The Rembrandt Files

Как только Киллиан с Эммой зашли в квартиру, он отбросил свою куртку и начал расстегивать черную рубашку. — Я думала, мы собираемся рисовать граффити.., — начала поддразнивать его Эмма. Приближаясь к нему, она приложила руку на его грудь, спрашивая разрешения помочь. Он кивнул, позволив ей расстегнуть пуговицы рубашки и снять её с себя. Она усмехнулась, увидев под черной рубашкой белую футболку для рисования. — Что же, это больше подходит для рисования, — согласилась она, поцеловав его. Он наклонил голову, углубляя поцелуй, запустил руку в её волосы, притягивая к себе ближе. Она медленно отстранилась и пошла в другую комнату. Повернув голову к нему, она улыбнулась. — Я скоро вернусь. Переоденусь только. — Нужна помощь, любимая? — спросил он, вскинув бровями. Она покрутила головой. — Не нужно, оставайся здесь. Вскоре Эмма вернулась, переодевшись в драные джинсы и черную свободную футболку. Киллиан снял ботинки и стоял босиком, рассматривая балончики с краской. Эмма стояла и пару секунд наблюдала за Киллианом, смотря, как он внимательно изучает этикетки балончиков. Он выглядел таким же невероятным, как и в первый день из знакомства. Киллиан, почувствовав её присутствие, обернулся. Он осмотрел её, ухмыльнувшись. — О, ты выглядишь.., — изумленно смотря, сказал он. — Ты предпочитаешь это моему черному платью? — спросила она, приподняв бровь. Он схватил её за руку и притянул к себе ближе. — Ты не представляешь, как мне нравятся эти джинсы и футболка, Свон, — сказал он низким голосом. Она улыбнулась, взяв его за руку. — Я должна кое в чём признаться. Мне тоже они нравятся, — призналась она и поцеловала его, наклонившись к нему. Он хотел притянуть её ближе, но она отстранилась, схватила его за рубашку и потащила к одной из стен. — Я хочу, чтобы ты рисовал. Он бесцеремонно улыбнулся и взял балончик. Держа локтевым суставом банку, правой рукой он открыл крышку. — Смотри и учись, Свон. Киллиан секунду стоял перед белой стеной, осматривая поверхность. Он встряхнул балончик и быстрым движением руки начал рисовать на стене. Эмма, будто загипнотизированна, наблюдала за тем, как он быстрыми движениями рисует ровные линии; двигая запястьем вперед-назад, он рисовал на стене безупречные контуры. Эмма видела, как буквы её имени на стене будто оживают, и улыбнулась, увидев её фамилию черной красной на белом фоне. Киллиан обернулся и улыбнулся ей. — Нравится? Она кивнула. — Это прекрасно. — Иди сюда, — сказал он, и она подошла к нему. Киллиан протянул ей банку и повернулся лицом к стене. Он встал позади неё, прижавшись грудью к спине, и взял её руку с балончиком в свою. — Уверенно надавливай на балончик, — сказал он, нажимая пальцем балончик, откуда брызнула краска. Он осторожно направил её руку на стену, следив, чтобы линии были не такими кривыми. — Держи свое запястье ровно и уверенно. Каждую линию или контур делай отдельно, распыляя краску на каждую линию по отдельности, — на ухо он шептал инструкции. Он перевел свою руку на середину балончика, надавливая пальцами. Он медленно начал двигаться пальцами по банке, а левым обрубком, которым он прижимал бедра Эммы к себе, медленно начал двигать телом в такт движениям руки. — Двигайся в такт линиям, Свон, — его щетина щекотала ей шею. — Так и делай, Свон: двигайся в такт своим движениям руки. Двигай своим телом, милая. Взад и вперед, — шепотом закончил он, прижавшись бедрами к ней сзади. Эмма глубоко вдохнула, наблюдая за фигурой лебедя, которая теперь украшала её стену. Прерывисто дыша, она медленно опустила свои руки с балончиком. Повернувшись, она уронила балончик краски на пол, набросившись на Киллиана с поцелуем. Она схватила его за рубашку, притягивая ближе; он прижал Эмму к стене, избегая окрашенных областей. Он поцеловал её в шею и прижался бедрами, медленно потерся ими. Его рука скользнула под её футболку, медленно лаская грудь, от чего Эмма застонала. На секунду он отстранился, смотря ей в глаза. — В спальню? — спросил он хриплым голосом. — Да, — согласилась она, он быстро подхватил её на руки и понёс в спальню.

***

На следующее утро Киллиан, проснувшись, увидел, как Эмма спит у него на плече, положив руку к нему на грудь. Он вздохнул, мягко поцеловав в голову. — Который час? — пробормотала она. — Понятия не имею, но не думаю, что рано, — ответил он, отстранился, взяв телефон. — Видимо, я опоздаю на бранч с Лиамом. — На бранч? — удивленно спросила она, надев рубашку и шорты. — У Тинк свои причуды. Бранч — одна из них, — объяснил Киллиан, потянувшись за своей одеждой. — Я тоже договорилась встретиться с Дэвидом и Мэри Маргарет. Перед уходом выпьем по чашечке кофе? — Звучит здорово. — Пойду включу кофе-машину. Они пили кофе, улыбаясь друг другу, и услышали звонок в дверь. Эмма открыла дверь, и в квартиру зашла Реджина, ненадолго остановившись, когда заметила Киллиана, сидящего на одном из табуретов. Она посмотрела в гостиную, увидев разрисованные стены, и вскинула бровью. — Интересно, — сказала она, — в городе теперь каждую ночь будут появляться граффити на стенах? Киллиан усмехнулся, глядя на Эмму, и тоже вскинул бровями. — Думаю, на этой ноте я вас покину, — сказал он, допил кофе и схватил свой пиджак со стула. — Мистер... Джонс, — сказала Реджина, всё еще осматривая разрисованную стену. — Если Вы когда-нибудь решитесь перенести свою работу со стен на холст, то позвоните мне. — Непременно, — ответил Киллиан и поцеловал Эмму в щёку. — До встречи. Позвоню тебе позже, — прошептал он, покинув квартиру. Эмма с улыбкой наблюдала вслед Киллиану, а затем повернулась к Реджине, которая всё еще стояла посреди гостиной и осматривала стены, скрестив руки на груди. — Ну? — спросила Эмма. — Какие отзывы о выставке? — Это успех! Ну, думаю, ты знала это, — Реджина ухмыльнулась. — Некоторые коллекционеры заинтересованы в покупке твоих новых работ. — Они не продаются, я могу сделать для них любые другие, но эти не продаются, — быстро сказала она. — Я уже поняла, что произошло прошлой ночью между тобой и твоим предполагаемым почтенным куратором, который покинул эту квартиру в рубашке с панк-группами, — вздохнула она, осматриваясь в гостиной Эммы. — Я сказала коллекционерам, что, скорее всего, ты хотела бы сохранить эти работы для своей коллекции, но ты готова будешь нарисовать для них уникальные работы. — Ты прекрасна, Реджина! — признала Эмма. — Я знаю, — самодовольно ответила Реджина, с любопытством смотря на Эмму. — Реджина? — спросила Эмма. — Что-то ещё? Реджина вздохнула, серьезно взглянув на Эмму. — Эмма, твои работы фантастические, критики это признали. Ты создала свой прорыв в стиле и в самом искусстве. Но и Киллиан тоже. То, что он сделал, может революционизировать кураторскую работу. Стены, разрисованные граффити, в дополнение к художественной выставке? Это не просто вдохновляюще, но и инновационно! Это скачок в профессии. Все будут говорить об этом, этому будут учить в художественных школах. Это только вопрос времени, когда лучшие музеи мира будут приглашать его к себе, — сказала Реджина, продолжая рассматривать граффити. Орсе, — подумала Эмма. Реджина повернулась, ухмыляясь. — Вот почему я заставила тебя согласиться с ним работать. И я не ошиблась, как обычно. — Я знаю. Давай, скажи мне: «Ну, я же говорила!» — Эмма закатила глаза, посмотрев на Реджину. Реджина ухмыльнулась, направляясь к двери. — О, мисс Свон, ты очень хорошо знаешь, что именно это я и скажу. Я ещё хочу повысить комиссию с продажи картин с 5% до 7%, как только цены на твои работы возрастут. Поверь мне, с каждым днем они будут расти. — Не сомневаюсь в этом. Спасибо, Реджина. — Пожалуйста, Эмма, — сказала Реджина, открыла дверь и ушла. На телефон Эммы пришло сообщение, она быстро схватила его и улыбнулась, прочитав имя Киллиана на экране. — Рискую показаться слишком банальным, но скажу, что уже хочу тебя увидеть. Сходим куда-нибудь сегодня вечером? — Не люблю куда-то бежать, сломя голову. — Замечательно, я тоже. Посидим с пиццей и посмотрим фильмы? У меня удобный диван. — Я принесу пиво.