Искалеченная любовь

Не прошло и недели, как Хаус появился в больнице. Наркоманов не так сильно тянет на иглу, как этого человека на диагностику, хотя разница в общем-то не велика. Он в своей привычной вальяжной манере завалился на дифдиагноз, опоздав минут на десять. Окинул взглядом сидящих и, облокотившись на трость, спросил: — Ну, как, скучали? Форман лишь фыркнул, Тауб тоже сделал что-то неоднозначное, а Тринадцать сидела, уткнувшись в документы. Она и бровью не повела на возникновение Хауса, чем, конечно же, вызвала его интерес. — Форман никого не убил, пока меня здесь не было? — Если не считать мнение о себе… — аккуратно ответил Тауб, как бы невзначай кинув взгляд на коллегу. Форман нахмурился, но и в этот раз решил промолчать. После разрыва с Тринадцать он, в принципе, будто затих. У них состоялся не очень-то и длинный, но довольно содержательный разговор, который заставил его о многом задуматься. А еще он сказал ей фразу, о которой до сих пор жалеет, только вот… его немного напрягало, что у Реми тогда ни один нерв на лице не дрогнул. Возможно, он был прав. — А что скажет моя любимица? — усмехнулся Хаус, проигнорировав немое противостояние команды с Форманом. — Почему это она любимица? — недовольно встрял Тауб. Он был слишком разговорчив. Похоже, хорошее настроение. Хаус взял это себе на заметку, чтобы в скором времени стереть с его лица эту самодовольную улыбочку. — А что, хочешь стать моим любимцем? — наигранно удивился Хаус. - Не замечал таких наклонностей у тебя. Тринадцать, неужели бисексуальность заразна? Не выдержав, Реми подняла глаза на начальника, и вот их холодные глаза, наконец, встретились. Как и ожидалось — ни один не смог прочитать эмоции и намерения другого. Искусные лгуны, искалеченные жизнью. Как две капли воды… хотя скорее как две снежинки: сами по себе абсолютно разные, но суть одна. Тринадцать любила сравнения. — Не успели соскучиться, — пожала плечами она и снова уткнулась в дело. — Ты уж точно, — подмигнув ей, ответил Хаус. — Ну рассказывайте. И все принялись обсуждать только что появившееся дело. В обычный день никто бы не обратил внимания на колкость Хауса. Собственно, зачем на них обращать внимание, учитывая, что ни один день без таковых не обходится, и все же Форман решил на этот раз озадачиться. Может, интуиция, а может, он все еще не отпустил ситуацию и хочет покопаться в ней подольше. После того, как Хаус раздал всем задания, Форман подошел к Таубу и увлек его немного в сторону. — Как думаешь, что Хаус имел в виду? — озадаченно спросил он. — Что они недавно переспали. — Что? С чего ты взял?! — Прикалываешься? — хмыкнул Тауб. — Я пошутил. Странно, что ты еще не привык к фразочкам Хауса, конечно, а теперь я могу идти, а то это… там пациент умирает, знаешь. Мне кажется, это важнее, чем твое обиженное эго… — Вот только нотаций мне от изменника не хватало, — прервал его Форман. Тауб пожал плечами и, слегка подвинув коллегу, двинулся вперед по коридору. Форман обернулся на кабинет Хауса. Грег сидел и кидал свой чертов мячик о чертову стену, Тринадцать уже выходила. Интересно, о чем они говорили? Он переборол желание поинтересоваться об этом у самой Реми и решил, что стоит все-таки поработать. Работа не ладилась. Все анализы были отрицательными, он вообще не понимал, что не так с их пациентом, а симптомы только осложнялись. Единственный, кто был спокоен — Хаус, собственно как и всегда. На самом деле, из головы у Формана все никак не выходила утренняя ситуация. Может, Тауб прав, и он зря гоняется в поисках слухов, а может, прав он, и там есть, о чем поразмышлять. В общем, все мысли были обращены лишь в одну сторону, поэтому во время обеда он рванул в столовую в поисках своих бывших коллег. Спрашивать что-либо у Хауса смысла не имело, ровно так же как и у Тринадцать — отшутятся, да еще и про его умственные способности скажут. Если есть, что скрывать, то правду от них все равно не разузнать. Интересно, а чем он в таком случае занимается? Разносит слухи? Однако глубоко задуматься он об этом не успел, взгляд Формана зацепился за пару блондинов, сидящих за столом, и он поспешил к ним. — Привет, Хаус снова чудит? — любезно спросила Кэмерон, немного отодвигая стул и предлагая Форману присесть. Эрик ненадолго задумался над ее вопросом, после чего задал свой: — Как думаете, возможно ли что-то между Хаусом и Тринадцать? — Ой, друг, далеко же тебя понесло… — протянул Чейз. — Думаешь, она рассталась с тобой ради него? — Ну, а разве такое невозможно? — Все возможно, но посмотри фактам в глаза: она горячая девушка, а он — циничный старик. Кэмерон недовольно посмотрела на своего молодого человека, а потом перевела взгляд на Формана и внимательно рассмотрела его выражение лица. — А что случилось-то? — пропустив еще парочку колкостей Чейза, спросила она. Форман рассказал о диалоге, который состоялся с утра. Элисон от рассказа лишь заулыбалась, а Роберт сразу вдруг стал серьезным и немного помрачнел и, кажется, собирался что-то сказать. Форман весь превратился во внимание, чтобы узнать мнение друга. Чейз же говорить не торопился, он закусил губу и тяжелым взглядом уставился на коллегу. Его задумчивость начала напрягать даже Кэмерон. Улыбка слезла с ее лица, и она тоже приготовилась слушать что-то умное. Хотя ее мнение об этом было довольно простым — Хаус дурачится, как и всегда, ничего удивительного. А уязвленное самолюбие Формана пытается оправдать расставание. Никакой загадки и ценности в этом деле не было. — Не тяни, — сохраняя гордость, но почти умоляюще произнес Форман. — Мне кажется… — он сделал многозначительную паузу, после чего расслабил лицо и с блаженной улыбкой продолжил, — Тауб подбивает клинья к Хаусу. Кэмерон рассмеялась, а Форман еще сильнее помрачнел. Никто не воспринимает его подозрения всерьез. Хотя если быть откровенным перед самим собой: он тоже не воспринимает себя всерьез. Ищет поводы покопаться в жизни коллег и найти что-нибудь такое, что оправдало бы его неудачу. Никчемно. И несмотря на то, какие мысли посетили его голову, лица он не потерял. Горделиво встал изо стола. — Вы бесполезны, — грустно заключил он и двинулся по направлению к выходу. — Докопайся до истины, Шерлок! — кинул ему вслед Чейз. Кэмерон хихикнула в кулачок, а потом тем же кулаком стукнула Роберта в плечо. На его озадаченный взгляд она лишь пожала плечами и продолжила обедать. — Интересно, — прошептал Уилсон и, поставив поднос на стол с грязной посудой, поспешил к Хаусу в кабинет.