Взрослые чувства

      «Бракованный… Ненужный… Не мой…»       Слова. Порой они так губительны для человека. Часто, они острее ножа, задевают самые жизненно важные органы. Они ядовитые, удушающие, оставляющие на душе неприятный ржавый осадок. Они врываются в твоё сознание и рушат всё: всё, что ты любил, во что ты верил, все мечты и главное — веру в счастье. Такое тёплое, ласковое, как солнышко весенним днём, греющее тебя даже зимой, когда за окном холодно и дует пронизывающий ветер.       «Он любил меня… Я уверен, что любил…»       А любил ли? Если любил, то оставил бы, узнав всё? Несчастная бумажка…       Странно мир устроен. Это не книги и фильмы, где всё благородно-прекрасно и заканчивается хорошо. Почему для одних ты являешься и воздухом, и водой, при этом никак это не выражая — тебе хватает просто взглянуть на человека, чтобы понять, какие огромные яркие звёзды в глазах у него сияют при виде тебя. А другие, ради которых ты готов душу продать, в пропасть вместо него упасть, посмотрев просто на бумажку — уйти, сказав: «Не мой…»       Больно… Очень больно… И так навсегда…       Но такова жизнь, и это нормально. Тэхён привык. Привык ко всему. Даже к кромешному одиночеству. Иначе никак. У него нет выбора, ибо теперь это слово будет сопровождать его на протяжении всей жизни. Такова его судьба.       Поначалу было сложно всё осознать, принять. Потом, постепенно понимая, что слёзы горю не помогут, он стал вливаться в повседневную жизнь. Процесс же этот был слишком долгим и тягучим, как мёд с ложки, и в иные разы казался невыполнимым, недосягаемым для омеги, чьи мечты в одно крохотное мгновение превратили в прах.       Сначала он подумывал пойти работать в детский садик воспитателем. Всё-таки профиль его образования это спокойно позволяет. Но стоило только подойти к массивным резным воротам и услышать звонкие режущие душу и тело детские голоса и смех, захотелось бежать из этого места на край света. Школа оставалась самым оптимальным, менее болезненным вариантом. Всё же опыт, какой-никакой, у него был. Возможно, руководителем начальных классов его не возьмут, а вот корейский преподавать он вполне может у старших классов. Так даже проще. Нет напоминания.       Всем известно: чтобы стать счастливым, нужно отпустить. И конечно же простить. Ким Тэхён так и поступил. Оставил Тэгу и вновь вернулся в красочный Сеул, твёрдо надеясь вновь стать счастливым здесь. Не получилось тогда, получится сейчас. Пусть теперь проблем будет и побольше, но ничего. Омега был уверен, что у него всё получится. Зря он всё это прошёл, что ли? Хватит пессимизма — пора добавить и ярких красок в палитру его жизни.       Три месяца ушло на обустройство жилища и восстановление на работу. Было проблемно, правда, но школа Суран приняла его вновь с радостью, наоборот сказав, что Тэхён появился в самый нужный момент. Бог послал, не иначе. Ну хоть кому-то он был нужен.       Узнав, что корейский преподавать и готовить к экзамену по нему он будет своих прошлых «малышей», Тэхён безумно обрадовался. Было бы интересно на них взрослых посмотреть, и, конечно же, поработать с ними. Эта мысль не покидала его весь день, заставляя легко улыбаться и искать в памяти милые и смешные моменты с его классом в далёком прошлом. Они наверняка все изменились до неузнаваемости. Ох…       Волнение лилось через край, когда утром Тэхён собирался на работу. Хотелось выглядеть идеально, как говорится, с иголочки. Немного расслабившись по дороге в школу, Тэхён вздохнул полной грудью, когда вошёл в внутрь здания.       Через несколько минут начнётся его первый урок. Собираясь с мыслями и беря с собой все необходимые принадлежности для занятия, Тэхён уверенно направляется в класс на третий этаж, ловя попутно на себе удивленные взгляды, улыбку и «Добрый день!». Улыбаясь всем подряд, Тэхён, не скрывая своего чудесного настроения, чуть ли не добегая до нужного класса, на секунду останавливается у дверей, дабы опять-таки собраться с мыслями и приготовиться. Всё будет хорошо! Это же его детки! И гадкому прошлому нечего здесь ловить. Он справится, ни разу за весь день и не вспомнит ничего из той ядовитой жизни. — …Ким Тэхён…       Услышав своё имя, омега, выпрямившись, быстро расфасовал мысли по полочкам и вошёл в класс. В глаза сразу ударяет свет, льющийся из окон, которому никак не препятствуют бежевые кружевные занавески, заставляя Тэхёна на мгновение зажмуриться. Нос же мгновенно реагирует на целый спектр ароматов примечательно почему-то очень сладких и приторных, реже цитрусовых.       Остановившись возле директора и поздоровавшись с ним, Тэхён наконец переводит всё своё внимание на учеников, что смотрят на него ошарашенно, будто привидение увидели, и улыбается своей привычной квадратной улыбкой. До него доносится шёпот, что-то типа: «Да ну нафиг?», «Это сонсэнним?», «Это точно он? Тебе не мерещится?», «Ущипните меня!». И от этого ещё больше сердце трепещет. Ему рады, его ждали! — Что ж, урок уже начался. Приступайте к работе, учитель Ким. Начать можете с проверки домашнего задания. Удачи вам, — говорит директор, выходя из кабинета, а за ним и учитель Юн, бросив при этом недоброжелательный взгляд на Кима, который омега благополучно проигнорировал. — Хорошо, спасибо, — говорит им вслед Тэхён, не переставая улыбаться. Его немножко трясёт, ибо волнение опять приходит, сразу же крепко обнимая свою жертву. Тэхён проглотил слюну, чтобы увлажнить пересохшее горло. Чёрт! Как же давно всё было… — Учитель Ким! — подрывается с места стремительно какой-то парень, да так резко, что стул не выдерживает и с грохотом падает на пол, чем заставляет вздрогнуть от неожиданности Тэхёна и непроизвольно прижать к себе пособия по уроку. — Это правда вы? Вы снова с нами? — Да, я снова с вами. Со своими «малышами», — светится счастьем Тэхён, понимая, что ничуть не прогадал, вновь вернувшись в школу. Здесь он нужен! А они нужны ему. — И очень рад вас всех видеть.       Галдёж и радостные возгласы в миг распространяются по классу, отчего Тэхён первое время теряется, не зная, на какой вопрос ответить первым, поэтому он просто одним жестом заставляет всех замолчать и сесть на свои места. Когда-то в младших классах именно так он просил детей успокоиться и «стихнуть». — Начнём с того, — сложив руки в замок и плавно, с долей грациозности шагая между коридорчиками, образованными партами, начал Тэхён, тем самым обращая взгляды учеников на себя, — что тогда, несколько лет назад, мне было необходимо покинуть Сеул и вернуться в свой родной город. Обратно вернуться у меня тогда не получилось, что очень жаль. Теперь же я здесь, и я снова с вами, правда ненадолго, ибо скоро вы покинете эту школу и вступите во взрослую жизнь. Жаль, конечно, мне бы хотелось подольше побыть с вами. А теперь, — остановившись возле одной из парт, сказал Тэхён, — давайте как в начальной школе. Простите, но у вашего сонсэннима очень плохая память, а вы выросли уже из малышей. Я указываю на вас рукой, а вы говорите свое имя и фамилию. Хорошо?       Несколько секунд и половина класса уже представились, остался лишь первый ряд. — Мин Чонджун. — Ка Юна. — Пак Ёнджин. — Ю Чжухён. — Пак Чимин. — Ким Чонгук…       На мгновение Тэхён останавливается, замирает и всматривается в красивое лицо старшеклассника. Так это же его недоубийца и насильник! А ещё и маленький альфа, о котором всё вспоминал Тэхён, поскольку их последняя встреча ему не очень понравилась. Мальчик был явно обижен и сильно расстроен, подавлен морально, что всё так вышло, и Ким винил себя, что тогда не смог спокойно обсудить всё с ним и помочь разобраться в своих неправильных чувствах к нему.       Глаза в глаза, и Тэхёну кажется, что он падает. И не просто в яму, а в самую глубокую пропасть. Глаза альфы чёрные, как ночь, глубокие и топящие, всматривающиеся, кажется, даже в душу. От такого взгляда невольно спрятаться хочется, чтобы те не поглотили тебя в свои чернильные воды. Но те, видимо, это мастерски делают, ибо Тэхёна не на шутку пугает такой взгляд. Он вспоминает их встречу в пятницу и пазлы сами складываются у него перед глазами. Неужели он всё ещё?..       И в этот самый момент Ким понимает, что завис, засмотревшись на Ким Чонгука, как на какую-то ценную реликвию, и, быстро отведя взгляд, с алыми щеками продолжает спрашивать у оставшихся ребят имена.       Что это вообще было?..

🥀🥀🥀

      Чонгука кроет. Кроет так сильно, что ни один наркоман, обнюхавшийся травки и попутно съев добрую половину экстази, не сравнится с ним. В голове полная каша, руки трясутся, а по телу мурашки размером с кулак бегают галопом. Живот опять петь песни начинает, а сердце — может ты уже выпрыгнешь?!       Перед глазами Тэхён. Его по-эльфийски красивый Тэхён. Его персональное солнышко. Он рядом и сбегать никуда не собирается.       Урок, на удивление Чонгука, проходит без происшествий. Новая тема была успешно разобрана и понята. Впереди ещё шесть уроков. Задавшись целью на сегодня, что он не уйдёт из школы, пока не поговорит с учителем Кимом, Чонгук еле-еле доживает до последнего урока, физкультуры, борясь с желанием не наплевать на занятия с самой высокой колокольни. Всё же нервы не выдерживают, и Чонгук решает успешно прогулять физкультуру, предварительно сказав Хосоку с Чимином, чтобы те прикрыли его. Ну или, на худой конец, сказали физруку, что Чонгука убили и пошли закапывать где-то на территории школы.       Дождавшись в раздевалке, пока его класс выйдет на улицу, отправившись на беговую площадку, Чонгук, вынырнув из своего укрытия, тихо направился к своей цели. Нельзя, чтобы его заметил кто-то из учителей. Ещё после первого урока Чонгук, метеором прилетев к расписанию, поспешно посчитал, сколько у кого сегодня уроков корейского в шестьдесят восьмом кабинете. На седьмой урок у Тэхёна выпадало окно, он отдыхал перед началом восьмого. От осознания этого, Чонгука уже соответственно было не остановить. Он должен, он обязан поговорить с ним, иначе точно с ума сойдёт!       Добравшись, наконец, до нужной двери, Гук посмотрел по сторонам, убедился, что никого нет, и шумно выдохнул. Надо подготовиться. Всё-таки не о погоде говорить будут! У него резко засосало под ложечкой, а пульс участился.       Подбоченившись и собрав всё своё мужество, Чонгук постучал в дверь, а только потом уже и отворил её, заглянув внутрь: — Учитель Ким?       Ответа не последовало. — Учитель Ким? — тревожно спросил ещё раз Чонгук, отчего-то забеспокоившись. Закрыв за собой дверь, альфа, устремив свой взгляд вперёд, пристыл к полу и затаил дыхание. Похоже, зря он зашёл. Ой, как зря…       Сидя за своим рабочим столом и сложив на него руки, как это делают дети на партах, Тэхён тихонько посапывал, даже не услышав, что кто-то зашёл. Уроки пролетали быстро, изрядно выматывая его, поэтому закрыть на минуту глаза и послушать тишину Киму показалось самым верным решением. Всё равно урока нет. Дремота быстро переросла в полноценный сон, и Тэхён думал, что этот сон самый добрый из всех, что он видел за последние годы.       От вида такой трогательной картины Чонгук застыл, будто его сейчас просто взяли и утопили в нежности, хотя, он был и не против захлебнуться в ней. «Что же ты делаешь со мной?» — думает Гук, широко улыбаясь и приближаясь к столу, садясь на колени рядом со своим сокровищем и складывая свои руки на деревянную поверхность. Дайте волю — и Чонгук бы вечно так сидел и любовался этим чудом.       Тёплое солнышко, чьи лучи опустились прямо на Тэхёна, задержалось в его серебряных прядях, отдавая звёздным блеском. Когда он только успел перекраситься? Этот необычный цвет идеально подходил ему, на свету делая из него настоящего ангела. И если бы Чонгуку кто-то сказал, что это лишь его бурные фантазии, то он, не задумываясь, ударил бы тому в нос. Пушистые ресницы, бросающие лиловые тени на щёки, слегка подрагивали во сне, а аккуратный носик отчего-то мило морщился. Тёмно-серый кардиган, что был на сонсэнниме, дополнял общую картину, создавая вокруг Кима по-домашнему тёплую и уютную атмосферу. «Атмосферу зефирок… » — как говорит папа Чонгука, так как до жути любит всякие вязаные свитера, кофты, кардиганы и прочее такого плана.       Не сдерживая себя, Чонгук вытянул руку вперед и провёл согнутым пальцем по нежной щеке омеги. Потом указательным по носику, после трепетно принялся гладить по голове, стараясь не разбудить мужчину. Ещё немного — и улыбка просто разорвёт его лицо. От чего же приятно вновь находиться рядом с ним, смотреть на него, прикасаться и дышать этим восхитительным запахом пирожных.       Ещё сравнительно недавно Чонгуку казалось, что у его бренного существования нет смысла, нет цели, к которой бы он стремился. С уходом Тэхёна из его жизни, внутри как будто что-то оборвалось, умерло, завяло. Чонгук отчётливо помнил тот момент, как ему было тогда хреново и как отчаянно хотелось снова быть рядом с омегой.       «Нельзя так любить!» — говорили ему. — «Иначе потом себя не соберёшь, а слёзы уже не высохнут. Да и любовью это не назовёшь, скорее болезнью». Но кто бы что ни говорил, его мозг яростно отказывался это воспринимать.       Ким Тэхён — его мир, его душа, его воздух. Он был тем омегой, которого он любил и будет любить всегда. Порой, правда, казалось, что Ким — лишь воображение, сказка, ведь быть настолько прекрасным просто невозможно, незаконно! Нереальный. Тот человек, которого хотелось спрятать от всех бед на свете и сделать безумно счастливым. Именно этим делом, кстати, Чонгук и собирается заняться. Дайте только повод. — Тэхёни, — альфа легонько потряс учителя за плечо, неохотно встав на ноги, — Тэхёни, проснись… — Юнги… — послышалось сонное в ответ от Тэхёна, который с трудом разлепил глаза, не сразу ориентируясь, где он.       Услышав ненавистное имя, Чонгук, как молнией ударенный, отскочил в сторону, мгновенно напрягшись и помрачнев. В его глазах блеснул гнев. Этого альфу, что тогда назвал Тэхёна «своим», Гук запомнил на всю оставшуюся жизнь. Сейчас Чонгук был бы не против снова с ним встретиться, ибо теперь-то уж ему хватит смелости и сил, чтобы размазать его по стене. Неужели они до сих пор вместе, и Чонгуку тогда не показалось?.. — Ким Чонгук? — удивленно посмотрел на него Тэхён, наконец придя в себя ото сна и встав на ноги, при этом почти по-детски протерев кулачками глаза. Ну и кто тут взрослый после этого? — Что ты здесь делаешь? — Почему вы… — хотел было уже начать бойню Чонгук, как вовремя отступился, ибо гнев подкрался незаметно. — Ладно, я, в общем… Мы можем поговорить? — Думаю, можем, всё равно я сам хотел это сделать, — как-то подозрительно быстро согласился на «общение» сонсэнним, немного насторожив Чонгука. Парень недоверчиво окинул омегу взглядом. Однако весь вид преподавателя был абсолютно безмятежным: лёгкая, ненавязчивая улыбка и спокойный, мелодичный голос, греющий душу, как когда-то давно. — Извини, что застал меня в таком состоянии, но разве ты не должен быть сейчас на уроке физкультуры? Что случилось? Ты поранился? — Чт… — подавился слюной Чонгук, чувствуя, как дурное сердечко опять переходит в бешеный ритм, ведь эти нотки беспокойства в голосе омеги так отчетливо прозвучали, отчего Гук даже пошатнулся. — Со мной всё хорошо, не переживайте. Я просто, эм, ушёл пораньше. — Ушёл пораньше? — скептически изогнул бровь учитель Ким, оперевшись спиной о край рабочего стола. — Ладно, я прогулял, но на то у меня была серьёзная причина, — не стал спорить с ним Чонгук, прекрасно зная, что если начнёт, то проиграет, да и не нужно им это. — И какая же? — поинтересовался Ким, прищурив немного глаза. — Вы, — не став ходить вокруг да около, выдал Чонгук, заглянув в глаза Тэхёна, который вмиг оживился, услышав такое. Чёрт, почему так резко воздух стал каким-то горячим?       Несколько секунд ничего не происходило, и они просто молча стояли и смотрели на друг друга, словно изучая. — Поговорить. Ты ведь пришел поговорить, верно? — проглатывая ком в горле, сказал Тэхён, не понимая, почему тело так отреагировало на слова альфы. Наверное потому, что ему уже давно ничего подобного никто не говорил. — Вы тоже, — сверкая глазами, прохрипел Чонгук, разгоняя всеми возможными способами недобрый туман в голове. — Начните вы. — Хорошо. Ну, во-первых, я бы хотел попросить у тебя прощения за то, что произошло в пятницу. Я не узнал тебя, хотя должен был. Но я правда не думал, что вы все вырастете такими… такими… — Ким запнулся, подбирая мысленно подходящее выражение. — Какими? — спросил альфа, чувствуя себя сейчас так, будто у него в этот самый момент начался гон. Нужно срочно взять себя в руки, иначе он точно покажется Тэхёну каким-то сопливым, недотраханным школьником, текущим от одного только вида противоположного пола. — «Взрослыми» здесь, наверное, больше подойдет, — ответил Ким, отведя взгляд от Чонгука, чувствуя, что ещё немного, и он потонет в черноте этих пронзительных глаз. — Получилось некрасиво с моей стороны. А во-вторых, я бы хотел извиниться за нашу очень далёкую, прошлую встречу, тогда, в классе, помнишь? — Помню, — выдохнул безэмоционально Чонгук, мысленно возвращаясь к тому моменту. Это самое болезненное воспоминание его детства. — Мне жаль, что я тогда накричал на тебя, наверняка ещё и обидел. Я вёл себя совсем непедагогично, непрофессионально. Я должен был спокойно поговорить с тобой, разобраться во всём и помочь пройти через это. Странная ситуация оказалась. Я обязан был помочь тебе… — Помочь в чём? — чувствуя, как срывает его внутреннюю дамбу, цедит Чонгук, пряча кулаки в карманы брюк. — Помочь забыть вас? Ничего бы не вышло. Вы у меня уже тогда были засажены глубоко в сердце, а сейчас и подавно. — Чонгук… — хотел было начать Тэхён, глубоко вздохнув, понимая, что неприятностей ожидать, но его быстро перебили. — Простите, но можно я вас перебью. Теперь моя очередь говорить. Вам незачем извиняться. Вы не виноваты, хотя да, мне было обидно, что вы так отреагировали на мои слова тогда. Но я не злюсь, так как понимаю, что будучи двенадцатилетним у меня на вас шансов было ноль с минусом в кубе. Но я злюсь на другое, точнее на другого, — сделал ударение на последний слог Гук, пламенея. — Тот парень, что так по-хозяйски назвал вас «своим омегой» — я его ненавижу! Даже выяснять не хочу, кто он вам и кем приходится, поскольку я очень надеюсь, что сейчас его с вами рядом нет и не будет, ибо мне уже не двенадцать. — Чонгук, пожалуйста, перестань, — оборвал его Тэхён, нахмурившись, не желая возвращаться к старой теме. Это уже пройдено и свою позицию Тэхён четко обозначил. — Не нужно ничего вспоминать. Всё это прошлое, ему нет места в настоящем. — Верно, — кивнул Чонгук, сохраняя стальной голос и раздраженный настрой. — Поговорим значит о настоящем. Хорошо! Вы сказали, что не узнали меня тогда в пятницу, но что было бы, если б узнали? Вы бы обрадовались мне? — Ну конечно же да, — не раздумывая, искренне ответил Тэхён. — Но не так как я, верно? — шагнул вперёд альфа, сократив между омегой расстояние до уровня вытянутой руки. — Вы бы не помогли мне. Не смогли, не получилось бы. Ничего не изменилось, сонсэнним. Вы по-прежнему со мной, в моей голове, мыслях, душе и сердце. Вы никуда не ушли, а я так и не смог оставить вас. — Это так бессмысленно, — вздохнул тяжко мужчина, посмотрев на старшеклассника. — Зачем? Ты молодой и красивый альфа. Уверен, ты многим нравишься, но почему я? — Потому что у меня уже есть омега, который мне нравится, — уверенно заявил Чонгук, не стесняясь. Куй железо, пока горячо, так и он. — Мне не интересны другие омеги. Я весь вами пропитан, дышу вами и смотрю только на вас. И не смейте говорить, что это всё ещё детская привязанность, влюбленность и прочая хрень. — Я не твой омега, Чонгукки, — положил ему руку на плечо Тэхён, как можно спокойнее говоря это. Альфа должен это понять. Должен принять то, что даже сейчас у них ничего не может выйти. Особенно сейчас. — Мы не истинные. Да, я признаюсь, что твой запах йогурта мне нравится, но это обычное дело. Во мне нет ничего того, что ты чувствуешь ко мне. Ты должен принять это. Если ты действительно взрослый альфа, то поймёшь меня. — А если я не хочу? — Чонгук задал этот риторический вопрос с некоторым вызовом в голосе. — Какой ужасно упрямый собственник, — усмехнулся Тэхён, поражаясь наглости этого старшеклассника. — Моё сердце принадлежит другому, и я ничего не могу поделать с этим чувством. Понимаешь?       «Другому? Но где этот другой?»       Минуту Чонгук не роняет ни звука, он просто испытывающе смотрел на учителя, примечая, что слова, которые ему только что сказали, никак на него не повлияли, что очевидно, но… Тэхён не выглядел так, как когда-то. Почему? Почему в нём нет былой искры, огонька? Либо он просто врёт, пытаясь вновь поучать его «правильности», либо это что-то другое.       Медленно переведя свой взгляд на руку Тэхёна, покоившуюся на его плече, он внезапно почувствовал жжение в той области, где лежала ладонь Кима. И почему-то именно в этот момент Чонгуку стало наплевать на всё. Он слишком скучал по этому чуду и вот просто так, из-за каких-то слов он должен отступить, чтобы вновь не жить, а существовать?!       Убрав руку со своего плеча, Чонгук, не отпуская её, резко дернул на себя Тэхёна, отчего тот, не устояв на месте, угодил в самые руки альфы, коснувшись с ним носом. Опасно! Опасно близко, ибо он уже сейчас ощущает жар, идущий от тела Чонгука и его теплое, приятное, вызывающие покалывание где-то в районе потухшего сердца, дыхание на своих губах. — Ты ведь знаешь, что я всё ещё люблю тебя, сейчас даже больше, чем обычно, и просто так уйти не смогу. Я долго ждал тебя, позволял другому альфе касаться тебя. Теперь всему этому пришёл конец. Ты будешь со мной. — Чонгукки, ты, — пытаясь отстраниться от Гука, пропыхтел Тэхён, но сильные руки уже обвили его талию и прижали к себе. — Я — твой учитель, ты — мой ученик. Нам нельзя! Тебя могут исключить из школы, а я этого не хочу. Ладно я, мне нечего терять, а вот коверкать твою жизнь я не позволю. К тому же возраст. Ничего, что я старый для тебя? — Ещё раз подобное услышу — покусаю! С какой стороны ты старый? Да тебе все старшики завидуют, молчу уж про учителей в возрасте, те точно от зависти слюной давятся. Я и то старше тебя выгляжу. Ты, наверное, эликсир молодости пьёшь, да? — смеётся Гук. — А насчёт остального, этого не будет, если вы не будете сопротивляться. Я не подросток со спермой вместо мозгов, я подожду. Но для начала, нам бы стоило просто подружиться. — Ничего не выйдет, — обречённо качая головой, выдал Ким. — А ты хочешь, чтобы вышло? — Ким Чонгук, ты невыносим! — Но ты и не сопротивляешься. — Но буду! Яро буду, чтобы ты понял, что рядом со мной тебе нечего делать. — Не уверен, — улыбнулся Чонгук, покрепче прижимая к себе хрупкое омежье тело. — Ты так сладко пахнешь. Честно, мой нос чувствует только тебя. Плевать на истинность, плевать на устои, если ты захочешь, я всё сделаю, чтобы сделать тебя счастливым.       Как же сильно хочется в это верить. Верить, что ты нужен, что тебя любят, несмотря ни на что.       «Я хочу быть счастливым, но не знаю как. Покажи мне. Молю тебя… Сделай это, я на всё согласен…»       Не зная, что ещё сказать в ответ, Тэхён просто обнимает Чонгука, давая себе обещание, что никогда больше не посмеет так думать. Нельзя. Он не разрушит жизнь молодого альфы, у которого ещё всё впереди. Не посмеет. Он такой ему не нужен. Никому не нужен. — Соскучился? — обнимает в ответ омегу Чонгук, ликуя и петарды взрывая мысленно, зарываясь носом в мягкие волосы и вдыхая аромат грушевого шампуня. — Я тоже, безумно соскучился по тебе, Тэхён-а.       И пусть он молчит сейчас. Чонгук добьётся своего. Обязательно…       «Сонсэнним, почему ты такой? То приходишь, то уходишь. То греешь меня, то наоборот, заставляешь покрываться инеем. Что случилось? Почему твои глаза больше так не сияют, как раньше? Расскажи мне. Почему же ты боишься открыться мне?..»