***
У Намджуна маленькая уютная квартира, которая и вправду находится совсем недалеко от магазина, а уж точнее на соседней улице. А ещё у Кима есть кот, который постоянно трется у ног Юнги и довольно мурчит. Мин конечно не против, ему даже приятно чувствовать теплоту животного. — Ты ему понравился, — говорит Намджун, ставя тарелку с лапшой на стол. И эта лапша не выглядит покупной, а вроде как домашняя. — Он обычно к чужакам не ластится, значит, ты хороший человек. Животные это чувствуют. Юнги бы поспорил с этим утверждением. За всю жизнь он не сделал ничего хорошего. Бабушек через дорогу не переводил, добровольно скамейки не красил. Даже с Чонгуком и то повёл себя совсем как-то некрасиво, но Юнги убеждает себя, что так правильно. Чонгук молодой ещё, перспективный, с Юнги же всё пойдёт коту под хвост. Кстати, о котах… пока Мин снова думал о Чонгуке, питомец Намджуна успел уже улечься у его ног и заснуть. Мин пробует лапшу, которая приятно греет горло, понимает, что это лучшее блюдо, которое он ел за последнее время. — Спасибо, — произносит Юнги, опустошая тарелку. — Не за что. Намджун ставит чайник. Юнги же достаёт телефон и, недолго думая, всё же набирает заветное сообщение для Чонгука. Пускай уже и довольно поздно поздравлять, время близилось к девяти вечера, но первое сентября же ещё не закончилось. «С днём рождения». Сообщение короткое. Чёткое. Юнги краем мысли думал, что быть может лучше набрать более объёмное сообщение, красочно выразить пожелания, но Мин привык к краткости. И тем более он решил быть с Чонгуком более холодным, он и так дал себе поблажку в этом установлении, купив младшему подарок. «Спасибо, хён». Ответ уже приходит, когда Мин пьёт чай вместе с Намджуном. Юнги слегка улыбается, блокируя телефон. — Девушка? — спрашивает Ким. Юнги издаёт смешок. Вообще, он мог бы легко сейчас состроить из себя недовольного. Но сейчас Мина самого забавляла такая ирония. Возможно, если бы он не был настолько убеждённым в своих жизненных принципах придурком, то Чонгук стал бы когда-то его парнем. — Нет, друг, — коротко отвечает Мин. Намджун задумчиво хмыкает. Юнги уже ждёт следующий вопрос или утверждение по типу: «Так от сообщений друзей не улыбаются», но Ким ничего не произносит. Мин и рад этому. Когда Юнги собирается уже уходить, то благодарит Намджуна ещё раз, потому что он и вправду не знает, что делал бы без помощи своего напарника, наверное, обессиленно бы упал по дороге домой. — Ты приходи ещё, — добродушно произносит Намджун. — Ты понравился Нори. Сам же кот тоже проснулся, чтобы проводить Юнги. Мин наклоняется гладит животное. — Обязательно приду, — произносит Мин, почесав кота за ухом, тот довольно начинает мурчать. — Пока.***
Когда Чонгук получает сообщение от Юнги под вечер, то у него чуть ли взрыв эмоций не случается. Он уже думал, что поздравление от хёна можно и не ждать, да он и не видел особого смысла, ведь тот ещё вчера его поздравил. Но почему-то простые слова «с днём рождения» заставляли в душе Чонгука всё цвести. Младшего хватает только на сухое «спасибо». Чонгук думает, что со следующего дня он определённо начнёт борьбу со своими чувствами. Новая обстановка, новые знакомые должны поспособствовать.***
Первые дни в университете для Чонгука проходят нормально. Новые знакомства, новые дисциплины, и всё вроде как прекрасно, не считая того, что порой ему скучно сидеть. Всё-таки юрист это определённо не его призвание. Он был вынужден, чтобы не расстраивать маму, чтобы у него была твёрдая специальность, приносящая более-менее постоянный доход. Ведь творчество художника зависит от музы, сейчас у Чонгука с этим было всё туго. Ему не хватало рядом Юнги, чтобы смотреть на него, наполняться желанием творить что-то новое. Это огорчало. Но Чонгук снова убеждает себя, что нужно избавляться от этой зависимости. Чон не хочет последовать совету Хосока. Чонгук боится серьёзного разговора с Юнги. Мин итак избегал его в последний месяц лета, да и сейчас не горел особым желанием встретиться. Всё это наталкивало Чонгука на то, что старший догадывался об его неправильных чувствах, и Юнги определённо их не одобряет. Чонгук очень часто просто-напросто прослушивает лекции за своими мыслями, иногда его толкает парень, сидящий рядом, и Чон благодарен ему безмерно, потому что тот возвращает его из мира мыслей.***
Юнги думает о Чонгуке. Он скучает. Интересно как Чонгук устроился на новом месте, познакомился ли с кем-то? Мин вспоминает первые свои студенческие дни. Не считая того, что они были слишком шумные, всё было чудесно. Юнги думает о том, что наверняка в группе Чонгука есть симпатичные девушки, которые возможно привлекут внимание младшего. С одной стороны Юнги желает этого, но с другой что-то неприятно колет внутри, когда до него доходит осознание что Чонгук может и вправду обустроиться. «Ты эгоистичный трус», — каждый день думает Юнги. Он трус, потому что боится чувств, не хочет привязываться, не хочет повторять ошибки своей матери, которая всю жизнь из-за своих чувств была не счастлива. И если бы не Намджун, то Мин непременно бы впал в моральное самобичевание. Но Ким своими приглашениями в гости скрашивает мрачные вечера Юнги. Оказывается, Намджун пишет стихи, а ещё за плечами его незаконченный юридический университет, из которого его попёрли из-за прогулов. Юнги понимает, что они с Намджуном очень даже похожи: не получили высшего образования, а теперь могут лишь довольствоваться подработками.***
Чонгук не притрагивается к карандашу почти месяц. Дни сентября пролетают незаметно за учёбой и мыслями о Юнги. Мама нередко смотрит на него печальным взглядом, словно бы понимает, что у сына совсем всё не в порядке. Чонгук выходит на балкон вечером. Небо усыпано яркими огоньками звёзд. Ясно. Ни одной тучи. И Чон вспоминает, как ходил с Юнги в район заброшенных зданий, чтобы полюбоваться звёздным небом. Чонгук чувствует огромное желание оказаться рядом с Юнги на улице под открытым небом.***
Конец сентября выдался довольно прохладным, но в то же время солнечным. Небо было чистым, особенно ночью. Можно было невооружённым глазом наблюдать множество созвездий, украшающих ночное небо. Юнги решил отоспаться в свои выходные. Отдых на работе закончился, покупатели повалили толпами, хотя неудивительно всё-таки началась учёба и спрос на учебные пособия, книги возрос в разы. Юнги даже не успевал присесть, как раздавался звук колольчика, оповещающего о новом посетителе. В глубине души Мин ждал, что новый покупатель окажется Чонгуком, ведь младший знал, где он работает. Но Чон не заходил. Юнги не видел с последнего дня лета. Наверное, учёба слишком выматывающая, потому что даже на качелях Мин его больше не видел. Из сна Мина выводит громкий звонок в дверь. Уже вся квартира во тьме. Видимо, поздний вечер. Юнги лениво идёт к двери, про себя матерясь, кого же это принесло в такое позднее время. Юнги открывает дверь и на пороге видит Чонгука. Он сразу же застывает. Чонгук за этот месяц кажется вырос ещё больше и волосы немного отрастил. — Привет, — первый произносит Чон, слегка улыбаясь. — Привет. — Небо сегодня чистое. Я хотел тебя позвать смотреть на звёзды… если ты конечно не против. «Ты против, скажи, что ты против», — кричит в мыслях Мин. Но он не против, он скучал по Чонгуку сильно. Ему хочется узнать, как изменилась жизнь младшего за последнее время. — Сейчас, подожди, оденусь.***
Небо и вправду в последние ночи слишком красивое. Волшебное. Казалось, что все возможно видимые звёзды сегодня украшали ночное небо. А ещё очень сильно холодно, и Юнги благодарит себя за свою сообразительность, ведь он взял покрывало, которое они вместе с Чонгуком постелили на ствол упавшего дерева. — Хён, на самом деле, я не знаю ни одного созвездия, — произносит внезапно Чонгук. Нарушая тишину. Они не обмолвились ещё ни словом. Каждый хотел начать разговор во время их прогулки, но никто не знал, как это сделать. Вот так и дошли до района развалин. — Я могу показать некоторые… Я не особо разбираюсь. И Юнги показывает. И Чонгук слушает, не перебивает. Оказывается, Мин умеет рассказывать очень интересно, и Чон даже готов полюбить астрономию, уроки которой в школе терпеть не мог. Чонгук не замечает, как рефлекторно пододвигается ближе, потому что холодно, а ещё хочется быть рядом с хёном. И Юнги не замечает, что и сам приобнимает одной рукой Чонгука, аккуратно гладит его по волосам. И Чон чуть ли не урчит, как довольный кот от таких манипуляций. — Ты как безмолвие созвездий, — произносит внезапно Чонгук, когда старший замолкает. Юнги хмыкает, не перестаёт гладить младшего по волосам. Чонгук всегда был немного странным, творческой личностью. — Почему же? — Как объяснить… — Чонгук задумчиво тянет. — Вот звёзды они такие красивые, как ты. А ещё далёкие, они вроде и рядом, но находятся за триллионы километров от нас, а ещё молчат. Юнги не удивляется таким сравнениям. Он даже согласен с младшим, а ещё Мин чувствует лёгкое смущение от того, что его сравнили со звёздными светилами. Если Юнги и сравнивать с космическими объектами, то он скорее одинокий бесполезный астероид, путешествующий по просторам необъятной Вселенной. А Чонгук точно звезда. Яркая, молодая, разгорающаяся, только начавшая свою долгую жизнь. — Чонгук, звёзды — это массивные газовые шары, излучающие свет. — Ну… ты не массивный, ладно. Юнги тихо смеётся. Чонгук же улыбается. Обоим не хватало вот такой непринуждённой встречи. — Как дела в университете? — интересуется старший. — Эм… нормально. Устаю только, да и программа обучения мне не особо нравится, но мама довольна. — А как знакомые, друзья? — Хм… не знаю. Вроде бы все нормальные ребята. — А девушки? — Хён, — Чонгук тут же отстраняется, смотрит на Юнги побитым взглядом, и старший понимает, что этот вопрос был и вправду лишним. — Не говори ерунды… — Чонгук останавливается. Заветные слова всё так же застревают в горле. Мин не отвечает, тянется рукой в карман с сигаретами и зажигалкой. Юнги крутит несколько секунд между пальцев фильтр, а затем чиркает. — А можно мне тоже? Юнги смотрит на Чонгука недоумевающе. — Я пытался курить однажды, — Чон вообще повторять свой плачевный опыт не хочет, но желает привлечь внимание Юнги, посмотреть на его реакцию, ради эксперимента. — Мелкий ещё. — Ну хён, мне восемнадцать уже, — Чонгук картинно дует губы. — И что? Юнги делает затяжку, чувствует приятное тепло наполняющее лёгкие, а затем выдыхает. — Вот начну курить, и не узнаешь. — Тогда можешь больше не звать меня смотреть на звёзды, — Мин закатывает глаза, крутит фильтр между пальцев, наблюдает за маленьким красным огоньком, а затем снова подносит к губам и вдыхает. Чонгук опять пододвигается ближе. — Мы и так с тобой не видимся, поэтому ничего не будет. Юнги понимает, что Чонгук прав. За этот месяц они увиделись только раз. А ещё Мин осознает, что Чон в праве сам распоряжаться своей жизнью, если хочет начать курить, то пусть начинает. Юнги ему никто. Юнги ему не указ. Мин докуривает, бросает окурок, а сам лезет в карман, чтобы достать сигарету. — Держи. Но знай, если попробуешь, трудно бросить будет, — Мин делится своим опытом. Он пытался бросить курить несколько раз, но всё время срывался. После же смерти матери он уже не мог обходиться минимум без пяти выкуренных сигарет в день. — Не нужно, — говорит Чонгук, касаясь руки Юнги, в которой тот держит сигарету. Скорее всего рефлекторно, потому что тело Чона тянется к миновому, как к магниту. Руки у старшего холодные, почти ледяные, и Чонгуку хочется их отогреть, поэтому он сжимает ладонь Мина в своей ладони. Юнги поднимает на него глаза, их взгляды встречаются. Впервые Чонгук может смотреть в глаза Мина, которые красиво отливают при лунном свете. И Чону кажется, что именно этот момент подходит, чтобы наконец произнести слова, которые он с тяжестью носил достаточное время. — Знаешь, хён, ты мне нравишься. Совсем не так как должен, но это правда. И это всё выглядит словно сцена из дешевой мелодрамы. Чонгук раньше смотрел их с мамой, когда делать совсем нечего было. И по канону жанра он должен поцеловать Юнги, но только у них всё не по канонам, у них всё неприемлемо. Юнги вздрагивает. Совсем не от холода. Вот и начало конца. А вроде бы всё шло не так уж и плохо. Говорили как самые настоящие давние друзья. Мин понимает, что теперь никуда не сбежишь, потому что Чонгук смотрит на него печально влюблённым взглядом, а чувствовать то, как он сжимает ладонь на самом деле так приятно. Юнги никогда не был поклонником прикосновений кожи к коже, но Чонгука ему хочется держать вот так за руку вечность. — Я понимаю, что рассчитывать на взаимность не могу, потому что всё это неправильно. И да, это мои проблемы, мне нужно бороться самостоятельно со своими чувствами. — Чонгук… — Не перебивай, пожалуйста, хён. Я пытался огородиться от тебя, именно поэтому мы не виделись с тобой месяц. Но я тоскую по тебе слишком сильно. И да, я готов услышать от тебя упрёки, слова о том, что пусть такой как я лучше сдохнет со своими чувствами, я понимаю. Это в обществе неприемлемо. Юнги сначала не понимает, откуда в голове Чонгука взялись такие мрачные мысли. Он бы никогда не сказал такие слова в его адрес, даже если бы не испытывал к тому чувств. Мин приемлем к любым предпочтениям людей. Но потом до Юнги доходит причина того, почему Чонгук пришёл к таким страшным доводам. И как тут не прийти? Если хён смотрит на тебя холодно, с неприкрытым презрением, ограждается от общения с тобой, сводя его к минимуму? Юнги понимает, что если он оттолкнёт Чонгука сейчас, поставит свои жизненные принципы выше, то убьёт в младшем всю веру в хорошее. Юнги сломает Чонгука. Мин Юнги часто ломает вещи, из-за всяких случайностей разбивает посуду. Чон Чонгука Юнги ломать не хочет. И Мин понимает, что готов переступить через себя, дать зачаткам их отношений прорасти. Мин Юнги готов поверить в любовь ради Чон Чонгука. Он готов отдать своё сердце этому странному парню, который практически всё время рисует. — Не говори о себе такие плохие вещи. — Но, хён, так и есть. Такая реакция общества на подобные чувства, противоречащие природе, — нормальная. Главная функция семьи репродуктивная. Брак — союз мужчины и женщины… — Чонгук готов пересказать все параграфы учебника по обществознанию, которые посвящены семьи и её роли. Он может легко доказать неправильность, аморальность своих чувств научными фактами. — А теперь послушай, обществовед ты мой, — Юнги перебивает Чонгука, немного приподнимается, распрямляет сгорбленную спину. — Хотя нет… почувствуй. Юнги аккуратно берёт лицо Чонгука в свои руки. Чон же замирает, приоткрывает губы и Юнги готов поклясться, что сейчас младший красный, смущённый. Пускай этого и не видно в темноте, но старший чувствует жар щёк того. Мин ещё смотрит на Чонгука несколько секунд, словно пытаясь запечатлеть его такого красивого в лунном свете. Мин поддаётся вперёд медленно, чтобы не испугать, и дотрагивается до чужих губ осторожно, невесомо. У Чонгука губы сухие, немного покусанные, но всё равно приятные на ощупь. Чонгук не верит, что всё это происходит с ним в реальной жизни. Юнги целует его. Блять, Юнги целует его. Чонгуку такое только снилось. Наяву же это ощущать гораздо приятнее, и даже запах сигарет, совсем не отталкивает. У Чона сердце чуть ли не выпрыгивает от переизбытка эмоций, потому что он и надеяться не мог на это. Весь месяц убеждал себя в том, что Юнги к нему холоден. А сейчас старший целует его, да ещё как целует, и Чонгуку стыдно, что целоваться он совсем не умеет, потому что и не целовался вовсе никогда в своей жизни. Чон пытается шевелить губами навстречу, но Юнги начинает смеяться сквозь поцелуй. — Хён! — недовольно произносит Чонгук, отстраняясь. Старший его своими внезапными действиями чуть ли не до инфаркта не довёл, а теперь ещё и смеётся из-за его неумелости. — Ты такой милый, — говорит Юнги, притягивая Чонгука к себе, обнимает. Чонгук же первые секунды пытается сопротивляться, но в таких нужных объятиях хёна так тепло. — Значит, я тебе тоже нравлюсь? — с опаской спрашивает Чон. — Да, нравишься очень сильно. — Это хорошо. Юнги думает, что быть может ему и вправду стоит попробовать поверить в любовь. — Хён, звезда падает, — произносит Чонгук. — Нужно загадать желание. — Это метеорит или комета. Чонгук тихо хмыкает в плечо Юнги. Мин всё-таки может испортить романтику. Сам же Мин почему-то всё равно загадывает желание, хоть и не верит во всю эту чушь. Он вправду хочет быть с Чонгуком, хочет полностью избавиться от своих предрассудков, поэтому загадывание желания лишним не будет.***
— Хён, а ты теперь всегда будешь меня провожать до квартиры? — счастливо произносит Чонгук, когда они с Юнги уже стоять на лестничной площадке. — Если ты не заболеешь после этой вечерней прогулки, то буду. — Не заболею. Обещаю, — говорит Чонгук, а потом внезапно обнимает Юнги, кладя голову тому на плечо. — Я так рад, что ты не оттолкнул меня, хён. Юнги кладёт руки на талию Чонгука, обнимая в ответ, ему хочется сказать, что он тоже рад тому, что теперь бессмысленное избегание друг друга прекратится, но ничего не произносит, потому что с Чоном у него в будущем ещё будет много встреч.