Мальчик с хвостиками

— … Нет, Морти, я не могу сказать твоей сестре, чтобы она сожгла твои журналы сомнительного характера, и даже не проси, — призрачный колобок в очках ещё больше выкатил свои призрачные глаза, — В конце концов, это будет абсурдом, если не безумием, понимаешь? Но мальчик всё не отступал, и мне очень хотелось выкатить из собственной квартиры, но во-первых, у меня это не получится физически, во-вторых, я дала слово маме, что буду исправно выполнять свои обязанности за пределами родного Лондона. «И почему я надеялась, что хотя бы здесь получу свой отпуск?»  — Ну мадам, мисс, прошу вас, — взывал мальчик ко мне, — если моя мать увидит, она сразу же от шока попадёт ко мне, и уж тогда я умру окончательно!  — Такого не может быть, — забавно слышать, когда призрак боится смерти, которую уже пережил, можно лишь только процитировать мою бабулю Агату, когда она начинала злиться: «Боже, спаси королеву», — Морти, послушай, твоя мама всё поймёт, тем более ты умер три года назад, с чего ты взял, что она найдет эти твои журналы сейчас?  — Я сердцем своим чувствую, понимаете? Сердцем! Очень хотелось ему напомнить, что сердца, да и других внутренних органов у него нет и быть не может, но в этот момент в мою дверь позвонили. Я буквально вылетела из комнаты подальше от мелкого зануды и извращенца, от чего чуть не врезалась в собственный дверной косяк. Поспешно поправив волосы, я открыла замок и увидела на пороге очень знакомое лицо:  — Джим Джонсон! А я вас, знаете ли, жду, скучаю, а он опаздывает на полчаса!  — Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, — он чмокнул меня в щёку и без приглашения вошёл, снимая обувь, — Снова клиент?  — И не говори, уже не знаю куда от них прятаться, — комплименты всегда сглаживали мой гнев, и этот прохиндей знал об этом как никто другой, — Проходи на кухню, попьём чай, а с полтергейстом займусь позже.  — Это можно! — Джим никогда не отказывался от чайных посиделок, — Как раз и Денни с нашим профессором прибегут.  — Если ничего важного, то я этого умника в дом не пущу! — только от одного упоминания я скрипела зубами. Этот Ничков крайне неприятная, сомнительная личность, а что больше всего на дух не переношу, так это ложь. Тем более, мои собственные инстинкты кричали в оба уха, что за его спиной не один десяток грешков, держать такого типа у себя в гостях — уму не постижимо!  — Он и сам никогда бы не зашёл в твоё змеиное логово, — мужчина посмотрел прямо мне в глаза, — Сегодня было срочное глобальное совещание под церковью. Они нашли её.  — Кого? — не поняла я, — Лизу?! Он очень выразительно посмотрел на меня, что стало тошно. Если дело касалось его драгоценной жёнушки, у него на лице буквально большими буквами было: «Скажешь своё последние слово?». И я даже не представляла, плохо это, или хорошо.  — Так кто это «она»? — буквально выпалила на одном дыхании, заглатывая комок недавнего страха.  — Ты чего, Ал? — недобро кинул он мне, но моё недоумение никуда не делось, — Книжка твоя у них. Собственными глазами видел. Передают из рук в руки, словно победное знамя.  — О-оу, — только и произнесла я, не до конца осознавая своё счастья. В глазах помутнело, хотя сердце моё забилось быстрее, как от лихорадки. — Боже, спаси королеву! — вскрикнула я, тут же понимая, что фразы и цитаты моей бабушки засели во мне на долго, — Ты сейчас не шутишь?! — выпучив глаза, я как сова склонила голову, ожидая продолжения.  — Простите, вы не забыли о нашем деле? — не вовремя появился Морти, поправляя свои круглые очки на курносом носе. — Пусть я и мёртв, но дел у меня столько же, сколько у живых. Стараясь не прибить бестелесное существо, я спокойно открыла дверь на выход:  — Да-да, мы прекрасно понимаем, позволь мне только всё обдумать. В конце концов, нужно же как-то объяснить твоей сестре… Он хотел возразить, но распахнув рот, посмотрел на меня и тут же передумал настаивать — растаял в воздухе, не успели мы с Джонсоном моргнуть.  — И как ты с ними живёшь? — вздохнул мужчина, который лишь чувствовал их, на что я отмахнулась. Когда с малых лет живёшь с ними бок о бок, сложно даже представить мир без той грани. В конце концов, когда-нибудь все мы умрём, хотя не всем суждено стать блуждающими душами и продолжать жить в этом мире среди двух границ.  — Это ты ещё мою бабулю не видел, она всех по струнки ставила — и живых, и мёртвых. Пройдя к кухонному столу, я выставила всё, что у меня было, и наливала чай с большей поспешностью, желая побыстрее перейти к главному. Гость благодарно кивнул и отхлебнул глоток из кружки.  — Твой чай всегда такой вкусный, нигде подобного не попробовал, — улыбался Джим, видя моё нетерпение, но всё изощрялся над моей нервной системой.  — Конечно, мне очень приятно, но давай уже рассказывай! — в какой-то момент мой голос стал почти умоляющим, оставалось только ручки сложить в мольбе.  — Скажу, не так я себе представлял книжку, которая считается ценнее твоей жизни, — начал он со своего никому ненужного мнения, — Ожидал толстую книгу в тысячу страниц, черный цвет, а не Библию в милой обложке.  — Так это же и есть Библия, только другая, — пояснять подобное было запрещено в моих кругах, потому мой голос стал значительней ниже, словно те духи предков могли услышать наш разговор, — Ты вообще не должен знать о подобном, но раз уж ты сыграл решающую роль во всём этом деле, было бы несправедливо оставлять тебя в неведении, — сам Джонсон никогда не спрашивал, что вообще представляет собой эта книга, он помогал всем, чем только мог, параллельно уничтожая культ изнутри. Я до сих пор не понимаю, что произошло между ним и сатанинским кланом, что его мотивировало на вырезание этой опухоли, но он был со мной честен насколько мог, и надо отдать ему должное, — Знаешь же, что есть верхний и нижний завет? Так вот это третий завет: «запретный», он один такой. Уж не знаю кто его написал, но эта книжулька может уничтожить человечество за один миг и восстановить его же за ещё меньшее время, — я на секунду взглянула в окно и добавила, — Но считать это истинной довольно безрассудно, но сам факт того, что вот эта вещь может навредить всем, неоспорим.  — Теперь я начинаю понимать, почему ты бросила всё ради её поисков и приехала в это захолустье, — от моих слов он поперхнулся, но быстро пришёл в себя и отодвинул чашку, — Откуда же ваша семья вообще знает о ней?  — Так нам же её на хранение и вручили, — снова поясняю я, — Она досталась нам от первого Папы Римского и передавалось так в семье очень долгое время, но в первую мировую при эвакуации мой прадедушка умудрился её потерять. Хотя точнее сказать, её украли. Этот самый культ.  — Откуда же вы вообще о нём прознали?  — Думаешь, у нас одна такая семейка? Это огромная сеть, разбросанная по всему земному шару. Уж поверь мне, призраки — лучшие дознаватели и искатели.  — Хотя нашлась книга только сейчас, — подметил мужчина, снова взяв чашку в руки и отпив пару глотков. — Культ оказался больше, чем вы думали, я угадал?  — Кто тебе виноват, что эти черви повсюду, — больше всего на свете я гордилась именно своим происхождением, хотя работа, за которую мы даже не получали компенсацию, мне совершенно не нравилась, зато те цели, которые ставились выше всякой другой, та атмосфера таинственности приводят меня в восторг до сих пор. Чувствуется, что делаешь большое дело своими руками. И признать, что моих родных дурили столько лет какие-то сумасшедшие, я не могла, — Лишь череда совпадений. Тем более, после второй мировой был такой хаос, что найти кого-либо было просто невозможно, а сколько работы…  — Хаос продолжается. Лишь не в таких масштабах.  — И то верно, — после моей фразы в дверь позвонили, и я готова поклясться, что никогда не была так рада сумасшедшему профессору Ничкову и маленькому стесняшке Денни. Затащив новых гостей на кухню, буквально в обуви, я села на прежнее место и затаила дыхание, а Джим с причмокиванием выпил остатки чая.  — Я слышал, что у вас было собрание, что произошло? — первым спросил учитель, ёрзая на стуле — от этой квартиры у него болела голова, как и от меня, — В ином случае задерживаться здесь у меня нет времени.  — Не будь таким грубым! — отвернулась его Дэнни, — Ты не у себя дома!  — Потому я так и говорю, — хмыкнул хам, отодвигая предложенную чашку чая.  — На следующей недели, пятнадцатого числа, намечается что-то по-истине грандиозное.  — Неужели они решили призвать… — у робкого парня перехватило дыхание. Нет ничего опаснее и разрушительней демонов, их призыв может вызвать не то что уничтожение города, а целый апокалипсис со всеми вытекающими. Почему культ так помешан на разрешениях, останется загадкой.  — Думаю, всё к этому и идёт, — Джим закусил печеньем, тщательно пережевывая. К нему присоединился Дэнни, всё ещё ошеломлённый. Я тоже потянулась, но отдернула руку. Заедать переживания эффективно, но не при свидетелях.  — Нужно что-то сделать, — только и вымолвила я, представляя, какие последствия могут быть.  — А ты-то что можешь? — насмехался учитель, который так ни к чему не прикоснулся. — От тебя и твоих призраков не много толку. Джонсон осуждающе покачал головой, находя в словах мужчины пустой трёп, чтобы по-сильнее задеть.  — Не тебе меня судить и не мне тебе отчитываться, — постоянный издевательства с его стороны были обычным и регулярным занятием. В конечном итоге, его конец будет ужасным — в этом не было сомнения.  — Возвращаясь к насущному, я считаю, что прервать ритуал удаться лишь разрушением всего зала. Нас слишком мало, чтобы убить каждого, придется использовать радикальные меры. «А разве перерезать каждого является нормой?» — задумалась я. Пусть они и преступники, но и мы не судьи. Моя единственная причина участвовать — книга. Никакой суд и месть не входит в мои планы.  — Постой, Джим, а моя… Просьба? — я с волнением зажала край скатерти в кулаке, — Иначе я снова её потеряю.  — Кого? О чём ты? — заморгал Дэнни, а Ничков изогнул бровь в вопросе.  — Тебе не приходила мысль, что такую вещь стоит уничтожить? Никто не может дать гарантию, что вы снова не лишитесь её без возможности возвратить?  — Исключено.  — Да о чём вы?! Джим вздохнул и вышел из стола. Думаю, совещание окончилось. Всё встали за ним следом. В дверях Джонсон поблагодарил за чай, парнишка поддакивал, краснея. И не скажешь, что его отец входит в культ как один из главных просветителей, тем самым являясь неоспоримым главой. *** На фабрике всегда было очень шумно и услышать друг друга было трудно, но это не мешало бравым рабочим распускать сплетни, при том, что главный герой слухов, то есть я, всегда слышала их крики и недовольства. Пусть моя фотография на стенде, как пример для подражания, никто до сих пор не может принять своим крохотным мозгом, что даже девушки что-то понимают в их мужицком деле. Вот и сейчас кто-то от всей души крикнул своим друзьям что-то вроде: «Когда же она мужика-то себе найдёт? Торчит тут как бельмо на глазу».  — Хватит тебе их слушать, займись делом, — это уже кричал Александр, мой напарник. — А то опять пойдут слухи, что вместо работы ты бегаешь на свидание с мужем той сумасшедшей училки.  — Мы следим за оборудованием и станками, и, к моему счастью, всё пока работает, и пока могу кое-кого подождать, — в голове я честно себе призналась, что многое уже пора вынести на металлолом, и толка больше, и меньше забот моей головушке, которые каждый раз пропитывается дымом и вонью. Пусть меня это ни капельки не останавливает в плане любимой работы, отмывать их — сущее наказание.  — Это не повод слушать недоразвитых, — друг обперся на железяку, тем самым вставая прямо передо мной, — В городе не спокойно в последнее время стало.  — Да? Ну и что?  — Девушек убивают. Уже третью нашли за неделю.  — И что?  — Будто тебя это вовсе не касается, — забурчал друг, — Ты ночью по улицам одна то не шатайся, окей?  — Да брось, ерунда это всё. Да, печально, но все люди когда-нибудь умрут, — смерть меня не страшит, я знаю что будет после, — Найдут они его… О, Дэнни! Вижу, у тебя хорошо настроение. Парень обернулся и замахал головой, широко улыбаясь. Он в несколько шагов преодолел расстояние между нами. Он действительно светился от счастья, что редко можно увидеть в обычные дни.  — О, Алекс, как же я рад тебя видеть! Твои слова так сильно повлияли на меня, словно открыли мне глаза! Сложно поверить, но я, наконец, отлично себя чувствую! — Дэнни говорил с чувством, выплёскивая все эмоции на одну меня, и, честно признать, было сложно устоять перед его напором и не вспыхнуть ярким огоньком, — Сегодня утром я познакомился с потрясающей девушкой, сегодня у меня первое свидание, и всё благодаря тебе, — он крепко пожал мне руку и развернулся, — Завтра у нас встреча, не забудь! Александр неловко толкнул меня в бок, ожидая пояснений такому поведению обычно тихого человека, но, по правде, у самой в голове было не так много мыслей на этот счёт.  — В последние время он был совсем забитым… — вспоминала я, — И из доброты душевной поговорила о житейском. Знаешь, что-то вроде: «Будь собой, не скрывайся от себя же», «выпусти своего зверя»… Я и предположить не могла, что получится такой сильный эффект. А только на прошлой неделе у меня в гостях был ниже травы.  — Выпустил зверя, — как-то мрачно подвёл итог напарник.  — Вот и мой пирожок пришёл! Я уже заждалась тебя, — уже я на всех парах, чумазая и страшная, подлетела к девушке чуть старше меня, с длинными черными волосами и с довольно крупным пакетом, — Моя красная шапочка принесла мне вкусное, да?  — Хватит уже, люди смотрят, — несерьёзно произнесла Лиза, выискивая своего ненаглядного, — Ты опять втихаря, да? Джим будет злиться.  — Ну что я могу поделать, если сам бог не наделил меня способностями хотя бы сварить макароны, — не умея готовить от слова «вообще», Лиза готовила мне на целую неделю, только вот ревнивый непонимающий муж гонял меня, чтоб больше не пользовалась добротой его жёнушки, — Ему легко говорить, у него есть ты, а я одинокая вдова.  — Ты ещё не выходила замуж, чтобы быть вдовой, — разумно заметил Алекс, — И прекрати нагружать людей собственными проблемами! Каждый может научиться минимуму в готовке.  — Мне совершенно не сложно, — запротестовала Лиз, — Она и так маленькая, ей кушать хорошо нужно.  — Вот опять прицепились к моему росту, надоели!.. Так закончилась смена. Я готовилась к завтрашнему дню с волнением — всё закончится именно завтра, когда мы заберём книгу и разрушим всё святилище под старыми апартаментами Эдисона, чтобы раз и навсегда закончить с этим безумием. Джим обещал достать взрывчатку (даже знать не хочу откуда) и эвакуирует живущих в доме людей, он обещал, что обойдёмся без ненужных жертв. Я и культ убивать не сильно желаю, но все настаивают на полном уничтожении. Пусть я знаю, почему Дэнни так ненавидит и презирает всю эту шайку, но гребаный очкарик и Джонсон остаются для меня загадкой и по сей день. Вдруг в мою дверь дверь постучали. Время было около одиннадцати вечера, даже не было мыслей, кем мог являться гость. Распахнув дверь, я увидела с широкоплечего мужчину в полицейской форме. В знак приветствия он снял свою фуражку, под которой была совершенно лысая голова.  — Мисс, извините за беспокойство, — он снова надел фуражку, — Я офицер полиции — Боб Уилс, у меня есть к вам пару вопросов.  — Что-то произошло? — наверно, очередной грабёж, — Я вернулась с работы уже давно и ничего подозрительного не видела.  — Пол часа назад нашли труп женщины, в документах говорится, что её имя Елена Ничкова, вам ничего это не говорит? Я тут же опешила. Жена Ничкова мертва?! Неужели он довёл её до отчаянного шага?..  — Вы знали её? — вывел меня из мыслей офицер, — Может, у неё есть родственники?  — Да, есть муж, профессор Ничков и двое детей — Джейк и Роберт Ничковы. Они живут недалеко, через следующий дом двадцать шестая квартира.  — Спасибо за содействие. Значит, вы ничего не слышали и не видели, — я лишь покачала головой, — Тогда доброй ночи, до свидания. Я попрощалась с мужчиной и побелевшей рукой закрыла дверь на замок. Именно об этом говорил Александр сегодня днём?.. *** Мы встретились около апартаментов Эдисона, ещё была глубокая ночь, через пару часов начнётся призыв демонов или чего ещё похуже. На месте прибыли все, даже профессор, хотя все уже были в курсе о его утрате, но выглядел он уверенно, даже слишком, что внушало и уважение и страх одновременно.  — Думаю, ходить вокруг да около смысла нет, — произнёс Джим, разворачивая лист пожелтевшей бумаги, — Здесь я отметил всё колонны, на которых держится потолок храма, — он пальцем показал на каждую отмеченную красным кружком точку. — Я и Ничков войдём со всеми верующими, чтобы прикрывать Денни и Алекс, столпотворение будет немыслимым, потому будете предельно внимательны.  — Но что же мне делать с книгой?! — в этом плане не было даже намёка на то, что запретный завет собираются забрать у культа.  — Никто из нас не сможет даже приблизиться к ней, смирись с её утратой, — лаконичный ответ слетел с губ Джима, от чего на меня накатил всеобъемлющий гнев:  — Просто взять и забыть?! Ты издеваешься? Только ради неё я здесь!  — Девка совсем с катушек слетела, — профессор произнёс это даже не потому, что хотел задеть, а потому, что это стало его привычкой и даже в такое отчаяние для него самого время остаётся им верен.  — То есть, ты отказываешься участвовать? — попытался надавить Джонсон, — Ты хоть представляешь как подставляешь нас?  — Ты знаешь мою причину участия, и это ты сейчас меня подставляешь, так что держи свои громкие фразы при себе.  — Эта книга не должна принадлежать никому, разве ты этого не понимаешь?  — Ты к этому отношение не имеешь и подстраиваться под твоё мнение я не собираюсь, амбиций и нахальства у меня побольше будет.  — Хватит вам, тут такое серьёзное дело, а вы собачитесь, — самым спокойным был Денни, с его лица не сходила шальная улыбка, словно ему с утра пораньше подарили миллион и яхту в придачу, — Алекс, давай разбираться с проблемами по мере их поступления.  — Если весь зал завалит, то шансы найти Библию среди развалин будет меньше нуля, так что проблема уже поступила и очень серьезная.  — Да зачем она тебе?! — закричал Ничков, — Эти гады убили моих родителей и мою жену, с какой кстати я должен рисковать своей местью и шкурой за твою книжульку?!  — Никто не говорил, что твоя жена умерла от их рук, — тихо рыкнул Денни.  — А по твоему кто?! Ты что ли, сопляк?! — учитель готов был взорваться от собственного горя и бессилия, но не проронил ни одной слезинки.  — Никто не может знать наверняка, принадлежит ли убийца к культу или нет, — согласился Джонсон, — Но, возвращаюсь к твоему вопросу, Алекс, мы в любом случае никак не сможем забрать её, — спокойно продолжил он, — Однако, если уже на месте ты сможешь найти шанс её забрать, то делай, как считаешь нужным, я прикрою. Я кивнула. Требовать невозможного от них я не имею права, но попытать счастье самой это то, чего я и хотела. К рассвету мы разделились: мы с Денни проникнем через верхний люк, который ведёт в дальний зал храма, там нас встретят наши товарищи. Без проблем найдя нужную решетку за пределами апартаментов, мой напарник ловко открутил её отвёрткой, которую он взял заранее, предполагая такой исход, мы забрались внутрь, где было довольно темно и сыро.  — И это называется запасным выходом? — скептически заключила я, немного нагинаясь вперёд, чтобы пройти. Высота тут была чуть меньше ста пятидесяти сантиметров, лишь такой маломерке, как мне, было бы здесь довольно комфортно. Пареньку же пришлось чуть ли не ползти по правому дну.  — Похоже, этот проход самый-самый запасной, — предположил он, — И один из самых важных — быстро выбежать всем по этому проходу не получится.  — Может, включить фонарик?  — Они могут заметить свет, мы же точно не знаем, когда он заканчивается.  — Но я ничего не вижу!  — Развилок нет, значит, можем пройти и без света. Я удивлённо повернула голову за спину — проход ещё был и узковатым, два человека не смогли бы идти плечом к плечу, но немного видеть, что у тебя за спиной, можно.  — Меня удивляет твоё спокойствие. Ты действительно изменился. Стал более… Уверенным? — это слово никогда бы не числилось в списке эпитетов, которые бы олицетворяли этого тихого и слабонервного парня.  — Я набрался смелости, смотря на тебя. Такая отвага, такое бесстрашие перед мнением общества, они не могли не вдохновлять.  — Ох, не перегибай палку. Обычной девушке не подходят такие сильные слова, — меня подобное даже позабавило, — Жизнь жалеет только сильных людей, приходится соответствовать, как и всем вообще.  — Обычный человек не сказал бы таких мудрых слов, — настаивал друг.  — Каких ещё слов?  — «Не предавай самого себя, будь таким, каким ты есть на самом деле и повинуйся желаниям, которые имеешь прямо сейчас» — в слово слово повторил мою фразу Денни, которую я когда-то услышала в английском сериале.  — А, так ты про эту фразу…  — Я больше не буду прятаться, я и так большую часть жизни провёл в пустую.  — Похвально, похвально… — Мы зашли достаточно глубоко, я не видела что перед мной, и что за мной, лишь слышала шуршание наших летних костюмов и глухое эхо от каждого нашего движения. Пришлось руками нащупывать стенку прохода и замедлить темп. Через пару метров руками наткнулась на тупик, от чего чертыхнулась, а Денни недовольно цокнул. Возможно, мы ошиблись входом. Но внезапно послышались знакомые голоса и внизу появилась линия света. Под нашими ногами оказалась решётка, которая тут же была откручена.  — Прыгайте, здесь не высоко, — крикнул нам Джим, хотя смотря сверху вниз, было сложно сказать как долго я буду лететь. Дэнни без раздумий прыгнул первым. Был гулкий звук удара, но как оказалось, там и правда не так страшно, довольная мордашка сподручного щурилась на меня и он выставил руки.  — Если сломаю тебе руки, сам будешь виноват, — и я прыгнула. На этот раз звука столкновения с полом не возникло, меня и правда поймали бледные и худые руки. — Мерси. Поставь меня на землю. Он хмыкнул и опустил меня, но тут же в меня прилетел красный кусок ткани, который пахнуло отборной тухлой рыбой. Я с брезгливостью развернула его, как и Денни и обнаружила, что это длинный плащ до пола.  — Где вы вообще это откопали?  — Что есть, — злорадствовал Ничков, облаченный в точно такой же плащ, — Надевайте быстрее, призыв начинается. Джим сочувственно взглянул на меня, но для жалости к моей женской строптивой натуре было не вовремя, пришлось натягивать его почти через силу, не дыша омерзительным запахом.  — Это кладовая, — начал пояснять Джонсон, — Здесь есть взрывчатка, возьмите каждый по пять штук. Сейчас мы выйдем и расходимся в разные стороны, Алекс направо, Денни налево. Мы будем рядом.  — А как мы узнаем, какая именно колонна нас нужна?  — У каждой стоит ваза с цветами, не ошибётесь.  — Странная метка, — теперь спросила я, натягивая капюшон, — когда вы успели их расставить? Но мой вопрос так и повис, словно его не слышали. Мы вместе вышли из маленькой комнатки, пряча под плащами красные заряды, разделились. Теперь я понимаю, что значит слова «яблоку негде упасть» — людей было как капель в море, приходилось проталкиваться буквально боем, но мой запашок услужил мне, все расступались без моего участия, и если кто хотел заговорить, тут же разворачивался на пятках и уходил подальше. Храм был огромным, как я себе и представляла, белые стены и куполообразный потолок. Похоже, это главный зал, мне стоит уйти к краю, иначе не успею всё расставить до гвоздя программы. «Но как же мне забрать книгу?» — я просто не успею до неё добраться. Хотя, и бросать свою второстепенную задачу некрасиво, и со вздохом уходила всё дальше от центра, где виднелся алтарь с подставкой для книги. Подготовились же, черти.  — Смирись с её утратой, делай, что должна, — шепнул мне на ухо голос, — Если она не исчезнет, всё обернётся трагедией.  — Да ты даже не можешь представить, как много хорошего… — но Джим уже исчез. Я нашла первую колонну сразу — розовые розы были ярким пятном среди белых стен. Я встала спиной к толпе, скрывая свои действия от чужих глаз. Руки тряслись, сейчас я буквально совершаю террористический акт другим террористам, от чего путалась в нужных приводах и не сразу могла вставить всё в нужное место.  — Ты что здесь делаешь?! Я быстро отошла от колонны, дрожа всем телом:  — Поправила цветы. Такое событие, должно всё хорошо выглядеть… Незнакомец присвистнул понимающе, но всё ещё приглядывался ко мне и вазе, слава богу, что она почти с меня ростом и увидеть заряд будет затруднительно. Тут подошёл Ничков, гаркнув:  — Прими своё место, новенькая!  — А, новенькая значит… — он переглянулся с учителем и ушёл. Меня всё ещё трясло, а соучастник злобно вздыхал и тоже удалился. Как же ему тяжело меня выручать. Я удалилась в другой угол, повторяя те же действия и так четыре раза. Остался последний, и даже без приключений. Но в этот момент прямо передо мной расступилась толпа до самого алтаря, меня протянули к одной из сторон. Из открывшейся двери появился мужчина с синими волосами и острыми злыми глазами, за ним, словно марионетка, шёл мальчик, в нём я узнала Роберта.  — Тебе нужно закончить со своей частью, — напомнил мне Денни, но мне уже было не до этого, убивать ребёнка ради общей мести слишком большая цена. Я начала пробираться сквозь толпу, но сейчас даже моё благоухание не могло заставить последователей сдвинуться с места. Ребёнка уже довели до конца, а я продвинулась только на пару метров.  — Братья и сёстры, сегодня именно тот день, когда мы изменим этот бренный и жестокий мир! Да здравствует свет нового мира! — синеволосый мужчина поднял руки вверх, ребенок послушно лёг на жертвенный стол, вся толпа начала молится, сведя руки в молитвенном жесте, но опустив пальцы вниз. В это же время на алтарь взошёл высокий мужчина, выглядевший, как постаревший Денни. Он быстрыми движениями привязал мальчишку ремнями к столу.  — Алекс, остановись! Но я не слышала. Синеволосый уже начал зачитывать заклинание, медлить было нельзя. Выбежав на оставшуюся тропу, я рванула вперёд. Возможно, от неожиданности не сразу заметили мою выходку, и я в пару секунд запрыгнула на ступеньки и одним взмахом схватила Библию и рванула назад.  — Схватить её! Мои руки сильно горели, словно я держала не книгу, а уголь. «Убей их! Убей!» — внезапно закричали множество голосов в моей голове.  — Алекс, беги на выход! — в этот же момент крикнул мне Денни, поспешавший за мной. Я ногой выбила дверь наружу, послышались ругающие и удивлённые возгласы друзей, особенно Ничкова, который успел выхватить сына, пока все остальные ринулись за мной. Как только мы выбежали на улицу, под голубое небо, меня резко оглушило взрывом и сбило с ног.