Imagine Dragons — Dream
— Всё идёт неплохо, да? — Луи выглядывает из-за стены, чтобы увидеть заполненную людьми галерею. — Ага, — Найл кивает, соглашаясь, и отпивает немного шампанского из своего бокала. — Зейн отвалил немало денег, я рад, что всё вышло супер. — Им вроде нравится, — Луи разглядывает посетителей, переходящих от фотографии к фотографии, на создание и обработку которых ушло несколько месяцев. Дело в том, что галерея не принадлежит Найлу, она является собственностью Зейна, чьи фотографии оцениваются в несколько сотен фунтов стерлингов за каждую. Луи горд считать его другом. Он чувствует себя не очень уютно в костюме и галстуке, затянутом вокруг его горла, словно ошейник. Луи ждёт не дождётся окончания мероприятия, когда он сможет переодеться в привычную футболку. Зейн же выглядит настоящим профессионалом, расхаживая в своём дорогом пиджаке по залу, элегантно держа в длинных пальцах бокал Cristal. Луи не уверен насчёт того, откуда у Зейна такие деньги, он никогда не говорит об этом с Найлом, но считает, что тому чертовски повезло иметь такого парня. Галерея выглядит прекрасно, и это главное, что волнует Луи, потому что всё это его рук дело. Он любуется тем, как идеально ровно размещены фотографии на стенах и прикреплены таблички с подписями возле них. Иногда он думает о том, что хотел бы увидеть и своё фото на одной из таких выставок. Возможно, Зейн сделает одно для него. Чёрные рамки, в которые заключены огромного формата фотографии, хорошо контрастируют с белыми стенами, и Луи чувствует себя в своём мире. Чёрно-белом. На мгновение мысли снова возвращают его в кабинет психотерапевта, и Луи вспоминает о том, что пообещал Гарри картину. Луи понятия не имеет, что должен изобразить на ней, и какие должен выбрать цвета. Он почти никогда не рисует в цвете, но, возможно, стоит попробовать сделать это. Нить, пронизывающая время, соединяет жизни. Так гласит цитата, выведенная чёрными буквами, прямо над входом в галерею. Это цитата из «Принца Персии», которую Луи предложил Зейну, как эпиграф, перекликающийся с темой его фоторабот. Зейн согласился, однако не видел в ней такого же глубокого смысла, который видел Луи. Возможно, он просто был странным. Они отправляются в клуб после закрытия галереи, чтобы отметить хорошо выполненную работу. Зейну удалось продать девяносто процентов своих фотографий, и Луи знает, что получит достаточно денег, чтобы окупить сегодняшние развлечения. В клубе душно и грязно, всё, как обычно. Луи не уверен, что понимает хотя бы половину происходящего, но он чувствует непонятную эйфорию и возбуждение, в его голове роятся очень странные мысли. Найл приносит просто огромное количество выпивки за их столик, и они с Луи одновременно закидывают в рот по таблетке. Музыка бьёт прямо по голове, каким-то образом приглушая эмоции Луи, и он немного расслабляется. Жизнь совсем не то место, где ему хотелось бы находиться. Он мечтает жить в своих снах.***
Весь следующий день он спит, но просыпается около восьми вечера из-за постоянно звонящего телефона. В первые минут десять он пытается осознать, где находится, а затем немного приходит в себя. Его спина адски болит, и парень не совсем уверен, что стало тому причиной. Когда Луи удаётся добраться до ванной и взглянуть на себя в зеркало, он приходит к выводу, что выглядит чудовищно. С трудом развернувшись так, чтобы увидеть спину, Луи разглядывает себя и хмурится: на его спине красуется огромный синяк, и он не уверен, что помнит, как получил его. Телефон снова звонит. — Привет, мама, — едва двигая языком, отвечает Луи, присаживаясь на край кровати. — Прости, я не мог ответить раньше. — Как твой день? — голос мамы не светится теплом, но Луи знает, что она намеренно сдерживает свои эмоции. Она любит его больше, чем кто-либо в этом мирке. — Всё прекрасно, вчерашняя выставка прошла на ура. Хотел отдохнуть сегодня немного. — А как прошла встреча с доктором Стайлсом? О. Ну конечно, разве мог хоть один их разговор обойтись без упоминания докторов. Луи ненавидит это. — Всё отлично, думаю, я справляюсь, — неразборчиво бормочет он, но мама вздыхает. — Тебе он не понравился, да? — говорит она, и это скорее утверждение, нежели вопрос. Она вздыхает вновь, потому что Луи молчит. Ей словно не хватает воздуха при каждом разговоре с ним. — Я знаю, дорогой, они все тебе не нравятся. — Я тоже им не нравлюсь, что поделать, — он пытается пошутить, но буквально может видеть через трубку, как его мать хмурится. — Доктор Стайлс настоящий профессионал, Луи. Твоему отцу пришлось потрудиться, чтобы добиться встречи с ним. У него несколько пациентов помимо тебя сейчас, и то, что он согласился помочь — невероятная удача. Говорят, он справляется в девяносто процентов случаев. Это показательный результат, милый. Луи молчит. Он не уверен, что должен ответить на это. С одной стороны что-то заставляет кольнуть сердце Луи, но с другой — он знает, что окажется в той самой десятке процентов, кого Гарри вылечить не под силу. — Хорошо, мам, я верю тебе, — вместо этого говорит он. Их разговор продолжается недолго, после чего Луи кладёт трубку, выкуривает сигарету и снова ложится спать.***
Луи замечает Гарри первым. Мужчина стоит в парке возле небольшого ларька с горячими напитками, и Луи, поёжившись, прячет руки в карманы тонкой куртки. Сегодня достаточно солнечно, но сильный ветер пробирает до самых костей. Луи направляется в сторону мужчины, позволяя себе нагло его разглядывать. Честно говоря, ему было любопытно увидеть Гарри снова. Луи не верит, что тот может ему помочь, нет, но доктор дьявольски хорош собой, у него неплохо подвешен язык, и он производит впечатление искреннего человека. Луи не против поговорить с ним снова. — Привет, — хмуро говорит он, поравнявшись с Гарри, и тот поднимает взгляд от своего телефона. На его губах дружелюбная улыбка, когда он кивает. — Привет, Луи. Они заказывают по стаканчику кофе: Луи выбирает латте, а Гарри — чёрный без сахара. Луи кривится, потому что не понимает, как можно пить горький кофе. Они садятся на лавочку и молчат некоторое время. Гарри отпивает немного дымящегося напитка, перед тем как заговорить. — Я беседовал с твоим отцом недавно. Он интересовался, был ли ты у меня. Это дало мне шанс предположить, что ты сбегал с сеансов раньше? Луи пожимает плечами, оборачивая обе ладони вокруг стаканчика. Он не смотрит на Гарри, когда отвечает. — Да, иногда лица этих людей вызывали отвращение. — Так всё дело в лицах? — Гарри хмыкает, и Луи косится на него с озорством. — Не думай, что я здесь, потому что у тебя красивое лицо, — язвит он, тоже делая глоток, и Гарри поворачивается. — Могу ли я считать, что ты только что назвал моё лицо красивым? — спрашивает он, и Луи всё ещё не может прочитать его эмоции. — Было бы крайне непрофессионально с твоей стороны принять это за комплимент, — Луи ухмыляется и пьёт свой кофе. — Ладно, поговорим о деле, — Гарри переводит тему, но Луи замечает быструю улыбку, мелькнувшую на губах. Ветер стихает, когда Луи решает забраться на спинку скамьи, но Гарри никак это не комментирует. Он продолжает диалог, в одной руке держа стаканчик с кофе и беззаботно закинув одну ногу на другую. — Я выделил несколько критериев, которые выражены у тебя ярче всего, и хотел бы, чтобы ты подумал, как мы можем поработать над ними. Его голос звучит профессионально и безэмоционально, и Луи становится немного не по себе от серьёзности разговора. Он снимает крышку со своего стаканчика и помешивает кофе. — Пункт первый: изменчивость увлечений, — Гарри поднимает голову к небу, как будто задумчиво разглядывая облака. — Я не считаю это чем-то серьёзным, на чём стоило бы сделать упор, но, возможно, тебе стоит остановиться на достигнутом и немного поискать себя, скажем, углубиться в рисование? Луи молчит какое-то время. — Да, пока мне не хочется чего-то нового, — честно говорит он, и Гарри согласно кивает. — Хорошо. Сюда же я бы отнёс непостоянство жизненных целей. У тебя есть мечта? На этот раз Гарри смотрит прямо на него, и не то чтобы это было каким-то новым вопросом, но Луи смущается. Если прежде он просто пожимал плечами и отвечал отрицанием, то сейчас ему немного стыдно. — У меня есть некоторые желания, но нет, у меня нет цели всей моей жизни, если ты об этом. Я не персонаж из «The Sims», мои мечты могут меняться. — Я никогда не поверю, что ты ни о чём не мечтаешь. Возможно, не сейчас, но когда-то давно? — Гарри приподнимает одну руку, чтобы запахнуть пиджак. Похоже, ему немного холодно. — Может быть. Сейчас я не готов говорить об этом, — Луи чувствует, что ему перестаёт нравится этот разговор. — Мы можем перейти к следующему пункту моих проблем? Гарри изучает его взглядом несколько секунд, затем допивает свой кофе и выбрасывает стаканчик в урну. Он перекидывает ноги, меняя их. — Неустойчивость настроения и отсутствие самоконтроля, — тон, которым Гарри говорит с ним, всё такой же спокойный и задумчивый, но Луи кажется, словно тучи сгущаются над ними с каждым озвученным пунктом. — Есть что-то, что заставляет тебя терять самоконтроль чаще всего? Луи закрывает лицо руками. Говорить об этом снова и снова тяжело, он хочет вернуться домой. Он только надеется, что это единственный раз, когда они обсудят это, и Гарри больше не станет копаться в его душе, как в промёрзлом грунте. — Иногда моё настроение меняется само по себе. Я могу проснуться с непонятным ощущением счастья в груди, а через пару часов буду ненавидеть весь мир. Я могу накричать на кого-то из близких только за то, что на столе будет пятно от шоколадной пасты, а затем уйти из дома, чтобы прийти в себя. Он хочет взглянуть на Гарри, увидеть что-то в его глазах, понять, о чём думает мужчина. Но Луи боится. Вместо этого он спускается со спинки и садится на скамью, чтобы быть с Гарри на одном уровне, а затем вытаскивает сигарету из-за уха и вертит её в руках. — Но, отвечая на вопрос, наверное, чаще всего я срываюсь, когда слышу «нет», либо когда кто-то пытается как-то задеть меня. Ему требуются некоторые усилия, чтобы взглянуть на Гарри, и тот в ответ смотрит на него своим непроницаемым взглядом. Луи хотел бы уметь читать мысли людей. — Это не так плохо, на самом деле, — наконец произносит Гарри. Он отводит взгляд и смотрит на проходящих по парку людей. — Твои срывы к чему-то привязаны, и это облегчает тебе жизнь. По крайней мере, ты знаешь, над чем должен работать. — Я пытаюсь, — Луи вздыхает и откидывается на спинку. Он понимает, что его кофе совершенно остыл, и просто выбрасывает стаканчик с остатками напитка в урну. — Что ж, последний пункт, который я собираюсь выделить, звучит не лучшим образом. Это склонность к зависимости от психоактивных веществ. — Я не зависим! — Луи тут же повышает голос, пытаясь себя защитить, но Гарри поднимает руку в успокаивающем жесте. — Я не говорил, что ты зависим, но в твоём личном деле сказано, что ты употребляешь запрещённые препараты. Это так? — Луи молчит, но Гарри буквально сверлит его взглядом. — Я не принимаю ничего серьёзного, если в этом нет крайней нужды. Всего лишь дурь, либо слабые таблетки, чтобы отметить какое-то событие. — Но если у тебя появляется крайняя нужда? — Луи поворачивается, чтобы взглянуть Гарри в лицо. Он продолжает теребить сигарету в пальцах и откровенно нервничает, но в глазах Гарри нет осуждения, так что Луи тяжело вздыхает и пожимает плечами, прикрыв веки. — Иногда немного порошка, — говорит он с заминкой в голосе, и ему требуется достаточно смелости, чтобы посмотреть Гарри в глаза. — Никаких уколов? — спрашивает он, и Луи хмурится. Он быстро качает головой, выглядя недовольным. — Нет, никаких уколов. Гарри молчит, а затем чуть улыбается, и Луи чувствует небольшое облегчение. — Хорошо, — наконец говорит он. — Мне приятно, что ты честен. Луи пытается улыбнуться, но бросает это дело, понимая, что мышцы лица категорически не хотят его слушаться. — Что там написано? — когда Луи смотрит на Гарри, тот кивает на сигарету в его руках. Луи не отвечает, только разворачивает её к Гарри так, чтобы тот мог увидеть сам.«честность»
Он видит, как Гарри удивлённо хмурится, адресуя Луи безмолвный вопрос. И Луи на него отвечает. — Каждое утро я выбираю слово, которое пишу на сигарете. Это то, что характеризует сегодняшний день. То, каким я вижу этот день, проснувшись утром. Если он так и проходит, я выкуриваю сигарету. Если нет – я сжигаю её. Гарри запускает пальцы в свои волосы, едва заметно улыбаясь. — Сегодня ты обещал себе быть честным? — уточняет он, в его глазах мелькает хитринка. — Я ожидал, что ты будешь задавать вопросы, — пожимает плечами Луи, глядя на сигарету. — Ну, в таком случае, ты можешь выкурить её, — Гарри улыбается, когда говорит это, на этот раз шире, чем обычно, и это заставляет Луи хотеть улыбнуться снова. Луи достаёт зажигалку, чтобы подкурить сигарету. К чёрту, он не будет ждать до конца дня, чтобы гордиться собой. — Ну и какие выводы ты сделал? — спрашивает Луи, выпуская струйку дыма в воздух. — Уже придумал, чем будешь пичкать меня? — Я не собираюсь пичкать тебя таблетками, если ты об этом, — он делает интонационное ударение на слове «пичкать», передразнивая Луи. — Мои методы основываются на обучении. — Да ладно, неужели никаких транквилизаторов? — Луи фыркает, но Гарри качает головой. — Я не сторонник антидепрессантов или чего-то подобного. Я могу посоветовать только нейролептики, чтобы сбить излишнюю возбудимость, если тебе захочется накричать на кого-то без причины, но больше ничего. — Но как же ты собираешься вернуть меня в норму? — Луи делает очередную затяжку, и конец написанного слова почти исчезает. — Думаю, твой вариант — поведенческая терапия. Ты будешь обучаться контролю над поведением и своим эмоциональным состоянием. Он собирается сказать что-то ещё, но вместо этого извиняется, когда звонит его телефон. Луи докуривает и выбрасывает бычок в урну, когда Гарри отвечает на вызов. «Привет, Гарри!» Луи резко оборачивается, слыша звонкий девичий голос из мобильника мужчины, тот тут же сбавляет громкость динамика, и на его лице появляется улыбка. — Здравствуй, дорогая, — отзывается он, и Луи хмурится. Он отворачивается, но изо всех сил пытается расслышать, что говорит собеседница на другом конце провода. Бесполезно. — Ох, я совсем потерял счёт времени, — доктор бросает взгляд на свои дорогие часы, и Луи замечает, что сам он ухмыляется, слыша эту фразу. Это заставляет его думать, что Гарри забылся, разговаривая с ним. — Разумеется, я помню о тебе! Я буду ждать тебя в кабинете примерно через пятнадцать минут, идёт? Что-то меняется в сознании Луи, он хмурится всё сильней. Он словно чувствует, что кто-то пытается отобрать у него Гарри, когда он только-только начал пытаться делиться с ним подробностями своей жизни. Когда Гарри убирает телефон в карман, Луи похож на грозовое облако. Кажется, Гарри замечает это. — Сегодня трудный день. Чуть не забыл, что должен встретиться с пациенткой сразу после тебя. Луи чувствует странное облегчение, понимая, что это всего лишь ещё один пациент, но тут же мрачнеет ещё больше. Он начинает злиться. — Почему она может называть тебя по имени, а я нет? — он сжимает и разжимает пальцы, бросая на Гарри крайне недовольный взгляд, но тот только улыбается. — Потому что она это заслужила. — Да? И чем же? — на языке Луи крутится много гадостей, которые он собирается сказать, но Гарри наклоняется немного вперёд, чтобы суметь заглянуть Луи в глаза. — Честностью, — просто отвечает он, и Луи словно окатывает холодной водой. — Ты тоже сможешь называть меня по имени, когда я смогу достаточно доверять тебе. Это имеет смысл. Луи думает, что что-то только что сломалось в нём, растаптывая его гордыню, и он решает, что ничем не хуже остальных — тех, зовущих Гарри по имени. Он тоже может заслужить его доверие. — Я был очень рад поговорить с тобой сегодня. Вышло неплохо, да? — он поднимается, и Луи вдруг понимает, что на этом всё. Ему становится немного грустно. — Я должен идти, как ты понимаешь, но мне надо знать, хочешь ли ты получить ещё одну встречу? Вопрос кажется Луи немного неуместным, ведь его отец отвалил кучу денег, чтобы Гарри выделил немного своего драгоценного времени на болтовню с Луи, а теперь он просто спрашивает, хочет ли этого сам Луи? Вероятно, он хотел бы ответить: «Нет», встать и уйти. И никогда больше не ходить к докторам, которые считают его психом, но... — Эм, да? — Луи не знает, спрашивает ли он себя или Гарри, но тот утвердительно кивает. — Хорошо. Тогда я жду тебя через два дня в своём кабинете в четыре часа. Он разворачивается, не дожидаясь какого-либо ответа от Луи, приняв решение за него. Что-то словно щёлкает в голове парня, и он вскакивает со скамьи, крича Гарри вслед. — Кулинария! Мужчина останавливается и оборачивается, держа в руках телефон. Луи часто дышит, ветер треплет его волосы, когда он кричит Гарри снова. — Одно из моих увлечений. Я занимался кулинарией, — он не знает, почему говорит это, но Луи словно чувствует потребность в том, чтобы рассказать Гарри немного больше. Словно тот заслуживает это знать. Гарри ничего не отвечает. Но зато он улыбается так широко и искренне, что у Луи замирает сердце, и, покачав головой, уходит.