Я буду твоим, если ты будешь моим

Слэш
Перевод
R
Завершён
146
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
443 страницы, 50 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
146 Нравится 263 Отзывы 56 В сборник Скачать

Глава 32.

Настройки текста
Вечером Маэдрос заехал за Фингоном; вёл он себя нехарактерно тихо, за весь ужин почти ничего не сказал и казался озабоченным и даже рассеянным. Фингон не мог точно понять, что же так занимает мысли Маэдроса, но, конечно, подозревал, что это события начала дня. Он не раз повторил Маэдросу, что с Тургоном всё в порядке, нос не сломан, синяков — минимальное количество. Но, похоже, не помогло даже это. Однако, ужин свой они как-то доели, хотя Фингон ужасно устал от своих безуспешных попыток разговорить Маэдроса: все они на этот раз оказались абсолютно провальными, в лучшем случае, отклики Маэдроса были очень уклончивыми. Пару раз у Фингона возникало ощущение, что Маэдрос сейчас хотел что-то сказать, но в последний момент удержался. Пауза; он наклоняется вперёд, и… и ничего. Может, наедине он был бы более откровенным… рестораны — не лучшее место для серьёзных разговоров. Но, к удивлению Фингона, Маэдрос поначалу отверг предложение Фингона посмотреть у него дома кино. — Мне лучше просто пойти домой… — сказал Маэдрос. — Но ведь ещё так рано! — они как раз после ужина шли к автомобилю Маэдроса, и Фингон крепко сжал его плечо. И то, что им удалось припарковаться прямо перед подъездом Фингона, помогло убедить Маэдроса хотя бы подняться выпить. Финрод с утра как раз отбыл в Альквалондэ, так что дома были бы лишь они с Маэдросом вдвоём, и точно им никто бы не помешал. Пусть Фингон уже и начал наслаждаться чувством товарищества и словесными перепалками с Тьелко и Маглором, он был рад сегодня вечером наконец получить Маэдроса в своё распоряжение, даже если тот и пребывал пока в мрачном настроении. Он выдал Маэдросу одну из немногих оставшихся у них в почти пустом холодильнике бутылок крафтового пива, и затем они, по предложению Фингона, уютно устроились вместе на диване смотреть фильм. Рука Маэдроса скользнула Фингону на плечо, и, наконец, он расслабленно опустил голову на голову Фингона. Он ничего не сказал, просто наклонился к нему и всё. Так-то лучше, решил Фингон, наслаждаясь моментом близости. Он был уверен: Маэдрос поговорит с ним, когда будет готов. А Маэдрос думал о том, какой неловкий выходит вечер. Всё казалось таким простым утром… дома… Но так нелегко было начать говорить о том, о чём поговорить было надо. Он перебрал в уме кучу вещей, с которых можно было бы начать, но ни одна не казалась сейчас ему правильной… и все казались такими дискомфортными. Минуты тикали, и его решимость признаться во всём стала убывать… может, сегодня неподходящий вечер. Может лучше дождаться, когда они опять будут вдвоём в Форменосе. От этих мыслей внутри тревожно заныло. Нет, не следует так поступать, он и так молчал достаточно долго. Давно пора было Фингону всё рассказать. Но с чего же начать? И как? — Останешься?.. — прошептал Фингон, когда по экрану поплыли финальные титры. — Нет, пожалуй, лучше не стоит, — Маэдрос выпрямился. Вот и повод оправдать уход — и Маэдрос осознал, как же ему хочется за него ухватиться. «Трус!» — обругал он себя мысленно, но вслух продолжил: — Уверен, меня ждут дома. — Наверняка, так оно и было, но, конечно, смс-ка Маглору решила бы все проблемы, зачем, зачем он сам делает это?! Фингон знал, что у Маэдроса предубеждение перед ночёвками вне дома, вне собственной его спальни. Но разве они не достигли на этой неделе определённого прогресса? Это что-то да значило! Фингон размышлял, закусив губу. Нет… так нечестно, он обещал уже себе, что давить не будет, так чего ж сам теперь творит полностью противоположное? Он же знает прекрасно, какая это для Маэдроса уязвимая тема, и какой ужасный сегодня у того был день, наверняка пробудивший ужасные же воспоминания. И вот он на него ещё сильнее давит! Нужно остановиться! Изменить курс. — Маэдрос… — Фингон коснулся его руки. — Я просто имел в виду, что ещё рано… — Он придвинулся ближе, обнял Маэдроса и уронил голову ему на плечо. — Сейчас каникулы. Завтра воскресенье. У меня никаких планов на завтра, и, я знаю, до полудня книжный закрыт. — Он прижался к Маэдросу теснее. — Просто побудь ещё немного… я так привык быть с тобой вместе, и ещё даже десяти нет. — Он уткнулся Маэдросу в бок. — Ещё одно кино посмотрим… просто посидим вдвоём. — Он потянулся и нежно поцеловал его. Маэдрос мягко ответил на поцелуй… уходить он не хотел. Но и не был уверен, что ему стоит остаться. Он сейчас был настолько не в себе… вчера всё казалось таким правильным, но сегодня… сегодняшний день так хорошо начинался, но потом так быстро пошёл под откос… Но если он ещё ненадолго останется, ведь хуже не будет? Он сам так привык к теплу прижимающегося к нему Фингона, к его дыханию рядом по ночам, к тому, как бьётся сердце Фингона, когда они лежат рядышком. Он опять опустил голову на голову Фингона и расслабился. — Да, я не против, — наконец сказал он. Шёл второй фильм; Маэдрос почти уже свернулся калачиком на своей половинке дивана, и Фингон предложил ему свои колени в качестве подушки — к его удивлению, Маэдрос с готовностью согласился. И теперь Фингон уже час как нежно перебирал пальцами его тёмно-рыжие волосы и ощущал, как тот постепенно расслабляется. Фингон раньше не видел фильма, который они включили, но обнаружил, что сосредоточиться на просмотре не выходит — слишком уж много мыслей крутилось в голове. Маэдрос лежал головой у Фингона на коленях, уже какое-то время он на фильм внимания не обращал, образы с экрана перед глазами хаотично сменяли друг друга, Фингон нежно перебирал его волосы, было так хорошо… самый уютный и успокаивающий момент дня. Сами собой опустились веки — Маэдрос заставил себя открыть глаза. «Не засыпай…» — пришла в голову слабая мысль, но почему именно нельзя засыпать, вспомнить он не сумел… веки стали такими тяжёлыми… ну что тут страшного, если он прикроет глаза на секундочку… на минуточку… на чуть-чуть… Фингон опять пропустил волосы Маэдроса сквозь пальцы, ощущая, как медленно напряжение покидает Маэдроса: плечи его обмякли, кулаки разжались, дыхание стало медленным, размеренным. Ну вот, кино его отвлекло, и он хоть ненадолго перестанет думать. Сегодня на поле что-то стряслось… Фингон прокручивал в уме ситуацию весь день. Он заметил и отклики братьев Маэдроса: они точно поняли, что происходит, сразу же, как Тургон Маэдроса схватил. Они будто ожидали от Маэдроса именно такой реакции. Почему? Они знали, почему Маэдрос внезапно так себя повёл, но все молчаливо сплотились, сомкнули ряды… даже сам Маэдрос. И Маэдрос сам на себя был этим вечером непохож: вёл себя куда тише и намного рассеяннее, чем за всё время их знакомства! Это нельзя было не связать с его ночными кошмарами. Фингон удержался от того, чтобы забросать Маэдроса вопросами, и постарался проявлять любопытство максимально деликатно, очень желая, чтобы Маэдрос открылся ему сам, и очень не желая на него давить. Но не задавать вопросов было ужасно трудно. Он так и продолжал перебирать волосы Маэдроса, но вот осознал, что мочевой пузырь его переполнен и настойчиво требует облегчения. Маэдрос казался таким расслабленным, каким весь вечер не был, и Фингону ненавистна была необходимость говорить что-то: он был уверен, что Маэдрос воспользуется таким перерывом как поводом к тому, чтобы уйти. Неудивительно, что он говорил так немного… он вёл себя так весь вечер. Может статься, просмотр кино хотя бы дарил отличную возможность отвлечься от всех этих вещей. Фингон наклонился и нежно сжал плечо Маэдроса. — Маэдрос, прости, но мне нужно встать. Слишком много пива, похоже… Ему даже в голову не пришло, что Маэдрос мог уснуть — ведь тот был в этом вопросе столь осторожен, и Фингон даже и не почувствовал ничего… Но Маэдрос уснул! И слова Фингона оказали вовсе не тот эффект, которого он ожидал! Никак он не ожидал, что Маэдрос внезапно подскочит с его колен, крутанётся на диване и прижмёт его прямо к сиденью, одной рукой жёстко надавливая на грудь, другой крепко схватив за горло! Фингон пару секунд таращился прямо в пустые серебряные глаза — затем в них появилось выражение, осознание происходящего — и Маэдрос откинулся назад, обхватив голову руками и повторяя снова и снова: — Прости, прости, прости… Фингон пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая бешено колотящееся сердце. Так вот чего Маэдрос боялся всё это время, вот такой реакции как раз! Фингон никогда не стал бы будить Маэдроса, если б понял, что тот уснул, и он беззвучно обругал себя: он же обещал быть настороже, быть внимательным — и сам Маэдросу заявлял, что предпримет все меры предосторожности… но расслабился и отпустил себя — и так Маэдроса подвёл. Надо загладить свою вину! Маэдрос наверно ждёт, что он перепугается, расстроится, взбесится. Но Фингон ничего такого не ощущал. Он, конечно, опешил, был потрясён, в груди и в горле будто что-то сжалось, сердце всё ещё колотилось. Но он осознал, что всю неделю чего-то такого и ожидал. И ещё раз глубоко вдохнул и выдохнул. Просто ещё одна деталь ночных кошмаров — и раз уж Фингон собирается делить с Маэдросом постель — и жизнь! — ему лучше приспособиться ко всем их проявлениям. А обвинять было некого, кроме себя, как ни удивительно. — Эй… — Фингон присел рядом с Маэдросом. — Маэдрос… — И повторял, и повторял его имя, а тот не отвечал. — Маэдрос, посмотри же на меня. — Фингон уверенно положил ладонь Маэдросу на колено — туда, где тот мог видеть её — и сжал. — Посмотри на меня! Маэдрос поднял взгляд, глаза его были красными, лицо — страдальческим. — Маэдрос! Ты должен поговорить со мной. Ты весь вечер сам не свой! — Фингон придвинулся ближе и положил ладонь ему на плечо — тот дёрнулся от прикосновения. — Маэдрос… ну пожалуйста! — Он очень осторожно обнял Маэдроса и положил голову ему на плечо. — Ты сам не свой с того случая с Тургоном. Поговори со мной, ну пожалуйста! Маэдрос издал дрожащий выдох, не отнимая ладоней от лица. Фингон молча обнимал его, просто давая возможность почувствовать, что он рядом. И, в конце концов, Маэдрос заговорил — так тихо, что Фингону пришлось к нему наклониться, чтобы разобрать слова: — Об этом я тебя и предупреждал… говорил, что со мной рядом небезопасно. Я думал, если ты будешь знать, чего ожидать, такого не произойдёт… — голос был сиплым и резким от переполнявших Маэдроса эмоций. — Поверить не могу, что позволил себе уснуть… я никогда так не делал, я должен был лучше… — он раскачивался взад-вперёд в объятиях Фингона. — Ну-ка перестань! Не говори так! У тебя был дерьмовый день. Ты уснул. Такое случается! Перестань уже себя винить! Я сам должен был быть внимательнее и не будить тебя! Ты меня предупреждал и рассказывал, как себя вести, а как не вести — а я не послушал! — Он гладил спину Маэдроса по кругу, медленно и успокаивающе. — Но, Маэдрос, я же вижу, что дело не только в ночных кошмарах… — Я должен был раньше тебе всё рассказать… так глупо… не знаю, почему я всё ещё так сильно реагирую, ничего не могу с этим поделать… оно никогда меня не оставит… я думал, со временем пройдёт, что уже лучше — но нет, ничего не лучше… что-то цепляет меня и пробуждает это, и я опять там… — зашептал Маэдрос, стискивая кулаки. — Что произошло, Маэдрос? Пробуждает — что?.. Маэдрос развернулся к Фингону, лицо его было бледным, взгляд — опустошённым. — Помнишь, мы обсуждали с тобой наш судебный процесс? В первую встречу? Дело об убийстве деда?.. — Да… — Фингон ощутил, как по позвоночнику побежали ледяные мурашки. — Да, и я себя идиотом чувствовал из-за того, что поднял эту тему. Видно было, как тебя она напрягает. — Всё это время Фингон подозревал, что все проблемы Маэдроса как-то связаны с его дедом: ведь тот всегда становился таким напряжённым, когда тема всплывала. — Ты вовсе не идиот, а мне, наверное, стоило сказать ещё тогда. — Маэдрос судорожно провёл рукой по волосам. — Дело в том, что тогда случилось кое-что, что в новости не попало и в газеты тоже. Кое-что, что вынудило Моргот Индастриз урегулировать судебное дело вне суда. — И что же? — в животе у Фингона всё сжалось от ожидания. — Маэдрос?.. Пару минут длилось молчание, но затем Маэдрос вновь медленно заговорил, опять спрятав лицо в ладонях, отчего слова его теперь звучали немного приглушённо, но достаточно внятно, чтобы Фингон мог разобрать его речь. — Компания-перевозчик, которой принадлежал грузовик, сбивший деда, была дочерней компанией Моргот Индастриз. В иске были поименованы все: от головной компании, до всех дочерних. — Он умолк и сделал глубокий вдох. — Они не хотели плохой рекламы, но и с иском соглашаться не желали. И запугивали отца… а он не воспринимал их угрозы всерьёз — да и кто бы воспринял? — Ладони Маэдроса упали на колени, он посмотрел на Фингона затуманившимся взглядом и продолжил говорить лишь через пару минут. — Домой стали приходить письма… с угрозами поджога, причинения вреда маме… нам. Отследить источник не получалось, но адвокаты считали, что, скорее всего, они исходят от кого-то, кого нанял Моргот, чтобы заткнуть рот отцу. — Маэдрос… — выдохнул Фингон, взял ладони Маэдроса в свои и принялся поглаживать их большими пальцами. — Мама перевезла семью в Форменос, подальше от дома в Тирионе. А мы с Маглором на тот момент были в Куивиэнен, так что там и остались. — Маэдрос сделал глубокий вдох и опять посмотрел на Фингона. — Я… я привык делать вокруг кампуса пробежки… от дома, где снимал жильё, через парк, потом по кругу обратно домой. Я по одному и тому же маршруту бегал раза три в неделю. И вот однажды днём я вышел на пробежку чуть позже обычного. Ещё было светло, и я знал, что вернусь домой до заката. Он перевёл взгляд на свои руки, а затем опять на Фингона. — Обычно во время пробежки я слушал музыку. И вот я как раз выбежал из парка и собрался пересечь дорогу, как вдруг из ниоткуда появился фургон и остановился прямо передо мной, блокируя переход. В этой части парка машины появлялись редко, я удивился… остановился и собрался обежать его сзади, перейти дорогу и продолжить пробежку… — Он опять сделал глубокий вдох, а Фингон вновь положил ему на спину ладонь, тёплую и ободряющую. — Но потом открылась боковая дверь, оттуда выскочили двое… прямо передо мной… и это… я испугался, развернулся, и вдруг перед глазами всё померкло… кто-то схватил меня сзади и заломил руки за спину… Перед глазами Фингона сразу встал Тургон, захвативший Маэдроса как раз со спины и заломивший ему руки. — Ох, Маэдрос… — Я не слышал, что сзади меня кто-то был — потому что на мне были эти дурацкие наушники!!! Мне на голову накинули мешок — и я не мог ничего видеть, а руки были связаны… и меня принялись затаскивать в фургон… — Маэдрос сглотнул, и Фингон свободной рукой сочувственно сжал его руку. — Я так перепугался… принялся бороться, пинаться, пытался высвободить руки… даже не знаю, что я там орал… я отталкивал напавших как мог, но так ничего и не видел, но вдруг я стал их слышать — наверно, удалось содрать наушники. — Теперь слова лились с уст Маэдроса рекой, сопротивление сменилось жаждой высказать всё, фразы сыпались друг за другом. Он мрачно взглянул на Фингона. — Я слышал, как они ругались и орали друг на друга, что надо затащить меня в фургон. Должно быть, пришёл ещё кто-то — я ощутил, как меня тянут за ноги. — Маэдрос вцепился в руку Фингона так крепко, что тому было больно, но он даже не вздрогнул. — Парень у меня за спиной продолжать нашёптывать мне на ухо, что они со мной сделают… в фургоне и там, куда отвезут… — Маэдрос ненадолго прикрыл глаза и затем посмотрел прямо в глаза Фингону. — Я просто сошёл с ума… их было трое, но я так яростно боролся, что у них не получалось затащить меня в фургон. Мешок у меня с головы слетел, и я смог их увидеть. — Он глубоко вздохнул. — Должно быть, я сильно долбанул головой парня сзади — мне удалось высвободить руки. Я реально бился как сумасшедший — просто протянул руку к парню впереди и чуть не придушил его… но двое других продолжали держать меня, и мы все завалились вниз. Я даже не понял, что вывихнул правое плечо, пока падал… я его не чувствовал, просто почему-то вдруг отпустил того парня, но боролся, пытаясь освободиться. И, видимо, кто-то ударил меня по голове, потому что перед глазами вдруг потемнело. — Маэдрос опять прикрыл глаза, и Фингон почувствовал, как того прошила дрожь. Он не убирал ладоней со спины Маэдроса и продолжал ласково поглаживать его, что успокаивало не только Маэдроса, но и его самого. Вскоре Маэдрос вновь заговорил, хрипло и тихо. — Очнулся я уже в фургоне. Мне опять натянули мешок на голову, а руки связали за спиной. Плечо горело, но я ничего не мог с этим поделать. — Ох, Маэдрос, — Фингон продолжал гладить того по спине, не зная, что ещё делать… всё оказалось куда хуже, чем он ожидал. Он и не знал, чего ожидать, но реальность оказалась далеко за пределами того, что он себе воображал. — Меня отвезли на какой-то склад, ну или что-то в этом роде. Не знаю, как долго я пробыл там… несколько часов, наверно. Болела голова, болело плечо, я ничего не видел из-за этой дурацкой штуки на голове. Со мной говорил только один из похитителей — парень, который напрыгнул со спины, — Маэдрос поёжился. — Я запомнил его голос… он единственный говорил со мной напрямую… — Маэдрос опять вздрогнул. — Он говорил и говорил, какая тоска ждать, пока мой отец даст о себе знать… что может, им стоит поразвлечься… и как они могут поразвлечься со мной… — Маэдрос уронил голову на грудь и опять вздрогнул. — Я иногда ещё слышу в ушах его голос… слова, что он говорил. И я бы не смог остановить их, если бы они начали всё это… руки связаны, ноги связаны, плечо выбито… я был совершенно беспомощен. Фингон не хотел слышать больше ничего… не хотел знать, что ещё с Маэдросом случилось. Но Маэдрос, единожды начав, продолжал и продолжал говорить. — Я всем обязан Азу. Не знаю, что бы случилось со мной дальше, если б он не оказался в нужное время в нужном месте. Он как раз ехал на велике через парк и всё видел — но был недостаточно близко, чтобы остановить их. Он позвонил в полицию, описал фургон и даже запомнил номерной знак. Я всё это узнал только позже. Ладонь Маэдроса сжалась в кулак, и Фингон обхватил этот кулак своими пальцами, поддерживая контакт. — Полиция выследила фургон, и через несколько часов меня нашли. — Маэдрос поднял голову и взглянул на Фингона. — Так что мне повезло. Если б я позволил себе всерьёз задуматься о том, что могло бы быть… могло быть гораздо хуже. А так я отделался сотрясением мозга, вывихнутым плечом и кучей шишек и синяков. — Маэдрос умолк и посмотрел вниз, голос его упал до шёпота. — Но из головы я почему-то выбросить всё это не могу. — Не могу поверить, что не слышал об этом! Но как же тебя нашли? — Фингон поднял руку и нежно отвёл волосы Маэдроса от его лица. — Похитители оказались столь глупы, что использовали корпоративный фургон, и, отслеживая номер, полиция вышла на Моргот Индастриз. Потому меня и решили искать в Ангбанде. А сами преступники оказались просто какими-то отморозками, нанятыми исключительно для этого дела — и они сдали своих заказчиков, чтобы им скостили срок. В новости это не попало, а фирма твоего отца воспользовалась инцидентом, чтобы надавить на Моргота и закончить иск внесудебным соглашением. — Маэдрос пожал плечами. — Предполагалось, мы под защитой полиции, когда всё это случилось… так что департамент полиции Тириона был очень заинтересован, чтобы история не попала в СМИ. Как и Куивиэнен: похищение студента в кампусе — вовсе не та реклама, которая им нужна. — Плечи Маэдроса повисли. — Вот, теперь ты знаешь… прошло целых четыре года, но я до сих пор не могу пережить эту историю… — Что случилось потом? — тихо спросил Фингон. — Несколько дней я провёл в больнице. — Маэдрос посмотрел на Фингона, стиснув зубы. — Ты знаешь, какой я… видел, какие у меня кошмары, какой я параноик насчёт парковок… как я психанул, когда Тургон меня сегодня схватил… или на тебя набросился только что… — Он выдернул ладони и опять закрыл ими лицо. — Мне так жаль, прости! Я бы никогда не сделал тебе больно, Фингон, ты должен знать! Я просто перепугался оттого, что ты меня разбудил… Фингон потянулся к Маэдросу и вновь его обнял. — Знаю. И знаю, что ты ненарочно: и утром с Тургоном, и сейчас тоже. Мне стоило быть внимательнее — я сам тебя застал врасплох. Ты не смог бы с этим справиться, Маэдрос, я всё понимаю! — Именно того, что я сотворил сегодня, я и боялся… потому никогда и не хотел оставаться… или чтобы ты оставался, — Маэдрос сморщился и опять закрыл руками лицо. — Я думал, что мне уже лучше, и так оно и было… я не знал, что со мной вечером такое случится… я же никогда не позволял себе так вот уснуть. — Знаю, — успокаивающе проговорил Фингон, — знаю… — Я не хотел рисковать, не хотел причинять тебе боль… и всё равно сделал это. Мне давно надо было уйти… ни за что нельзя было давать себе уснуть, — бормотал Маэдрос в ладони. — Маэдрос! Посмотри на меня! — прошептал Фингон. — Посмотри же! Со мной всё нормально! Ты ничего со мной не сделал! — Фингон наклонился к нему. — Я знаю, что ты никогда бы не причинил мне вреда! — И он погладил волосы Маэдроса. — Да посмотри же на меня! И Маэдрос взглянул на него — на лице его Фингон увидел опустошение. — Ты ведь всё равно должен был бы когда-нибудь мне рассказать! Без этого наши отношения никуда бы не двинулись! — Он твёрдо и упрямо встретил взгляд Маэдроса. — И я рад, что ты сегодня тут уснул! И это для меня облегчение — что наконец всё произошло! — и теперь тебе не нужно тревожиться больше, потому что всё уже случилось, и мы можем двигаться дальше! — Фингон обхватил ладонями лицо Маэдроса. — Маэдрос! Я хочу быть с тобой долго-долго! Я хочу быть с тобой! Но как мы сможем быть вместе, если будем хранить друг от друга такие секреты? — Фингон говорил теперь тихо и нежно. — Это же всё равно случилось бы, рано или поздно. И я рад, что произошло это сегодня, здесь, и когда мы с тобой лишь вдвоём. — Он не отрывал глаз от Маэдроса. — Всё, что я знаю: прошлое остаётся в прошлом. А что для меня действительно важно — так это будущее, в котором мы с тобой вместе! Мне плевать, где ты хочешь парковаться. Мне плевать, если ты не будешь бегать в парке. И плевать, если ты, просыпаясь, ведёшь себя, как маньяк! Всё это для меня неважно! — Всё, что я хочу — это быть с тобой… и меня убивает мысль, что я не могу быть с тобой так, как я хочу… потому что я боюсь проснуться с тобой в одной постели и напасть на тебя, — проговорил Маэдрос, неотрывно глядя на Фингона. — Ну вот и не волнуйся об этом больше! Неважно, нападёшь ты или не нападёшь! Меня заботит лишь то, что мы вместе! Я смогу всё это выдержать. И ты тоже! Со временем, всё это может даже лучше стать — ну, а если не станет, мне всё равно! Я люблю тебя, Маэдрос! Таким, какой ты есть! Он это сказал. Он раньше так нервничал — но на этот раз всё получилось. Он любил Маэдроса… и даже не требовалось думать об этом, потому что так оно и было. — Я люблю тебя, — повторил Фингон, — я давно должен был тебе это сказать… — И я люблю тебя, — сказал Маэдрос, и его напряжённая спина под ладонью Фингона наконец расслабилась. — Я всё в тебе люблю… но особенно то, что рядом с тобой я могу быть собой. — Так оно и было. Он любил Фингона… он про себя столько раз за последние дни это повторил, шептал, пока Фингон спал, касаясь его кожи губами. И таким облегчением было наконец произнести это вслух. — Я люблю тебя, — ещё раз произнёс Фингон. — Столько всего люблю в тебе… — он поднял голову и поцеловал Маэдроса, тот слегка сдвинулся, и вот уже его пальцы были у Фингона в волосах, губы — на губах Фингона, язык скользил между ними и сплетался с языком Фингона; тот откинулся спиной на диван, Маэдрос опустился за ним, накрывая его своим телом, и они целовались, целовались… Сколько прошло времени, прежде чем Маэдрос, с озадаченным лицом, отстранился от него, Фингон не отследил. — А всё же — зачем ты меня разбудил? Фингон рассмеялся. — Да мне в туалет надо было, а ты лежал прямо на мне! Я ж говорю, я не понял, что ты уснул, — улыбнулся он Маэдросу. — Теперь, вспоминая об этом, наверно, я вообще никогда в туалет больше не захочу! — Так мне слезть с тебя, чтобы ты мог выйти? — Маэдрос уронил голову Фингону на плечо. — Да… но как же не хочется! Только никуда не уходи! Я тут же вернусь! Обещаю! Маэдрос выпрямился и сел на диване, запрокинув на спинку голову и расслабляясь на мягких подушках. Вовсе не так представлял он себе рассказ Фингону о причине кошмаров… всё прошло в сотни раз хуже, чем любой сценарий из его сегодняшних фантазий. И не так, по правде говоря, воображал он себе признание Фингону в любви… Но он принимал всё как есть. Так путано, неловко, неуклюже — он примет это таким как есть. Фингон тоже любит его — вот то единственное, что имеет значение! Больше нечего скрывать, нечего стыдиться и не о чем сожалеть. Фингон знает всё. Они пережили всё это — как Фингон и говорил. — Так… на чём мы там остановились? — Фингон плюхнулся на диван рядом с ним — с этой его ослепительной улыбкой на губах. — Помнится, было много-много поцелуев… — он потянул Маэдроса на себя, опять падая спиной на диван с Маэдросом в объятиях; тела их сплетались, губы, языки неспешно скользили друг по другу… пальцы Фингона вплелись Маэдросу в волосы… Маэдрос опять уронил голову Фингону на плечо и вздохнул, переполненный всеми этими ощущениями… всё было похоже на тот вечер в «Аваллонэ»: будто какая-то деталька паззла встала на своё место, и он чувствовал, что хочет, чтобы этот миг длился вечно. Пальцы Фингона скользили по его волосам, губы нежно касались его лба — и он сжал Фингона в объятиях крепче и уткнулся лицом ему в шею. И время летело незаметно: они расслабленно лежали на диване, Маэдрос ощущал уютное тепло Фингона, тот шептал ему на ухо слова любви и поддержки, а сам Маэдрос прижимал и прижимал Фингона к себе теснее, мечтая никогда больше не отпускать. В объятиях Фингона он ощущал себя в такой безопасности, будто даже прошлое не могло до него дотянуться. Наверно, прошли часы — и вот наконец Фингон нарушил тишину: — Останься со мной, — выдохнул он Маэдросу в ухо. Маэдрос отодвинулся и посмотрел на Фингона с такой любовью и нежностью, что у того перехватило дыхание. — Навсегда, — сказал Маэдрос и вновь завладел губами Фингона, ведя ладонями по его телу, скользнув под рубашку к груди… лёгкие касания перемежались с настойчивыми, тела их прижимались друг к другу всё теснее и теснее… Фингон крепче стиснул волосы Маэдроса. — Останься на ночь. Тут. Со мной, — пробормотал он Маэдросу прямо в губы. И тот опять отстранился, глядя ему в глаза; лицо его раскраснелось, зрачки были расширены… между бровей, пока он смотрел на Фингона, появилась морщинка. И Фингон ласково коснулся её пальцами, пытаясь разгладить. — Не о чем волноваться — мы же уже пережили самое худшее. — Знаю… — Маэдрос опустил голову и теперь прижимался лбом ко лбу Фингона, и тот ощущал тепло его тела, плотно прижавшегося к нему… и то твёрдое, что прижималось к его бедру, и собственную эрекцию, распирающую джинсы. И он улыбнулся Маэдросу: — Я ничего о сне не говорил, знаешь ли! А просто спросил, не хочешь ли ты провести тут ночь! — он слегка покрутил бёдрами — и Маэдроса в ответ на это прошила дрожь. — Пытаешься меня отвлечь? — Нет. Могу придумать миллион способов, как тебя отвлечь, но вот прямо сейчас я хочу владеть твоим вниманием целиком! — И ты им владеешь. — А диван этот не очень-то удобный! — А я и не заметил. — А у меня есть великолепнейшая кровать, которая зря простаивает… — Предлагаешь переехать туда? — А ты как думаешь? *** Голова его была переполнена лихорадочными мыслями, и в такие дни обычно ему как раз и снились кошмары — если он позволял себе засыпать, — так что лучше было не спать. Хотя те мысли, что не давали ему спать сегодня, не имели с привычной тревогой ничего общего. Таким полным надежды, умиротворения, удовлетворения Маэдрос не ощущал себя очень давно. Он признался Фингону! Это само по себе было достижением! Сквозь щели в жалюзи пробивались полоски лунного света. Голова Фингона покоилась у него на груди, тот дышал медленно и ровно — спал, изнеможённый событиями дня… и тем, чем они совсем недавно занимались в постели. Маэдрос перевёл взгляд на его тёмные кудри и улыбнулся, нежно коснувшись локона на затылке. Ему так нравилась мягкость волос Фингона и то, как они пахли… и то, как оттеняли его светлую кожу. Он любил его. Так сложно было бы поверить в подобное ещё год назад — полгода назад! — два месяца назад! Маэдрос прикрыл глаза и вдохнул окружающий его аромат, расслабляясь всем телом ещё больше. Он сам был поражён, как же скучает по присутствию Фингона в своей постели — всего-то после короткой недели совместных ночёвок! Но даже в своей детской спальне в доме родителей, предыдущей ночью он страшно скучал по этой улыбке, теплу, уюту, который излучал Фингон у него под боком. Но только теперь ни о чём не надо было тревожиться. Ну конечно, ещё будут моменты, когда они не смогут быть вместе, после каникул, например. Но это будет очень ненадолго. Теперь, когда он всё Фингону рассказал, ему стало гораздо легче, тягостный гнёт тайны испарился. Конечно, проблемы его не исчезли, кто с этим спорит! Им придётся сталкиваться с ними снова и снова — уж в этом он был уверен. Но вдвоём, вместе встречать их лицом к лицу — это совсем иначе… Теперь уже неважно, где именно они будут ночевать, решил Маэдрос. Фингон может приезжать в Форменос, когда пожелает, — а сам Маэдрос теперь может и в Тирионе, с ним, заночевать. Теперь его это не тревожило. Возможно, так для Фингона будет легче: ведь у того скоро начнётся стажировка. Конечно, в квартире появится Финрод, но почему-то это Маэдроса беспокоило не так сильно, как пару недель назад. И может… ну, может… может, он правда сможет позволить себе заснуть у Фингона дома. Он нежно вёл пальцами по обнажённому плечу Фингона; мысли неслись вскачь. Напрягали пара вещей: во-первых, такие разговоры, как сегодня, неизбежно пробуждали в нём воспоминания о тех временах — и нарушали его сон. Но необходимость в таких разговорах, слава богу, вставала не так уж часто, так что теперь наверняка возникнет нескоро. Что ещё? Беседы о деде, конечно. Обо всём, связанном с Морготом, Ангбандом. Он вспомнил те славные времена, когда его кошмары не беспокоили… что же раньше, пока он не встретил Фингона, давало ему такую долгую «ремиссию»? В голову пришли объяснения, и глаза его распахнулись… в последние месяцы, до встречи с Фингоном, он, похоже, совсем мало куда-то выходил! Ночевал, в основном, дома с братьями, иногда проводил время с остальной семьёй — но больше не засиживался допоздна со своими друзьями по университету, к чему так привык ещё во время учёбы: все эти долгие вечера и ночи за разговорами, спорами, дешёвым вином и хорошим пивом… Он перебрал в памяти последние недели… показалось, что какая-то связь точно есть, так что позже он об этом подумает. Он был намерен сделать всё, что угодно, чтобы свести к минимуму появление кошмарных снов. Даже вернуться в терапию, так он решил. В те времена он её ненавидел — но может, прошло уже достаточно времени, чтобы теперь из неё вышел толк. Может, и так. Об этом тоже стоит подумать. Маэдрос нежно коснулся губами волос Фингона, наслаждаясь жаром от его тела и всеми ощущениями от его присутствия и прикосновения. Дыхание его замедлилось, веки опустились… тело расслабилось, и вот замерли и пальцы — шаг за шагом, неожиданно для себя Маэдрос погрузился в сон. *** Маэдрос проснулся; он лежал с Фингоном в обнимку, их обнажённые ноги под простынями переплелись. Пару раз он моргнул и затем огляделся. Он и правда уснул! В кровати Фингона! После всего этого ночного внутреннего монолога о том, почему уснуть не получится — он на самом деле взял да уснул! И ничего не случилось, никаких ночных кошмаров! Маэдрос слегка поёрзал бёдрами; тело ныло, но это было даже приятно. Он поцеловал Фингона в лоб, и тот придвинулся к нему ближе и, приоткрыв глаза, посмотрел на Маэдроса и нежно отвёл взъерошенные волосы от его лица, чтобы поцеловать. — Ты здесь… — губы Фингона нежно ласкали губы Маэдроса. — Так и не поспал, а? — На самом деле, поспал! Видимо, ты меня вымотал куда больше, чем я думал! — Маэдрос ласково смотрел на него, и в глазах его промелькнула искорка, от которой грудь Фингона затопило тепло… и не только грудь. — Думаю, нам нужно попробовать ещё разок, — фирменная ослепительная улыбка озарила лицо Фингона, и он приподнялся на локте, глядя на Маэдроса. — Практика приводит к совершенству! — Я думаю, всё и само по себе уже совершенно, — на губах Маэдроса заиграла ответная улыбка. — Но мне надо опять попробовать — чтобы быть уверенным! — решительно заявил Фингон. — И, чтобы быть абсолютно уверенным, что мы делаем всё правильно, мне может потребоваться некоторое время… — Он оседлал Маэдроса, обнажённый, такой тёплый… — Может, тебе стоит Маглору написать, что ты опоздаешь… — Он провёл ладонями по груди Маэдроса, лёгкими касаниями спускаясь ниже и ниже, отчего Маэдрос в предвкушении вздрогнул. — Хотя… может, стоит просто воспользоваться его предложением поработать за тебя сегодня весь день. — Он наклонился и накрыл губами губы Маэдроса, ладони его скользили всё ниже, и он прошептал: — Думаю, у тебя найдутся занятия получше… Маэдрос был абсолютно согласен, но отвечать был уже не в состоянии: Фингон накрыл его тело своим, скользил по нему, сердца обоих стучали всё быстрее, дыхание сбилось. Фингон, не отрывая губ от губ Маэдроса, неловко принялся шарить по тумбочке у кровати, другой же рукой делал то, что удерживало внимание Маэдроса исключительно на нём… Зато у Маэдроса обе руки были свободны — так что вскоре, благодаря тому, что Маэдрос ими творил, у Фингона совсем сбилось дыхание… а губы Маэдроса скользили по его шее… и вот Фингон осознал, что, переполненный всеми этими ощущениями, вновь и вновь повторяет его имя. Он что-то свалил с тумбочки; неважно, решил он, наконец, нащупав то, что искал, потом разберётся, что там упало: сейчас он поглощён вещами, куда более важными. Поглощены они оба, поправил себя он, опять задрожав от того, как ласкал его Маэдрос. И слегка отстранился, положив ладонь Маэдросу на грудь. — Хочешь, чтобы я перестал? — спросил Маэдрос; его серебряные глаза встретились с синими глазами Фингона. — Нет… никогда! — Фингон наклонился и прижался лбом ко лбу Маэдроса. — Просто хотел посмотреть на тебя, мой Майтимо… чтобы увериться, что ты и правда тут… я столько раз себе это представлял… Маэдрос улыбнулся, и в уголках глаз его образовались морщинки. — Я и правда тут, — ладони его скользнули по спине Фингона, прижимая того теснее. — Доказать? — Думаю, придётся! Есть идеи, как именно? Маэдрос протянул руку к руке Фингона, в которой тот продолжал сжимать то, что нащупал на тумбочке. — Идеи есть… И лишь позже он вспомнил, что надо написать смс Маглору.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.