***
Когда Кара возвращается вечером в общежитие, то обнаруживает, что Лена сидит за столом, поедая салат из миски, зажатой между коленями. Она оборачивается, чтобы поприветствовать Кару, с вилкой на полпути ко рту, и улыбается. Дэнверс замечает телешоу, приостановленное на ноутбуке позади неё. — Ужин чемпионов, да? Улыбка Лены превращается в кривую усмешку. — Хочешь перекусить? — А что это? — В основном, руккола. Кара морщит нос. — Нет, спасибо, но я пас. Лена пожимает плечами и возвращается к трапезе, довольно раскачиваясь корпусом во время еды. Это заставляет сердце Кары сжаться, а затем чуть ли не выпрыгнуть из груди. Она сбрасывает с себя одежду и забирается на кровать, и они сидят в тишине, не считая тихого сопения Лены и звуков поглощения ею пищи, но девушка не поворачивается и не включает своё шоу снова. Кажется, её вполне устраивает такое положение вещей. — Сегодня я встречалась с Мэгги Сойер, — говорит наконец Кара, садясь на кровати, скрестив ноги. — О? Она наконец-то дала тебе какие-то зацепки для твоей истории? Кара хмыкает. — Кое-какие. Эм, просто из любопытства, Джек же в братстве, да? — Ммм, да. Пи Лам. Но ты это уже и так знала, думаю, — изогнув брови, смотрит на неё Лена. Кара сглатывает и поправляет очки, поднимая их выше к переносице. — Я знала, но Уинн думал о том, чтобы вступить в него в следующем семестре, вот к чему я, — это ложь и довольно странная ложь, однако это единственное, что приходит в голову Каре в данный момент. Брови её соседки подпрыгивают ещё выше. — Уинн Шотт хочет присоединиться к братству? — Да? — Думаю, что уже поздновато в этом семестре, — бормочет Лена, жуя очередную порцию рукколы. Кара вздыхает в тишине, наступившей следом, — этот диалог не идёт так гладко, как она первоначально надеялась. — Расскажи мне о Джеке. Это тоже неудачная тема для обсуждения, судя по сморщившемуся лицу Лены. Хоть она ещё и улыбается, но её брови нахмурились, а губы приоткрылись, как будто девушка действительно не знает, как реагировать на этот вопрос. Она ставит на стол то, что осталось от её салата, и скрещивает руки. — Что о нём рассказать? — Я не знаю. Ты никогда не говоришь о нём. Ходят слухи, что вы, ребята, встречаетесь с пятого класса. Лена фыркает. — Едва ли. Мы познакомились в начальной школе, да. Но встречаемся мы не так долго. — Со средней школы? С выпускного класса? — Кара, — говорит Лена твёрдым голосом, который застаёт Кару врасплох своей резкостью. Со своей стороны, Лена, кажется, немного опешила сама и облизывает губы, слегка покачивая головой. Она выпрямляет руки, затем снова скрещивает их на груди. — Пожалуй, я просто не понимаю, почему всё это так важно для тебя. Почему тебя волнует, как долго я встречаюсь с Джеком? Каре это кажется очень простым вопросом. По-видимому, это не так, судя по тому, как Лена избегает встречаться с ней взглядом. — Я просто хочу иметь о нём представление. У меня не было возможности поговорить с ним лично, но… если это больная тема, мы можем её замять. — Он мой самый давний друг, — признаётся Лена. — И он очень добрый, и любит меня. Элби и Мэйв — мои подруги только потому, что я люблю веселиться и всегда покупаю весь алкоголь, — фыркает она. — Джек любит ходить в походы и сидеть со мной в кино. Я ему нравлюсь, даже когда я трезвая. Это заявление тяжело оседает где-то глубоко внутри Кары. — Звучит, как будто он действительно хороший парень. — Так и есть, — соглашается Лена. — Наверное, требуется больше ребят, таких как он, в братствах, да? — Кара, — невозмутимо говорит Лена. — Пожалуйста, скажи, что это не попытка расспросить меня для презентации твоей истории. Ладно, игра окончена. Кара, вероятно, должна была понимать, что Лена почувствует, что с ней что-то не так, как только она вошла в комнату, и её техника интервью ещё не настолько совершенна, как ей хотелось бы. Алекс всегда говорит ей, что деликатность на самом деле не её сильная сторона, и она, видимо, права. — Эм, нет? — продолжает пристально смотреть на неё Лена. — Хорошо, да, вроде того. — И это никак не может быть связано с Харви Лумом? Кара молчит. Лена вздыхает. — Я так и думала. Послушай, то, что случилось с Харви, ужасно, но, пожалуйста, поверь мне, Джека там не было. Он не участвует в издевательствах. — Но он живёт в доме, — с нажимом говорит Кара. Она определённо не пытается мучить Лену, но та - самый осведомлённый человек, который есть у Кары и кто может рассказать что-то, кроме расплывчатых деталей, что ранее ей дала Мэгги. Чутьё говорит ей, что здесь ничего нет, просто ещё одна заурядная неприятная история отравления алкоголем, которой можно было бы избежать, но если есть что-то… ну, Лена, вероятно, была бы той, кто знает. — Не все, кто живёт в доме, принимают участие в подобных вещах, — лаконично реагирует она. — Есть основная группа ребят, которые руководят всеми издевательствами. И есть один, кто является лидером этой группы, и Джек сказал мне, что тот человек был отстранён за это. — Серьёзно? — На самом деле, я думаю, его зовут Майк Элич. Некоторые из парней в братстве называют его Мон Эл, не спрашивай меня, почему так, я не знаю и не хочу знать, — слегка качает головой Лена. — Кроме того, Джек ненавидит его. Ты можешь добавить это в свою историю. Это можно под запись. — Ты знаешь, как дела у Харви? — Наверное, он в больнице, — дёргает носом Лена. — Не знаю, как долго он не дышал, но, по крайней мере, кто-то нашёл его, прежде чем парень успел умереть. Вот что происходит, когда ты позволяешь кому-то воткнуть тампон, пропитанный водкой, в свою задницу, полагаю. — Так вот что он сделал? — чуть ли не кричит Кара. Её голос на три октавы выше, чем обычно. — Зачем кому-то это делать! — Я думаю, что выпивка до этого сказалась, а эта штука в заднице, вероятно, просто стала дополнительным гвоздём в крышку гроба. Разве Мэгги Сойер не рассказала тебе подробности в своём офисе? — Ничего конкретного. Она не называла имена. И ты не можешь никому сказать, что слышала это от меня, а я слышала это от неё, хорошо? — Чтоб мне провалиться. Кара удовлетворённо улыбается. По крайней мере, похоже, что её первоначальная подсознательная реакция была, вероятно, правильной, хотя это приводит её обратно прямо к исходной точке. Ни к чему винить в этом Мэгги, всё-таки она наверняка предложила Каре самый сочный и лакомый кусочек, который у неё был. В любом случае Алекс из всего этого получает свидание, так что, по крайней мере, есть хоть какой-то положительный момент. — Она главным образом пыталась пригласить на свидание мою сестру, — раскрывает информацию Кара. — Теперь я должна заставить Алекс позвонить ей. Но думаю, что это, пожалуй, не будет большой проблемой. Она удивлена, когда Лена не реагирует сразу. И поражается ещё больше, когда изучает её лицо и обнаруживает, что оно наморщено в… удивлении? Отвращении? Кара не может точно сказать, и ей становится неудобно. Это было небрежное заявление, сделанное мимоходом, предназначенное для того, чтобы быть встреченным таким же небрежным ответом, а не этой продолжительной, щекотливой тишиной. — Надо же. Твоя сестра лесбиянка? — Лена снова избегает зрительного контакта. Вместо этого она хватает обратно свой салат и выглядит очень заинтересованной в зелёных листьях, наколотых на вилку. — Да? Без обид, но это всё, что тебя заинтересовало? — Кара не пытается скрыть разочарование в своём голосе. — Люди бывают гомосексуальны, Лена. — Нет, неважно, на самом деле, это не имеет значения, — качает головой Лена и начинает поворачиваться к компьютеру. — Мой салат уже немного подвял, и я хочу досмотреть шоу, так что вот. — Да, конечно, давай, — хмурится Кара, наблюдая, как Лена поворачивается к ней спиной.***
— Я думаю, что Лена Лютор — гомофоб, — Кара хлопает своим подносом рядом с Уинном, настолько напугав парня, что тот подпрыгивает и стукается коленками об столешницу. Джеймс рассматривает их обоих так, будто его это забавляет, и рассеянно перемещает яйца по своей тарелке. — Кара, сейчас… — проверяет свои часы Уинн, — семь утра. Мы можем поговорить об этом после того, как я выпью кофе? — Нет, — заявляет Кара, указывая пальцем в его сторону. — Мы будем говорить об этом сейчас. — Так что же произошло? Ты застала её выбрасывающей диски «Tegan and Sara»[2] из окна общаги? Рвущей голыми руками копию полного собрания сочинений Оскара Уайльда? — Уинн, довольно, — предупреждает Джеймс, но всеми силами старается скрыть улыбку. — Пишущей за кого-то посты на форуме Баптистской Церкви Вестборо? — Заткнись, Уинн, — Кара набирает полный рот картофеля и запивает его глотком апельсинового сока. — Она была очень странной, когда я упомянула, что Мэгги хочет пригласить Алекс на свидание. Она, типа, говорит такая: О, твоя сестра лесбиянка? Кто так говорит? — Честно говоря, Кара, — говорит Джеймс, — у тебя был опыт, когда ты слишком остро реагировала на подобные вещи. Помнишь, как тот парень пошутил насчёт UHAUL[3] на одной из моих игр по регби, и Уинну пришлось удерживать тебя, чтобы ты не ударила его? — Офицер Сойер неровно дышит к твоей сестре? — спрашивает Уинн, по-прежнему сгорбившийся над чашкой кофе. — Это круто. Но могу я спросить, откуда ты это знаешь? — Она попросила у меня её номер в обмен на предоставление мне информации о дедовщине в Пи Ламе. — Ничего себе, — задумчиво кивает Джеймс. — Из этого предложения можно многое почерпнуть. — Да, что за дедовщина? — По всей видимости, парень получил отравление алкоголем во время издевательств в прошлые выходные, и его пришлось отправить в больницу. Сейчас он в порядке, но… — пожимает плечами Кара и замечает, что Уинн и Джеймс обмениваются загадочными взглядами. Она хмурит брови и наблюдает, как они пытаются молча общаться над своими пустыми подносами из-под завтрака. — Эй? Ребята, всё нормально? — Да, — прочищает горло Джеймс. — Это просто отстой. Но я думал, что ты собираешься написать историю о разгроме комнаты вашего старшего по общаге? — Понимаете, давайте будем честными, он вроде как заслужил это. Я не знаю, смогу ли написать беспристрастную историю об этом. Джеймс фактически отвечает на это ослепительной улыбкой, а Уинн вынужден заглушить смешок, заталкивая кусок блина в рот. Кара взирает на них со стороны, утомлённая и непонимающая, но списывает это на недостаток кофеина у каждого. — В любом случае, Кара, — продолжает Джеймс, — я бы не стал слишком много думать насчёт Лены. Люди ведут себя странно по многим причинам. Это не значит, что она ненавидит геев. Кара снова смотрит на них, переводя взгляд с одного на другого, и предполагает, что он, наверное, прав.***
Большинство ночей, возвращаясь в общежитие, Кара обнаруживает Лену сидящей за столом, поглощённой чтением толстого глянцевого справочного пособия с формулами и с жёлтой тетрадью для записи лекций — все они жёлтые, по крайней мере, те, в которых она писала до сих пор, их было несколько. Сегодняшний вечер ничем не отличается от всех остальных. Через её плечо Кара видит маленькие печатные буквы, написанные аккуратным почерком Лены, идеально прямые, ровные цифры, буквы с безупречным наклоном, углы и цилиндры, испещрённые пунктирными линиями. Она даже не поднимает взгляд, когда Кара открывает дверь, сбрасывает одежду и заползает в постель. Рука Лены летает над страницей, как будто она пишет длинную, запутанную историю, которая перетекает с листа на лист. Время от времени она останавливается, сверяется с учебником, грызёт ластик механического карандаша. Кара наблюдает со своего насиженного места, как она выгибает тело, растягивая его и так и этак, и трёт лоб ладонью руки. Другая привычка, которая возникла в последнее время — она сосёт леденцы, и Кара в восторге от этого, в основном потому, что это даёт возможность дразнить её… это просто такое занятие для старушек. Лена говорит, что они помогают ей сосредоточиться, и чаще всего она покупает «Jolly Ranchers» и оставляет все фиолетовые для Кары, поэтому той действительно грех жаловаться. Кара слышит мягкое цоканье и знает, что Лена, вероятно, передвигает один из леденцов во рту, задумавшись над чем-то в своей жёлтой тетради. Она никогда не ходит в библиотеку, когда впадает в подобное настроение, говоря, что слышит, как другие люди слишком громко думают. Кара задаётся вопросом, может ли она слышать её мысли, и если может, то, видимо, просто особо не возражает против этого. — Если сфотографируешь, сможешь любоваться бесконечно. Кара моргает. Лена развернулась через спинку стула, рука свисает, на лице довольная улыбка. — Я просто смотрела на твои записи. Они довольно красивые. Лена хмыкает и на мгновение поворачивает голову назад. Она бросает карандаш на тетрадку, открывает верхний ящик и выуживает оттуда что-то, по предположению Кары, похожее на большой пакет с конфетами. — Они вполне обычные, полагаю. Хочешь? — Конечно. — Кстати, я тебе тоже кое-что взяла в книжном магазине. Кара морщит лоб и наблюдает, как Лена перекатывает две фиолетовые конфеты, размещая их на ладони. Она также вручает ей книгу в твёрдом переплете, толстую и тяжёлую. — Ты принесла мне книгу Энн Рул? — спрашивает Кара. Она переворачивает её, чтобы изучить заднюю обложку, слегка покачивая головой. Довольная улыбка Лены растёт ещё больше, и она возвращается на свою сторону комнаты. Кара думает о том, как сильно Лена нервничала, когда в первый раз вручала ей подарок, по сравнению с её легкостью сейчас. Вероятно, она видела, как Кара заботится о суккуленте, и заметила имя, нарисованное на терракотовом горшке. Возможно, это придало ей уверенности. — Я увидела её и подумала о тебе. Она также журналист-расследователь с северо-западного побережья. Может, это придаст тебе вдохновения для твоей заметки в газете… если тебе она понравится, я возьму для тебя ещё Незнакомец рядом со мной. — Я не очень люблю настоящие преступления. Но это мило, спасибо. — Могла бы и соврать, — по-прежнему улыбается Лена, разворачивая ещё одну конфету. Её поза легка, расслаблена, и она полностью повёрнута спиной к своей домашней работе. Кара знает, что это означает, что Лена хочет поговорить; в те дни, когда Лютор не заинтересована в том, чтобы покинуть свой внутренний мир, она не удосуживается даже заметить свою соседку по комнате. Кара полюбила эти моменты. Она чувствует себя цветущей под вниманием Лены, под её интересом, как цветок под солнцем. Лена расспрашивает, как прошёл её день, и она легко отвечает, рассказывая об абсолютно незначительных вещах, о своих занятиях, завтраке с Уинном и Джеймсом. Кара оставляет без внимания факты о Лене и не упоминает, как загрузилась от того, как она отреагировала на её комментарий о Мэгги и Алекс. Джеймс, вероятно, был прав, в конце концов; люди ведут себя странно по множеству разных причин. У неё нет никаких доказательств, чтобы сказать обратное. В конечном итоге, когда Лена возвращается к своим бесконечным страницам уравнений, Кара поворачивается набок в постели и чувствует книгу где-то под простынями. Потянувшись вниз, она хватает её, держит перед собой, а затем открывает. Она взахлёб читает всю ночь, а когда Лена наконец-то поднимается с места, чтобы лечь спать, сразу после часу ночи, Кара ловит её взгляд, ничего не говорит, но одного выражения лица вполне достаточно.***
— О, кстати, Мэгги хочет, чтобы ты ей позвонила. — Тот горячий коп, на которого ты работаешь? Да ладно. — Нет, я серьёзно. Она говорит, что у вас, ребята, был по-настоящему волшебный вечер на прошлой встрече выпускников, — Кара быстро идёт по Пёрл-стрит, прижимая телефон к уху замёрзшей, обветренной рукой. Другая её рука засунута в карман парки. Сейчас необычно прохладный конец январского дня, и она на пути к квартире Джеймса, расположенной вне кампуса, где собирается провести оставшуюся часть дня за поеданием пиццы и просмотром фильмов. Она быстрым шагом проходит мимо студенческого городка, едва замечая всё вокруг, поскольку ускоряет шаг. — Я пришлю тебе её номер. — Да, давай. Как продвигается история для статьи? — Это отстой. Всё отстой, — жалуется Кара. — Думаю, что было немного амбициозно пытаться получить свой собственный прорыв в газете, будучи на первом курсе. Может быть, мне стоит повременить, немного обдумать приоритеты, а потом вернуться к этому в следующем году, — в этот момент она краем глаза замечает вспышку чего-то красного и смотрит направо, ещё мгновение продолжает идти, затем останавливается, отступает и смотрит налево, приоткрыв рот. — Кара? Ты в порядке? — А, да! Мне придётся перезвонить тебе. — Ладно. Не забудь написать мне номер Мэгги! — Хорошолюблютебяпока, — Кара завершает звонок и кладёт телефон обратно в карман, не глядя на него. Её взгляд сосредоточен на том, что прямо перед ней — на здании Пи Лама. Или на том, что похоже на дом Пи Лама; все окна разбиты, на фасаде спреем из баллончика нарисованы вульгарные символы, и видно несколько простыней, свисающих из окон второго этажа, на которых написано одно непристойное сообщение: БРАТСТВА СОСУТ Во дворе здания собирается небольшая группа зевак, некоторые из них, похоже, являются братьями, качающими головами в неверии. Кара смотрит по сторонам и пересекает улицу, входя в толпу зевак и ища знакомое лицо. Она распознаёт Джека возле фасада здания и прямиком направляется к нему. — Джек! Он оживляется и слегка машет, когда встречается с ней глазами. Они не особо знакомы друг с другом, но он добрый, и Кара знает, что он слишком хороший, чтобы забить на общественный долг. — Привет, Кара, — говорит он, когда она подходит к нему. — Безумные вещи, да? — Да не говори. Когда это произошло? Джек пожимает плечами и оглядывается на дом, почёсывая затылок. — Понятия не имею. Весь дом был в Портленде прошлой ночью, мы буквально только что вернулись. — В Портленде? Зачем? — Мы должны были пройти обязательное профессиональное обучение в качестве наказания после случая с дедовщиной. Или так, или нас бы отстранили до конца семестра, — он смотрит на неё, смущённо улыбаясь. — При всех усилиях, которые они вложили в это, как ты думаешь, могли ли они подобрать более броский лозунг, чем братства сосут, а? Это вызывает искренний смех у Кары, которая снова рассматривает дом. Она никоим образом не подрядчик, но все разбитые окна, разбрызганная краска — похоже, что это повреждение имущества как минимум на несколько тысяч долларов. Тому, кто это сделал, дадут по шее. Она говорит то же самое Джеку, который кивает головой в знак согласия. — Это точно. Эй, Кара, было здорово пообщаться, но я должен… — он показывает большим пальцем туда, где другие ребята из Пи Лама собираются в небольшой круг слева. Кара дружелюбно улыбается и машет ему. — Да, конечно, удачи. Он тоже улыбается и кивает, направляясь к группе. Кара наблюдает, как он идёт, а затем снова украдкой смотрит на здание, щурясь против зимнего солнца. Что-то в этом мучает её. Прежде чем уйти, она достает свой мобильный и быстро делает фотографию фасада дома, взглянув на неё в телефоне, прежде чем позвонить Джеймсу. — Привет, — говорит она, разворачиваясь и возвращаясь через улицу бодрым шагом. — Мне жаль, но придётся отменить наши планы…