Сердцу не прикажешь

      Когда в детстве Дженни чего-то пугалась, то закрывала глаза. Она не вопила и не убегала, не плакала, а просто отказывалась смотреть. Зажмурившись, она могла просидеть всю грозу или страшный фильм от начала до конца. Ведь тогда, в детстве, оказаться в безопасности было так легко…       «Только уйди, только уйди, только не возвращайся, пожалуйста…», — как молитву повторяла про себя девушка и тревожно вслушивалась в наступившую тишину, не решаясь разомкнуть крепко сжатые веки. Она знала, что если сделает это, то вновь увидит перед собой искаженное лицо задушенной Памятью инопланетянки. Увидит жутко выкатившиеся игуаньи глаза и приоткрытую посиневшую пасть с почти человеческим нелепо вывалившимся языком… Еще страшнее становилась от мысли, что отнятая жизнь этой доброй гадалки стала ценой ее собственной жизни и свободы. Наверное, в связи с этим следовало бы испытывать глубокую благодарность, но ужас перед угрозой расправы и от присутствия в комнате мертвеца в данный момент вытеснял из сознания все прочие чувства. В том числе, ощущение времени.       Сколько уже прошло? Землянка не могла оценить, лишь догадывалась, что гораздо меньше, чем кажется. Минута, две, пять минут? И сколько еще должно было пройти, чтобы яутжа ушел достаточно далеко?       «Вот уже сейчас», — думала Дженни, но заставить себя сдвинуться с места и покинуть убежище не могла. А в голове, подобно картинкам внутри древнего стробоскопа, все продолжали крутиться чередой шокирующих вспышек последние события: врывающийся в салон хищник, болтающиеся в воздухе худые ступни, обутые в мягкие туфли, падающее под звуки негодующего рычания бездыханное тело… Снова и снова…       Память убил беззащитное существо — это не укладывалось в голове. Нет, то, что он за свою жизнь кого только не убивал, Джейн прекрасно понимала. Как понимала и то, что практически любое, даже очень сильное существо, по сравнению с агрессивным вооруженным яутжа — беззащитно. Тем не менее, она прощала клыкастому его кровожадность. Примерно как хозяйка прощает охотничьи замашки любимому коту, который периодически выходит в сад и ловит милых птичек. Главное, что не на ее глазах… Но то, что довелось увидеть сегодня… Это уже нельзя было ни принять, ни тем более простить.       Он оказался чудовищем. Не с большой буквы, а самым обычным. Таким, для которого сложность заключалась не в том, чтобы оправдать совершенное убийство, а в том, чтобы найти достаточно вескую причину оставить кого-то в живых. В случае Джейн такой причиной, похоже, все-таки являлся секс. Для этого убийца ее при себе и держал, умело скрывая свою суть и создавая видимость заботы. Не исключено, что если бы девушка не узнала о заказе, она так бы и продолжала жить в этом странном «браке», чувствуя себя вполне счастливой… Как уже в другой известной сказке. А вот интересно, если бы очередная жена Синей бороды оказалась послушной и не любопытной, как бы закончилась эта история? Было бы в ней «долго и счастливо»? Или тайное непременно обязано становиться явным?       Впрочем, бесполезно рассуждать. Если отношения завязаны на страшной тайне, в них не может быть ничего хорошего. И от неведения своих жен ни Память, ни Синяя борода не перестали бы быть преступниками. Да и жертва, будь она хоть трижды паинька, рано или поздно разозлила бы чем-то. Ну или просто наскучила. Люди-то, устав от отношений, расходятся. Яутжи, вероятно, решают вопрос более радикально…       Время шло, и голова землянки уже просто нестерпимо звенела от миллиона повторяющихся мыслей. И еще мучительнее ныло долго не менявшее положение тело. Ноги и руки затекли настолько, что, казалось, еще немного, и они отнимутся. Сохранять неудобную позу больше не оставалось никакой возможности. Никак, уже даже под страхом смерти.       Очень медленно, замирая каждую секунду и прислушиваясь, не нарушит ли гнетущую тишину осиротевшего салона какой-нибудь подозрительный звук, Дженни вылезла из-под прилавка и с трудом разогнулась. Дождавшись, когда прекратится покалывание в конечностях, она аккуратно размяла колени и запястья. Затем, стараясь не смотреть на мертвую ящериху, девушка обогнула стойку, пересекла помещение и с опаской выглянула в подобие узкого окошка. К большому облегчению, Памяти нигде видно не было, как и свидетельств его пребывания. Улица жила прежней жизнью: мимо салона расхаживали рауты с раутятами и урм с урмятами; никто не бежал, не вопил, не прятался. Наверное, стоило рискнуть выйти. Только сначала…       Окинув комнату беглым взглядом и заприметив висящую на крючке запасную накидку, на вид более теплую, чем та, что покоилась на плечах гадалки, землянка быстро схватила ее и укуталась с головой. Сразу после этого Дженни, ни минуты больше не раздумывая, бросилась прочь, подальше от страшного места. Да, здравый смысл робким шепотом подсказывал, что в салоне может отыскаться еще что-то полезное, возможно, оружие для самообороны или хотя бы деньги, которыми можно расплатиться с раутами, но… Ящериха совсем не походила на тех, кто держит у себя оружие. Да и воровать, тем более у мертвых, для Джейн был уже перебор. Это означало окончательно уподобиться клыкастому, который не брезговал доспехами с чужого плеча и снимал украшения с трупов, чтобы преподнести своей самке. От воспоминания о последнем девушку даже передернуло. И как она могла так спокойно принимать его подарки, несмотря на все мучающие ее подозрения?       Ничего. Теперь все было в прошлом, и не стоило даже мысленно к этому возвращаться. Думать следовало о куда более важных вещах. Первым делом, собраться. Взять себя в руки. Пора уже самой нести ответственность за собственную жизнь.       «Я выберусь, — заверила себя Джейн Тернер и решительно шагнула с крыльца. — Я обязательно выберусь».       — Э, Пугач, слышь, бро? Нормально тебе?       — От… ва… ли. Ме-ешайшь звезды смотреть, — пробормотал торчок и откинулся назад, закрыв глаза. Ляп шмыгнул, прочищая носовые камеры, и пристроился рядом.       Звезды… Звезды — это хорошо. Когда-то давно он бывал в космосе и видел их. Маленькие такие, много-много, и светятся, мигают… Но сейчас были другие звезды. Они были близко, их удавалось рассмотреть со всех сторон, а иногда даже потрогать. Иногда они уносили с собой, превращаясь в красочные миры, наполненные теплом и светом. В этих мирах происходили удивительные вещи — такие, что их нельзя было описать и осмыслить, только ощущать и восторгаться, качаясь на сменяющих друг друга волнах спокойствия и возбуждения. Жаль только, что это быстро заканчивалось, и окружающая действительность вновь приобретала очертания знакомых трущоб. До следующей дозы.       Помнится, когда-то, в самом начале, Ляп еще подумывал завязать. Повиниться перед сородичами, пройти испытание, вернуться в клан, снова смотреть на настоящие звезды… Но как представлял себе ту массу усилий, которые требовалось приложить, всякая охота тут же отпадала. Зачем суетиться, добиваться непонятных высот, сражаться невесть за что, рисковать своей шкурой попусту, если можно жить, не парясь из-за надуманных проблем, и просто получать от жизни кайф? Ну ладно, не совсем от самой жизни, а от того, что без лишних проблем и ненужных телодвижений делает жизнь кайфовой. В конце концов, в чем смысл существования? В Охоте? В размножении? Чем там еще приходится заниматься… Да все это враки. Все это — точно такие же наркотики, как «мулька» или «шизуха», только добывать их сложнее, а приход от них такой себе. И сдохнешь быстрее и мучительнее. А все равно все сдохнут, что такого…       Самец устроился поудобнее. Это было сложно, учитывая твердость пола, но совсем скоро подобным мелочам предстояло отойти на второй план. Для Ляпа жизнь давно уже была чередой захватывающих полетов между сном и явью с некоторыми неудобствами в интервалах. Чтобы терпеть как можно меньше, Ляп старался эти интервалы по возможности сокращать. Тут главное было не переусердствовать с количеством принимаемого вещества, а обеспечивать регулярность его поступления в организм. Пугач вот наоборот считал, что чем сильнее налижешься, тем дольше не отпустит. Что ж, у него была своя правда…       Еще раз взглянув на товарища и убедившись, что того уже унесло, Ляп замурлыкал себе под жвала и приготовился отправиться следом.       «Сорок раз. Я уже могла умереть сорок раз», — это был довольно странный способ себя подбодрить, но как ни странно работало. Дженни шла вперед, мысленно повторяя: «Я жива, я все еще жива. Я выжила с киллером космосе, я пережила нападение рогатых собак, управляла звездолетом и ходила по границе бандитских владений. Значит я выживу и тут».       Тем не менее, передвигаться в открытую девушка сочла не лучшим решением. Память все еще мог рыскать где-то поблизости, и не приходилось сомневаться, что местные скорее укажут ему на беглянку, чем помогут ей вернуться домой. Девушка не могла им заплатить, а в распоряжении яутжа было средство воздействия, намного превосходящее по силе любые деньги — страх. Ящериха-гадалка попыталась помочь и что в результате? Погибла ужасной смертью. Вряд ли кто-то здесь был готов последовать ее примеру. А уж весть-то о ее гибели наверняка разлетится быстрее, чем Джейн отыщет того, кто согласится оказать ей помощь. Землянка уже успела на своем опыте убедиться, что больших сплетников, чем урм и рауты, не сыскать.       Наверное, в сложившейся ситуации самым мудрым было снова спрятаться в катакомбы и переждать. Отсидеться, успокоиться и придумать план — вот что следовало сделать в первую очередь. Поэтому Джейн поскорее отыскала технический лаз, из которого вышла утром, и без колебаний нырнула внутрь. Хотелось верить, что в его темных недрах не водится ничего опаснее крыс. Помнится, когда землянка впервые оказалась в этих коридорах — после того как ее спугнул Мгла, — к ней проявил интерес какой-то инопланетный слизняк, но он был не крупнее кошки, и встреча с ним стала скорее неприятной, чем страшной… В общем, гораздо важнее сейчас было не встретить тут Память, а с остальным Дженни надеялась уж как-нибудь справиться.       Стараясь держаться подальше от крупных галерей, в которых мог бы развернуться хищник, девушка углубилась в сеть грязных, узких переходов, где некоторое время бродила, пока не нашла относительно сухой закуток. На вид это место показалось довольно безопасным, да и усталость взяла свое, так что землянка решила сделать привал. Она опустилась на корточки у стены и обняла себя за плечи, чтобы чувствовать хотя бы иллюзию поддержки, после чего погрузилась в мысли.       Итак, какие у нее могли быть варианты? Можно было дождаться, когда Память улетит, и затем методично обходить станцию в поисках помощи. Оставался вопрос, как узнать об отбытии киллера… Разве что, рискнуть и добраться до доков, чтобы периодически посматривать, на месте ли «Черт», разумеется, не покидая при этом туннеля. И не попадаясь на глаза местным, которые могли бы сдать… Та еще задачка, но при должной осторожности могло сработать. Только вот ожидание вместе с дальнейшими поисками спасителей могло затянуться неизвестно на сколько. Сидеть все это время в вентиляции совершенно не улыбалось. Как минимум, нужно было чем-то питаться… Если риск умереть от жажды здесь отсутствовал — с потолка во многих местах бежал конденсат, пусть и сомнительной чистоты, — то вопрос провизии волновал куда больше. Джейн скиталась по «Барахолке» уже примерно полдня, а то и больше, и голод уже начинал о себе напоминать. Пока на почве стресса не очень активно, но это было лишь дело времени. Тем не менее перспектива искать объедки или клянчить еду у раутов совершенно не радовала. А на то, что кто-то окажется столь же сердобольным, как женщина-игуана, землянка больше не надеялась.       Как вариант, можно было попробовать устроиться на подработку. Найти какой-нибудь торговый корабль, попроситься подметать или что еще там делает неквалифицированный персонал… Разузнать, когда рейс на Землю или хотя бы в сторону Земли, и на перекладных вернуться домой. Но для этого требовалось время, требовался огромный запас смелости и находчивости, а самое главное: требовалось открыто выйти в доки, где все еще стоял корабль Памяти. Хотя Память, помнится, говорил, что доки здесь не одни… Только как добраться до других Дженни не знала. Дай бог известные-то отыскать…       Или все-таки на удачу снова идти и просить о помощи? А вот кого просить? На станции без преувеличения обитало десятка полтора разных видов инопланетян, но землянка знала повадки лишь некоторых. В первую очередь, раутов, которые никогда ничего не делали бесплатно (ну, разве что, в подарок «почтенному Судье», а этот вариант больше не работал). У раутов, насколько Джейн знала, были даже какие-то свои грузовые корабли. Но предстояло еще разобраться, каким-таким ценным работником следовало прикинуться, чтобы эти прямоходящие родичи крыс взяли на борт, и как затем соответствовать заявленному, чтобы не выкинули по дороге в открытый космос. Урм выглядели в глазах девушки более простоватыми, чем рауты, но Дженни, если честно, до сих пор не была в курсе, есть у них свои корабли или они только чинят чужие. Был неплохой флот у чша, но с ними землянка имела очень скудный опыт общения, хотя из всех встреченных форм жизни они наиболее походили на людей. Иижааш… Ну, тут все понятно, к этим лезть не следовало ни при каких обстоятельствах. Хотя, вот как знать, может быть Память наврал об их склонности торговать людьми? Может быть, они наоборот могли вернуть Джейн домой, потому наемник и внушал ей, что надо держаться от них подальше… С другой стороны, один из них все-таки пытался захватить девушку — тогда, в самом начале. И это совсем не походило на попытку спасения. Разве что иижааш посчитали землянку животным. Диких зверей, которые забрели в город, тоже отлавливают и сажают в клетку, чтобы увезти в природу. Проблема в том, что обычно у медведя не спрашивают, из какой части леса он пришел — просто выпускают в какой угодно лес. А Дженни куда угодно не нужно было. Ей было нужно на Землю.       Интересно, а насколько реальную опасность представлял собой Мгла? Теперь уже стало ясно, что предметом его охоты изначально являлся Одной Левой, а Джейн просто постоянно оказывалась между ними, сбивая этого сотрудника хищнической полиции с толку. Но возможно ли, что именно Мгла был тем самым мостиком к спасению, который девушка так тщетно искала? Как минимум он смог бы защитить землянку от ее похитителя, ведь кто может бросить вызов яутжа, кроме другого яутжа? Точно не урм и не раут. Конечно, история знала нескольких человеческих бойцов, которые умудрились одержать над хищниками верх, но думалось, что здесь большую роль сыграло банальное везение… Только не искать же встречи с Мглой, чтобы просто проверить эту версию. Ошибка может оказаться роковой. Вдруг он тоже обманет и, к примеру, использует Джейн как приманку, чтобы изловить Память? Кто знает, что там в этой косматой башке творится? Вот Радуга — к нему, возможно, Дженни обратилась бы без страха, только как его позвать, не имея передатчика? А если бы и была такая возможность, то, опять же, где гарантия, что и он внезапно не выдаст какую-нибудь подлость? Например, заберет для своих опытов. Не зря же он так живо интересовался, что куда влазит… Одним словом, в добрые намерения клыкастых в последнее время верилось все меньше. Нет, пожалуй, увольте, лучше обойтись без хищей как-нибудь…       Дженни попыталась вспомнить, кого еще встречала на станции. Ну, допустим, шешеков… Но тех было вообще поди разбери, на чьей они стороне. А феххи одним своим видом говорили: «Не подходи — сожру! Не сожру, так задавлю!». У остальных существ землянка даже названий не знала, не то что подробностей взаимодействия с ними.       Но что если зайти с другой стороны? Не зацикливаться на отдельных народностях, а просто разузнать, кто тут главный? Станция определенно имела владельцев. Возможно, обращение к органам местного самоуправления решило бы проблему. Только вот не окажутся ли и там яутжи? Вот был бы неприятный сюрприз…       Прервать размышления заставил холод. Просидев слишком долго без движения, девушка почувствовала, что начинает замерзать. Она плотнее запахнулась в накидку, но босые ноги в шлепанцах продолжали стыть. Пришлось встать и попрыгать, но не особенно помогло. Тогда Джейн по очереди попыталась растереть стопы, но потеряла равновесие и едва не упала. Еще немного потоптавшись на месте, землянка решила действовать согласно плану и попробовать найти ведущий к докам коридор. Все-таки для начала следовало проверить: вдруг Память покинул станцию? Тогда задача сразу бы упростилась.       Однако на практике все оказалось гораздо сложнее, чем в теории. Запутанная сеть коридоров и коридорчиков не позволяла точно определить направление. Тем более что убегала Дженни в панике и, естественно, не запомнила, когда и куда сворачивала. Проплутав не менее двух часов, девушка наконец отыскала, как ей показалось, путь, ведущий к докам, но проверить не вышло. Стоило землянке сделать несколько шагов, как вдруг где-то далеко впереди раздался приглушенный хлопок. Он прозвучал не особенно угрожающе, но ощутимо вздрогнувшие пол и стены заставили насторожиться. Не успела Джейн оценить ситуацию, как послышались другие хлопки — то громче, то тише, а по конструкциям станции пошла нехорошая вибрация. Девушка внезапно ощутила волну теплого воздуха, которая хлынула навстречу. Температура стала быстро нарастать, а в следующий миг с той же стороны, откуда пришел жар, раздались крики и топот многочисленных ног.       Перепуганные местные вывалились из-за дальнего поворота, как единый неряшливый поток, состоящий из дергающихся тел и конечностей. От неожиданности землянка настолько растерялась, что замерла посреди коридора, беспомощно созерцая, как прямо на нее несется обезумевшая толпа. Рауты скакали галопом, то и дело наступая задними лапами на полы своих балахонов, с визгом опрокидываясь, поднимаясь и вновь пускаясь вскачь; рабочие-урм ловко перепрыгивали через них, теряя в прыжке какие-то инструменты; шешеки неслись, сгорбившись и расталкивая всех на своем пути, точно бешеные гибриды шаров для боулинга с перекати-полем…       В последний момент Джейн пришла в себя и рванулась прочь — еще немного, и ее бы просто снесли. Не разбирая дороги, лишь стараясь как можно чаще сворачивать в боковые ходы, девушка побежала. Сначала она слышала у себя за спиной, как перепуганные обитатели «Барахолки» мчатся следом, но вскоре они потерялись среди сети туннелей, и Дженни вновь осталась одна. Тем не менее скорость она сбавлять не стала, так как не была уверена, что находится в безопасности. Хотя и понятия не имела теперь, куда движется…       Она бежала бы и дальше, покуда хватало сил, но внезапно споткнулась обо что-то в полутьме. Вскрикнув, землянка вытянула вперед руки, чтобы смягчить падение, но вместо твердого пола встретилась с чем-то вроде большого мешка с песком. Плюхнувшись на него плашмя, Дженни услышала под собой странный звук, не то рычание, не то хрюканье, после чего «мешок» вскинулся и отшвырнул девушку дальше. «Я что, упала на свинью?» — выдвинуло совершенно абсурдное предположение ее обалдевшее сознание. И тут же позади раздался подозрительно знакомый стрекот…       Джейн поднялась и, стиснув от боли зубы, потерла ушибленные колени, после чего обреченно повернулась и поглядела туда, где с явным трудом принимал вертикальное положение незнакомый яутжа. Несмотря на скудное освещение, девушка сразу же отметила его странный облик и неестественную манеру движения. При взгляде на него сразу становилось ясно: продолжать бегство необходимости нет. Хищник значительно уступал в росте всем клыкастым, которых Дженни доводилось видеть — можно сказать, его размеры были сравнимы с человеческими. Кроме того, в глаза сразу бросалась его нездоровая худоба. Он был невероятно тощ — Память после Сезона и дистрофичный Мгла по сравнению с ним показались бы суперупитанными. Куцая грива задохлика неряшливо разметалась по острым плечам, пересушенная серая шкура с невнятным темным крапом выглядела одной сплошной коростой. При этом традиционных доспехов или их подобия не было даже в помине. Не увидела Дженни при незнакомце и оружия. А спрятать оружие этому горе-хищу точно было негде: из всей экипировки имелись лишь засаленная набедренная повязка с подобием маленькой поясной сумки да изодранная сеть. Голени и предплечья яутжа были обмотаны тряпками, на шее вместо горжета болтался грубый металлический ошейник, намертво стянутый заклепками.       Пока Дженни в растерянности разглядывала незнакомца, яутжа, как будто не замечая ее присутствия, сделал несколько нетвердых шагов в противоположном от девушки направлении и наклонился. Послышалось неуверенное воркование. Джейн опустила взгляд и вздрогнула. Так вот обо что она споткнулась… Вернее, не обо что, а о кого… На полу неподвижно раскинулся второй хищник — похожей наружности: столь же мелкий, щуплый и ободранный. Его глаза были закрыты, и, судя по растопыренным жвалам и пасти, заполненной зеленоватой пеной, он был мертв. Возможно, недавно.       Первый самец (ну, по крайней мере, Дженни показалось, что это самец), слегка пихнул сородича в бок и снова заворчал. Землянка напрягла слух и разобрала что-то вроде: «Друг, эй, ты чего?».       Мысленно проклиная себя за это явное пренебрежение собственной безопасностью, девушка все-таки сделала по направлению к хищникам несколько шагов и пригляделась. Непонятно, от чего вторая особь погибла, травм видно не было, только кровавая пена… Что это, какая-то болезнь? Может, потому и его товарищ был такой квелый? С одной стороны, хорошо: от хища на последнем издыхании действительно не составит труда убежать, если вздумает ерундить. С другой — а вдруг это и для людей заразно? Землянка заколебалась.       Тем временем самец еще раз потряс покойника за плечо и замер над ним как будто в каком-то ступоре. Джейн немного выждала и все-таки решилась приблизиться вплотную.       — Кажется, твой друг умер, — по-ятужевски сказала она с долей сочувствия.       Хищник медленно повернул башку и с недоумением уставился на девушку. Глаза у него оказались слегка вразлет. Смотрелось это не то смешно, не то жутко…       — Ууман? — после долгого молчания изрек самец.       — Он мертв, понимаешь? — тихо повторила Джейн.       — Странная особь, говоришь по-нашему… — заметил клыкастый, настойчиво уходя от темы.       — Немного… — землянка пожала плечами.       Яутжа вновь наклонился и еще раз пошевелил товарища, как будто не желая убеждаться в ее правоте.       — Мне жаль, — девушка хотела тронуть его за плечо, но не решилась.       — У него теперь всегда будут хорошие сны, — хищник выпрямился и отошел от трупа, задумчиво почесывая впалое брюхо. Остановившись через несколько шагов, он снова подвис, пялясь в пространство. Поглючив так пару минут и опять вспомнив про Джейн, он перевел на нее свой расфокусированный взгляд. — Что самка ууман здесь делает?       — Я заблудилась. Там что-то взорвалось, я бежала… — пробормотала Джейн.       — Во как…       Яутжа постоял еще немного, слегка покачиваясь, а затем молча пошел вперед.       — Эй, погоди! — вырвалось у девушки.       — Странно… Самка ууман, а по-нашему говоришь… — самец замедлил движение и растерянно запустил когти в гриву.       — Ты его тут оставишь? — Дженни слегка кивнула в сторону мертвеца.       — А зачем он мне такой?       — Ты знаешь, что его убило?       Яутжа неразборчиво хрюкнул в ответ. Возможно, произнес название болезни, но Джейн не была уверена.       — У тебя — не то же самое? — на всякий случай уточнила она, догоняя клыкастого. Яутжа категорично мотнул башкой.       — Я меру знаю. Я ему говорил не налегать, — рыкнул он и зачем-то вывалил из пасти язык, покрытый настораживающими белыми пятнами.       — На что не налегать? — не поняла девушка.       — На… — дальше снова послышался тот же самый набор звуков, перевода которого Джейн не знала.       Оборванец тем временем невозмутимо продолжил свой путь. Дойдя до ближайшей развилки, он обернулся и начал искать землянку глазами. И хотя она стояла прямо за его спиной, хищнику понадобилось некоторое время, чтобы сосредоточить на ней взгляд.       — Ты идешь? — помолчав, осведомился клыкастый.       — Куда? С тобой? — смутилась Дженни.       — Ты же все равно потерялась. Ну хочешь, тут оставайся, — он издал шмыгающий звук и побрел дальше, планомерно забирая вправо. Похоже, боялся промахнуться мимо бокового коридора.       Ну и дела, подумалось девушке. Называется, только спаслась от одного яутжа, и уже готова идти за другим, у которого, судя по всему, еще и не все дома. С другой стороны, он, вроде как, пообещал приютить? Кроме того, у него могли иметься средства связи — все-таки яутжа представляли собой высокотехнологичный народ. По большей части…       — А куда ты? — быстро принимая решение, землянка нагнала клыкастого и пошла рядом.       — В наше убежище.       — Там есть кто-то еще? — она насторожилась.       — Мы там живем. Без лишних всяких. Нет, никого, — пространно отозвался клыкастый и каким-то чудом вписался в поворот.       Джейн нахмурилась, силясь разобрать, что он сказал. Проклятый языковой барьер… Хотя приходилось признать, что этот парень даже для хища путано изъяснялся.       — У самки имя есть? — воспользовавшись паузой, осведомился оборванец.       — Можешь звать меня Тш-ш, — решив не усложнять, ответила землянка.       — Хорошее имя, — изрек яутжа. Дженни обратила внимание, что он очень необычно произносит слова: после каждой сказанной фразы, его жвала продолжали беспорядочно шевелиться, как будто хищник собирался говорить дальше, но не находил подходящих слов.       — А тебя как зовут? — поинтересовалась Дженни, тактично отводя взгляд. Не стоило пялиться, может быть, это вообще был инвалид.       — Ошибка, — представился клыкастый.       «Да уж, имечко у тебя под стать облику…», — подумала Джейн, но вслух ничего не сказала.       Дурь попалась такая крепкая, что Ляп с трудом отыскал дорогу к дому. Уже на подступах он по привычке огляделся, чтобы проверить, не крадется ли кто следом, и с изумлением обнаружил позади себя уманку! Что самое странное, она умела говорить по-яутжевки и утверждала, что он сам ее позвал. Ну лады… Звали ее так по-дурацки — Тш-ш. Почти что созвучно с «утюг». Уржаться.       Заглянув в убежище, самец принюхался. Судя по знакомой вони Лажа уже вернулся. У этого торчка гон еще проявлялся, хотя и еле-еле. Собственно, одна только вонь и осталась. Сам Ляп стаж имел чуть побольше, в связи с чем уже и забыл, как оно по весне бывает.       — Зда-аров, — просовывая голову в лаз, протянул самец и махнул товарищу рукой, вваливаясь целиком. Дверь была крайне неудобная, зато кто попало ни за что не проберется.       Лажа раскинулся на лежанке и внимательно созерцал потолок. Похоже, он недавно словил хороший приход.       — Ты что ль? — фыркнул он, нехотя поворачиваясь и осоловело глядя на сородича.       — Я.       — А где Пугач?       — Нету Пугача, передознулся, — Ляп сокрушенно застрекотал и тяжело плюхнулся на ящик, служивший вместо сиденья.       — Жопа… — констатировал Лажа и снова уставился в потолок.       — Зато я самку нашел, — жизнерадостно оскалился Ляп.       — Зачем нам самка? — Лажа приподнялся на локте и с недовольством поглядел на опасливо заходящую в берлогу уманку.       — Ее зовут Утюг, — игнорируя настороженность товарища, поведал Ляп.       — Уманка? — зачем-то уточнил Лажа.       — Потерялась она, — попытался втолковать ему Ляп.       — Ок. Пускай, — Лажа резко успокоился. — Доза есть?       — Ты разве не уже?       — На утро.       — На утро найдем. Нету. Да. Я что тебе говорю? Смотри, какая самка интересная! — вернулся Ляп к волнующей его теме. — Я говорил, что ее Утюгом звать?       — Нет. Зачем нам самка умана?       — Ну… Она сможет на стреме стоять. Правда, Утюг? — Ляп широко улыбнулся и поманил растерянную уманку когтем.       — Спасибо, что приютили, — робко подходя, с ужасным акцентом, прошелестела самочка.       — Отработаешь, — хмуро бросил Лажа.       — Ну чего ты, бро, — с легкой укоризной проговорил Ляп, а затем обратился к разволновавшейся уманке: — Ты не обращай внимания. Это он придуривается. Просто тебе помочь придется. Потом. Ты же согласишься помочь? Понимаешь… Это все Пугач дебил — взял и помер. Он раньше на стреме был. А теперь некому. А ты подходишь, ты мелкая — даже мельче Пугача.       Самочка растерянно заморгала глазищами и пролепетала что-то типа того, что она согласна. Ляп застрекотал от удовольствия. Теперь все было на мази. И он был большой молодец, что такую подходящую самку добыл.       — Вон там может спать, — тем временем хмуро бросил Лажа, смирившись с изменениями, которые произошли в их коллективе, и указал на груду тряпья, служившую одновременно источником одежды, постельного белья и перевязочного материала. Самочка жалобно пискнула, послушно забралась туда и затихла.       — …контрацепция должна быть предупреждающей, а не экстренной, — сквозь дебри спутанного сознания прорвался мужской голос неприятно нравоучительной интонации.       — Да все я это знаю. Я тебя вообще-то позвала дело делать, а не нотации читать. И вообще-то не бесплатно. Еще я за свои деньги брюзжания не слушала! — а вот этот голос показался знакомым…       — Это называется не брюзжание, а профилактика, и ею занимается каждый порядочный врач.       — Радуга, сын Тайфуна, ты и порядочность — очень малосовместимые вещи.       — Ну все, не расходись, самка, — голос медика стал умиротворяющим. — Жди, в течение часа начнутся схватки. Готовься, будет кровотечение.       — Ерунда.       — Если хочешь, я подберу тебе препарат на следующие Сезоны. Как я понимаю, вы с этим юнцом окончательно нашли друг друга.       — Если не скопытится.       — Вот ты меня сейчас как профессионала задела.       Каратель с трудом приоткрыл глаза и попытался пошевелиться, но тело отказалось подчиняться; голову застилал колючий шум, через который слова этих двоих долетали как будто очень издалека.       — О, а вот он уже и в себя пришел!       В поле зрения появилось размытое тепловое пятно — более подробные контуры находящегося поблизости яутжа пока не воспринимались.       — Что происходит? — Каратель далеко не сразу совладал со своими жвалами.       Рядом с первым пятном появилось второе, более крупное и горячее, похоже, самка…       — Не торопись, Мусь, потихоньку. Тебя хорошо помяло, но наш прекрасный доктор тебя подлатал. Но вставать тебе пока нельзя.       Мечта? Кто ж еще…       — Не называй меня так… При посторонних.       — Ой, вы только подумайте…       Юнец несколько раз моргнул и сделал новую попытку приподняться, наконец ухитрившись опереться на локоть, но воительница тут же сердито на него застрекотала и насильно уложила обратно. Носовых камер коснулся ее аппетитный запах, но организм почему-то не отреагировал. Да и ее прикосновения ощущались как через толстое одеяло…       — Жесткач с вами… Что хоть случилось?       — Будешь лежать смирно — расскажу.       Зрение постепенно начало восстанавливаться, и Каратель теперь уже достаточно четко различал окружающую обстановку. По-видимому, они находились в каюте, причем незнакомой самцу. Кажется, тут была трофейная стена… Краем глаза Каратель заметил черепа. На краю лежанки сидела Мечта и встревоженно поглядывала на партнера. Рядом то ли на скамье, то ли на каком-то ящике сидел незнакомый тип с белесой шкурой и гривой без колец. Кажется, самка назвала его Радугой… Где-то это имя Карателю как будто доводилось слышать.       — Где мы?       — На моем звездолете, — Мечта пожала плечами. — Доки знатно рванули, хорошо, что я была рядом и успела спасти твою поджаренную задницу.       — Ты меня вытащила?       — Да, к счастью, я уже запускала двигатели, когда вы затеяли эти опасные игры.       — А что с доками?       — В хлам. Это надо было видеть, как красиво не успевшие свалить рауты в космосе разлетались…       — Не смешно.       — А ты давай-ка мне не указывай. Мог бы вообще-то спасибо сказать.       — Спасибо, — Каратель повернул голову и скосил глаза, пытаясь рассмотреть себя и хотя бы приблизительно оценить текущее состояние. Но оказалось, что он и правда до шеи укутан в покрывало.       — У тебя множественные ожоги и пара осколочных, — подсказал медик. — Но все самое важное — руки, ноги, член — в порядке. Шкура будет заживать минимум неделю. Я нанес слой синтетики — не чесать, не мочить, не отковыривать. Скоро начнет отходить анестетик, тогда и поймешь масштаб проблемы.       — Ты вообще кто?       — Это Радуга — лучший лекарь для таких как мы с тобой отступников, — ответила за белого самца Мечта.       — А. Слышал о тебе, — юнец поморщился. — Ты Дурную Кровь латаешь, которую я пытаюсь истребить. Не думал, что доведется встретиться лично…       — Все рано или поздно попадают к Радуге, — усмехнулся леуцист, сделав вид, что не замечает упрека, и добавил: — Если, конечно, средства имеются. Так что дважды благодари свою подружку. Она тебя не только вытащила, но и на твое лечение денег не пожалела. Я ведь, дружище, благотворительностью не занимаюсь.       — Я об этом не просил, — уязвленно буркнул Каратель и отвернулся.       Радуга лишь закатил глаза, махнул рукой и встал со словами:       — Ну все, дальше я вижу, мое присутствие не требуется. Назначения строго выполнять, неделю постельный режим — и чтобы без всяких. А то получится, что самка твоя деньги зря потратила — обидно будет.       Каратель лишь заскрежетал зубами. Похоже, этому проходимцу доставляло удовольствие его поддевать. Мечта укоризненно покачала головой       — Ну, бывай! — Радуга бодро стрекотнул и вышел в сопровождении Мечты.       Через некоторое время самка вернулась уже одна. Она подошла к койке и снова присела рядом. Каратель демонстративно зажмурился.       — Мусь, не притворяйся, я вижу, что ты не спишь и в полном сознании, — вздохнула воительница.       Самец не ответил и глаз не открыл. Если уж совсем честно, не только от обиды, но еще и потому, что чувствовал себя плоховато.       — Мусь, принимать помощь — не всегда плохо, — она слегка тронула его за плечо, все-таки добиваясь, чтобы партнер отреагировал. — Особенно в твоем положении.       — Что ты имеешь в виду? — сдался Каратель и, с трудом разлепив веки, устало на нее поглядел.       — Боюсь, твой челнок и все, что в нем было — с концами…       Каратель издал беззвучный стон.       — Насколько мы далеко отлетели?       — Это ты к тому, чтобы вернуться и проверить? Ну, прилично отлетели. Пришлось Радуге навстречу двигаться, чтобы время сэкономить.       — Тебе не следовало.       — Ой вот не надо, а? — внезапно рассердилась самка. — И потом, не в одном тебе вообще-то дело, мне тоже надо было ему показаться. Наделали мы с тобой делов…       Каратель понял не сразу, но затем вспомнил обрывки услышанного разговора и нахмурился. Стало неприятно, как-то пусто внутри, что ли… Как будто его только что жестоко обманули, повели как детеныша. Непонятно почему, но собственное плачевное состояние и потеря всего имущества на миг утратили первостепенное значение.       — То есть, ты… — он сделал паузу и договорил одним взглядом.       — Считай, уже нет, — поморщилась самка, отводя глаза. И тут же агрессивно вскинулась: — А кто бы их растил? Ты?       Некоторое время они молчали, не глядя друг на друга. Затем Мечта проговорила уже более мягко:       — Пойми, у нас с тобой и без мальков проблем выше крыши. Тебя надо на ноги поставить, мне наверстать все, что я по твоей милости не успела…       — Мне кажется, все, что мы делали, было большой ошибкой, — признался самец.       — Но это ошибка спасла тебе жизнь, — промурлыкала воительница и, наклонившись, потерлась о него головой, выбрав наименее обожженное место.