I'm not your voodoo doll
«Voodoo doll»
Память потерял ее след возле салона старухи Гриз. Вернее, внутри салона. До того момента он шел четко, а после — как отрезало. Чертовщина какая-то… Что и говорить, Мелочь конкретно застала его врасплох. Не позволила сориентироваться и наврать. Хотя ей и так в последнее время врать становилось практически невозможно. Только не похоже, что она специально ловила самца на словах, скорее уж это он начал путаться в собственной выдуманной схеме и допускать косяки. В конце концов, он был киллер, был в какой-то мере стратег, но не политик, чтобы годами выстраивать искусственно выверенную многоуровневую схему лжи. Он умел оперировать неправдой ровно столько, сколько требовалось, чтобы скрыть свою личность, не попасться законниками и усыпить бдительность жертв. А Тшей… В том-то и дело, что она его личность уже знала, по ходу дела, лучше, чем он сам. Это позволяло ей нагло манипулировать партнером, провоцировать его на неосторожные поступки и, порою, вытаскивать из него такие откровения, на какие он в других обстоятельствах никогда и ни за что бы не решился. Непонятно, как ей это удавалось… Но как-то удавалось. И все-таки, если бы у него было время подготовиться… Он бы что-нибудь придумал. Он бы как минимум не дал ей беспрепятственно покинуть корабль. Но все произошло так стремительно, что самец попросту завис, переваривая информацию. Остался стоять столбом, пока самка делала ноги… Идиот… На задании теперь так же себя будешь вести? Да не приведите боги. Обычно в таких случаях включался годами закрепленный рефлекс «хватай или стреляй», но с уманкой не сработало. Хер пойми почему, но не сработало. Отключилось все… Как будто оглушило. Только ведь Памяти раньше и в реально оглушенном состоянии доводилось принимать решения. И вообще в полубессознательном. И до этого момента он всегда справлялся. А сегодня впервые вот так позорно спасовал… Впрочем, отмерев, психанув и кинувшись вдогонку, Одной Левой все еще не осознавал серьезности положения. Казалось — ну куда может от него деться слабое мягкотелое создание, которое ленится ходить своими ногами и жевать жилистое мясо? Однако вскоре выяснилось, что очень даже может. По крайней мере, с борта звездолета. Ладно. Хорошо. С «Демона» она, положим, и удрала, но куда могла побежать дальше? Память был почти уверен, что она струсит или хотя бы зазевается — тут-то бы он ее и сграбастал. Но как только самец выбежал из корабля вслед за ней, его немедленно постиг облом: он только и успел заметить, как Мелочь юркнула в узкую техническую шахту. Пролезть за ней не стоило и мечтать, так что Одной Левой прикинул, куда бы уманка могла выйти, и решил двигаться в обход. Перед тем как отправляться на поиски он вернулся на звездолет и облачился в доспехи, ведь не переться же было через всю «Всячину» в одной набедренной повязке! Затем самец стал обследовать станцию, останавливаясь перед каждым вентиляционным окошком, пока один из воздушных потоков не принес узнаваемый кисловато-сладкий запах с примесью консервированных фруктов, горелого напитка и раутского шампуня. Тут уж никаких сомнений быть не могло. Оглядевшись, Память определил направление, которое с наибольшей долей вероятности выбрала бы Тшей, и пошел в ту сторону. По дороге он для подтверждения правильности своей догадки прижал нескольких хвостатых, и те быстро сознались, что видели умана. Память даже уточнять не стал — не могло тут быть других уманов. Так самец достиг салона. Но если сюда след привел уверенно, то дальше началась какая-то херота. Судя по остаточному запаху, Мелочь в гостях у Гриз определенно побывала, а вот насколько давно — определить не представлялось возможным. В дрянной комнатушке шарлатанки было так накурено, что самец не только потерял способность анализировать запахи, но и, кажется, на время полностью лишился обоняния. По крайней мере, когда он вышел наружу, мерзкая вонь не пожелала выветриваться из носовых камер. А вот Тшей словно сквозь землю провалилась. И из старухи теперь ничего уже не вытрясешь… Нет, Память вовсе не собирался ее убивать, по крайней мере, так сразу. Но она взяла и сдохла сама, так ничего путем и не сказав. Вернее, не протелепатировав. Арраихт обладали уникальной способностью залезать в чужие мозги — даже круче, чем Головастые. В общем, если Память правильно истолковал то немногое, что она успела транслировать в его разум, получалось, что она задурила доверчивой Мелочи головенку, и та отправилась совершать новые глупости. Ну а как еще? Если бы старая в уши ей не нассала, она бы непременно образумилась и осталась дожидаться своего самца. А теперь где вот ее искать, дурынду? Выйдя из салона и основательно прочихавшись, Память немного поразмыслил и пошел к притравочной Бледного, находящейся буквально через два поворота от салона. С Мелочи вполне могло статься туда загреметь. Самому Бледному Одной Левой, кажется, в тот раз шею все-таки свернул, но свято место пусто не бывает — наверняка прибыльное дело заграбастал кто-то из его дружков или любовников. Пока самец шел, то размышлял, что скажет Тшей, когда ее найдет. Хотя после ее выходки, с ней по-хорошему и разговаривать-то не следовало. Точно не здесь. Закинуть на плечо и унести на корабль — вот что надо было сделать в первую очередь. И пусть истерит сколько влезет. А будет сильно сопротивляться — оглушить. Слегка. Чтобы нести было сподручнее. А дома уже станет ясно, есть ли смысл разговоры разговаривать. То есть, конечно же смысл есть, но такие объяснения требуют подготовки и времени. И еще уверенности в том, что противоположная сторона станет слушать… Один раз Память уже подошел к вопросу необдуманно, принявшись объяснять все на месте, и вот что из этого получилось. Надо было не так. Надо было сперва Тшей зафиксировать как-нибудь, чтобы уже точно никуда не рванула, а только потом рассказывать все по порядку. Вместо этого самец поторопился, думая, что если оперативно даст Мелочи понимание ситуации, конфликта удастся избежать. Ведь он сказал абсолютную правду: то, что он чувствовал тогда и то, что начал чувствовать сейчас — две большие разницы. Несопоставимо большие! Одного не учел. Вернее, двух вещей. Во-первых, сложные разговоры без переводчика им еще не так хорошо давались. А во-вторых… Гон, чертов гон, еще отступил не до конца, и самообладание подводило в самый неподходящий момент. Он должен был быть сдержаннее, тщательнее подбирать слова, кое-что и вовсе, возможно, следовало утаить… Например, вот с какой целью он сознался в том, что далеко не сразу поверил в возможность близких отношений с уманкой? Ну пусть бы она считала, что он влюбился в нее с первого взгляда… Ну что такого-то? Вот и объяснение готовое, почему не убил. Должен был убить, но увидел и понял, что жить без нее не сможет. И пусть тупо — самочка бы поверила. Поверила и простила… А так… Она конечно же не услышала главного, что он хотел до нее донести. А он из-за этого пришел в бешенство. Потому что неправильно это. Сколько раз она его упрекала, что он ее не понимает? По большей части, в пустяках. Но даже в этих пустяках он пытался исправиться. Может, лишний раз вида не подавал, но пытался! И чем же она отплатила? После всех его стараний отказалась понимать его в единственную минуту наивысшей откровенности. Она ведь могла, но не захотела. Не дала шанса объясниться… Нет, наверное, это даже было хорошо, что он сразу ее не поймал. Он был слишком на взводе. Он был сердит, а, что хуже — обижен, поэтому мог лишь усугубить положение. А так хоть прошелся, немного проветрился, выпустил пар, вздернув на лезвия несколько недостаточно учтиво ответивших ему местных… И к Гриз пришел уже почти спокойный — честно. Но старуха вновь вывела его из себя, и стало еще хуже. Впрочем, пока самец шел до притравочной, гнев опять поутих. Итак, сейчас оставалось самому глупостей не натворить. Чем проще он будет действовать, тем больше шанс на успех. Никаких объяснений, никакой драмы. Выследить (ну, или отобрать у иижааш), схватить и унести. Разбираться — потом. Возможно, спустя несколько дней, когда гормоны из крови окончательно вымоются. А пока запереть в кладовке с ведром и банкой консервов. Чтобы посидела и подумала, как должна себя приличная самка вести. Потом, поди, станет сговорчивей. И у него как раз мысли прояснятся… Потому что пока действительность воспринималась так себе, и в самый неподходящий момент могло захотеться убивать или трахаться. …черт, от мысли о послушных самках и правда вдруг неодолимо захотелось трахаться… Или все-таки убивать? Память раздраженно заворчал и, не в силах реализовать прямо здесь и сейчас ни один из не к месту всколыхнувшихся инстинктов, снес ударом кулака удачно подвернувшуюся рекламную вывеску. На шум выскочил раут — очевидно, владелец заведения. Он сердито запищал и замахал лапами, но тут же осекся, увидев, кто повредил его имущество. Забежать обратно он не успел — Память размазал его мозги по стенке, почувствовав долгожданное, хоть и временное облегчение. Только потом понял, что надо было сперва про уманку спросить. А больше никого поймать и допросить не удалось до самой притравочной. Ее, к слову, на месте не оказалось. Как ни странно, вместо нее уже был какой-то склад. Одной Левой обошел его кругом, тщательно принюхался, не учуял ничего, кроме помоев, которыми тянуло из-под дренажной решетки, и решительно зашагал на невольничий рынок. Не исключено, что Тшей уже сидела там в каком-нибудь из вольеров и ждала спасения. Торговцы живым товаром работали быстро и своего не упускали. Одинокая и безоружная мягкотелая самочка должна была оказаться у них с вероятностью процентов в девяносто. …надо же, мозг вспомнил, что такое проценты и как их считать. Хороший знак. Он так и не мог до конца определиться, на кого злится больше: на себя, на Тшей или на стечение обстоятельств. Опять же, если следовать логике, то обстоятельства — такая шутка, что против них не попрешь, так смысл на них пенять? И потом, все, что случается, случается не просто так, а из-за кого-то. В данном случае виноваты были как будто бы оба. Но если Память хоть какие-то усилия прилагал, чтобы все исправить, то Мелочь попросту самоотстранилась, бросив самца наедине с нерешенной проблемой. Главное, как будто бы специально сначала добилась того, что он больше и дня без нее прожить не мог, а потом одним махом перечеркнула все, что их связывало — доверие, привязанность… Любовь? А, впрочем, сказки все это, про любовь. Нет ее в природе. Любила бы — не поступила бы так. Поняла бы. В конце концов, что важнее, настоящее или прошлое? Прошлого уже нет, а в настоящем живем. И именно в нем, в настоящем, Память сбился с ног, пытаясь отыскать свою пропавшую уманку, переживал… А ей было плевать. Плевать на то, что ее самец места себе не находит, плевать, что он тут бегает, как загнанная ищейка, спрашивает о ней у всех, палится, между прочим, — конкретно палится… Нет, она видела только прошлое. Кривое, ошибочное, давно потерявшее какую-либо значимость… Да чтоб его Жесткачи драли! Для Одной Левой оно ведь даже не существовало! Он вычеркнул тот период из своей жизни и даже не вспоминал о нем. Даже фотки те из базы удалить не подумал… — Воин ищет что-то конкретное? — Из размышлений его выдернул иижааш-надсмотрщик. Память даже не заметил, как достиг рынка. Самец остановился и посмотрел по сторонам. Тут, как всегда, царило оживление, а вокруг вольеров витало такое невообразимое смешение запахов, что отделить какой-то один не представлялось возможным. Наемник поморщился и коротко рыкнул: — Уманка. — Для спаривания? — От этого вопроса Одной Левой просто опешил. Да ты не прифигел ли в конец, падла? — А ну, повтори, — хватая иижааш за грудки, прошипел яутжа. — Я просто пытаюсь подобрать подходящий товар! — дергаясь в воздухе, испуганно залопотал надсмотрщик. — Воин очень возбужден, насколько я знаю, у охотников сейчас брачный период, и я подумал… — А тебе какого до моего брачного периода?! — негодующе взвыл Память, вплотную приближая респиратор к ошалелой физиономии иижааш. — Уманок нет в наличии, хотел предложить взамен… — Иди на хер! — самец отшвырнул его, не дослушав, и двинулся дальше. Тем не менее, как-то странно это было… Все ведь знают, что у яутжей непоколебимый межвидовой барьер — и тут вдруг такое предлагать… — Это вы тут уманку ищите? Могу привезти по предоплате. — Другой торгаш как будто вырос перед ним, кланяясь и заискивающе поглядывая снизу вверх. — Ты откуда знаешь? — Знать предпочтения клиента — моя обязанность. Ты ж гнида… Знает он… Не размышляя ни секунды, Одной Левой вонзил в тощее брюхо иижааш лезвия и, небрежно откинув скрючившееся в предсмертной агонии тело, пошел дальше, заглядывая в выставленные на обозрение клетки с живым товаром. Убийство повлекло за собой небольшую панику, и торговый ряд опустел — его завсегдатаи славились молниеносной реакцией. Однако эффекта хватило минут на пять, после чего торгаши начали вылезать из убежищ, сперва с опаской, а затем абсолютно в наглую. Вскоре пространство вновь наполнилось галдящим народом, как будто бы ничего и не было. Но Память к тому времени уже успел пройти большую часть рынка и убедиться, то среди пленных тварей уманки нет. Остальные торговцы тоже разводили руками. — … да их все видели вместе! — внезапно раздалось прямо у Одной Левой за спиной, от чего самец даже вздрогнул. Замедлив шаг, он украдкой повернул голову и поискал глазами говорившего. Но в гуще толпы это было бесполезно. Сам голос тоже отследить не получилось — он смешался с десятками других голосов. Память встряхнул головой отгоняя неприятные мысли. Да мало ли о ком это могли говорить? Или он вообще не так понял — раутский он знал неважно. Не успел самец прийти в себя после первой насторожившей его фразы, как с другой стороны раздалось уже на диалекте феххов: — Межвидовой секс — это почти норма. В ногах внезапно почувствовалась предательская слабость. «А каждый вшивый торгаш, каждый подзаборный пьяница — все здесь уже знают, что ты любитель беззащитных уманок», — голос старухи прозвучал внутри головы так отчетливо, как будто она сказала это прямо в ухо. Что за наваждение… Наемник снова затряс головой, будто надеясь вытрясти из нее коварный призрак гадалки, и на миг потерял равновесие, врезавшись спиной в угол одного из вольеров. Облезлые раутки, запертые не иначе как за долги, с визгом шарахнулись к противоположной решетке. Память вполголоса выругался и направился дальше, ускорив шаг. Краем глаза он заметил иижааш, втюхивающего сомневающемуся фехху тощую и помятую самку чша. Похоже, про межвидовой секс именно он и говорил. И почудится же… — …смотри, вон он идет. Да не пялься ты… Самец резко обернулся на голос. Позади были только рауты и шешеки. Все они смотрели в другую сторону. Кроме одного хвостатого. Он случайно поймал взгляд устрашающей маски наемника и замер, нервно дергая раскрасневшимся от переживаний носом. — Че вылупился? — гаркнул Память, и раута тут же как ветром сдуло. Наемник перевел дух. Спокойно. Мало ли, в кого там могли пальцем тыкать. И при чем здесь вообще уманы… — Честное слово, своими глазами видел! Но хоть убейте — не представляю, как у него помещается… — громким шепотом сказал кто-то совсем рядом. Одной Левой снова невольно вздрогнул и заозирался. Кажется, у него медленно, но верно начинали сдавать нервы. Каратель опоздал. Судя по тому, что тело еще не остыло, буквально чуть-чуть не успел… Печально… Вообще-то, он не собирался сегодня навещать Гриз — зная ее склонность учить жизни, юнец старался без лишней необходимости к ней не соваться. Но увидев искореженную дверь салона, он сразу понял, что случилась беда, и поспешил узнать, в чем дело. Он надеялся, что найдет древнюю в расстроенных чувствах, сетующую на вандалов или грабителей, но живую… Ошибся. Он нашел Гриз мертвой. И, судя по отметинам от когтей на горле, не просто мертвой, а убитой. Невосполнимая утрата… Арраихт знала больше, чем другие, и видела дальше, чем другие. Она была ценными осведомителем, который никогда не отказывался помочь в правом деле. Она никого не боялась. Видимо, это ее и погубило… Тихо вздохнув, юнец опустился на корточки и прикрыл безжизненное лицо старухи капюшоном ее накидки, посидел над телом с минуту, молча прощаясь, а затем встал и обошел салон. Ничего необычного, разве что, рухнувший стеллаж. Возможно, убийца что-то искал. Или просто был неуклюжим. Каратель принюхался. Чертовы благовония… Гриз не мыслила без них ни одного сеанса. И они напрочь отбивали прочие запахи. Хотя… Молодой самец приоткрыл под маской пасть и часто задышал, нагнетая в носовые камеры больше воздуха. Сомнений не оставалось: здесь не так давно побывал другой яутжа. Мужского пола. Взрослый, крупный. Сезон еще не до конца отступил, и феромоны пробивались даже через завесу травяного дыма и эфирных испарений. Каратель чуть слышно зарокотал, рефлекторно дернув головой из стороны в сторону. Какого Жесткача тут делал другой самец… Неужели Гриз убила Дурная Кровь? С другой стороны, кто еще… Охотники и Арбитры в это время еще по большей части находились со своими женами, растягивая удовольствие от последних деньков брачного периода. А если кто-то из них и покинул планету самок раньше времени, так с чего ему, спрашивается, покушаться на старую безобидную арраихт? И только Дурной Крови было все равно, кого убивать. Они могли сделать это просто шутки ради… Лишь бы она не мучилась… Она не заслужила… Покинув салон, Каратель направился на поиски свидетелей, и те вскоре нашлись, услужливо подсказав, что видели неподалеку яутжевского воина-левшу. На вопрос, была ли при нем уманка, пятеро раутов из шестерых опрошенных с изумлением помотали головами, а вот шестой сообщил, что некоторое время назад — с несколько недель уж будет — видел похожего по описанию бойца в компании самой настоящей самки хомо. — Даже глаза протереть хотел, да руки были заняты, — доверительно добавил хвостатый. Стало быть, этот странный похититель уманок действительно находился здесь, и смерть Гриз тоже была на его совести. Очевидно, он запер мягкотелую самочку на корабле, а сам пошел развлекаться, пользуясь тем, что Арбитры еще не отошли от влияния Сезона. Что ж… Официальные — те, может, и не отошли, но один сейчас точно был в строю. И без разницы, что он не имел отличительного знака законника: Каратель придерживался твердого убеждения, что Арбитр — это не работа, а состояние души. Итак, пусть в первый раз его постигла неудача, со второго-то он уж точно этого маньяка достанет. И поквитается за Гриз, да и вообще за всех невинных, павших от его руки. И освободит бедную мягкотелую самочку — та, поди, уж чего только не натерпелась, будучи в плену… Только вот… Куда ее потом девать? Проблема заключалась в том, что уманы в этом секторе космоса, насколько Каратель знал, не встречались, не везти же ее на родную планету… Сам-то Каратель ничего не имел против, да на беду слишком было далеко — ресурса челнока попросту бы не хватило. Пожалуй, это могло стать проблемой… «Отец, не хотел тебя отрывать от семейных дел, но есть информация». Каратель с минуту подождал, нетерпеливо поглядывая на дисплей коммуникатора. Отец мог сейчас вообще не ответить. Скорее всего, он находился в гареме и был охренеть как занят. И даже не скорее всего, а наверняка. Интересно, кстати, а каково это вообще — иметь гарем? Как-то раньше не приходилось об этом задумываться, но теперь обстоятельства несколько изменились. Полученный с Мечтой опыт не на шутку встревожил: все говорило о том, что брачного периода больше избегать не получится. А это означало две вещи: во-первых, каждую весну концентрация начнет подводить все больше, пока не наступит полная стадия сезонного одурения, во-вторых, утолять инстинкты будет особо не с кем, если не считать таких вот случайных связей. Нет, Мечта Карателю нравилась, даже очень. И он ей, по-видимому, тоже. Они встречались для спаривания, наверное, целых восемь или даже десять раз, но следовало смотреть правде в глаза: это было совершенно не серьезно. В следующем Сезоне могло не так повезти или не повезти вообще. О нормальных самках и говорить нечего — если ты не в клане, то твоих ухаживаний ни одна простушка не примет, как ни старайся, даже если ты очень благородный… И вот что прикажете делать? Дурная Кровь — те вот изворачивались, как могли. Иногда бандиты тайком проникали на планеты самок и пытались заполучить кого-то из производительниц в свое распоряжение, но успеха мало кто достигал. Для этого, во-первых, требовалось каким-то образом переступить через мужскую конкуренцию, ибо охотиться на самок в одиночку был совершенно дохлый номер. А во-вторых, далеко не всякий мог набраться смелости и напасть на женскую особь. Это было где-то на уровне подсознания: если самка тебе не благоволит, ты не станешь крыть ее силой. Конечно, в ряде случаев гормональный взрыв приводил к потере этого священного страха — что уж греха таить, даже клановых охотников раз в пятилетку срывало, но каждая такая девиация пресекалась на корню. Воинов-отступников ловили и тупо кастрировали — не оперативно, а травматически. Ну и дальнейшая судьба таких товарищей, конечно, была незавидна… А с Дурной Кровью как правило сами же самки и расправлялись, причем с особой жестокостью. Да… Вот так оно, если ты не в клане. Либо переступив через честь и совесть, да еще и с риском для жизни, либо никак… «В чем дело, сын?» — Спустя несколько минут отец все-таки отреагировал. Да неужели… Неспроста это. Ну ладно, попробуем, чем черт не шутит… «Хотел уточнить, уманы не бывают в этом секторе?» — Каратель набрал и передал нужные координаты. «Нет, — ответ последовал довольно быстро. — А к чему такой вопрос?» «Я выслеживаю Дурную Кровь. Этот самец заполучил уманку и пользуется ей, как живой игрушкой. Я собираюсь его выследить и убить. Он сейчас на «Всячине». Но если освободить уманку, здесь не найти ее сородичей, верно?» «Верно». «Так ты поможешь?» «Чем?» «Конфисковать ее и вернуть домой». «Сын, пойми меня правильно, но я — не служба спасения уманов». «Разве такие дела не в твоей юрисдикции?» «Нет. Только по обращению их официальных представителей. Пока ничего такого в Совет не поступало». «Понятно». «Сын, пользуясь случаем, я вновь настоятельно советую тебе пересмотреть твои бунтарские взгляды и вступить в клан. Этому я как раз могу поспособствовать». «Отец, благодарю, что уделил мне время», — Каратель сердито фыркнул и захлопнул крышку коммуникатора. Как и предполагалось, решать все предстояло самому. Рынок Память покинул с чувством глубокого замешательства. Тшей здесь явно не было — иначе бы ее непременно попытались ему продать. И где искать ее дальше он просто не представлял. С другой стороны, если она не хотела, чтобы он ее нашел, не лучше ли было оставить ее в покое? Ну смех же на палке — ходит бывалый наемник по станции и у каждого встречного интересуется, не пробегала ли мимо уманка. При том что все прекрасно понимают: уман в других секторах космоса далеко не редкость, и на черта столько сил бросать на поиск одной потерявшейся особи, если можно спокойно отправится в места обитания ее сородичей и поймать новую. Да хоть десяток новых! Вызывает подозрения… А еще Гриз с этим своим последним напутствием… Неизвестно, что Мелочь ей вообще при встрече рассказала. И неизвестно, насколько правильно поняла все сама старуха — она, в конце концов, не только разговаривала телепатически, но и смысл адресованных ей слов улавливала только на ментальном уровне, а легко представить, какой бардак творился в голове у глупенькой испуганной уманки… Да, чисто теоретически распространить какую-то информацию, порочащую репутацию Одной Левой, арраихт просто бы не успела, но смущал тот факт, что все торговцы на базаре и правда наперебой пытались предложить Памяти умана… Нет, не все, конечно… Ну, сколько их было? Не один и не два — уже много. И потом еще эти неоднозначные разговоры… Хотя где основания полагать, что в них был намек именно на конкретную межвидовую пару? Но и уверенности в обратном как-то не хватало… А вот то, что уже многие за эти полтора года видели Память и Тшей вместе — было неоспоримым фактом. Если вспомнить все эти моменты да пересчитать… Самцу на миг стало нехорошо. Катастрофическая так-то выходила цифра. И вот с этой позиции ему уже было крайне невыгодно упускать уманку. Конечно, с наибольшей вероятностью на «Всячине» ее убьют или замучают, и само ее существование канет в безвестность. Но всегда есть один шанс из тысячи, что все пойдет не так, как должно было пойти. И что будет, если она каким-то образом найдет способ связаться с сородичами? Заказчики непременно прознают, что она жива, получится очень неловко… Да, пожалуй, самец все-таки покривил душой, когда убеждал себя, что прошлое не имеет никакого значения. Имело, еще как. По крайней мере, одна его неприятная деталь могла сильно аукнуться в будущем — невыполненный заказ. Нет, конечно, Одной Левой — не онлайн-магазин, чтобы бояться негативных отзывов. Но его рейтинг на «бирже» все равно мог серьезно пострадать. Кого-то другого на его месте это, может быть, так бы и не волновало, но Память знал, что почем. Он так долго — да, считай, всю свою жизнь! — шел к этой славе… Чтобы молва о его мастерстве шагала далеко впереди него, чтобы его имя было на слуху — в тех кругах, где нужно, разумеется, чтобы при упоминании о нем конкуренты трепетали, а клиенты принимались вытрясать свои счета… И он всего этого достиг. Так что теперь следовало понимать: при такой известности один невыполненный заказ мог обернуться крахом всей карьеры. Это, конечно, при наихудшем раскладе, но опыт подсказывал, что наихудший расклад всегда следует предусматривать. В общем, появление живой и здоровой Мелочи на родине как минимум могло основательно подгадить. Значит Тшей все-таки нужно было найти и забрать отсюда, а уже потом разбираться в чувствах и отношениях. Если окажется, что чувств не осталось, то просто завершить начатое… «Я не смогу». Что за чушь! Тут уже или он, или она. И нечего раздумывать. Память остановился и огляделся вокруг. «Всячина» жила своей обычной активной жизнью, пестря, как свежая рвотная масса, и бурля, как дерьмо в коллекторе нижнего яруса. Найти в этой мешанине уманку будет сложно. Конечно, Памяти за его практику и посложнее задачи выпадали, но он и брал за них недешево. А сейчас ему предстояло тратить время задарма. Кучу времени! Он бы мог уже другие заказы взять и во всю зарабатывать, а не это вот все… Нет, репутация, предосторожности, все понятно… С другой стороны… Может, слишком уж он сейчас драматизировал? Самка ведь явно этого и добивалась. Залезла в какую-нибудь щель, а он — бегай тут, как дурак, ищи ее, страдай… А потом он ее найдет и, как еще больший дурак, станет радоваться, и, разумеется, попросит прощения… Идеально. Да щас! Она была слишком уверена в том, что самец, попавшийся на ее крючок, будет защищать ее всегда, всегда последует за ней и вытянет из любой передряги. А потом им опять можно будет крутить как угодно. Особенно теперь, когда он во всем сознался… Ну уж нет! Хватит с него манипуляций! Теперь он сам по себе, она — сама по себе. И хрен с ней с карьерой. Вернее, все в порядке будет с его карьерой, да сто пудов! У него такая карьера, что одной мелкой чудом выжившей уманке ее ни в жизнь не испортить! Что он переживает вообще? Она тут и пары дней не продержится. Налетит Дурная Кровь — ее просто сожрут и все дела. Мелочь — слишком мелкий объект, чтобы появиться снова. Такие объекты обычно теряются раз и навсегда. Их, не заметив, втаптывают в пыль или выносят с мусором. Их проще забыть, чем искать. Наемник оскалился под респиратором. Нет, глупая самка, не ты была его шансом, а он твоим. Единственным шансом выжить. Не поняла, не оценила? Твои проблемы. Вини теперь только себя. Подумав так, Память бодро рыкнул и решительно направился к докам. Он сегодня же уйдет в теневую зону и наконец займется делом. Запахнет жареным — так заляжет на дно. Чтобы потом с триумфом вернуться, доказав, что лучше него профессионала не сыскать. А тут… Тут пускай само все разрешится. Проклятый юнец опять к нему пристал. Подкараулил прямо возле корабля. Поразительная настойчивость! Только вот на кой Память ему вообще сдался? Честное слово, аж спросить захотелось. Но случая не представилось. Мальчишка спикировал откуда-то сверху, словно хищная крылатая тварь, и накинул на горло наемника тонкую металлическую струну, умудрившись мастерски затянуть удавку над горжетом. Одной Левой был несколько озадачен данным поворотом, но не до такой степени, чтобы безропотно позволить себя душить, поэтому он, не раздумывая, рухнул на спину, для дополнительной инерции оттолкнувшись от пола ногами. Учитывая толщину и конфигурацию его спинной брони, противник должен был тут же отстать в силу раздробленной грудной клетки, однако юнец оказался не так-то прост. Память ожидал услышать под собой характерный хруст, но вместо этого сам получил ощутимую отдачу в позвоночник. На удивление у мальчишки оказался очень жесткий доспех, так что недомерок лишь сдавленно рыкнул, но не ослабил хватки. Ну чисто лесной кровосос, которого хрен отдерешь и хрен раздавишь! Тем временем юнец обхватил старшего самца ногами и сильнее затянул удавку. — Сдавайся, злодей, — прошипело над ухом. Голос, кстати, какой-то подозрительно знакомый… — Отъ***сь, — выплюнул Память и, выгнувшись, обоими локтями ударил в тощее брюхо, заставив мелкого взвыть. Ага, Сезон тебя еще не до конца отпустил, мразота! Похоже, удалось на редкость удачно двинуть прямо по семенникам. Воспользовавшись временным замешательством противника, Одной Левой перекувыркнулся назад, бронированным колесом еще раз прокатившись по недомерку, и понял, что свободен. Мгновение — и самец вскочил на ноги, тут же разочарованно обнаружив, что соперник уже куда-то делся. Шустрый, зараза… И кого-то он все-таки реально напоминал… Может, со «Свалки» контингент? Хотя, вроде бы, после сражения с Памятью, ни один такой малек не выжил… Лазерный залп из-за опоры ближайшего корабля заставил отбросить посторонние мысли. Заряд пришелся в наколенник, опалив шкуру выше металла. Одной Левой негодующе рявкнул и без промедления начал поливать засранца ответным огнем, совершенно не заботясь о том, насколько пострадают чужие звездолеты. На беду владельцы одного из кораблей не согласились терпеть причиняемый ущерб и активировали бортовые пушки. Кто там прятался в кабине и чем они думали, когда собирались применять оружие такой мощности в доках, Память предпочел не выяснять. Потому что от доков, если и дальше бы пошло в таком духе, через пять минут могло ничего не остаться. От первой волны самец с трудом увернулся, а второй ждать не стал, быстро побежав по направлению к «Демону» и попутно отдавая автопилоту голосовую команду запускать двигатели. Свалил ли куда мелкий гаденыш или так и остался подыхать под опорами, осталось неизвестным.