God Must Hate Me

Пит даже не мог вообразить то абсолютное облегчение, что накатило на него, когда он вышел из больших стеклянных дверей общественной школы на парковку. Первым его порывом было совершить безумный марш-бросок до своей машины и просто гнать домой на полной скорости, но прежде чем ему представился такой шанс, кто-то похлопал по его плечу. − Эй, Пит Макврайс, верно? Питера уже начинало реально тошнить от людей, которые знали его, в то время как он впервые их видел. − Агась. Человек, миф, легенда, − сказал он, рассмеявшись над собственной шуткой. Парень, обратившийся к нему, был высоким… и горячим. Это было единственное подходящее описание, пришедшее Макврайсу в голову. У парня были светлые волосы, которые казались крашеными, и лицо поп-звезды, привлекательное даже несмотря на прыщи у него на лбу. − Просто хотел спросить, планируешь ли ты пригласить Рея Гэррети на выпускной в следующем месяце. – Незнакомец шел в ногу рядом с Питом. − Выпускной? − О, да ладно, ты не мог не слышать о выпускном. Ты одиннадцатиклассник. Я одиннадцатиклассник. Все ждут выпускного одиннадцатиклассников. − Прости, но моя бывшая вроде как убила во мне нашим разрывом чувство предвкушения, − отозвался Пит ровным голосом. − Вот же жесть! Прости, чувак, − парень поскреб голову. – Ну, так ты пригласишь Рея? − Как-то не планировал. − Вот черт! Я думал, вы круто смотритесь вместе, − парень усмехнулся Питу. – Кстати, я Дэвидсон. Пит огляделся по сторонам, чувствуя себя некомфортно и надеясь, что он доберется до своей машины раньше, чем Дэвидсон закончит свой допрос. − Приятно было с тобой познакомиться. Слушай, Дэвидсон, я не думаю, что вообще пойду на выпускной. Школьные танцы в основном меня разочаровывали, и самые последние просто поставили точку в этом деле. − Ну, смотри сам, − заявил Дэвидсон. Он расплылся в странной улыбке, будто знал что-то такое, чего не знал Пит. − Я посмотрю, спасибо, − откликнулся Пит. Он уже собирался сесть в автомобиль и захлопнуть дверь, когда его снова остановили. − Макврайс, подожди! Он реально был готов рявкнуть на звавшего его, но разобрал южный акцент и, развернувшись, увидел, что к нему бежит Арт Бэйкер. Дэвидсон почувствовал, что дальнейшее его пребывание тут будет неловким и прошествовал к автомобилю, который, вероятно, принадлежал ему. − Макврайс, моя мама упала с лестницы и сломала ногу, все мои братья и сестры слишком малы, чтобы отвезти меня домой, а папа на работе. Не мог бы ты… − Бэйкер выглядел огорченным, но это сильно отличалось от того утреннего случая, когда Баркович просил его подбросить. Это же Бэйкер. Он был славным парнем… так ведь? − Черт, моя машина пользуется популярностью. Сначала Паркер и Абрахам, затем Баркович, а теперь ты. Запрыгивай, − он открыл дверь, и Бэйкер сел рядом на пассажирское сидение. – Где ты живешь? − Дом номер четыре на улице Вязов. − Звучит совсем как улица из тех ужастиков. − На Хэллоуин от этого все с ума сходят, да, − Бэйкер рассмеялся. Его окружала аура очарования – благодаря этому его немного детскому лицу, светлым золотистым волосам и голубым глазам. Словно он был принцем или кем-то в этом духе. Южным принцем. – Как твое колено? − О, я уже о нем забыл. Думаю, это означает, что ты проделал хорошую работу. − Приятно это слышать, − Бэйкер опустил свой рюкзак на пол, под сиденье. – У тебя отличная машина. − Мой отец оплатил половину ее стоимости. Это был подарок на день рождения. − Твой отец богач? − Не. Мы не настолько обеспеченные, но и не бедствуем. Похоже, Бэйкер не хотел больше следить за ходом его мыслей, поэтому спросил: − Можно я включу радио? − Конечно, но если музыка будет реально отстойной, я как водитель имею право на протест. И прежде чем ты спросишь, мистер Южный Акцент, − никакого кантри. – Пит свернул с шоссе. От вождения его настроение повышалось, совсем как от езды на велосипеде в детстве. − Я никогда и не говорил, что я фанат кантри, Макврайс, − заявил Бэйкер серьезно и нажал кнопку на проигрывателе. – Как тебе это? Зазвучало что-то похожее на музыку 50-х, вроде того, что слушала его пожилая тетка. Он даже подумал, что знает эту песню. «Let's Have A Party» Ванды Джексон, 1958 год. Или 1957? Пит был практически уверен, что она есть у него на виниле. Но Бэйкеру не нужно было знать о его компрометирующей коллекции старой музыки. − Ага, пойдет, − сказал Пит, не отрывая взгляда от дороги. Улица Вязов была примерно в нескольких поворотах от того места, где он жил. Но, по правде сказать, он здесь никогда не бывал. Дома тут были белыми, типовой застройки и с шиферными крышами, как и везде в этом районе. Единственное отличие заключалось в том, что некоторые из них выкрасили в светло-голубой. «Какое эстетическое разнообразие», − подумал Пит. − Вот номер четыре. − Можем мы дослушать песню? − Осталось еще двадцать секунд или типа того, почему бы и нет. Бэйкер откинулся на спинку сидения, улыбаясь, и закрыл глаза, слушая музыку, льющуюся из радиоприемника, словно дремлющий кот, наслаждающийся солнцем. Когда она закончилась, Бэйкер сгреб свои сумки и вывалился наружу. − Спасибо, Макврайс! − Если мы собираемся быть приятелями, зови меня Пит. − Спасибо, Пит! – Бэйкер расплылся в широкой улыбке и вскоре исчез в своем доме. Пит не хотел признаваться себе в этом, но ему нравилось, как Бэйкер произносил его имя с этим его смешным акцентом. Он поехал домой, чувствуя себя слегка поплывшим. Да ладно, Пит, забей на это, сказал он себе. Ты просто в раздрае из-за Рея. Не надо нацеливаться на несчастного Бэйкера только потому, что тебе хочется кому-то нравиться. − Как дела в школе, Пити? – поприветствовала его мать. – Тренировка по бегу прошла успешно? − Да, все хорошо. Я оцарапал колено, но ничего по-настоящему плохого не случилось. − Когда начался сезон соревнований? − Пару месяцев назад. − Судя по голосу, тебя это не радует, − она опустила книгу, которую читала. – Я беспокоюсь за тебя, Пит. Я чувствую, что ты многое мне не рассказываешь. − Не волнуйся обо мне, мам. Катрина сбежала вниз по лестнице, избавив мать Пита от необходимости отвечать. − Приветик, Пити! – Катрина обхватила ногу брата руками. Пит любил ее всем сердцем, но иногда она заставляла его понервничать. Будто он был слоном, а она – посудной лавкой. − Привет, Кат, − откликнулся он мягко. − К Катрине с минуты на минуту придет подруга, − сообщила его мать. − Правда? И кто же эта счастливица? − Энди Бэйкер. − Ее имя сокращенное от Андреа! – пропищала Катрина. – Она такая забавная! Играет в баскетбол, прямо как я! Похоже, в окрестностях жила целая куча разных Бэйкеров, не так ли? И все, что Макврайс мог сделать – предпринять тактическое отступление в свою комнату. Не то чтобы он много общался с друзьями Катрины. Просто он не хотел думать ни о ком и ни о чем. Ни о заданном на дом, ни о беге, ни о Рее, ни о Присцилле, ни о Бэйкере, ни о Барковиче, ни о ком. Единственное, чего он на самом деле хотел, − все обмозговать, и единственным, кому он всецело доверял, был он сам. − Я надеюсь, ты повеселишься с ней, Кат. – Он потрепал ее по волосам, после чего отправился наверх. Ему нужно было вздремнуть.