Сейчас это зовётся Новым городом.
Юнги пугал сказками об обозленных людях, живущих внизу. Сокджин говорил, что, если Тэхён и дальше будет тайно за ними следить, они отправят его первым поездом вниз. Рюджин, что всегда в такие моменты была рядом и выступала Тэхёну защитником, давала и Юнги и Сокджину сложенным веером по голове, иногда доставалось и Хосоку, если он смеялся вместе с ними. — Я хочу быть как Юнги-хён, — говорил Тэхён, каждый раз срывая с шеи только завязанный бант. — Почему я не могу ходить в галстуке? — Юнги наряжается слишком просто, а ты принц! — почти кричала Суён. — Сколько можно? Он оказывает на тебя дурное влияние. — Хён учит меня рисовать и никогда не говорит, что я должен быть как Сокджин. А вы все хотите, чтобы я, как и он, целыми днями проводил в компании каких-то подхалимов. — Ты должен брать пример с брата хотя бы в том, как он разговаривает с людьми! — говорила Рюджин. — Юнги-хён тоже отлично ладит с окружающими. — Он манипулирует ими, — вздыхает Суён. — Ты ещё слишком юн для того, чтобы это понять, но, поверь мне, Юнги не лучший пример для подражания! А ты будущий король, Тэхён! — Вот из-за таких слов Сокджин меня и ненавидит! — Тэхён отпихивает от себя Суён в живот и, оттолкнув Рюджин, присевшей сбоку для того, чтобы надеть ему обувь, выбегает из комнаты. В коридоре врезается в Хосока и падает назад, не удержав равновесие. — Что на этот раз? — Хосок протягивает Тэхёну руку и помогает подняться. — Наряжают тебя каждый раз как куклу, будто у них нет других развлечений, — говорит он, замечая выглядывающую из двери Суён, и качает головой, на что она хмурится и вновь скрывается за дверью. — Ты можешь не ходить с ними на прогулки, но только, если не хочешь сам. — Не хочу, — бубнит он себе под нос, не смотря на Хосока. Хосок присаживается перед ним на колено и спрашивает: — Потому что Юнги так сказал или потому что тебе не нравится проводить с ними время? — Он сказал, я им нужен как держатель зонта, — Тэхён отворачивает голову и сжимает руки в кулачки. — Держишь ли ты им зонт? — Нет, они слишком высокие. — Значит? Он обращает взгляд на Хосока и ему становится стыдно. — Значит, хён не знает о том, что я до них не дотягиваюсь. Хосок по-доброму улыбается, поднимается с колена и треплет его по волосам. — По секрету, — и переходит на полу голос, — Юнги просто ревнует, потому что его на прогулку они не зовут. — Они и Сокджина не зовут… — говорит он, думая, что это достойный аргумент, который должен выгородить Юнги. Хосок пожимает плечами и идет вперед, по своему направлению, говоря напоследок: — Значит, у тебя есть то, чего нет ни у Сокджина, ни у Юнги.* * *
Тэхён прятал свои светлые волосы под шляпами или кепи, ходил с молчаливым видом и каждый раз получал нагоняй от Суён, которая твердила, что если он продолжит подрожать Юнги, она будет просить об ограничении их общения. Тэхён кривил брови, но, всё ещё копируя Юнги, старался не показывать эмоций. — Я Вас услышал, но Вы позволяете себе слишком много вольностей, будучи обычной дворянкой, указывая принцу, что и как ему делать. Суён злилась. Что Сокджин, что Юнги, что Хосок отвратительно влияли на Тэхёна, и она не знала, что и как следует с этим делать. Рюджин советовала оставить всё как есть: подрастет, осознает. Но Суён опасалась — если вырастит. Те вели себя странно: напрашивался вывод, что хотят они от младшего избавиться, и потому оставлять или отпускать его с ними она не могла. Юнги, заметив это, говорил «он сам себе наказание» и посмеиваясь спрашивал «он так тебе дорог?» Суён продолжала злиться. Подслушавший это Тэхён знал, Юнги над ней издевается, но смысла, в силу возраста, никак не понимал. Тэхён, уставший от вечных упреков и побуждений равнений на Сокджина, всеми своими силами пытался всем доказать, что он не Сокджин и быть им не собирается. В его глазах вечно напряженный и фальшиво улыбчивый брат был как страшный монстр, в которого Тэхён превращаться не хотел. И потому не понимал, почему все желают ему таким вырасти. Маленький, ещё тогда, Тэхён не мог и подумать, что эту фальшивую маску беззаботности и напыщенной радости видит только он. Он лишь кричал, что, если им так нужен Сокджин в качестве короля, пусть его и делают королем. А его бы оставили в покое и позволили самому решать хотя бы то, что носить. Юнги же, в отличие от Сокджина, одержимого хорошей репутацией среди других, Хосока, упорно изучающего военное дело и твердящего, что готов на всё для того, чтобы доказать свою значимость, был не скованный каким-то обязательствами или стремлениями. Был свободным. Тэхён тоже хотел таким быть. Для его шести лет быть таким же как Юнги — значило много молчать, иметь темные волосы, жилет с глубоким вырезом и тонкий галстук. А не быть как Сокджин: грубить всем и оставаться в своих покоях, когда родители принимают гостей.* * *
— Я ненавижу эти картины. Тэхён пугается и задерживает дыхание, прикрыв рот ладошками, трясётся немного, словно заметивший его Сокджин может и убить. Но ничего не происходит. Он набирается смелости, снова выглядывает из-за колонны, за которой прятался, и видит как брат ходит, рассматривая стены. Картинный зал, которым так гордился король, был главной жемчужной дворца. Ни один приём гостей не обходился без экскурсии по истории их семьи и королевства через множество полотен, висящих на стенах. Сокджин останавливается напротив полотна, что было на два яруса стены, с перспективой на стеклянные двери ведущих в сад. Сокджин смотрит сосредоточенно, не моргает, видно лишь как сжимает челюсти. На полотне были король и королева. — Напыщенное тщеславие, а не гордость королевства. Вот, что это такое. — Разве не таким образом все узнают, что, — тихо говорит Тэхён, проверяя к нему ли обращается брат, — наше королевство… — Наше королевство слабое, немощное и безвольное. Что стоит за всеми этими речами? Если завтра Север решит обратить наши земли в прах, то так и будет. — Юнги сказал, что благодаря этим громким молвам, никто не решится… — Временно. Это все временно. Искусственно поддерживать боевую мощь, численность армии и ресурсы, возможно, благодаря функционированию Санбрейка и авторитету Канов. Король и королева вечно полагаются на кого-то и ничего не хотят делать сами, веря в то, что за стенами дворца им ничего не угрожает. Может за стенами и ничего не будет угрожать. Пить, есть, веселиться, огородив себя и свою свиту, сослав всех неугодных и ненужных под землю с претензией на лучшую жизнь в будущем. Могло бы быть похвально, принося это пользу, а не временное решение. Король сидит за семью замками, а аристократы и дворяне распоряжаются делами в королевстве. Дай им время и кто-то из них додумается сместить Канов с доминирующей позиции, а за этим начнется гражданская война за право быть главным. Людская жадность не знает границ. Короля делает его свита, а она ветрена, но хорошего правителя — народ. Как думаешь, есть ли у нас будущее с таким королем? — Ты беспокоишься о тех озлобленных, о которых говорил Юнги, о Канах, или об аристократах? — Мне нет ни до кого из них дела, но раз они живут на этой земле, то король несёт ответственность за их жизни. Но наш король не может даже и четверти украденной земли вернуть. А значит, ещё немного и оставшуюся землю заберут себе очередной набег или вернувшиеся дворяне. Нас с тобой повесят в первую очередь, Тэхён. — Разве семья Хосока недостаточно хорошо охраняет королевство? Сокджин отводит свой взгляд от полотна и смотрит на выглядящего из-за колонны Тэхёна. — Будь оно так, я бы не видел, как Север разоряет наши земли под видом благодетеля. Запомни Тэхён: или наше королевство будет доминирующем на этом континенте, или оно не достойно существовать вообще. — Я бы тогда уехал за море, — за пришедшим выводом напрашивается новое раздумье. — Но ты знаешь, как сохранить мир дольше? — У Юнги есть мечта, он говорил тебе о ней? — Достать до неба? Сокджин снова смотрит на полотно, где изображены их родители, поражается наивному малодушию младшего брата, который ничего не хочет понимать. — Достать до неба, значит.* * *
Когда Юнги ставит на комод в комнате Тэхёна нечто, что имело куполообразную форму и было скрыто под белой плотной тканью, он не может сдержать любопытства. Вытянув указательный палец правой руки в коричневой перчатке, Юнги просит успокоиться. Тэхён тут же замер на месте и со всё ещё горящими глазами, ожидая какого-то чуда, смотрел прямо на подарок перед собой. — Есть предположения? — спрашивает Юнги, на что Тэхён качает головой, за этим он стаскивает ткань и бросает на пол — Это клетка для птиц, но ты можешь оставить её пустой или использовать как подсвечник. Тэхён встаёт на носочки, держась за края комода, и рассматривает свой подарок. Юнги просит его отойти и опускает небольшую клетку на пол. Тэхён осматривает декоративные вставки между прутьями, а затем замечает, что дверца качается. Крючка для замка нет. — Она сломана? — он поднимает полные недоумения глаза на старшего, беспокоясь о том, что подарок испорчен, а Юнги этого не заметил. Ожидает, что Юнги её поменяет или предложит ему её починить, но вопреки этому, старший присаживается рядом и просто отвечает: — Она не заперта и не должна быть. Тэхён ещё раз внимательно её осматривает: берёт клетку в руки, наклоняет немного, от чего дверца распахивается, и хмурится, уже планируя просить Хосока найти маленький замок или какую-нибудь хорошую проволоку. — Но тогда птица оттуда вылетит и не вернётся. — Не будет и пытаться, если волей случая не узнает, что выход есть. Юнги говорит странно, Тэхён не совсем понимает смысл «сломанного» подарка и его слов, но мог предположить, что это не просто так, потому спрашивает: — Это должно что-то значить? — Лучше думай о том не почему «открыто», а «зачем оставаться, если можно уйти» Тэхён думает несколько секунд над словами, но всё ещё ничего не понимает. — Я запомнил.* * *
Тэхёну было семь лет, он всё ещё подражал Юнги, копируя его жесты и интонацию, спорил с Суён и собирал пазлы с Рюджин. Всю зиму провёл катаясь с ними на санях или коньках. Иногда украдкой следил за старшими, надеясь, что они возьмут его с собой поиграть и ему не придется коротать очередной вечер в девичьей компании. Их разговоры были скучными, а нюхательный табак, что они прятали в своих маленьких сумочках на шнурке, раздражал нос и глаза, от чего он возвращался домой с покрасневшим лицом и Хосок звал его плаксой. Его дни как коронованного принца будущего короля кончаются холодной мартовской ночью. Перед сном придя в его покои, Юнги просил помочь найти Сокджина. Тэхён уже сонный падал на подушки и не мог подняться, старшему пришлось столкнуть его с постели. Тэхён, потирая глаза ладонями, пытался натянуть поверх ночной рубашки выходную, а его просто вывели из комнаты, запутавшегося в рукавах, и сказали ждать. Он стоял посреди тёмного коридора, клевал носом и изо всех сил пытался не уснуть, потому не обратил внимание на то, что даже для ночи было слишком тихо и никого в коридорах не было. В какой-то момент, он засыпает и на пути к полу его подхватывает Хосок, ставя на ноги и придерживая за плечи. Интересуется, почему Тэхён не в кровати и почти не понимает, зачем Юнги просил найти Сокджина. В коридоре нельзя было четко что-либо рассмотреть, света от окон не хватало: луна и звезды были закрыты туманом. А горящие светильники, что всегда оставляли на ночь, кто-то затушил. Тэхён, все еще находясь в сонном состоянии, падает вперед, на Хосока, стоит тому отпустить его плечи. И тут же отшатывается, резко проснувшись от соприкосновения с промокшей тканью одежды. — На улице дождь? — зевая, спрашивает Тэхён, привыкая к едва освященной темноте и снова смотрит на Хосока, взгляд фокусируется — Это же… это не вода. Хосок присаживается перед ним на колено, кладёт одну руку на плечо и смотрит прямо в глаза. Говорит серьезно: — Зайди в свою комнату и не выходи из неё. Юнги что-то перепутал. Тэхён не совсем понимает, как ему воспринимать твердый взгляд Хосока, и в голове никак не складывается очевидная картина, она и не пытается собраться в цельный пазл. Тэхён боязливо вздрагивает, когда слышится, как часы бьют полночь. — Я… я могу пойти в комнату к Суён? За робким вопросом где-то отдаленно звучит звук битого стекла и выстрел, а затем шум и приближающиеся шаги. Коридор освещается с прибежавшими членами стражи. Они останавливаются в паре метров, завидев Тэхёна и сидящего перед ним Хосока. Младший смотрит на двух молодых парней в красных мундирах, затем на Хосока и видит: его белая рубашка была испачкана. За спиной Тэхёна им не видны одежды Хосока в крови, что даёт ему преимущественно больше времени. — Вы не видели, кто пробрался во дворец? Здесь никого не было? — интересуется один из стражников, делая шаг вперед. — Я видел кого-то… — говорит Хосок, а сам тянется к кобуре. Тут же поднимается, вставая на ноги и заводя свободной рукой Тэхёна себе за спину, делает два выстрела. Когда двое стражников падают на пол, получив по пуле точно в лоб, Тэхён, застывший на месте, начинает дрожать. Хосок сразу же заводит мальчика в его покои и закрывает дверь. Юный принц не успевает даже сообразить, как оказывается в комнате, а как понимает — начинает бить по ней и говорить, что ему страшно и просит Хосока не уходить, а в ответ слышит: «не выходи из комнаты». Суён и Рюджин с родителями были в отъезде в столице: приём у Канов в честь скорого переезда в Новый город, выехали на день раньше. Король и королева должны были отправиться вслед за ними на утро следующего дня. Во дворце практически не было привычных обитателей, лишь прислуга и стража. Тэхён ничего не слышал о приёме, потому не мог знать, что все разъехались. Ему было даже сложно представить, что могло произойти и спровоцировать подобное поведение Юнги и Хосока. Тэхён думал, что они снова хотят над ним поиздеваться и напугать, вот и в голове никто, кроме Суён, не всплыл. Она ведь всегда его защищала. Вскоре ему удается открыть дверь, что закрыл Хосок, подвинув небольшой столик с цветами. Тэхён идет по коридору в противоположную сторону от той, откуда пришла стража, для того, чтобы выйти в холл и направиться в комнату Суён. Спрятаться и не думать над тем, что происходит. Найти Сокджина, как просил Юнги, кажется не таким важным, когда он в темноте спотыкается обо что-то и падает почти у краев лестницы. Открывает до этого зажмуренные глаза и видит, что внизу на ступеньках что-то лежит. В темноте точно не разглядеть, человек ли это или какие-нибудь брошенные вещи. Тэхён надеется, что это Юнги хочет пошутить. Зовет его, но ответа не получает. Он встаёт на ноги, отряхивая одежды и не решаясь посмотреть на то, обо что споткнулся, решает подняться выше и позвать кого-нибудь, чтобы его проводили к Суён. Он немного напуган и обескуражен для того, чтобы дойти до неё самостоятельно. А у покоев родителей всегда стоит стража. Поднимается по длинной лестнице, не смотря по сторонам, пребывая в радости и страхе одновременно за то, что свет нигде не горит. Доходит до дверей покоев родителей, возле которых никто не стоял, но что были приоткрыты и из которых виднелся свет. Тэхён стопорится, не решается сделать и шагу по направлению к дверям. Завладевшая им внезапная тревога сковала ноги и руки, но не могла удержать в своих тисках колотящееся с каждой секундой всё сильней сердце, стуки которого, казалось, закладывали уши. — Он там. До Тэхёна не сразу доходит голос Юнги, что вышел из дверей спальни и раскрыл их полностью. Подзывает рукой, младший делает шаг, ему так кажется, сам же он всё ещё стоит. Мин уже сам подходит и подталкивает к двери, а затем куда-то уходит, сказав, что ему нужен Хосок. Первое, что видит Тэхён, войдя в комнату, это рапиру в руках Сокджина, которую он протирал шторой. Сокджин, заметив Тэхёна, смотрит на него лишь пару секунд и снова возвращается к своему делу. — Король и королева мертвы. Говорит просто, не внушая страха и не нагоняя жути. В ярко освещенной комнате было слишком хорошо видны мелкие красные пятна, оставленные будто только концом лезвия. На покрывале и на полу. Тэхён подходит немного ближе, заходя вглубь комнаты, и понимает, что брат не врет, раз тела на кровати были накрыты покрывалом с головой. — Мертвы. — Службы не будет. Сокджин зачем-то решил поставить Тэхёна в известность, чтобы не расстраивался, наверное, когда об этом узнают остальные. Так младший думал. Но жаль ему не было, и страшно тоже. Было интересно, но не настолько, чтобы узнавать о причинах именно сейчас. — Меня убьешь? Вопрос выходит на удивление спокойным. Тэхён сам удивляется своему хладнокровию. Чем оно было вызвано или о чем он действительно думал — он поймет лишь в зрелом возрасте. А пока ему кажется, что он всё ещё подражает Юнги. Сокджин снимает с себя белые, едва заляпанные перчатки и бросает на ковер, спрашивает спокойно, словно интересуется чем-то повседневным. — Хочешь корону? В его голосе нет ни присущего раздражения, ни строгости, ни злобы. Он был спокоен и беззаботен. Напоминал Юнги. Тэхён подумал, что может Сокджин уже достал до той звезды, за которой гнался, и значит, может отдохнуть и не переживать о завтрашнем дне.Такой брат нравился ему больше.
— Нет. — Стало быть, живи. Сокджин осматривает лезвие своей рапиры, направляется к дверям. Только собравшись переступить порог, слышит за спиной впервые озвученное братом желание: — Хочу строить корабли. Сокджин останавливается, а потом таким же спокойным и ничего не выражающим голосом отвечает: — Значит, будешь.