса слышится неподдельное удивление вперемешку с каким-то не идентифицированным чувством. Он все еще стоит рядом с кроватью, а Майкл садится на корточки совсем рядом с головой Люсиль вместе с аптечкой. Он обрабатывает кровоподтеки и раны на руках и лице, кладет лед и вкалывает небольшую дозу обезболивающего.       — Я видел, однажды, — произносит Стивенсон, откладывая аптечку и аккуратно убирая волосы со лба девушки. — Это значит, что она говорила правду.       — А ты не подменяешь понятия, брат? Если она не является Носителем, то как может обладать силой?       — Абель рассказывал о чем-то подобном. Если я правильно помню, то новому Носителю нужен Ментор. Он сделал Люсиль Ментором. Он выбрал ее.       Аллен качает головой, закрывая глаза.       — Это же бред…       — Даже если Аббат не изменит своего мнения, я помогу ей. Я спасу ее как когда-то спасли меня.       — А если это ты, брат, сходишь с ума из-за старой истории, которая может быть всего лишь плодом воображения.       Майкл усмехается.       — Даже если так… Я помогу ей.       Рихтер       Огаста       Уже в доме Теннета Рихтер засыпает. Балансируя на грани сна и реальности он со стороны наблюдает за Хикс-роуд. Там Малена отдает распоряжения гулям и ужом вертится вокруг мужчины, у которого ноги в крови и страшных ранах. Кажется, это пострадавший Барон. Джонс выглядит чересчур взволнованной и постоянно хватает мужчину за руки и спрашивает, кажется, нужно ли ему что-нибудь. Это ее настоящие эмоции, не маска. Она совершенно точно боится за Барона, но за всю ли фракцию?       Светловолосую молодую женщину среднего роста цепями приматывает к распятию какой-то блондин. Где-то в глубине поднимается ярость, Шварцу хочется вцепиться в глотку этому уроду, разорвать его на части. Это его вина, это из-за него эта женщина не двигается. И подсознательно Рихтер остро желает ее спасти.       Девушка с каштановыми волосами лежит на кровати, на ее лице ссадины и кровоподтеки. Рядом сидит парень с выражением лица, которое на первый взгляд кажется недовольным. Но он бережно протирает лоб лежащей на кровати девушки. И смотрит на нее непередаваемым взглядом. А мертвое сердце Рихтера готово снова забиться в бешеном ритме. Потому что…       — Нападение послужило триггером для воспоминаний, — голос Клауда звучит очень глухо, словно сквозь толщу воды. — Ты видишь сны с людьми, кажущимися тебе знакомыми? Они вызывают у тебя эмоции?       — Да, — хрипит Шварц, пытаясь вырваться в реальность. Картинки снов повторяются, смешиваются в совершенную какофонию.       — Шварц, ты просто находка для энтузиаста-исследователя, — усмехается Клауд, а Рихтер чувствует холодную ладонь на своем лбу. И почти мгновенно проваливается в черноту, без мучительных сновидений.       На следующую ночь Рихтер с трудом поднялся с дивана. Рана на шее все еще не затянулась до конца, и парень машинально потер ее.       Клауд неизменно сидел в своем кабинете, склонившись над рабочим столом. Тремер даже не обернулся, когда Бруха, шаркая, прошел в комнату и плюхулся на диван. Откинувшись на спинку, Рихтер раскинул руки в стороны и даже улыбнулся.       — С пробуждением, — обратился к нему Тремер после долгого молчания и развернулся на стуле. — В скором времени нам придется покинуть Огасту.       Рихтер нахмурился и внимательно посмотрел на товарища по оружию. Тремер убрал документы в коробку, стоящую под столом. Кажется, его ничего не беспокоило, но это не так.       — Это как-то связано с нападением Шабаша?       — Это все взаимосвязано. Малена сейчас неотрывно находится рядом с Бароном на Хикс-роуд, но влияние на нее Князя все же ощущается. Я заметил это в ее глазах.       Рихтер недоуменно приподнял брови.       — Точно взаимосвязано?       — Совершенно верно. Перед отъездом нам необходимо посетить библиотеку штата Мэн, прояснить кое-какие детали. Вещи и некоторое оборудование я отправлю вперед, отдельной машиной. Следом — мы.       — Помнится, ты что-то говорил о том, что здешний мэр — твой гуль. Он не может помочь?       — У него есть семья и своя жизнь, я не хочу втягивать смертного в наши разборки.       Шварц согласно кивнул и снова откинулся на спинку дивана. Тремер, стукнув пальцами по столу, отложил бумаги, подошел к дивану и сел напротив своего «пациента поневоле». Без предупреждения, сложив пальцы пистолетом, Клауд приставил их ко лбу Рихтера и легко толкнул. Шварц неожиданно резко вздрогнул, перехватил пальцы Тремера с такой силой, что едва не сломал их, сжимая. В мыслях Шварца с неимоверно сильным приступом боли вспыхнули странные слова: «Хансен и Крамер». Тело вампира с еще не до конца зажившими ранами выгнулось под немыслимым углом.       — Остановись, — приступ прекратился под воздействием Доминирования, а Тремер со вздохом снова коснулся руки подопечного. — Что это было?       Рихтер покачал головой. Если бы мог, он бы сейчас заплакал от боли, наверное.       — Странные слова. То ли на иностранном языке, то ли еще что-то…       — Помнишь их?       Рихтер отрицательно качнул головой.       — Хан… Так начинается первое слово. И второе заканчивается на «мер». Это было… Не знаю, что, но неимоверно больно.       Клауд, сцепив пальцы, задумчиво кивнул.       — Подготовься к поездке.       Стоя в ванной комнате напротив зеркала, Рихтер опирается на раковину и рассматривает свое отражение. Почему он? Что с ним не так? Выдохнув, Шварц ополаскивает лицо и стягивает футболку, оставаясь по пояс обнаженным. На груди виднеются шрамы, полученные при жизни, а на шее — след от ножа, пока не затянувшийся совсем. Откинув одежду, Рихтер скидывает ее на пол и снова возвращается к зеркалу. Но вместо своего отражения он видит светловолосую женщину из сна, прикованную цепями. На ее шее кровоточащая рана, на лице — не заживающая ссадина. Она вампир, но вампир, лишенный свободы и возможности исцелиться. Ее губы едва шевелятся, повторяя одно и то же слово.       С тихим ругательством Рихтер несколько раз моргает. Видение в зеркале исчезает, но вместо него в голове набатом стучит «Ита Хансен». Но кто это?