* * *
Для маленьких детей звук казался громогласным, словно весь дом сотрясался, грозясь рассыпаться прахом. Писклявый плач и непрекращающийся стук — по батарее, по стенам и входной двери; казалось, только окна остались нетронутыми — Локи запретил. Почему никто не слышал? Он ведь такой громкий — тук-тук-тук… Дёрнувшись, Марго задела перебинтованную ногу и резко села от боли. Плача не было, а вместо запертой квартиры с грязными окнами — маленький трейлер с плотными шторами. Яркий свет от ламп, разрезавший царящую в нём темноту, был, пожалуй, лучшим, что Марго видела за последние несколько часов. Тук-тук-тук — мягкий, но настойчивый ритм снова повторился. Вот что её разбудило. — Открыто! — раздражённо крикнула Марго, собирая влажные после сна волосы в небрежную булочку. Похоже, даже её организм был не железным, выкидывая странные фокусы, когда нуждался в отдыхе. И кого, чёрт возьми, принесло так поздно? — Я тебя разбудил? — вопросом на вопрос ответил Джаред, прикрывая за собой дверь трейлера. — У тебя горел свет, я решил, что ты ещё не спишь. — Задремала, — ответила Марго, насторожённо разглядывая незваного гостя. Из-за лишённых красной помады губ выглядывали белоснежные зубы, а привычно мертвенно-бледная кожа казалась загорелой без тонны грима. Яркие рубашки сменились серой футболкой. Только ядовито-зелёные волосы и отсутствие бровей напоминали, что перед ней стоял Джокер. Марго была так рада вернуться в реальность, что, разглядывая его, лишь с завистью отмечала, что полу-образ немногим уступал «полной версии». Поймав актёра на том, что он так же пристально разглядывал её, Марго вопросительно подняла брови. — Ты что-то хотел? — Узнать, как ты, — несмотря на её недружелюбный тон, спокойно ответил Джаред. Если он и заметил её раскрасневшуюся кожу и сбитое в ногах одеяло, то не подал виду. — Отдыхаю, — фыркнула Марго, но быстро осеклась: взгляд был слишком знакомым. Чуть дрогнувшие губы и лёгкий наклон головы. Локи обычно так смотрел, когда считал, что она делала глупости — заботливо-покровительственно. Возможно, в любое другое время сравнение с братом и пошло бы актёру на пользу, но только не сейчас. Он начинал её раздражать. Она лучше будет терпеть возле себя психа, вечно подкрадывающегося и отпускающего пошлые шуточки, чем очередного «взрослого». Потянувшись за чашкой, оказавшейся пустой, Марго подумала, не запустить ли её в заботливого коллегу. — Где чай? — словно прочитав её мысли, Джаред забрал чашку и по-хозяйски направился к небольшой тумбе, служившей кухней. Достав чай из указанного ящика, он залил две кружки кипятком и, отдав одну Марго, сел напротив. — На площадке обиды немногим лучше скандалов, — спустя пару минут, нарушил тишину он, осторожно отпивая из кружки. Марго поперхнулась. — Что? — То, как ты вела себя сегодня, — пояснил он, — спорила, а затем демонстративно осталась в трейлере. Подобное отношение не пойдёт на пользу твоей репутации. — Кто бы говорил о репутации, — насмешливо сказала Марго; раздражение, слегка успокоившееся после чая, начало возрастать с новой силой. — И с какой стати мне вообще тебя слушать? — Ни с какой, — его спокойствие только распаляло, — но ты не дура, чтобы не прислушиваться к советам. У Марго было с десяток ответов — начиная теми, что она усвоила у преподавателей актёрского мастерства и этикета, и заканчивая теми, которым её научил брат. Последними хотелось воспользоваться особенно сильно. Марго, правда, старалась держаться корректно, с пониманием относилась к загонам с подходом к роли. Она даже делала вид, что не замечала, какое ему — Джареду, а не Джокеру — доставляет удовольствие цепляться к ней, но это уже перебор. — Слушать советы психа довольно глупо, — подражая его спокойному тону, сказала Марго, ни на секунду не прерывая зрительного контакта. — По-твоему, я псих? Начавшее возвращаться самообладание услужливо напоминало, что с врагом борются его же методами. И манеры — нельзя забывать о манерах. — Человек, не отзывающийся на собственное имя и рассылающий сомнительные подарки, вызывает как минимум опасения. — Хм, — задумчиво протянул Джаред, — я никогда не замечал за тобой страха. — Опасение, — подчеркнула Марго, — и кто сказал, что я говорю о себе? Может, меня беспокоит твоя репутация. Джаред тихо рассмеялся. Его тонкие длинные пальцы начали подрагивать на кружке, играя невидимые ноты. — Едва ли после стольких лет мою репутацию можно чем-то задеть. Но мне приятна твоя забота, Марго, — с лёгкой улыбкой сказал Джаред, примирительно поднимая чашку. Почему-то в этот момент он показался Марго безумно молодым. Или столь же безумно старым, если смотреть в его глаза. Марго тряхнула головой, ещё больше растрёпывая светлые волосы. — В любом случае сравнения с Леджером тебе не избежать, — чтобы как-то разбить затянувшуюся паузу, сказала Марго. — И кто выиграет? — Леджер, конечно, — ответила Марго и, поймав его вопросительный взгляд, пояснила: — У него есть неоспоримое преимущество: он мёртв. — О, тогда у меня нет шансов. Оставшийся чай они допивали под неслышные аккорды перемирия, погружаясь в собственные мысли. Думая отстранённо — чему Марго с детства себя учила, — она отчётливо видела смысл в сказанных музыкантом словах. Репутация в их мире значит едва ли не больше, чем все деньги, слава и зрительская любовь — с её потерей ничто не спасает. И если заработавший имя Джаред мог позволить себе вольности, то начинающая Марго должна быть куда осмотрительней. Вместе с пониманием в ней проснулось чувство, которое казалось спящим со времён съёмок у Скорсезе. Тогда, понимая ценность выпавшего ей шанса, Марго тоже вела отчаянную борьбу с чем-то внутри себя, не позволяющим им воспользоваться. До сегодняшнего дня она была уверена, что оставила его на той кровати. — Всё это один большой спектакль, Марго, не позволяй себе поверить в обратное. Видишь ты камеры или нет — они всегда видят тебя; записывают, переписывают и рассылают, и ты никогда не сможешь избавиться от того, что однажды попадёт в их объективы. Но, к твоему счастью, камера любит тебя, пользуйся этим. Это были последние слова Джареда в тот вечер: помыв за собой чашку, он ушёл, плотно закрыв дверь. Когда она только узнала, что будет сниматься с ним, то погуглила — от актёрских работ (с некоторыми она, как оказалась, была знакома) до музыкальной деятельности. Где-то между хвалебными отзывами в адрес его творчества и критики неоднозначного стиля одежды Марго наткнулась на его цитаты: что-то про «верь в себя и не слушай Бибера». И долго не могла понять: чем он заслужил такую любовь? Но теперь ей стало ясно. Тихий спокойный голос с приятным слуху тембром вкупе с открытым, словно гипнотизирующим взглядом обеспечивали ему Эшелон. Говори он так о нацизме или пропагандируй сатанизм, пришла к выводу Марго, люди так же верили бы ему и слепо следовали. Наверное, это какая-то сила, идущая с его бессмертием. Но совет его она всё же учтёт: завтра же извинится перед Дэвидом и скажет, чтобы Софи послала тому доктору чего-нибудь крепкого и дорогого. Да и играть с мелким крысёнышем иногда тоже не будет лишним. В конце концов Джаред Лето — бессмертный или нет, поклонник креста или пентаграммы — провёл в шоу-бизнесе столько же лет, сколько она жила. Спустя пару недель то ли в благодарность за совет, то ли за то, что в ту ночь у неё больше не было кошмаров, она по-свойски протянет ему пачку сигарет.Репутация
12 июля 2018 г. в 23:57
Четыре месяца съёмок, а погода в Торонто с каждым днём становилась всё невыносимей, словно подражая киношной вселенной. Только перед камерами их пытались убить мистические фрики и патриотичное правительство, а в жизни мать-природа решила сделать из них сухофрукты.
Марго проклинала размеры своего номера: будь это комнатушка вроде той, что в Лондоне, остудить её было бы куда проще. Прогноз погоды говорил о приемлемых семидесяти семи градусах по Фаренгейту¹, пока показатели честного хьюмидекса² стремительно приближались к ста двум. Но — по крайней мере сегодня — ей не пришлось спать с работающими на полную кондиционерами: они с Карой провели ночь под перепевы Pink Floyd и AC/DC на местном музыкальном фестивале.
Подобные ночи были, скорее, нормой, чем исключением, и, приняв холодный душ, в шесть тридцать утра Марго сидела на гриме.
Актриса потягивала второй стакан холодного латте, пока Келли работала над её лицом — совсем недолго по сравнению с обычными процедурами. Но и этого было достаточно, чтобы в голове начали проскальзывать ненужные и неуместные мысли об очередных совместных съёмках. Словно в подтверждение нерадужного будущего, из зеркала на неё смотрела ещё не спятившая подружка Джокера. Хотя это и было довольно спорным фактом.
Критично осмотрев её чуть загорелую кожу и добавив карандаша на глаза, Келли удовлетворённо кивнула. На экране будет смотреться абсолютно естественно. Поправив синюю блузку и взяв протянутые очки, Марго обулась в туфли на низком, но странно неустойчивым каблуком. Благо все активные сцены они уже отсняли — ей оставалось лишь стоять и убеждать психопата в своей любви.
Как и большинство сцен — из соображения экономии и боязни утечек, — снимали в павильоне. «Психопат» уже стоял возле малинового Ламборгини, о чём-то оживлённо разговаривая с Дэвидом. Постоянно находясь в образе, Джаред общался только с режиссёром и, пожалуй, с ней, если постоянные «тыковка» и «сладкая» можно назвать диалогом. Её это не смущало — скорее, раздражало: он получал от этого слишком много удовольствия.
— Сцена с погоней готова, можно начинать с признанием. Может, успеем ещё и с химикатами сегодня разобраться, — воодушевлённо проговорил Дэвид. Энергичный режиссёр вообще любил их совместные сцены: Марго не раз замечала, как он то ерзал, то замирал в своём кресле, смотря на экран. Если зрители будут смотреть на них так же, то и прокат, и сборы им обеспечены.
К тому же сниматься с Джарадом было приятно — его Джокер источал безумную энергию, задавая хаотичный, но сильный ритм, под который было легко подстроиться. Пару раз актриса совершенно искренне была заворожена его манипуляциями с руками и резкой мимикой. И, несмотря на всю экспрессию и опыт, превосходящий её лет на двадцать, она не чувствовала пренебрежения или, того хуже, покровительства с его стороны.
Перед камерами он относился к Марго как к равной, почти заставляя забыть о прозвищах и постоянных цепляниях. Почти.
Сцена должна была выйти напряжённой и, как все их совместные кадры, абсолютно неожиданной. Это была своеобразная «фишка», подчёркивающая их безумие и нестабильность, присущие любому отрезку времени. Зрители должны были увидеть Джокера, не считающего себя человеком, — лишь идеей, частью грандиозного плана, и Харли, вместо жертвы оказавшуюся инициатором их искривлённых отношений.
Искажённое отражение, как сказала Софи, впервые прочитав сценарий.
Джаред был хорошим актёром, опытным и, несмотря на резкие движения, никогда по-настоящему не задевал её. Поэтому сцена с пощёчиной должна была быть лёгкой. Чуть левее за её спиной стоял мат, а Джаред не коснулся бы её: ему нужно лишь замахнуться, а ей — правильно приземлиться.
Никто не понял, что случилось, когда Марго не смогла встать с мата.
Чёртов каблук, ещё в гримерке показавшийся неустойчивым, сломался во время падения, больно вывернув ногу. Даже Джаред, казалось, на мгновение вышел из образа, увидев, как она схватилась за ушибленную конечность. Съёмочная группа засуетилась, и через минуту над актрисой склонился врач.
— Что там? — послышался обеспокоенный голос Дэвида. В лёгкой прострации Марго была не столько из-за боли, сколько от удивления — это был первый несчастный случай за всю её актёрскую карьеру. Ещё и такой глупый, с досадой подумала она.
— Лёгкое растяжение, — ощупав ногу и аккуратно повернув её в разные стороны, сказал врач, указывая на испорченную обувь. — На сегодня придётся закончить, иначе нога распухнет.
Её возмущенное «нет» никто слушать не стал; пожалуй, это был первый случай, когда Дэвид не прислушался к её мнению.
— Я ценю твоё рвение, Марго, но врач сказал, что ноге нужен отдых. Мы отснимем всё завтра. Считай, что у тебя незапланированный выходной.
Несчастные случаи естественны на съемках, особенно — когда актёры сами выполняют трюки, чего от них и требовал Дэвид. Получить травму во время прыжка или падения считалось даже в каком-то роде почётным — мол, смотри, как я вжился в роль! Растянуть ногу из-за сломанного каблука почётным не было.
После очередного извинения от Дэвида Марго отказалась от предложенной машины, принципиально оставаясь в трейлере. Доковыляв до него с помощью личной ассистентки, Робби забрала очередной холодный латте, оставаясь наедине с незапланированным выходным.
Вообще-то Марго не умела отдыхать: в её жизни всегда было что-то, что нуждалось в немедленных действиях, войдя в привычку ещё со времён дойки коров и колки дров на бабушкиной ферме. За ней последовали многочисленные работы, которыми она жонглировала, вынужденная помогать старшему брату и прикрывать косяки младшего.
«Соседи»³, вытягивающие из неё по семнадцать часов в будни, и новорождённая сестра, оставшаяся без матери, также не оставляли времени для отдыха. А когда оно всё же появилось, Марго создала небольшую продюсерскую компанию, и что бы ни говорил отец Тома, она была её детищем.
Отогнав от себя надменное лицо Акерли-старшего, Марго позвонила Тому — даже очередной виток шуточного спора на тему «будет ли она Акерли», был более приемлем, чем надвигающаяся скука. Услышав о травме, Том привычно забеспокоился, но, поняв, что отстранения от работы заботит её куда больше, только посмеялся. Удивившись выдержке режиссёра, которому удалось заставить её что-то сделать, он быстро распрощался, ссылаясь на работу, повесив трубку с традиционным «я люблю тебя».
Марго до сих пор не понимала, зачем он так часто говорил это — в её семье фраза была, скорее, исключением, чем правилом.
В стоящей возле кровати чашки плескались остатки чая, а под подушкой оказался дамский роман в мягкой обложке — несомненно, принадлежащий Софи: ассистентка частенько оставалась в трейлере. Хотя Марго искренне не представляла, откуда у подруги было время ещё и на чтение.
Роман оказался энергичным, но на редкость пошлым — где-то между третьей ссорой и первым сексом главных героев Марго прикрыла глаза.
Примечания:
¹ Градус Фаренгейта — единица измерения температуры, распространённая в США (25°С = 77°F; 39°С ≈ 102°F);
² Хьюмидекс — единица измерения температуры, используемая только в Канаде, обозначает ощущения погоды. Зимой используется виндчилл;
³ «Соседи» — австралийский популярный телесериал, с которого началась карьера Марго.