***
Чонгук проводит следующий день в своей комнате, даже на улицу не выходит. Он лежит на своей кровати, пялит подолгу в потолок, а перед глазами снова и снова рисует образ Юнги. Чон хочет нарисовать старшего, а сердце внутри колотится быстро, как заведённое. Чонгук хочет изобразить Юнги с достаточно сильно отросшими чёрными корнями волос, и хоть кому-то это может показаться неряшливым, но Чону это очень нравится. Вообще, он ловит себя на мысли, что ему бы понравился любой образ Мина. Чонгук думает, что у него такое наваждение, потому что именно в Юнги он нашёл своё персональное вдохновение, музу. Чон не раз замечал, что после встреч со старшим хочется рисовать, не переставая. Но потом Чонгук осознаёт, что не только хочет нарисовать Юнги, он хочет снова оказаться лежащим на коленях старшего, которые могут показаться на первый взгляд костлявыми, но на самом деле очень даже удобные. Да и вообще, весь Мин такой тёплый, приятный и касаться его одно удовольствие, и смотреть на то, как он изредка улыбается или смеётся, а видеть то как он курит, сжимая между тонких пальцев сигаретный фильтр, это вообще персональный фетиш Чонгука. Вообще, Мин Юнги и есть персональный фетиш Чонгука. От тонких пальцев, до отросших чёрных корней волос. От угловатых колен, до красивых ключиц. Чонгук даже их успел довольно подробно рассмотреть, когда на Юнги была облегающая футболка. И вообще, если не брать внешность, то Мин был очень интересен Чонгуку. Своей загадочностью, своей опытностью, именно в нём Чон видел некий пример для подражания. Чонгуку хочется знать о Юнги всё. И он чувствует грусть из-за того, что о старшем он знает не так уж и много. Хотя, Мин был довольно открытым с ним в последнее время, и это не могло не радовать Чона. Но младшему всё мало, и что-то подсказывало, что ему всегда будет мало, каким бы открытым не был с ним Юнги. И Чонгук понимает, что это ненормально. Совсем ненормально так много думать о парне… своём друге. И Чон пытается прогнать из головы образ Мина, да только вот тот снова и снова всплывает в его голове всё более ярко. Чонгук прикусывает губу и ловит себя на мысли: «а какие на ощупь покусанные губы Юнги?» Чонгук думает, что он и вправду дурак, придурок, идиот. Чон не знает, что за чувство он испытывает по отношению к Юнги, но это чувство такое новое, приятное, греющее внутри всё, и от этого ощущения хочется кричать от радости. Чонгук никогда не влюблялся. Совершенно. В школе в его классе было много симпатичных девочек, но Чон был слишком в себе, проводил все перемены, рисуя в блокноте, и ему было совсем не до влюблённостей. Сейчас же Чонгук не знает, влюблён он или нет? Или это просто сильная симпатия? Но в одном Чон полностью уверен, такие чувства, которые он испытывает к Юнги, неприемлемы в обществе. Чонгук никогда не задумывался о вопросе своей ориентации, потому что не видел смысла, ведь все нормальные люди испытывают влечение к противоположному полу. Чон чувствует отвращение к самому себе, потому что своими странными чувствами он может испортить дружбу с Юнги. Они же ведь друзья? Мин наверняка пошлёт его если узнает о том, что Чонгук видит в нём не просто друга. И младший думает, что Юнги поступит правильно, если так сделает. Он и сам послал бы куда подальше, возможно, даже ударил бы, если бы к нему подбивал клинья какой-то парень. Но… Если Юнги захочет полностью прекратить общение с Чонгуком (что наверняка он и сделает, узнав всю правду), младший не знает, как будет существовать, потому что в последнее время он жил только от встречи до встречи с Юнги. Чонгук решает, что самый лучший выход из данной ситуации — избегание. Сделать вид, что проблемы совершенно и нет, понадеяться на то, что если Чон не будет видеться со старшим несколько дней, недель… месяцев, то всё образумится само. Пагубные чувства уйдут, и Чонгук снова станет нормальным. Чон не выходит на улицу, пытается рисовать на балконе. Мама переживает за него, всё время спрашивает не случилось ли чего? Чонгук же улыбается как можно правдоподобнее, и отвечает, что всё в порядке, что он просто устал рисовать, слыша детский гул, хотя на душе его разрастается чувство серой тоски. Он скучает по Юнги, он не видел того всего лишь несколько дней, а кажется, что словно прошли года. Чонгук хочет увидеть Мина, услышать его голос. Но он дал себе слово, что не пойдёт на поводу пагубных чувств, ведь он сильнее этого. Чонгук всегда думал, что у него крепкая сила воли, но на деле оказалось, что это не так.***
Юнги волнуется за Чонгука, ведь тот не выходит даже во двор на излюбленные свои качели. Мин думает, может, Чон заболел, вот поэтому и не выходит? Но в один день старший случайно замечает, что Чонгук рисует на балконе и вид его совсем не болезненный, разве что понурый какой-то. Всё решает внезапный звонок Джина. — Юнги-я, давай соберёмся компанией на следующих выходных? — Только предупреди Тэхёна и Чимина, чтобы вели себя адекватно. — Они усвоили урок, — Джин тихо смеётся. — Ну так что, ты согласен. — Да, — коротко отвечает Юнги, а потом добавляет: — Вы будете не против, если я приду не один? Мин не знает согласится ли Чонгук пойти вместе с ним, но попробовать стоит. Быть может приглашения провести вместе время покончит с замкнутостью младшего? — Оу, с кем? — взволнованно спрашивает Ким. — С другом. — Вау! Мне уже интересно. Приходите. — Ага, хорошо.***
Чонгук избегает Юнги больше двух недель. И он продолжал бы отсиживаться дома до самого сентября, если бы не звонок в дверь. Чон лениво идёт к двери, и открывает. Чонгук надолго запомнит этот тёплый августовский вечер. На пороге стоит Юнги с полностью чёрными волосами, в облегающих джинсах с дырками на коленях и в футболке с довольно глубоким вырезом. Если до этого Чон думал, что он сможет всё-таки побороть себя, то теперь он в этом совсем не уверен. — Привет. Уверенность Чонгука в своей силе воли пропадает окончательно. Он так скучал по немного хрипловатому, но тёплому голосу Юнги. И вообще, он скучал по Мину сильно, до безумия сильно. Чонгук еле сдерживается, чтобы просто сейчас не обнять старшего. — Привет, — голос Чонгука дрожит. — Я тут хотел тебя пригласить… — Юнги разминает свои пальцы, и Чонгук снова залипает. — Мы с друзьями решили собраться, а ты вот вообще никуда не выходишь, тебе будет полезно прогуляться. Лето заканчивается, а ты в четырёх стенах сидишь. Чонгук не знает радоваться ли ему или плакать? Его позвал Юнги на встречу с его лучшими друзьями, значит, он доверяет Чонгуку. И ещё это свидетельствует о том, что Мин хочет стать с Чонгуком ещё более открытым. В дружеском плане. В дружеском. Чонгук никогда не думал, что ему будет настолько тоскливо от этого слова. С другой же стороны предложение Юнги означало, что две недели, проведённые в четырёх стенах, пошли насмарку, потому что отказать старшему Чонгук не сможет, ведь знает, что если сделает это, то никогда себя не простит. — Я… — Чонгук понимает, что сейчас делает самую большую ошибку за свои семнадцать лет. — Хорошо. — Ну тогда собирайся. Чонгук не может сдержать своей радостной улыбки. Он очень сильно скучал по Юнги. Чон быстро переодевается, а затем шлёт сообщение матери, которая сегодня работала в ночную смену, чтобы предупредить.***
— Хён, ты решил больше не красить волосы? — наконец произносит Чонгук по дороге к месту встречи. — Да, они уже совсем жухлые, — отвечает Мин. — А тебе, что не нравится? — Нет, что ты… — виновато отвечает Чонгук. Юнги нравится Чонгуку любым. — Просто непривычно как-то. — Кстати, почему ты не появлялся так долго на качелях? Раньше я думал, что у тебя попа прилипла к сидению, выходит, что нет, — Мин тихо смеётся. — Я… я был занят, — выпаливает Чонгук, ловя сразу же на себе недоверчивый взгляд Юнги. Старший смотрел на него так словно пытался прожечь дырку. Чон нервно сглатывает в ожидании своей участи, но Мин отворачивается и больше ничего не произносит. Путь до заброшенных зданий проходит в тишине.***
Чонгук вообще и не думал, что ему придётся сидеть в компании друзей Юнги под звёздным небом, греясь только теплом, исходящим от костра. Когда Чон соглашался на предложение Мина, то им руководствовалась тоска по старшему, поэтому отказать он не мог. Сейчас, сидя у костра, Чонгук чувствует себя странно, потому что он привык к домашним посиделкам у телевизора под тёплым пледом с пачкой печенья в руках. Но когда Чонгук выпивает рюмку соджу, закусывая сосисками, пожаренными прямо под открытым небом, он чувствует, как внутри разливается приятное тепло. Теперь Чонгук чувствовал себя немного уютнее, а ещё ему очень нравилось, что его колени соприкасались с коленями Юнги. Друзья Юнги и вправду замечательные. Джин всё время рассказывает смешные истории. А Тэхён и Чимин кажутся для Чонгука очень даже близкими по духу. И Чон ненароком замечает, что между этими двумя нечто большее, чем дружба. Чимин не выпускает почти весь вечер руку Тэхёна из своей, Ким же иногда ласково поглаживает чужую ладонь. Просто друзья так явно не делают. И такой пример даёт Чонгуку надежду на то, что может быть странные чувства, которые он испытывает к Юнги вовсе неошибочны. Быть может, у Чона всё-таки есть шанс быть счастливым? Чон не замечает, как выпивает несколько рюмок соджу, но осознаёт, что полностью пьяный, когда всё вокруг начинает немного плыть, а голова клонится к плечу Юнги рефлекторно. — Жаль, что Юнги так долго прятал тебя от нас, — произносит Джин. — Ты очень славный парень, Чонгукки. Чонгук улыбается, тянется за ещё одной рюмкой соджу, но его останавливает Юнги, перехватывая за запястье. Чону кажется это прикосновение бережным, и он не уверен то ли это из-за эффекта алкоголя, то ли это и вправду наяву. — Тебе явно хватит, — командным тоном произносит Юнги. Чон смотрит в глаза старшего и видит в них угрозу, если не подчинится, а затем опускает взгляд на губы. И Чонгук, просто кончается как личность, потому что поцеловать Юнги хочется до безумия сильно, и эта взбалмошная мысль эхом раздаётся в голове. Она кричит, рвётся наружу, и Чон еле сдерживается, чтобы не податься вперёд. — Мелкий, я сказал, что тебе хватит. Чонгук нервно сглатывает, пытается не смотреть на губы Мина, которые тот как назло прямо сейчас облизывает. — Хён, ты в своём репертуаре, — произносит Чимин. — Я помню, как он нам запрещал пить вместе с Чиминни до нашего совершеннолетия, — говорит Тэхён. — Так что, Чонгукки, тебе повезло, что ты хоть немного выпил. Чонгук поворачивается к друзьям Юнги, тихо смеётся, в душе же благодарит их за то, что их слова отвлекли его от навязчивого желания. Чонгуку и вправду хватит пить.***
Когда настаёт пора возвращаться домой, Чонгук чувствует, что его сильно разнесло от алкоголя. Если учесть, что до сегодняшнего дня он вообще не пил, то всё становилось понятным. Чонгук еле переставляет ноги, а перед глазами всё плывёт, но Юнги остаётся всё таким же прекрасным. — Эй, ты мне смотри на дорогу не упади, — произносит Юнги, подхватывая Чонгука под руку. — Это ж надо было ребёнка споил. — Я не ребёнок, — Чонгук надувает губы. Но чувствовать тёпло руки Мина на своей очень приятно. — Ребёнок. Твоя мать меня убьёт, — Юнги шикает, крепче беря Чонгука за руку, переплетая пальцы, и Чон чуть ли не взрывается от переизбытка эмоций. Ощущать ладонь Юнги в своей руке божественно. Кожа у Мина приятно шершавая и тёплая. — Не убьёт, она в ночную смену, — Чонгук икает. — Знаешь, хён, ты красивый. — Ага да, знаю ты говорил, когда рисовал меня. — Нет… нет… ты просто красивый, не только для рисования. Просто красивый, — голос Чонгука плывёт. — И вообще, ты очень хороший… идеальный. Юнги старается не обращать на слова Чонгука, принимая их за пьяный бред.***
Чонгук ищет ключи в карманах спортивной кофты, когда Юнги приводит его к квартире. — Хён, я кажется потерял ключи, — поникшим голосом произносит Чонгук, и чувствуется что вот-вот и он заплачет. — Я такой дурак хён. — Блять. Ну ты молодец. — Я идиот, хён, — произносит Чонгук, всхлипывая. — Эй ты чего? — произносит Юнги, касаясь лица Чонгука. — Только плакать не нужно, мелкий. Ты можешь переночевать у меня, а потом когда твоя мама вернётся, то сделаешь дубликат. Всё будет хорошо. Чонгук сдавленно улыбается. Юнги благодарит всевышние силы, которые спасли его от детской истерики.***
Юнги доводит Чонгука до дивана в гостиной, несколько раз чуть было не впечатываясь в углы квартиры. Мин благодарен за то, что организм его плохо восприимчив к алкоголю, а то непременно бы квартира была бы уже разгромлена. — Знаешь, хён, ты правда очень красивый, — говорит Чонгук, садясь на диван и хватая Юнги за руку, пытается потянуть того на себя. Юнги от таких действий приходит в ступор, потому из-за такого рывка Чона он чуть ли не на колени к тому садится. Между их лицами несколько сантиметров. А в голове Юнги кричат мысли: «Ошибка. Опасность. Угроза». Чонгук пытается податься вперёд головой, но вместо этого откидывается на спину. Мин на секунду пугается, но потом слышит размеренное дыхание младшего, понимая, что тот отрубился. — Вот же ребёнок, — шикает Юнги. Как бы не хотелось Юнги, но его самые нехорошие мысли подтверждались. Чонгук явно к нему что-то испытывает. Мин не хочет вдаваться в подробности. Он благодарен, что судьба сегодня сберегла его от поцелуя с Чонгуком. И нет, Чон ему не противен. Юнги считает Чонгука хорошим, даже слишком. Да и вообще, Чонгук ещё невинный ребёнок, которого портить совсем не хочется. Именно поэтому Мин не хочет развития отношений, потому что главная особенность Юнги — всё портить, а Чонгука хочется сохранить таким же чистым. Мин не хочет, чтобы Чон узнал что такое боль, именно поэтому им не стоит развивать эти странные отношения. Мин Юнги умеет делать только больно. Мин Юнги не верит в любовь, потому что считает, что её не существует. Он не хочет повторять ошибку своей покойной матери, он не хочет ставить какого-то человека выше всего в своей жизни. Именно поэтому, Чонгуку нужно бежать от Юнги, пока не поздно. Мин идёт к шкафу, чтобы достать запасную подушку. Всё-таки сегодня он будет ночевать не один в своей квартире. Юнги приподнимает голову Чонгука, а затем подкладывает под него подушку. — Юнги… — сдавленно шепчет Чон сквозь сон. Юнги наклоняется к Чонгуку, проводит ладонью по гладкой щеке. Чонгук очень милый, когда спит, слишком милый. Даже сейчас, когда от младшего несёт спиртным за километр, он оставался милым. Мину кажется, что он проебался. Определённо проебался. Потому что считать, что Чонгук милый в любом состоянии… это ненормально.