Красная нить

Больше всего Данте расстроен, что они больше не играют в прятки. Игра, хорошая игра — в их доме так много мест, где можно спрятаться, — больше не имеет смысла. Вергилий очень обижен по этому поводу. — Данте жульничает! — обвиняет он его. — Ты подглядывал! — Нет! Я шел за веревкой! Их мать меняется в лице. Она присаживается рядом с ними и очень осторожно спрашивает: — Какой веревкой, Данте? Данте поднимает руку. — Вот этой. Что она значит? Вергилий дергает нить, пытаясь снять её. При попытках это сделать Данте чувствует боль и пинает брата в плечо. — Это значит… — Ева подбирает слова. — Что вы — самые дорогие друг другу люди. Что вы всегда сможете найти друг друга, где бы вы ни были. Но… но пока что вы должны держать это в секрете, понятно? Они кивают. — Никто не должен знать, что она у вас есть. Хотя бы пока вы не вырастете. Это тайна, понятно? Они согласны. Конечно, какие проблемы. Тайна — это хорошо, еще одна тайна в их копилку, теперь настоящая, всамделишная, а не то, что они съели все конфеты и спрятали фантики, чтобы никто не заметил. Это немного скрашивает разочарование в игре в прятки. И все же Данте приходится прятаться еще раз. Он сидит в гардеробе, забросанный тяжелыми платьями, пока все не затихает. Город в руинах, и Данте в нем одинок, как никогда прежде. Проходит время, прежде чем появляются люди — полиция, военные, медики. Помня напутствие матери, Данте выдумывает себе имя, говорит первое, что пришло в голову, — Тони. — Нужно найти моего брата, — говорит Данте-Тони полицейскому. — Да, конечно, как выглядит твой брат? — Так же, как и я. — О, — полицейский поджимает губы. — Знаешь, Тони, в том аду, что здесь был, высока вероятность, что твой брат, он… — Он жив! — Ты не можешь быть в этом уверенным. Данте-Тони делает вид, что согласен. Потому что их «нить» — это тайна. И эту тайну он обязан хранить.

***

Данте сбегает несколько раз в попытках добраться до другого края нити — он чувствует, что та растянулась так далеко, стала такой длинной, как никогда прежде. Они никогда еще не находились друг от друга так далеко. Стоя на обочине дороги из города, Данте замечает, что канат, прежде натянутый как струна, стал куда свободнее. Он не знает, что это значит, но ему это не нравится.