Мальчик с хвостиками

После происшествия на крыше прошло четыре дня, я всё ещё живу в Нокфеле. Переезд вообще отложен на неопределенное время. Не знаю, как это объяснить, но я как-то сразу решила остаться, хотя знала, что меня ждут Мари и Ник. Но если подумать, у меня были довольно веские причины остаться в этом городке на чуть больший срок, чем я думала. Конечно, главной причиной был Салли, который светился все эти дни как начищенный самовар. Что сразу заметил папа, когда я с крыши погнала его к себе на чай… ***  — Доча, я понимаю, что вы спали вместе, — словно невзначай шепнул он мне, — но тебе не кажется, что слишком рано? Ещё школа, колледж…  — С чего ты взял? Извращенец!  — Да я так сиял только после первой ночи с твоей мамой! Что ещё может заставить парня выглядеть вот так? Тем временем Фишер, сидевший на кухне за столом, с радостью махал ногами, как первоклассник, и покачивал головой, напевая какую-то песенку, а лишь раз посмотрев на меня, приходил в полный восторг, потирая свои ладони. К сожалению, объяснить, что на самом деле произошло, я не смогла, так как сама смущалась и краснела только об одном упоминании. Затем заявился Ларри, и, увидев совершенно здорового и очень счастливого друга в моей квартире, опешил. Так опешил, что чуть не пришёл в бешенство.  — Чел, ты понимаешь, что натворил? Понимаешь?! — рычал Джонсон, присев напротив синевласки по ту сторону стола. Вспоминаются сцены из детективов, где главный герой допрашивает подозреваемого, только лампы и темноты в комнате не хватало. — Я из-за тебя чуть инсульт не получил! Ты хоть думал? Думал, я тебя спрашиваю?! Но нашему счастливому мальчику было всё до лампочки, он, похоже, даже не замечал, мягко говоря, раздражение со стороны друга:  — Ларри, это лучший день в моей жизни, я так благодарен, что мне пришла такая прекрасная, чудесная, блистательная идея спрыгнуть именно с этой крыши!.. Я шикнула на парня, не дай бог папа услышит, иначе не видать нам наших голов. Тот тут же послушно затих, но всё ещё выглядел просто неописуемо счастливым ребёнком, что меня только умиляло. Очень даже приятно, когда благодаря тебе у человека такая радость.  — Так, с тобой говорить без толку, — благоразумно решил Лар и зыркнул на меня, — Ты как его с крыши стащила? Напоила чем-то, что теперь его так разносит? Медленно, но верно моё лицо начало принимать красноватый оттенок. Но вот как ему объяснить? Не сказать же, что я вот такая великодушная дала бедному влюблённому второй шанс? Да и я сама мало понимаю, что тогда произошло, что уж говорить о том, что именно я чувствую к Фишеру. Разумеется, я хоть как-то влюблялась, и должна что-то в этом понимать. Однако практика показывает, что фиг там.  — Я его уговорила не прыгать. Без насилия, как все нормальные люди.  — Как же ты его уговорила? Неужели… — и тут, похоже, до него начало доходить, — вы того, это самое? Такое изречение вообще никакой конкретики не давало, и я удивлённо взглянула на друга. Но эту неловкую ситуацию разрешил папа, заглянув к нам на кухню.  — Что ж вы даже чайник не поставили? — он неловко прошёл мимо стола и нажал кнопку на чайнике. Что-то дерганное было в его движениях, хотя обычно на кухне он ощущал себя только богом, — Алиса, помнишь я с тобой поговорить хотел? Это по поводу переезда обратно. Салли резко «протрезвел». Да он даже позабыл, что мне скоро уезжать. Осознав всю серьезность, он медленно съежился на стуле. Все его надежды сейчас буквально рушились — как он сможет добиться меня, если я буду очень далеко отсюда? Взглянув на него, мне стало очень стыдно. Я такого ему пообещала, хотя знала, что скоро уеду. Нет, так поступать неправильно и нечестно. Именно тогда я неожиданно уверенно и быстро приняла для себя решение:  — Папочка, я понимаю, что тебя это не устроит, но… — я снова обернулась к друзьям. Лар грустно улыбался, принимая мой уезжала как должное, а вот Кромсали… Почувствовав мой взгляд, он выпрямился и посмотрел в мои глаза. Я буквально слышала его ответ у себя в голове: «Я всё понимаю. Не переживай». Хотя было видно, что он был просто раздавлен.  — Можно я останусь здесь? — от удивления у отца расширились глаза, а за спиной подавились воздухом, — Будет трудно обратно устроится в школу, ведь середина года уже, да и друзья у меня здесь, не очень вежливо их вот так бросать. Папа посмотрел на меня пристально и рассмеялся:  — Удивительно, как всё ты предугадываешь!  — В каком смысле?  — Да у меня самого здесь дела появились, дочка, — улыбался мужчина, — так что мне нужно здесь задержаться, и раз уж ты согласна, поживем здесь ещё до осени, идёт?  — Идёт, папочка! — я захлопали в ладоши, ребята за столом прокричали «ура», громко хлопнув по столу, — А что за дела у тебя? Не хотят с работы отпускать?  — Лучше, — ещё шире заулыбался, — тут одно помещение хорошее пустует. Думаю открыть здесь своё собственное дело, что скажешь? *** …И второй причиной остаться была как раз в папиной идеи. Помещение было хорошим, но ремонт ему бы точно не помешал, а все эти бумажки, покупка мебели, аппаратуры, это же столько работы, времени и денег! Кстати говоря, я так и не поняла, откуда у отца столько денежных средств. Нам аренда нынешней квартиры дорого обходится, а тут ещё это помещение и всё вышеперечисленное, папа ведь совсем нигде не работает, откуда тогда доход? Спрошу папу, когда он вернётся. После Рождества, которое было, к слову, на следующий день после нашей с Фишером разборки на крыше, он полностью погрузился в работу, бегая по налоговым службам, чтобы у него было право открыть своё дело, параллельно делая ремонт в помещении. Ничем я помочь не могла, а вот моих друзей он довольно охотно брал за шкирки. Обидно было, что действительно хороших подарков я так и не придумала. Меня хватило лишь на набор сладостей. В ответ получила тоже самое: три коробки конфет и торт. В общем, запомнился мне этот праздник лишь тем, что я его праздновала не с отцом, а ещё с друзьями. В том городе у нас у всех были семьи, и каждый праздновал в кругу семьи, а здесь парням было довольно одиноко, и идея отпраздновать вместе пришла сама собой. Если честно, это рождество мне запало в душу. Никогда у нас в квартире не было так весело и шумно. Было много способов развлечься и пополнить голову новыми счастливыми и довольно неловкими воспоминаниями. Если бы я уехала раньше, то никогда не почувствовала бы подобное. Вдруг в моём кармане зазвонил телефон. Разумеется, это была Мари. Я вздохнула. Мне предстоял довольно сложный разговор.  — Алло, соскучилась уже по мне? — подруга на том конце была в хорошем духе, от чего на душе стало очень холодно, — Извини, что не позвонила вчера, моя мама совсем с ума сошла, решила после Рождества сразу поехать к бабуле, а там связи совсем нет!  — Я всё понимаю, но мы с тобой говорили в день Рождества, чего это я должна соскучиться?  — Злая ты, Алис! — тут же надулась девушка, — Я вот жду не дождусь твоего приезда! И подарок уже приготовила, обещаю, ты будешь в восторге!  — Да, конечно, не сомневаюсь, — в моём горле стоял ком. Как мне ей обо всём рассказать? — по поводу приезда…  — Что, раньше вернётесь?  — Нет… — мой голос превратился в шепот, — Мы задержится на неопределенный срок. В трубке тишина, затем недовольные вздохи.  — И почему же?  — Папа решил открыть тут кафе, поэтому придется остаться здесь. Как-то так. Извини, но я не скоро приеду.  — Но почему-то там остаёшься? — разозлилась Мари, — Тебе-то не нужно там находится!  — А как я одна в квартире проживу? — заметила я, — У папы нет столько денег, чтобы каждую неделю ездить ко мне.  — Можешь пожить у нас, ты для мамы как родная! У нас хоть не так вкусно, как у мистера Макса, но есть можно, ты же знаешь.  — Мари, мы уже с папой всё решили, я остаюсь здесь вместе с ним, и точка. — пришлось нажать, чтобы в голову этого гения не пришли идеи ещё лучше. — Мари, подожди меня ещё немного, хорошо? В трубке снова молчание, через секунды я могла уловить тихие всхлипы.  — Хорошо, я всё поняла. Удачи. И подруга отключилась, а у меня у самой невольно навернулись слёзы. Было очень стыдно и больно. Правильно ли я поступила, не рассказав о собственном желании остаться здесь и свалить всю вину на отца? Ответа на этот вопрос я не знала. Чтобы хоть как-то успокоить свои терзания, я отправилась на кухню в поисках сладкого, но ничего не нашла. Папа так занят, что забывает покупать такие важные вещи! Хорошо, что для этого случая у нас стоит довольно просторная копилка, которую даже не нужно было бить каждый раз — открутил одну лапку у свинки и грабастай денег сколько душе угодно. На улице было минус двадцать, но моё решение впасть сегодня в уныние и лопать вкусняшки до самого вечера было сильнее инстинкта самосохранения, да и развеяться надо было, с пустой головой легче думается. Одеваясь во всё теплое, что только было в моей комнате, я с опаской вышла в коридор четвертого этажа. Тут было теплее, чем я думала. На лифте я спустилась вниз, где застала Тодда с ведром, в котором были кисти для покраски стен.  — Что, отец совсем совесть потерял? — наигранно возмутилась, догоняя его у выхода. — заставляет таскать что-то из дома?  — Здесь сложно купить хорошие кисти, так что решил выручить Макса, — после вчерашнего дня, когда начался полноценный ремонт, юные работники в лице моих друзей начали обращаться к папе просто по имени, и им проще, и моему «старику» приятно, — А ты это куда? Холодно же.  — Нужно в магазин сходить, так что у меня не было выбора. — я печально вздохнула.  — Не переживай, у нас дело быстро идёт, наверно, за недельку, может две управимся и ты уедешь отсюда. — Наверно, он подумал, что я скучаю по дому. — Не грусти, немного осталось.  — Тодд, я не хочу уезжать, — Пришлось улыбнуться, чтобы быть убедительной, — Ты можешь считать меня дурой, но я хочу остаться здесь с вами. Он удивленно распахнул глаза. Мы медленно отделялись от апартаментов, шагая по утоптанной тропинке вдоль низких елей. Подобная атмосфера подталкивала на душевные разговоры:  — Тодд, ты же знаешь о выходке Салли перед Рождеством?  — Конечно, сам с Ларри отчитывали его.  — А он не говорил почему передумал прыгать? Рыжик забавно наморщил нос, вспоминая:  — Нет, но это же ты его уговорила, разве нет? Я качнула головой в знак соглашения.  — Я ему кое-что пообещала, и он сразу передумал умирать.  — Дай угадаю, он там признался тебе, что ты ему нравишься? — на лице друга пробежала насмешка, словно он всё знал с самого начала, — Решился значит.  — Так вы знали? — моему потрясению не было предела, — Почему мне никто ничего не сказал?  — Не догадывалась только ты. Салли чуть ли не молился на тебя, тут каждый дурак поймёт. — почему-то мне стало не по себе. — И что же ты ему ответила?  — Что подумаю… — если это можно так назвать, — и я немного в замешательстве.  — Ты намекаешь на то, что осталась здесь из-за него?  — Нет! — крикнула я, но задумалась над словами друга, — Хотя… Нельзя вот так уехать и не дать точного ответа. И знаешь, — начала жестикулировать, чтобы навести себя на правильную мысль, — я не думаю, что меня здесь держит Салли.  — Ничего не понимаю, — парень нахмурился, ему совершенно не нравилось, когда для него что-то становится непонятным, — Если не Салли, то почему ты ещё здесь?  — Я сама не знаю…  — По логике, тогда ты должна за что-то держаться. Подумай хорошенько, может, что-то привлекает тебя здесь? Хотя, — он недовольно насупился, — после последних событий, ты должна ненавидеть этот город. Неизвестность причины, по которой я не хотела уезжать, сильно давила мне на плечи. Конечно, Сал важен, но ещё до его попытки умереть у меня были сомнения. Так в чём же причина?  — Как ты думаешь, это хорошо, что я осталась? Тодд задумался. Он даже протёр очки, чтобы дать себе ещё времени на раздумья.  — Для нас, твоих друзей из этого городка, всё очень даже хорошо, но как же твои старые друзья? Плохо оставлять их вот так. Да и что ты собираешься ответить Кромсали?  — Я не знаю… Я даже не знаю нравится он мне или… — мой мозг хотел взорваться прямо сейчас, — а про Мари и Ника… Думаю, они поймут.  — Ты сама себя понять не можешь, так ещё ждёшь понимания от других. Не слишком ли абсурдно?  — Абсурд. Но на то они и друзья. Лишь усмешка от приятеля, он немного ускорил шаг.  — Меня ждут, так что давай ускоримся? — обратился парень, но тему продолжил, — А с Салли ты не играй. Он самый что ни на есть живой человек, и ожидание убивает, понимаешь? Я буквально вспыхнула праведным гневом, но грубить не стала:  — Я всё понимаю. Постараюсь разобраться в себе как можно быстрее.  — Прости, что не помог с поиском ответов, тут я бессилен. — он резко завернул влево, а мне нужно было идти вперёд через дорогу, — Если хочешь, заходи к нам. Лишние руки не помешают. С местом не прогадаешь — всё окна и двери на распашку. Я кивнула. Вообще, папа не хочет меня видеть в ремонте от слова вообще. После последнего нашего ремонта в спальне — я испортила всё, что только можно, хотя и в попытках помочь. Поэтому участвовать в подобных мероприятиях мне строго запрещалось. Но с другой стороны, уже три года прошло, я стала старше, поопытней, тем более, там буду не только я, но и нынешние папины рабы на пол ставки, всё разрушить не смогу. Надеюсь. Как и рассчитывалось, я накупила всего и побольше, чтобы потом не пришлось ходить снова, а то с таким настроением сладкого мне нужно много. Идя обратно, я завернула за угол, куда недавно ушёл рыжик. Как и говорил Тодд, открытую дверь и распахнутые большие окна я увидела сразу. Аккуратно, без лишнего звука, я вошла в комнату, которая должна скоро стать пристанищем для голодных и замёрзших в эти зимние дни. Зал был большой, но когда здесь появится мебель, он станет намного меньше. Все работники вертелись около белой стены, но, понаблюдав, я поняла, что её красят в мягкий салатовый цвет. Именно сейчас я была благодарна за то, что папа флиртует с каждой встречной: одна такая девушка работает в сфере дизайна, и охотно согласилась помочь с обустройством и сделала план, даже цветные модели отправила по факсу сюда. Хотя я её и недолюбливаю из-за стервозного характера, но, увидев её замысел, стала уважать — свою работу она выполняет блестяще. Вспоминая, что было на этой стене по плану, я ненароком стукнулась ногой об сумку, по силе моей боли можно сказать, что она была с инструментами. От шума все присутствующие обернулись на меня и мне стало совсем неловко.  — Алиса, какими судьбами? — улыбался папа просто до ушей, — похоже, он никогда не был счастлив за работой, — Что-то случилось?  — Я пришла проведать вас, всё равно в магазин ходила, — в голову ничего путного не лезло, а меня сверлили четыре пары глаз, — Помощь не нужна? Ребята тоже заулыбались — им точно нужен был ещё один маляр.  — Ты же знаешь, тебе хоть что дай в руки — всё летит к чертям, — отец говорил прямолинейно. — Так что давай шагай домой, как-нибудь управимся за сегодня.  — Но Макс… — хотел что-то сказать Сал, но мой любимый папочка так зыркнул на него, а заодно и на двух других помощников, что те тут же засунули свои доводы обратно и грустно взглянули на меня, мол, мы бессильны. Я уж и правда хотела развернуться — мне тут делать нечего, но меня внезапно окликнул женский, знакомый голос:  — Не верь ему, ты нам сейчас очень пригодишься! Стена вон какая, а нас всего ничего! И валика нет, так что только только кистями. Я взглянула вправо и увидела знакомую симпатичную девушку. Копаясь в памяти, я вспомнила её — та добрая учительница Софи, которая мне рассказала про ту вредную девочку, которую спас Ларри.  — Вы?! — ахнула я, но тут же смутилась. — Вы же вроде в школе работали… — и только потом пришла мысль, что, раз уж сейчас каникулы, значит, выходные и у учителей. Девушка безобидно рассмеялась:  — Работала, только вот та злая тётка меня выгнала, я ей с самого начала не нравилась, а теперь она сидит в тюрьме, а я помогаю твоему отцу открыть в этом городе первое нормальное публичное заведение.  — А я тебе не говорил? — спросил отец, но тут же продолжил, — она внучка человека, у которого я взял это помещение в аренду. И вот решила помочь нам в таком трудном, но важном деле!  — Всё равно делать нечего, — пожала плечами девушка и кинула мне кисть. — Не слушай этого перестраховщика и присоединяйся. Я поставила пакет подальше от ремонтных дел и подмигнула ребятам, а они мне в ответ.  — Но Софи, послушай меня, это вот просто ужаснейшая идея, поверь мне! — мужчина словно отчитывался перед девушкой, — Тут сейчас всё взлетит на воздух, только отвернись, и… Я неловким движением кисти попала краской по лицу папы. Он замер, и мне стало страшно. Ребята быстрыми движениями передвинули меня к ним.  — Макс, успокойся. Пусть учится. С каждым бывает, — пожала плечами Софи, — тем более, так будет быстрее. Папа повернул голову в мою сторону, и я состроила самое виноватой лицо, на которое было только способна. Он вздохнул и махнул рукой:  — Это будет на твоей совести. Как я поняла, теперь каторга стала и для меня, но все как-то стали поживее, особенно Салли. Я даже не понимала как он так быстро передвигается, что везде успевает. Но и казусы со мной, разумеется, были, та же самая банка краски, которая является почти главным объектом ремонтных шуток, чуть ли не каждую минуту пылась упасть на пол, на двадцатый раз почти вышло, но её спас Джонсон, по-родственному дав мне щелбан. Вот точно старший брат. К вечеру мы всё закончили и можно было идти домой, только было немного обидно за куртку — из-за раскрытых окон и двери в комнате была также холодно, как и на улице, и куртку снимать было безрассудно. И если все были в огромных фартуках и кое-как спасали одежду, то у меня подобного не было, пришлось работать вот так.  — Скажите, — шепнула я ребятам, когда мы всё закрыли и вышли на улицу, — А давно с вами Софи?  — Со вчерашнего дня, — хмыкнул Лар, — что, ревнуешь?  — Видно же, что она папе нравится! — сказала я, — Думаете, влюбился? Парни переглянулись и кивнули. Что ж, Софи лучше тех медуз, да и недолго папа с ней будет — кончится ремонт и всё.  — А ты-то как заметила? — спросил Джонсон.  — То есть как? Ты о чём?  — Обычно, ты не видишь очевидных вещей, — произнес Фишер и хохотнул, его смех поддержали Тодд и Ларри.  — Я не настолько глупая! Я всё замечаю! — заверещала я, но друзья лишь сильнее засмеялись. *** На следующий день мне пришлось отсиживаться дома — папа уехал за материалами в соседний город, поэтому сегодня продолжить ремонт не получится. Зато погода радовала необычной для этих мест теплотой и солнечностью. Находясь в своей комнате, я прекрасно видела через окно, как дети бегали по дорожкам, создавая снежные крепости. Конечно, грех было бы остаться сегодня дома, но идти одной было откровенно страшно, да и неуютно. Пройдя по комнате пару раз, всё же решилась позвать друзей на прогулку самой, а не дожидаться от них первого шага. Позвонив Салли, я договорилась, чтобы он организовал общий сбор, пока я буду собираться. А ведь у себя дома я так и делала когда-то. Приходилось звонить Нику, чтобы тот вытащил из постели Мари, и только тогда мы могли выйти на улицу или пойти к кому-нибудь на чашку чая. Второе мы делали более охотно, мёрзнуть редко кому хотелось. Интересно, как они сейчас там? Наверно, злятся. Но что я могу поделать, если сама моя душа тут хочет быть, рядом с Тоддом, Ларри и Салли. Особенно Сал… Он стал уже моим героем, когда каждый раз жертвовал собой, чтобы я осталась жива. Да, те песочные часы, те ощущения были плодом моего воображения, но реальный страх перед смертью никуда не делся. Что же мне теперь делать? Как быть? Вроде всё хорошо, но что-то не то… Внезапно меня охватила паника, хотя я понимала, что причин для этого быть не должно, однако моё тело, даже сознание не хотели успокаиваться. Я упала на пол, всё тело дрожало, а зубы стучали. Что происходит?! Откуда ни возьмись, появились те страшные, пугающие тени в их именно жутком облике. Они ничего не могли мне сделать, я знала это, понимала, но тело совсем перестало меня слушаться, стало тяжело дышать. Тогда мне и правда стало страшно. На моём горле была словно чужая рука, которая пыталась задушить меня. Я не могла сопротивляться, не могла бороться с этим. Тогда пришлось закричать, насколько было возможно, я всё кричала и кричала, прося о помощи. После четвертого крика я поняла, что скоро совсем задохнусь, в глазах уже плыло. Тут в ушах зазвенел голос Фишера, а через пару мгновений он уже сидел передо мной.  — Алиса, что с тобой?! Почему кричала?! — начал засыпать меня вопросами друг, но, понимая, что я его не слышу, начал меня тормошить. Тогда боль сразу же ушла, в лёгкие начал поступать воздух. Я начала чаще дышать, чтобы быстрее наполнить тело недостающим кислородом, за мной в это время наблюдали взволнованные голубые глаза. Наконец отдышавшись, я смогла кинуться парню на шею, ощущая его человеческое тепло. Он ничего больше не спрашивал, лишь нежно прижимал меня, успокаивая.  — Сал, это всё они! — перепуганного вскрикнула я, — Они хотели убить меня!  — Кто «они»?  — Тени, которые находятся в этом доме! Они меня хотели задушить! — мне было безумно страшно, тогда Салли начал гладить меня по голове и немного покачиваться из стороны в сторону, как детская кроватка.  — Я с тобой, всё хорошо, успокойся.  — Почему они хотят убить меня?! Зачем я им?!  — Тише, не думай об этом, всё прошло. Я вдыхала запах его голубых волос, и мне правда стало немного легче, сердце нормализовало свой ритм.  — Сал, зачем я им?  — Не знаю, Алиса, не знаю, но обещаю, мы во всём разбираемся! На столе зазвонил мой телефон. Я со скорбью встала и взяла трубку, это был Ник.  — Алло, какими судьбами? — я пыталась сделать нормальный голос, но меня перебил друг. Его его голос дрожал, а тон был серьёзным.  — Алиса, ноги в руки и бегом сюда!  — Что такое? Что-то случилось? — я взглянула на своего голубоволосого гостя, и с каждым словом друга мое лицо становилось всё бледнее. Фишер заметил это и подлетел ко мне, я лишь бросила в трубку:  — Скоро буду.