For the Things We Lost in the Undergrowth / Во имя того, чего мы лишились в детстве

К сожалению, первое, что бросается в глаза при приближении к «Грязному Фрэнку» — это то, что здание не имеет окон. Оно расположено в конце квартала, и его дальняя белая стена обращена в сторону леса позади. На одной из стен виден рисунок с изображением человека в красной фланели, душащего медведя. — Это Фрэнк? — сухо спрашивает Кара, когда они приближаются ко входу. — Полагаю, да, — отвечает Лена, открывая тяжёлую дубовую дверь перед Карой. — Не уверена, впрочем, должен ли он быть этим чуваком или медведем. Внутреннее помещение тускло освещено и обставлено главным образом кабинками из тёмного дерева, в центре помещения стоит большая барная стойка. С потолка свисают бумажные снежинки, что создаёт иллюзию посещения детского художественного конкурса, работы которого развешаны на дальней стене. А на листке из блокнота, размещённом над баром, надпись ручкой, гласящая «только наличные». Здесь пусто, за исключением нескольких бродяг, пары студентов и одного или двух местных жителей. Бармен только один, и Кара принимает его за Майка. Он замечает их, как только они входят. — Здравствуйте, милые дамы! — Засунь это себе в задницу, Майкл. — Ясно, Лена Лютор, как обычно, не в духе. Принял к сведению, — Майк поворачивается, с улыбкой глядя на Кару. — Кто твоя горячая подруга? — Знаешь, это была ужасная идея, — Лена берёт Кару за локоть и пытается направить её обратно к двери. Та сопротивляется, со свирепым взглядом оттаскивая её назад. Лена закатывает глаза, но уступает и следует за Карой, чтобы затем сесть за барной стойкой. — Меня зовут Кара Дэнверс, я работаю в службе безопасности кампуса. Майк кивает. — Круто, круто. Хотите что-нибудь выпить, девчата? — Водка с содовой, — с готовностью отзывается Лена. Она вытирает рукой лоб. — Сделай двойную. — Просто газировка пойдёт. — Ты сегодня DD[1]? — спрашивает Майк, поворачиваясь, чтобы взять водку с полки позади него. Его рука зависает над бутылкой «Hawkeye», на что Лена издаёт негодующий возглас. Несмотря на то, что парень повёрнут к ней спиной, Кара чувствует, как он закатывает глаза, когда Лена приседает за баром и достаёт то, что выглядит как нетронутая, неоткрытая бутылка Бельведера. — Ты единственный человек, который просит здесь это дерьмо, знаешь. — Нет, — отвечает Кара. — Я имею в виду, я не DD. Вообще-то, я здесь по делам. Брови Майка поднимаются, когда он наливает газировку в два стакана, добавляя ломтик лайма в стакан Лены и ставя напитки рядом на стойку бара. — Это что-то новенькое, — говорит он. — Я хотела расспросить тебя о вандализме в Пи Ламе. И о том, что случилось с Дэном в ночь Дорм Бэш. — О да, — посмеивается Майк. — Это дерьмо было забавным. Дэн получил по заслугам, это уж точно. — Ну, кое-кто, с кем я говорила, сказал, что ты связан с обоими инцидентами. — Что, типа, это я сделал? Неа, подруга. Если бы мне удалось нарисовать баллончиком с краской такую кучу членов на братстве и сбрить брови Дэна, знаешь, я бы вышел и всем хвастался этим. Я в любом случае уже практически на две трети исключён из универа. Кара анализирует полученную информацию. Раньше она не думала об этом с такого ракурса. — Ну, ты был единственным человеком в братстве, который не поехал в Портленд в тот вечер. Кто ещё мог знать, что все уедут? — Как это, единственный, кто не поехал в Портленд в тот вечер? — Майк опирается на барную стойку, протирая поллитровый стакан грязной тряпкой для посуды. Его взгляд перемещается с лица Кары на Лену, которая делает долгий, расслабляющий глоток своего напитка. Кара с неуместным потрясением замечает, что он уже почти наполовину выпит. — Золотой мальчик Джек тоже отмазался от этой поездки. Разве не так, Лена? Лютор ставит коктейль на стойку, выглядя более измученной, чем когда-либо. — Это правда, Лена? — Это так, — подтверждает она. — Но в тот вечер он не принимал участия в акте вандализма в доме. — Он был с тобой? — Не совсем, — уклончиво говорит она. — Тогда где… — Это никого не касается, — Лена делает ещё один глоток коктейля, а затем сдвигается, соскальзывая с барного стула. — Тебе просто придётся поверить мне на слово. Я иду в туалет. Кара наблюдает, как она удаляется, исчезая за одной из дверей в дальней части зала. — Почему она не сказала мне об этом? — задаётся она вопросом вслух. — Она сумасшедшая, — сообщает Майк, начиная обрабатывать другой поллитровый стакан. — Ты, кажется, могла бы найти кого-нибудь намного лучше, чем она, как бы там ни было. — Что ты хочешь этим сказать? Майк пожимает плечами. — Я хочу сказать, что она горячая штучка. Она приходит сюда, вроде как раз в неделю, со своими друзьями, чтобы в итоге обниматься в туалете с унитазом. И в любом случае, даже если она заинтересована в тебе, то, вероятно, просто пытается добиться, чтобы ей разок отлизали, прежде чем она выйдет замуж за Джека и будет торговать кока-колой для «Xanax». Но я хочу сказать, думаю, я понимаю, — он делает паузу и поднимает глаза. — Я бы тоже её трахнул, если бы думал, что это стоит всех этих неприятностей. У Кары возникает короткая и яркая фантазия, в которой она хватает его за воротник рубашки и прикладывает лицом о стойку бара. Её рука так плотно сжимает стакан, что костяшки пальцев белеют. Она наклоняется вперёд, заставляя Майка, испугавшись, слегка откинуться назад. — Не говори о ней так, — голос звучит слишком сурово и отчаянно даже для её собственных ушей. — Ты ничего о ней не знаешь. — Я знаю побольше твоего, — твёрдо говорит Майк. Он швыряет тряпку для посуды на стойку прямо перед ней. — Я сочувствую ей, тем не менее. Вся её семейка чокнутая. Дерьмовое яблоко недалеко падает от дерьмового яблочного куста. Кара прищуривается. — Майк, яблоки растут на деревьях. — Пофигу. В этот момент открывается дверь туалета, и оттуда выходит Лена, вытирая руки о джинсы. Лицо Кары всё ещё красное от негодования, и Лютор бросает на неё озадаченный взгляд, когда подходит к бару. — Что он тебе сказал? — Ничего, — ворчит Кара, глядя на свои колени. Майк оборонительно поднимает вверх руки. — Слушай, придурок, если ты что-то сказал… — Что она только что сказала? Я ничего ей не говорил. Мы просто болтали. Лена мгновение смотрит на них, явно не веря тому, что они говорят ей, затем сдёргивает свою куртку с рейлинга барной стойки и теребит её в руках. — Пойдём, — мягко шепчет она Каре. Та кивает и начинает натягивать куртку, наблюдая, как Лена хватает свой напиток со стойки и выходит, потягивая его, всё это время поддерживая с Майком жёсткий зрительный контакт. — Они были не бесплатные! — кричит он им вслед, пока они выходят на холодную улицу. Голова Кары переполнена массой эмоций, среди которых главная — смятение. Они несколько мгновений стоят на крыльце бара, пока Лена выуживает сигарету и поджигает её, выпуская дым одним долгим успокаивающим выдохом. — Почему ты не можешь сказать мне, где был Джек той ночью? — Это личное, — Лена не смотрит на неё, вместо этого уставившись на какую-то неподвижную точку вдалеке. Рука, свободная от сигареты, по-прежнему обхватывает её стакан. Она рассматривает его, допивает содержимое одним большим глотком, а затем ставит его на тротуар рядом с собой. — Я не понимаю. Если он не сделал ничего плохого, почему ты мне не говоришь? — Послушай, Кара, я… — Лена облизывает губы, её глаза мгновение направлены на небо, прежде чем она поворачивается к Каре. — Я не имею права рассказывать это. Ты просто должна мне поверить: он к этому не причастен. Кара смотрит на Лену в ответ и чувствует своего рода мягкое изумление, смотрит на стакан со льдом рядом с чёрными ботинками на её ногах и поднимает взгляд, следуя за изгибами её ног вверх, где они исчезают под краем куртки. Она думает о том, каково было бы положить туда руки, сжать её бёдра и прикоснуться губами к выпирающей косточке её ключицы. У неё возникает желание грубо схватить и стянуть парку Лены, её кардиган, рубашку, которые на ней под верхней одеждой. Кара спрашивает себя, значит ли это любить кого-то, когда постоянно хочется снять с человека одежду, пока не останется ничего, кроме того, чего можно было бы касаться, что можно было бы целовать. — Я тебе верю. Просто я запуталась. Лена смеётся. — Знаешь, ты в этом не одинока, — после этого выражение её лица смягчается. Она выбрасывает сигарету и делает шаг ближе к Каре, элегантно вторгаясь в её личное пространство. — Извини за то, что было раньше. И насчёт этой недели, я знаю, что вела себя как настоящая стерва. Я просто… не знаю, как вести себя рядом с тобой. По мере того, как следуют признания, голос Лены затихает, и последнее — самое тихое из них, и если бы Кара не стояла так близко, она, возможно, даже не услышала бы его. Она позволяет словам обволакивать её и затем оседать в нижней части живота и на кончиках пальцев. — Знаешь, ты в этом не одинока, — шепчет она, и Лена ослепительно улыбается. — Но, я надеюсь, мы сможем оставить это в прошлом и стать друзьями? Это же возможно? — Я бы очень хотела быть твоим другом, Лена, — выдыхает Кара. Лютор делает ещё один большой шаг ближе к ней, а затем заключает Кару в крепкие объятия. Дэнверс мгновение стоит замерев, потрясённая, прежде чем постепенно погрузиться в тепло груди Лены. Кара обхватывает руками талию стоящей рядом девушки и выпускает сдержанный вздох, думая о том, насколько она мягкая, насколько податливая. Лена лицом зарывается в изгиб шеи блондинки, её дыхание щекочет кожу. Кара чувствует движение одной из её рук и мимолётное прикосновение к голой коже, открытой в основании шеи, и дрожит. Мимо проезжает машина и ненадолго освещает то место на тротуаре, где стоят девушки, заставляя Лену поднять взгляд, но не отрываться полностью. Она не убирает руки с плеч Кары, и последняя тоже не делает никаких попыток переместить свои. Чем дольше они стоят вот так, прижатые друг к другу, тем больше настрой переходит от дружеского акта благодарности к чему-то более значимому. Это заставляет Кару ощущать тепло повсюду, но данное чувство испорчено голосом в её голове, явно похожим на голос Алекс, напоминающим ей, что у Лены есть парень. — Может, нам следует вернуться, — мягким голосом предлагает Кара. — На самом деле после этого я собиралась направиться в Пи Лам, — высказывается Лена. — У них будет вечеринка, чтобы отпраздновать, что им починили все окна. — Всё это просто повод для вас устроить вечеринку, да, ребята? — Возможно, — возникает пауза, в течение которой ни одна из них по-прежнему не пытается освободиться от объятий. — Ты должна прийти. Похоже, это плохая идея по причинам, назвать которые Кара не может или не хочет. Тот голос Алекс в её голове твёрдо говорит ей идти домой и написать смс своему терапевту. — Конечно, — вместо этого говорит она. — Звучит заманчиво.

***

Когда они прибывают к дому, в нём уже гремит музыка. Кара следует за Леной, минуя парня в гавайской рубашке, просящего пять долларов за вход, и вскоре после этого сбрасывая верхнюю одежду. В братстве намного грязнее, чем было в доме Дельта Чи, с грудами мебели и мусора, прибитыми к стенам, чтобы освободить место для новой мебели и нового мусора. В гостиной стоит наполовину съеденный торт с украшениями, придающими ему вид окна, который народ, похоже, ест вилками прямо с блюда, а пространство вокруг украшено висящими половинчатыми серпантинами. Без глушителя в виде алкоголя и без Элби Кару охватывает знакомое чувство дискомфорта. К счастью, Лена, похоже, в своей стихии, и вводит их в толпу, привычно приветствуя людей, когда проходит рядом с ними. Кого-то Кара узнаёт по вечеринке в минувшие выходные, некоторые же для неё — абсолютные незнакомцы. Лена продвигается в определённом заданном направлении, и Дэнверс предполагает, что девушка знает, куда они идут, особенно когда та кладёт руку на поясницу Кары, чтобы помочь ей пройти через толпу. Становится очевидным, что их конечным пунктом назначения является кухня. Там находится Джек с ещё одним парнем, они стоят близко друг к другу, потягивая пиво и смеясь над чем-то в телефоне этого человека. Джек отрывает взгляд от экрана, прежде чем у Лены появляется возможность произнести его имя, доброжелательная улыбка уже закрепляется на его лице, и он отходит от второго парня. Они шагают в объятия друг друга, и Лена нежно целует его в уголок рта, свободной рукой взъерошивая волосы на его затылке. Кара до сих пор чувствует, как поясница горит от прикосновения Лены, и сопротивляется желанию отвести взгляд. — Привет, Лена, привет, Кара, — говорит Джек, дурацкая улыбка так и не сходит с его лица. — Рад, что вы, девчата, пришли. Кара, ты знакома с Горди? — он показывает жестом в сторону парня, с которым что-то обсуждал ранее, по-прежнему стоящего в стороне. Тот улыбается, как человек, который чувствует себя неловко, но пытается играть, чтобы сохранить лицо. Они обмениваются любезностями, и Джек снова переключает своё внимание на Лену. — Привет, красавчик, — воркует она. — Ребята, у вас здесь есть что-нибудь получше, чем «Натти Айс»? Джек улыбается ей, затем поворачивается, высвобождаясь из её объятий, и наклоняется к холодильнику. Пока он просматривает его содержимое, Лена стоит за его спиной, запустив руку в короткие волосы на его затылке. Она выглядит такой довольной, такой любящей, что у Кары возникает ужасное чувство по поводу того, что она вообще осмелилась истолковать их предыдущее взаимодействие как романтическое. Друзья иногда обнимают друг друга, предполагает она, и иногда эти объятия продолжительные и, возможно, тесные. Стыд и позор, что она подумала о чём-то другом. — Ничего особенного, — говорит Джек, наконец поднимаясь от холодильника и закрывая его. — Всё приличное в моей комнате, думаю. Лена сверкает улыбкой, обращаясь к Каре. — Пойдём наверх и проверим. Прежде чем та сможет отреагировать, Лена протягивает ей руку и ведёт через толпу, состоящую из чужих ей людей. Кара пытается отвлечься от электризующего чувства, вызванного пальцами Лютор, сплетёнными с её. Даже при том, что её взгляд сосредоточен на затылке Лены, часть её руки, протянутой сзади, попадает в поле зрения, и ощущается энергия девушки, расчищающей для них путь через гостиную. Друзья иногда тоже держатся за руки, она видела, как это делает Алекс, видела, как это делают Элби и Мэйв. Её тело, истинно предающее, накрывается жаркой волной, несмотря на логичность данных рассуждений. На лестницах гораздо меньше народу, чем в гостиной, а коридор наверху ещё более пустой. Кажется, это продолжается вечно, двери и двери рядом друг с другом, каждая с табличкой, обозначающей, чья это комната. Кара прочитывает каждую из них, пока они проходят мимо, в попытке не слишком задумываться о том, что Лена до сих пор держит её за руку. Брэндон и Джоэл, Кайл и Гай, Амир и Джекоб, и, наконец, почти в конце коридора, Джек и Гильермо. Лена останавливается около неё, улыбается через плечо, отпускает руку Кары и входит в комнату. Когда включается свет, Дэнверс видит, что комната большая — вероятно, в два раза больше, чем в общежитии у Лены и Кары. Она обставлена довольно скудно: двумя большими пружинными кроватями у каждой из противоположных стен, двумя столами и мини-холодильником. На полу стоит телевизор, окружённый различными игровыми системами и креслом-мешком. Пока Кара переваривает окружающую обстановку, Лена занята, наклонившись над холодильником и копаясь в нём с целью что-нибудь раздобыть. Взгляд Кары переходит с игровой установки на Лену, неожиданно в упор столкнувшись с видом на её задницу, пока та шарит среди продуктов. Кара краснеет и опускает взгляд на свои ботинки. Наконец, через какое-то время, показавшееся вечностью, Лена выпрямляется, держа в руках что-то, выглядящее как пинта джина, и полупустую бутылку тоника. — Захлопни дверь, — вежливо говорит она, ставя напитки на стол, и начинает смешивать их содержимое в двух чашках. — Мы же не хотим, чтобы кто-то ещё знал, что у Джека здесь есть выпивка. Они стервятники. Несколько ошеломлённая, Кара закрывает дверь и продолжает неловко стоять на пороге. Лена снова поднимает взгляд, привинчивая крышку обратно на бутылку джина. — Ты в порядке? — Да! — неестественно смеётся Кара и осознаёт, что это выходит примерно на три октавы выше, чем должно быть. Она поправляет очки, поднимая их к переносице тыльной стороной кисти. — Абсолютно. Я в полном порядке, как обычно. — Кажется, ты просто немного нервничаешь, — говорит Лена. Она заканчивает смешивать напитки и направляется к Каре. — Ты можешь сесть на кровать Джека, если хочешь. Она прямо рядом с тобой. Кара поворачивает голову и видит один из матрасов, небрежно накрытый красными фланелевыми простынями. — Мы не вернёмся на вечеринку? Лена внезапно становится застенчивой. — Я думала, мы могли бы остаться здесь и поболтать, — признаётся она. — Если бы тебе этого хотелось. Если нет, мы вполне можем вернуться вниз. Это, на самом деле, всё, чего хочет Кара. Она хочет этого так сильно, что её желание ощущается, как второй человек, запертый в ловушке внутри её тела, на витке смертельной спирали, пытающийся сбежать через рот. Но тут же слышится голос, похожий на голос Алекс, говорящий ей, что у Лены есть парень, которого она целует, называет красивым и гладит его по затылку, когда он ищет что-то в холодильнике. Внутри Кары бурлит всё это: уколы ревности, разгоревшееся желание. Она берёт у Лены чашку и садится рядом с ней на торце кровати. Хотя места много, девушки сидят рядом, их бёдра прижаты друг к другу, колени соприкасаются. Они медленно пьют из чашек, слушая приглушённый звук музыки из соседней комнаты. Кара испытывает необъяснимое чувство, что пространство, которое существовало между ними в комнате общежития в то утро, сокращается с тревожной скоростью, и что они сейчас на грани чего-то. Чего, она не может сказать. Лена смотрит на неё спустя минуту, по-прежнему выглядя робкой, её верхняя губа влажная от последнего глотка алкоголя. — Я могу тебя кое о чём спросить? Сердце Кары гулко стучит в груди. — Конечно, о чём угодно. — Ты хотя бы можешь сказать мне, о чём вы там с Майком говорили до того, как я прервала тебя? Кара морщит нос. — Он говорил о тебе ужасные вещи. Я не могла этого терпеть. Мне хотелось ударить его, — она ковыряет пол носком ноги. — Конечно, я этого не сделала, но хотела. Взгляд, который обращает на неё Лена, наполнен чем-то вроде удивления и осознания одновременно. Её щеки приятного розового оттенка, губы слегка приоткрыты, брови приподняты. Её глаза блуждают в поисках чего-то на лице Кары. — Ты заступилась за меня, — это не совсем вопрос, но есть что-то пытливое в том, как она это говорит. — Конечно, я заступилась, — Кара отвечает так, как будто это легче лёгкого. Это действительно пара пустяков. — В смысле, да, конечно, я сделала это, — она повторяет это снова, потому что Лена смотрит на неё, выглядя непонимающей. Её глаза тёмные, и что-то в её выражении, и в том, как она сидит, снова затопляет Кару нервной волной. Медленно, размеренно она наблюдает, как Лена ставит свою чашку к ногам. Затем Лютор протягивает руку и забирает у Дэнверс её чашку, и та, смущённая, просто позволяет сделать это. Лена ставит вторую чашку на пол рядом со своей, а затем без малейшего колебания тянется вперёд и берётся за очки Кары, мягким движением снимая их с носа. Она кладёт их рядом с чашкой. — Эй, Лена, эм… не хочу показаться странной или что-то в этом роде, но что ты дела… — оставшаяся часть предложения Кары поглощена уверенным прикосновением губ Лены к её собственным. Поцелуй происходит так быстро, с таким коротким вступлением, что какое-то мгновение Кара думает, что это, должно быть, одна из её фантазий, зашедшая довольно далеко. Горячее ощущение рта Лены, запах её мыла, отдалённый звук всё ещё играющей музыки — это, должно быть, сон. Затем Лена отстраняется, задерживает на ней напряжённый взгляд и снова наклоняется под другим углом. Они целуются так около минуты, губы в губы, не отрываясь, прежде чем губы Лены приоткрываются, и она проникает в рот Кары. Одна рука прижимается к шее, другая — ложится на грудную клетку, и Кара понимает, что это по-настоящему. Голос Алекс снова звучит в голове, но на этот раз всё по-другому. Это Алекс, которая говорит Каре, что она должна постараться расслабиться и немного насладиться колледжем. Это та Алекс, которая говорит ей, что она заслуживает того, чтобы чуть-чуть повеселиться. Впервые в этот день Кара прислушивается к голосу. Она протягивает руку, чтобы запустить пальцы в волосы Лены, восхищаясь мягким шелестом, который вызывает её движение. Кара чувствует давление на свою грудь, понимает, что Лена пытается направить её вниз, чтобы она легла на кровать. Дэнверс охотно следует этому напору, ложась спиной на смятые простыни, потянув небольшой вес брюнетки за собой. Лена сдвигается так, что её бёдра оказываются прямо между бёдер Кары, и та издаёт небольшой смущённый звук от ощущения этого, что, кажется, только подстёгивает Лену, и она прижимается своими бёдрами сильнее, заглушая последовавший стон Кары поцелуем. Мысли Кары окутывает дымка, но она пытается уцепиться за различные элементы реальности, которые по-прежнему окружают её. За ощущение её ноги в носке, трущейся об икру Лены, за пальцы ног, рассеянно сгибающиеся и расслабляющиеся, за прикосновения пальцев к ткани и звуки их влажных губ, касающихся друг друга. Когда Лена отодвигается назад больше чем на секунду, она пытается следовать за ней, ощутив утрату, и открывает глаза в первый раз, видя перед собой темноволосую девушку, смотрящую на неё сверху. Её глаза горят так же, как той ночью на лужайке, а её губы уже распухли от поцелуев. — Ты понятия не имеешь, как давно я хотела это сделать, — шепчет Лена, затем убирает руку Кары со своей спины и перемещает её вперёд под ткань своей рубашки. Её кожа мягкая и тёплая, и Кара пытается не сделать чего-нибудь неловкого, такого как, например, снова закричать или застонать, когда чувствует, что Лена направляет её руку прямо под свою грудь. На ней нет бюстгальтера, что естественно, она ведь никогда его не носит, с какой стати он был бы на ней сейчас? Затем губы Лены возвращаются к её рту, более настойчивые, её бёдра прижимаются к ней, Кара дышит прерывисто и чувствует, что ей всё более и более необходимо сдвинуть руку всего на дюйм, просто чтобы узнать, на что это может быть похоже. Её пальцы слегка касаются изгиба груди Лены, а затем, с уверенностью, об обладании которой Кара даже не подозревала, она дотрагивается большим пальцем до соска девушки и чувствует, как он затвердевает под её прикосновением. Лена издаёт отчаянный звук, наполненный желанием, и отрывает рот от губ Кары, сдвинувшись, чтобы сначала пососать мочку её уха, и затем следуя вниз к обнажённому изгибу её шеи. Та рука Лены, которая не поддерживает её на весу, движется между их телами и сразу же оказывается на верхней части джинсов Кары, слегка дёргая их. Дэнверс почти не замечает этого. Она слишком занята, сосредоточившись на том, чтобы стабилизировать дыхание и удерживать свои движения под контролем, стараясь не опозориться — это первый раз, когда она делает что-то подобное, и она крайне не хочет показывать это Лене. Кара почти пропускает щелчок кнопки на джинсах и рывок молнии, когда Лена тянет её вниз. Только в тот момент, как рука Лены проскальзывает в её штаны, опустившись поверх нижнего белья, исследующим движением потирая вверх и вниз, Кара возвращается к реальности. Простыни, на которых она выгибается, — это простыни Джека, этот резкий запах, вероятно, его одеколон. Она открывает глаза, склоняет голову набок и видит вещи, разбросанные слева от кровати Джека: рубашку Лены, книгу, пару носков. Её рука в одно мгновение быстро срывается вниз и хватается за запястье Лены. Та поднимает голову, отрывая губы от ключицы Кары и смотрит на неё, ошеломлённая. — Всё в порядке? — Нет, я… — Кара делает глубокий вдох и пытается успокоиться. Следующие слова, которые покидают её рот, выходят шёпотом. — Лена, а как же твой парень? Лена выгибает бровь. — Мой кто? За их спинами раздаётся звук открывшейся двери, ударяющейся о стену, и удивлённый мужской возглас. Кара садится так быстро, что чуть не сбрасывает Лену на пол, и видит Уинна, ладонью прикрывающего глаза, с лицом свекольно-красного цвета. — О, боже мой, — наполовину говорит, наполовину кричит Кара. — Всё отлично, всё отлично, — быстро говорит Уинн. — Всё в полном порядке. Я абсолютно… поддерживаю геев… — Уинн! — Какого хрена? — Извините, я нервничаю! Кара, офицер Сойер хочет тебя видеть. — Посмотри на меня, Уинн, ты можешь открыть глаза, мы не голые… зачем она хочет меня видеть? — Кара сползает с кровати, изо всех сил стараясь не оглядываться на Лену. Она тянется вниз к полу за очками, помещая их обратно на лицо. Уинн открывает глаза, смотрит на Дэнверс и тут же закрывает их снова. Кара с запозданием понимает, как неряшливо она, должно быть, выглядит. — Она сказала только, что это как-то связано с той тележкой для гольфа, которую ты водишь. Сказала, что не смогла дозвониться до тебя. Осознав информацию и взглянув на свой телефон, Кара видит, что у неё тринадцать пропущенных вызовов от Мэгги Сойер. Тогда она всё же оглядывается на Лену и моментально сожалеет об этом. Та выглядит растрёпанной: волосы взлохмачены, губы опухшие, рубашка выбилась из брюк. Это заставляет Кару испытать желание выпинать Уинна из комнаты и начать снова прямо с того места, на котором они остановились. — Иди, — вздыхает Лена. — Поговорим, когда ты вернёшься в общагу. Кара кивает и встаёт, следуя за Уинном из комнаты и наблюдая, как он прислоняется спиной к двери, едва закрыв её, с шокированным взглядом. — Чёрт побери, ты развязная девчонка! — громко шепчет он. Кара бьёт его кулаком по плечу. — Ты сейчас вне подозрений благодаря загадочному стечению обстоятельств, но лучше подумать о том, что завтра ты влипнешь. Кроме того, ты не хочешь проверить ширинку? Дэнверс нахмуривается. — Что? — Посмотри на свою молнию, детка, давай же. Кара опускает взгляд, обнаруживает, что её штаны до сих пор расстёгнуты, и поспешно поправляет их. Уинн уже на полпути вниз по лестнице, когда она поднимает взгляд. — Уинн, постой, — кричит она ему вслед, выдёргивая телефон из кармана. — Я должна написать своему психотерапевту.