Сердцу не прикажешь

      Уйдя подальше от основных транспортных путей, Одной Левой тщательно проверил окружающий участок космоса на наличие судов и беспилотников. Убедившись, что в опасной близости ничего такого не курсирует, наемник пустил «Демона» в дрейф и устало откинулся на спинку кресла. Вот сейчас он посидит пять минуточек и займется разделкой туши. Ну… Тушки. Самец лениво потянулся и снял маску, с наслаждением расправив жвала. Облизнул носовую складку и почесал подбородок — этот респиратор был, все-таки, не очень удобный. Зато, практичный.       Возвращаясь мыслями к уманке, Память по привычке разложил добычу на «запчасти» — от каждой жертвы самец привык получать максимум выгоды. Конечно, за ликвидацию этой особы ему отвалили столько, что средства, которые он мог бы выручить за ее дериваты* казались на фоне данной суммы сущей мелочью, однако бандитская жизнь учила не разбрасываться. Тем более, Память так и так собирался пролетать через «Всячину»**. А там можно было весьма выгодно спихнуть скальп и сало — головной мех уманов очень ценили шешеки***; урм же, хоть и набивались уманам в друзья, на самом деле втихаря не отказывались смаковать приготовленный из них бекон. На тонкую кожу желающие также могли отыскаться, правда, Память не был уверен, что сможет снять и выделать ее достаточно аккуратно, чтобы она сохранила товарный вид.       А вот череп, если не сильно помялся, почистить по традиционной методике следовало. Самому-то Памяти он даром был не нужен, но кое-какие народности, преклоняющиеся перед силой, статью и смелостью яутжей, считали престижным размещать у себя в интерьере «подлинные трофеи великих охотников». Разумеется, это были, в основном, подделки, которыми иногда промышляла Дурная Кровь, ибо реально заполучить что-то с трофейной стены даже младшего состава кланов не представлялось возможным. Долбанутые вояки чуть ли не смысл жизни видели в этих костях и могли убить только за одну попытку прикосновения к ним. Уж что-что, а это Одной Левой знал прекрасно — сам когда-то такой же был. Пока его не подставили… Потом его лишили гривы и бросили в трюм, а все его трофеи спалили в потоке плазмы. Полгода бывший охотник отбывал наказание, после чего его вышвырнули с корабля, вынудив выживать на нижних уровнях орбитальной станции. У него был выбор: ввязаться в какую-нибудь самоубийственную миссию, тем самым попытавшись восстановить свою честь, и заработать ранг в другом клане, либо послать Кодекс Жесткачу**** под хвост и присоединиться к одной из преступных группировок. Память выбрал второе. Умирать за столь изощренно надругавшуюся над ним систему он ни за что теперь не собирался.       Что там дальше… Ну, кости пойдут в утилизатор. Мясо… Скорее всего, тоже. В принципе, оно было съедобно, но уманы являлись традиционным объектом трофейной ритуальной Охоты, и потому есть их не полагалось. Плоть такой дичи издревле оставлялась яутжами на поживу духам. Освежеванные туши даже подвешивались с этой целью на высоте, и, чем выше располагалась жертва, тем больше имелась вероятность, что небожители благосклонно примут ее. Память, с одной стороны, уже не являлся членом клана, а потому мог позволить себе пренебречь традициями, но, с другой стороны, кто мог гарантировать, что ничего не случится? Не зря же их когда-то придумали.       Джейн с трудом открыла глаза и попыталась ощупать пространство возле себя. Это было что-то твердое… Гладкое… И чуть прохладное. Она подтянула руки ближе к груди и приподнялась, опираясь сперва на локти, потом на ладони. В голове не утихал пронзительный звон, вокруг все крутилось, точно спятившая карусель. От смены положения в макушку ударила тупая боль, и девушке показалось, что ее бедная черепушка превратилась в случайно кем-то расколотый арбуз.       После нескольких неудачных попыток, она все-таки умудрилась сесть, с облегчением отметив, что звон мало-помалу начинает стихать, уступая место какой-то зловещей, неживой тишине. «Интересно, — подумала Дженни все еще с некоторой отрешенностью, — а «скорая» уже за мной выехала?» Ее никогда не радовала, если честно, перспектива прокатиться на машине с мигалками…       Но что же такое с ней произошло? Последнее, что девушка могла вспомнить, это скандал с Саймоном и то, как она, погорячившись, отключила охрану дома… Так, неужели, это бывший любовник ее так приложил? Быть того не может… Джейн зажмурилась, чтобы хоть на мгновение прекратить вызывающую позывы к тошноте круговерть, и попыталась собраться с мыслями. Нет… Саймон ушел, она вспомнила теперь. И ворота она за ним заперла — это точно. У замка был характерный щелчок… Значит, парня она выгнала. Потом пошла обратно… Плакала… И… Все. Дальше оказался полный провал. Дальше она очнулась тут.       Но тут — это где? Девушка вновь неуверенно приоткрыла веки, как бы опасаясь, что «карусель» сейчас унесет ее напрочь, но окружающая обстановка уже немного успокоилась, начав приобретать более-менее четкие контуры. Наконец, Дженни смогла с грехом пополам осмотреться. И то, что она увидела, сразу же немало ее испугало. Во-первых, место было абсолютно незнакомое. Оно походило на какую-то кладовку или даже промышленный холодильник — металлический пол, металлические стены, закрытая наглухо дверь странной, почти ромбовидной формы… Помещение имело достаточно большую площадь, но из-за захламленности казалось тесным. Вдоль стен тянулись стеллажи, заставленные непонятными емкостями, коробками и устройствами, забитые свертками какой-то ткани, катушками проводов и прочей ерундой; снаружи полки зачем-то были затянуты сетями. На покрытом бурыми и черными пятнами полу стояли разнообразные бочки и тазики, между которыми громоздились черепа каких-то причудливых зверей и заскорузлые косматые шкуры. Одна из шкур, похожая на волчью, была растянута на металлической раме. В целом, эта комната напоминала убежище несклонного к порядку таксидермиста. Пахло тут тоже соответственно — Джейн понятия не имела, как пахнут мастерские чучельников, но догадывалась, что отвратно. Так вот, пахло здесь отвратно. Смесью подтухшего мяса, дубленой кожи, растворителя и аммиака.       Теперь бедная пленница и вовсе уже ничего не понимала. То есть, она догадывалась, что кто-то ее подкараулил, оглушил и притащил сюда, но, кто и с какой целью ее похитил, было неясно. Опять же, ее даже не связали, и никакой охраны не оставили… Так… Может, это все шутка? Из разряда «вас снимает скрытая камера»? И, может, Саймон просто оказался ее участником? Может, он и не изменял вовсе? И сейчас выйдет вместе с организаторами, улыбаясь и хлопая в ладоши?.. Ох и выскажет она ему тогда…       Девушка подобрала под себя потихоньку начинающие повиноваться ноги и попробовала встать. Безуспешно. Нет, видимо, все-таки, не шутка… Когда шутят, так по голове не бьют… Она осторожно потрогала затылок и потом поднесла руку к лицу, проверяя, есть ли кровь. Крови не было. Но отменная шишка присутствовала. Хоть бы пакет со льдом дали, что ли…       Она отползла к стене и привалилась спиной, прижав колени к груди и обняв их руками, после чего непроизвольно оглядела себя. На ней был халат. Ее любимый домашний халат, бирюзового цвета в фиолетовых розочках. И одна туфля. Вторая, очевидно, потерялась, пока ее сюда тащили. Впрочем, Джейн и в таком наряде не мерзла. Скорее, даже наоборот: в помещении было очень жарко. К тому же сильно парило, примерно, как ванной комнате после продолжительного и очень горячего душа. Блин, неудивительно, что тут эти шкуры разлагались…       Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Дженни окончательно пришла в себя. Но произошло это одновременно с осознанием всего ужаса произошедшего. Ее поймал и запер какой-то маньяк-шкурник. И цель его была неясна…       Дальнейший ход ее мыслей был внезапно прерван. Дверь с тихим гудением сдвинулась в сторону, и «маньяк» уверенной разухабистой походкой вторгся в кладовку. Но тут же резко замер на месте. А Джейн замерла от страха, увидев, кем является ее похититель.       Это был яутжа — «хищник» в просторечии. Здоровенный вонючий «хищник» в грязных доспехах, косматый, чешуйчатый, со зверской рожей. Как только он приблизился, у Дженни дыхание перехватило — так от него разило аммиаком. Вот почему комнатка-то так пропахла…       Джейн никогда прежде не видела их живьем — только на записях. И лучше бы и дальше не видела… Жутчайшая клыкастая физиономия в обрамлении многоярусных роговых гребней смотрелась как воплощение самого худшего ночного кошмара, злые желтые глазенки таращились с выражением какой-то тупой, животной ненависти, мерзкие влажные складки печеночного цвета непрестанно шевелились в раззявленном рту. Да он был урод, каких поискать…       При появлении этого безобразного и явно недоброжелательно настроенного инопланетянина, девушка инстинктивно сжалась, сдавленно вскрикнув. Яутжа сделал несколько шагов по направлению к пленнице и встал над ней, слегка наклонившись. Дженни с жалобным видом запрокинула голову, поневоле встретившись с похитителем взглядами. Тот сдвинул колючие брови и глухо зарычал…       Память шел по коридору и планировал грядущие расходы, довольно помурлыкивая от осознания, что в этот раз ему должно хватить на самый полный апгрейд звездолета. Вот, кстати, и еще одно преимущество вольной жизни. Воины кланов, гонящиеся за престижем, заводили гаремы один богаче другого, иногда тратя на их содержание все свое жалование. Память таких проблем не имел. Он тратил свои деньги исключительно на себя: на ремонт корабля, на доспехи, оружие, медикаменты, жратву и выпивку. Еще и впрок иногда удавалось отложить.       В этом году общая выручка весьма радовала и позволяла не экономить. Через пять месяцев наступал брачный период, предоставляющий удобную возможность для проведения полного технического обслуживания «Демона». Память в это время, как всегда, собирался «залечь на дно», оставив корабль на профилактике у проверенного мастера. А после гона он бы забрал свое обновленное сокровище и вновь ринулся на поиски приключений — еще более отчаянных и ярких!       Так, думая о приятном, Одной Левой направлялся к подсобке. Открывая ее, самец еще успел помечтать о покраске своего потертого судна… Но дальше от представшего его глазам зрелища все позитивные мысли мигом разлетелись, не оставив после себя и следа. Уманка, которую он только что собирался не торопясь разделать, оказалась жива-живехонька!       Самка забилась в угол и стучала зубами от страха, но была в полном сознании. Это как так вообще вышло? Память в недоумении застыл на пороге, не желая воспринимать действительность. Получается, что он, наемный убийца с почти сорокалетним стажем, до сегодняшнего дня безоговорочно веривший лишь в две вещи: свой корабль и свой удар, не смог прикончить жалкую уманку??? Да быть такого не могло!       Он стряхнул с себя мимолетное оцепенение и решительно приблизился к ожившей добыче. Та запрокинула головенку и заморгала своими огромными глазищами. Память презрительно фыркнул. Все ясно. Он слишком торопился завершить дело и одновременно слишком боялся пролить кровь жертвы, к тому же, сама уманка оказалась очень мелкой — все эти факторы в комплексе привели к тому, что киллер ударил не в полную силу, к тому же вскользь, крепко оглушив жертву, но не убив ее. Что ж… Было неприятно признавать даже такой, в общем-то, не сильно от него самого зависящий промах, но, к счастью, ничто сейчас не мешало это досадное недоразумение исправить. Никто бы даже не узнал о таком позоре.       Память склонился над уманкой и раздраженно зарычал, выдвигая запястные лезвия. Один взмах — и нет проблемы! Он уже занес оружие, и маленькая самка, догадавшись о том, что ее сейчас будут добивать, завыла, прикрывая голову руками, как вдруг… Некстати запищал коммуникатор. Одной Левой вздрогнул от неожиданности, опустил лезвия и бросил негодующий взгляд на индикатор вызова. Проклятье! Заказчики!       Он сердито рявкнул на жертву, заставляя ее превратиться в малюсенький испуганный комок, и быстро выскочил из отсека. Вообще, он мог позволить себе не отвечать, но ситуация с промахом настолько застала его врасплох, что Память, страшно сказать, ненадолго потерял уверенность в себе.       Поспешно нахлобучив маску и придав себе максимально суровый вид, наемник приготовился к разговору, намереваясь сделать его как можно короче.       — Что надо? — обратился он через переводчик.       — Вы не сказали, что заказ выполнен, — сказал уман.       — Дальше что?       — Я хотел уточнить, не совпадение ли это.       — Самка мертва. Тело уничтожено.       — Прекрасно! Полиция только что сообщила о том, что система безопасности нашей, эм… клиентки перестала работать. Ее саму в доме не нашли. Теперь под подозрением ее любовник, видевший ее последним. Не знаю, как вам удалось так подстроить, но следствие не просто введено в замешательство, оно направлено по ложному следу!       — Уман хочет доплатить? — нетерпеливо перебил Память.       — Что? — не понял заказчик.       — Все понравилось, уман хочет выразить благодарность?       — Да… — несколько растерявшись, подтвердил уман.       — Слушать — не интересно. Хочет благодарить — пусть благодарит деньгами. Не хочет — молчит.       — Прошу прощения…       — Позвонит снова без дела — сверну шею. Бесплатно, — сказав так, киллер отключил связь. Странные эти уманы… Поговорить им, видите ли, вздумалось…       Тем не менее, где-то внутри ему на миг стало неудобно оттого, что он так уверенно сообщил о выполнении условий, тогда как жертва на самом деле все еще оставалась в живых. Нет, разумеется, ей некуда было деться от Памяти. Сейчас он просто вернется и закончит начатое. И закончит так, как ему самому нравится — теперь он в своих владениях, и лишней крови можно больше не бояться.       Самец самодовольно рыкнул и вскинул голову, прогоняя вредные мысли. Но до конца отделаться от пакостного ощущения, что все еще может пойти не по плану, так и не смог. В клане, помнится, бытовала поговорка: «Не прилаживай к стене крючка, покуда Жесткач с головой не расстался», то есть, «раньше времени не радуйся»… Но то в клане. А здесь, на «Демоне», у Памяти свои правила были!       Не собираясь зря терять время, самец вновь отправился в подсобку. Пока он отсутствовал, уманка переползла в противоположный угол и попыталась спрятаться между стеллажами, но Одной Левой быстро ее отыскал и без особого труда извлек из укрытия, вытащив за головной мех, попутно разочаровавшись в качестве оного. Волосы самки оказались перекрашенными, о чем свидетельствовал их тусклый и неравномерный цвет — такое барахло шешеки и даром не возьмут… Самец недовольно загудел и повертел перед глазами беспомощно дрыгающую ногами и силящуюся ухватиться за его руку, постанывающую жертву. Может, хоть сала на ней достаточно? Память подцепил когтем ее хлипкое одеяние и рванул. Ткань с треском разошлась, явив взгляду наемника мягкое, бледное тело, в нижней части весьма схожее по пропорциям с телами Матриархов. Что ж… С брюха, задницы и ляжек действительно было, что срезать. Убеждаясь в этом, самец слегка цапнул уманку за живот, оставив на коже красноватые следы, после чего небрежно швырнул беспрестанно скулящую дичь на пол и отступил на шаг, обнажая лезвия.       Жертва заерзала на полу, неуклюже пытаясь прикрыться лоскутами ткани и разрыдалась в голос, извергнув из глаз и носа целые потоки жидкости. Тьфу, гадость какая! Кажется, она начала молить о пощаде, но Память не понимал ее писклявой речи, а включать переводчик посчитал излишним. Он нервно встряхнул головой и приготовился положить конец страданиям этого ничтожества. Однако ему вновь помешали обстоятельства.       Стоило самцу примериться для решающего удара, как судно тряхнуло с такой силой, что уманка откатилась к стене, а Память чудом удержался на ногах. «Атака! Прямое попадание!» — незамедлительно сообщила бортовая система, и капитан, многоэтажно выругавшись, бросился выяснять, в чем дело.       Примчавшись в рубку, Одной Левой уставился на мониторы и тут же взвыл от негодования. Проклятый Арбитр, что преследовал его с самой Долгой Ночи*****, все-таки умудрился выследить отступника. Приблизившись на максимальное для выстрела расстояние, он, не долго думая, открыл огонь, намереваясь вывести звездолет Дурной Крови из строя, пока Память вновь не затеял игру в догонялки, из которой до сих пор неизменно выходил победителем. «Демон» был меньше и маневреннее корабля законника, а потому легко уходил от погони, но, если бы двигатели оказались повреждены…       Продолжая рычать страшные проклятия, наемник запустил предварительную диагностику и запросил расстояние до противника. Уже через несколько секунд появилась информация о деформации обшивки в хвостовой части — благо, щиты выдержали, и обошлось без разгерметизации. В следующий момент новый ослепительно яркий заряд пронесся мимо, чиркнув по крылу и заставив судно вздрогнуть повторно. Однако Память уже задавал максимальные обороты всем двигателям. Дрянная ищейка Совета! Арбитр не зря метил в хвост — прежде главный движок «Демона» располагался именно там. Да только Одной Левой был далеко не промах. При последней модификации он убрал с кормы все стратегические части, резервные боковые моторы заменил на более мощный вариант, а добавочные разместил под брюхом звездолета, кардинально изменив его устройство. Таким образом, первый выстрел не достиг цели, всего лишь слегка помяв корпус.       Двигатели дружно взревели, сообщая кораблю нарастающую вибрацию, и «Демон», оперативно выровнявшись, сорвался с места, ловко уходя от третьего залпа и наугад пуская ответный. Памяти, кстати, часто везло, когда он вот так палил вслепую.       Удалось ли нанести противнику ущерб, самец уже не стал проверять. Его задачей сейчас было утекать отсюда, как можно скорее, чем он и занялся. Вообще, убегать от служителей правопорядка было для Памяти вполне привычным делом — он этим с самой юности занимался, потому неплохо наловчился. Так что и на сей раз удалось быстро оторваться, применив обманный маневр и уйдя за астероидное поле. Ищейка, скорее всего, сам не понял, каким образом судно Дурной Крови пропало из вида, по крайней мере, погоня прекратилась, и радары вновь показали милую глазу наемника пустоту. Только вот с ремонтом теперь тянуть было уже нельзя…       Джейн больше не могла плакать. Она просто лишилась всяких сил и теперь обреченно принимала неизбежное. Да, она была обречена. О яутжах девушка знала немного, однако в том, что живьем от них никто не уходит, даже не сомневалась. Эти твари убивали для удовольствия и делали из черепов украшения. От них нельзя было сбежать, нельзя было откупиться, их практически невозможно было победить… Во всяком случае, не хрупкой двадцатитрехлетней особе. Так что это определенно был конец…       Еще недавно «хищники» казались Дженни какой-то страшной сказкой, которой никогда не будет суждено ворваться в ее безмятежную жизнь. Она осознавала, что они есть где-то там, как работорговцы, цунами и оружие массового поражения, но настолько далеко, что вполне могут считаться выдумкой… Теперь же момент настал, и девушке пришлось узреть реальность во всей красе. Вернее, во всем безобразии.       Джейн оказалась в логове инопланетного головореза одна, напуганная, беззащитная. И надеяться на спасение было бесполезно. Папа не поможет — оттуда, где он теперь, никто еще не присылал помощи… Беатрис наверное, даже ее не хватится — после смерти отца сестры почти перестали общаться. Саймону несчастная Дженни тоже оказалась не нужна… А больше на свете у нее и не было никого.       Девушка знала, жестокий монстр непременно ее убьет. Он уже пытался это сделать, но дважды отвлекся. Ничего… С третьего раза, обычно, все получается, закон мироздания такой… Только лучше бы побыстрее, чтоб не мучиться, чтоб не надеяться и не вспоминать…       Время шло, яутжа не возвращался, и постепенно Джейн осознала, что теперь боится лишь одного: вдруг он решит поиздеваться над ней, прежде, чем прикончить? Покромсать ножом или исполосовать когтями. Или вспороть живот. Или выпустить кровь. Или изнасиловать — с его габаритами это наверняка будет фатально… От последней мысли девушка окончательно пришла в отчаяние. Секс с чудовищем как последнее в жизни впечатление — что могло быть ужаснее? А ведь он зачем-то порвал на ней халат… И разглядывал, и трогал… Тут из глаз Дженни вновь полились горькие слезы. Плотнее обмотавшись остатками своей одежды, девушка скорчилась на полу, приняв позу эмбриона, и зажмурилась, мысленно желая умереть прежде, чем «хищник» вернется. Но, увы, одного желания, чтобы покончить с жизнью, оказалось мало.       Звук открывающейся двери возвестил о прибытии палача, и Джейн невольно подскочила, устремив на инопланетянина затравленный и измученный взгляд. Яутжа приблизился вплотную и застыл перед ней, опустив свою уродливую морду, прикрытую теперь не менее уродливой маской. Девушка сглотнула и затаила дыхание. Убийца покачнулся и сжал кулаки. Парные лезвия со зловещим скрежетом выдвинулись из его левого наруча, но «хищник» почему-то не спешил нападать, продолжая рассматривать жертву. Казалось, он над чем-то внезапно задумался… Или специально тянул время, чтобы нагнать побольше паники. По крайней мере, второе у него вскоре прекрасно получилось.       — Прекрати уже на меня так смотреть, — шепотом осмелилась попросить Дженни, внезапно чуть подаваясь вперед. Яутжа слегка дернулся и предупредительно зарычал. Но не ударил. И даже не замахнулся.       — Я ведь знаю, ты меня все равно убьешь…       Он зарычал громче и хрустнул суставами до предела сжимающихся пальцев. Затем медленно поднял правую руку и словно бы что-то нажал в височной области маски.       — Повтори, — гнусавый голос переводного устройства прозвучал резко и непривычно, последовав за серией скрежещущих звуков и щелчков, заменяющих «хищникам» нормальную речь.       — Я… — Джейн оторопела и запнулась, чувствуя, как сердце сейчас выскочит из груди.       — Говори! — он сделал выпад в ее сторону, заставив отпрянуть и стукнуться о стеллаж.       — Ты убьешь меня?       — Да, — он выпрямился и переступил своими здоровенными когтистыми лапищами. Но опять не ударил.       — Тогда… Можно тебя попросить? — девушка вдруг с мольбой взглянула на своего похитителя. — Пусть это будет быстро… И не больно.       Яутжа не ответил. Словно бы задумавшись над ее словами, он надолго замер, продолжая сверлить жертву взглядом через темные линзы маски. Джейн тоже не решалась больше говорить. Так прошло несколько долгих минут, растянувшихся для пленницы на целые часы. А затем случилось нечто непонятное. Ничего не объясняя, «Хищник» резко ткнул себе в маску, по-видимому, выключая переводчик, после чего внезапно развернулся и вышел, протяжно подвывая на ходу.       Вот что ему нравилось в уманах, так это их горькое пойло. Кажется, его варили из каких-то зерен… Впрочем, Память никогда не стремился вникнуть в процесс. Покидая «Жральню», самец затарился целым ящиком этого отменного бухла, собираясь выпивать бутылку-другую по особым случаям. И сегодня как раз был именно такой случай.       Он сковырнул пробку, развалился в кресле, закинув ноги на приборную панель, и опрокинул сосуд над пастью, почувствовав, как прохладная жидкость, пенясь и приятно щекоча пузырьками ротовые складки, стекает в горло. Скоро должно было полегчать… Умановская дрянь хорошо расслабляла.       Да уж, ну и дела… Небывалые дела! Пожалуй, впервые за все годы промысла Память находился в такой глубокой растерянности. А сама причина его состояния… Сказал бы ему кто еще вчера, что он попадет в подобную ситуацию — поднял бы на смех, а потом и на лезвия… Но факт оставался фактом: Одной Левой дал промашку. И не только промашку, но и слабину. Все началось как банальный казус: ну, притащил уманку на корабль, ну перестраховался и случайно не добил — бывает, хоть и бесит… Однако дальше события начали развиваться совершенно непредсказуемым образом! Как только он вознамерился снести глупую голову этой самочки с плеч, его отвлекли заказчики. Разобравшись с ними, Память предпринял третью попытку прикончить жертву, но ему опять не удалось это сделать, так как из какой-то клоаки вывалился этот чертов Арбитр! Когда, наконец, удалось уйти от погони, самец решил завершить свою работу. Он вновь пришел в подсобку, думая, что уж теперь-то, с четвертого раза он просто обязан пришибить это мелкое недоразумение… Но тут вмешались уже силы совершенно иного порядка.       Правило третьего промаха… Вспомнив нелепую ситуацию еще раз, Одной Левой расстроенно взвыл. Да, здесь всплывал еще один клановый пережиток… Но Память, высококлассный киллер, держался за него сразу по двум причинам. Во-первых, это было для него своеобразным элементом престижа. Ни разу — ни разу, Жесткач задери! — он не позволял себе промазать. В любом смысле этого слова. А уж, чтобы дважды или, да не приведут боги, трижды!.. Этого просто не могло произойти! Даже по стечению обстоятельств! Он обязан был сперва ударить, а потом ответить на вызов заказчика, но почему-то этого не сделал. Он должен был добить жертву, а уж потом отражать атаку — в конце концов, на это требовалось не больше пары секунд — но он опять отвлекся от поставленной задачи… Да что с ним, в конце концов, такое творилось! Он просто себя не узнавал!       И это еще было полбеды. Четвертая попытка убить уманку противоречила бы древней примете. Третий промах всегда говорил о том, что добычу следует оставить в покое, иначе разгневаются высшие силы. А испытывать на себе их гнев Памяти что-то совсем не хотелось… Окончательно же его вывело из равновесия поведение самой жертвы. Она беспрестанно шлепала своим мерзким ротиком, пытаясь что-то сказать, и самец включил из интереса переводчик. Он ожидал привычной мольбы, либо попыток выкупить свою жизнь (последние его, кстати, могли бы и заинтересовать, особенно в имеющемся контексте), либо проклятий в свой адрес… Но убить быстро и не больно??? О таком Одной Левой еще никто никогда не просил. И почему-то от этих слов бывалому разбойнику на миг сделалось не очень хорошо. Он не мог объяснить. Но… Короче, чуть не вытошнило.       Не удивительно, что он выскочил из подсобки, точно ошпаренный, заперев уманку на все замки и отправившись с горя пить. И, по его мнению, на данный момент, это было наилучшим решением. Здесь требовалось подумать. Подумать сразу над многими вещами. Например…       Убить не больно… А это, вообще, как?       Память оторвался от бутылки, задрал голову и уставился в потолок. Потолок новых идей не подсказал.

_________________________________

*Дериват (лат. derivatum — «производное») — в данном контексте — части тела, использующиеся для чего-либо в хозяйстве, народной медицине, интерьере. Так, рога, шкуры и прочее, ради чего часто добывают животных, обобщенно принято именовать «дериватами». ** «Всячина» — космическая пересадочная станция, известная бурной жизнью своих нижних ярусов, как-то: питейные, игорные и публичные дома, бойцовые подвалы, черный рынок… ***Шешеки — некие крупночешуйчатые инопланетяне. Почему-то напоминают мне панголинов, но точного портрета пока описать не могу. ****Жесткачи — «тривиальное» яутжевское название ксеноморфов, известных также как Священная Дичь и Жесткое (Трудное) Мясо. От последнего и пошло слегка пренебрежительное «Жесткач». *****Долгая Ночь — хищевский Новый Год.