Мартиан хотел не только снять ошейник с фавна и выкинуть проклятую железку из их совместной жизни, но собирался отомстить своему заклятому врагу, который искалечил душу его любимого. Для этого ему нужны руны, ну, или дополнительная информация об ошейниках и способах избавления от них. Начать поиски он решил, конечно же, с городского рынка. Благо сегодня погода была ясная, необычайно солнечная и очень даже располагала к прогулкам, что уже настораживало. Ведь судьба юноши целиком соткана из неудач разной степени, а значит, — безоблачный денек в любую секунду мог обернуться настоящим и кромешным адом невезения.
Мартиан-Грегори шустро шагал между рядами, не оглядываясь на всевозможные яства, поделки и мешочки с бусами, которые ему пытались всучить под рыночный гул и жалкие завывания какого-то уличного певца. Изредка он посматривал на маленькие клеточки с причудливыми созданиями, предлагаемыми в Орене в качестве живых сувениров, и быстро двигался дальше, жалея, что не в силах помочь всем, кто в этом нуждается.
Обойдя половину рынка и чуть не разбив свои последние очки целых три раза, он вышел к серой небольшой лавке, привлекавшей внимание вывеской с мерцающими странными символами. Похоже, именно здесь продавали что-то по-настоящему волшебное, может, даже и заветные руны?
Не теряя времени, паренек бесстрашно открыл тяжелую дверь и, перешагнув через порожек, провалился в таинственный полумрак. Он поправил очки, пытаясь лучше разглядеть помещение и товары, выставленные на продажу. Как выяснилось, здесь много книг, свитков и амулетов, аккуратно разложенных в закрытых шкафчиках со стеклянными дверцами.
— Добрый день! — Мартиан вежливо поздоровался с пустотой, отряхнул свой плащ и двинулся в сторону прилавка. — Можно у вас кое-что узнать?
— Иду-иду, — послышалось из-за неприметной двери служебного помещения. А через пару мгновений запыхавшийся торговец и правда предстал перед клиентом и дежурно улыбнулся до ушей, оценивая прищуренными глазками платежеспособность гостя. Наверно, хозяина лавки можно было бы назвать обычным… представителем
своего вида, если бы не его слегка округлившаяся фигура и пухлые щечки. А так это типичный темно-зеленый арига с щупальцами вместо ног, горящим желтым взглядом и короткими жгутиками, растущими наподобие волос и выбивавшимися из-под шапки.
Состояние, в которое впал Мартиан, было чем-то средним между ужасом, любопытством и шоком. Одна его часть, воспитанная на сказках и страшилках, порывалась спасаться бегством, а вторая, уже привыкшая к чудесам королевства Орен, мечтала рассмотреть диковинное создание поближе.
— На мне цветы не растут, — произнес торговец, широко улыбнувшись, демонстрируя целый ряд мелких акульих зубов, и подбирая под себя все щупальца. — Чем могу быть полезен?
— О, простите, — юноша раскраснелся от стыда, когда его вырвали из раздумий, и машинально опустил глаза. — У вас продаются руны от рабских ошейников?
— Молодой человек, это же запрещенный товар! — монстр всплеснул руками и тут же добавил полушепотом, наклонившись к потенциальному покупателю: — Но это не значит, что его у меня нет. Просто, что запрещено — дороже стоит! Ну, вы же понимаете.
— Да, — Мартиан глупо улыбнулся, разглядывая акулью пасть и, сглотнув, продолжил: — А какие бывают руны и как они работают?
— Мой юный друг, рун существует великое множество, но те, что вам нужны, — несколько щупалец весьма быстро отворили один из шкафчиков и подхватили с полки деревянную черную шкатулку, которая через секунду уже лежала на прилавке в раскрытом виде, — называют «ключами». У них один принцип действия — нужно поднести руну к ошейнику и он потеряет свои магические свойства. Все просто до безобразия.
— Слишком просто… так ведь, каждый, получается, может приобрести артефакт и использовать его.
— Зачем усложнять, если хозяин внезапно погиб или пропал без вести, а с питомца надо срочно снять старый ошейник и надеть новый? — Торговец щупами извлек содержимое шкатулки и разложил его на том же прилавке. Это оказались пять серых приплюснутых камней, разной величины и с разными мерцающими символами. — К тому же их купит не каждый, а лишь обладатель золотых монет!
— И чем же они различаются? Кроме размера?
— Радиусом действия. Вот этими малышами нужно коснуться ошейника, — монстр добродушно улыбнулся и указал отростком на самые маленькие камушки размером с одну фалангу пальца. — А этот красавец нейтрализует магию ошейников на расстоянии двадцати метров. Их покупают работорговцы, дабы испортить жизнь своим конкурентам, — теперь щуп касался самой большой руны, из тех, что лежали перед Мартином.
— Сколько она стоит? — выпалил он, не раздумывая, впившись взглядом в приплюснутый булыжник чуть меньше ладони.
— Молодой человек, решили заняться живым товаром и готовитесь к серьезным разборкам? Впрочем, меня это не касается, — арига хитренько прищурился и потер пухлые темно-зеленые ладошки. — За два золотых руна ваша.
— Два золотых?! Да… юный фавн дешевле стоит!
— Естественно, дешевле. Но так юный фавн только хвостик по вашей первой прихоти задирать будет, а эта крошка всерьез и надолго подпортит жизнь целой банде работорговцев! Ладно, товар может и не разбежаться, но ошейники придется зачаровывать заново, а это, доложу я вам, такие убытки, такие убытки!
Через минуты тяжелых раздумий гость полез в сумку за кошельком и едва не уронил очки, благо один из отростков вовремя подхватил их и вернул на место.
— И как я узнаю, что руна эффективна? — Мартиан застыл, все не решаясь расстаться с довольно приличной суммой, держа монетки над ладонью собеседника.
— Рабов в подсобке не держу, поэтому гарантией станет исключительно мое честное слово! И моя репутация! — на лице монстра вновь зажглась хищная улыбка, которая в сочетании с горящими глазами наводила тот еще ужас.
После данной фразы Марти заметно сник и погрустнел, понимая, что его просят довериться очень скользкому и изворотливому типу. Причем скользкому буквально.
— Хорошо, — выдохнул он обреченно и вложил в руку хозяина лавки золотые, затем быстро спрятал свою покупку за пазуху.
— Мудрое решение, дорогой друг. Если пожелаете приобрести еще какую зачарованную вещичку, то я к вашим услугам с 9 до 18 без выходных.
— Спасибо, и всего вам доброго, — Мартиан учтиво попрощался и торопливо зашагал к выходу, правда, уже на пороге он оглянулся на хозяина: — Разумеется, вы меня не видели и я ничего у вас не брал.
— Да у меня с рождения ужасная память, — торговец демонстративно хлопнул себя по лбу и лукаво прищурился: — А вы, молодой человек, кажется, что-то спросить хотели? Так не стесняйтесь, проходите.
Мартиан мимолетно улыбнулся и аккуратно прикрыл входную дверь.
●●●
Натаниэль добросовестно и старательно посвятил остаток дня ремонту в самой большой комнате. И к вечеру для полного лоска оставалось убрать мусор, все хорошенько вымыть и повесить темно-синие шторы на окна. С легкой подачи фавна посредственное и убитое помещение, не видевшее кисти и молотка лет десять, теперь было не узнать, чем он, безусловно, гордился.
Минутку самовосхваления, которую Нат позволил себе, разглядывая перестеленный пол и свежую отделку комнаты, безжалостно прервали лязгом входной двери и торопливыми знакомыми шажочками. Но не успел Мартиан войти в комнату, как…
Ошейник свалился с мускулистой шеи прямо на новый дощатый пол, чего исполин точно никак не ждал. Он меланхолично посмотрел на померкшую и бесполезную черную железку, от чьей власти только что освободился.
— Нат, угадай, что я купил! — Марти наконец-то появился в спальне, сверкая, будто новенькая монетка, и улыбаясь до ушей.
— Дурашка, — безрадостно начал фавн, — спасибо, само собой, но нахуя такой радиус воздействия ради одного меня? Есть же мелкие рунки, которые подносят к ошейникам, чтоб те ломались… и стоят они дешевле!
Хозяин ожидал более позитивной реакции, но лицо верзилы оставалось безучастным.
— А торговец сказал, есть только такие, — не задумываясь, соврал Мартиан, и в его честности сложно было усомниться, ведь нельзя же врать, столь наивно хлопая лазурными глазками?
Нат тяжело вздохнул, привычно ухмыльнулся, а затем копытом отшвырнул ошейник к груде строительного мусора:
— Тебя опять наебали, Дурашка. А я и не удивлен, с твоим-то «везением». Сколь заплатил-то?
Юноша подошел ближе, старательно изображая легкое уныние и растерянность, словно он не искал самую сильную руну, а купил ее по собственной бестолковости:
— Два золотых…
— Серьезно? Да на эти деньги можно десяток девственников выторговать, Мартиан! Даже я, будучи белошерстным нетронутым фавенком, столько не стоил! Ты не так богат, чтобы швыряться… — Нат замолк на полуслове, когда его сначала невесомо погладили по груди сквозь рабочую робу, а потом обняли по-родному.
— Натаниэль… два золотых, или двадцать — без разницы… я теперь могу целовать твою шею, а это дороже любых денег.
— Все равно ты Дурашка, — тихо произнес фавн и прикрыл от блаженства веки. Впервые в жизни он чувствовал себя свободным, счастливым и окрыленным, да еще и от одной фразы, пробившей до сладких мурашек.
— Я знаю… — Марти трепетал от той силищи, к которой он сейчас прикасался, одновременно с этим сгорая ото лжи, которую вынужден был сказать самому дорогому и желанному существу, пусть и во имя мести за него же.
— Хорошо стоим, Дурашка, можем шкаф подпирать, или стену какую, — заметил Нат через несколько райских минут тишины и теплых объятий, — но че-то жрать хочется! Пойду, ужин сварганю, что ли. — Он осторожно освободился от ласковых рук и спешно потопал к кухне, незаметно утирая на ходу выступившие слезы.
●●●
— Ай-айяй, — Мартиан-Грегори морщился от очередных процедур, которые свалились на его тело перед сном. Он лежал на животе с задранной ночной рубашкой и инстинктивно вздрагивал от неумолимых, но бережных касаний.
— Терпи, Дурашка! Теперь ошейника нет, а значит, я буду делать с тобой все! Например… буду лечить твою попку с двойным рвением, — Натаниэль отозвался с сарказмом в голосе. Он одной рукой несильно прижимал недовольное тельце к одеялам и подушкам, пока второй втирал мазь.
— Она еще щиплет…
— Ну, это и хорошо. Значит, помогает. — Рубашку натянули обратно и закутали растрепанного и обиженного Мартиана в одеяло. После исполин и сам взгромоздился на их общее ложе, чтобы обнять своего настоящего хозяина и пригладить его топорщившиеся золотые волосы.
Сердце Мартиана так и застыло в очередной раз, едва его вновь прижали к мощному торсу, как игрушку. Он не чувствовал и крупицы страха, лишь сладкие мурашки бегали по спине от пронизывающего взгляда почти черных глаз фавна. Юноша, не говоря ни слова, сам дотянулся до шеи, на которой еще сияли красные полосы, и осторожно поцеловал одну из них.
Нат зажмурился, упиваясь моментом. Его уши задорно торчали от счастья и робко вздрагивали, словно он не старый раб, а юный и неопытный мальчишка, касавшийся любимого и единственного хозяина.
Мартиан же тонул в ощущениях и в той колоссальной власти, которую чувствовал каждой частичкой своего тела, когда фавн покорно задирал голову, или когда смотрел на него пьяными от блаженства глазами, быстро облизывая пересохшие губы. Этот взгляд самого преданного в мире существа, готового отдать и тело, и душу, и сердце в придачу, нельзя выбить никакими пытками и никакой цепью. Именно потому он и был бесценен…
— Ну вот, — вполголоса обратился Марти, нависнув над разомлевшим фавном, — я и лишил твою шею целовательной невинности!
— Медальку дать? — с привычным ехидством поинтересовался Нат. А сам от удовольствия чуть не искрился. Он бережно завернул господина в одеяло и уложил рядом, обняв так, будто намеревался защитить от любых бед и напастей. Обнял, как умел только он.
— Сейчас ты скажешь, что все Дурашки должны спать? — отозвался Мартиан, прикрыв веки от разливающегося внутри тепла и спокойствия. Того самого спокойствия, сотканного из ниточек счастья и нежности, которое можно ощутить лишь в руках любимого.
— Именно! Тебе завтра на работу топать. К этому… как его, к Морзену.
Сердце юноши на мгновение сжалось, а его безмятежный настрой осыпался пылью в огромную и необъятную бездну, едва он вспомнил про своего заклятого врага:
— Да… завтра очень важный день…
