***
Когда они оказываются в королевских покоях, Гарри не чувствует себя в безопасности. Его взгляд лихорадочно мечется по комнате, колени предательски дрожат. Он заламывает пальцы, нервно утирая пот с ладоней, пока Луи не возникает перед ним. — Присядь, — он указывает на собственную кровать, и глаза Гарри округляются. Мальчик совершенно сбит с толку, но Луи уже усаживается в кресло напротив. Не желая заставлять короля ждать, Гарри осторожно забирается на кровать. Шёлк под его руками приятно холодит горящую кожу ладоней, и мальчик пытается усмирить собственное дыхание. — Я хочу рассказать тебе ещё кое-что, — Луи поднимает голову, скрещивая пальцы, и сердце Гарри неистово стучит в груди, возвещая о тревоге. — Это то, о чём не знает никто, и я просто хочу, чтобы ты выслушал меня. Надеюсь, ты понимаешь, что это должно остаться только между нами двумя? Гарри удивлённо распахивает глаза, не уверенный, хочет ли он быть удостоенным такой чести, но кивает. — Почему я? — шепчет он, зная, что его голос может сорваться в любую секунду, если он чуть повысит его. — Почему ты хочешь рассказать это всё мне? Луи молчит. Долгое время он не говорит ни слова, задумчиво глядя в одну точку за окном, словно размышляя над вопросом. Он будто прислушивается к себе: уверен ли он в том, что хочет рассказать? Проходит ещё несколько долгих мгновений, прежде чем король вздыхает и встречается взглядом с напуганным мальчиком. — Потому что, вероятно, ты тот человек, которого я ждал всю свою жизнь, — просто отвечает он, и это выбивает весь воздух из груди Гарри.хХх
— Я знаю, что ты ищешь, — вдруг говорит старуха, резко отпуская его руку, и Луи чувствует боль. — Знаю, почему ты постоянно в пути. Сердце короля будто перестаёт биться в груди. Луи задыхается, не в силах поверить в реальность момента. Она знает? Откуда она может знать? И давно забытое чувство снова зарождается в груди короля. Чувство надежды. — И… ты знаешь ответ? — в его голосе звучит столько неприкрытой надежды, но старуха лишь сипло смеётся. — Тебе минуло двадцать, но внутри тебя всё ещё живёт тот глупый, испуганный, маленький принц, что покинул отцовский дворец. — Лучше скажи, где найти ответ, который мне так нужен! — не выдержав, Луи срывается на крик, чувствуя, как чёртова магия неумолимо остужает его кровь. — Ты не сможешь найти его. — Лгунья! Он есть, я знаю! Срываясь на крик, король размахивает руками, потому что… этого просто не может быть. Столько долгих лет он ищет способ вернуть к жизни свою мать, и он не позволит словам какой-то старухи разрушить его веру. — Ты можешь считать это проклятьем, Луи Томлинсон, но ты никогда не избавишься от того чувства, что пожирает тебя изнутри каждый день. И он прекрасно знает, о каком чувстве она говорит. Это вовсе не холод, который с каждым днём забирает остатки его человечности, поглощая мраком. Это чувство вины, от которого он никогда не сможет избавиться. Вины за то, что он натворил. Луи практически не осознаёт, что происходит, когда его ноги буквально прирастают к земле, лишая его возможности пошевелиться. Усилившийся ветер нещадно треплет его волосы, и король чувствует это. Страх. — Пройдёт ещё много лет, прежде чем ты сможешь понять, какую глупость творишь. И встретишь ты людей, что дадут тебе то, что ты так отчаянно ищешь. Слушай, слушай внимательно и запоминай… Старуха вновь поднимает ладонь, сгибая все пальцы в сморщенный кулак прямо перед носом парализованного Луи. Он жадно следит за всеми её движениями, запоминая каждое слово. — Один лишь будет Правитель, не справится с долгом Защитник. Окрасятся в алый все лица, и к земле упадёт Мертвец. Голова короля кружится, и порывы ветра отчаянно треплют его одежду. Слова всё ещё раздаются в голове, глухо бухая колокольным звоном; и Луи с трудом остаётся в сознании. — Но придёт на ту землю Спаситель, минуя забытый могильник. В долгу останется Рыцарь, — её скрипучий голос разрывает сознание, и Луи накрывает темнота. — Перед выбором встанет Лжец. Её рука опускается, и король безвольно падает на землю, лишённый сил. С неимоверным трудом он разлепляет тяжёлые веки, чтобы увидеть тёмный силуэт. — Найди этих людей, Луи Томлинсон, и тогда, возможно, ты изменишь свою жизнь. Она исчезает, но слова, произнесённые ею, навсегда остаются в памяти короля.хХх
Луи наливает себе в кубок воды, пока Гарри вновь и вновь прокручивает в голове слова старухи. Он не знает, можно ли назвать их пророчеством, и, не в силах вымолвить ни слова, просто закрывает глаза и позволяет себе упасть на холодную постель. — Я знаю, этой информации слишком много для твоей юной головы, — тихо усмехается король, и Гарри обречённо вздыхает. — Но мне нужна твоя помощь. Гарри приоткрывает глаза: Луи возвышается над ним, и в его глазах горит надежда. — Могущественный Ледяной король просит помощи у простого слуги? — с тёплой улыбкой спрашивает мальчик, в голосе слышны озорные нотки. Король осторожно опускается на край кровати. — Ты преувеличиваешь, — говорит он, Гарри вновь садится и получает лёгкий щелчок по носу. Мальчик с тихим смешком прячет лицо в ладонях. Когда, почесав нос, он снова поднимает глаза на короля, тот всё ещё смотрит на него, воодушевлённый и крайне серьёзный. — Постой, — наконец приходит осознание, — ты думаешь, я один из этих шести людей? — он тычет в свою грудь пальцем, тараща глаза на Луи. — Ты же шутишь? Король со вздохом прочёсывает пальцами спутанные волосы и отводит взгляд. — Я знаю, это всё звучит как полное безумие, и я не жду, что ты поверишь мне, но… — Я верю тебе, — перебивает Гарри, утвердительно кивая, и Луи, на секунду задержав на его лице внимательный взгляд, кивает в ответ. — Хорошо. И хотя это всё ещё звучит, как сумасшествие, но да, я абсолютно уверен, что ты один из этих людей, — голос Луи тихий, но твёрдый и решительный, и Гарри теряется в вихре неясных чувств. Луи разводит руками, пытаясь подобрать слова, но, выпустив недовольный стон, падает на спину. Он лежит перед Гарри, устало закрыв глаза, и в эту минуту, мальчик может думать лишь о том, что перед ним вовсе не король. Перед ним мужчина, истерзанный жизнью. Тот, с кем судьба сыграла злую шутку и тот, кто сейчас стоит на перепутье. Чувствуя, как дрожь в пальцах медленно исчезает, Гарри закусывает губу и осторожно протягивает руку. Он едва касается мягкой чёлки короля, улыбаясь своему явному влечению к волосам Его Величества. Осторожно убрав пряди с лица, Гарри любуется лицом Луи, продолжая перебирать его волосы. — Ты нашёл их? — тихо спрашивает Гарри, чувствуя, что тревога отпускает его, и становится немного легче. Луи тоже заметно расслабляется под касаниями рук. — Я не знаю, — тихо отвечает король, не раскрывая глаз. — Точнее, я не уверен. С самого начала это всё казалось мне полным бредом. То есть, ничего не сходилось, — он пожимает плечами. — Сначала я думал, что строки идут в таком порядке, в каком мне суждено повстречать этих людей, но затем я задумался, что это может быть вовсе не так, знаешь? — на мгновение он открывает глаза, чтобы взглянуть на Гарри, и рука того замирает в волосах короля. Но мужчина снова опускает веки, раскидывая руки по обе стороны от себя. И Гарри аккуратно придвигается ближе, чтобы запустить пальцы глубже. — Я всегда был уверен, что Правитель – это я. Также я думал, что Мертвец – моя мать. Но тогда это всё вовсе не имело бы смысла, потому что этих людей, я уже нашёл, верно? Гарри согласно кивает, хотя прекрасно знает, что Луи не увидит этого. Он продолжает перебирать мягкие пряди, уверенный, что это успокаивает их обоих. — Тогда я подумал: чей Защитник не справится с долгом? — он тяжело выдыхает, и Гарри видит, как меж бровей короля появляется хмурая складка. — Это всё так невероятно сложно. Но потом я просто откинул все остальные слова, оставив просто людей. Я начал пытаться сопоставлять их всех. — И что вышло? – шёпотом спрашивает Гарри, не отрывая взгляда от бледного лица. — Если я – единственный Правитель, после того, как погибла моя семья, то можно сказать, что моя мама – Мертвец. То есть, она жива, но нет, понимаешь? — Луи приоткрывает один глаз, и Гарри кивает. — Я также думаю, что Лиам – тот самый Рыцарь, а Зейн – мой Спаситель. — Потому что он спас тебя тогда, да? — оживляется Гарри, начиная, наконец, хоть что-то понимать. — Да, я думаю, это так. — Значит, — на выдохе выпаливает Гарри. — Остались лишь двое. — Защитник и Лжец, верно, — Луи кивает, распахивая глаза, и смотрит на мальчика. — И я думаю, ты и есть мой защитник, Гарри, — слабая улыбка озаряет его лицо, и дыхание Гарри сбивается. — Но я не могу, — мальчишка мотает головой, и мужчина резко садится, видя в перепуганном лице Гарри приближающуюся панику. — Я не могу, я никакой не Защитник. И ты вовсе не хочешь принимать мой дар, так как я могу защитить тебя? — Гарри, — ласково зовёт Луи с тёплой улыбкой на губах, но тот всё трясёт головой, не в силах принять слова короля. — Гарри, посмотри на меня, — Луи пытается коснуться его лица, но мальчик размахивает руками, не в силах подобрать слов. — И что это значит, — он часто дышит, чувствуя нарастающую панику. — Что он… то есть, я не справлюсь с долгом? Это не я, Луи, я не могу им быть! Эмоции волной накрывают мальчика, бешено колотящееся сердце вот-вот разорвёт грудь. Луи подаётся вперёд и заключает его лицо в ладони, заставляя посмотреть на себя. — Прекрати! — чуть громче и жёстче говорит король, и мальчик застывает с огромными испуганными глазами, боясь дышать. — Перестань, — спокойней повторяет Луи, осторожно поглаживая большими пальцами порозовевшие щёки. — Хорошо, ты не будешь им, если не хочешь, — Луи натягивает улыбку, смотря ему в глаза, но выходит слишком грустно. — Я не заставляю тебя. — Поэтому ты привёз меня сюда? — шелестит Гарри, и Луи непонимающе хмурится. — Ты хочешь, чтобы я попробовал вернуть её? — Что? — брови Луи окончательно сдвигаются, и Гарри шепчет ещё тише, едва слышно. — Хочешь, чтобы я вернул к жизни твою маму? Луи молчит. Он смотрит в глаза цвета незрелых яблок некоторое время, не зная, что сказать. Гарри едва дышит, потому что ладони короля всё ещё холодят его кожу. — Ты не обязан, если не хочешь, — наконец отвечает Луи, тоже едва слышно, чтобы не спугнуть тишину. — Но да, я молил Небеса, чтобы ты был тем, кто освободит меня. Слова горечью отпечатываются в памяти, и Гарри закрывает глаза. Он почти не дышит какое-то время, и Луи, едва касаясь кожи, поглаживает её ладонями, успокаивая. Испустив громкий вздох, Гарри вдруг подаётся вперёд, заключая короля в объятия. Он сжимает в горсти ткань его тонкой сорочки, и Луи в ответ осторожно кладёт руки на его спину. — Но что если я не смогу? — с отчаянием произносит Гарри, выдыхая в нежную ложбинку у королевской ключицы. — Что если я не справлюсь? — В этом не будет твоей вины, — поспешно заверяет король, сильнее сжимая мальчика в руках. — Я лишь прошу попробовать. — Хорошо, — спустя несколько минут сдаётся Гарри и осторожно освобождается из рук короля, чтобы взглянуть ему в глаза. — Я попытаюсь.***
В зале за обедом никто не произносит ни слова. В замке осталась лишь стража и немногочисленные слуги. В этот раз стол не ломится от изобилия еды, но и аппетита ни у кого толком нет. Гарри вяло ковыряет вилкой в тарелке, изредка поглядывая на Луи, тот же, на удивление, ест с огромным удовольствием. Украдкой посмеиваясь над отменным королевским аппетитом, Гарри думает о том, как же долго король нормально не ел. Шарлотта неторопливо поглощает пищу маленькими кусочками, изредка поправляя распущенные белой волной по плечам волосы, перекидываясь с Гарри незначительными взглядами и улыбаясь ему в ответ. Лорд Малик отказался ужинать со всеми, занятый делами, а сэр Лиам, как оказалось, покинул замок. Гарри был в ужасном расстройстве, когда Александрия сообщила ему, что и Найл уехал из замка повидаться с семьёй и вернётся только к утру. Мрачная пустота дворца пробирается в души оставшихся, сея тоску. Мёртвая тишина вынуждает сердца сжиматься от неясной тревоги, а отсутствие привычно снующих туда-сюда придворных, пугает. Единственное, что заставляет Гарри чувствовать тепло – это то, что этим вечером он сидит за одним столом с королём и принцессой, будто являясь частью их маленькой семьи. Подушечки пальцев слегка покалывает, стоит Гарри с трепетом вспомнить о том, что Луи сам пригласил его разделить с ними трапезу этим вечером. Следом за этим сладким воспоминанием из глубины памяти приходит следующее, более давнее: как он впервые сидел за этим столом и какой едкой ненавистью было пропитано всё его существо; и мальчику кажется, что с того момента минули годы. Двери открываются с оглушающим в тишине скрипом, и все трое отрываются от трапезы, чтобы взглянуть на вошедшего. При виде человека в дверях, Гарри удивлённо вскидывает брови, откладывая вилку. — О, — произносит король, откидываясь в кресле, утирая рот салфеткой, и слабо улыбается – скорее вежливо, чем радушно. — Рад видеть, что Вам лучше, — спокойно говорит Луи, и незнакомый юноша подходит ближе, спустившись со ступеней. Волк Шарлотты, лежащий у её ног, заметно напрягается, но девушка осторожно касается его холки, призывая к спокойствию и убеждая зверя, что угрозы нет. — Благодарю, Ваше Величество, — чопорно отвечает незнакомец, склонив голову в знак почтения. — Прошу, присоединяйтесь, — приглашает король, кивая на место слева от себя, и Гарри хмурится. Он-то не посмел занять место рядом с Луи, а вот теперь этот некто сядет между ними! — Лейнор, принеси лорду Дэйну его порцию. Ещё сильнее насупив брови, Гарри бросает взгляд на Шарлотту, но та не замечает его. С огромным любопытством девушка разглядывает нежданного гостя, и Гарри решает последовать её примеру. Поглядывая исподлобья, он оценивающе пялится на преграду, разделившую его и короля. — Шарлотта, — вдруг обращается к сестре Луи, отвлекая ту от самозабвенного созерцания новоприбывшего. — Позволь представить тебе Дэйна, сына лорда ДеХаана. — Имею честь познакомиться с Вами, Ваше Высочество, — гость встаёт и, протянувшись через стол, галантно целует поданную принцессой руку. — Как и я, милорд, — с милой улыбкой отвечает девушка, и Гарри удивлённо косится на неё, уловив в голосе принцессы столь не присущую ей дрожь и чуточку кокетства. — А Вы...? — ДеХаан с интересом поворачивается к Гарри, и мальчик, вздрогнув от неожиданности, едва не роняет нож. Молодой человек выглядит поистине околдовывающим: в радужке его глаз магическим образом смешиваются глубокие синие и нежно-голубые оттенки, а залёгшие под глазами тени придают его аристократическим чертам особый тон. Тёмно-русая чёлка зачёсана набок, и даже шрам на скуле не портит это лицо. Юноша не выглядит дружелюбным, но голос не таит угрозы, и Гарри впервые тяжело понять, что он думает о нём. Мальчик отводит взгляд, уже собираясь пробурчать тихое «слуга», когда… — Это Гарри, — резко и чётко говорит король, давая понять, что это всё, что нужно знать молодому лорду. — Рад знакомству, — приподняв уголок губ, отвечает Дэйн, и, пожимая протянутую ему ладонь, Гарри кивает. — Когда Вы прибыли, милорд? — тем временем интересуется Шарлотта, и Гарри закатывает глаза. — Ночью, Ваше Высочество, — сообщает молодой лорд, и Луи, сделав глоток вина, прерывает его. — Дэйн прибыл с моим отрядом прошлой ночью, — говорит король, снова беря в руку вилку. — Как и ещё несколько рыцарей. У нас была тяжёлая дорога, а лорд ДеХаан… плохо себя чувствовал, поэтому я не смог представить его раньше. — Я рада, что Вам уже лучше, — с сияющей улыбкой говорит принцесса, и Дэйн благодарно кивает. Гарри же напряжённо размышляет над тем, для чего эти люди прибыли сюда и почему лорд ДеХаан – один из семнадцати наместных лордов – отослал своего сына ко двору короля? Найл не успел рассказать ему ничего об этом, и Гарри вздыхает, понимая, что не получит ответов раньше, чем наступит утро. Остаток ужина проходит спокойно: Гарри больше не говорит ни слова, а Луи лишь изредка вставляет несколько фраз в оживлённую беседу принцессы и лорда. И если Гарри немного обижен на Шарлотту из-за такого внимания к незнакомцу, он не станет показывать этого.***
Гарри не спит большую часть ночи, сидя на краешке кровати и уставившись на луну за окном. Пересилив желание проскользнуть в покои Луи, он пытается упорядочить мысли. Он вспоминает слова Найла о войсках, которые будут готовить лорды. Думает о том, что собирается делать король дальше. Ему интересно, что чувствует Луи и думает ли о нём так же часто, как думает о Его Величестве сам Гарри? Но больше всего его беспокоит пророчество, о котором поведал ему король. Не имея ни малейшего понятия, верно ли истолковал его Луи и тех ли людей он нашёл, Гарри не перестаёт думать о том, что он действительно может быть частью этого. Но он не хочет. Луи возлагает на него столько надежд, а Гарри даже не уверен, сможет ли он сделать хоть что-то. Он готов защищать Луи как и чем может, но слова о Защитнике, не справившемся с долгом, не выходят из головы. Они с королём сошлись на том, что ещё раз посетят королеву Джоанну следующим утром, до того, как слуги вернутся в замок. И от одной только мысли о предстоящем, у Гарри скручивает живот. Он чувствует тошноту и страх, боясь не справиться. Лишь под утро ему удаётся забыться беспокойным сном, но в скором времени его будит чужое прикосновение. Гарри сонно моргает, чувствуя чью-то ладонь на своём плече. И пока он трёт глаза, вылезая из-под одеяла, король молча стоит над ним. Гарри покорно принимает тарелку с едой из рук Луи, и торопливо жуёт в полной тишине. Как только последний кусочек завтрака оказывается проглоченным, король встаёт. Мальчик без промедления поднимается следом, ощущая, как кружится голова, переполненная никак не желающими покидать её тяжёлыми мыслями.Really Slow Motion – Sunder
Когда они входят в зал, Гарри вновь поражается яркому свету только взошедшего солнца, что наполняет помещение. Луи затворяет за ними дверь, пока ноги Гарри против воли несут его к центру зала. Мальчик останавливается у статуи, едва дыша. В солнечных лучах беззаботно кружатся пылинки, но их затейливый танец не способен разрядить накалившуюся атмосферу вокруг. Вытянув дрожащую руку, он аккуратно, но решительно стаскивает накидку. Сердце, как и в прошлый раз, заходится в безумном ритме, стоит Гарри вновь взглянуть в лицо застывшей королевы. Он словно проходит через всё то, что испытала она в ту ночь, и ему остаётся лишь догадываться, что же чувствовал Луи. — Гарри? — шёпот короля кажется громким гулом, разнёсшимся в тишине. Мальчик оборачивается, ища поддержки в глазах короля, и тот становится рядом, скрестив руки за спиной. — Ты всё ещё можешь отказаться. Гарри вновь оглядывает ледяную королеву, и, немного подумав, робко произносит: — Почему ты хочешь сделать это именно сейчас? Луи становится рядом, и Гарри слышит его тяжёлое прерывистое дыхание. — Потому что каждый шанс может оказаться последним, — следует тихий ответ, и нерешительный взгляд Гарри встречается с горящими убеждением и надеждой глазами короля. Гарри не знает и не хочет знать, что подразумевает под этим Луи, он лишь вздыхает, не желая перечить. — Я хочу попытаться, — решается Гарри, разбавляя тишину дрожью голоса. — Но боюсь, что не справлюсь, — рука Луи осторожно сжимает ладонь Гарри, и мальчик вздрагивает от прикосновения. — Я в любом случае буду благодарен за то, что ты попытался сделать это для меня, — тихо говорит король, и сердце Гарри стучит в груди сильнее. — Ты мог просто заставить меня, — с нервным смешком выдавливает мальчик, но Луи качает головой. — Нет, — твёрдо говорит король, а затем, отпустив ладонь Гарри, он аккуратно убирает одну из непослушных кудряшек за ухо. — Не мог. И этот жест, такой незначительный и лёгкий, заставляет сердце Гарри окончательно разлететься на осколки. Бросив королю последний отчаянный взгляд, он шагает вперёд.X-Ray Dog Music – Acts of Courage
Словно следя за ними с небес, солнце прячется за тучами, забирая свой свет. Зал окрашивается в серые тона, и Гарри делает глубокий вдох. Он становится напротив стоящей на коленях статуи, и опускает руки на её ледяные плечи. Холод пронизывает до костей, и Гарри выдыхает в пустоту. Прикрыв веки, он пытается сосредоточиться, меж его бровей залегает складка, делая его старше. Он собирает все свои силы воедино, чтобы вернуть позабытое чувство. Гарри равномерно дышит, жмурясь сильнее. Его ладони дрожат над ледяной фигурой, и мальчик призывает всю свою магию. Гарри сосредотачивается на мыслях о Джоанне, и его ладони дрожат всё сильнее. Он чувствует как разбуженная магия разгоняет кровь по венам; чувствует холод, исходящий от статуи и жар собственного тела. Мышцы его спины напрягаются, и дрожь с ладоней переходит на руки и плечи. Гарри думает только о том, как это важно, о том, как сильно он хочет подарить королеве жизнь, растопить сковывающий лёд. — Гарри? — взволнованный голос короля кажется каким-то далёким, и мальчик слышит звон в голове, разрывающий сознание. Он дрожит всем телом, ладони вновь и вновь бьются о лёд, сдирая кожу. Гарри чувствует, как магия бурлит внутри, но отказывается выходить наружу. Дрожь пробивает его сильнее, сотрясая хрупкое тело от макушки до пят. Из последних сил он продолжает держать ладони над королевой, пытаясь растопить лёд. Сердце стучит так быстро, что кажется, будто каждый следующий один удар может стать последним. Кровь словно кипит, сжигая Гарри изнутри. — Гарри, стой, — голос Луи такой далёкий, и в то же время громкий, словно кто-то стучит по голове. — Прекрати! Понимая, что ноги больше не держат его, Гарри пытается раскрыть глаза. Ничего не выходит, под налившимися свинцом веками лишь тьма. Он отдалённо слышит, как Луи продолжает что-то кричать ему, зубы стучат. Вкус крови появляется на языке, и Гарри больше не владеет своими ладонями. Пальцы свело, и он не может пошевелить ни одним мускулом своего тела. Грудь сжимается в невидимых тисках, и, раскрывая рот, словно немая рыба, мальчик пытается глотнуть воздуха. — Гарри, хватит! И вдруг бешеное биение внутри останавливается; сердце пропускает удар – и Гарри прекращает дрожать. Напряжение в мышцах спадает, позволяя приподнять веки. Яркий свет тут же ударяет в глаза, и, потеряв контроль над собой, Гарри на секунду застывает. Спустя мгновение, с широко распахнутыми глазами, но совершенно ослеплённый, он успевает сделать глубокий вдох и падает назад. Он чувствует чужие сильные руки, удерживающие от падения на пол, и после наступает забвение.***
X-Ray Dog Music – Choose Your Destiny
— Ты жив или как? — чужой голос врывается в сознание; Гарри силится открыть глаза, но далёкий проблеск света слепит его. Несколько долгих мгновений он почти не может пошевелиться, жмурясь от яркого света. — Гарри, старина, ты пугаешь меня. Осознание того, кому принадлежит голос, словно придаёт сил. Гарри глубоко вдыхает, заставляя себя поднять, наконец, веки. Он всё ещё щурится, обеспокоенное лицо Найла расплывается перед глазами. Мальчику требуется время, чтобы понять, что он находится в своей комнате. Картина кажется такой привычной, что даже забавляет Гарри. Вот только Найл не сияет своей обычной улыбкой, и это вызывает тревогу. — Что произошло? — хрипло спрашивает Гарри, чувствуя боль в горле. — Я думал, ты мне скажешь, — усмехается оруженосец, заботливо укладывая на лоб Гарри влажную махровую салфетку. — Я, честно говоря, даже испугался. Слова заставляют Гарри нахмуриться, и, придерживая компресс на лбу, мальчик всё-таки садится, опираясь на стену. Он выпускает тихий стон из-за тянущей боли во всём теле, и Найл с беспокойством заглядывает в его лицо. — Так… ты не помнишь? Гарри молчит какое-то время, прислушиваясь к себе, и пожимает плечами. Он даже не может точно определить последнее воспоминание. Припомнив ужин и знакомство с лордом ДеХааном, Гарри пытается проследить дальнейшую цепь событий: вот он прощается с Луи возле его покоев, и король дарит ему мягкую улыбку, а затем… ничего. — Нет, — сдаётся мальчик, поднимая умоляющий взгляд на друга, и Найл хмыкает. — Ну, я как раз вернулся и шёл в сторону твоей комнаты, чтобы поздороваться и сообщить, что буду занят большую часть дня. Вокруг было до жути пусто и тихо, и вдруг слышу – кто-то зовёт меня по имени, — Найл выглядит озадаченным, и сердце Гарри сжимается в тугой комочек. — Я обернулся и увидел Луи. Сперва я не понял, чего Его Величеству понадобилось от меня в такую рань, а потом пригляделся – он почти бежит и несёт тебя на руках! Ты выглядел как взаправдашний мертвец, приятель, у меня аж сердце в пятки ушло! Король заорал, мол зови лекаря, и пронёсся мимо. Ну, а я помчал вниз. В полнейшем шоке Гарри слушает оруженосца, пытаясь отыскать хоть что-то из сказанного в своей памяти. — Когда я привёл лекаря, ты лежал на кровати, бледный как смерть, и тебя немного трясло. Ну и всё, потом король вытолкал меня за дверь… Понятия не имею, что произошло, приятель! Его Величество был взбешён и напуган. Никогда не видел его таким. Напуган. Глаза Гарри распахиваются в изумлении, и он не может поверить, что Луи боялся за него. Мотая головой, он пытается выудить ускользающие картинки из уголков своей памяти, и вдруг образ ледяной статуи ярко вспыхивает в голове. — Ох, — выдыхает Гарри, резко вспоминая свою неудачную попытку оживления королевы. Он поднимает голову, встречаясь с удивлёнными светлыми глазами, над которыми коромыслом выгнулись брови. — Кажется, я потерял сознание, — бормочет Гарри, отводя взгляд, и Найл вздыхает. — Ладно, я без понятия, где вы двое были и что произошло, но я рад, что ты в порядке, — Найл встаёт, и Гарри, убрав салфетку со лба и чуть пошатываясь, поднимается следом. — Пойдём обедать, но потом мне сразу придётся уйти – сэр Лиам устраивает тренировку сегодня. Ты можешь присоединиться, если хочешь. Гарри молча кивает, всё ещё не совсем вникая в болтовню друга, но покорно плетётся вслед за ним.***
Они мирно обедают на кухне под уютное воркование Бриджит, а затем Гарри уходит к себе, намереваясь переодеться. Он действительно чувствует себя лучше, так что решает, что побыть на улице – неплохая идея. Он как раз натягивает кожаный жилет, когда голос Луи доносится из-за стены, и Гарри замирает. Найл сказал, что Луи на Совете, но нет, он прямо за дверью, и дыхание Гарри учащается. Прислонившись к потайной двери, он вслушивается в звуки, пытаясь понять, с кем говорит король. — Прекрати. Ты знаешь, что это не так, — голос Зейна едва слышен, и Гарри старается не дышать. — Перестань успокаивать меня! — вскрикивает Луи с явной злостью, после чего слышится шум падающих предметов. — Ты знаешь, что это только моя вина. — Это не так, — невозмутимо отвечает советник, и Гарри хмурится, с опаской догадываясь, о чём идёт речь. — Он хотел помочь и сам согласился. — Дьявол, Зейн, он мог умереть! — громогласно рычит король. На мгновение становится тихо. — Не хочу больше говорить об этом. Дверь, ведущая из покоев, хлопает, сотрясая стены и Гарри отскакивает в сторону, слыша невнятное бормотание стражи в коридоре. Так значит, Луи винит себя в том, что случилось с Гарри? Осознание этого просто разрывает мальчику сердце. Зейн прав – Гарри пошёл на это добровольно, вины короля в этом нет. Мальчик спешно покидает комнату, желая догнать Луи и сказать ему, что он в порядке. Однако выскочив за дверь и оглянувшись вокруг, Гарри не находит никого. Король словно растворился в воздухе.***
Общество Найла действительно помогает отвлечься. Их сражение похоже на весёлую задорную игру, и Лиам закатывает глаза, когда проходит мимо. — Вы больше походите на двух танцующих петухов, чем на рыцарей, — добродушно замечает он, и Найл взрывается от смеха. Когда оруженосец всё же решает избрать для себя более умелого противника, Гарри замечает Шарлотту на скамье поодаль. Она вышивает, тихо напевая себе под нос, и, убедившись, что Найл нашёл себе занятие, Гарри оставляет меч у колонны и неторопливо направляется к принцессе. — Привет, — с улыбкой говорит он, и Шарлотта поднимает голову. Лежащий рядом Дэрин поднимается на лапы, начиная рычать, но когда Гарри приближается, волк ложится снова. — Привет, — беззаботно отвечает принцесса, широко улыбаясь. — Как ты? — Всё хорошо, — он садится рядом, пожимая плечами, и девушка откладывает шитьё. Она молча смотрит на него какое-то время, прежде чем принять серьёзный вид и тихо заговорить: — Луи рассказал мне, что произошло, — негромко говорит она, и Гарри поворачивается, не зная, что чувствует сейчас. — Я рада, что с тобой всё в порядке, но то, что он сделал, было очень глупо. — Вовсе нет, — хмурится Гарри, опуская взгляд на собственные сапоги. — Я сам хотел помочь. И мне жаль, что я не справился. Моя магия в крови, и она горяча, но даже она не в силах растопить лёд. Прости, — он бросает на Шарлотту виноватый взгляд, но она лишь ласково улыбается. — Ты не должен извиняться, — она качает головой, сжимая рукой его плечо. — Я знаю, что Луи хватается за любую возможность, он пытается всё исправить. Когда он привёз тебя, я сразу догадалась, для чего ты ему нужен. Я знала, что в тебе что-то есть, и мне жаль, что я солгала тебе тогда. Я хотела, чтобы Луи сам рассказал тебе всё это. Гарри кивает, прекрасно понимая её. Он вовсе не обижается: услышать историю из уст короля и увидеть всё своими глазами – куда действенней, чем было бы узнать это от принцессы. — Я давно смирилась с этим, знаешь, — грустно говорит она, вздыхая. Её пальцы неосознанно теребят иглу, и Гарри опасливо поглядывает на них. — Я просила его разрушить её, я думала, что это как-то избавило бы его от боли. Потому что мне так же больно видеть, как он всю свою жизнь винит себя. Я давно простила его, и, честно говоря, я была совсем мала. Он спас мне жизнь, но продолжает винить себя в том, что лишил меня матери. Сглатывая душащий ком в горле, Гарри чувствует, как его собственное сердце обливается кровью. Беспечно живя в деревушке в паре дней пути от города, Гарри и подумать не мог, что королевская семья хранит так много боли. — Я разочаровал его, — с горьким отчаянием шепчет Гарри, не поднимая глаз, и Шарлотта цокает языком, скрещивая руки. — Что ты такое говоришь? — строго говорит она, и Гарри грустно смотрит в её небесные глаза. — Это чушь, не думай так. Если он в ком и разочарован, то только в себе. И я уверена, всё, что делаешь ты – заставляешь его стать лучше. Гарри улыбается, искренне и тепло, эти слова согревают его сердце, и он знает, что Шарлотта действительно имеет это в виду. На какое-то время их укрывает молчание, но оно не кажется неловким. Гарри расслабляется, не думая ни о чём, и наслаждается затишьем: навязчивые мысли и переживания на время освободили его голову. Он наблюдает за тренирующимися рыцарями во дворе, и его бровь ползёт вверх, когда он замечает среди них знакомую фигуру. — Что ты думаешь о нём? — с интересом спрашивает Гарри, кивая Шарлотте на сражающегося среди остальных молодого лорда ДеХаана. — Он красив, да? — мечтательно произносит она, и Гарри удивлённо поворачивается к ней. Принцесса же не отводит взгляда от сына наместника, и Гарри, хитро сощурив глаза, слегка толкает Шарлотту плечом в плечо. — Он тебе нравится, — констатирует он, и девушка мгновенно поворачивается с недоумением на лице. — С чего это ты взял? — слишком поспешно отвечает она, отведя глаза, и Гарри понимающе улыбается. — Вы слишком очевидны, Ваша Светлость, — дразнится мальчик, но Шарлотта лишь отмахивается. Ей требуется всего секунда, чтобы снова поднять голову и взглянуть на объект своего пристального внимания. Гарри вздыхает, тоже возобновляя наблюдение. — И чем же он привлёк тебя? — мальчик щурит глаза, стараясь внимательнее разглядеть лорда. — Он благороден и вежлив, — она пожимает плечами. — Он выглядит так, словно не спал половину жизни, — фыркает Гарри, и девушка в очередной раз закатывает глаза. — Да, но это не делает его менее привлекательным, не так ли? — она хитро улыбается, и когда Гарри разводит руками, победно вздёргивает подбородок. — Его отец почти не воспринимает его как сына, знаешь, — она вздыхает, и Гарри сдвигает брови, не понимая. — Лорд ДеХаан с самого рождения сына держался от него в стороне, ребёнок никогда не был для него кем-то значимым. Дэйн привык беспрекословно исполнять приказы отца, но несколько дней назад, на Большом Совете, отказался возглавить и повести армию вместо него. Отец пришёл в ярость и жестоко избил его, чтобы преподнести урок, — голос девушки становится чуть тише, и от её печального вздоха по телу Гарри пробегают мурашки. — Я была в ужасе, когда Найл рассказал мне об этом утром. Гарри отстранённо кивает, наблюдая за тем, как искусно юноша владеет мечом, его техника сражения выше всяких похвал. Рыцарь короля едва может совладать с ним, да и сам Луи, вероятно, оценил бы это. Дэйн сильнее, чем кажется на первый взгляд и, несмотря на отсутствие мускулов, его руки сильны, а удары опасны. — Постой, — Гарри вдруг вздрагивает, когда до него доходит смысл сказанных слов. — Ты сказала, повести армию? Что это значит? Повести куда? — прерывисто дыша, он смотрит на собеседницу полным смятения взглядом, и тяжёлые мысли вновь начинают своё движение в его голове, медленно, скрипуче и неумолимо, как шестерёнки старинного часового механизма. — Я… — Ваше Высочество, — чужой голос нарушает их пространство, обрывая принцессу на полуслове. Гарри и Шарлотта, как по команде, поднимают головы: главный советник возвышается над ними, сложив руки за спиной в привычном жесте. — Его Величество просил передать, что ожидает Вас в Большом зале. Шарлотта молча поднимается с места, кивнув лорду Малику и бросив прощальный взгляд на Гарри. Она уходит, оставляя его наедине с терзающими сознание мыслями и Зейном. Сонно зевнув и потянувшись, Дэрин следует за хозяйкой. Гарри же опускает голову и с преувеличенным интересом принимается разглядывать тень советника на земле, не желая встречаться с ним взглядом, но тот почему-то не уходит. Всё же решившись поднять взгляд, мальчик с удивлением замечает, что вовсе не он является предметом интереса мужчины: тот окидывает взором рыцарей в огромном дворе, изредка задерживая взгляд на ком-то одном. Будто почувствовав на себе взгляд, он приподнимает голову чуть выше, расправляя плечи. — Тебе стоит меньше думать, — изрекает он, и Гарри давится воздухом. — Простите? — изумлённо переспрашивает мальчик, и лорд смеряет его равнодушным взглядом. — Это очевидно: мысли просто разрывают твою голову, и это заметно невооружённым глазом. Тебе просто стоит меньше беспокоиться, — он вновь отводит взгляд и немного расслабляется. Гарри, опустив голову, разглядывает свои руки, понимая, что Зейн намного мудрее, чем он мог догадываться. — Я понимаю, каково это – знать то, чего не должен. Это мешает тебе спать по ночам, не даёт трезво мыслить. Ты просчитываешь каждый свой шаг, следишь за словами, думаешь, насколько верно твоё очередное решение. Советник поворачивается, и Гарри встречается с пронзительным взглядом его чёрных глаз и внезапно понимает, что ночь, поселившаяся в них, уже не так темна, как прежде. Намёк на улыбку скользит по сомкнутым губам, когда Зейн выдыхает. — Я не знаю, что мне делать, — шёпотом признаётся Гарри, и Зейн осторожно садится рядом. — То, что считаешь нужным, разве нет? — отвечает он, и Гарри мучительно пытается разгадать, что же это значит. Он внимательно всматривается в непроницаемое лицо советника в надежде найти в нём ответ. Будто лорд Малик – это книга на незнакомом языке, которую Гарри силится прочесть, но слова, на первый взгляд понятные, теряют смысл, разбегаясь неясными символами по страницам. Вдруг тот откидывается назад, прислоняясь к стене, и на некоторое время теряет свою привычную строгость; и вуаль его таинственности становится чуть более прозрачной для Гарри. — Он выбрал тебя, Гарри, — Зейн поворачивается к нему, и мальчик перестаёт дышать, прекрасно понимая, о ком ведёт речь советник. — И я только надеюсь, что он не ошибся. Гарри медлит лишь секунду, и когда он отвечает, его голос пропитан уверенностью: — Нет. Ответа не следует, Зейн лишь дарит ему сдержанную улыбку и уходит, оставляя Гарри в одиночестве слушать лязг оружия и тяжёлую поступь рыцарей. Когда огромный шар алеющего солнца начинает клониться к западу, неся за собой шлейф вечерней прохлады, мальчик понимает: он больше не боится.***
Когда король, исполненный ярости, врывается в собственные покои поздно вечером, Гарри подскакивает с кресла. Луи застывает, замечая его, и Гарри обнимает себя руками, испуганно таращась на короля. Они молча смотрят друг на друга какое-то время, кажущееся вечностью, прежде чем Луи первым отводит взгляд и уходит в арку, скрываясь в другой комнате. Гарри, совершенно сбитый с толку, неуверенно ступает следом. Он робко заглядывает в соседнее помещение: король с невероятной злостью расшвыривает повсюду бумаги и попадающиеся под руку вещи. — Луи? — тихо зовёт он, когда пузырёк с чернилами летит в сторону, разбрызгивая содержимое. — Луи, — Гарри снова вздыхает и отпрыгивает, когда свиток падает к его ногам. Король испускает яростный рык и внезапно замирает у стола, закрыв глаза и опершись на него руками. Его грудь тяжело вздымается, спина напряжена, и Гарри тоже застывает на месте в нерешительности. Несколько мучительных секунд – и, набравшись храбрости, он делает пару невесомых шагов вперёд, становится рядом и с осторожность накрывает ладонь короля своей, чуть сжимая.Ólafur Arnalds (feat. Arnór Dan) – So Close
Но Луи отталкивает его, вырвав руку, стремительно разворачивается и уходит обратно в большую комнату. Игнорируя обжигающую душу обиду, Гарри упрямо следует за ним, не думая сдаваться. Он находит короля прижатым спиной к стене: голова закинута назад, волосы взъерошены, ноздри раздуваются, втягивая намагниченный воздух. Вот-вот что-то случится; Гарри мерещится, что он уже чувствует как холод пробирается по комнате, царапая кожу. — Перестань, — просит мальчик, чувствуя, как воздух вокруг становится ощутимо холоднее. — Луи, перестань, — настаивает он, прекрасно зная, что гнев короля с каждой секундой пробуждает смертоносную магию. — Пожалуйста, — Гарри подходит всё ближе, но Луи не слушает его. Он собирается уйти, но мальчик берёт его за руку. — Пожалуйста, прекрати, Луи, пожалуйста, — в его голосе звучит мольба, но король резко оборачивается, сверкая льдом в глазах. — Отпусти меня! — рявкает он, вновь выдёргивая руку, и, окончательно теряя силы сопротивляться, Гарри подаётся вперёд, обхватывая ладонями лицо короля. Он впивается в губы Луи отчаянным поцелуем, неумело прижимаясь своими губами к его, и это срабатывает. Король теряется, и неловкое движение остужает его кипящую ярость. Гарри кажется, что собственное сердцебиение оглушает его, когда он чувствует, как король расслабляется в его руках. Мгновение растягивается каплей тягучей густой смолы, прежде чем Луи осторожно отвечает на поцелуй, опустив руку на талию мальчика. Гарри осторожно шагает назад, чувствуя рой порхающих мотыльков в груди. Глупые и счастливые, они бьются о рёбра, словно летят к свету, не зная, что он несёт погибель. Король чуть наклоняет голову, изменяя движение губ, и Гарри теряет равновесие, чувствуя, как ноги предают его. Это ощущается вовсе не так, как в прошлый раз. Мертвенный холод фарфоровой кожи короля больше не имеет значения, Гарри фокусируется на жаре собственного тела, температура зашкаливает так, словно его сердце сгорает изнутри. Луи, едва касаясь, проводит языком по его губам, Гарри теряет остатки воздуха. Его ладони оглаживают шею мужчины, сжимая холодную кожу. Оказавшись прижатым спиной к стене между столом и кроватью, он чувствует вторую руку короля на своей талии. И когда язык Луи бесстыдно и влажно очерчивает его губы, Гарри сдаётся, приоткрывая рот. Мотыльки сгорают в огне, бушующем в груди, когда их языки сплетаются в причудливом танце, и мальчик чувствует покалывание в пояснице. Незнакомое тёплое чувство тугой улиткой закручивается внизу живота, и Гарри, уже сам, сильнее вжимается в стену. Луи отрывается от его губ лишь на мгновение, чтобы жадно глотнуть воздуха, а затем, впутав пальцы в непослушные кудри, вовлекает мальчика в новый поцелуй. Лишь когда воздух окончательно покидает их лёгкие, они отрываются друг от друга, тяжело дыша. Гарри, будучи не в силах отпустить короля, продолжает прижиматься своим лбом к его. — Только не злись, — умоляюще шепчет мальчик, не желая, чтобы ледяная магия вновь брала мужчину под свой контроль. Он прячет лицо в изгибе шеи короля, дыхание постепенно выравнивается, и Луи заметно расслабляется. Он касается лбом макушки мальчика, и тихо выдыхает. — Прости меня, — говорит он, и Гарри с удивлением отстраняется, сталкиваясь с виноватым взглядом льдистых глаз. — Я был так глуп, — Луи бережно касается щеки мальчика, и Гарри поджимает пальцы на ногах, кусая щёку изнутри. — Ты мог умереть. — Ты не должен винить себя, — шепчет в ответ Гарри, и его взгляд, против его воли, снова находит губы короля. Он неосознанно тянется вперёд, чтобы коснуться их ещё раз, и внезапное понимание – король украл его первый поцелуй! – захлёстывает волной, заставляет узел волнения, страха и чего-то ещё, неведомого, но приятного чуть туже затянуться в животе. Мальчик льнёт к королю, и собственное откровенное наслаждение этой близостью пугает его. Он чувствует, как горит его кожа, когда язык Луи властвует в его рту, и Гарри хочет стать ещё, ещё ближе. Он тянет мужчину за мягкие пряди, и тот выпускает тихий стон, отдающийся эхом в затуманенной голове мальчишки. Ладони короля холодят разгорячённую кожу, пробираясь под подол рубашки, и Гарри буквально задыхается от ощущений. Он не перестаёт сминать губы Луи своими, чувствуя странную необходимость вновь и вновь целовать его. Он сражается с тьмой и светом внутри себя, чтобы быть ближе к Луи. Его сознание кричит ему, что это неправильно, но его тело говорит обратное. И лишь сердце знает правду, потому что в войне, что он ведёт, никто не сможет победить. — Тени и ложь прячут тебя от меня, — бормочет король, покрывая его лицо бесконечными поцелуями, и Гарри не уверен, что понимает его. — Ты словно недостающий кусочек головоломки, что я пытаюсь отыскать, — поцелуи спускаются ниже, к шее, и Гарри в экстазе откидывает голову, жадно хватая ртом исчезающий воздух. — Так близко, — шепчет Гарри, впиваясь пальцами в шею короля, оставляя на коже отметины. Он не может поверить в реальность происходящего, и какая-то часть его мечтает, чтобы кто-то вошёл и остановил их, потому что Гарри прекрасно понимает, что сам он больше не способен на это. — Прошу, очисти мои мысли от боли, — умоляет он, голова готова разорваться. Луи поднимает голову, и Гарри распахивает глаза, встречая затуманенный, потемневший взгляд короля. Не зная, чего желает больше: чтобы Луи остановился или продолжил, – Гарри обнимает мужчину, всё ещё чувствуя чужие руки на своей талии. — Хотел бы я никогда не приближаться, — шепчет король, обхватывая ладонями лицо Гарри, — но это за гранью моих сил. Ты можешь уйти сейчас, — говорит он, выпуская тихий дрожащий вздох, — потому что если ты останешься, я не остановлюсь. Гарри не дышит какое-то время, усилием воли прогоняя все мешающие мысли прочь из головы. Он заглядывает в морозно-синие глаза, горящие неприкрытым желанием, и позволяет сердцу захватить власть над разумом. Прикрыв враз потяжелевшие веки, Гарри вплотную приближается к лицу Луи и горячо шепчет: — Тогда не останавливайся. Движения короля неспешные, но властные, когда, снова окунувшись в поцелуй, он толкает мальчишку к стене. Лёгкие разрываются от нехватки воздуха, и Гарри чувствует, как пылают его щёки от странного чувства. Жаркие поцелуи, перемежающиеся холодными прикосновениями, ощущаются настолько идеально, словно король был создан для таких ласк. Рассудок Гарри отключается, и он не сразу осознаёт, что король развязывает шнуровку на его жилете. Он скидывает его вместе с рубашкой, и Гарри с жадным отчаянием прижимается к груди мужчины, желая спрятать свою наготу. Король обхватывает его руками, легко приподнимая над полом, и, пока Гарри жадно выцеловывает его шею, засасывая нежное местечко за ухом, Луи отходит к кровати и бережно опускает свою ношу на постель, нависая сверху. Он отрывается лишь для того, чтобы сбросить собственную куртку и сорочку, и Гарри заливается нежным румянцем. Находясь в плену собственных желаний, Гарри прерывисто дышит, сходя с ума от осознания реальности происходящего. Он растворяется в собственной любви к этому удивительному мужчине, готовый принять всё, что тот ему даст. Гарри больше не боится признаться себе в том, что близость короля сейчас – всё, о чем он только может мечтать. Конечно, спустя время ударной волной придёт к нему осознание того, на что он сейчас соглашается, но в этот момент мальчик уверен, что ему нравится происходящее. Губы короля плавно спускаются ниже по его груди, и Гарри слышит собственное сумасшедше бьющееся сердце. Растворяясь в собственных фантазиях, он наслаждается нежными прикосновениями, и сердце замирает, когда губы Луи осторожно ласкают его живот. — Всё хорошо? — спрашивает король, и Гарри часто кивает, не сводя с него пылающий страстью взгляд. Луи продолжает оглаживать его тело, и Гарри дышит так часто, словно весь воздух вот-вот исчезнет из комнаты. — Нет, — вдруг произносит Луи и садится, отстраняясь от мальчика. Он решительно мотает головой, и Гарри поспешно приподнимается на локтях. — Ты весь дрожишь, я так не могу, — тихо объясняет король. — Ты боишься. — Неправда, — неумело врёт Гарри, но Луи прекрасно знает правду. Мальчик тоже садится, оказываясь лицом к лицу с мужчиной, внимательно заглядывает в его льдистые глаза и вдруг замечает тот самый проблеск тепла и заботы, который он так давно искал. Неуверенно вытянув руку, Гарри робко касается пальцами лица короля и тёплое чувство в его груди разрывает душу на куски. Луи прав – Гарри боится, невероятно боится. Он с головой ныряет во что-то новое и неизведанное для него. Дрожащими пальцами он очерчивает скулы Луи, прежде чем прошептать. — Я боюсь, — еле слышно признаёт он, выдыхая, и в голосе его действительно слышна уверенность. — Но не тебя. Я просто… — он сглатывает ком в горле, и Луи успокаивающе касается его бедра. — Я доверяю тебе, — выдохнув последние слова, он поднимает голову, и встречает тёплую, понимающую улыбку. — Я не сделаю больно, — Луи гладит его щёки обеими ладонями, и открытый взгляд и искренность в голосе короля убеждают Гарри. — Просто… — дыхание Гарри сбивается, и он не может подобрать слов, придвигаясь ближе к королю. — Я только… Потому что эта близость необходима его душе. Гарри не понимает себя, но он уже устал бороться со своими чувствами. Его тело будто в агонии, а разум затуманен, но мальчик точно знает – ему нравится чувствовать это. — Ты только – что? — Луи смотрит на него вопросительно, и сердце мальчика останавливается на мгновение, прежде чем возобновить свой стук. — Не хочу, чтобы завтра всё изменилось, — голос Гарри звучит надломленно, и Луи непонимающе изгибает бровь. — Почему всё должно измениться? — Потому что я не знаю, чего ты хочешь, — шепчет мальчик, не сводя глаз с короля, и лёгкая улыбка медленно расцветает на губах того. — И я боюсь, что когда проснусь, ты не захочешь, чтобы я был рядом. Луи молча слушает разрушенный шёпот и лишь ласково водит пальцами по щекам мальчика. Ему требуется несколько долгих минут, чтобы дать ответ. И когда тёплый голос короля наполняет комнату, мальчик перестаёт дышать. — Мой юный Гарри, — торжественно начинает он с улыбкой, держа лицо мальчика в ладонях и заставляя смотреть только на себя, — ты тот светлый луч солнца, что пробился в мою мрачную, лишённую тепла жизнь сквозь все эти снежные тучи, — его голос едва заметно хрипит от усталости, но пропитан столь всепоглощающей нежностью, что в уголках глаз Гарри непроизвольно скапливаются горячие слёзы: никогда, никогда он не думал, что однажды услышит голос Луи таким. — Ты подарил мне надежду, которую я почти потерял, ты возродил во мне давно забытый интерес к жизни. Что бы ни случилось сегодня, завтра или через месяц, что бы ни произошло, я никогда и никому не позволю причинить тебе вред. Тая в произнесенных королём словах, мальчик подаётся вперёд, не в силах сдержать столь сильный эмоциональный порыв, и принимается покрывать его лицо поцелуями – мягкими, нежными, невесомыми, словно касания крыльев бабочки. Он несмело проводит губами по коже, изучая тело короля, и тот откидывает голову назад, в предвкушении сгорая дотла. Сердце Гарри рвётся на тысячи частей, и с каждым новым поцелуем он спускается всё ниже, пока король мягко, но решительно не останавливает его. Луи приподнимает его за подбородок и оставляет поцелуй на острой скуле, прежде чем опустить мальчика на кровать. Гарри плавится, когда король неторопливо стягивает с него обувь и штаны. — Нет, оставь! — почти вскрикивает Гарри, когда Луи хочет снять и медальон. Мужчина убирает руки, не скрывая довольной улыбки. Раскинувшись на кровати с колотящимся в груди сердцем и смотря в потолок, мальчик терпеливо ждёт, когда король снимет с себя одежду. Ещё мгновение – и он вздрагивает под прикосновением холодных рук короля к своим молочным бёдрам. — Столько дней мечтал об этом, — шепчет Луи, наклоняясь, чтобы слегка прикусить нежную кожу на шее мальчика. — Хотел быть с тобой, — его руки блуждают по юному телу, и Гарри вздрагивает, сминая простыни в кулаках. — Сейчас, — в конце концов, мальчик зажмуривается и пытается незаметно просунуть руку меж их телами в неосознанной попытке прикрыться. — Забудь о скромности, — шепчет король, проводя кончиками пальцев по вздымающейся груди, и Гарри приоткрывает глаза. Луи слабо улыбается, опьянённый открывшимся ему видом, и Гарри кусает пересохшие губы. Его взгляд затуманен, голову кружит счастье, и он кротко улыбается в ответ королю. Внезапно он захлёбывается вздохом и невольно зажмуривается в томной неге, когда чувствует руку короля там, где сам боится касаться себя. Сладкий стон разносится по огромной спальне, и Гарри прячет лицо в подушках, сжимая волосы в горсти. С каждым движением ладони короля, мальчик выгибается на шёлковых простынях, поддаваясь незнакомому чувству. Луи водит рукой по разгорячённой плоти, срывая с губ Гарри столь приятные королевскому слуху и почти ощущающиеся сладостью на языке стоны. До боли в пальцах сминая простыни в кулаках, мальчик извивается под крепким телом короля, исступленно кусая губы до солёного привкуса во рту. — О боже мой, — бессвязно повторяет он, теряя связь с окружающим миром. — Ты похож на напуганного воробья, — лёгкий смешок срывается с губ короля, и тень улыбки мелькает на лице. Он убирает руки с тела мальчика и наклоняется, нависая над ним. — Тише, мой юный Гарри, — он касается носом кончика носа мальчика. — Я не обижу тебя, ты же знаешь. Огромные яблоневые глаза не мигая смотрят на короля: в них плещется то страх, то уверенность с проблесками пылкой страсти, подчиняющей себе тело и разум. Мужчина рвано вздыхает и, не в силах сопротивляться, без оглядки ныряет в поцелуй. Он слегка посасывает нижнюю губу мальчика, а язык юрко проникает внутрь, заставляя того прикрыть глаза и задрожать от неожиданного наслаждения. Узел в животе Гарри скручивается до предела, и мальчик понимает, что отчаянно нуждается в прикосновениях. Он оглаживает широкие плечи короля ладонями, с упоением ощущая упругую гладкую кожу под пальцами, обнимает мужчину за шею и притягивает ближе для более глубокого поцелуя, укладывая Луи на себя. Закинув голову и упиваясь чувством тяжести такого желанного тела, Гарри тихо стонет. Рука короля плавно скользит по бедру Гарри, и, подхватив ногу мальчика, Луи закидывает её на себя. Прикосновения короля охлаждают юношеский пыл, в отличие от жарких поцелуев, что сжигают дотла. Луи исследует его тело губами, пока рука спускается всё ниже, под бедро, и Гарри задерживает дыхание, до боли зажмуривая глаза. Он жадно хватает воздух ртом, прокушенная губа противно саднит, но мальчик забывает обо всём, стоит только руке короля коснуться нежной ягодицы. Мягкие постанывания возбуждают, затуманивают разум, и Луи приподнимается, оказываясь между разведённых им же ног. Гарри же закрывает лицо ладонями, боясь, что его сердце сейчас проломит грудную клетку и улетит на небеса. Нежно поглаживая его, король разводит ягодицы мальчика в стороны, и Гарри, почувствовав меж ними холодный палец, закусывает ребро ладони. Широко распахнув глаза и боясь пошевелиться, он замирает среди простыней. Мягкий шёпот успокаивает, отвлекает, реальность расплывается перед глазами. Но давление пальца становится настойчивее и сильнее, обжигая кожу, заставляя мальчика сбросить оковы оцепенения и заметаться по кровати. — Тише, моё солнце, — шепчет король, не сводя глаз с лица мальчишки, но тот хмурится и мотает головой, не в силах справиться с собственными чувствами. — Всё хорошо, — не прекращает повторять Луи, надавливая сильнее, пока кончик пальца не проникает внутрь. Болезненный вскрик терзает душу Луи. — Т-шш… Но Гарри яростно мотает головой, из последних сил заставляя себя не шевелиться. Медальон тяжёлым весом давит на грудь, руки мечутся, не зная, за что ухватиться. Он вскрикивает громче, и Луи наконец убирает руку. Тело пробивает дрожь, и Гарри рефлекторно сдвигает ноги. — Ты должен расслабиться, слышишь? — Луи вновь возвращается к нему, наклоняясь к самому лицу и ласково поглаживая его щёки. — Взгляни на меня, — мягко просит он, но мальчик отрицательно качает головой, и бисеринки слёз срываются из уголков его зажмуренных глаз. — Гарри, посмотри на меня, — настаивает король, и мальчик нехотя всё же приоткрывает глаза, продолжая глубоко дышать. — Ты должен отвлечься, хорошо? — Луи оставляет поцелуй на краешке его губ и вновь смотрит в глаза. — Должен подумать о хорошем, просто расслабиться и не думать о боли. Пожалуйста? Гарри смотрит в его глаза и дважды кивает, всхлипывая. Наклонившись вновь, король сцеловывает влажные солёные дорожки слёз, и снова целует сухие губы. — Ради меня, — говорит он, и Гарри кивает. — Ради тебя, — шепчет мальчик, заворожённо наблюдая, как мужчина вкладывает в рот два собственных пальца и облизывает их, втягивая щёки. — Просто поверь мне, — в последний раз просит Луи, прежде чем снова войти в мальчика пальцем. Гарри истошно кричит, кусая угол подушки. Его лицо искажается болью, но есть в той боли нечто, что доставляет наслаждение. И пусть это нечто – всего лишь мысли о том, что король сейчас делает с ним, Гарри уверен: он хочет запомнить это. Каждое движение подобно пытке, но Гарри терпит, игнорируя жгучую боль, расставляет ноги шире, заставляя себя ждать. На какое-то мгновение он и вовсе проваливается в неизвестность. Он создаёт свой маленький мир где-то в уголке сознания и прячется в нём. Воспоминания отбрасывают его обратно в прошлое, когда он впервые оказался на поле с израненными рыцарями, впервые увидел сэра Лиама… Как оказался в шатре короля, и каким величественным и угрожающим тот предстал перед ним. Тот Луи теперь кажется чужим, а король, которого Гарри знает сейчас, вовсе не тот мужчина, что убивает любовь внутри себя. Он вспоминает каждую встречу с Луи, каждый его взгляд, пока настоящий Луи медленно растягивает его, распластавшегося на королевском ложе. Из этого маленького уютного мирка Гарри выдёргивает резкое изменение ощущений, и, распахнув глаза, мальчик давится воздухом от нахлынувших чувств. С трудом сфокусировав зрение, он видит Луи, согнувшегося меж его ног, и до затуманенного сознания вдруг доходит: язык. Его Величество прямо сейчас ласкает его языком. — Лу-уи, — неосознанно стонет мальчик, растягивая имя, лаская слух мужчины. Он выгибает спину до хруста в позвоночнике, чувствуя, что палец короля уже легче двигается в нём, принося лишь лёгкий дискомфорт вместо жгучей боли. — О господи, — шипит мальчик, снова взметнувшись на постели. Отключиться от реальности больше не получается, и Гарри громко выстанывает имя короля, не в силах произнести ничего иного. Луи вылизывает его жадно и влажно, позволяя пальцу легче скользить внутри. Мальчик кривится, когда боль возвращается со вторым пальцем внутри него, но это переносится уже намного легче, так что, закусив губу, он заставляет себя терпеть. И когда Луи вдруг поворачивает пальцы внутри, меняя угол, что-то словно взрывается внутри. Глаза широко распахиваются, но вокруг нет королевских покоев – лишь россыпь звёзд. Гарри перестаёт дышать на одно, невероятное долгое, но всего лишь мгновение, а затем выпускает протяжный стон, сжимаясь всем телом. Пальцы Луи замирают внутри него, но стоит королю вновь пошевелить ими, волшебное ощущение возвращается, и Гарри отчаянно извивается, хватая руками воздух. — Пожалуйста, — жалобно скулит он, сам не понимая, чего так жаждет его тело. Он выгибается, откидывая голову, и сквозь застилающую глаза пелену страсти улавливает ухмылку короля. — Пожалуйста, — повторяет он, едва дыша, — прошу, Ваше Величество, — стонет он, но пальцы вдруг исчезают, а король выпускает тихий стон, прикрыв глаза. Чувство власти всегда опьяняло его, как бы кто ни хотел доказать обратное. И такая ожидаемая и желанная покорность Гарри теперь сводит его с ума. — Ещё один миг, мой мальчик, — быстро произносит король, но Гарри почти не слышит его. Не раскрывая глаз, он ведёт рукой вниз по своему животу, пока не оборачивает ладонь вокруг собственного возбуждения, пытаясь унять его. — Нет, — строгость в голосе Луи останавливает его, и Гарри, проскулив, покорно прячет руку под спину. Кое-как разлепив веки, он ищет взглядом короля. Прижавшись вплотную к его промежности, тот устраивается удобней и придвигает Гарри ближе, закидывая его ноги на свою талию. Мальчик прерывисто дышит, вперивая взгляд в потолок, потому что смотреть на Луи ему до безумия страшно. Он чувствует быстрые касания рук и лёгкий холодок, прежде чем король наклоняется прямо над ним. — Придётся потерпеть, — неразборчиво бормочет он, и боль пронзает всё его тело, когда Луи входит в него, медленно, но полностью, и заглушает громкий мальчишеский стон поцелуем. Он целует Гарри мягко и долго, ловя каждый отчаянный стон. Король входит в него глубоко, до самого основания, заполняя мальчика, и Гарри чувствует жар, словно адское пламя лижет его своими языками. Отчаянно цепляясь за плечи Луи, он повторяет бессвязные фразы, в основном состоящие из «Луи» и «пожалуйста». И король в ответ покрывает поцелуями его лицо, иногда шепча ему на ушко приятные слова, большинство из которых Гарри даже не может разобрать. Они сливаются в одно, и король наслаждается узостью и жаром юного тела, в то время как мальчик теряет рассудок, познавая столь сладостный новый мир страсти. Спустя время, когда Гарри удается привыкнуть к ощущению заполненности внутри себя, он чуть двигается, давая Луи понять, что он в порядке. Король, удерживая мальчика руками и слушая его тихие стоны, осторожно начинает движение в нём. С каждым толчком Луи ловит всё более громкий стон, и король уверен – это лучшие звуки, что он когда-либо слышал. Он двигается всё быстрее, не в силах больше сдерживать себя, и тихие, но протяжные «ах-а-ах», срывающиеся с его губ при каждом толчке, тонут в громких стонах мальчика. — Пожалуйста, Луи, пожалуйста! — Гарри почти кричит, крепко обхватив короля ногами. Он уже сам подаётся навстречу толчкам Луи, неосознанно желая получить больше. — Сильнее, пожалуйста, Лу… Луи! Король что-то невнятно бормочет, но у Гарри даже нет желания узнать, что это. Он просто хочет оставаться таким заполненным до конца своих дней, потому что это чувство одновременно уничтожает и возносит до небес. Луи замедляет темп, чуть задирая одну ногу Гарри выше, а затем, практически сгибая его пополам, наваливается сверху. Мальчик вскрикивает, откинув голову и с каким-то странным отчаянием впиваясь в плечи короля ногтями, когда Луи снова попадает по тому местечку внутри него, от которого искр в глазах появляется больше, чем звёзд на небе. Гарри кричит, но это не крик боли – это восторженный крик наивысшего наслаждения, познанного впервые. Горячий узел в животе, наконец, взрывается фейерверком и тепло разливается внутри. Гарри чувствует что-то липкое на коже, но ему наплевать. Король всё ещё двигается в нём, теперь уже быстрее и жёстче. Луи выпускает громкий протяжный стон мгновением позже, и Гарри закрывает глаза от удовольствия, чувствуя странное тепло внутри себя с последним толчком короля. Мужчина ворчит ругательства, буквально обрушиваясь на мальчика, и Гарри обессиленно раскидывает руки в стороны. Однако спустя несколько минут Луи не без усилия поднимается и покидает ложе. Гарри рвано вздыхает и подтягивает ноги к груди, сворачиваясь калачиком. Тело гудит от усталости, но это приятное утомление, и он блаженно прикрывает глаза, окунаясь в прохладу дорогого шёлка. Короля не слышно какое-то время, и когда он, наконец, возвращается с кубком воды, Гарри с благодарностью принимает его из рук мужчины. Тот заботливо придерживает кубок, положив свою ладонь поверх дрожащих пальцев мальчика. — Спасибо, — шепчет Гарри и снова падает на постель. Когда король вновь появляется рядом, Гарри чувствует, как тот вытирает его тело. Сквозь туман неги и одолевающего его сна, мальчик думает, что, вероятно, сейчас его попросят уйти, и торопится насладиться этими секундами близости, тепла и заботы, желая запомнить их, впитать в себя. Однако ничего подобного не происходит. Луи просто ложится рядом, и Гарри удивлённо оборачивается. Он сонно таращится на короля до тех пор, пока тот не замечает его вопросительный взгляд. Вздохнув, мужчина укладывается на спину, подложив руки под голову, и закрывает глаза. — Ты можешь остаться, если хочешь, — лениво протягивает он, и Гарри с широкой сияющей улыбкой подползает ближе. Они лежат в тишине довольно долго, прежде чем Гарри осмеливается осторожно положить голову на грудь короля. Он почти не дышит, силясь согнать пелену сна, когда замечает, что биение сердца короля учащается. Проходит несколько мучительных секунд, прежде чем рука Луи осторожно опускается на спину мальчика. Не чувствуя тепла чужого тела, Гарри с грустью думает о том, каково это – жить в вечном холоде. Он ещё ближе льнёт к мужчине. — Ты чувствуешь его? — шепчет он, и когда Луи озадачено молчит, он добавляет: — Чувствуешь тепло моего тела? — Совсем немного, — со вздохом отвечает король, и Гарри думает, что это правда, лёд не владеет его кровью настолько сильно. Как бы мальчик хотел согреть короля, пусть даже на одну ночь… — Луи? — снова шепчет Гарри, и король вопросительно мычит в ответ. — Спой мне? — с улыбкой в голосе спрашивает он, на что Луи фыркает. — Ты не младенец, что не может заснуть без колыбельной. Да я и не знаю песен. — Неправда, — спорит Гарри, утыкаясь носом в голую грудь. — Все знают хотя бы одну. Король долго молчит, прежде чем запустить пальцы в кудри мальчика. И вместо ответа над ухом раздаётся негромкий звонкий голос: — Я всего лишь искал короткий путь домой, но это сложно, — тихо напевает король, перебирая волосы мальчика, и сердце Гарри будто вовсе перестаёт биться. — Я всего лишь пытался притупить боль, но заставил тебя плакать, — с горечью в голосе продолжает он, и Гарри закрывает глаза. — Всего лишь пытался спасти тебя, но снова потерял себя. И эта строчка отдаётся в голове, словно удар молотом; Гарри распахивает глаза, теперь точно уверенный, что эту песню король сочинил сам. «Пытался спасти тебя, но потерял себя». Неужели так происходит всегда? Каждый раз, когда Луи пытается спасти свою маму, он лишь больше теряет себя, отдаваясь холоду? — Хотел бы я сказать, что виноват не только я, но прошлого не воротишь, — голос Луи стихает, и последние слова он произносит шёпотом. — Теперь осталась лишь ложь*. В груди Гарри ядовитым зельем смешиваются боль и обида, и такое ненавистное ему ощущение несправедливости грызёт его душу. Мальчик оборачивает руку вокруг короля и стискивает его в крепких объятиях. И лишь медальон, зажатый меж их телами, напоминает, что они не одно целое. Гарри почти засыпает, пытаясь забыть о своих тревогах хотя бы на эту ночь, но Луи вдруг тихо окликает его: — Гарри? — Да, мой король? — с ленивой улыбкой отвечает мальчик, но в голосе короля нет ни тени веселья, с угнетающей ненавистью к самому себе он произносит: — Я думал над пророчеством снова и снова после того, как рассказал тебе, — горько говорит он, и Гарри распахивает глаза; сердце сковывает подступающий страх. — Я понял кое-что. Понял, как был слеп. — Понял что? — Гарри с недоумением и ужасом поднимает голову, встречаясь с ледяной синевой королевских глаз. — Лжец – это я.