Безмолвие созвездий

      После того, как Чонгук закрывает за Юнги входную дверь, он с удовлетворённой улыбкой идёт на кухню, откуда раздаётся звук копошения, и застаёт маму за мытьём посуды.       — Давай помогу, — сразу предлагает Чонгук, когда оказывается в дверном проёме.       — Возьми полотенце, вытирать будешь, — отвечает женщина, ставя чистую тарелку на стол. Голос матери был тёплым, спокойным, что не могло не радовать Чонгука. Значит, знакомство с Юнги прошло успешно.       Чонгук начинает усердно натирать тарелки до блеска и после ставит их в шкафчик, предназначенный для посуды. Губы ещё почему-то приятно горят от поцелуя, да и сам Чон чувствовал себя как-то окрылённо, счастливо. Всё-таки Юнги не так часто его целовал, но зато как чувственно. И Мин не наврал, когда ставил условия, у Чонгука и вправду чуть было ноги не подкосились под действием губ старшего. Однако Чон надеялся, что его мама не услышала его сдавленных стонов.       — Юнги показался мне хорошим парнем, — внезапно произносит женщина, когда заканчивает с мытьём посуды, выключая воду. Чонгук от такой прямолинейности, чуть губу себе не прикусывает. Значит, ему не показалось, Юнги и вправду понравился его маме, что может быть лучше?       Неужели одно из его самых заветных желаний сбудется в вечер Рождества?       Чонгук думает, что в этом году он был самым послушным человеком в мире, раз уж Судьба решила сжалиться над ним.       — Именно благодаря ему я сдал все экзамены на отлично, — гордо добавляет Чонгук, считая, что мама должна знать, как хорошо влияет на него контроль старшего, точнее, его ультиматумы. — Если бы не его строгость, я закрыл бы сессию намного хуже.       — Я рада, что он за тобой приглядывает и заботится о твоей успеваемости, потому что я физически не успеваю, — мама печально улыбается, а Чонгук чувствует внутри какую-то слишком уж сильную тоску. Ему очень жаль, что женщина вынуждена работать с малым количеством выходных практически всю свою жизнь, чтобы Чон ни в чём не нуждался.       Почему-то сейчас Чонгук вспоминает, как в детстве он постоянно просил новые краски или же карандаши для рисования, совершенно не понимая, что лишних денег у его матери нет. Но на следующий день после озвучивания желания женщина вела мальчика в магазин, где тот выбирал понравившийся набор красок или карандашей вне зависимости от стоимости. Чонгук тогда ещё не разбирался в ценах, его привлекали яркие картинки на упаковках. Его же матери приходилось с горем открывать кошелёк и доставать из него последнюю купюру, чтобы оплатить покупку, а затем залезать в долги, чтобы дожить до конца месяца, ведь есть что-то нужно было.       Чонгук помнит, как упросил маму записать его в художественную школу. Женщина сначала противилась, говорила, что мол за обучение нужно платить, но Чонгук в силу своей детской недалёкости закатил истерику, начал плакать, и маме всё-таки пришлось записать его в школу. Для Чонгука ничего не изменилось: у него также были краски, карандаши, он ел довольно часто сладкое. Но только вот мама стала пропадать на работе дольше и приходила ещё более уставшей. Тогда Чонгук не понимал и не ценил, что это всё женщина делала ради него.       Сейчас же Чонгук чувствует себя в долгу перед матерью, ведь та и по сей день работает на двух работах, чтобы оплатить для него обучение в университете. Чонгук уже решил, что когда окончит первый курс, то устроится летом на подработку, чтобы помочь женщине. Он бы и сейчас не против найти работу, но только вот тогда он полностью запустит учёбу и сделает только хуже.       — Ты вырос, а я за своей работой до сих пор не осознала это. Для меня ты ещё до сих пор малыш Гуки, который постоянно просил краски и конфеты.       Чонгук ставит последнюю тарелку в шкаф, затем подходит к матери и крепко обнимает её.       — Спасибо за всё, что ты для меня сделала, — произносит Чонгук. — Моё детство было и вправду самое лучшее.       Чон чувствует, как тонкие руки обвивают его талию, а затем слышит тихий всхлип.       — Мама, ты плачешь? — обеспокоенно спрашивает Чонгук.       — От счастья, Гуки, я рада, что ты у меня вырос таким красивым и хорошим.

***

      Утром в квартире Юнги раздаётся громкий звонок в дверь. Мин уже узнает, кто это может быть. Чонгук. Младший практически каждый выходной день заглядывал к нему с утра и проводил время с ним до позднего вечера, поэтому Юнги уже привык к этому, даже начал вставать пораньше, чтобы не встречать Чонгука в спальной одежде и неумытым.       Юнги быстро поворачивает ключ в замочной скважине и открывает.       — Ура! Ура! Хён, ты понравился моей маме, — с порога произносит Чонгук, и единственное, что успевает заметить Мин — это улыбку до ушей у младшего, потому что тот сразу же накидывается на него с крепкими объятиями. Старший немного опешивает от такой резкости, но тоже обнимает в ответ.       — Я рад, — выдыхает Юнги, и это выходит не слишком радостно, а как-то измученно, потому что Чонгук сдавливает его в своей хватке довольно сильно. Но Мин и вправду счастлив, что понравился маме Чонгука, ведь это значило, что теперь у младшего было меньше причин для грусти, да и тем более самого Юнги грела внутри мысль, что возможно он сможет наладить тёплые отношения с матерью своего парня.       — Тебя ещё нужно познакомить с Хосоком, — Чонгук отлипает от Юнги, чтобы закрыть за собой дверь в квартиру. И Мин наконец может спокойно вздохнуть, пока до его мозга не доходит осознание, что Чонгук собирается его знакомить ещё с кем-то.       С отцом? Нет, тот умер.       С братом? Нет, Чонгук один в семье.       Тогда, кто же этот Хосок?       — Хосоком? — переспрашивает Мин.       — Он мой друг детства. Хосок для меня один из самых близких людей, поэтому вы должны познакомиться, — губы у Чонгука расплываются в тёплой улыбке. Видимо, Хосок и вправду для него многое значит, ведь Чонгук обычно вообще ни про кого не рассказывает, а сейчас его голос звучит счастливо и улыбка на губах слишком яркая. — Тем более Хосок звал нас с тобой в гости на новогодних каникулах.       В гости.       Снова.       Юнги от этого становится как-то не по себе. За последние несколько дней он побывает больше раз в гостях, чем за лет пять своей жизни.       Вообще, Юнги не особо любит ходить в гости. Посиделки после работы у Намджуна не считаются, потому что-то была часто вынужденная мера, чтобы просто-напросто не умереть с голода. И Юнги немного стыдно из-за того, что он использовал еду Намджуна, но Ким —добрый человек, который сам звал Мина к себе домой, чтобы покормить. С Джином, Тэхёном и Чимином Юнги обычно встречался в летнее время в заброшенных зданиях или же у костра. Недавний визит компании в квартиру Мина тоже был своеобразным чудом, которое можно было обозвать, как «первая посиделка в нормальном помещении, которое точно не завалится от ветра или громких голосов».       Теперь же Юнги светит второй поход в гости, потому что Чонгуку он не сможет отказать, ему придётся познакомиться с Хосоком. Ведь тогда Чон в очередной раз улыбнётся своей самой счастливой улыбкой, и Юнги утонет в ней. Вот так заводишь себе серьёзные отношения, и вынужден теперь ходить знакомиться со всеми близкими дорогими людьми твоего парня.       — Ты не против? — задаёт вопрос Чонгук.       — Я не против.       — Хосок тебе понравится, — воодушевлённо произносит Чонгук. — Он веселый и очень добрый.       — А когда Хосок нас приглашал?       — Завтра.       — Ладно… — тянет Юнги. У него даже не будет времени, чтобы морально подготовиться к новому знакомству. И в данный момент времени Мин чувствует себя слишком старым по сравнению с Чонгуком.

***

      — Нам обязательно держаться за руки? — спрашивает Юнги, когда чувствует хватку руки Чонгука. Они стоят на лестничной площадке возле квартиры Хосока. Юнги чувствует себя совсем как-то странно. Конечно, он не волнуется так сильно, как перед знакомством с матерью Чонгука, но всё равно волнуется. Хосоку он тоже должен понравиться, ведь тот имеет влияние на Чона.       Наконец, младший коротко нажимает на кнопку дверного звонка, по ту сторону сразу же раздаются звуки шагов. Хосок наверняка их ждал.       — Нет… Но я боюсь, что Хосок не поверит, что мы с тобой пара, — Чонгук тихо смеётся. Юнги же удивлённо изгибает бровь. Если слова Чонгука правдивы, то самому Юнги уже не нравится Хосок. У Мина другие принципы, он не привык к особым проявлениям чувств на людях. Для него совершенно ничего не значит, если пара не целуется прилюдно. — Шучу. Просто на улице я не мог взять тебя за руку, ведь там люди, но мне очень сильно этого хотелось.       Юнги выдыхает, всё-таки Хосок, кажется, не обдолбанный на голову. Хоть что-то радует. Но если Чонгук так продолжить шутить, то в могилу Юнги сведёт.       Дверь в квартиру открывается.       — Привет, — голос Хосока звучит жизнерадостно. Первое внешнее впечатление у Юнги складывается хорошее, даже слишком хорошее. Хосок выглядит, как добрый человек, готовый прийти в трудную минуту на помощь.       — Привет, хён, давно не виделись, — говорит Чонгук.       — Привет, — выдавливает из себя Юнги, надеясь, что приветствие вышло дружелюбным, потому что сам Мин на вид не выглядит добрым, милым парнем. Он по-настоящему заебанный жизнью человек.       — Юнги это Хосок, Хосок это Юнги.       — Очень приятно.       — Взаимно, — Юнги коротко откашливается, потому что голос почему-то на этом «взаимно» предательски садится. Сегодня кажется всё против Мина.       — Вы проходите, а то стоите на пороге.       Юнги кажется, что сегодняшний вечер пройдёт не самым лучшим образом.

***

      Юнги кажется, что Хосок — солнце, заключённое в одном человеке. И Чонгук рядом с Хосоком тоже светится так ярко, с Мином младший так ярко и красиво никогда не смеялся. Нет, конечно Юнги заставлял Чонгука, но это была тёплая улыбка. Сейчас же Чонгук улыбается обжигающе. Юнги чувствует себя лишним. Он слишком мрачный, заебанный жизнью для этой компании.       А ещё курить хочется жутко сильно, но Юнги сдерживается, потому что тогда он точно омрачит все эти дружеские посиделки. У Хосока нет балкона, а значит нужно было открывать форточку и впускать в маленькую квартиру холод, принося неудобства.       Во время разговора Юнги узнаёт, что Хосок уже заканчивает университет, и Мин печально хмыкает, он тоже мог уже иметь высшее образование, но вместо этого торгует книгами в магазине. Этим явно не стоит хвалиться. Но когда об этом факте узнаёт Хосок из уст Чонгука, он говорит, что круто самостоятельно содержать себя и не от кого не зависеть. Юнги слышит, что Хосок и сам надеется после выпуска найти достойную работу.       Юнги хочет смеяться.       Конечно, Юнги, как выразился Хосок, самостоятельно себя обеспечивает, но только вот этих средств хватает только на самые необходимые мелочи, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.       И нет, Юнги не завидует Хосоку. Он просто снова начал осознавать насколько никчёмна его жизнь.       — Может тебе попытаться восстановиться в университете? — предлагает Хосок.       Юнги в ответ удивлённо изгибает бровь, и хочет ответить: «ну, восстановлюсь, каким я хуем оплачивать обучение буду?», но сдерживается. Он не должен срываться на Хосоке, тот не виноват, что жизнь Мина так сложилась.       — Знаешь, если ты хорошо подготовишься к экзаменам, то ты сможешь учиться на бюджетной основе, — добавляет Хосок, словно прочитав весь роящийся ком мыслей в голове Юнги. Мин от этого аж вздрагивает, неужели его эмоции, как открытая книга?       — Я подумаю, может, попробую на следующий год, — уклончиво отвечает Мин.       — Хён, это было бы прекрасно! — восторженно произносит Чонгук. — Я уверен, что ты сможешь сдать экзамены на высшие баллы.       Почему-то фраза Чонгука воодушевляет Юнги. Быть может, и вправду стоит попробовать, если Чон верит в него? Если не получится, то что теряет Юнги? Ничего. Разве только время, да и то будет полезно потрачено на своё саморазвитие.       Дальше Юнги во время разговора чувствует себя уже более комфортно. Обстановка разрядилась.       — Может, посмотрим фильм? — предлагает Хосок.       — Да, хён. Я скучал по нашим марафонам фильмов. Юнги-хён, ты не против?       — Я не против.       Они садятся втроём на диван, и когда начинается фильм, Юнги чувствует, как Чонгук кладёт голову на его плечо. И это заставляет Мина окончательно расслабиться. От Чонгука пахнет сладко: печеньем и, кажется, вареньем.       На середине фильма Юнги чувствует, как Чонгук касается его ладони своей и переплетает пальцы. Мин считает, что это совсем не подходящая совместная поза для просмотра боевика, если учесть, что Хосок и Чонгук постоянно комментируют происходящее на экране, но он не против держать младшего за руку. И пусть было немного некомфортно от публичного проявления чувств, но Юнги никак не протестовал.       Когда Мин чувствует лёгкое поглаживание пальца Чонгука по его тыльной стороне ладони, то его сердце ускоряет темп, а щёки кажется краснеют. И Юнги уже не обращает особо внимания на то, что происходит на экране. И если бы здесь не было Хосока, то Мин поцеловал бы Чонгука непременно.       — Вы до омерзения милые, — произносит Хосок, когда Чонгук отлучается, чтобы попить воды.       — Аэ… — Юнги не знает, что сказать.       — Я безмерно рад за Чонгука. Он очень переживал из-за тебя раньше, и теперь вы вместе, и я чувствую нескончаемое счастье за него, — говорит Хосок. — Только вот…       Юнги садится ровнее, выпрямляет спину и напрягается.       — Если ты обидишь моего Чонгукки, тебе не поздоровится, я можно сказать вырастил этого ребёнка.       — Я не обижу.       Юнги никогда и ни за что не сделает Чонгуку больно, потому что Чон слишком светлый для страданий и переживаний.       — А вообще, не напрягайся. Просто понимаешь, я волнуюсь за Чонгука очень сильно. Он редко кому открывается, из друзей у него был только я, и то, что он доверяет тебе это чудо, поэтому береги его.       — Так… давайте продолжим смотреть фильм, — слышится голос Чонгука, а после он появляется в гостином проёме.

***

      — Я так рад, что вы теперь знакомы с Хосоком, — произносит Чонгук, когда он вместе с Юнги уже возвращаются домой.       На улице холодно, по-зимнему, даже снег лежит для полной картины и скользко. Все магазины украшены гирляндами, которые в ночной темноте светят так ярко и волшебно, навевая атмосферу праздника.       — Хосок — хороший друг, — подмечает Мин.       — Лучший. Знаешь, я так рад, что мы наконец встретились, обычно мы так долго не разлучались.       — Если ты продолжишь расписывать, то я начну ревновать, — Юнги картинно закатывает глаза.       — Хосок просто друг детства.       — Успокойся, я верю, — произносит Юнги. — Ты смотри аккуратнее иди, а то скользко.       — Всё нормально, — Чонгук улыбается, но затем Мин видит, как младший начинает поскальзываться, и еле успевает предотвратить падение.       — Ага, да всё нормально, конечно, — Юнги помогает Чонгуку снова упорно встать на ноги.       — Хорошо, что у меня есть заботливый хён, как ты, — произносит Чонгук.       — Дай руку, я не хочу, чтобы ты упал.       Чонгук протягивает ему свою ладонь. И Юнги понимает, что это всего лишь предлог, чтобы взять младшего за руку.       — Хён, представляешь, если ты сдашь все экзамены на высшие баллы, то тогда мы будем учится в одном университете, пускай и на разных факультетах.       — Я ещё не решил точно, буду ли я восстанавливаться.       — Хён, ты у меня умный очень, поэтому ты должен показать себя. Я верю, что у тебя всё получится, — произносит Чонгук.       Слова поддержки Чонгука звучат лучше всех мотиваций. Юнги уже даёт себе обещание, что уже завтра возьмётся за книги. Нужно было наверстывать упущенное, вспоминать забытое выученное и запоминать новую информацию.       — Представь, у нас будет, как в студенческих дорамах… Поцелуи в пустых аудиториях.       — Чонгуки, теперь ясно, почему ты так хочешь, чтобы я восстановился, — смеётся Юнги.       — Это просто приятный бонус.