Сердцу не прикажешь

      Нельзя сказать, что Память солгал — он ведь и правда вроде как спас Мелочь. Правда, спас от самого себя… Но к чему уж настолько конкретизировать? А что не отпускал… Ну да, не отпускал, конечно, чтобы перед заказчиками не опозориться… Но ведь ей-то, в конце концов, тоже от этого выгода была! Ну вернул бы ее Одной Левой домой, наплевал бы на свою репутацию… И что дальше? Та парочка непременно наняла бы другого киллера. Тогда не только славному имени наемника, но и самочке точно пришел бы конец. Знал Память таких — удавятся, а своего добьются. Так что Мелочь еще должна была его благодарить. И она действительно оказалась благодарна. Только немного не за то, за что следовало…       После того, как самец забрал ее с притравочной, уманка таращилась на него своими лупоглазыми зенками будто на героя какого-то — аж неудобно становилось… Как-никак, именно он ее туда сперва и сдал… Но об этом самочке было знать не обязательно. Тем более, он исправил свою ошибку и даже в качестве компенсации принес Мелочь в свое тайное жилище, что находилось в глубине технического отделения «Всячины». Хотя «компенсация» — тоже сильно сказано… Просто Одной Левой не придумал, куда еще уманку пристроить, да и светить ее лишний раз не хотелось. Бледный, конечно, уже никому ничего не расскажет, но, в конце концов, не убивать же всякого, кто о ней узнает! Так и Арбитров опять недолго накликать… Поэтому держать пока пленницу при себе виделось единственно правильным вариантом. А как будет «Демон» снова на ходу, появится возможность что-то дальше решать.       Вообще, никто и никогда раньше не видел убежища Памяти, даже братва. На то оно и тайное, чтобы другие не знали. Даже если бы кто и выследил, то живым бы точно не ушел, причем без разницы, друг или враг. По крайней мере, самцу всегда так казалось. Но теперь он в который раз убедился, что ни от чего нельзя зарекаться. Одно успокаивало: Мелочь не знала сюда дороги, стало быть, даже впоследствии не смогла бы указать кому-либо на берлогу наемника. Сбежать или звать на помощь она теперь уже точно не попытается, потому как перепугана до смерти и на данный момент считает, что рядом с яутжа безопаснее всего, так что… Наверное, особых проблем с ней не будет.       Так Память успокаивал себя, пока пробирался назад в доки. Ему еще требовалось забрать оружие, медикаменты и провиант — из-за уманки пришлось сделать вторую ходку. Впервые оставлять пленницу одну было немного страшновато, поэтому самец торопился, как мог. Он, конечно, проинструктировал ее перед уходом, но кто знает, что этой дурочке взбредет в голову…       Поставив рекорд по скорости, Память примчался на корабль, где повесил на себя весь основной боекомплект и аптечку, после чего сгреб в вещмешок все уманкино добро. Мешок получился довольно объемным. Тот торговец явно ошибся с количеством продуктов — то ли не знал, сколько самки его вида за неделю съедают, то ли намеренно пытался продать побольше товара. Да и Жесткач с ним. Зато в ближайшее время не нужно было париться на счет того, чем Мелочь кормить. Для себя Одной Левой захватил только ящик алкоголя, запас же пищевого концентрата у самца в берлоге всегда имелся.       Вернувшись, он застал уманку скромно пристроившейся на табуретке. Она сидела, поджав под себя ноги, и оттого удивительно напоминала пернатую тварь на жердочке. «Умная животинка, на кровать и в мое кресло не полезла», — удовлетворенно подумал Одной Левой, проходя в комнату.       — Ты так быстро вернулся, — прощебетала самочка. Черт, теперь он не мог отделаться от этого дурацкого сравнения…       — Я же сказал, что не задержусь, — первым делом самец начал перекладывать оружие в хранилище, чтобы от греха подальше поскорее запереть его под замок.       — Сказал… Но тут что-то так страшно… — Мелочь зябко повела плечами.       — Почему? — самец на мгновение оторвался от своего занятия и вопросительно поглядел на уманку.       — Ну… Тут всякие звуки кругом странные… Что-то постоянно шуршит и скребется по углам… Капает… Попискивает…       — Помойные твари, — хмыкнул Память. — Их тут много. Ничего, почуют меня и присмиреют.       — Почему? — удивилась Мелочь.       — А потому что такие, как я, их, случается, ловят и жрут.       Больше самочка ни о чем спрашивать не стала, и Одной Левой смог спокойно разместить оружие на держателях, оставив при себе только запястные лезвия и компактный лазер. Основную часть амуниции он тоже снял — все, кроме греющей сети, с аккумуляторами, шейной и грудной защиты, а также наручей и маски. Затем Память начал перекладывать в кладовку принесенную провизию.       — Можешь брать еду, когда тебе будет нужно, — пояснил он в процессе, еще раз бросив в сторону уманки короткий взгляд.       — Это что — пиво? — вытянув шею и выпучив глаза, пискнула та, как будто бы проигнорировав его слова.       — Это не для тебя, самка, — тут же поспешил расставить все точки Память.       — Да я и не претендую, — смущенно пробормотала Мелочь, — просто удивилась… Не знала, что яутжи пиво пьют.       — Да ты вообще, как я посмотрю, про яутжей мало что знаешь, — заметил самец.       — Но с каждым днем все больше, — нашлась уманка.       Итак, он притащил ее в свою «холостяцкую берлогу»… Боже правый, это, конечно, было что-то… Как оказалось, убежище состояло из четырех помещений: комнаты, двух кладовок и санузла. И представляло оно собой нечто вроде переоборудованной бойлерной с перегородками, криво возведенными из кусков корабельной обшивки и прочих металлических фрагментов. Первый шок постиг Дженни, когда она увидела, что за грязища царит в жилой зоне, однако, когда Ворчун гордо продемонстрировал ей душ и отхожее место, девушка поняла: оказывается, хуже быть все-таки могло. Учитывая повсеместный колоссальный срач, один только вопрос возникал: как-так на корабле-то бандит относительный порядок поддерживал? Впрочем, на корабле могли быть механические уборщики (хотя, Джейн их ни разу не видела).       Пока Ворчун ходил, как он выразился, «забрать кое-что», девушка попыталась разместиться таким образом, чтобы как можно меньше контактировать с предметами и поверхностями. В конце концов она остановила свой выбор на табуретке — сиденье хотя бы получилось кое-как вытереть найденной в завалах тряпкой. Не то что кресло, которое производило такое впечатление, будто кто-то регулярно путал его с уборной…       Яутжа пропадал не очень долго. Своим появлением он сперва немало испугал и без того уже настороженную всякими подозрительными звуками подопечную, так как прибыл в полном боевом доспехе, вооруженный до зубов. Он тащил за собой большой мешок, а подмышкой держал какой-то ящик — как позже выяснилось, с пивными бутылками.       Перекинувшись с Джейн парой слов, Ворчун принялся развешивать свои ножи и пушки по крючкам в одной из кладовок, и девушка притихла, украдкой наблюдая за его действиями. Если честно, оружие Дженни даже любила. Оно напоминало об отце, что время от времени любил похвастать перед дочерью какой-нибудь новой моделью. Мисс Тернер не владела техниками боя и была весьма посредственным стрелком, но ценила мрачную эстетику убийственных приспособлений и любила некоторые из них подержать в руках, а кое-какие даже умела разбирать, собирать и чистить. Помнится, ее первый «жених» как раз и сбежал в тот день, когда застал Дженни полирующей пистолет в гостиной. Хотя окончательно его добило, наверное, то, что она при этом смотрела мультфильм про Русалочку… Нет, ну, а вот почему человек не в праве одновременно любить и пушки, и мультики?       Заполнив хранилище оружием, яутжа запер его на несколько замков, после чего начал разгружать мешок, в котором оказалась «кормежка для животинки», а, закончив с этим, полез в нагромождение хлама. Оттуда он извлек четыре примерно одинаковых металлических контейнера и установил их попарно вдоль стены, разровняв ногой занимавшую это место груду строительного мусора. Потом вытащил из-за стеллажа широкий кусок не то пластика, не то какого-то похожего на пластик материала и положил сверху, накрыв сложенным в несколько слоев тентом — тем самым, в котором недавно принес Джейн.       — А что ты делаешь? — не вытерпела и полюбопытствовала девушка.       — Небольшая предпочитает спать на полу? — не оборачиваясь, фыркнул Ворчун. Похоже, он сооружал для нее кровать…       Когда основа была готова, хищник достал с верхней полки рулон «брезента» и пару чуть полысевших выделанных шкур. Встряхнув их от пыли, он заставил Дженни немедленно расчихаться, так что она чуть не свалилась с табуретки.       — Место самки, — невозмутимо проговорил Ворчун, швыряя шкуры на лежанку и отрывая большой кусок ткани, чтобы бросить его туда же. — Здесь холодно. Постелишь и укроешься, если нужно. Теперь все есть. Пользуйся. Другие вещи не трогай. Теперь снимаю маску. Говорить больше не сможем.       Ишь, маску он носить устал… А вот Джейн бы очень сейчас не помешал респиратор. Девушка кашлянула и кивнула в знак понимания.       — Прекрати постоянно кивать — неприятно видеть, — внезапно рыкнул яутжа.       — А как мне выражать согласие? — смутилась Дженни, однако спрашивать, чем именно раздражают клыкастого кивки, не решилась.       — Звуками. «Да» и «нет» разбираю, ууман, — с этими словами он принялся отстегивать крепления маски.       — Погоди! — опомнилась девушка. — Я хотела еще ткани попросить, чтобы ноги обернуть и на плечи накинуть — тут и правда прохладно…       Хищник глухо рыкнул, что проводное устройство расшифровало, как «ладно», и выдернул по бокам головы какие-то клапаны. Это значило, что в ближайшее время Джейн предстоит беспрерывно созерцать его страшную рожу и вслушиваться в угрюмое молчание, время от времени нарушаемое подобием животных звуков, напоминающих осмысленную речь только весьма и весьма отдаленно.       — А я еще видела такие голосовые преобразователи — на шею вешаются, у тебя нет таких? — с надеждой спросила девушка, внезапно осознав, несколько ее оказывается страшит мысль, что Ворчун, потеряв способность понимать и говорить, вот-вот опять обратится в бессловесную и бестолковую зверюгу.       — Нет. Такие хуже, — уже удерживая ничем не закрепленную маску руками, возразил яутжа. — Перевод односторонний. Надо два.       — Зато мы смогли бы нормально общаться…       — Нет необходимости, — он уже приготовился открыть лицо.       — Подожди еще минутку! — взмолилась Дженни, судорожно пытаясь припомнить сразу все, о чем хотела успеть попросить.       — Что надо? — у Ворчуна вырвался откровенно усталый вздох.       — Я… Забыла я, — наконец призналась она, потупившись.       — Значит, неважно.       — Вот, разве что… — одна навязчивая мысль в голове девушки все-таки осталась, но Джейн не решалась ее озвучить. Непонятно было, как хищник на подобную просьбу отреагирует.       — Небольшая, почему так долго? — Ворчун проявил явное нетерпение, дернувшись и зафыркав.       — Тебе, может, покажется странным… Но… Могу я поглядеть на тебя поближе? — выдохнула Дженни и на миг зажмурилась, ожидая закономерного негодования. Тем не менее Ворчун отнесся достаточно спокойно, лишь осведомился:       — Зачем?       — Ну, ты меня успел уже со всех сторон разглядеть, а я тебя без маски видела всего пару раз и то мельком, — призналась подопечная.       — Смотри, — вдруг милостиво разрешил Ворчун и наконец отнял металлический покров от физиономии, с наслаждением вытянув свои жуткие ротовые придатки, после чего повернулся к стене и повесил маску на какой-то специальный выступ. Далее он проследовал к креслу и тяжело плюхнулся в него, уронив лапищи на подлокотники, сгорбившись и непринужденно расставив колени, точно огромная деревенщина. Его пронзительные лимонно-желтые глазенки внимательно устремились на Джейн, и башка медленно наклонилась вбок, а жвала шевельнулись, на миг раскрывшись и тут же вновь сложившись поверх рта. Теперь, когда яутжа не хмурился и не рычал, его харя стала выглядеть чуть менее угрожающе, и на ней отобразилось нечто, напоминающее снисхождение или даже сарказм. Однако, возможно, так казалось лишь с позиции созерцающего инопланетные черты человека. Дельфин ведь тоже не факт, что улыбается, хотя люди и привыкли так считать…       Тем не менее, уловив со стороны Ворчуна некоторое молчаливое расположение, Дженни медленно слезла с табурета и сделала по направлению к яутжа несколько робких шагов. Когда расстояние между ними стало достаточным для того, чтобы протянуть руку, девушка остановилась и, внутренним усилием подавив неприязненную дрожь, вгляделась в чешуйчато-клыкастый лик. Морда хищника, конечно, не входила в число вещей, к которым так уж легко привыкнуть, но Джейн осознавала, что смотреть на нее теперь придется часто, и потому решила использовать привычный с детства прием, всегда безотказно помогавший побороть любые визуальные страхи, а именно: насмотреться до одури. Например, лет в шесть она очень боялась скелетов, но потом отыскала в отцовской библиотеке медицинский атлас и листала его до тех пор, пока кости не начали казаться даже в чем-то интересными.       — На самом деле, ты не такой уж мерзкий, — тихо проговорила девушка, скорее даже не к Ворчуну обращаясь, а пытаясь приободрить саму себя, и придвинулась еще чуть ближе. Яутжа в ответ слегка приподнял и развел верхние крючья, но в целом остался неподвижен, лишь его глаза продолжали сверлить осмелевшую «ууман». Дженни несколько секунд выдержала их взгляд, но потом переключилась на рассматривание остального все-таки, наверное, лица — морда ведь только у животных.       Высокий и покатый лоб яутжа был таким же светлым, как вся кожа на передней стороне тела, лишь по центру и с краев имелся неравномерный грязно-зеленый крап. Голову покрывали бугры и венчали роговые щетинистые наросты, из-под которых неряшливо свисала темная грива гладких отростков разной длины. Брови и виски Ворчуна густо усеивали шипы, похожие на обрамляющие лоб, но более узкие и длинные, чем-то напоминающие иглы дикобраза. Переносица, разделяющая глубоко посаженные глаза, казалась чрезмерно широкой и оканчивалась не нормальными ноздрями, а чуть заметно шевелящейся поперечной щелью, под которой колыхались в такт дыханию коричневые складки приоткрытой ротовой полости. Острые зубы торчали наружу из оголенных, ничем не прикрытых десен, ну, а устрашающие жвала, оканчивающиеся желтыми клыками длиной с человеческий указательный палец, завершали эту невероятную картину.       Немного поколебавшись, Джейн подняла руку и осторожно прикоснулась к тому месту, которое условно могло бы считаться скулой, готовая в любой момент отдернуть кисть, если хищник проявит недовольство. Сначала девушка собиралась потрогать эластичные и мягкие на вид перепонки, соединяющие ротовые придатки друг с другом, но подумала, что это Ворчуну скорее всего не понравится — вот ей бы точно не понравилось, если бы кто-то стал ее за губы тянуть. Под пальцами оказалась грубая и колючая, но достаточно теплая поверхность. Яутжа снова пошевелил жвалами и быстро стрельнул черным змеиным языком, но попыток убрать руку Дженни не предпринял. Тогда девушка медленно провела ладонью вверх и переместила ее на гриву, к своему удивлению обнаружив, что та, мало того, что очень нежная и упругая на ощупь, но и очень горячая. И вот это уже явно пришлось хищнику не по душе. Приглушенно зарокотав, он отодвинул от себя Джейн и резко встал, ясно давая понять, что он тут не зверюшка из контактного зоопарка.       — Извини, — пробормотала девушка, поспешно отступая. Ворчун же, привычным образом фыркнув, отвернулся и полез в стеллаж, чтобы извлечь обещанный кусок ткани.       Некоторое время помучившись, Джейн в несколько слоев обернула стопы и лодыжки лентами из предоставленного запасливым хозяином жесткого материала, смастерив себе некое подобие носочков-сапожек. В «обуви» она сразу почувствовала себя намного уютнее. Мудрить с остальной тканью девушка не стала, а просто набросила ее на плечи. Стало ощутимо комфортнее — видимо, «брезент» по прямому назначению как раз и использовался как некий утеплитель.       Хищник тем временем решил немного подкрепиться. Порывшись в кладовой, он достал овальный брикет, на первый взгляд состоящий из какого-то прессованного волокна. Содрав когтями тонкую пленку, очевидно, играющую роль упаковки, и бросив ее прямо на пол, Ворчун опять угнездился в кресле и принялся вгрызаться в пищу, друг за другом отрывая сухие слои и глубоко заталкивая получившуюся шелуху в пасть при помощи жвал. Звуки при этом были такие, будто собака с остервенением треплет картонку. Аппетит подобное зрелище, конечно, абсолютно не возбуждало, но Дженни подумала, что из вежливости, наверное, стоит составить компанию, и тоже наведалась в кладовку, выбрав из имеющегося там разнообразия банку ветчины и консервированные персики.       — Что за странная еда у тебя опять? — возвращаясь к столу, не удержалась от вопроса девушка, прекрасно понимая, что он все равно останется без ответа.       — Храфх, — с набитым ртом отозвался яутжа и дернул башкой, проглатывая очередной кусок.       — А ты хоть иногда нормальную пищу ешь или только пакость всякую? — задумалась вслух Джейн, открывая банки и косясь на Ворчуна, с поразительной скоростью поглощающего брикет.       — Чфа р-р-р-р уруш-ш, — отозвался хищник. Это, стало быть, так-то он планировал молчать?       — Попробуй, это вкуснее, — отколупнув кусочек ветчины, Дженни протянула ее клыкастому. Тот, помедлив немного, положил недоеденный концентрат прямо на засаленный подлокотник и, взяв угощение, начал его сосредоточенно обнюхивать, раскрыв пасть и активно шевеля носовой и всеми ротовыми складками. Затем, видимо, удостоверившись, что перед ним мясо, подцепил ветчину жвалами и отправил прямиком в горло. После этого Ворчун вскинул верхние крючья и мотнул головой.       — Не понравилось? — удивилась девушка. — Или наоборот? Еще хочешь?       Второй кусок яутжа взял и съел тоже, но сморщился еще более явно, а от третьего решительно отказался. Тогда Джейн выловила из банки половинку персика и вручила ее своему «подопытному». Хищник поглядел с подозрением, взял солнечно-желтый ломтик и, поднеся ко рту, несколько раз шлепнул по нему раздвоенным кончиком языка, после чего разочарованно вернул.       — Нет, прости, доедать после тебя я не буду, — возразила девушка, делая руками останавливающий жест. Ворчун в ответ как-то совсем по-человечески хмыкнул и выбросил персик в угол, вернувшись к поеданию брикета. Прикончив остатки, он встал и отправился в санузел, где долго пил прямо из-под крана. Дженни же пока решила с местной водой не рисковать и потому утолила жажду персиковым сиропом.       Напившись, яутжа вернулся в комнату и указал девушке на подготовленную для нее лежанку, а сам, не снимая оставшихся доспехов и сетки, вальнулся на свою, разместив под лапой некое огнестрельное оружие и натянув до самых жвал тяжелое и грязное подобие покрывала. По ощущениям, вечер еще не наступил, но Джейн догадалась, что они подстраиваются под какое-то другое время, отличающееся от того, что было принято на корабле, а потому безропотно проглотила остатки своей трапезы и, вытерев руки той же тряпицей, которой смахивала пыль с табуретки, послушно проследовала к кровати. Брезгливо оглядев «постельное белье», Дженни тяжело вздохнула, уложила на лежанку шкуру, сверху постелила вдвое свернутый «брезент», и все накрыла второй шкурой, после чего плотнее запахнулась в свою накидку и, стараясь вдыхать как можно меньше пыли, залезла в центр этого сандвича. Ворчун удовлетворенно рыкнул со своей койки и дернул за какой-то рубильник в изголовье, отчего помещение моментально погрузилось в полный мрак.       Спала Джейн очень плохо. Мерзнуть она, конечно, не мерзла, но вонь от шкур просто выводила ее из себя, а странные звуки, раздающиеся отовсюду и эхом отражающиеся от стен, то и дело заставляли вздрагивать. Кроме того, ложиться на полный желудок девушка не привыкла, да и весь организм, только-только приспособившийся к режиму корабельных суток, восставал, утверждая, что сейчас совсем не время спать. Еще и мысли всякие нехорошие в голове крутились… А стоило ненадолго погрузиться в тревожную полудрему, как перед глазами начинали маячить разумные шишки и корыстные верблюжьи морды… Короче говоря, ужас.       И совсем уже стало невмоготу, когда выпитый сироп попросился наружу. Идти в туалет при нулевой видимости, девушка, конечно, не решилась, тем более зная, что этот туалет из себя представляет. Вполне возможно, в темноте оттуда что-то выползало, поджидая зазевавшуюся жертву… Тем не менее будить Ворчуна Дженни решила уже только в самом крайнем случае — тот, как-никак, с оружием спал… Да и голыми руками мог, не разобравшись, придушить.       Яутжа, кстати, похоже, никаких неудобств не испытывал. Он вырубился сразу же и, спустя некоторое время, начал то ли прирыкивать, то ли похрапывать, дополнительно мешая девушке заснуть.       Проснулся хищник так же спонтанно, как и скомандовал отбой. Он вдруг перестал сопеть и сел на лежанке, резко включив свет.       — Боже, наконец-то! — взвизгнула, мучительно считавшая минуты Джейн и, вскочив на ноги, опрометью кинулась в санузел, на бегу помахав перед Ворчуном раскрытыми ладонями и крикнув: — Только не заходи!       К его чести, зашел он действительно чуть погодя, когда девушка уже вовсю пыталась воевать с непослушным краном. Отстранив Дженни, клыкастый без каких-либо затруднений открыл воду и подставил пасть под струю.       — Это точно безопасно пить? — в сомнении переминаясь с ноги на ногу, осведомилась девушка и указала на коричневатый поток. Яутжа фыркнул и уступил ей место, позволив набрать воду в пригоршню. Пить очень хотелось, особенно после сладкого сиропа, так что Джейн решила рискнуть. Но на вкус жидкость оказалась такой отвратной, что пришлось ее тотчас же выплюнуть — мазутом каким-то отдавала, что ли…       — Не могу, — утерев губы тыльной стороной ладони, Дженни покачала головой и вернулась в комнату, усевшись на лежанку. Ворчун пришел следом и к огромному облегчению своей подопечной сразу надел маску.       — Вода техническая, — долгожданный голос переводчика на фоне невнятного рычания и курлыканья, показался девушке немного-немало райской музыкой. — Надо привыкнуть.       — А ты от нее не болеешь? — поинтересовалась Джейн.       — Нет, — ответил хищник. Затем как будто подумал и добавил: — Иногда.       — А я вот боюсь, что сразу заболею.       Яутжа не ответил и только зачем-то прошелся от стены к стене.       — Небольшая будет сидеть тихо, — наконец произнес он, направившись к хранилищу оружия.       — А ты? — не поняла девушка.       — Скоро вернусь.       Более не давая никаких пояснений, он нацепил броню и выбрал несколько клинков, а на плечо приладил некое стреляющее устройство, после чего молча ушел.       Оставшись в одиночестве, Дженни некоторое время сидела без дела, тоскливо оглядывая захламленное помещение, в котором она, вопреки всем опасениям, умудрилась пережить ночь бок о бок с хищником и некими незримыми «мусорными животными», под личиной которых не иначе как скрывались обычные серые крысы… Что делать дальше, девушка понятия не имела, видя лишь один выход: слепо полагаться на своего клыкастого похитителя-покровителя. Авось, у того и правда не имелось относительно нее дурных намерений… Так что поджидать его Джейн решила без какой бы то ни было самодеятельности.       Единственное, на что она все-таки осмелилась, так это чуток прибраться, чтобы не так противно было здесь находиться. Если честно, уборщица из девушки, привыкшей к тому, что ее дом ежедневно обслуживают десятки роботов, была никакая, но отвращение к грязи заставило быстро забыть об отсутствии навыка ее убирать, так что Дженни подкрепилась консервированными ананасами и взялась за дело. Сперва она аккуратно составила сваленные в груду ящики, немного освободив пространство. Попутно отыскав в завалах какой-то мешок, по виду не особо нужный, девушка положила его у двери и раскрыла, чтобы удобнее было засыпать мусор. Потом нашла кусок металлического листа и принялась изображать из себя «экскаватор», сгребая с пола многолетние богатые залежи и с грехом пополам отправляя их в мешок. После новоявленная домработница наведалась в «ванную», где более пристально обследовала топорно выполненную сантехнику. Лезть в туалетную дыру она после этого благоразумно не стала, а вот водосток в душевом поддоне решила прочистить, хотя тут же и пожалела. То, чем он был забит, сперва показалось Джейн кусками тряпки, но когда девушка палкой выковыряла загрязнения, то поняла, что на самом деле перед ней куча линялой яутжевской чешуи… Несколько раз Дженни чуть не вывернуло, но она все-таки справилась с собой и мужественно отскребла поддон, а затем промыла его и, выстирав найденную вчера ветошь, прошлась по всей «берлоге» и вытерла, где смогла, пыль, а лишь затем сама приняла душ. Уложилась она как раз вовремя: Ворчун вернулся и застал свою «зверюшку» в аккурат за просушкой волос.       С явным недовольством оглядевшись, хищник зарычал и, дернув головой, рявкнул на Джейн:       — Опять трогала вещи?       — Я просто немножко прибралась, — начала оправдываться та. — Теперь хотя бы можно ходить, не спотыкаясь. Еще бы проветрить как-то, а то воздух очень спертый…       — Самка имеет претензии? — яутжа пересек комнату, сердито грохнул на стол две канистры, повернул к девушке башку и, по-видимому, уничтожил негодницу взглядом.       — Ничего подобного, — как можно тактичнее возразила Дженни. Скорее всего, Ворчуна, как и большинство мужчин, бесполезно (и даже опасно) было упрекать в неряшливости, а вот чуточку лести могло спасти положение. — Я же понимаю, что тебе просто некогда прибирать, поэтому немного помогла. Тем более, я теперь тоже временно тут живу. Должна же быть от меня польза!       — Больше ничего без разрешения не трогай, — похоже, уловка подействовала, потому что хищник прекратил рычать, а молча пересек комнату и включил вытяжку.       — Даже мусор? — уточнила девушка.       — Не самка решает, что мусор.       — Но я же все равно ничего не выбросила! Только сложила… Более компактно, — осторожно поправила Джейн и тут же поспешила перевести тему: — Неужели ты водички принес?!       — Небольшая может пить, — согласно рыкнул Ворчун, снимая маску и направляясь к кладовке.       — А… — договорить девушка уже не успела, момент был упущен, и яутжа более ее не понимал. Оставалось только смотреть, как он достает из своих запасов бутылку пива, отточенным движением когтя лишает ее пробки и с блаженным шипением усаживается в свое драгоценное кресло. Ни дать ни взять настоящий царь «дыры»…       Джейн вздохнула и покачала головой. Она вообще-то про посуду хотела спросить. Впрочем, какая на этой свалке посуда? Пожалуй, самой стерильной емкостью для питья могла служить только банка из-под фруктов…       Некоторое время они молча созерцали друг друга и пили: Дженни — долгожданную чистую воду, а Ворчун — пиво. Наконец яутжа осушил бутылку и показательно кинул ее под кресло — вот, дескать, какого я мнения о твоем порядке. Потом он вновь откинулся на спинку и принялся шарить в пристегнутой к поясу сумке под настороженным взором подопечной. Вот в его руках появился небольшой прямоугольный ящичек, и Джейн тотчас догадалась, что это, сразу же расплывшись в широкой улыбке. Однако хищник знаки ее радости проигнорировал. Повертев аппарат перед глазами, он пощелкал какими-то клавишами, заставив загореться светло-розовый экранчик, после чего набрал кончиком когтя требуемую комбинацию и без предупреждения швырнул предмет девушке — ладно ту реакция не подвела. Второе устройство Ворчун вытащил следом и, настроив подобным же образом, пристегнул к своему нагруднику. Джейн повернула переводчик в руках и внимательно оглядела его. Был аппарат, конечно, ну очень грязный… Даже слегка липкий. Но, в конце концов, лишь бы работал.       — Попробуй, — Ворчун отрывисто гавкнул на своем наречии, и устройство послушно трансформировало его слова в человеческие. Звук кибернетического голоса оказался четкий и гораздо более приятный, чем у переводчика, встроенного в маску — металлический, но почти не гнусавый.       — Привет, — не зная, что сказать, робко произнесла Джейн, и ее аппарат тут же так громогласно рявкнул по-яутжевски, что она едва не выронила его от неожиданности из рук.       — Нормально. Сойдет, — удовлетворенно наклонил башку яутжа. — Старайся говорить простыми словами. Перевод будет хуже.       — Мы теперь будем через них общаться? — восторженно выпалила девушка, одновременно понимая, что к новому звуковому сопровождению собственных слов, возможно, привыкать придется долго.       — Разговаривать будем по необходимости. Смысла в общении не вижу, — отрезал Ворчун.       — То есть, ты предлагаешь целыми днями сидеть и молча друг на друга пялиться? — с сомнением проговорила Дженни, тщательно вытирая переводчик тряпкой, а после вытягивая из него ремень и вешая устройство себе на шею.       — Самка, если хочет, может молчать и пялиться. Имею дела, есть чем заняться, — отозвался хищник и пошел за второй бутылкой.       — Ага, вижу, — саркастически хмыкнула Дженни. — Может, хотя бы объяснишь, почему мы здесь? Где твой корабль?       — Небольшая очень любопытна. От этого бывают неприятности, — вновь устраиваясь в кресле, заметил яутжа.       — Значит, не объяснишь…       — Так нужно. Ответ устраивает? Теперь будет болтовня — выброшу преобразователи.       Вынуждать его исполнять свою угрозу не хотелось, поэтому девушка замолчала. Не зная, чем заняться, она взобралась на лежанку и принялась перебирать растрепавшиеся и запутавшиеся волосы, решив, в итоге, завязать из них хвостик. А Ворчун допил пиво, достал огромный кривой тесак и принялся его самозабвенно начищать.       Некоторое время Джейн созерцала этот процесс, и наконец осмелилась попросить тоже занять чем-нибудь руки. Сперва хищник только изумленно поднял на нее брови, а затем, немного поразмыслив, вручил подопечной пластину нагрудника и что-то вроде полировочной губки:       — Должно блестеть, — буркнул он при этом.       День прошел как-то незаметно. Дженни, радуясь возможности отвлечься, отдраила клыкастому почти все доспехи, тот же привел в порядок оружие и приговорил еще две бутылки пива. Похоже, он опять прилично захмелел, так как даже не убрал из пределов досягаемости человека последний клинок, заметно начав клевать носом. Когда держать глаза открытыми ему уже стало совсем невмоготу, Ворчун протопал к лежанке и завалился на нее, без предупреждения вырубив свет.       — Эй! А как же я! — возмущенно вскрикнула Джейн.       — Ночь, — булькая, ответил клыкастый. — Небольшая, спи.       — Но я совсем не хочу спать. Ну дай хоть помыться схожу! — решилась потребовать девушка. — Включи обратно!       — Самка совсем не видит в темноте?       — Вижу, но плохо, и надо, чтобы глаза привыкли. Включи пожалуйста ненадолго, а то я боюсь навернуться.       Яутжа раздраженно зашипел, но нехотя исполнил просьбу, позволив «соседке по комнате» посетить санузел.       — Я все! — возвестила Джейн, вскоре возвращаясь и забираясь между шкурами. Судя по тому, как хрюкнул от неожиданности Ворчун, за время ее водных процедур он успел заснуть. Когтистая лапа поднялась и пошарила вдоль стены. Свет погас и в «берлоге» воцарилась тишина, нарушаемая лишь капаньем и крысиной возней.       — Спокойной ночи, Ворчун, — тихо раздалось в темноте, спустя несколько минут. Дженни сама не ожидала, что скажет это, но… Почему-то отчаянно захотелось сказать. И, странное дело, впервые за много времени пожелав кому-то спокойной ночи, она вдруг сама ощутила давно забытое спокойствие. И поняла, что теперь готова почти безмятежно уснуть. На ответ нелюдимого вояки она, разумеется, даже не надеялась. Но яутжа вдруг тоже подал голос, причем, весьма своеобразно. Джейн и подумать не могла, что рычать можно шепотом…       — Почему так зовешь? — судя по отсутствию характерного шороха, не отрывая головы от лежанки, спросил он. — Настолько удивляют звуки?       — Да не в звуках дело, — невольно смутилась девушка. — У нас говорят «ворчит» — когда кто-то чем-то недоволен и постоянно об этом говорит. А ты часто недоволен. И этим, если честно, очень одного героя сказки напоминаешь…       — Интересно. Какого? — неожиданно спросил Ворчун. Вот это был, конечно, номер…       — Да есть сказка одна, — сама до конца не веря, что говорит это, принялась объяснять Джейн. — Там девушка попала в дом к… — тут она запнулась. Под сказкой подразумевалась «Белоснежка», но как объяснить инопланетянину, кто такие гномы, Дженни не имела ни малейшего понятия, так что, подумав, продолжила следующим образом: — Попала в дом к лесным существам. Они были добрые, но осторожные и людей сторонились. Но девушку не выгнали и подружились с ней. Только один все время ворчал, что ей среди них не место. Его так и звали — Ворчун. Он, кстати, потом тоже с ней подружился… — на этом Джейн решила остановиться, чувствуя, что рассказчик из нее так себе, а в переводе сказка и вовсе, наверное, выходит просто ужасной, но яутжа, видимо, посчитал иначе.       — Какие были эти существа? — спросил он.       — Ну… — и тут девушка поняла, что если опишет гномов маленькими, сгорбленными и бородатыми, то это может разозлить хищника — как-никак, его фактически в честь одного из них назвали. Поэтому Дженни, пользуясь его незнанием человеческой мифологии, быстренько подставила туда Чудовище из другой сказки, сказав: — Знаешь, в целом они даже немного были на тебя похожи. Тоже такие большие и с гривой, только покрытые шерстью.       — И чем все кончилось? — последовал очередной вопрос с соседней койки.       — Что кончилось? — осторожно уточнила Джейн.       — Сказка.       — Ну… Злая колдунья решила убить девушку и отравила ее. Но прекрасный принц оживил ее поцелуем, и они потом жили долго и счастливо.       — Чем оживил?       — Ты, наверное, не поймешь… — растерялась Дженни. — Я не знаю, как объяснить. У вас просто лицо не такое, как у людей. Ну, знаешь, когда люди любят друг друга, они так по-особому соприкасаются ртами…       — Понял, ритуальное кормление, — продемонстрировал свои познания Ворчун.       — Не совсем… — попыталась поправить рассказчица, но быстро отказалась от этой идеи. — Впрочем, немного похоже, да.       — Ясно, — рыкнул слушатель. Лежанка скрипнула — видимо, он отвернулся к стене. Джейн с облегчением выдохнула и закрыла глаза.       …Но крепко уснуть она не успела.       — Небольшая? — клекот Ворчуна и голос переводчика внезапно выдернули девушку из дремоты.       — Что такое? — буквально подскочила она.       — Не дает покоя мысль, — признался яутжа.       — Какая?       — Сказка — не правда. В сказке все может быть? Так?       — Вообще, да, — настораживаясь, ответила Дженни.       — Почему та самка пошла за самцом, который разбудил, а не вернулась к лесным существам и не выбрала одного? Самого достойного? У самца был более высокий статус, чем у сказочных существ? Или спасение жизни оплачивается у ууман спариванием?       — Знаешь… — обалдев от такого вопроса, девушка надолго замолчала. Потом собралась с мыслями и предположила: — Наверное, все дело в том, что, хотя она и привязалась к существам, те были другого вида. Не люди, понимаешь? А принц… Ну, мне кажется, тут не в одном спасении дело. У них была любовь с первого взгляда. Это когда видишь человека и понимаешь, что жить без него не можешь.       — Ууман странные, — заметил Ворчун. — Странные и глупые. Сказки ууман тоже глупые.       — Это почему это? — возмутилась Джейн.       — Есть привязанность, есть инстинкт продолжения рода, одно не связано с другим, — авторитетно заявил поддатый яутжа.       — Ну, знаешь! — уже вконец рассердилась девушка, сгоняя с себя остатки сна. — Если ты никого никогда не любил, и тебя никто никогда не любил, то это еще не дает тебе права судить!       — Обладаю теми правами, какими хочу, — с раздражением рявкнул хищник в ответ и оскорбленно умолк. А Джейн внезапно осознала, что именно сказала сейчас в сердцах. Защищая от посягательств инопланетного чудища обожаемую историю детства, она совершенно не подумала о том, что у яутжа тоже могут иметься какие-то чувства. А вдруг это несчастное существо и правда никто никогда в жизни не любил?.. За что его, в конце концов, такого любить?       — Ворчун… — после длительной паузы, тихо позвала Дженни. — Я не это имела в виду. Прости меня, пожалуйста.       — Память, — чуть погодя, раздалось в ответ.       — Что? — робко переспросила девушка.       — Самка спрашивала имя, — пояснил яутжа. — Имя — Память.