For the Things We Lost in the Undergrowth / Во имя того, чего мы лишились в детстве

Период составления учебной программы однозначно является самой загруженной неделей для «Подвыпившего Такси». Офицер Сойер предупреждала об этом, когда Кара взялась за данную работу, и теперь девушка видит это, когда самостоятельно управляет своими разрозненными рабочими сменами. Она выходит каждую ночь, укомплектованная паркой поверх форменной рубашки-поло и брюками цвета хаки, патрулируя популярные вне кампуса места, такие как Студенческий Городок, а также места, где назначают сбор. Кара видит Лену в нескольких из этих поездок, обычно одетую не по погоде, всегда перед зданием Дельта Чи. Она сжимает красную чашку Соло в одной руке и сигарету в другой и увлечённо смеётся над историей, которую рассказывает ей Элби или Мэйв. Иногда вместе с ней Джек, нежно обнимающий её одной рукой за плечи, но большую часть времени его нет. Как бы то ни было, Кара редко оказывается дома раньше пяти утра. И пятница программной недели ничем не отличается; на улице всё ещё темно, когда она плетётся домой из здания безопасности кампуса, разговаривая с Уинном по телефону. Он всю ночь работал над проектом, чтобы представить его на какой-то конференции в Юджине, и едва успел вернуться в свою квартиру, находящуюся за пределами кампуса. Ей слышно, как он ворочается в постели, разговаривая с ней. — Как живётся с Лютор? — спрашивает он, подавляя зевок. — Отлично. Я хочу сказать, вчера вечером я застала её снюхивающей полоску Аддерола[1] с моего учебника «Этика в журналистике» с помощью аппликатора для тампона, но в целом всё может быть хуже, я думаю, — Кара не упоминает ночь её кошмара или последующую паническую атаку, и то, как она накинула свой плед на плечи Лены в туалете. Она привыкла рассказывать Уинну в основном всё в своей жизни, ей больше некому рассказывать, кроме Алекс, но это ей почему-то хочется сохранить в секрете. Он усмехается, когда она подходит совсем близко к зданию общежития. — Это похоже на правду. Если ты хочешь передать Кэт Грант свою историю о ежегодном потреблении кокса в кампусе, по крайней мере, у тебя есть хороший источник. — Заткнись, — фыркает она. Когда Кара проходит по преимущественно тихим коридорам общаги, то замечает, что под дверью её комнаты горит свет. Она желает Уинну спокойной ночи, пообещав встретиться с ним в спортзале на следующий день, и тихо отпирает замок, переступая через порог. Лена сидит за столом в наушниках, покачивая ногой, залипая над инженерным учебником. Она оживляется и улыбается, когда Кара входит. Как и каждую ночь, большая часть её тела облачена в безразмерный кардиган. Каре интересно, избавится ли она от него весной или летом, и что займёт его место потом. — Привет, Кара, — её имя, произнесённое Леной, звучит как мёд. Кара пытается сопоставить этот образ Лены, мягкий, с сонными глазами, с её образом, когда она делает стойку для питья пива в подвале братства. Она обнаруживает, что не может. — Тяжёлая ночь? — Да. Когда Кара начинает сбрасывать с себя одежду, сверху немного влажную от конденсации, то замечает, что Лена ёрзает больше, чем обычно. После некоторых наблюдений она поняла, что её соседка по комнате, как правило, немного порывиста после ночи употребления слишком большого количества стимуляторов и вина, но на этот раз её поведение переходит всякие границы. Она кажется почти нервничающей из-за чего-то, и её глаза бегают между тем местом, где рядом с кроватью останавливается Кара, и столом. — У меня на самом деле кое-что есть. Для тебя. У меня есть кое-что для тебя, — быстро, как если бы она боялась потерять решимость, Лена открывает верхний ящик своего стола и что-то выуживает оттуда. Когда она поворачивается назад к Каре, одетой в рубашку и нижнее бельё, она держит маленький суккулент в терракотовом горшке. — О, — с удивительной ясностью произносит Кара. — Это суккулент[2]. — Это извинение, — поясняет Лена. — За то, что я такой человек в целом. И за ту ночь, когда меня стошнило в нашей ванной комнате, и за то, что сделала с Аддеролом на твоей книге. Я хотела купить цветы, но они часто погибают, а суккуленты переживают практически всё, — она вытягивает руки, приближая подарок к Каре. Она принимает его, держит в руках, но всё это время смотрит на Лену, у которой красное лицо и которая разговаривает так, как будто задыхается. Растение маленькое, но выглядит крепким, и нижняя сторона его листьев имеет розово-красный оттенок. — Мне он нравится, — искренне говорит Кара. У неё возникает внезапное желание положить руку на колено Лены, чтобы успокоить её безудержное движение, погладить её по бедру. Она выглядит такой пугливой и странно уязвимой, что Кара ощущает боль от сочувствия глубоко внутри себя. Кончики её пальцев покалывает. — Пожалуйста, постарайся не вдыхать с него Аддерол. Лена смеётся над этим, часть беспокойства покидает её тело, и Кара тоже чувствует облегчение от этого. Она помещает растение на подоконник, где оно сможет впитывать лучи солнца, а затем опускается на постель. В ту ночь у неё не получается особо отдохнуть, даже после того, как Лена выключает свет на своём столе и заползает под простыни. Забавно, она никогда не осознавала, как человек может сделать своё присутствие в комнате ощутимым, пока не почувствовала Лену так близко, как если бы она была с ней в одной постели, дыша на мягкие волосы у её уха.

***

Кара [18:15] Ребята, какие у вас планы на сегодняшний вечер? Джеймс [18:16] Тренировка по регби Джеймс [18:16]: ( Уинн [18:20] Всё ещё в лаборатории! Наука никогда не спит, детка, ржунимагу Кара вздыхает и падает на кровать, положив руки на живот, глядя в потолок. Она безрезультатно проверяет свой телефон, прежде чем изгибается, чтобы попытаться найти свой ноутбук под одеялами. Её внимание рассеивается во время просмотра «House Hunters»[3], когда она лежит на спине, с ноутбуком, установленным на груди. Кара оглядывает сторону комнаты Лены и замечает, что плед всё ещё покоится на кровати соседки. В конечном итоге она плюхается на живот, скучая, и переключается на свою палочку-выручалочку, когда она в унынии: видео с кошками. Проверяет свой телефон снова — никаких уведомлений. Не успев задуматься о своих действиях, Кара открывает Инстаграм Лены и смотрит её историю: по какой бы то ни было причине та, кажется, была в Эплби в 19:30 в пятницу вечером, во всё горло распевая в караоке «Take Me Home, Country Roads». Кара дважды просматривает видеоролик, прежде чем убрать телефон. Её взгляд падает на суккулент в горшке на подоконнике, и она отмечает, что горшок выглядит несколько простым. Прежде чем Кара осознаёт, что делает, она уже сидит за столом с горшком перед собой, расписывая его какими-то старыми красками, которые использовала для занятий по искусству в прошлом семестре. Она называет растение Генри, пишет это имя на горшке и оставляет его на старой газете, чтобы он высох. Перед сном Кара снова смотрит историю Лены в Инстаграме и ловит себя на том, что прокручивает в голове картинки событий пятидесяти двух недельной давности, прежде чем осознаёт, насколько абсурдно всё это. Как и ожидалось, проходит несколько часов до того, как ей удаётся убедить своё тело отдохнуть, и даже тогда её сон чуткий и беспокойный — она просыпается каждый раз, когда раздаётся чей-то топот по коридору, испуганная и дезориентированная. Поэтому неудивительно, что она просыпается и тогда, когда в половине второго ночи, споткнувшись, вваливается Лена. Дверь распахивается и врезается в противоположную стену, создавая шум, за которым следует тишина. Лена на мгновение останавливается в дверном проёме, затем тихо проникает внутрь, закрывая за собой дверь. Кара видит по её спотыкающейся походке, что она пьяна, а также по неоднократным падениям её тела на кровать, на которой она изо всех сил пытается выбраться из одежды. Кажется, ей требуется вечность, чтобы заползти под простыни. Но когда она наконец делает это, наступает ещё один период затишья. — Кара? — слышит она шёпот Лены с другого конца комнаты. — Ты не спишь? Кара ничего не говорит и остаётся неподвижной, сосредоточившись на том, чтобы сделать своё дыхание медленным и ровным. Она слышит небольшой шум, исходящий от кровати Лены, сдавленный и всхлипывающий, и у неё сжимается желудок, когда она понимает, что девушка плачет. Лютор икает, сопит в подушку и пытается сохранять тишину, но по большей части у неё это не получается. Кара остаётся на своём месте, слушая всё более и более редкие рыдания, пока они в конце концов не превращаются в тихие мягкие всхрапывания.

***

Это похоже на маленькое чудо, когда в субботу она не просыпается раньше девяти тридцати. Её тело напряжённее, чем обычно, веки немного тяжелее, и их больно открывать. Когда она поворачивается, чтобы взглянуть на Лену, та всё ещё спит, слегка пуская слюни на подушку. Кара мягко улыбается. — Лена, — шепчет она, слегка толкая её в плечо. Веки Лютор трепещут, затем полностью открываются. Она издаёт ноющий, хриплый звук. — Похмелье? — Думаю, что я до сих пор немного пьяна. — Что, если я пойду и принесу нам какой-нибудь еды от Нунана? Лена зарывает лицо в подушку и издаёт жалобное бурчание, которое Кара воспринимает как «Да, пожалуйста». В «Нунане» она берёт дюжину пончиков и два больших кофе, чтобы Лена не отключилась. Когда Кара возвращается в комнату, её соседка сидит в постели, потирая глаза, простыни слегка сползли и кое-где обнажают её руки и грудь, а волосы с левой стороны слегка взъерошены. Сердце Кары ускоряется от такого вида. — О боже, — стонет Лена. — Я готова расцеловать тебя. Они сидят вместе на кровати Кары, ведут непринуждённую беседу во время еды и в конечном итоге переходят к просмотру чего-то на Netflix. Это старый документальный фильм о раскрытии личности преступников, и девушки высмеивают его сюжет, облизывая крошки с пальцев. Лена рассказывает историю своей ночи в обрывках мыслей и образов, которые она может склеить вместе, всё время смеясь над собой. — Да, я видела твой Инстаграм, — комментирует Кара. — Похоже, тебе было очень весело в этом Эплби. Лицо Лены выглядит довольным, она явно пытается сдержать улыбку и терпит неудачу. — Я знаю. Я видела, что ты смотрела мой Инстаграм. Кара упирается: — Ты не можешь видеть, когда я просматриваю твою страницу! — Могу, — Лена посмеивается и показывает смущённой Каре, как получить список всех, кто смотрел твою историю. — Я, честно говоря, ничего из этого не помню, в любом случае, — она убирает невидимую ворсинку с рубашки, не встречаясь с Карой глазами. — Моя мама продолжает лезть в мои дела по поводу учебных дисциплин. Я как бы теряю хладнокровие, когда она со мной такая. — Что за дисциплины? — Я типа солгала ей о том, что выбрала, когда пошла учиться. Она, вроде как, вкладывалась в меня, в расчёте, что я пойду в бизнес. Но я не хотела этого делать. — Значит, она злится из-за того, что у тебя… инженерная специальность? Лена изображает кривую усмешку, за которой вовсе нет никакого веселья. — Я лучшая в группе. Её это бесит. Тем не менее, я знаю, что она ничего не собирается делать. Я — её последняя надежда на спасение фамилии. — Единственный ребёнок? Лена рассеянно кивает. — Что-то вроде того. Эй, это странно, что я снова немного проголодалась? Взглянув на часы и поняв, что уже почти полдень, Кара многозначительно говорит ей, что это не так. Они вместе думают и тратят десять минут на решение, результат которого Кара в то же утро отслеживает на квитанции Нунана. Она узнаёт, что Лена ненавидит грибы, но любит чёрные оливки, и что единственная газировка, которую та пьёт, — это диетическая Кока-кола. И Лена настаивает на том, чтобы оплатить всё своей кредитной картой, закатывая глаза и комментируя, что она всё равно не увидит счёт. — Возможно, я ошибаюсь, — говорит Лена, когда Кара снова занимает своё место на кровати рядом с ней. — Но это же ты водишь эту тележку для гольфа, полную пьяных людей, по кампусу, так? — Это называется «Подвыпившее Такси». Но да, это я. — Однако я никогда не вижу тебя на вечеринках. Не за рулём гольф-кара. — У меня много учёбы. — Кара, без обид, но разве ты не журналист? — в словах Лены нет никакого злого умысла, и Кара обнаруживает, что не находит ничего на самом деле обидного в её высказывании. Она слишком увлечена, довольная исключительным интересом, чувствующимся в отношении к ней её соседки по комнате. — Да, — посмеивается Кара. — Я хочу сказать, что меня не так часто приглашают куда-либо, разве что Джеймс и ещё один мой друг Уинн. И… ээ, вечеринки, на самом деле, — это не моё. Я хочу сказать, я уверена, что это весело и всё такое, но я всегда чувствую себя потерянной в больших группах людей. — Значит, ты бы предпочла всю ночь ездить вокруг них на гольф-каре? — О, да. Я имею в виду, это здорово, потому что у тебя лучшие беседы с людьми, когда ты с ними наедине, и они пьяны. Люди действительно хотят поговорить с тобой, и им небезразлично то, что ты скажешь, и тебе не нужно беспокоиться о том, что ты покажешься идиоткой, или о том, что делишься с ними чем-то слишком личным. И они всегда так благодарны и милы, потому что ты их подвезла. Мне нравится это гораздо больше. Кара на самом деле не думает о словах, вылетающих из её рта, она просто произносит их, потому что это правда. Только когда она понимает, что Лена улыбается, эта улыбка заставляет Дэнверс думать, что все предыдущие, возможно, были слегка вынуждены, немного не искренни; теперь, когда она знает, как выглядит настоящая улыбка Лютор, то думает, что, возможно, сказала что-то глупое. Лена морщит нос, и у неё такое милое выражение лица, как будто она собирается что-то сказать, но слишком поглощена ситуацией, чтобы сформулировать точные слова. — Это очень хорошо сказано, — решает наконец она, удерживая зрительный контакт с Карой. Он разрывается только мгновение спустя, когда Дэнверс кашляет и опускает взгляд, слегка переместившись на кровати и вытягивая ногу, чтобы нажать кнопку проигрывания на ноутбуке. — Кстати о вечеринках, — продолжает Лена. Кара смотрит на неё и видит, что её взгляд теперь сосредоточен на ноутбуке, и она чешет затылок. — Ты идёшь в Дорм Бэш сегодня вечером? — Чёрт, я совсем забыла. Нет, думаю, что поеду к сестре. Дорм Бэш на самом деле — это не для меня. Лена смеётся, немного более звонким смехом, чем обычно, и жестикулирует руками таким образом, что Кара должна распознать общепринятые кавычки. — Как и для меня: это также абсолютно не в моём вкусе, я в любом случае не собиралась идти. Просто любопытно, пойдёшь ли ты, — она прочищает горло и фокусируется на экране компьютера, где женщина в костюме Лиззи Борден комично разбирается со своим отцом. — Сегодня вечером пойдешь куда-то в другое место? — Не знаю. Джек хочет что-то придумать, но, — она пожимает плечами. — Мы, вероятно, закончим тем, что делаем всегда. — Что заключается в… — Использовании наших поддельных удостоверений личности, чтобы проникнуть в бестолковый городской бар и напиться до отключки. — Ах. Да. Так же по-американски, как яблочный пирог. Разве Джек тоже такой? — Он не возражает против этого, — говорит она, затем добавляет, — думаю, он хочет, чтобы я делала это реже. После этого Кара прекращает разговор, и они продолжают смотреть телевизор в тишине, уничтожать пиццу, когда её приносят, говорить о занятиях, преподавателях и тестах. Кара удивляется тому, как легко она поддерживает контакт с Леной, и насколько та отличается от образа, который она составила у себя в голове. Эта Лена немного напряжённая, но забавная и интересная, по-видимому, имеющая целый багаж историй из школы-интерната о ночных вечеринках и язвительных комментариев о шоу, которое идёт по телевизору. Кара понимает, что в течение дня позволяет таким вещам, как её статья для газеты, отодвинуться на задний план, чего не случалось несколько недель. Когда время приближается к семи, Кара проверяет свой телефон и видит, что пора уходить. Чтобы добраться до квартиры Алекс, остаётся всего пара электричек. Лена разговаривает по телефону с Джеком, когда Кара собирает свои вещи, чтобы успеть на электричку. Ей не всегда слышно, о чём говорит её соседка, но что-то она улавливает: мягкий смех, бормотание «Я люблю тебя». Лена перемещается по комнате, её волосы переброшены за плечо, а рука лежит поперёк груди. Она выглядит счастливой и непринуждённой, какой Кара её никогда не видела. Это оставляет неприятный привкус во рту. Кара не хочет прерывать их разговор, чтобы попрощаться, поэтому выходит так тихо, как только может, вытаскивая телефон в коридоре, когда направляется к выходу. — Я собираюсь сесть на следующую электричку к тебе, — говорит Кара, как только Алекс поднимает трубку. — Этой ночью у них Дорм Бэш, а я хочу позаниматься. Вместо того, чтобы голос Алекс согласился, наступает короткое, не предвещающее ничего хорошего молчание. Кара чувствует, что её живот сжимается. — Кара, — Алекс делает паузу, и Кара чувствует, что сестра очень тщательно подбирает слова, — почему бы тебе немного не развеяться на той вечеринке? По крайней мере, примерно на час или около того, прежде чем ты уйдёшь? — Алекс… — Я уверена, что Джеймс и Уинн захотят прийти. Они оба живут за пределами кампуса теперь и, вероятно, скучают по Дорм Бэш. — Алекс… — Я хочу сказать, что тебе нужно? Я могу купить тебе выпивку, если хочешь. — Не в этом дело, — вздыхает Кара. — Я просто не думаю, что мне будет весело. — Ты в конечном итоге, возможно, сама удивишься. Но если тебе действительно неудобно идти туда, приезжай. Кара останавливается в середине площадки, одной рукой обхватывая себя за талию, а другой прижимая телефон к уху. Единственный свет в это время ночи исходит от больших фонарных столбов, которые освещают большую часть кампуса, в результате чего она оказывается в жутком, эфирном свечении. Она знает, что Алекс не станет настаивать дальше, но сегодня у неё меньше желания бороться, чем обычно. У неё душа просто не лежит к спорам. — Если я опоздаю на последнюю электричку, — начинает она усталым голосом, — ты приедешь, чтобы забрать меня из кампуса? — Да, да, обязательно. Кара тяжело вздыхает. — Хорошо, я останусь. На один час. И потом я приеду, — она слышит от Алекс тихое «Есть!» и не может удержаться от слабой, недоверчивой улыбки. — Я горжусь тобой, Кара. И не забудь взять с собой перцовый спрей, что дала мамочка.

***

Дорм Бэш — отстой, разумеется. В глубине души Кара знала, что так и будет, но в реальности ситуация гораздо более раздражающая, чем она могла себе представить. Джеймс и Уинн в конце концов к большому облегчению приходят, но тридцать минут внимания Уинна украдены Лорел Перес, а Джеймс демонстрирует то идиотское подтягивание ягодиц, которое они делают в регби перед игрой в корнхол, оставляя Кару предоставленной самой себе. К тому времени, как Дэнверс возвращается в общежитие, её комната оказывается захваченной девочками Дельта Чи, и ей приходится прорываться, входя на собственную территорию, чтобы найти Лену. Когда Кара её всё же находит, та ютится в тесноте их ванной комнаты вместе с Элби, Мэйв и Джеком, уничтожая своё студенческое удостоверение. Она резко задирает голову, подняв брови, и её губы слегка дергаются вверх, когда она видит Кару. На заднем плане Мэйв и Элби обмениваются тяжёлыми взглядами, а Джек просто выглядит сбитым с толку. — Я думала, что ты сегодня поедешь к сестре, — Лена рассеянно трёт двумя пальцами левую ноздрю и поджимает губы. — Передумала? — Да, — усмехается Кара, переступая с ноги на ногу и потирая ладонью свой рюкзак. — Я подумала, что смогу заценить эту вечеринку, заглянув ненадолго. — Ну, ты могла бы пойти с нами вместо этого, — щебечет девушка, которую Кара знает как Элби. — Мы сейчас едем в «Воротник Епископа», чтобы танцевать и разводить на выпивку уродливых парней. Лена ничего не говорит, но её взгляд прикован к Каре, как будто она с надеждой ждёт ответа. Когда Дэнверс качает головой и открывает рот, намереваясь отказаться, Лена делает несколько шагов к ней, её тело почти дрожит от сдерживаемой энергии, и протягивает руку, касаясь её предплечья. Кара видит, как её язык проходится по губам, увлажняя их, и она, похоже, собирается что-то сказать, но в конце концов оказывается прервана Джеком, нежно положившим руку ей на плечо и наклонившимся, чтобы сказать ей что-то на ухо. — Может, будет хорошей идеей пойти уже, а? Лена качает головой, слегка улыбается и кивает. Они толпой все вместе уходят, будто стая птиц, и она, оставшись, снова стоит одна. Вот как она оказывается здесь, стоя в стороне и наблюдая за происходящим перед ней. Дерьмовая музыка и дерьмовое пиво, которое Кара потягивает с недовольством, стоя возле входа в общежитие. Час почти прошёл, слава богу, и её единственным утешением на данный момент является то, что Дэн не попытался заговорить с ней. — Привет, Кар, наслаждаешься вечеринкой? — Заговорил слишком быстро, думает она про себя, глядя на немного потное лицо Дэна Маплторпа-Армстронга. Он стоит слишком близко к ней, запах одеколона марки CVS заставляет её поморщиться. На нём уже другая футболка Red Hot Chili Peppers. — Да, конечно, — Кара вежливо улыбается. Она одним горьким глотком допивает своё пиво и достаёт телефон, готовясь набрать номер Алекс. — На самом деле я собираюсь уйти, я пообещала сестре, что приеду позже… — Эй, — он вырывает телефон из её руки, и челюсть Кары падает, а брови взлетают. — Почему бы тебе не остаться ещё ненадолго и не оттянуться? Мы можем вернуться и выпить в моей комнате, если здесь для тебя слишком шумно… — Нет, определённо нет, — твёрдо заявляет Кара, выдёргивая руку из его захвата. Брови Дэна сходятся вместе. — Чёрт, откуда в тебе столько силы? — Не твоё дело — прочь с дороги. И тут он блокирует ей путь из общежития, и, раз уж Кара такая сильная, напирает на неё. А он, вероятно, по меньшей мере на двадцать фунтов тяжелее её. — Дэн, я клянусь Богом… — Какие-то проблемы? — она с облегчением слышит голос Джеймса, и даже более того, видит, что рядом с ним стоит Уинн, скрестив руки и изо всех сил стараясь выглядеть сурово. Напуганный, Дэн немного отступает назад и поднимает руки в оборонительной позе. — Нет, мы с Карой просто разговаривали. Уинн и Джеймс оба смотрят на Кару, которая лишь качает головой. — Я правда сегодня не в настроении. Могу я просто пойти? — Да, мы проводим тебя до вокзала. Кара забирает свою сумку, и они втроём вместе уходят, Уинн пытается толкнуть Дэна плечом на выходе, тот морщится от боли и трёт свою руку, как только они исчезают из виду.

***

На следующее утро Кара просыпается дома у Алекс с пятнадцатью новыми уведомлениями в своём телефоне. Старшая Дэнверс ушла, уже на работе, так что нет никого, кто помешал бы Каре бездельничать в постели лишние тридцать минут. Она с любопытством открывает групповой чат с Уинном и Джеймсом. Ей приходится присмотреться и потереть глаза, чтобы убедиться, что она видит на фотографиях всё правильно. Первое сообщение — фотография комнаты Дэна с надписью Мерзкий Извращенец, распылённой на стену из баллончика. Текст под ней гласит: Вы можете поверить в это дерьмо? Затем следует сообщение с неизвестного номера — ещё одно изображение, это лицо Дэна. Его брови сбриты, а на лбу у него нарисован член. Похоже, оно сделано открыто, в момент, когда Дэн выходил из своей комнаты с недовольным, смущённым выражением лица. Неизвестный номер [8:32] хахаха Кара [9:15] Кто это? Неизвестный номер [9:16] Лена, ежу понятно. Лена [9:16] Похоже, вы, ребята, повеселились после того, как мы ушли, ха-ха Кара падает на кровать, глубоко вздыхая. Похоже, кто-то всё-таки повеселился.