Записки сумасшедшей семейки

ШЕННОН

— Шеннон, ты — идиот, — окрестила я своего мужчину. Мы были на берегу озера в местном парке. А собирались в ресторан, вроде как. По крайней мере, это была последняя версия локации нашего Дня Валентина. — Ну чего сразу идиот? — обиделся он, доставая из машины какую-то корзину. Пикник? Мы же вроде богатые люди среднего возраста, а не студенты. Или мой брутальный рокер соскучился за романтикой из американской классики кинематографа? Лето с очень недовольным лицом поставил злосчастную корзину на плед, который уже успел расстелить. — Я, между прочим, взял твое любимое вино. Думал, тебе приятно будет, что я такой вот небанальный и романтичный, — говорил он с корзиной. Мне стало жалко рокера. Ну, не наградил Марс его силой ума. Мне самой в тот ресторан пафосный не хотелось, не люблю такое. Ну вот сказать трудно было что ли? Сюрприз! Кому нужен сюрприз, не день рождения празднуем же! А так и собрались бы быстрее, и каблуки не нужно было бы обувать. Шенн все еще строил из себя обиженную принцессу, просверливая взглядом противоположный берег озера. Мы одиннадцать лет женаты. Точнее стоп! Мы как раз одиннадцать лет не женаты. Не знаю почему. Мы собирались, правда собирались. Один раз даже возле ЗАГСа стояли. Минуту. А потом в Италию улетели. Ну, сразу в медовый месяц, чего тут? Насчет того, что мы ведем себя как полные супруги, уже все друзья и близкие шутят. А я не знаю, почему мы никак не решимся. Он рокер, я дизайнер. Может, причина в этом? А может все банально — нам этого не хочется. — Извини, парк — хорошая идея, — я обняла его со спины, все еще считая идиотом, — и ты не идиот. — Правда? — все еще недоверчиво спросил Шенн. — Да, родной. Шеннон развернулся и обнял меня. Я положила голову ему на плечо. Сегодня нужно сказать кое-что важное. Немного позже. А сейчас я почувствовала объятья своего медведя и мужской, резкий запах. Кажется, это парфюм «Boss», что Мелкий подарил ему на… не помню, на какой именно праздник. — Что такое? — заметив мой скривившийся нос, спросил он. — Твои духи. Ужас. Они сделаны из спермы и тестостерона? — я заглянула ему в глаза. — Идиотка, — вздохнул Шенн, прижимая меня к себе крепче, причем специально так, чтобы я уткнулась носом ему в шею. — Мы оба идиоты и меня сейчас стошнит, — мой голос заглушался. Шеннон отстранил меня, держа за плечи. — С Днем Валентина, моя идеальная идиотка, — мужчина коварно улыбнулся и наклонился за поцелуем. Я подумала о том, что мы слишком много уже говорим про идиотов и что очень жаль, что День всех влюбленных проходит не в спальне. Лето отстранился, заглядывая мне в глаза. Он любит мои глаза. Лето запустил руки в мои пышные волосы. Он любит мои волосы. — Ты… — Только не говори «идиотка», — засмеялась я, перебивая Шеннона и скидывая свои туфли. Он закатил глаза. А моя макушка теперь на уровне его носа. — Ты все испортила, — признался он, усаживаясь на плед. Из корзинки он достал два бокала, бутылку итальянского красного вина сорта бастардо, фрукты, что-то мясное и мой любимый французский багет. Мужчины, что знают толк в еде, самые ценные создания в этой Вселенной. Шеннон разлил вино по бокалам. — С праздником, рокер, — раздался звон стекла. Мне уже даже нравилось в этом парке. Хотя, возле озера было холодно, но Шеннон отдал мне свой пиджак, так что эта проблема заботливо была ликвидирована. Правда, Лето предложил и другой способ согреться. — Шенн, мы слишком стары для того, особенно — ты, — невесело усмехнулась я. Когда-то нас было не остановить нигде, но когда-то было когда-то. — Шенни, ты нас недооцениваешь. — Знаешь, как это выглядит? Престарелая пара глотнула вина и решила вспомнить, откуда у них появилась дочь, — я отставила бокал, и очень вовремя. Мужчина быстро оказался возле меня, притягивая к себе за шею. — Мне так плевать, как это выглядит, — поцелуй. Этот другой, требовательный, страстный, со вкусом моего любимого вина. Продолжая настойчивый поцелуй, Шеннон уложил меня на спину, нависая сверху. Он откинул мои волосы, я почувствовала, как его пальцы скользнули за край чулка. Как приятна тяжесть мужского тела. — Шеннон… — его губы оставляют горячие отметки на шее, а рука все сильнее задирает платье. — Люблю, когда ты в чулках, — выдохнул он в губы. Я потянусь за поцелуем, но он увернулся. Ненавижу это. Я ненавижу, когда он тянет дома, а что говорить о глухом парке? Уж тут точно не до прелюдий. — А я люблю тебя, — попробовала спровоцировать его. Шеннон тут же отодвинул край кружевных трусиков и ввел два пальца. Я застонала, выгнулась навстречу, я заметила его довольную ухмылку. Все звуки, будто окутаны ватой. Особенно тот тарахтящий, где-то далеко. Но, почему-то, он не дает покоя. — Что это за звук? — прошептала я. — Машина, — отмахнулся Шенн. Его больше интересовала моя грудь. Машина? Здесь? Но здесь только мы. — Шеннон… Шеннон. Лето! Остановись, — уже почти отталкивала его я. — Ну что?! — это жуткое недовольство в демонических глазах. — Разве тут не только наша машина? — прикусила губу я. — Блять! — Лето резко подорвался и буквально с низкого старта кинулся за деревья, где мы оставили внедорожник. Вскоре я увидела свет фар, нашу, уже угнанную, машину и бегущего за ней Лето. Настроя как не бывало. — Вот твари! — Шеннон еле дышал. — Лето, объясни, ради всего святого, КАК угнали нашу машину?! — Я оставил ключи внутри… — Ты ЧТО?! — если еще пару минут назад я задыхалась от возбуждения, то сейчас это вряд ли было причиной. — Вызывай такси! — Телефон… — Блять! Шеннон, ты все-таки идиот! — Да? А твой телефон где? — я прикусила язык. Итого имеем — машину угнали, связи с окружающим миром нет, мой муж — идиот, который оставляет ключи в машине. Хорошо, хоть дом недалеко. Я развернулась на запад. — Шеннон, ты куда? — Домой! — Дура, идти несколько миль. — Ой, простите. У тебя есть другие идеи, раз ты у нас гений? Может, ключи в машине оставишь или вывезешь нас из цивилизации? Стой. Ты это и так сделал! — Знаешь что?! Я пытался сделать тебе сюрприз, вернуть запал, а ты ведешь себя, как стерва. — Зато, не как идиот! — прыснула я. — Да ты вечно всем недовольна! И никакой я не идиот. Это могло с кем угодно случится. Я остановилась и развернулась к нему лицом. — Да, ты не идиот, родной… Ты кретин! — после моих слов послышался раскат грома. Я ускорила шаг, но от ливня меня это не спасло. — Господи, да ты шутишь?! — я накинула пиджак этого кретина себе на голову. Если меня спросят, как мы дошли домой, то я не расскажу. Честно, я не помню. Я не помню ничего, кроме этого жуткого ливня, молний, пустой (чтоб ее!!!) трассы и мокнущего рядом кретина, который по совместительству — любовь всей моей жизни. Я посмотрела на Шеннона из-под своего убежища. Волосы тяжелыми прядями падали на его унылое лицо, глаза грустные. М-да. Вот хочется злиться на него, правда! Искренне так хочется. Но это, действительно, могло случиться с любым. К тому же, с нами бывало и хуже. — Слушай, — шепотом было бы красивее, но из-за ливня пришлось орать. — Извини, ты прав! Это могло случиться с кем угодно. Лето молчал. — Шенн, ты меня слышишь?! — Да пошла ты, — с этими словами Шеннон толкнул дверь нашего дома. Вот же ш!.. Летовская морда! — Лето, ты просто феноменальный кретин! — я швырнула в него пиджак. Все! Баста! День Влюбленных официально больше не праздник в этой семье!