Мальчик с хвостиками

— Пап, я в школу! — вихрем пролетела я мимо отца, собирая необходимые вещи. — Алиса, не забудь… — От друзей не отойду, никуда не полезу, голова на плечах, телефон в кармане. — подобное я говорила уже три дня подряд. Пять дней назад мой защитник всё же смог дойти до лесничего и позвать на помощь. Меня спас сам бог, ведь я даже начала засыпать перед тем, как меня нашли Чарли — глава леса, папа, Салли, Ларри и Тодд. Все были так счастливы, все плакали там же, в метелю, и их слезы замерзали на щеках, а я лишь улыбалась, мало что понимая. С помощью совместных усилий меня унесли в дом, где я проспала день. После этого нам пришлось ехать в полицию, где я рассказала о моих «весёлых» приключениях, не упоминая Денни, который был ещё в постели и бредил. Я была должна ему, и не хотела, чтобы его причислили к соучастнику. После похищения, и почти окоченения в лесу папа очень переживает и постоянно нервничает. Я вижу, что он сильно постарел пока меня не было дома, даже проявилась седина в висках, но он всё отрицал и переводил в шутку. Я сама сильно беспокоюсь о нём, ему нужно было хотя бы показаться доктору. Теперь у него кошмары по ночам, хотя я понимаю, что ему сложно оправиться, как и мне самой, после этого инцидента, и трёх дней, и даже недели и месяца нам не хватит, чтобы вернуться к нормальной жизни. Я винила себя за всё, что было, понимая, что именно моё решение, мой глупый поступок подвели к такому исходу. Радовало лишь, что этого гада поймали, как и его жену, которая оказалась старой грымзой из нашей школы, которая когда-то наорала на ту добрую учительницу, которая хотела помочь мне. Эта парочка убила намного больше, чем могли себе представить, оборвали десятки детских жизней в других городах. Также много выяснилось после: отец преступника, господин Ничков сам убивал и избивал детей, в том числе и своего младшего сына — Роберта. Старшего этого не касалось, ведь он был, можно сказать, золотым ребёнком — умным, способным и очень послушный. Хотя для Роберта Эдвард-старший брат, был подлецом и сволочью, избивавшего его до полусмерти после избиений отца. Разумеется, маленький Роберт не выдержал, и при первой возможности устранил врага себе на радость. Только вот побои не прекратились, только усилились. Возможно, Ничков знал благодаря кому погиб его любимый сын, а может вымещал на нём злость за весь мир. Уже в старшей школе Роберт решил убить и отца, что у него и вышло-отравил старика и утащил его домой, словно старик сам покатился с лестницы. И с злобной грымзой всё просто-у неё была шизофрения. Конечно, не всегда эта болезнь доходит до таких крайностей как убийство, но бабулька, похоже, бездействовала, хотя и понимала, что больна. Кто знает, может это только отговорка и есть другие мотивы? Но оставалось понять как наш призрак был причастен ко всему тому, что происходило. И, пока я валялась дома, ребята провели очень милую беседу с Ничковым. Вот тогда всё стало ясно — он явился к больной женщине, и внушил ей, что именно я причина её бед и несчастий. Разумеется, она поверила, и решила приговорить меня к смерти. А другие убийства, которые он предсказывал, сам разрабатывал и предлагал своему отпрыску, представляясь галлюцинацией. Даже моё похищение распланировал — подлил в снотворное в булочки, которые давал мне папа почти каждый день, а Конера вырубили ударом по голове. Насколько же он бесчеловечный. Значит, не только незнакомец в моих снах хотел от меня избавится, но и этот чокнутый профессор. И дело не только в моей маме, уж слишком всё сложно для обычной мести. А вчера нам позвонил Чарли и сообщил — Денни скончался, так и не придя в себя. Я долго плакала вчерашним вечером, но не при папе, нет, он и так натерпелся, а одна, в своей комнате, пытаясь не издать даже писка. Чарли и папа купят гроб и похоронят его через неделю, после Рождества. А затем мы с папой уедем. Похоже, навсегда. Ребятам я ещё не говорила, и даже не представляю что я могу им сейчас сказать. Что струсила? Возможно, но выглядит как предательство, но мне и правда стало невыносимо идти по улице, ощущая на себе преследующий взгляд. Конечно, мне это казалось, но страх всё равно сковывал меня. В конце концов, я узнала о маме всё что только могла, хотя те тени, что регулярно появляются в моей квартире, до сих пор наводили ужас и страх, но не думаю, что моя мама или кто-то ещё из этого городка причастны к этому. Возможно, всё дело в самом месте, и как только я вернусь в свой родной город всё станет как прежде. Меня уже здесь ничего уже не держит, и срок проживания здесь подходит к концу. Я, как обычно, встретила ребят возле лифта, теперь они мне не позволяли одной даже спуститься на нижние этажи. На них тоже остался отпечаток тех злосчастных событий, что меня очень беспокоило — ребят и так жизнь не любила, а тут ещё я на их голову. Уже выйдя из дома, на полпути к школе, Ларри внезапно задал вопрос: — Сестрёнка, ты когда собираешься уехать? После рождества или до? Меня это ввело в ступор. Отвечать на этот вопрос было откровенно больно и сложно. Но парень лишь улыбнулся: — Не мучайся ты так, мы всё прекрасно понимаем. Тебя пару дней назад чуть не убил психопат, так ещё не замёрзла насмерть, твой отец не дурак, чтобы оставлять тебя здесь, и мы полностью поддерживаем его решение. Я удивлённо оглядела друзей: никто из них не сомневался, даже Фишер, для которого подобное было вообще тяжёлой темой. В его глазах была лишь уверенность в их общем мнении, тем самым проникая взглядом в мою душу. — Парни, простите меня… — - Неожиданно слова для этого разговора нашлись сами собой, словно те часы, которые я потратила на подготовку, были бессмысленны. — Простите, что я уезжаю, я вас всех очень люблю, но я не могу так больше… Я невольно расплакалась. Передо мной стояли именно те люди, которые могли бы отдать свою жизнь за меня, готовы заслонить меня от стрел и в трудное время стали бы моей поддержкой. Те чувства, что испытывала к этим трём парням готовы были разорвать меня саму, как тот самый тузик грелку. — Я честно-честно вас люблю… Пожалуйста… Только не злитесь… — Какая же ты дура, так и заболеть недолго. — Джонсон щёлкнул меня по носу, в то время как Сал и Тодд улыбались мне, понимая меня в эти минуты как никогда. — Хочешь купим тебе шоколадку? — Хочу… Всё заулыбались только шире. — Идём тогда, — Салли взял меня за руку, потянув вперёд, — купим тебе самую вкусную шоколадку. — Самый вкусный шоколад продаётся у мадам Ширли, а она живёт у черта у куличиков, — хмыкнул рыжик, шагая наравне со мной, — но моему нравится шоколад и из прилавка мистера Моргана. — А он за этим самым поворотом, так что вперёд, за вкуснятиной! — крикнул Ларри, и мы все дружно подхватили его выкрики. Уже в школе, после того как меня досыта накормили шоколадом, я неожиданно для себя заметила, что мне нравится находится здесь. Осознание, что через неделю уже не смогу увидеть эти старые, блеклые стены, именно этот пейзаж из окна, придавали этому месту какое-то наваждение. Я никогда раньше не меняла школу, возможно, именно поэтому я чувствую что-то подобное. Даже люди стали не такими злыми и отдаленными, какими их я считала ранее. Хотя, некоторые люди и правда стали ближе, например, Конер, который вот уже какой день интересовался моим здоровьем после случившегося, и Сиери со своим круглым парнем, которые, оказывается, очень беспокоились, когда по новостям узнали о моём похищении. Разумеется, это всё давило на меня, и решение уехать отсюда уже не было таким верным. Неужели старый прохвост-картежник задумывал именно это? — Алиса, чего киснешь? — рыжик внезапно появился слева от меня, словно появился из-под земли. — Где два оболтуса? — Они ушли по «делам», — я показала пальцами кавычки, затем кивнула на белую дверь, — отлить пошли, а мне ждать их, как дура возле мужского туалета. — Скажи спасибо, что не затащили тебя внутрь. Я фыркнула, выражая свой праведный гнев: — Ещё чего! Перестраховщики, тоже мне! Рыжик хмыкнул, облокачиваясь на подоконник: — Они за тебя же волнуются. В тот раз этот придурок унёс с территории школы. Кто знает, может смогут утащить и из самого здания. — У нас экземпляров убийц был только двое, и те скоро будут за решеткой. Уже нет никакой угрозы. Рыжик посмотрел на меня, поправил свои очки и сказал: — А сама теперь каждую минуту оборачивается на улице. Думаешь, мы этого не видим? — увидев мой изумлённый взгляд, Тодд только улыбнулся, — Мы будем охранять твой покой, пока ты не придешь в норму. — Ладно, ты прав… — мой вздох, — пусть лучше будут ходить по пятам. — О чём разглагольствуем, хм? — в этот момент появились и Ларри с Салли. — Долго вы однако. — Я надулась, — идёмте, у нас есть ещё одно дело… *** Люк ужасно скрипнул, петли давно стоит здесь смазать. На чердаке было всё так же темно, оглядываясь, я почувствовала чужое присутствие, но никого не видела. — Профессор, я знаю что вы здесь, не стоит меня боятся. — Наглая девчонка, — раздражённо раздался голос, — что тебе нужно? Я всё твоим охотникам за привидениями уже всё сказал. — Вот как вы запели, — я подтянулась на двух руках и полностью залезла на чердак. Неудивительно, что теперь он так груб со мной, я ведь должна была умереть, для него я тоже самое, что и воскресший мертвец, — я по личным вопросам. Он цокнул, похоже, догадавшись о чём я: — Твоя мама была последней стервой. Мне противно даже думать о ней, так что скройся. — Профессор, меня интересует не ваше мнение, а факты. — усевшись на коробку, продолжила: Почему мама уехала отсюда? Что её сподвигнуло забыть о культе? Вы должны знать. — «Должны знать», — передразнил призрак, появившись передо мной, — ничего я не должен. Убирайся. — Вы глупы, если думаете, что я пришла одна. — показав пальцем в пол, улыбнулась ехидной улыбкой, — там стоит Тодд и его гениальное изобретение. Вы понимаете о чём я? — Сука, — Ничков зловеще сплюнул, — подготовилась значит. Ну ладно, — он сел рядом со мной, больше для вида, чем надобности, — хочешь понять почему мама твоя уехала? А ты не думала, что ей всё это надоело, хм? Ты ведь даже не задумывалась, что Алекс могла загнуться под тяжестью своей ноши. — Мама сильнее вас была, но почему-то вы остались, а она уехала. — видно же, что этот тип что-то скрывает, — У неё должна была быть серьезная причина бросить здесь всё. — Тот недобитый ведь сказал тебе, — призрак расплылся в гадкой усмешке, — кто спас тебе жизнь. Денни, кажется? Не удивлён, что он умер как собака. — Прекратите! — я стукнулась кулаком по ящику, — Вы не имеете никакого права оскорблять его! Слышите? Он… — Умер героем? Не думаю. — Да как вы!.. — Как я? Да ты испортила мне все планы, и теперь это место точно погибнет! Ты, и только ты виновница всех проблем! Тебя не должно здесь быть! — Ничков метал гром и молнии, продолжая кричать. — И я не смею обвинять этого полудохлика в его глупом поступке?! Ты должна умереть, а не Миллер! Поняла? Твоё место в аду! — А это мы ещё посмотрим! Снова был скрип петель и, как спецназ, один за другим, на чердаке оказались Ларри, Салли и Тодд с его оружием в виде недоделанного полисоса. Призрак зло рыкнул, кидаясь на ребят, но гений тут же нажал кнопку и через секунду призрак исчез. Насовсем. — Алиса, ты в порядке? — Фишер посмотрел на меня, но я его словно не слышала, и обняла его, напуганная до чёртиков. — Салли… Я… — Ты ни в чём не виновата, ни в чём… **** — С вас десять долларов. — довольно приятной внешности продавщица подмигнул мужчине, выдавая чек за покупки. — Благодарю, — Родж улыбнулся девушке, забирая пакет. Довольно лестно осознавать, что даже после тридцати пяти на него обращают внимания такие молодые красотки. Мужчина торопливо вышел из магазина, скоро дочь придёт из школы, нужно успеть приготовить ужин… — Ой! Макс на секунду почувствовал столкновение, и, посмотрев вниз, увидел распластанную женщину. — Лиз! — Макс тут же бросился поднимать знакомую, но с пакетом в руках это было тяжеловато. — Куда это вы так спешили? Да и ещё на каблуках! — Ох, Макс, — женщина неуверенно встала, еле держась на непривычной обуви, — извините, я вас не заметила. — Не бережете вы себя! — покачал головой Родж, — Так, куда это вы такая красивая, в платье, накрашенная, да и ещё на каблуках? На свидание небось? — Вы правы… — Джонсон выглядела немного виноватой, наверно, боялась расстроить его, ведь он, можно сказать, совсем недавно сам за ней ухаживал и Макс это понимал. — Не беспокойтесь, я совершенно не держу на вас зла, — бодро произнес мужчина, — вы прекрасная женщина, и это неудивительно, что я в вас влюбился, и, поверьте мне, я правда испытывал к вам чувства, ведь в последний раз я дарил цветы только своей жене. — Родж на секунду остановился, похоже, припоминая что-то. — Но вы так похорошели, так расцвели не благодаря мне. Вы сделали правильный выбор. Думаю, вы будете счастливы. — Спасибо, — Лиз хихикнула, — никак не могла поговорить с вами на эту тему, мне было так неловко, что вы так старались, а я даже ухом не повела. — Значит, вы действительно любите этого мужчину. Предлагаю остаться нам с вами друзьями, как считаете? — Я не против иметь такого друга… Ох, время! Извините, я опаздываю! Женщина помчалась дальше, не обращая внимания на прохожих. «Алекс тоже постоянно опаздывала, теперь я понимаю почему». Макс тоже ускорил шаг-если он задержится, Алиса будет фырчать от негодования и голода. Выйдя на одну из главных улиц, Родж решил зайти в ещё один магазинчик — нужно взять конфет, а то дома уже кончаются. В помещении стояли группа студентов, что-то активно обсуждали, пока им упаковывали миндальные рулеты: — Ну, и где нам праздновать Рождество? — спрашивала девушка, поправляя свои круглые очки. — Даже не знаю, в этом городе нет ни кафешек, ни одного приличного бара. — пожимает плечами блондинка на высоких каблуках, — а дома вообще не вариант. — Это почему же? — не понимает паренёк, забирая заказ. — Да кто хочет праздновать Рождество с родственниками, тем более чужими! Ни у кого из нас нет пустого дома. — И что теперь делать? Общаге что ли праздновать? — возмутился парень, и они вместе вышли из магазина, активно продолжая диалог. — И то правда… — охнул мужчина за прилавком, когда Макс, наконец, купил несчастные конфеты, — нет места для культурного отдыха — только кинотеатр, да парк. Не хорошо это. Знаете как сложно отсюда доехать до соседнего города? Никаких денег не хватит! — А что, нет людей, которые могли бы открыть хотя бы кофе летние? — изумился Родж, вспоминая сколько подобных мест было в его городе. — Сейчас-то зима. Да и кто за это возьмётся? Все на фабрике работают, некогда. Да и у кого время остаётся, те вон в соседний гадюшник ходят — там и выпивка, и девушки. — Грустно это, грустно… Ну что, будем надеяться, что всё образуется. *** — Я дома! — Я громко хлопнула дверью, тем самым осведомившись, что главный нарушитель тишины вернулся. — Наконец-то, а я уж думал провалилась под землю. — пробурчал отец, читая газету в зале. Снова он переживает на пустом месте. — Ну что ты! В школе немного задержали по поводу экзаменов, но это мелочи. — Я дам тебе мелочи! Экзамены это серьезно. — Ну папа… — наигранно надулась я, -Не будь ты занудой. — Это ещё не занудство, вспомни своего дедушку Вильяма, вот он самый что ни на есть зануда. — И не становись им, это вредно. — Ой, умная какая, — папа улыбнулся и наконец-то убрал газету куда подальше, — готова возвращаться домой? Я тут подумал, можно уехать до Рождества и отметить его уже как обычно, в той старой кафешке, что напротив твоей школы. Что думаешь? Меня подобное предложение сконфузило и привело в немалую мозговую деятельность. — Я бы хотела отметить это Рождество здесь, с друзьями, кто знает когда ещё выпадет такая возможность, — неуверенно произнесла я, — Но если ты против, то можем уехать раньше. — Нет, мне никакой роли не сыграет, с завода я уже уволился, — отец со вздохом разводился на диване, — ты не представляешь, как мне было здесь тяжело работать. Рабочие все пьяницы, да дебоширы, и Роберт этот… — на его лице отразилось всемирная злость на этого ублюдка и отвращение. — Он мне с самого начала не нравился. — Пап, а давай сходим куда-нибудь? — предложила я, усаживаясь рядом, — хороших ресторанов или кафе нет, но кинотеатр никто не отменял, там как раз новый фильм выходит. Может, сходим? — Почему бы и нет? — хитро посмотрел на меня отец, чуть-чуть приподымаясь, — но если я выиграю, за попкорн платишь ты! -Несчастная красная подушка прилетела мне прямо в нос. Папа, хохоча, скрылся в соседней комнате, а я, с боевым кличем рванула за ним, взяв два боевых орудия с собой. *** — Алиса, ты ведь вернёшься к нам до Рождества? — Ну нет же, Мари, я здесь отмечу праздник. Не хочется оставлять друзей здесь одних в такое время. — я умиротворенно сидела на подоконнике в своей комнате, наблюдая, как пушистые белые снежинки медленно опускаются вниз. Самое то для рождества и ощущения волшебства. Вот бы так было ещё пару дней. — А то, что ты нас оставила, это ничего? — подруга ругалась для приличия, понимая моё решение. — Ладно, но с тебя двойной подарок! — Размечталась, мне бы первый подарок купить. Рождество уже послезавтра, а идей для подарков как не было, так и нет. Если с Мари и Ником было более-менее понятно, и какие-то туманные планы на них и были, то с моими новыми товарищами дела были вот совсем плохо. — Мари, а Мари, ты мне подруга? — Думай сама. — Ну Мари-и-и… Душа моя, цветик мой, солнышко тёплое… — Нет и нет. Я сама голову ломаю, ты ж у нас вообще ничем не увлекаешься и ничего не хочешь. — Компьютер мне купи… Старый-то после папы не выжил. Только на свалку. — Удивлена, что ты без него прожила два месяца, — здесь девушка сделала драматическую паузу, — но твоя наглость не знает пределов. — Алиса, к тебе пришли. — и тут же услышала щелчок открытия двери. — Оу, как вовремя! Мне нужно бежать в магазин-раскупят последние подарочные упаковки! — и подруга бросила трубку. Вот это дружеская поддержка. Убить её мало. Я вышла в коридор, где застала Салли. С сегодняшнего дня каникулы, и надобности встреча как таковой не было, но так думала, похоже, одна я. Да кто в своём уме пойдет гулять в такой холод? Да кто вообще гуляет зимой? — Нет желания прогуляться? —Салли сама невинность, вон как смущается, словно на свидание зовёт. А, стоп. Стоп… Он же… Он же тогда признался мне? Да нет, он ведь так, по-дружески… — Ну так что, идём? — в это время парень выжидательно смотрел на меня. — А Ларри где? — пыталась ухватиться я за соломинку. Если за дверью стоит Лар, то это уже нельзя будет назвать свиданием, это будет простая прогулка трёх друзей… — Он сегодня не выйдет. — А, вот оно что… — Это реально свидание! Значит, тогда мне не показалось? Может, это сон был? Нет, разумеется, это был сон, но он же реальным был… Или нет? Что-то я совсем запуталась. Как, блин, обидно, что такая нужная информация всплыла в моей голове вот только в эту, твою мать, секунду. «Твою ж кочерыжку вместо головы». — Ладно, пойдём погуляем, — тихо ответила я, не зная куда себя деть. Я же обещала подумать! А вдруг он сейчас спросит про это? А я и знать не знаю что ответить! Господи, вот зачем я это сказала? Я же вообще была тогда на волоске от смерти, когда мне было думать об этом? Тем временем я предупредила папу об уходе и начала медленно одеваться. Может, сказать, что я заболела? Но я же уже согласилась, это прозвучит глупо! Надо было с самого начала отказаться! — Алис, где ты там? — конечно, нельзя было не заметить, что я не тороплюсь. — Ещё минуту! Я, красная, и смущенная, еле-еле натянула на себя верхнюю теплую одежду и открыла дверь в коридор. Было даже не так холодно, как я думала. Мы вышли на улицу и направились вправо-в сторону катка. — Ты сегодня какая-то странная. — Фишер наклонил голову, задавая немой вопрос. — Я обычная. Видишь? Всё на месте, — неловко засмеявшись, спрятала лицо в шарф, — а с чего вдруг прогулка на двоих? — Прогулка на двоих? Звучит, как свидание. — Думаешь? — вот надо же было так спалиться! — Я поговорить хотел. В четырёх стенах как-то не то. И погода хорошая, теплая для этих мест. — синеволосый напрягся, словно готовясь, — хотелось бы кое-что рассказать тебе. Выслушаешь? — Глупые вопросы задаешь и всё больше интригуешь, — как я хочу, чтобы важный разговор не о наших отношениях… — Говори уж. Мне очень интересно. — Легко сказать, — фыркнул парень от досады, — я весь день думал что буду говорить, но так и не придумал с чего мне начать. — Начни сначала. Когда произошло то, о чём ты хочешь поговорить. — Ты только сильнее меня озадачила. — Давай тогда без вступления. Он посмотрел на меня сквозь протез и вздохнул. Он явно представлял этот разговор иначе. — В общем… — парень выдохнул, давая себе секунды на размышления. — Я бы хотел извиниться, наверно. — Извиниться? — моему удивлению не было предела, — За что? — Помнишь я сказал, что мне всё равно уедешь ты в конечном итоге или останешься, если я твой друг, я буду с тобой до конца, пусть мне и будет больно. — Сал фыркнул, насмехаясь над собой из прошлого. Только, стыдно признавать, я не помню, чтобы мне такое говорили. — Конечно, помню. — Не помнишь же. — Друг усмехнулся, тут же разоблачая мою ложь, у меня что, всё на лбу написано? — ты хоть помнишь, что у меня мужской пол? Или… — он выразительно посмотрел на мою руку, — или ещё сомневаешься? Не прочувствовала может быть? Я вспомнила тот злополучный день, и посмотрела на свои руки, как баран на новые ворота. Я же этими самыми руками, его там… Посмотрев на пах друга, моё лицо покраснело до кончиков волос. — Пошёл ты на***! — невольно вырвалось у меня, и закрыла лицо руками. — На чей? На свой? — рассмеялся Фишер, наблюдая за мной и взяв мои руки в свои — Да пошутил я, пошутил. — А нечего так шутить! — завизжала я, — это было очень давно! Незачем это вспоминать! — Руки мои отпускать он был не намерен, поэтому мы стояли посреди безлюдной улицы, что не могло меня не смущать. — Не так уж и давно. Месяц назад, не больше. Недоуменно взглянув на друга, начала мысленно считать дни. И ведь правда, я в этом городе живу только два месяца. Может, чуть меньше. А словно пару лет уже прошло. — Так вот, — пока я отвлеклась, Салли продолжил. — В этом месяце я вёл себя как ребёнок. Мне было так грустно, что ты уедешь, что я, всё, оттолкнул тебя, тем самым солгал тебе. Мне очень стыдно. — Прошу меня простить, но я не очень понимаю о чём ты. Ты ведь был со мной, вы все были со мной, разве нет? — невольно нахмурившись, попыталась снова напрячь извилины, — ты ничего не сделал, всё хорошо. — Вот именно, что я ничего не сделал. — синевласка опустил голову, — когда тебе было тяжело меня не было рядом. — Не переживай, Ларри умеет поднять настроение. — я хотела только разбавить эту атмосферу, но, как стало понятно, задела его чувства. — Конечно, Ларри… — парень вздохнул. Сал что, ревнует? — а что ты помнишь о часах? — Часах? — я повторила слово больше на автомате, но увидев очень грустный и напряжённый взгляд, неожиданно выдала, — какие часы? Синеволосый распахнул глаза и снова опустил голову, отпустив мои ладони. — И это ты не помнишь… Мне стало очень стыдно за враньё, хотелось тут же сказать правду, но я понимала, что не готова к разбору полетов, боясь неизвестного, поэтому так и не издала звука. — Не забивай себе голову, — он снова посмотрел на меня, но его глаза были пустыми, затухшими, — теперь я осознал свои ошибки и стать для тебя настоящим другом. — Другом? — Да, именно другом. — в этот момент Сал словно помрачнел, но снова пришёл в норму, — А сейчас мы идём на каток! — Как на каток? — всё чудеснее и чудеснее, — у меня нет коньков, ты же знаешь. — Твой любимый братец всё нам устроил. — Но он же… — Я же не сказал, почему его нет. — Он мне подмигнул, хватая за руку и потянув в сторону катка, — будет весело, обещаю! На месте нас ожидал Джонсон с тремя парами коньков. Даже знать не хочу где он их раздобыл, но было действительно запоминающе, особенного наши фееричные падения. Мы громко смеялись, сталкиваясь и падая друг на друга, даже холод совершенно не чувствовался. Я уже давно так не веселилась, особенно вспоминая недавние события, и от происходящего я действительно чувствовала счастье. Лишь некоторый осадок после неприятного разговора с другом иногда не хотел никак уходить из моей головы, но тогда на меня налетал хоть и не круглый, но довольно тяжёлый Ларри, а затем прыгал Фишер, не желавший оставаться без участия. Мне было очень хорошо с ними, так легко и спокойно, словно всю жизнь так и было, от чего становилось даже страшно. Неужели я начинаю забывать свой родной город? Неужели я уже не хочу возвращаться? «Что за глупости» — тут же начала твердить я, пытаясь убедить саму себя, — «меня ждут дома». Но обмануть себя безоговорочно я не могла: уверенность в том, что я хочу вернуться, надломилась. На следующий день я чувствовала себя хуже некуда. Голова болела как после попойки, да и само моё состояние и настроение чувствовалось так, будто весь вчерашний и день и всю ночь я безбожно выпила литров десять самого отборного пойла. Разумеется, и настроение у меня было соответствующе. Папа лишь сочувственно покачал головой и сунул таблетку в руки. Похоже, он и правда думает, что я выпила. Что же, объяснять ему бесполезно. Проглотив таблетку и запив ее чаем. Проходя час по квартире, стало понятно, что и волшебная таблетка мне ничем не помогла. Единственное занятие, которое я нашла, чтобы отвлечься от болей, это насилие над психикой моего любимого отца. Аккуратно присев рядом с ним на диван в гостиной, словно невзначай произнесла: — Папа, как думаешь, без головы жить можно? Мужчина отвлекся от телевизора и сразу понял к чему я веду. — Если у тебя мигрень после алкоголя, это не значит, что нужно рубить себе голову. — Не пью я, пап. — По тебе заметно, — да он издевается, — вон какая красная. — Даже спорить с тобой не хочу. — похоже, не я папе мозги изнасилую, а он мои. — Вредный ты. Вот вернёмся в нашу квартиру, я тебе задам жару, ещё за сломанный компьютер отомщу. — Кстати, об этом… — такой напряжённый тон, что мне стало непосебе. — Я хотел с тобой поговорить… Но в моей спальне зазвенел телефон, и мне пришлось удалиться, не дослушав до конца. На дисплее был номер Ларри, что было немного подозрительно. — Алло, Алиса? — Я это, я. Чего тебе? — Сал сейчас не с тобой? — Голос Ларри был встревоженным, что сразу навело на плохие мысли. — Нет, не со мной… А что случилось? Что с ним? — Сам до конца не понимаю… — Джонсон замолчал, но почти сразу заговорил вновь, почти задыхаясь от волнения: Помнишь кошмары Салли? Тот самый? Он там ещё с крыши бросается? — мне такое начало совершенно не нравилось, ведь это я прекрасно помнила, и по своему опыту понимала до чего могут довести сновидения, — Похоже, он решил реализовать это в реальности. — Что?! — мой голос сорвался на крик, — только не говори мне, что он серьезно… — Проверь крышу апартаментов, а там посмотрим, серьезно это или не очень. — Хорошо, созвонимся. Я бросила трубку, выбегая из своей комнаты, на бегу одевая куртку и обувая сапоги. — Пап, я скоро вернусь! Вылетев из квартиры, я помчалась к лифту-единственный выход на крышу через последний этаж. Хотя, по правде говоря, я не могу себе представить, как оттуда можно забраться на крышу… Но выйдя из лифта, в пустом коридоре я обнаружила лестницу и проход на крышу. Тут не нужно быть гением, чтобы понять, что именно Фишер принёс эту лестницу, больше просто некому. Забравшись по ней, меня начал обдувать ледяной ветер — выше всегда холоднее, чем снизу зимой. Моя курточка пока что сохраняла тепло и не давало мне замёрзнуть. Взглянув вперёд, я увидела знакомую худую фигуру с двумя синими хвостиками. Сал стоял прямо на обрыве, смотря куда-то вниз. Затем он выставил ногу вперёд, что дало мне сигнал для действия. — Ты Чертов суицидник! — бросилась я к Салли, он же резко обернулся, услышав меня, но тем самым неожиданно даже для себя начал терять равновесия. В этот момент я успела схватить его за руку и потянуть на себя и физика сделала своё дело-парень с криком упал на меня, а я на бетонную поверхность, сильно ударившись головой. — Твою мать, Сал… — голова сильно гудела, а от веса парня было тяжело дышать. — слезь меня, пожалуйста. Он послушно встал и помог подняться мне. — Что ты здесь забыла? — с укором произнес друг, прожигая меня взглядом. — Уходи. Я уже всё решил. Он был настолько спокоен, что мне самой захотелось его придушить. — Решил он всё, какой молодец! — кричала я, хватая того за руки. — С ума сошел?! Как я, по-твоему, должна уйти? Я тебя спасать пришла! Он попытался вырваться из моей хватки, но я держала крепко. — Куда ты так торопишься, душа моя? Неужели настолько жизнь надоела?! — постаравшись успокоиться, я всё равно перешла на крик. — Кто тебя надоумил, а? Какая должна быть причина, чтобы вот так расстаться с жизнью? — Если хочешь, повешусь. Меня даже затрясло. Он притворяется, или правда не понимает что говорит? Неужели и мама так думала перед смертью? Нет, мне и маминой смерти хватило и того бедолагу, которого убили, а затем подвесили на петли хватило на свою жизнь. — Никак мне не нужно умирать! Это неправильно! Нет такой причины, что бы можно было умереть! Фишер усмехнулся. Ему это всё кажется забавным? — Алиса, посмотри на меня. Что ты видишь? — не дождавшись ответа, продолжил, — протез. Ты даже не видишь моего лица. Я инвалид на всю жизнь. Знаешь сколько я натерпелся? Думаю, это очень даже повод умирать. — Не верю! — крикнула ему прямо в ухо, чтоб точно услышал, — да, ты столько всего пережил, но сейчас же всё хорошо, у тебя есть друзья, отец, который любит тебя! Разве тебе его не жалко? — Не жалко. Без меня ему будет легче. Как же я хотела дать ему пощечину, но боялась, что не дай бог сломаю протез. А бить в другие места, может быть, и эффективно, но не вовремя. — Дурак же ты… Родителям никогда не может быть легче без своих детей. Детей для этого и рожают, чтобы жить было легче. — Не всегда. — Конечно, но твои-то родители не такие. — Всё это пустословие, отпусти меня. Я правда уже всё решил, я уже не могу остаться в живых из принципа. Мой тяжкий вздохом и удар в голову этого безмозглого. Нет, что это за человек такой?! Но он даже не пискнул от боли. Совсем железный парень! — Назови мне настоящую причину своего цирка, и я, возможно, тебя отпущу и уйду. — Уверена, что хочешь это знать? — Уверена. Он помолчал с полминуты: — Я никогда не смогу стать нормальным человеком. И я это понял, когда похитили тебя — человека, который мне очень дорог. Мне не судьба стать счастливым, у меня никогда не будет собственной семьи, собственных детей. — по его протезу потекли капельки слёз, — беды идут за мной по пятам, и даже любимые постоянно оставляют меня. Мама, Эшли, а теперь и… — он вытер протез об свой рукав, — зачем жить, если всё равно в конце концов я останусь совсем один, никем не любимый? Разве это жизнь? Да и теперь я никогда не смогу избавится от всех этих призраков, от культа… Мне не видать нормальной и человеческой жизни. Поэтому отпусти меня. Он настолько боится остаться совсем один со всем этим бредом, что творится в его жизни последнее время, что готов умереть… А я отвергла его, растоптала его чувства, отвернулась, когда он хотел раскрыть мне свою душу. Какая же я дура… Надо признаться, надо было сказать! Я медленно разжала его руки. — Благодарю за понимание, а теперь… — он хотел было повернуться, но я бросилась ему на шею, прижимаясь к нему всем телом. — Ты что делаешь?! — Если хочешь прыгать, то прыгнешь только со мной. И никак иначе. — Алиса… — Я всё помню, Салли. Абсолютно всё. Он замер. Такого он точно не ожидал. — Но вчера ты сказала… — Мне было очень страшно, я не хотела решить на дружбу, и как я смогла бы уехать после этого? Оставить всё это вот так- это было бы вверх эгоистичности. Он снова замолчал. — Так, ты помнишь, что я тебе тогда сказал… — Что я тебе нравлюсь. Я помню. — Не совсем так… — Не говори. Не надо… — я медленно положила руки на его плечи, и лёгкими движениями расстегнула ремешки и распустила голубые волосы, — тебе больше не идут хвостики. И это… — Алиса, не надо… Я медленно сняла протез, и постаралась закопать свой крик куда подальше, и выглядеть очень спокойной. Я медленно притронулись к его израненному лицу, начав с щеки, покрытая шрамами. — Алиса… — Не бойся меня… — я медленно приблизилась к его лицу и оставила лёгкий поцелуй на его сухих губах. — Я буду рядом с тобой. Обещаю. Чтобы не случилось. — Я это где-то слышал, — теперь я смогла воочию увидеть его улыбку, от чего сердце обливалось слезами счастья. — Только предупреждаю, ты мне пока что только нравишься, поэтому… — я выдержала драматическую паузу, — заставь меня влюбиться. Ничего не происходит на пустом месте, так что заставь меня влюбиться, понял? Ради этих удивлённых глаз я была готова пережить всё ещё раз — настолько они были большие и ошарашенные. — Алиса! — он так резко крикнул моё имя, что меня даже немного оглушила, он прижал меня к себе, хохоча, — Конечно, понял! Я всё понял! Алиса, радость ты моя! - Он даже приподнял меня, заглядывая прямо в глаза, — счастье ты моё… Похоже, я дала ему второй шанс на жизнь, и, видя его счастье, пусть и на этом страшном лице, не могла подхватить его счастье и не улыбаться, как полная дура, находясь на крыше апартаментов Эдисона.